Я - Гений. Осознание (джен)

ГЛАВА 8

«ИСПЫТАНИЕ»

Эли вошла в лабораторию как раз в тот момент, когда Гордон закончил устанавливать пробирку в центрифугу. Смысл этого эксперимента был очень прост: если магия действительно была результатом разрыва молекул под давлением, значит, магия может рождаться и вне организма.

— Чем ты занят? — спросила Эли брата, подходя ближе.

— Сейчас увидишь, — Гордон щёлкнул тумблером и центрифуга начала раскручиваться. — Надеюсь…

Отойдя на несколько шагов, мальчик оттащил вслед за собой и сестру, так как не представлял, как именно пройдёт реакция. В пробирке находилось не что иное, как капля его крови, содержащая определённые гормоны. Тем временем центрифуга продолжала набирать обороты, а красная капля в пробирке начала вдавливаться в стенки сосуда. Всего через десять секунд, когда центробежная сила создала в жидкости достаточное давление, пробирка взорвалась и разлетелась осколками по всему помещению. Но это было ещё не всё. В лаборатории повис плотный голубоватый туман, и Гордон торжествующе воскликнул:

— Сработало!

— Гордон, что это? — Эли высунулась из-за спины мальчика, за которую спряталась в момент взрыва, и огляделась.

— Долго объяснять, — Гордон подобрал с пола один из осколков и, полоснув себя по руке, продемонстрировал сестре царапину. — Лучше посмотри на рану.

Эли, сосредоточенно сморщив лоб, вгляделась в царапину. И чем дольше она смотрела, тем сильнее вытягивалось от изумления её лицо. Царапина затягивалась на глазах, и через минуту лишь несколько капель крови свидетельствовали о том, что царапина вообще была.

— Так значит… — Эли растопыренными пальцами попыталась поймать туман. — Это магия? Этот туман целительская магия?

— Именно! При этом мой проводник заблокирован. Я создал магию в пробирке!

— Значит, ты уже полностью разобрался, как она работает?

— Практически, — кивнул Гордон, собирая с пола осколки стекла. — И даже понял, как работает проводник.

— И как же? — заинтересовалась Эли.

— Главное в проводнике, это вот этот стержень, — мальчик демонстративно отвёл кожух блокировки в сторону и постучал по прозрачному цилиндру. — Именно через него энергия выводится из организма. Стержень улавливает токи энергии в руке и воспроизводит их. Это как передача электрического тока между двумя проводами, когда они не соприкасаются друг с другом. Ток создаёт электромагнитное поле, которое и передаёт ток на другой провод. Здесь тот же принцип. Понятно?

— Нет, но мне не очень хочется вникать. Так значит, магия рождается внутри организма? Тогда почему с нами не происходит так же? — Эли кивнула на горстку осколков, которую Гордон высыпал на стол.

— Я думаю, что у магов очень крепкие сосуды, в отличие от обычных людей. Ты ведь знаешь, что обычным людям нельзя переливать кровь магов? — щегольнул недавно полученной информацией Гордон.

— Да, — призадумалась Эли. — Действительно.

— Ведь вместе с кровью мага в организм обычного человека могут попасть и гормоны. Одно неверное движение и «БАХ!», — Гордон хлопнул ладонью по столу и осколки пробирки звякнули в такт.

— Всё равно что-то не сходится, — покачала головой Эли. — Ну вот например…

Эли проворно исполнила плетение, и над её ладонью повис шарик света.

— Как ты объяснишь это? — спросила она. — Я потратила какое-то количество аумы, когда создавала этот шарик. Но теперь он горит и продолжает потреблять мою ауму, не смотря на то, что я больше не двигаюсь. Я могу вообще сесть и замереть, а шарик будет гореть до тех пор, пока моя аума не закончится.

— Помнишь, как мы набирали воду в приюте с помощью шланга? Я имею в виду до того, как мистер Маккензи установил нам помповый водопровод. С помощью шланга! Опускали один конец в цистерну, потом отсасывали и, когда вода начинала бежать с другого конца, опускали его в ведро. Мы ведь прилагали усилие лишь вначале, а затем вода сама себя толкала. И она продолжала бы течь до тех пор, пока вода в цистерне не закончилась. Мне кажется здесь тот же принцип.

Гордон подошёл к сестре и заблокировал её проводник. Шарик света сначала потускнел, а затем и вовсе пропал.

— Заблокировать проводник — всё равно, что шланг пережать, — пояснил Гордон.

Эли выглядела так, словно хотела возразить, но не знала как именно. После некоторой паузы она, наконец, сказала:

— Хорошо, всё это понятно. И как все эти знания помогут тебе вылечиться от биостигмы?

Когда она это произнесла, Гордону наконец-то стала ясна причина дурного настроения сестры.

— Никак, — ответил Гордон.

— Тогда может хватит заниматься ерундой? Гордон, у тебя осталось меньше пяти месяцев! Начни уже искать лекарство от биостигмы.

— Я уже.

— Что уже?

— Уже нашёл, — улыбнулся Гордон, но тут же скис. — Правда, его надо испытать.

— Правда? — восторгу и облегчению Эли не было предела. — Что за лекарство?

— Видишь, на столе лежит бумажка? Положи палец рядом с ней, только саму бумажку не трогай.

Эли недоумённо пожала плечами и сделала так, как велел Гордон. Как только её палец коснулся столешницы, она резко отдёрнула руку и с ужасом посмотрела на брата.

— Ощущение как будто я коснулась твоих часов, — поморщилась Эли и заглянула под стол, словно надеясь найти там демонит, прилепленный с обратной стороны. — Но здесь нет демонита.

— Есть, — возразил Гордон. — Он лежит на бумажке.

Эли склонилась над столом, тщательно пытаясь рассмотреть демонит, который, по словам брата, лежал на бумаге. Но сколько бы она не вглядывалась, обнаружить его она так и не смогла.

— Ничего не вижу, — надулась Эли, подозревая Гордона в обмане.

Гордон сначала хотел показать ей этот листок под микроскопом, но передумал. Неизвестно как она отнесётся к тому, что демонит состоит из крошечных человеческих голов.

— Я отколол от своего куска демонита крошечный осколок. Он настолько мал, что его не видно простым взглядом. Но он есть и он работает, как ты сама могла убедиться.

— Я что-то не понимаю, зачем это?

— Я долго думал над тем, как проверить демонит в действии. Действительно ли он сдерживает биостигму или только обезболивает? Просто ждать, когда придёт мой срок, меня не устраивает. Единственное что я смог придумать, это дать демонит человеку, которому осталось жить всего пара недель, и посмотреть умрёт он или нет. Если бы он умер, стало бы ясно, что демонит не работает и мне нужно искать другой выход. А если нет, значит демонит действительно способен сохранить мне жизнь. Вот только забрать осколок обратно я бы уже не смог. Это всё равно, что отнять у человека жизнь.

— Поняла! — в восторге хлопнула в ладоши Эли. — Ты хочешь дать этот маленький осколок и проверить?

— Именно, — подтвердил Гордон. — Раньше я думал, что поле вокруг демонита возникает по тому же принципу что и магнитное поле. То есть чем больше кусок демонита тем сильнее поле вокруг него. Но когда я отколол кусок, то убедился что это не так. Вокруг маленького осколка поле такое же, как и вокруг большого: около двух сантиметров. Если поместить небольшой кусочек демонита внутрь биостигмы, поле как раз охватит всю болезнь целиком.

— Здорово! — на радостях Эли даже подпрыгнула на месте, — Ты уже сказал Датсону?

— Сегодня скажу, — приуныл Гордон. — У меня занятия с ним через двадцать минут.

— Сколько он тебя уже мучает? — взгляд Эли был полон сочувствия.

— Месяц, — буркнул Гордон. — И каждый день придумывает что-то новое, чтобы вывести меня из себя и заставить использовать тёмную магию.

Датсон, к неудовольствию Гордона, действительно оказался большим фантазёром и выдумщиком. Уже на протяжении месяца Гордон ходил к нему на занятия, и ежедневно терпел крах. Не поддаваться на провокации Датсона было почти невозможным, даже зная, что он только этого и добивается.

— Думаю, сегодня будет ещё какой-нибудь сюрприз, — поделился своими опасениями Гордон. — Но сегодня и у меня есть парочка сюрпризов для него.

Гордон ухмыльнулся собственным зловещим планам и принялся собираться на занятия. Убравшись в лаборатории после экспериментов, он накинул пиджак и вместе с Эли направился к выходу. Она проводила его до учебного корпуса, и после этого они распрощались.

Уже шагая по пустым коридорам учебного корпуса, Гордон закрутил колёсико на своих часах, чтобы аума успела накопиться до начала занятий. В такое время в учебном корпусе обычно никого не бывает. Ну разве что кроме сумасшедшего Датсона, с его сумасшедшими методами обучения. Гордон встал напротив двери и с тяжёлым сердцем постучал.

— Входи, — раздалось в ответ.

Первое что бросилось Гордону в глаза, когда он пересёк порог кабинета, был большой предмет в форме куба, накрытый чёрной тканью. Было невозможно определить, что именно спрятано под тканью, но чувства подсказывали мальчику, что там нет ничего хорошего. Посреди белоснежного интерьера, предмет обтянутый чёрной тканью смотрелся точно так же, как тёмное пятно на лазуритовой брошке Гордона. Чужеродно и неестественно.

— Что это?

— Учебное пособие, — недобро хохотнул Датсон. — Есть ещё одно чувство, которое нам нужно с тобой проработать. Очень важное.

— Какое чувство? — Гордон прошёл в центр аудитории, расчищенной от парт, и встал прямо напротив непонятного предмета.

— Слушай, будь другом, избавь меня от нескольких месяцев писанины, и постарайся выжить, — Датсон подошёл к странному предмету и взялся за концы чёрной материи.

— Так что за чувство? — забеспокоился Гордон.

— Страх, — ответил Датсон и сдёрнул материю с клетки.

Из клетки, к ужасу Гордона, тут же вырвался огромный ферос, и во весь опор рванул в его сторону, начисто проигнорировав Датсона. Ещё до того как Гордон успел отключить блокировку на своём проводнике, он уже понял, что не справится с заданием. Страх поглотил его полностью, целиком и без остатка. В голове промелькнул целый ряд картинок-воспоминаний, из того ужасного утра на смотровой площадке заброшенного маяка. Тогда ферос едва не убил его и Эли. Гордон одним рывком послал в надвигающегося зверя парализующее плетение, такое мощное, какое только мог создать. И сразу стало ясно, что он опять потерпел провал. Холод на короткое мгновение пронзил всё его тело, но это было ещё не самое ужасное. Гордон готов был поклясться, что попал в фероса, но тот продолжал мчаться к мальчику как ни в чём не бывало. У Гордона была всего одна секунда, чтобы защитить себя, перед тем как клыки фероса сомкнутся на его горле, и мальчик воспользовался этим временем на все сто. Одним лёгким движением он повысил плотность воздуха между собой и зверем, и одновременно с этим начал приседать и разворачиваться. Он словно ввинчивал себя в пол, очерчивая левой ногой окружность вокруг себя. Через мгновение на этом месте возник купол, закрыв Гордона от длинных когтей фероса. Но купол был полон тёмной магии.

— УБЕРИТЕ ЕГО ОТ МЕНЯ! — завопил Гордон, обращаясь к Датсону, который вжался в угол в противоположном конце аудитории.

Купол хоть и не позволял феросу добраться до цели, действовал на него как-то странно. Очертания зверя то расплывались, то вновь становились четкими, а его движения стали странными, то слишком быстрыми, то слишком медленными. Тем временем купол набирал энергию и с него уже начали срываться красноватые молнии. Они били в парты, в стены, пол и потолок, даже в самого фероса, но тот как будто и не замечал.

— УБЕРИТЕ! — надрывался Гордон.

-…ордон, …спокойся! — сквозь гул купола и треск молний расслышал Гордон крик учителя. — Это …люзия!

— УБЕРИТЕ! — повторял всё одно и то же мальчик. Ему казалось, что ферос вот-вот прорвётся сквозь купол.

Гордон лишь на секунду отвлёкся от фероса, чтобы взглянуть, как Датсон спешит к нему на помощь, но мальчика ждало горькое разочарование. Свой угол Датсон так и не покинул, и даже не плёл никакой магии, чтобы остановить зверя. Когда же Гордон вновь обернулся в сторону фероса, его уже там не было. Мальчик в панике завертел головой, пытаясь вновь поймать его взглядом. Куда же он делся? Датсон осторожно подбирался к куполу Гордона, стараясь не попасть в радиус действия молний, которые без разбору жгли всё, до чего могли дотянуться. Под потолком уже висела густая дымка, вспыхнуло несколько парт, а мраморный пол растрескался и почернел. При этом чувство холода не прекращалось ни на секунду, и изнутри вселяло в сердце Гордона ещё больше страха.

— Гордон, уймись! — кричал Датсон, не рискуя подходить ближе. — Всё кончено!

— Где ферос? — продолжал Гордон осматриваться вокруг.

Зверя нигде не было. Он не мог просто исчезнуть, окна были целы, значит, он не выскользнул из кабинета. Но где же он тогда?

Молния ударила в окно. К громкому треску молний и гулу купола добавился ещё и звук бьющегося стекла. Ещё одна молния ударила совсем рядом с медной проволокой глушилки, едва не выведя её из строя. Датсон чертыхнулся, и стал опасливо приближаться к куполу, намереваясь хоть как-то успокоить Гордона. Если глушилка будет повреждена, весь Белый Омут узнает, чем они здесь занимаются.

Новая молния полоснула Датсона по руке, подпалив рукав пиджака. Он отпрыгнул назад и с шипением принялся тушить рукав.

— Да чтоб тебя! — раздосадовано выкрикнул Датсон.

Что-то прикинув в уме, он огляделся по сторонам и принялся плести магию. Перед ним появился пульсирующий шарик, к которому тут же начали примагничиваться все металлические предметы в аудитории. Когда шар оказался полностью облеплен ножницами, скальпелями, и прочими целительскими инструментами, профессор принялся с помощью магии сжимать всё это в один плотный комок. Когда Датсон закончил, он раскинул руки в стороны, и вместо бесформенного куска металла, в его руках оказался длинный металлический цилиндр. Применив на него ещё несколько плетений, он вогнал его в трещину неподалёку от купола, и тогда молнии начали бить только в этот цилиндр. Теперь Датсон мог безопасно подобраться к куполу. Он наложил на свою левую руку плетение, от которого она покрылась чем-то серебристым. Датсон, начал протискивать руку сквозь купол, пытаясь дотянуться до проводника Гордона. Было видно, с каким трудом ему даётся каждый сантиметр преодолеваемого расстояния. Даже капельки пота выступили на его покрасневшем от натуги лице. В тех местах, где купол соприкасался с рукой Датсона, густо сыпались искры. Гордон продолжал озираться по сторонам и, кажется, совершенно не понимал, что происходит. Когда Датсону наконец-то удалось дотянуться до проводника мальчика и скинуть рычаг блокировки в исходное положение, он облегчённо выдохнул и купол с силой выкинул его руку наружу. Но к ужасу профессора, купол вовсе не собирался исчезать. Наоборот, он продолжал набирать силу и лупить молниями в импровизированный громоотвод, который уже оплавился едва ли не до середины.

— Сними его! — пытался докричаться до Гордона Датсон. — Сними проводник!

Гордон, совершенно одичав от ужаса, уставился на Датсона как на сумасшедшего. Мальчик перевёл взгляд на свой проводник, и только сейчас сообразил, чего от него хочет Датсон. Ну конечно же, блокировка не сработала! Датсон не мог знать о том, что Гордон установил в механизм блокировки дополнительную меру защиты. В последний раз затравленно оглянувшись по сторонам, Гордон нажал секретную кнопку возле рычага блокировки. Защитный кожух в его проводнике с тихим щелчком встал на место, отделив цилиндр проводника от его руки. Купол тут же начал гаснуть и истончаться, до тех пор, пока совсем не исчез.

Датсон быстро подошёл к Гордону, и помог ему подняться на ноги.

— Ты в порядке? — с искренним беспокойством спросил Датсон, при этом совершенно игнорируя объятые пламенем парты.

Гордон едва заметно кивнул, хоть и не чувствовал себя так, будто с ним всё в порядке. Он с тоской и стыдом огляделся вокруг.

— Профессор, — Гордон указал на парты.

— Ох ты ж! — спохватился Датсон. — Отойди-ка к стене.

Мальчик послушно поплёлся к стене, прислонился к ней спиной и сполз на пол. Отдышаться никак не получалось. Датсон потушил разгорающийся пожар несколькими витиеватыми движениями, разрядив воздух в той части аудитории, где было пламя. Закончив, он вернулся и присел рядом с Гордоном.

— Ну ты даёшь, — покачал головой Датсон, оглядывая уничтоженную аудиторию.

— А сами-то! — рассердился Гордон. — Вы над всеми своими учениками так же издевались, или вы только меня так сильно ненавидите?

— Над всеми, — признался Датсон, утирая пот со лба обгорелым рукавом, отчего его лицо оказалось измазанным сажей. А затем, поморщившись, принялся лечить свою руку. — Магистр Боули тоже через это прошёл. И Агата Ур. И ещё пять человек.

— А Изабелла Датсон? Она через это прошла? — с желчью спросил Гордон, решив, что сейчас самое подходящее время, чтобы нанести Датсону ответный удар. — Мне рассказывали очень интересную версию событий. Якобы вашу дочь не похищали, а она сама от вас сбежала.

От лица Датсона мгновенно отлила вся краска.

— Такая… — Датсон откашлялся. — Такая версия событий есть, но она неверна.

— Вы предпочли Агату собственной дочери, лишь из-за того, что она отказалась поступать на факультет целителей! Она хотела быть пилотом, но вы ничего не желали слушать! И тогда вы не стали обучать Изабеллу самостоятельно, и взяли в ученики Агату! Ведь так?

Датсон молчал больше минуты, затем повернулся к Гордону и сказал совершенно спокойным голосом:

— Я знаю, чего ты добиваешься Гордон Раш. Но тёмной магии из моего проводника ты не увидишь, — с этими словами он поднялся и протянул руку Гордону.

После секундного колебания, Гордон принял его руку и позволил помочь подняться.

— Догадались? — кисло усмехнулся Гордон.

— Да. Пойми, она конечно с характером и мы с ней частенько не сходились во взглядах, но она не сбежала.

— Да я знаю, простите, — покаялся Гордон. — Лучше скажите, куда вы дели фероса?

— Дурень ты и двоечник! — отчитал его Датсон. — Феросы в плен не сдаются. В безвыходной ситуации они скорее откусят себе язык и истекут кровью, чем будут жить в клетке. Это была иллюзия.

— Ну, зная вас, я бы не удивился, если бы вы специально для меня всё-таки раздобыли живого фероса, — улыбнулся Гордон.

Датсон, похоже, счёл это за комплимент и улыбнулся в ответ.

— Так ты расскажешь, как ты это делаешь? — перевёл тему Датсон. — Как упрощаешь плетения?

— Неа, — флегматично ответил Гордон. — Сами думайте.

— Но это же глупо! — вздохнул Датсон. — Если магию можно сделать проще и доступнее, почему ты не хочешь этим поделиться?

— А потому что привыкли жить на всём готовеньком! — отрезал Гордон. — Привыкли верить, будто изобрести что-то принципиально новое невозможно. Вот и пускай сами думают, что они делают не так.

В глубине души Гордон смутно догадывался, что его нежелание делиться своими секретами продиктовано вовсе не этим. Умение делать то, что недоступно никому другому, дарит чувство собственной исключительности. Чувство собственного превосходства над окружающими. Но даже себе Гордон не мог признаться в этом.

— Ну и зря, — сказал Датсон, но на продолжении диалога не настаивал.

— Так я пойду?

— Да, завтра продолжим. Я думаю, ты не станешь спорить с тем, что тебе это нужно, — в подтверждение своих слов Датсон широким жестом обвёл аудиторию.

— Не стану, — грустно улыбнулся Гордон и двинул к выходу. — Ах да, кажется, я придумал лекарство от биостигмы.

— ТЫ ЧТО? — воскликнул Дастон.

— Не придуривайтесь, вы слышали, — поморщился Гордон. — Мне нужен человек, который был заражён биостигмой раньше меня, чтобы испытать на нём лекарство. Мне нужно убедиться, что оно рабочее.

— Конечно, конечно! Я завтра же этим займусь! — успокаивающе замахал руками Датсон. — Что за лекарство? Как оно работает?

— Э-э-э, — замялся Гордон. — Не могу вам сказать.

— Опять? — возмутился Датсон.

— Просто найдите мне пациента, и я… постойте.

Гордон прислушался. Из-за двери доносилось множество голосов и дробный топот сотен ног.

— Сюда кто-то идёт! Их много! С глушилкой всё в порядке? — испугался Гордон.

Датсон быстро осмотрел каждый медный провод, из которых состоял каркас, не выпускающий за пределы комнаты чувство холода, что рождается при использовании тёмной магии.

— Нет, они не могли узнать, — озадаченно проговорил Датсон, убедившись в исправности глушилки. — Посмотри, что там происходит.

Гордон распахнул дверь и высунулся в коридор. Толпа из учителей и учеников с обеспокоенным видом замерла и уставилась на Гордона. Потом кто-то воскликнул «Это там!» и вся толпа двинулась в сторону кабинета Датсона.

Гордон юркнул внутрь и заметил, как Датсон выполняет движение, которому учили ещё на первом курсе. Он делал глушилку прозрачной. Теперь её можно было обнаружить лишь пристально вглядевшись. Толпа дошла до кабинета как раз тогда, когда система глушения была полностью замаскирована.

— Датсон? — заглянул в кабинет изумлённый профессор Хавк. — Квинт всемогущий! Что у вас тут произошло?

— А ты… как пронюхал? — нахмурился Датсон, готовясь к худшему.

— Да над учебным корпусом дым столбом!

Гордон взглянул на потолок, покрытый густой пеленой дыма, затем на окно, разбитое одной из молний. Дым стремительно вытягивало наружу через разбитое окно. Теперь понятно. Решили что здесь пожар. Ах, если б только пожар…

Тем временем, ученики, напиравшие сзади, продавили профессора Хавка внутрь аудитории и толпой ввалились вслед за ним. Да так и замерли, с благоговейным ужасом переводя взгляд то на Датсона, то на Гордона, то на растрескавшийся мраморный пол и сгоревшие дотла парты.

— Что стряслось-то? — повторил свой вопрос профессор Хавк.

— Всего лишь небольшая тренировочная дуэль, — наигранно отмахнулся Датсон. — Ничего особенного…

— Всего лишь… ничего особенного? — задохнулся Хавк.

— Я лучше пойду, профессор, — сказал Гордон, опасаясь расспросов.

— Да, конечно иди, завтра продолжим, — разрешил Датсон.

— Профессор, у вас лицо в чём-то запачкано, — сказал кто-то из толпы.

— Ах да, спасибо, — поблагодарил Датсон и протёр лицо всё тем же обгорелым рукавом, испачкавшись ещё сильнее.

Гордон зашагал к выходу, и толпа расступилась, образовав собой живой коридор. Он чувствовал очень знакомое ощущение. То самое, когда спина буквально нагревается, от количества людей, провожающих его взглядом.

Не прошёл он и двадцати шагов, как его догнал Патрик, который, как оказалось, был среди других учеников в толпе.

— Там ходят слухи, — умирая от нетерпения всё рассказать, Патрик зашагал рядом с Гордоном. — Будто ты на тренировочной дуэли уделал профессора Датсона как первокурсника!

Гордон резко остановился. Не ожидавший этого Патрик прошёл ещё пару шагов и лишь затем обернулся.

— Я даже за угол свернуть не успел, а там уже слухи? — возмущению Гордона не было предела. — И чего ты лыбишься? Ты ведь знаешь, чем мы там занимались на самом деле!

— Я-то знаю! Но ведь это вроде бы как секрет? Так что это даже к лучшему, что они всё сами додумали.

— Как же я ненавижу всё это! — Гордон обернулся на замершую в отдалении толпу и, фыркнув, зашагал дальше. — Как будто им больше нечем заняться.

На следующий день занятий с Датсоном не состоялось, потому как учитель решил, что есть дела поважнее. Он, как и обещал, отправился искать для Гордона первого пациента, на котором можно будет испытать лекарство от биостигмы. Вот только возвращаться Датсон почему-то не спешил. Когда наступило Рождество, а учителя всё ещё не было, Гордон начал беспокоиться. Его время стремительно утекало, а он всё ещё не знал, сработает лекарство или нет. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, мальчик проводил много времени в своей лаборатории. Он выделял из своей крови гормоны, сопоставлял их с эмоциями и изучал их свойства. С каждым днём Гордон узнавал о магии всё больше, и уже мог создавать магию, не разучивая плетения, а каждый раз придумывая новое. Например, когда ему было необходимо сделать что-то с помощью магии, но нужного плетения он не знал, Гордон проводил расчеты в уме и выяснял, какие именно эмоции ему нужны, в каких дозах, и в каком порядке их смешивать, чтобы добиться нужного результата. Затем прикидывал, какими должны быть движения, чтобы правильно смешать все энергии и высвободить магию наружу. При этом расчёты занимали каких-то пару секунд, а иногда и меньше.

В один из вечеров, когда Гордон был занят своими исследованиями, Эли прибежала в косую башню с долгожданной новостью.

— Датсон вернулся и привёз с собой кое-кого, — девочка раскраснелась и тяжело дышала, видимо бежала сюда со всех ног. — Он зовёт тебя в больничное крыло. Сказал, чтобы ты был готов испытывать лекарство.

— Давно уже готов, — подскочил Гордон и принялся собирать свою сумку с медицинскими инструментами, которую для него ещё в начале учебного года раздобыла Эли.

Гордон закинул в сумку колбу, в которой находился красноватый порошок — измельчённый до состояния пыли демонит. Большую часть металла он, конечно же, оставил в часах. А если лекарство окажется действенным, то содержимого этой колбы хватит на десятки лет. Одна пылинка на пациента — большего и не нужно.

— Датсон будет наблюдать за операцией, он так сказал, — предупредила Эли.

— Я об этом догадывался, — ухмыльнулся Гордон. — Он может смотреть сколько угодно, но всё равно не поймёт в чём там дело. Идём, мне не терпится начать.

— Мне с тобой? — удивилась Эли.

— Да, мне нужно будет, чтобы ты кое-что сделала.

Гордон перекинул сумку с инструментами через плечо и, с трудом заставляя себя не бежать, отправился в больничное крыло.

Датсон ждал их в операционной с не меньшим нетерпением, чем Гордон ждал всё это время Датсона. Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы найти пациента для испытания. Но из короткого рассказа Датсона, Гордон понял, в чём была главная загвоздка. Профессор, как оказалось, нашёл больного, которому оставалось жить около месяца аж в Австралии. Вот только доставить его в Белый Омут к сроку не успел. Бедняга умер на полпути к школе, не дожив каких-то пяти-семи дней до возможного спасения. То же самое случилось и со вторым, пациентом. Тогда Датсон вспомнил о том, что в Хайриме живёт одна заражённая, и жить ей оставалось месяца два, не больше. Как раз её он с собой и привёз.

— Не представляешь, до чего обидно было зря облететь половину земного шара, в поисках того, что было под носом, — поделился Датсон, когда закончил повествование о своих полётах. — Ну что, ты готов?

Гордон огляделся вокруг. Он ещё никогда не был в операционной Белого Омута. Говорят, Датсон провёл здесь несколько весьма сложных операций, когда ещё только начинал преподавать в Белом Омуте.

— Ну, не Центральный госпиталь флота, конечно, но тоже весьма неплохая операционная, — по-своему истолковал взгляд Гордона учитель.

— Я готов, — сказал Гордон и разложил на столике свои инструменты.

Эли встала рядом, видимо решив, что она будет ассистировать. Но Гордону это было не нужно. Она нужна ему здесь для другого. Датсон крикнул «Заводите!» и в дверь операционной вошли три человека.

— А я вас помню, юный маг, — слабым голосом обратилась к Гордону женщина. — Вы были с профессором Датсоном, в тот день, когда я подошла к вам, рядом с больницей, в прошлом году.

Гордон тоже её вспомнил. Именно в тот день он впервые узнал о биостигме. А через три месяца и сам оказался в числе заражённых. С момента их последней встречи женщина заметно сдала. Лицо осунулось, под глазами пролегли тяжёлые тени, на ногах она стояла с большим трудом. Мэри Райт и человек в форме магического флота поддерживали её под руки. Значит это то, что ждёт его в случае провала? Не слишком радужная перспектива.

— Присаживайтесь сюда, руку на стол, ладонью вверх, — приступил сразу к делу Гордон.

Женщине помогли сесть и Гордон сел напротив. Мальчик всей спиной почувствовал, как напрягся стоявший позади него Датсон. Что ж, если он так желает понаблюдать за происходящим из-за плеча, то Гордон устроит ему интересное представление.

Взяв в руки скальпель, Гордон первым делом поспешил успокоить женщину:

— Не бойтесь, больно не будет, — это Гордон знал на собственном опыте. — В самой биостигме отсутствуют нервные окончания, а прилегающие ткани я не задену.

С этими словами он сделал короткий, но глубокий надрез. Затем, сняв проводник с блокировки, принялся создавать магию. С его пальца сорвалось кольцо дыма, переливающегося всеми цветами радуги, и устремилось к порезу. Но всё это была бутафория, призванная отвлечь внимание Датсона от самого главного. А именно, от иглы, которую Гордон взял в руки. Вставив иглу в разрез, мальчик выполнил ещё одно плетение, на этот раз, сделав его похожим на обезболивающее. Датсон скептически хмыкнул. Похоже, ему пришла в голову мысль, будто Гордон не понимает что делает. Всем известно, что боль, которую причиняет биостигма нельзя заглушить ничем.

Голубой газ устремился в иглу. Именно в этот момент происходило главное. Пылинка демонита, заранее спрятанная внутри иглы попала в центр биостигмы. Дело оставалось за малым: свести вместе края разреза и залечить его.

— Что чувствуете? — спросил Гордон, имея слабое представление о том, как демонит действует на обычных людей.

— Уже почти не болит, — прикрыв глаза и прислушиваясь к своим ощущениям, сообщила женщина. — Точно не болит! Какое облегчение!

— Не может быть, — даже не пытаясь скрыть своего недоверия, Датсон подошёл и внимательно вгляделся в биостигму на ладони женщины. — Она никуда не делась.

— Она и не должна была, — ответил Гордон и принялся собирать инструменты обратно в сумку. — Нам не нужно чтобы биостигма исчезала. Нам нужно чтобы она перестала убивать. А если она исчезнет совсем, то…

— Да-да! Ломка… — Датсон в возбуждении взъерошил волосы у себя на голове. — Не болит, значит?

— Совсем не болит, — подтвердила женщина и осторожно поднялась со стула.

К ней тут же подскочил мужчина в форме, но она остановила его жестом.

— Не нужно, мне уже лучше, — она постояла немного, слегка покачиваясь, а затем сделала несколько неуверенных шагов. — Намного лучше.

— Работает, — будто не веря в происходящее, прошептал Датсон.

— Я даже не знаю, как вас благодарить, — женщина взирала на Гордона так, словно никогда не видела четырнадцатилетних мальчиков.

— Пока благодарить рано, мы ещё не знаем, спасёт ли вас это, — поспешил предупредить Гордон.

— Даже если и нет, я проживу оставшиеся мне дни без боли. За одно лишь это, огромное спасибо.

— Что ж, — Гордон смутился. — Я думаю, вы можете идти.

Мальчик вопросительно посмотрел на Датсона и тот, сбросив оцепенение, кивнул:

— Да. Я буду заглядывать к вам время от времени, и проверять ваше самочувствие.

Женщина и сопровождавший её маг, направились к выходу из операционной. Затем мужчина остановился, вздохнул и нерешительно подошёл к Гордону.

— Знаешь, мне жутко неудобно перед тобой, — замялся маг. — Я извиняюсь, что наговорил тебе таких вещей тогда на корабле. А после всего этого, ты буквально спасаешь мою жену.

— Вы о чём? — не понял Гордон.

Лицо мага казалось ему знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и когда его видел.

— Ты меня не помнишь? Я Кристофер Кеннет — капитан десантного крейсера «Аврора». Мой корабль шёл по маршруту до Ока Ворона, и в конце прошлого учебного года мы развозили учеников по домам. Я тогда был не в себе, сам понимаешь, из-за жены…

— Ах да! Точно, — Гордон наконец-то вспомнил его.

Крейсер «Аврора». Мальчик только сейчас узнал название корабля, на котором летел домой в прошлом году. Он тогда был в таком подавленном состоянии, что даже название корабля не запомнил. Где уж тут запомнить внешность капитана?

— Не извиняйтесь, вы дали мне хороший стимул, когда заявили мне, что биостигма меня прикончит, — признался Гордон. — Так что, отчасти это и ваша заслуга тоже. Но я напомню: ещё неизвестно, сработает лекарство или нет.

— Как бы там ни было, я твой должник, — капитан Кеннет посмотрел в сторону жены, которая от двери смотрела на них с улыбкой на лице. — Я уже полгода не видел как она улыбается. Спасибо тебе.

С этими словами Кеннет отправился к жене, а Гордон только сейчас вспомнил, что хотел сделать кое-что ещё. Он достал из кармана чёрную перчатку с обрезанными пальцами и протянул её Эли. Девочка недоумённо приняла перчатку и вопросительно уставилась на брата. Тот постучал пальцем по жёлтой рожице, нарисованной на его собственной перчатке, и выразительно мотнул головой в сторону женщины. Эли вмиг догадалась, чего от неё хочет Гордон и воскликнула:

— Постойте! Последний штрих.

Она подошла к женщине, надела на её левую руку перчатку и нарисовала на ней круглую улыбающуюся рожицу. Точно так же, как сделала это когда-то для Гордона.

— Не унывайте, всё будет хорошо, — сказала Эли.

— Спасибо, — улыбнулась женщина и вместе с мужем покинула кабинет.

Гордон вздохнул.

— Ну что ж, — он обвёл взглядом оставшихся людей: Датсона, Эли, и Райт. — Теперь нам остаётся только ждать.