Алая Завеса (джен)

"Любопытство часто граничит со смелостью. А смелость, в свою очередь, очень близка к безумству. В один момент к такому безумству очень близко оказался и я. Впрочем, вряд ли я когда-то об этом пожалею."

Юлиан Мерлин, октябрь 2010

Прошла неделя с момента похорон миссис Спаркс. Всё это время Юлиан находился в гордом одиночестве, переваривая те новые факты, которые свалились на него.

Но однажды внутренний глас его рассудка тихо пробормотал "Так больше продолжаться не может. Переступи через свою гордость, иначе будет хуже".

И он нашёл в себе силы переступить. Одним утром Юлиан проснулся и мысленно пообещал себе, что этот день будет отличаться от предыдущих.

Словно подыгрывая ему, выглянуло октябрьское солнце, невольно повышающее настроение и побуждающее начать делать что-то новое.

В два часа дня Юлиан, переполненный мандражом и надеждой, стоял возле цветочного магазина "Прелесть Анны". В каждом прошедшем он угадывал Пенелопу, но она появилась ещё не скоро.

А когда Юлиан наконец-то заметил её, то с тоской пронаблюдал за тем, как она демонстративно даже не смотрела в его сторону.

— Пенелопа! — пришлось окликнуть её.

— Надо же, — равнодушно произнесла она. — Я уже думала, что ты больше никогда здесь не появишься.

— Можно я провожу тебя?

— Так сразу? — Пенелопа изобразила искреннее недоумение. — Ты даже не поинтересовался, а хочу ли я вообще разговаривать с тобой?

— Пенелопа, прости. Я постараюсь всё объяснить.

Юлиан ощущал себя мальчишкой, оправдывающимся на родительском собрании.

— Не надо мне ничего объяснять. Ровно неделю пропадал где-то, а теперь как ни в чём не бывало вдруг объявился. Со мной так нельзя. Понимаешь, нельзя?

— Смерть Ровены Спаркс ударила не только по тебе. Я тоже очень переживал. Мне стыдно, что пришлось тем самым обидеть тебя, но...

— Больше нечего сказать? Ты вообще был знаком с миссис Спаркс?

— Был. Прозвучит глупо, но мы вместе с ней входили в состав совета присяжных.

— Чего? Знаешь ли, шутки были уместны, когда ты мне казался нормальным. Теперь не до этого. Можешь идти шутить в мир своих фантазий. С тобой я говорить не хочу.

Она демонстративно отвернулась и собиралась уже было идти, но Юлиан не хотел её отпускать:

— Пенелопа! Не убегай от меня. Я не хочу орать на всю улицу, чтобы каждый здесь слышал обо мне. Но я правда как бы работаю на Департамент.

— И к чему всё это? Как это касается твоего исчезновения? Твоего поведения на похоронах миссис Спаркс?

Справедливости ради, на похоронах Пенелопа вела себя ничем не лучше. Но с девушкой порой лучше согласиться даже тогда, когда она не совсем права. Особенно в таких случаях, когда Юлиан пытается как бы извиниться.

— Не касается, — пробормотал он. — Я просто прошу прощения. И мне нужна твоя помощь.

— Какая ещё помощь?

— В этом городе неспокойно. Меня преследует чувство, что меня все обманывают здесь. И доверяю я только тебе. И не хочу лишаться последнего человека, которому доверяю в этом месте.

— А ты был к этому близок.

— Прости за это.

— Не хочу.

— Можешь не прощать сейчас. Я просто хочу, чтобы ты меня выслушала. Простить можешь потом.

— Значит, прощение тебе уже не принципиально важно?

— Да очень важно. Просто есть и другие важные вещи, которые я упустить не могу. Поговоришь со мной?

— А ты упрямый, Юлиан Раньери, — сквозь зубы процедила Пенелопа. — Хорошо. Только если угостишь кофе вон в том кафе.

Она указала пальцем на небольшую забегаловку в квартале от цветочного магазина.

Юлиан очень надеялся, что он с собой взял хоть какие-то деньги. Но, к счастью, всё обошлось — пара фунтов в кармане завалялась.

В кафе было очень мило, однако шикарным рестораном это место вряд ли можно было назвать.

— Ну так что? — спросила Пенелопа, предварительно заказав латте.

— Я бы хотел побольше узнать о Ривальде Скуэйн.

Себе Юлиан заказал обычный чёрный кофе, потому что он был дешевле.

— Ты спрашиваешь меня? — удивилась Пенелопа. — Это же ты работаешь у неё. И вместе с ней заседаешь в Департаменте. По твоим словам.

— Да, это так. Но она постоянно что-то скрывает от меня. А твоя семья знакома с ней очень долго, и я думал, что вы что-то можете знать про неё.

— Всего два года. Раз в месяц родители таскают меня к ней в гости. Я почти не общаюсь с ней. Теперь она ещё и мой ректор. Может быть, теперь я смогу знать больше.

— Она пугает меня. Она насильно сделала меня своим слугой. Прикидывалась, что не знает деда. И я не знаю, почему именно я. Она допустила меня к совету присяжных Департамента. Понимаешь, меня! Дурака и оболтуса. Но это ещё не самое страшное.

— Что дурак и оболтус?

— Нет, не это. Ты когда-нибудь слышала о преступнике и изменнике Агнусе Иллиции?

— Нет.

— Значит, информация засекречена. Во время войны с сепаратистами севера он тайно работал на них. И в итоге предал Департамент. Когда-нибудь я расскажу тебе о нём подробней, но сейчас не это главное. Пару недель назад Иллиций был арестован и предан суду. Суду, на котором случайно оказался и я. В общем, все присяжные выступали за его казнь. Все. Кроме Ривальды Скуэйн.

— И это что-то значит?

— Да! Это многое значит. Потому что уже через пару дней ему удалось сбежать. Понимаешь, Ривальда яростно отстаивала его право на жизнь. Все были против, и в итоге он сбежал. Это подозрительно, но не более того. Но есть ещё кое-что. Через неделю после побега странной смертью умерла Ровена Спаркс. И что ты думаешь? Почти сразу же на её место назначают Ривальду!

— Это всё домыслы, Юлиан. Я уверена, что всё можно объяснить.

— Всё. Но не это. Потому что причина смерти миссис Спаркс не установлена. Убийца не найден. А Ривальда словно расчистила себе дорогу в Академию. Когда-то она работала там обычным преподавателем и пыталась ввести в курс обучения тёмную магию. Знаешь ли, она активно практикует её дома. Я был в её библиотеке и там просто уйма книг по чёрному колдовству! А ещё я нашёл тайник у неё дома. Там находится круг оккультизма и скелет. Человеческий скелет. А в нём был заключен демон. Я не знаю какой, но он изрядно меня напугал.

— Хочу пирожное, — перебила его Пенелопа. — Такую информацию не усвоить без пирожного.

Юлиан громко выдохнул. Похоже, что Пенелопа не воспринимает его всерьёз. Незаметно заглянув в карман, Юлиан оценил состояние своих финансов и мысленно понадеялся, что на пирожное хватит. Но только на одно.

Пришлось заказать кремовое пирожное для Пенелопы. Может быть, это очередной шаг к примирению.

— На днях я проследил за ней. Ночью. Она отправилась на край города и там вызвала вервольфов. Я своими глазами видел этих вервольфов. Как я понял, она общается с ними. И они как бы помогают ей найти Агнуса Иллиция. Но всё это на словах. Я же видел, как они помогали ей вызвать самого Молтембера.

— Молтембера? — удивилась Пенелопа. — Про такого слышала. Он очень частый гость на страницах книг по истории. Тот, который был военачальником севера на войне.

— Да. И он давно погиб. Но, возможно, что Ривальда знает что-то, чего не знают остальные. Когда волки увидели меня, они атаковали нас. Я думал, что атакуют. Но в итоге вожак стаи напал на меня не с целью разорвать. Он пытался мне что-то сказать. Он сказал, что я напоминаю ему Уильяма Монроука. Я принялся расспрашивать дальше, но Ривальда не дала мне дослушать. Она убила вервольфа.

— А кто такой Уильям Монроук?

— Это герой войны, — пояснил Юлиан. — О нём книги по истории молчат, но он был очень важен. Знаешь, что я узнал? Что как раз Уильям Монроук был моим отцом.

— Отцом? Так ты не только Раньери, но ещё и Монроук?

— Нет. Я не Монроук. И не Раньери. Я Мерлин.

— Мерлин? Никогда не слышала, чтобы у кого-то была такая странная фамилия.

— Это настоящая фамилия моего отца. А его настоящее имя Вильгельм. Уильям Монруок — это что-то вроде псевдонима, чтобы оставаться инкогнито. А сеньор Джампаоло Раньери — мой дед по линии матери, поэтому его фамилию я не унаследовал.

— Очень интересно. Но, я так и не поняла, что ты хочешь сделать дальше?

— Меня смутило то, что Ривальда не дала мне дослушать информацию про моего отца. Значит, вервольфы скрывали кое-что важное. Кое-что такое, что Ривальда не хочет, чтобы я это знал. Я же хочу узнать. Я никогда не видел своего отца. Я считал, что он был пьяницей, который бросил меня в раннем детстве и сдох в какой-нибудь канаве. Пойми меня, мне очень важно узнать о нём хоть что-нибудь. И волки могут помочь.

— Ты хочешь отправиться к волкам?

— Не совсем. Я хочу их вызвать. Я порылся в библиотеке миссис Скуэйн и нашёл пару книг, где сказано, как это сделать. Но для этого нужны люди. Хотя бы трое. Но лучше, если четверо. У меня в этом городе никого нет. И тем более, нет тех, кому могу доверять. Кроме тебя.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе вызвать вервольфов?

— Да. Мне стыдно просить о таком, но я рискнул. Хочу, чтобы ты меня поняла. Мне важен мой отец. Важна моя семья. И пугает Ривальда Скуэйн. Я хочу разоблачить её.

— Знаешь ли, Юлиан, — сказала Пенелопа, поставив на стол уже пустой стакан. -Я к такому не готова.

— И просто так уйдёшь? Ты же сама говорила, как скучна твоя жизнь. По-моему, вызывать вервольфов очень весело. Запомнишь это на всю жизнь. И окажешь мне неоценимую помощь.

Пенелопа на секунду призадумалась. Сердце её буквально разрывалось, и Юлиан отлично ощущал это.

— Я не могу отказать тебе, — в итоге выпалила она.— Не такая я. Хорошо, я позову своих друзей. И мы постараемся тебе помочь.

— Нет предела моему почтению. Буду должен всю жизнь.

— Завтра в семь вечера. Устроит?

— Где?

— А прямо здесь. Без опозданий. Если не придёшь, я уйду и больше не вернусь.

— Отлично, — улыбнулся Юлиан, наблюдая за уходящей Пенелопой.

Полного перемирия достигнуто ещё не было, но Юлиан знал, что ещё чуть-чуть. Ещё чуть-чуть и всё будет хорошо как никогда.

На следующий день Юлиан пришёл к месту встречи многим раньше, чем договаривались. Во многом, потому что боялся опоздать и что Пенелопа в этом случае сдержит своё слово и исчезнет навсегда. Это было бы совсем некстати.

Она, как и обещала, пришла не одна. Компанию ей составили юноша и ещё одна девушка. Юноша был высокого роста, но в то же время немногим выше самого Юлиана. Он выглядел так грациозно, что Юлиану он показался по крайней мере работником Департамента. А то и самого Парламента. Строгое длинное пальто с высоким воротником, начищенные до блеска туфли, и гладко зачёсанные назад светло-русые волосы.

Девушка же напротив напоминала выходца из компании мальчишек — белые кроссовки, джинсы и совсем непримечательная зелёная ветровка. На её фоне даже Юлиан выглядел интеллигентным человеком.

— Это Йохан, — представила друзей Пенелопа. — И Хелен.

— Очень приятно, я Юлиан, — представился Мерлин.

— Пенелопа, я правильно тебя понял? — спросил Йохан — Мы будем вызывать вервольфов?

— Да, — ответила вместо Пенелопы Хелен. — Йохан, ты что, боишься их?

Даже голос Хелен напоминал что-то мальчишечье.

— Да нисколько...

— Есть одно место, — пояснила Пенелопа. — Заброшенный завод неподалёку. Там обычно никого нет, поэтому вариант хороший.

— Ещё по старым заводам я не шлялся, — поморщился Йохан.

— Успокойся, — остановила его Хелен.

— Новые туфли жалко.

— А ты знал, куда идёшь. Оделся бы, как я, — сказала ему Хелен.

Йохан недоверчиво посмотрел на одеяние Хелен. Доверия ему эта одежда не внушила.

— Так, Йохан, — перебила всех Пенелопа. — Перестань ныть и пошли за нами. Ты обещал.

— Я и не собирался уходить.

— Отлично.

Заброшенный завод и впрямь был пустующим и зловещим местом. Наверное, тут никаких обрядов проводить не нужно и вервольфы рано или поздно придут сюда сами.

— Итак, я стащил у миссис Скуэйн, — сказал Юлиан, вытащив из-за пазухи толстый и ветхий трактат.

— У миссис Скуэйн, — напугался Йохан. — Она же на ректор и убьёт нас за это!

— Она ничего не узнает, — пообещал Юлиан и продолжил. — Для обряда нам потребуется волчья кость, волчий клык и волчий глаз.

Юлиан поочерёдно вытащил всё это из карманов. Глаз был ненастоящим, но здесь главное символизм, а не достоверность.

— А я слышала ещё про клок волчьей шерсти, — вспомнила Хелен.

— Необязательно, — ответил Юлиан. — Достаточно этого и заклинания из книги. Проблема в том, что его надо читать всем одновременно и ни за что не останавливаться.

— Иначе что? — спросил Йохан.

— Я точно не знаю, но к хорошему это вряд ли приведёт. Мы должны крепко держать друг друга за руки и ни за что не отпускать друг друга. Пока всё не закончим. Вы готовы?

Каждый поочерёдно согласился. Последним был Йохан.

Юлиан аккуратно положил на землю глаз, кость и зуб, образовав треугольник.

— Гори, — тихо произнёс он и все три атрибута мгновенно загорелись ярким огнём.

— Смертельный огонь? — поинтересовался Йохан.

— Молчи, Эриксен, — заткнула его Хелен, которой было очень интересно следить за всем этим.

— Теперь получите это, — Юлиан поочерёдно раздал всем по листочку с написанным на них заклинанием.

Он очень старался писать ровно и надеялся, что все слова более-менее понятны. Йохан, как и полагается, смотрел на всё это недоверчивым и утончённым взглядом, но сбегать всё ещё не помышлял.

— Если мы будем держаться за руки, то как держать заклинание? — спросил он у всех.

— Попробуй левитацию, — предложила Пенелопа и все с ней согласились.

Собравшись с мыслями, вызыватели вервольфов крепко сцепились за руки. Юлиану пришлось держаться за руки с Хелен и Йоханом, что его немного расстроился. Всё-таки он надеялся на Пенелопу.

— Недостойные почитатели ваши, — в унисон послышались голоса четырёх. — Хранители вашей обители и вашего покоя. Смертью не тронутые, горем не павшие, требуем искренней помощи. Не убей, не сожги, не ударь. Приди не с мечом, но с советом. Не под полной луной, ибо силой она наделена немереной. Великий Вервольф, гроза всех животных и рода человеческого. Великий Вожак, обремененный властною силою. Заклинаю — приди ко мне! Не убей, не ударь, не насыться кровью нашей! Заклинаю, приди! Приди, приди, приди.

Юлиан ощутил, что рука Йохана потеплела и стала мокрой. Хелен же сохраняла спокойствие.

Клубы огня вспыхнули вверх и начали перемежаться между собой, образовывая какой-то причудливый узор.

— Огонь! — в гневе закричал Йохан.

— Не мешай обряду, — оговорила её Хелен.

Когда огонь рассеялся, на его месте образовался тонкий прозрачный шар, который начал медленно увеличиваться в размерах, пока не заполонил собой почти всё пространство между отважной четвёркой заклинателей.

В шаре они и увидели волка. Когда шар лопнет, волк выйдет наружу, но не сможет пройти между крепко сжатыми руками заклинателей и останется в их плену, пока они добровольно его не отпустят.

Но Йохан не понимал. В его глаза проникла паника и он попытался вырвать свою руку из руки Юлиана.

— Что ты делаешь, Йохан? — закричала Пенелопа. Похоже, от неё Йохан тоже собирался вырваться.

— Эта тварь сожрёт нас!

— Не сожрёт, если не отпустишь руки! — пояснил Юлиан.

— Нет. Я не верю. Пустите меня.

— Йохан! — крикнула Хелен. — Перестань.

— Не могу. Пустите!

— Не будь таким трусом. Стой до конца!

Но было уже поздно. Юлиан довольно крепко держал Йохана, но вот Пенелопа не смогла. Шар мгновенно лопнул и вервольф вырвался наружу. Только с намерениями явно не дружескими.

— Зачем вы меня вызвали? — гневным рыком спросил он.

— Простите, мистер Вервольф, — попытался реабилитироваться Йохан, но никто не захотел его слушать.

Из огня начали появляться и другие вервольфы, и все они держали в голове лишь одну мысль — еда сама вызвала их.

Спасаться можно было лишь бегством.

Друзья кинулись врассыпную, но волков хватало на каждого.

Увидев, что Пенелопа споткнулась, Юлиан решил не оставлять её и вернулся. Схватив девушку за руку, он побежал вместе с ней вверх по лестнице завода, надеясь найти помещение, в котором можно запереться и обдумать план дальнейших действий.

Он знал, что Пенелопа только затормозит его, но оставить её он не мог. Не хотел он оставлять и Хелен с виновником торжества, но они уже исчезли из виду.

— Что мы наделали, Юлиан? — кричала Пенелопа в безнадёжном порыве кошмара.

— Я что-нибудь придумаю...

— Что?

— Вот это!

Он вспомнил, как одним движением руки в прошлый раз откинул около пятерых вервольфов назад и решил повторить то же самое.

Надо сказать, что получилось, и они с Пенелопой получили необходимое пространство.

Наверху нашлось небольшое помещение, где они смогли наконец-то запереться и выдохнуть. Неизвестно, выдержит ли дверь наплыв голодных вервольфов, но хотя бы какое-то время им даст.

— И что теперь? — спросила Пенелопа, глядя на Юлиана и ожидая увидеть в нём спасителя.

— Книга. Я взял с собой книгу. Там должно что-нибудь быть.

Он вытащил книгу и расторопно начал искать нужную страницу. Через пару минут он наконец-то окликнул Пенелопу.

— Вот вариант, — сказал он. — Тут не написано конкретно про этот случай, но вот кое-что. На какое-то время их можно обездвижить. Они очень боятся солёной воды. Она парализует их. Ещё лучше солёную воду разбавить огненным порошком, но его здесь нет.

— А соль с водой есть?

— Я вижу там кран, — ответил Юлиан, оценив содержимое этой кладовки. — А соль... Так, соль...

Он принялся яростно рыться в кладовке.

— Ура! — крикнул он. — Нашёл... Так, и шланг есть.

— Что ты задумал?

— Польём их из шланга солёной водой, — предложил Юлиан.

— Как мы подсолим воду в кране?

— Будем импровизировать! Придётся одновременно лить на них воду и сыпать соль.

— И это сработает? — спросила Пенелопа.

— Придётся надеяться. Другого выбора. Итак, сейчас они сломают дверь и ты включишь воду и будешь лить на них. Я применю левитацию на соль. Глупо, но вдруг?

Думать долго не пришлось, потому что в этот момент щеколда двери отвалилась и четверо волков с красными глазами кинулись на напуганный Юлиана и Пенелопу. Особенно растерянной казалась Пенелопа, но она всё же смогла направить на вервольфов сильный порыв воды. Те, верно, сразу не поняли, в чём дело, но когда Юлиан включил в дело соль, они наконец остановились.

Сначала они просто замедлили шаг, а затем поняли, что уже не могут идти. Кинув недоуменные взгляды на Юлиана и Пенелопы они наконец-то свалились на землю.

— Сработала, Юлиан! — в истерики прокричала Пенелопа.

— Они ещё не парализованы! Льём воду!

Дождавшись полной капитуляции вервольфов, Пенелопа неожиданно опомнилась.

— Надо спасать Йохана и Хелен!

— Точно!

Если он ещё живы.

— Надо набрать воды, — сказала Пенелопа. — Вёдра подойдут?

— Есть кое-что получше, — внезапно осенило Юлиана. — Больше четырёх ведер мы не унесём. Но мы сможем полить вервольфов водой сверху?

— Это как? — спросила Пенелопа.

— Здесь есть система орошения. Она должна срабатывать при сигнализации. Она отключена, но активировать можно. Где-то должен быть рубильник.

— Ого, — удивилась Пенелопа. — Не знал, что ты такой изобретательный.

— Сам только что узнал.

Рубильник они нашли довольно скоро, потому что находился она на этом же самом ярусе.

— Хелен! — закричала Пенелопа, когда они вышли из каморки.

— Мы здесь! — послышался голос девушки.

Юлиан взмахнул рукой и соль начала кружиться над вервольфами. А потом с неба полился дождь. Тогда Юлиан ощущал себя властителем стихий и настоящей грозой вервольфов, потому что все они в итоге попадали прямо как замертво.

Лишь бы хватило надолго.

— Что вы сделали? — спросила Хелен, когда они все наконец встретились внизу.

— Солёная вода, — похвалилась Пенелопа. — Юлиан придумал.

— Ещё секунда и мы бы с Хелен погибли, — пожаловался Йохан.

— По твоей вине! — крикнула на него Хелен в ответ.

— По моей? Это Пенелопа позвала нас сюда.

— Я?

— Так! — перебил всех Юлиан.— Во всём виноват я и это обсуждению не подлежит. Мы должны поскорее убираться отсюда, потому что они очнутся.

— Очнутся? — удивилась Хелен. — Я думала, что вы убили их.

— Нет, — ответила Пенелопа. — Их всего лишь парализовало. Не знаю, сколько это будет длиться.

— А вот мы, похоже убили, — сказала Хелен.

— Убили?

— Да! Йохан ответил за свою трусость и порезал одного из них слоновой костью.

— Откуда у тебя слоновая кость? — спросил Юлиан.

— Подарок отца. Всегда ношу с собой.

— Покажите это вервольфа, — попросил Юлиан.

Хелен и Йохан дружно кивнули и повели остальных к тому месту, где они скрывались от вервольфов.

— Вот, — показал Йохан на небольшого волка, лежащего на земле и истекающего кровью.

— Волчонок совсем, — сказала Пенелопа. — Не знаю, почему, но мне его даже жаль.

— О чём, ты Пенелопа? — спросила Хелен. — Это существо пыталось убить нас. Сожрать наше сердце и запить кровью.

— Знаю я только одно, ребята, — сказал Юлиан. — Нужно поскорее убираться отсюда и больше никогда не возвращаться обратно.

— И не встречаться впредь, — съязвил Йохан, глядя прямо в глаза Юлиану.

— Можно и так.

Дверь завода они закупорили на замок, чтобы ограничить себя от преследования. Эксперимент не вышел удачным. Он вышел катастрофическим посмешищем, едва не убив людей, которых Юлиан едва знал.

К этому он тоже был не готов.

— Сегодня ты выступил в роли героя, — сказала Пенелопа, когда они остались вдвоём.

— Скажешь тоже. Скорее, в роли злодея, который хотел убить вас всех.

— Это неважно. Важно то, как ты себя показал. Каких находчивым являлся. Я не ожидала увидеть тебя таким.

— То есть ты сейчас не пошлёшь меня к чёрту за то, что сегодня случилось? Не скажешь, чтобы я обходил тебя стороной, потому что ты хочешь жить.

— Не скажу, Юлиан. Ты был прав — именно этого моей жизни и не хватало. Безумной погони за волками. И ужаса, наступающего на пятки. Ты мне дал больше, чем я могла предположить, Юлиан Раньери.

— Мерлин, — поправил ей Юлиан. — Или Монроук, так мне больше нравится. Я всё же извинюсь перед тобой за сегодня.

— Лучше я извинюсь за то, какой холодной вчера.

— Не стоит.

— Ой. Кажется, я сейчас упаду в обморок.

За долю секунды Юлиан опомнился, потому что ноги Пенелопы и впрямь подкосились. Но он успел поймать её, пока не случилось страшное.

Однако она смогла остаться в сознании.

— Всё таки я не такая храбрая, — сказала она, находясь в объятьях Юлиана.

Она была самым тёплым существом на свете.

— Забудем про этот случай. Всё-таки по нашей вине умер вервольф.

— Да.

Её глаза застыли на месте и уставились на Юлиана. Только сейчас он заметил, в какой близости находятся их лица. В подозрительной близости.

Наверное, подходящий случай для поцелуя. Юлиан не стал противиться животным инстинктам, да и Пенелопа тоже.

Но остановилась в самый ответственный момент.

— Родители могут увидеть, — сказала она, покинув объятия Юлиан. — Из окна хорошо видно. Прости, Юлиан.

— Ничего страшного, — Юлиан постарался изобразить лёгкую искреннюю улыбку.

— Тогда до встречи?

— Мы встретимся?

— Всё в твоих руках.

И она ушла, оставив Юлиана одного средь чёрных улиц в чувстве лёгкого смятения. Поцелуй не вышел, но Юлиан-то знал, что это не главное. Он понимал, что сделал большой шаг вперёд. Теперь самым главным было не сделать два огромных назад, ведь ошибаться так любил.

Но сейчас он будет максимально осторожен. Этот шанс ни в коем случае нельзя упускать.

Юлиан плохо помнил, как добрался до дома и лёг спать. Мысли были загружены совсем другим.

Зато утро развеяло их как ветер. Потому что ошарашило другим.

— Вставай, Юлиан! — в этот раз Ривальда Скуэйн разбудила его лично.

— Департамент? — сквозь сон пробормотал Юлиан. Вставать он не хотел. — Мы поедем в Департамент?

— Нет, Юлиан. Мы поедем в гости к мистеру Люцию Карнигану.

— Зачем?

Юлиан наконец привстал кровати и немного привёл себя в бодрое состояние.

— Смотреть на его тело.

— Что? Что вы имеете в виду?

— Люций Карниган умер. Мне только что позвонили и сказали. Поехали, я сама ничего не знаю.

Юлиан сразу не понял в чём дело, но отголоски разума предупредили его, что случилось что-то страшное.

— Одевайся уже! — начала кричать Ривальда. — Сегодня без завтрака, такси ждёт!

Юлиану хватило буквально пяти минут. Именно тогда, умывшись, он понял, что этот день тоже будет особенным.

Они приехали к роскошному каменному особняку, в котором и жил Люций Карниган. Дом Ривальды был довольно уютен, этот же внушал только холод и строгость.

По периметру уже сновали туда-сюда полицейские, но Ривальда, традиционно недолюбливающая их, полностью игнорировала существование блюстителей закона.

В гостиной восседала вдова Люция, имени которой никто не называл, а все величали "миссис Карниган".

— Не плачьте, — сказала Ривальда, присев к ней на диван.

— Не сейчас, — ответила она. — Я не хочу ни о чём говорить.

— Но я должна знать, что случилось...

— Оставь несчастную женщину, — сказал неожиданно появившийся Якоб Сорвенгер. Создавалось ощущение, что Сорвенгер расследует абсолютно все преступления в Зелёном Альбионе.

— Здравствуй, — сказала ему Ривальда.

— Я уже взял показания. Ей было очень тяжело, но пришлось высказаться. ещё раз приношу соболезнования, миссис Карниган. Ещё раз она не перенесёт. Спрашивай меня, я уже знаю всё.

Ривальда ожидала, что Сорвенгер сразу начнёт рассказывать, но он ожидал разрешения от Ривальды.

— Ну начинай. Что случилось.

— Ничего не случилось, — развёл руками Якоб. — Он просто был найден в своём кабинете ранним утром. Предлагаю отправиться туда и посмотреть на это своими глазами.

Ривальда глазами позвала Юлиана с собой и вскоре они оказались на втором этаже, в кабинете Люция Карнигана.

Он гордо восседал на своём уютном кресле за столом, со всё ещё открытыми глазами, безнадёжно глядящими куда-то в потолок. В его правой руке находился револьвер, но, похоже, использован он не был.

— Когда он был обнаружен, дверь была закрыта изнутри, — сообщил Сорвенгер. — Ничего не напоминает?

— Ровена...

— Да. Мы пока ничего не знаем о причине смерти, но... С первого взгляда мы имеем то же самое, что из миссис Спаркс. Мёртвое тело без следов насильственной смерти.

— Они пугают меня... Что здесь делает револьвер?

— Он пытался защититься с его помощью, — предположил Юлиан.

— Может быть, — ответил Сорвенгер. — Но ни одного выстрела совершено не было.

— Убийца мог пробраться через окно, — предположила Ривальда, глядя как раз в него. -Только оно закрыто изнутри. И дверь изнутри. мы имеем что-то очень странное. И необычайно интересное.

— Не сейчас, Ривальда, — вздохнул Сорвенгер. — Не до интереса. Горевать нужно, а не искать средство от скуки.

— Ты не понимаешь, Якоб. Это не средство от скуки. От барьер внутри головы. Который не даёт ей взорваться. Я жажду найти эту тварь Иллиция и оторвать ему голову.

— Иллиций? Опять думаешь на него?

— Да. И в сто раз более увереннее, чем десять дней назад. Умирают присяжные, Якоб. Не просто так. Убийство Спаркс могло оказаться случайным. Но не два убийства. Ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю. Но Иллиций не столь силён и умён, чтобы планировать столь изощрённые убийства. Я не верю.

— Тогда может быть его кто-то ведёт? — вставил свою лепту Юлиан. — Кто-то более умный и сильный.

— О чём ты? — спросила Ривальда.

— Молтембер например, — уверенно выпалил Юлиан.

— Молтембер мёртв, — грозно произнёс Сорвенгер. — Оттуда не возвращаются. Иллиций — пережиток прожитого и ему очень повезло, что он сбежал.

— Миссис Скуэйн, но вы же сами...

— Что? — испепеляющий взгляд этой женщины едва не убил Юлиана.

— Я думал, что вы согласны со мной.

— Свои догадки оставь при себе. Мы тут работаем, а не в эти игрушки играем.

Однако тень мандража в её голосе Юлиан заметил. Что-то они все скрывали, но боялись сказать. Или не хотели.

— Тогда я не нужен вам? — спросил Юлиан.

— Нет, — ответила Скуэйн, наведя на себя подозрения Сорвенгера. — Вдруг, твои догадки когда-нибудь окажутся правильными.

Юлиану пришлось промолчать. Он уже начинал привыкать это делать, и сия перспектива не совсем радовала его. Пора брать дело в свои руки. Но не сейчас.

Когда Ривальда узнала всё, что хотела, она ошарашила Юлиана очередным известием. Но всё начиналось непринуждённым.

— Что ты думаешь об этих убийствах? — спросила она

— Вы думаете, что убийство?

— Два раза — не совпадение. Что ты думаешь?

— Иллиций необычайно коварен. Я никогда не слышал о таком убийстве. Без колдовства тут не обойтись. Мы должны найти, что это за магия и узнать способ спасения от неё.

— Правильные мысли, я думаю. Но слишком поверхностные. Нужно копать глубже.

— И вы что-нибудь нашли?

— Может быть. Но тебе необязательно знать об этом.

— Я такой же присяжный, как и вы! — попытался уточнить Юлиан.

— Не такой. Ты случайный человек среди нас. И никто не рад, что приходится делиться с тобой столь секретной информацией.

— Хорошо. Не буду никуда лезть. Отлично. Буду просто ходить за вами и ничего не знать.

— Не преувеличивай свою значимость. Пойми — присяжные умирают. Ты формально тоже присяжный, поэтому тоже в опасности. Я постараюсь защитить тебя и воспользуюсь своими полномочиями. Я ректор Академии и мне можно всё.

— Что например?

— Устрою тебя в Академию. Будешь учиться там и находиться под моим присмотром не только вечером, но ещё и днём.

— Нет, — решительно ответил Юлиан. — Я точно не хочу учиться. Я уже закончил школу.

— Этого мало. Во-первых, не хочу видеть своего пажа дурачком. Во-вторых, это действительно твоя безопасность.

— Карниган и Спаркс тоже вроде как находились в безопасности, но всё же умерли. Никакая Академия меня не спасёт в случае чего.

— Мы не знаем, как проходили эти убийства. Поэтому любая мера предосторожности лишней не будет.

— Но не Академия.

— Академия, Юлиан. И, знаешь ли, я умею убеждать. Хочешь учиться вместе с Пенелопой Лютнер?

А это больное место. Так не договаривались.

— Я могу видеться с ней и без этого. Знаете ли, встречами с ней я не обделён.

Однако тень сомнения уже нависла над душой Юлиана.

— Я знаю, что ты хочешь. Сидеть за одной партой с ней. ваших прогулок от цветочного магазина до её дома недостаточно.

— Достаточно.

— Тогда что? Что тебе ещё нужно?

— Есть кое-что, — Юлиан на секунду задумался, но всё же решил предъявить своё условие. — В Департаменте же хранятся досье на бывших членов Алой Завесы?

— На что ты намекаешь?

— Вы знаете на что. Мне нужен свободный доступ туда.

— Хочешь побольше узнать про отца? Знаешь ли, мне ничего это не стоит. Посещай архив. Посещай. Но занятия тоже. Все до единого.

— С Пенелопой?

— С Пенелопой. Но не считай, что обдурил меня. В понедельник в 8-30 чтобы был на занятиях. Вернее, будешь точно. И учиться будешь. А не валять дурака, как привык в школе. Я заставлю быть тебя примерным студентом.

Если получится. Вызов принят.