Я, или не я? (гет)

Опьянение — добровольное сумасшествие. (Аристотель)

— Ну, примерно так, — отдышавшись, сказала Гермиона. Она только что закончила свой рассказ, но как-то, незаметно даже для себя самой, упустила из него последнее воспоминание.

— Да уж, — прошептала Джейн. — Так выходит… Мало того, что в теле Джессики находится твой друг — так он еще из другого измерения? Я, кажется, совсем запуталась…

— Да тут уж с ума сойти недолго, не то, что запутаться! — хмуро произнес Крис. — И ты веришь во все это?

Вопрос предназначался Гермионе, и она чуть помедлила, прежде чем ответить:

— Не знаю, — с печальным вздохом проговорила девушка наконец. — Но я посмотрела эти его воспоминания, и в одном из них было то, о чем мне раньше тоже рассказывал Гарри. — Гермионе до сих пор было противно вспоминать увиденное, даже тот фрагмент из детства Поттера.

— Тебе виднее, — взъерошил себе волосы Крис. — Так зачем мы сюда шли? — попытался перевести тему он.

* * *

POV Гарри Поттера

— Ля-ля-ля-тру-ля-ля, — я сидел и помешивал зелье, напевая одному мне известный мотив (подействовали испарения) — А,ЧТОБ ТЕБЯ!!! Ау-уууу, больно! Ш-Ш-Ш-Ш, — подул я на в мгновение вскочивший водянистый волдырь на руке. — Ну вот, будет дырка, — проворчал я, как будто речь шла о дырочке на рубашке. — А еще говорят, что у женщин белее высокий болевой порог!

«А где ты женщину нашел, придурок?» — вдруг раздался у меня в голове женский голос.

— ЧТО?!! А!!! Брысь из моей головы!!! — проорал я на весь дом и сразу же попытался по привычке закрыть своё создание (как я тогда думал от Воландеморта).

«А-А-А БОЛЬНО!!!!!!!!!!!!!!!» — проорали вместе я и голос в моей голове.

Но, несмотря на сильнейшую боль в голове, я продолжал вкладывать энергию в ментальные шиты. Как же это больно! У меня создалось впечатление, что я сам себе зажал голову в тиски, и теперь закручиваю на них ручку.

«Прекрати, ты же сейчас нас обоих угробишь!» — раздался в моей голове все тот же женский голос.

Я подчинился, так как сам понимал, что с этим врагом мне не справится, — а сопротивление может если и не убить, то свести с ума — это уж точно.

— Ты кто? — прохрипел я, наслаждаясь холодком, который исходил от паркета (и когда я только упал?).

«А тебе это так интересно?» — ответил слабый, но с ехидцей голос.

— Мне интересно? Ты влезла в мою голову, и теперь еще спрашиваешь, интересно ли мне? — попытался возмутиться я.

— «Подожди, подожди, — хмыкнул голос, — в ТВОЮ голову? А, может, все как раз наоборот?»

— Джессика?! — я не сильно страдал тугодумием (ну, по крайней мере, я так считал)

— «Приятно познакомиться,» — в голосе мне снова почудился ехидный тычок.

— Но… как?

— «Прозвище «Проводник» тебе о чем-нибудь говорит?»

— Вполне, — выдохнул я. — И что ему нужно?

— «Что ему нужно? А почему сразу — ему? Может, я сама решила предъявить права на тело?»

— Фи… — я слегка поморщился. — Что за вульгарщина — «права на тело»?

— «Уж простите, сударь, за несоблюдение этикета, — мы люди деревенские, не обучены!»

Так-ссс… Как я и опасался, у меня началась шизофрения…

А я уже было обрадовался, что это не так,— но тогда откуда ей знать, как отвечала Гермиона из моего мира на мои претензии по этикету? Ну что ж, после таких событий не грех свихнуться…

Я со всей силы ментально «надавил» на голос, и «настоящая Джессика» моментально заткнулась. Что ж, первый приступ я смог блокировать, остается только наедятся, что подобное не повторится.

Я приподнялся на локтях и огляделся: эксперимент по соединению паркета и лица прошел не в пользу последнего. Надо как-то добраться до постели. Так, где моя… Черт! Палочка лежит на другом краю кровати, которая, в свою очередь, находится высоко от земли, — ну в смысле, от паркета. Может, позвать Гермиону? Ну не-е-ет, я Поттер, или кто? А мы (в смысле Поттеры) — все упертые, как… в смысле, мы все упрямые. Ладно, кое-как я дополз на руках до кровати. Ну, и что мне делать дальше? Кровать-то высоко… Может, полаять на неё — вдруг поможет? Почти сразу я отбросил эту идею из-за её проф. непригодности, но оставил себе — для заметки — все же когда-нибудь попробовать. (Главное что бы никого при этом рядом не было, а то, кто знает, далеко ли «Святое Мунго» отсюда находится?)

Скрипя зубами, я попробовал совершить еще одну безумную попытку взобраться на кровать. Как и предыдущие, она оказалась неудачной: я достаточно сильно ударился головой об этот чертов паркет. Поток грязной ругани вырвался из моего рта.

«Фи! И тут кто-то, что-то говорил о этикете?» — снова раздался противно, ехидно хихикающий голос в моей голове.

— Твою мать… — простонал я. — Сгинь, нечистая!

«Куда?» — фыркнул притворно удивленный голос.

— Например, в стиральную машинку! — зло буркнул я.

— «Острим? Ну, хотя бы головой об стенку не бьемся — и то хорошо…»

Черт, как же меня достал этот дурацкий голос так называемой «Джессики»! Эта тварь (кем бы она не была) разговаривает со мной так, будто я сопливый несмышленыш. Ну ладно, может, с этой «болезнью» можно договорится?

— Ты кто? — повторил уже заданный вопрос я.

— «Да» — протянул голос в моей голове — «видно, сильно тебя приложило. Я ведь, кажется, уже ответила.»

— Я не верю! — почти заплакал я. Со мной много чего происходило в прошлой жизни — и смерти, и унижения, и разные небылицы, которые оказывались правдой, — да даже, черт побери, этот случай с переселением душ, который знатно выбил меня из колеи! Не знаю почему, но даже на фоне всего этого, собственное «сумасшествие» очень сильно меня подкосило.

— «Зря…» — на этот раз голос был необычайно серьезен, в противовес предыдущему ехидству, — и это мгновенно отрезвило меня. — «Поверь, мне это тоже не совсем приятно.»

— Прости… — к сожалению, на большее меня не хватило.

— «За что? За то, что одной твари захотелось поиграть в бога, а ты не смог до конца ему противостоять?»

— Воландеморт?

— «Зачем же? Проводник. Это ведь из-за его дурацкой шутки все происходит, именно он заставил эту чокнутую прорицательницу произнести то пророчество, которое так повернуло твою жизнь. По его желанию ты должен был стать противовесом Воландеморту — и ты им стал.»

— Разве может быть все так просто — и одновременно с этим, так сложно? И почему ты говоришь, повторяя мои любимые фразы? Почему я должен верить, что ты — не очередной плод моего больного воображения?

— «А я нечего доказывать тебе не собираюсь,» — слегка печально произнес голос в моей голове. — «Ну, что ж мне пора. Увидимся, в смысле услышимся» — закончил в уже привычной, ехидной манере голос — и пропал.

Я снова уткнулся лбом в холодный пол. Твою мать, как же вымотал меня этот «разговор». Похоже, моим врагам не судьба убить меня, — я раньше сойду с ума. Подняться на кровать не было сил, поэтому еще минут двадцать я валялся на полу.

— Accio — не выдержал, в конце концов, я и воспользовался беспалочковой магией, чтобы призвать свое оружие. Палочка послушно скользнула в руку, но я заплатил за это дорогую цену: в глазах резко потемнело, руки неимоверно задрожали, а на все тело накатила сильная волна усталости. Н-да, беспалочковая магия и в прошлом-то мире мне толком не давалась (не считая трансрессии — тут я был ас), а что говорить про это «не обжитое» тело? Смахнув рукой пот, я решил было воспользоваться самолевитацией, но вовремя передумал и воспользовался обычным «Vingardum Leviosa», левитируя свою немногочисленную одежду вместе с собой. Никогда не любил этот способ передвижения: одежда очень сильно давила на тело. Похоже, истощение после «реинкарнации» было действительно сильным. Даже от такого простенького заклинания у меня снова закружилась голова, а рука с палочкой неимоверно задрожала. Игнорируя рвотные позывы, я все же кое-как вскарабкался на кровать, — и отрубился.

* * *

Аааа, ну вот опять… Сколько я уже не просыпался с такого бодуна? Не пил уже так наверное… Эх черт мысли путаются, не могу толком уловить не одну из них. Зарекался пить, но похоже Ал с Джеком снова за свое принялись. Нет, ну что стар, что млад, — все как дети!

Зуд в теле какой-то неестественный… надо бы перевернуться со спины, а то вдруг то, что я вчера ел попросится обратно?

Что бы Гермиона сказала, увидь меня сейчас в таком состоянии? Гермиона… Забытая на мгновение боль возвращается с удвоенной силой.

Приподнимаю отяжелевшие, словно свинцовые веки. Яркий солнечный свет бьет в глаза. Стоп! Яркий и солнечный? Какого черта? Резко открываю глаза полностью и бешено моргаю, чтобы согнать слезы.

Оглядываюсь. Нет, это определенно не может быть моей комнатой — или даже комнатой кого-то из моих напарников. Все сравнительно аккуратное, новые вещи, мебель. Да, черт побери, прошло уже где-то четыре года с тех пор, когда был выпущен последний стул!

Встаю с кровати, перед глазами все плывет, ноги дрожат. Откуда такое сильное похмелье? Я не пил в таком количестве с похорон Гермионы! Нет, не то что бы я вообще не пил… По правде говоря, последние дни я только этим и занимался, — но мой организм уже в какой-то мере привык...

Прижимаю руки к груди… стоп откуда у меня ТАКАЯ грудь? Внутри поднимается ужас. Что происходит?!

И тут — в довершение этого безумия! — открывается дверь и входит... ГЕРМИОНА?

Меня охватывает паника. Нет, не могли мои друзья так подшутить: они знают как это для меня больно. Остается только... Воландеморт! Я у него в плену! Хватаю лежащую на кровати палочку и направляю ее прямо в лоб стоящей в двух шагах от меня псевдо-Гермионы. Почти не раздумывая, кричу:

— Авада Кеда...

На лице того, кто принял личину моей любимой, проявляется сначала удивление, потом испуг — и на середине заклинания у меня вырывают палочку.

— Агуаменти! — меня сбивает с ног поток воды, и я падаю, хорошенько при этом приложившись головой об тумбочку.

В моей голове вихрем проносятся воспоминания: дом, Белатрикс… поединок с Воландемортом, — а потом Проводник, больница, дом Грейнджеров... Твою мать, я только что чуть не убил Гермиону! Чуть снова ее не потерял!

Я вздрагиваю от этой мысли и резко открываю глаза. Надо мной склонилась Гермиона, глаза настороженные, кончик моей палочки смотрит прямо мне в лицо. Я не знаю что сказать, — и похоже, она тоже в растерянности.

— Привет, — пискнул я, не зная, что еще можно сказать. Черт, да большей глупости я не говорил, наверное, со времен моего похода с Чжоу в Хогсмид!

— Джесси? — голос Гермионы слишком дрожит, — это плохой знак.

— Прости, — залепетал я, — это все последствия варки зелья...

— Какого еще зелья? — голос девушки недоверчив.

— «Сила на час», — скороговоркой отвечаю я и указываю на тумбочку возле кровати — да черт! можешь взять Непреложный Обет, если не веришь! Не хотел я этого!

— Ладно-ладно, — похоже, девушка шокирована моим напором. — Подожди... ты ходила?

Странно… может, я не в своем уме? Да нет, я точно помню, что я зелье вчера не пил, должно быть... Точно! Это испарение на меня подействовало.

— Это зелье... Как тебе сказать… — я в задумчивости прикусываю губу. — Оно — что-то вроде сильного стимулятора. Заставляет активнее действовать почти все клетки тела. Правда, и требует за это немало...

— Ну и зачем оно тебе? Я имею в виду, врачи сказали, что ты и сама… эээ… то есть, сам… то есть… Ну, в общем, такими темпами ты и так скоро будешь на ногах!... Да, и подожди, не видно, чтобы из этого котла черпали зелье — значит, ты его не пил!

— Я хотел проверить "живы" ли ноги, да и на всякий случай, пока не выздоровею, не плохо бы под рукой иметь нечто подобное. А насчет последнего... Думаю, это испарения на меня так подействовали — со всеми вытекающими....

— Понятно, — Гермиона, похоже, немного успокоилась. Она вздохнула и присела рядом со мной, так же облокотившись о тумбочку. Какое-то время мы молчали, а потом она тряхнула головой и вздохнула. — Ты не представляешь, как я перепугалась, когда услышала первый слог проклятия... — прошептала девушка.

— Хех, не мудрено! Я бы, услышав только первую букву, наверное, штаны испачкал! — мы переглянулись, я нервно хрюкнул, точно такой же звук я услышал и от нее, смешки были все интенсивнее… и вскоре мы, обнявшись, откровенно ржали — не просто смеялись, а именно ржали как ненормальные.

— По какому поводу веселье? — спрашивает вошедшая в комнату миссис Грейнджер.

— Да мы так,— махнув рукой отвечаю я. — О своем, о девичьем.

И, переглянувшись с Гермионой, мы снова засмеялись как ненормальные.