Просто держи меня за руку (гет)

Снейп хмуро смотрел на свое отражение в зеркале и гадал, сколько еще он будет портить все хорошее, что подбрасывала ему судьба. Проснувшись наутро после ссоры, он чувствовал себя так, словно им в футбол играли великаны, и выглядел примерно так же. Сильнодействующая мазь от синяков и обезболивающая настойка несколько поправили положение, но на душе было все так же гадко, а так обычно бывало, когда он был неправ и знал об этом. И как он ни пытался убедить себя, что имел право обижаться на Грейнджер — не помогало.

Вечером она явилась в положенное время, даже поздоровалась, но больше ничего не сказала. Просто уселась за стол на кухне, вытянула ногу, вытащила из сумочки конспект и углубилась в него. Снейп поначалу хотел оскорбиться, усмотрев в подобном поведении очередную попытку его унизить, но потом решил, что так даже лучше. Ему самому не хотелось, чтобы она прикасалась к нему руками, и не хотелось трогать ее в ответ, девчонка могла расценить это как намек на примирение. Поэтому он молча сел напротив, зацепил ногой ее ногу под столом и притворился, что тоже читает. Будет лучше, если они оба станут воспринимать эти встречи как… медицинскую процедуру. Неприятную, но необходимую.

В первый вечер он чувствовал себя обманутым и злился. Во второй — бесился от ее молчания и безразличного вида. В третий — впал в уныние, когда понял, что Грейнджер и не собирается с ним разговаривать. Она минут десять-пятнадцать сидела, прижав ногой его ногу, читала конспект, не глядя на него, потом поднималась и уходила. Менялись только конспекты, по которым он вычислял, какой экзамен она будет сдавать следующим. Удивительно, что даже такая важная вещь, как экзамены, не вызывала у нее желания поделиться с ним своими мыслями и переживаниями, это было совершенно на нее непохоже, разве может Гермиона Грейнджер молчать, когда дело касается учебы и экзаменов? В предыдущие недели подготовки она прожужжала ему все уши, а тут как воды в рот набрала. Снейп, привыкший к ее бесконечным вопросам, был удивлен собственной реакцией на ее молчание, оказавшееся на редкость неприятным и тяжелым. Если раньше атмосфера в квартире как-то светлела, теплела и оживала с приходом девушки, то сейчас было в точности наоборот. Снейпа не оставляло чувство, словно он никак не может согреться, хотя на улице давно уже была не зима. Ему казалось, что воздух в квартире стал сырым и затхлым, как на болотах. Чем короче был контакт, тем больше усиливались внутренняя тревога и холод. Полученной «дозы» едва хватало, чтобы продержаться до следующего вечера, и Снейп не мог не заметить, что его физическое состояние заметно ухудшилось. Он украдкой разглядывал Гермиону поверх книги, гадая, чувствует ли она то же, что и он, даже пытался осторожно прощупать ее дистанционно, но она, едва ощутив попытки установить контакт, наглухо закрывалась, а по ночам, видимо, пила «Сон без сновидений», чтобы он вообще ничего не знал о ее состоянии и о том, какие мысли витали в этой буйной кудрявой голове.

Когда первая волна обиды и праведного гнева схлынула, а валяться на диване и бессмысленно пялиться в телевизор стало невыносимо скучно, Снейп начал вспоминать рассказы о бое в Хогварце, и чем больше думал об этом, тем больше понимал, что история слишком уж нелогичная. Еще и Основатели… или кто-то, выглядевший как они. Либо девчонка пребывала в таком шоке, что ей все это привиделось, либо… Он мог допустить, что за активацию Каслригга действительно предполагалось наказание, но почему в такой странной форме? Выбор без выбора. Возможно, кто-то другой поступил бы в той ситуации иначе, но только не Грейнджер, она слишком привязана к своим друзьям и слишком ценит прочих ставших предметом выбора волшебников, чтобы лишить их магии. Думать о том, что его в очередной раз променяли на более выгодное предложение, было нестерпимо больно… но, в принципе, чего он ждал? Он сам учил ее думать головой и выключать эмоции. Она и подумала. Ему бы радоваться, что хоть одна ученица к нему прислушивалась, но…

Но.

«Как, задери их тролль, они могли отнять у меня магию, если у меня ее уже не было?..»

Вопрос на миллион галлеонов.

К концу недели стало ясно, что Гермиона даже не думает говорить с ним. А ему, как назло, поговорить с ней хотелось все сильнее. И не только поговорить. Он ругал себя за малодушие и слабость, но ничего не мог с собой поделать: ему было плохо без нее. Ему хотелось видеть ее рядом, прикасаться к ней, слушать ее очередные рассуждения, когда она разговаривала сама с собой, обдумывая очередную заковыристую магическую задачку. Да, у него еще было полно работы с учебником, и других занятий по горло, но заниматься всем этим без нее он почему-то… не видел смысла. Гермиона, сидевшая на расстоянии вытянутой ноги, так и притягивала его. Он едва мог совладать с желанием протянуть руку и поправить непослушную кудрявую прядь, выбившуюся из прически. Ему хотелось как можно более тесного контакта, кожа к коже, а не цеплять друг друга ногами под столом. И поэтому, когда стало до того тошно, что захотелось опять напиться, он решил, что если не поговорит хоть с кем-нибудь, то его попросту разорвет изнутри.

И пойти он может только в одно место.

Черт возьми, он в самом деле мазохист. Само желание поговорить с человеком, столько лет державшем его на поводке, никак не может быть здоровым. Но кроме Альбуса у него действительно никого нет. Старик, по крайней мере, хорошо его изучил, да и коллективный разум бывших директоров Хогварца сейчас будет очень кстати. Может, он и впрямь что-то упускает во всей этой истории?

Если уж быть совсем честным, ему давно хотелось вернуться и проверить, как на него отреагирует замок после ритуала и потери магии. Признает ли? Чары, которыми Основатели «пропитали» свое творение, распознавали сквибов, но распознают ли в сквибе директора? Можно было, разумеется, снова кликнуть Добби, и тот доставил бы его прямо в директорский кабинет безо всяких вопросов. Однако Снейп, пытаясь оттянуть момент встречи с Дамблдором, все прокручивал в уме возможные варианты разговора и потому отправился в Хогварц длинным путем: добрался до «Дырявого котла» на метро, намереваясь воспользоваться камином до Хогсмида, нерешительно потоптался на тротуаре несколько минут, затем задержал дыхание и нырнул в дверь как в ледяную прорубь. Поскольку время было позднее, в зале уже никого не было, кроме хозяина. Тот, увидав Снейпа, недоверчиво прищурился, чуть крепче сжав в пальцах палочку, но почти сразу улыбнулся гостю:

— Профессор Снейп? Нечасто вас теперь здесь увидишь. Какими судьбами? Выпьете что-нибудь?

— Добрый вечер, — нехотя пробормотал Северус, которого едва не стошнило при мысли об алкоголе. — Я хотел бы воспользоваться каминной связью.

— Разумеется, разумеется, — Том махнул рукой в сторону большого камина. — Проходите. Куда вам…

— В Хогсмиде еще что-нибудь открыто?

— Почта, увы, закрывается в восемь. В «Трех метлах» камин работает до полуночи, как раз успеете.

Снейп, направившийся было к камину, вдруг вспомнил, что он, собственно, никогда не пользовался служебными каминами для перемещений. Такие перемещения, в отличие от бесплатных походов друг к другу в гости, стоили денег.

— Сколько с меня?

Том замахал руками:

— Да ну что это вы, как можно брать деньги с героя!

— Какого героя? — не понял Снейп. Хозяин вытаращил глаза:

— Да как же… Вот же, в «Пророке» только об этом и пишут в последнее время, что вы, несмотря на всю… это… как это… ну, несмотря на шпионство и все такое, помогли Гарри Поттеру спасти колдовской мир от Сами-Знаете-Кого!

Только этого не хватало. Снейп, давно не видевший ни одного экземпляра «Пророка», озадаченно провел рукой по затылку. По его представлениям, журналистам уже должна была наскучить эта тема, три месяца прошло с тех пор, как Поттер что-то там ляпнул в его защиту еще в Мунго, но Скитер, наверняка не получив достоверной информации по делу главного шпиона Ордена Феникса, ударилась в домыслы и иногда, должно быть, попадала в точку. Надо хоть почитать последние сплетни, а то совсем отстал от жизни.

— Я все же настаиваю, — хмуро буркнул он, доставая из кармана горстку сиклей. Привычка всегда носить при себе и маггловские, и колдовские деньги нередко окупалась — мало ли куда занесет. — Тут каждый второй уже герой. Сколько?

— Пять сиклей, — стушевался Том. — Но если вдруг будете проходить мимо, прошу вас, заглядывайте, в «Дырявом котле» вам отныне будут наливать бесплатно.

Снейп еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Если Кингсли в самом деле решит вручить ему Орден Мерлина, и это попадет в «Пророк» — начнется форменный дурдом, от которого он никак не сможет защититься. Придется еще глубже уходить в маггловское «подполье». Не придумав, что еще сказать, он неловко кивнул хозяину и, бросив в камин горсть порошка, шагнул в зеленое пламя. В «Трех метлах», к счастью, было так же пусто, не было даже Росмерты, только парочка уборщиков, наводивших порядок в зале и наградивших нежданного визитера негодующими взглядами, когда он натащил из камина золы на свежевымытый пол. Снейп вышел на улицу и, дойдя до окраины деревушки, остановился, глядя на темную громаду замка впереди. В груди заныло. Он не был здесь три месяца, а кажется, что прошла уже целая жизнь. Он столько лет думал, что ненавидит это место, что готов бежать отсюда куда угодно, а оказалось… Оказалось, что родней этого места ничего нет, как бы плохо ему тут ни было. Снейп закрыл глаза и потянулся к замку всем своим естеством, прислушиваясь к ощущениям. Всякий раз, возвращаясь в Хогварц после летних каникул, он чувствовал легкий теплый ветерок, словно его гладила по щеке невидимая рука. От мощной магии, окружавшей замок, слегка покалывало кожу, но теперь — ничего. Будто пришел домой после долгих скитаний, и никто не выбежал навстречу… Это несколько огорошило его, ведь если у него в этом мире и был какой-то дом, так только здесь. Наверное, он больше никогда не сможет почувствовать это снова. Еще один повод никогда не возвращаться в колдовской мир.

Открыв глаза, Снейп с жадностью рассматривал замок. В башнях еще горел свет — ученики готовились к последним экзаменам. Вот с чего ему вздумалось переться сюда на ночь глядя? Он, разумеется, все еще может позвать Добби и хотя бы расспросить, где сейчас Минерва и не торчит ли в кабинете, но любопытство в итоге опять взяло верх, и Снейп, сделав несколько глубоких вдохов, зашагал по дороге, ведшей к воротам, гадая, что он будет делать, если ворота будут закрыты магией, как им, собственно, и положено.

Ворота в самом деле были закрыты. Но стоило Снейпу протянуть руку и коснуться их, как замок лязгнул, и одна из створок, дрогнув, качнулась вперед, едва не врезав ему по носу. Снейп, помнивший, что ворота вообще-то открывались внутрь, отшатнулся от неожиданности. Что за вольности? Или это какая-то новая ловушка? Но ворота больше не двигались. Незадачливый директор, решившись, осторожно переступил невидимую границу, и ворота со скрежетом закрылись за его спиной.

Так, это уже интереснее. Но впереди масса сюрпризов, оставшихся от автономной оборонной системы. Гермионе удалось отключить ее от лей-линии, однако она по-прежнему не пропускала чужих дальше первого двора. Северус, с опаской поглядывая по сторонам, двинулся вперед. Вокруг было тихо, только в траве стрекотали цикады да изредка ухала сова со стороны Запретного леса. Он и забыл, что по ночам здесь могло быть так тихо. Зато запахи… Сколько же запахов! В Лондоне все больше воняло отбросами, канализацией, выхлопными газами, сигаретным дымом и прочей дрянью, а здесь… Снейп зажмурился от удовольствия, медленно, глубоко дыша, обрадованный тем, что за время жизни в городе обоняние нисколько не притупилось. Пахло травой, и озерной водой, и растениями из теплиц Помоны Спраут, и нагретым на солнце камнем, и влажной от вечерней росы землей. Ему даже захотелось вспомнить детство, упасть в траву и всласть поваляться, чтобы пропитаться этими ароматами с головы до ног. Но времени не так много. Сначала дела.

Едва он зашел в галерею, огибавшую первый двор, из земли выползли черные лианы, о которых рассказывала Гермиона, но он не успел даже испугаться — гибкие плети обвились вокруг его ног, любовно огладили и спрятались обратно. Еще интереснее. Снейп почувствовал, как тугой узел в груди ослаб, а на душе потеплело.

Может, не все так плохо, как ему казалось?

Идти через парадный вход он не рискнул, боясь нарваться на кого-нибудь. Если оборонная система его признала, может, и потайные ходы сработают? Обогнув замок, Снейп дотронулся до запертой двери, за которой пряталась лестница, ведшая в коридор, откуда можно было попасть к кабинету директора. Дверь открылась, но света внутри не было, и взбираться по узкой лестнице пришлось наощупь, держась за каменные стены, приятно теплевшие под его пальцами. Проход в коридор, открывавшийся только директору, точно так же пропустил его без палочки и без магии.

Чудеса да и только. Любопытно, насколько хорошо замок слушается Минерву? И… показалось ли ему, или гаргулья у входа в кабинет улыбается? Эти твари не умеют улыбаться. Во всяком случае, на его памяти никогда не улыбались. Он открыл было рот, чтобы назвать пароль — вряд ли Минерва его сменила, — но и это не потребовалось. Каменное чудище вальяжно развернулось, открывая лестницу в кабинет, а у двери на верхней площадке зажглись светильники. Вот будет смешно, если Макгонагалл окажется там! Ругая свое дурное любопытство на чем свет стоит, Снейп поднялся по ступенькам и, приоткрыв дверь, заглянул внутрь. В кабинете было темно. Значит, никого, Минерва уже ушла спать к себе. Гермиона говорила ему, что замдиректора по-прежнему живет в своих апартаментах в гриффиндорской башне, а в кабинет приходит только днем, поработать. Что ж, отлично, значит, есть шанс, что ему никто не помешает.

Едва он переступил порог кабинета, как из глубины донеслось мягкое курлыканье феникса, а затем в камине вспыхнул огонь. Снейп, не ожидавший подобного, застыл на месте. В голове уже лихорадочно вихрились подозрения одно другого невероятней: какие-то новые чары слежения, в кабинете все-таки кто-то есть круглосуточно, Минерва догадалась, что он может прийти… хотя, с чего бы? Но тут Фоукс издал тихую мелодичную трель, и от стола послышался голос Дамблдора:

— Северус?.. Это в самом деле ты?

Снейп, осторожно, медленно выдохнув, чуть расслабил плечи и шагнул вперед:

— Я.

Вмиг проснувшиеся портреты взволнованно зашушукались, а затем загалдели все хором:

— Директор Снейп!

— Мерлин, где же вы были так долго? Мы вас заждались!

— Отлыниваете от обязанностей, молодой человек?

— Ох уж эта молодежь… Вы думаете, профессору Макгонагалл легко заменять вас да еще и возглавлять Дом Гриффиндора?

— И читать трансфигурацию у семи курсов?

— И следить за порядком?

— И…

— Тише, господа… и дамы, — мгновенно вспомнив былые времена, осадил их Снейп, слегка поклонился Дилис и висевшему на противоположной стене портрету крупной женщины с палочкой-дубинкой, и уже гораздо уверенней прошел к столу. Хорошо. Это хорошо. Замок все еще воспринимает его как директора, несмотря на отсутствие магии. Насколько далеко простираются его полномочия и возможности, он проверит как-нибудь потом. Дамблдор, чуть прищурившись, глядел на него поверх очков-полумесяцев. Такой хорошо знакомый пытливый взгляд.

— Маггловская одежда тебе идет. Ты выглядишь… здоровым, — покончив с визуальным осмотром, сообщил, наконец, старик, но от Снейпа эта легкая заминка не ускользнула. Еще и издевается. Здоровым, как же. Тут впору заворачиваться в саван и ползти на кладбище. Хорошо хоть все синяки после драки сошли. Жалких крох магии, перепадавших ему за несчастные десять минут контакта с Гермионой, явно не хватало для нормальной жизни.

— Я так понимаю, вы все в курсе случившегося, — предположил Снейп, присаживаясь на край стола. Дамблдор кивнул:

— Это не отменяет тот факт, что ты мог бы прийти и пораньше. Минерва поначалу довольно много о тебе рассказывала, но с некоторых пор ты… предпочитаешь держаться в тени.

— Альбус хочет сказать, что вы, похоже, решили окончательно порвать с колдовским миром, — ворчливо вставил Финеас Блэк, зевая в своей раме. — За три месяца вы, директор, ни разу — ни разу! — не поинтересовались, что происходит во вверенной вам школе!

— Я больше не могу исполнять обязанности директора, — сухо проинформировал его Снейп. — Вам наверняка это известно.

— Но с должности-то вас никто не смещал! Как можно было все вот так бросить? Мы тут все извелись, переживая за вас, а вы пропадали неизвестно где и даже не удосужились сообщить, чем закончился ваш эксперимент с лей-линией!

Снейп хотел было огрызнуться, что у него были дела поважнее, чем отчитываться перед покойными директорами Хогварца, но вовремя прикусил язык. Надо же, переживали, значит, пни старые… И ведь ничего не скажешь, помогали ему как могли. Почему он тогда так злится? И на кого?

— Мисс Грейнджер подробно рассказывала мне о том, что здесь творится, — пробурчал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Так что я был в курсе всех событий.

— Да, но мы почти ничего не слышали о тебе, — возразил Дамблдор, снова пристально приглядываясь к нему. — До нас доходили тревожные слухи…

— Например?

— М-м-м… Что не так давно тебя пришлось вытаскивать из маггловской тюрьмы, куда ты угодил за драку в нетрезвом виде.

— Не из тюрьмы, а всего лишь из полицейского участка, — уточнил Снейп мрачно. — И вообще, это не ваше дело. Что еще вам известно?

— Да, собственно, лишь то, что было принято считать официальной версией, Северус. Как насчет неофициальной? Дилис регулярно справлялась о твоем состоянии в Мунго, но с тех пор, как ты оттуда сбежал, стало куда труднее добывать информацию. Даже Минерва почти ничего не могла о тебе рассказать, а мисс Грейнджер сюда не заходит.

— Кстати, о мисс Грейнджер, — нехорошо прищурился Снейп. — Как вы могли допустить, чтобы она влезла в мои воспоминания? Даже не думай оправдываться, Альбус, Омут Памяти хранится в этом кабинете, и вы все должны были видеть, как она им пользуется. Почему ты не остановил ее? Мы же договаривались, что ты будешь хранить мою историю в секрете.

— Но ведь ничего страшного не произошло, — развел руками Дамблдор с совершенно невинным видом. — Девочка, правда, ужасно переживала, но, как я понимаю, вы решили эту проблему.

— Да уж… решили, — проворчал Снейп. — И теперь и она, и Поттер знают о моей жизни почти все. Какого тролля? Я даже память им стереть не могу.

— Разве Гарри предъявлял тебе какие-либо претензии? — осведомился его бывший начальник. — Или Гермиона?

— Этот щенок заявил, что он, видите ли, собирается начать с чистого листа и потому не хочет ни говорить, ни думать об этом, но…

— Тогда чем ты недоволен? — поднял брови Дамблдор. — Ты же сам не хотел говорить с мальчиком о Лили. Он пошел тебе навстречу. И поступил на редкость мудро для своих лет. Насколько мне известно, он даже не пытался контактировать с тобой после больницы.

— Не пытался, и слава богам. Мне и Грейнджер с головой хватает.

— Можно подумать, тебе не нравится ее внимание, — бывший директор ухмыльнулся в бороду. — Разве ты… э-м-м… не живешь с ней?

— Нет.

В кабинете воцарилась неловкая, напряженная тишина, пока портреты переваривали услышанное.

— Но почему? — опомнившись, продолжил допытываться Дамблдор.

— Я не понял, мы сейчас будем обсуждать мои отношения с Грейнджер?

— Почему бы и нет? Тебя, судя по всему, что-то очень сильно беспокоит. Я хорошо тебя знаю, Северус. Мне даже отсюда видно, что у тебя много чего случилось, раз уж тебя приходится вытаскивать из маггловских застенков, еще и… хм… Ты себе никогда такого не позволял.

— Если ты не видел меня пьяным, Альбус, это не значит, что я ни разу не напивался.

— Что ж, возможно, — признал Дамблдор. — Но до этого тебе как-то удавалось не влипать в истории. Почему ты не захотел вернуться в Хогварц?

— Потому что мне больше нечего здесь делать.

— Так уж и нечего, — слегка улыбнулся старик. — Раз уж ты потерял свою магию, то где как не здесь нужно было искать ответы?

— Ответы? — фыркнул Снейп. — Как будто у вас они есть. Вы и о ритуале активации ничего не знали.

— Значит, это все-таки как-то связано с ритуалом?

— Да. Нет. Не знаю, — он потер виски кончиками пальцев и обвел глазами стены. — Хоть кто-нибудь из вас слыхал о волшебнике, которому удалось вернуть магию после полного истощения?

— Насколько все плохо? — осведомилась Дилис Дервент, подобравшаяся к самому краю своего портрета, чтобы лучше видеть. — В Мунго говорили, что у вас сожжены энергоканалы.

— Я в этом не уверен, — ответил Снейп, поворачиваясь к ней. — В определенных ситуациях я чувствую поток магии, идущий сквозь меня.

— Должно быть, при контакте с Гермионой? — догадался Дамблдор. — Очень любопытно. Что еще?

— Много разных… нюансов, — Снейп задумчиво смотрел на портреты, прикидывая, насколько можно им доверять и не разболтают ли они полученную информацию кому ни попадя. Как директор он имеет право запретить им говорить о том, что они слышали в этом кабинете, но если его все же уволят и официально утвердят на этой должности Минерву, они могут рассказать все ей, а он пока что хотел сохранить все в секрете.

Дамблдор поправил очки и озабоченно воззрился на своего бывшего агента:

— Ты хоть что-нибудь можешь рассказать о той ночи? Что произошло в Хижине на самом деле?

— То, что и заявлено в официальной версии. Я рассказал все, что знаю и помню. У меня был выброс. Вольдеморт решил, что я пуст, значит, больше не нужен, потому и решил от меня избавиться, но перед этим захотел еще раз покопаться у меня в голове. Я использовал глубинные резервы, чтобы закрыться — и от него, и от Грейнджер, чтобы она ничего не почувствовала. Наверное, тогда все и случилось.

— Хм… Вы уверены, что это были не энергоканалы? Именно ядро? — взволнованно спросила Дилис. Снейп кивнул:

— На все сто. Я знаю правила — основу трогать нельзя. Но у меня больше ничего не было. Мне нужно было закрыться любой ценой. Я сумел отрезать Грейнджер, но защититься от Темного Лорда было уже нечем. Часть моих воспоминаний выплеснулась наружу, и эти чертовы дети их все собрали. Потом Поттер установил ментальный контакт с Лордом, находясь в боевой медитации, и вся коллективная энергия ухнула туда. Я так понимаю, что в ту ночь магии лишились все, кто участвовал в бою, но остальные восстановились, когда Грейнджер начала им помогать. Я — нет. Это было логично… до недавних пор.

— В смысле? — удивился Дамблдор. — Но какое еще объяснение тут может быть?

— На днях она… призналась кое в чем, — с некоторым усилием выговорил Снейп, понимая, что назад дороги нет. Он должен в этом разобраться, иначе никогда не выберется из этой ямы, в которую сам же себя и загнал. — Она вообще что-нибудь говорила вам? О той ночи, о больнице, о… чем-то еще?

— Вроде бы ничего такого… Хотя, она приходила ко мне однажды и спрашивала, как можно спрятать конкретные воспоминания, чтобы никто и не подумал их искать.

Ага. Значит, она в самом деле не хотела, чтобы он об этом узнал. Ну, и чего она добилась в итоге? Наверное, сложись все иначе, он предпочел бы и вовсе не знать об этом. Но с другой стороны — как жить во лжи? Рано или поздно девчонку бы это доконало, а вместе с ней и его. Сейчас ему уже было понятно и ее странное поведение, и ее страхи, и бессонница, и много чего еще. Если бы она не созналась, то вскоре сожрала бы себя изнутри. Она слишком принципиальна и слишком честна, чтобы и дальше обманывать его.

И вот что из этого вышло…

Воистину, многие знания — многие печали.

— Я, признаться, был обеспокоен ее приходом, — продолжал тем временем Дамблдор. — Северус, девочка очень за тебя переживает, но не знает, чем тебе помочь, а ты… Ты, похоже, все так же отталкиваешь от себя людей, которым ты небезразличен.

— Небезразличен, говоришь? — с горечью произнес Снейп. — Чтоб ты знал, Альбус, она в ту ночь обменяла мою магию на магию всех остальных, кто был в медитации. В противном случае общество сквибов увеличилось бы еще на дюжину.

— КАК?! — хором возопили все обитатели директорской.

— Это невозможно, — покачала головой Дилис. — Нельзя отнять или дать кому-то магию. Это не в наших силах. Мы даже не можем влиять на то, у кого родится волшебник, а у кого — сквиб.

— Как видите, теперь возможно. Знать бы, как это делается на практике.

Дамблдор потрясенно смотрел мимо него расфокусированным взглядом.

— Нет, — наконец, мотнул головой он. — Дилис права, это невозможно.

— Тем не менее, это случилось. Грейнджер утверждает, что после боя то ли во сне, то ли в коме увидела Основателей Хогварца. Они сказали ей, что она нарушила естественный порядок вещей, активировав лей-линию, и перекроила судьбы нескольких десятков людей. Те, кто должен был выжить, погибли, а те, кому предстояло умереть, остались в живых, и теперь она должна заплатить за это, сделав выбор, и жить с последствиями этого выбора до конца своих дней.

— Дай-ка угадаю… Твоя магия против магии всех, кто был в медитации?

Снейп долго смотрел на старика, плотно сжав губы.

Что ему известно? И известно ли хоть что-то? Или он, как обычно, прикидывается? Не наигрался еще?

— Да, — кивнул он. — И она выбрала их, а не меня. Сказала, что руководствовалась простой логикой. Среди этих людей были Макгонагалл, Флитвик и Шеклболт. И Поттер, разумеется.

— А-а, — тихо произнес Дамблдор. Северус давно не слышал таких мягких, теплых ноток в его голосе. — Так вот в чем дело… Что ж, не спорю, это очень жестокое наказание. Бедная девочка… Почему же она не пришла ко мне? Почему никому не сказала? Минерва ведь тоже не знает, я прав?

— Никто из них не знает. И я не хочу развивать эту тему, Альбус, — предупредил Снейп, чувствуя, что его начинает слегка потряхивать. — Я хочу понять, как это случилось. Как это возможно, если на тот момент у меня уже не было магии? Они просто не могли отнять ее у меня. Вероятно, у остальных было лишь временное истощение, и источник не затронут, поэтому они сумели восстановиться, но… В чем тогда смысл этого наказания? Она бы мучилась угрызениями совести при любом выборе. И если бы она все же выбрала второй вариант, неужели моя магия восстановилась бы, а остальные превратились в сквибов? Если к ней действительно приходили Основатели, то они уже знали единственный возможный вариант. Она его и выбрала. Но что если бы не выбрала?

— А не все ли равно, собственно, — протянул Дамблдор задумчиво, постукивая указательным пальцем по кончику носа. — Если ты знаешь, что у тебя на тот момент уже не было магии, значит, мисс Грейнджер здесь ни при чем. Да, она на словах сделала… такой выбор. Но по факту она не виновата в том, что ты потерял свою силу, Северус.

— Это я понял и сам. Но к чему тогда…

— А это, вероятно, было испытанием для самой мисс Грейнджер. Не для тебя. Точнее, в данный момент оно тоже тебя затрагивает, но осмелюсь предположить, что суть не в том, кто виноват, а в том, как вы оба к этому относитесь. Тебя это задело, и сильно, ведь так?

— А кого бы не задело? — возмутился Снейп. — Даже если она непричастна к этому, неужели я должен просто смириться с тем, что мной опять воспользовались, чтобы кому-то другому было хорошо?

— То есть, ты сам поступил бы иначе? — с нескрываемым любопытством спросил Дамблдор. — Если бы на одной чаше весов оказалась магия Гермионы, а на другой — больше десятка человек, среди которых — твои коллеги и очень сильные взрослые маги, что бы ты выбрал?

— Это совсем другая ситуация, Альбус. Она молода, и она магглорожденная. Она бы привыкла. Обмен неравноценен.

— Но ведь речь не об этом, а о чувствах, как я понимаю. Ты смог бы лишить магии дюжину людей, чтобы сохранить привычный уклад жизни для нее одной? Заметь, выбор не затрагивает жизнь и смерть. Всего лишь привычки. Все остались бы живы.

Снейп в отчаянии вцепился в свои волосы у висков. Он уже думал над этим. Поначалу ему казалось, что он ни за что не поступил бы так с ней. Он даже соврал ей в том последнем разговоре, заявив, что, разумеется, нужно следовать логике и смотреть, что выгодней. На тот момент он был уверен, что выбрал бы лишить магии хоть весь колдовской мир. Другой вариант до того попахивал предательством, что после такого только повеситься. Но чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что в самом деле выбрал бы то же, что и она. Слишком уж неравные условия. Вот если бы на одной чаше с Грейнджер лежала еще чья-нибудь магия, тогда, возможно… Все остальное — отговорки.

Оставалось только признать поражение, согласиться с собственным лицемерием и пойти к девчонке каяться. Как бы ни было обидно. Она из кожи вон лезла, чтобы устроить ему комфортную жизнь. Даже какие-то кристаллы придумала…

Вот про кристаллы он почти забыл. А ведь это… в некоторой степени прорыв.

— Я могу колдовать, когда держу ее за руку, — зачем-то сказал он, глядя на тяжелую золоченую раму, украшавшую портрет Дамблдора.

— ЧТО?! — взвыли мертвые директора второй раз за вечер. Дамблдор, однако, выглядел донельзя заинтригованным, даже глаза засверкали:

— В самом деле? Если ты касаешься источника магии… в данном случае, мисс Грейнджер, через которую идет энергия лей-линии, ты… Но это же сенсация, Северус!

— Какая там сенсация, — отмахнулся тот. — Все равно что лишиться ног и пытаться ходить на протезах. Забрать протезы — и ты опять беспомощный и слабый.

— Спроси любого сквиба, что бы он отдал за такую возможность, — серьезно заметил Дамблдор. — Да хотя бы Аргуса Филча.

— Думаю, он бы согласился лишиться обеих ног, если бы кто-нибудь держал его за руку, а он мог в это время колдовать, — фыркнул Блэк. — Завистливый старый хрыч. Мне порой кажется, что он ненавидит всех волшебников в принципе, потому что ему приходится прибираться в замке вручную, без магии.

Дамблдор нетерпеливо махнул рукой, призывая его замолчать:

— Северус, расскажи подробней. Какие еще побочные эффекты есть у этой вашей связи?

— Мы еще не знаем всего. Я проверил только один раз и с тех пор не колдовал.

— Но почему?

— Потому что это унизительно, Альбус! Я чувствую себя инвалидом.

— Да что за глупости, Северус! — возмутился Дамблдор. — Тебе предоставляется редчайшая возможность сделать множество открытий в самой неизученной сфере магии, а ты уперся в какую-то бессмысленную гордыню? Да при правильном подходе вы вдвоем, возможно, могли бы придумать, как передавать магию сквибам — и ты колеблешься, потому что тебе всюду мерещится жалость? О, молчи, ради Мерлина, я знаю все, о чем ты сейчас подумал. Она хочет быть с тобой, неужели ты не заметил? Она пошла на это не из жалости. И ты не стал слабее или хуже после потери магии, не магия делает нас теми, кто мы есть, как ты можешь не понимать этого?

— Не магия? — хмыкнул Снейп. — Посмотрел бы я на тебя, если бы ты вдруг лишился своей силы. Что бы ты делал, не совершив всех своих открытий в трансфигурации и зельях? Ты не стал бы величайшим волшебником нашего времени, не изобрел бы массу всего, не победил бы Гриндевальда — и кем бы ты был тогда? Я уж не говорю о бытовых неудобствах. Никакого аппарирования, никакой легилименции, невидимости, полетов, никакого «репаро», если что-то сломалось. Защита, зельеделие… и много чего еще.

— Но ведь магглы так жили всегда и достигли куда большего прогресса во многих вещах, — возразил старик. — Они придумали свои заменители, которые зачастую куда эффективней наших средств. Они не умеют мгновенно переноситься с места на место и сращивать сломанные кости за полчаса, но дай им еще лет двадцать-тридцать — и они придумают, как это сделать при помощи науки. Это мозги, Северус. Ум и изобретательность, они не привязаны к магии. И кто же, по-твоему, более велик? Магия куда проще. Мы рождаемся с ней — да, это прекрасно. Мы много трудимся, совершенствуясь в колдовских искусствах, но магглы делают то же самое руками и головой, и их результаты ничуть не хуже, просто занимают больше времени.

— Тебе хорошо говорить, сидя в волшебной картине, — пробурчал Снейп, начиная злиться. — Ты прожил свою жизнь магом. А что теперь делать мне? Я не могу оставаться в колдовском мире и не могу уйти к магглам. Мыть полы, как Филч?

— Аргус Филч — такой же ценный член нашего общества, как и все остальные, Северус, — строго заявил Дамблдор, пряча руки в широких рукавах своей роскошной мантии. — Он тяжело работает день и ночь, чтобы обитателям этого замка было комфортно, и его труд тем более ценен, потому что выполняется без магии. Но если ты считаешь его работу никчемной, значит, идеи Вольдеморта упали на благодатную почву. Мы не зря ввели ручной труд в дисциплинарные меры, которые применяются к ученикам. Я надеялся, что это научит их уважать такой труд и магглов, но, увы, большинство учеников всегда воспринимали это как унижение. Похоже, что и ты воспринимаешь это так же.

— Это неправда! Я свою лабораторию всегда убираю без магии!

— И чувствуешь себя при этом комфортно? Или делаешь это только по необходимости, потому что иначе испортишь ценные ингредиенты?

— Это к делу не относится.

— Очень жаль, что ты так думаешь. Но мы опять отвлеклись. Что еще вы можете делать при помощи этой связи?

— Говорить на расстоянии и чувствовать друг друга, — нехотя процедил Снейп, поерзав на краю стола. — Мне удавалось погружаться в ее сознание, когда она спит, и я мог различать свои и чужие ощущения. Во время бодрствования такой фокус не удается — слишком много эмоций и мыслей.

— Вы можете читать мысли друг друга?

— Нет. Во всяком случае, пока. При слиянии сознаний мысли перемешиваются, и в этом шуме ничего не разобрать. Нужно тренироваться дальше.

— Что еще?

— Минерва еще не прознала о ее проекте по арифмантике?

Дамблдор наморщил лоб, вспоминая:

— Нет, кажется, нет. Во всяком случае, мне она ничего не говорила.

— Грейнджер придумала энергокристаллы. Насколько я понял из ее объяснений, это аналог маггловской батарейки, заряженный энергией лей-линии. Теоретически, имея такой кристалл при себе, я смогу минимально пользоваться магией.

В кабинете снова стало тихо, а через несколько секунд портреты опять загалдели наперебой:

— Гениально!

— Просто невероятно!

— В семнадцать — такие достижения!

— Ей почти девятнадцать, — слегка улыбаясь, вставил Дамблдор. — Но такой результат все равно впечатляет.

— Впечатляет? — Дилис цеплялась за края своей рамы, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения. — Да это, возможно, решение главной проблемы сквибов!

— Рано радуетесь, — осадил их Снейп. — Во-первых, это пока не сработало — подозреваю, что заряд был слишком слабый, и кристалл лопнул у меня в руке при попытке произнести простейшее заклинание. Нужно думать, как укрепить кристаллическую решетку и повысить проводимость и емкость. Кроме того, я почти уверен, что таким кристаллом смогу пользоваться только я — благодаря связи через лей-линию, но эту теорию тоже нужно проверить.

— Меня вот больше интересует, может ли мисс Грейнджер повысить магический потенциал любого другого волшебника, прикасаясь к нему, — задумчиво протянул Дамблдор. — Может ли любой воспользоваться этой энергией, или она предназначена только тебе?

— Она же делала «вливания» всем, кто был в боевой медитации. Не знаю, насколько это могло бы повысить мощность здорового волшебника, но истощенного восстановило быстрее, чем это происходило бы естественным путем.

— Гм… Интересно, очень интересно. Если вам удастся разгадать механизм такой передачи энергии, это в самом деле может помочь сквибам.

Снейп досадливо потер лоб. Вот так всегда. Они уже думают о глобальных открытиях, хотя прежде всего надо разобраться, как вернуть магию ему самому.

— Северус, — Дамблдор, отвлекшись от своих размышлений, снова смотрел на него, — так что ты собираешься делать? Ты же понимаешь, что не можешь вот так все оставить?

— Что ты имеешь в виду?

— Вы, очевидно, поссорились, раз у тебя… такой вид.

— Ты хочешь сказать, что я плохо выгляжу? — взвился Снейп.

— Ты выглядишь лучше, чем за все шестнадцать лет преподавания в Хогварце, но Минерва утверждает, что после контакта с мисс Грейнджер разница была не просто очевидна, а поразительна. И если вы собираетесь экспериментировать и дальше, тебе потребуется…

— Не продолжай, ради Мерлина, — скривился Снейп. — Она не хочет меня видеть.

— Значит, я был прав, — вздохнул Дамблдор. — Ты так привык жить в состоянии полной боевой готовности, что тебе всюду мерещатся посягательства на твою свободу. Что ты ей наговорил?

Снейп молчал, разглядывая дремавшего на своем насесте Фоукса. Он вроде бы за этим и пришел — выговориться и поделиться наболевшим, но никак не мог заставить себя это сделать. Открой этому старику сердце — и он найдет, как это использовать. Но кому еще он может рассказать? Не Минерве же.

— Я… повторил старую ошибку, — наконец, произнес он едва слышно. — И теперь она думает, что я действительно считаю магглов ниже волшебников.

— Мы только что выяснили, что это в самом деле так, Северус. Я был уверен, что ты излечился от этой ереси. И теперь мне кажется, что это испытание в самом деле скорей для тебя, чем для Гермионы. Это тебе нужно было понять, что разницы между нами и магглами нет, и научиться жить в обоих мирах с достоинством. Девочка стала лишь инструментом. И если ты не объяснишь ей, что в случившемся нет ее вины — у тебя не будет шансов примириться ни с ней, ни с собой. По условиям ритуала ты стал якорем для нее, но и она держит тебя. Вы не справитесь в одиночку.

— Она не хочет меня видеть, — повторил Снейп и сам испугался, насколько мрачно и безнадежно это прозвучало. По крайней мере, для него. Сегодня это и впрямь воспринималось как катастрофа.

«Тролль задери, да что со мной такое?»

— Разве вы не видитесь раз в сутки?

— Видимся. И все десять минут она сидит молча и даже не смотрит в мою сторону.

Финеас Блэк закатил глаза:

— Да вы, молодой человек, еще более безнадежны, чем я думал. И это воспитанник Дома Слизерин! Мы всегда получаем то, что хотим! Если вы не можете привлечь внимание понравившейся женщины, то что уж говорить об остальном? Вам и впрямь нет места в колдовском мире, раз вы сдаетесь перед такой мелочью. Да я в ваши годы…

— Финеас, не надо учить его плохому, — поморщился Дамблдор. — Здесь всем известны ваши похождения и методы.

— Плохому, ха! И это после всех историй о его бурной молодости среди Пожирателей Смерти? — фыркнул Блэк. — Насколько я помню, он мог заполучить любую, используя свои способности в зельеделии!

— Что за средневековое варварство! — возмутилась Дилис. — Мы же говорим о любви!

— Да? — Финеас саркастически ухмыльнулся. — Я что-то не слышал, чтоб здесь произносилось это слово. Мне вот видится взаимовыгодное сожительство из практических соображений.

Снейпа передернуло. Неужели это и впрямь все, что есть и может быть?..

Кажется, ему пора бежать отсюда. Напрасно он ждал, что эти стариканы смогут дать ему какой-то дельный совет. Придется действовать, как всегда — методом проб и ошибок.

— Северус, постой! — встрепенулся Дамблдор, увидев, что его бывший агент сполз со стола и направился к выходу. — Мы же не договорили. Что у вас за дела с Отделом Тайн?

Снейп остановился и снова повернулся к портрету:

— Никаких дел. Хотя им очень хочется заполучить мисс Грейнджер для опытов.

— И ты позволишь?

— А как я смогу им помешать?

— Кингсли знает?

— Он сам склоняется к тому, что нужно ее обследовать. Мощность потока, проходящего через нее, растет. Пока еще не слишком интенсивно, но чем больше она колдует, тем больше через нее идет. И никто не учит ее, что делать, если она оказывается на грани спонтанного выброса.

Вот это, похоже, встревожило всех куда сильнее, чем личная жизнь действующего директора.

— Господа, это чрезвычайно опасно, — заявил какой-то степенный джентльмен, объемами напоминавший Слагхорна. — Мы все знаем, что спонтанный выброс у любого волшебника чреват последствиями, но если у девочки столько неконтролируемой силы…

— Мы в курсе, Морган, благодарю, — оборвал его Дамблдор. — В Отделе Тайн, несомненно, есть опытные специалисты, но меня пугает мысль о том, до чего они могут дойти, заполучив такой источник энергии. Северус, надо просчитать силу выброса при разных мощностях потока и возможные последствия. Удивительно, что ты это до сих пор не сделал.

— У меня слишком мало данных для таких расчетов.

— Ну так собери их, — теряя терпение, повысил голос бывший директор. — Чем ты занимался все это время? У тебя столько работы, а ты до сих пор ничего не сделал?

— Я был занят… другим проектом.

— Только не говори мне, что это тот учебник по зельеделию, — фыркнул Дамблдор. — Слишком мелко для тебя.

— Мелко? — Снейп сунул руки в карманы джинсов, боясь, как бы опять не сорваться. — В моем состоянии единственное, что мне доступно — теория.

— Для выведения формул магия не нужна, — отрезал Дамблдор. — Мало мне было смотреть, как ты гробил свой потенциал целых шестнадцать лет, так теперь, перестав преподавать, ты продолжаешь заниматься самоуничтожением вместо того, чтобы наконец-то применить свои мозги по назначению? Даже не думай. И если я не найду способ тебя расшевелить, то найдет Гермиона. Уж я об этом позабочусь.

Снейп едва сдержался, чтобы не рявкнуть в ответ. Да что этот манипулятор себе позволяет? «Гробил потенциал? — хотелось заорать ему. — Так а кто держал меня на поводке, ни на секунду не давая забыть о долге?» Но орать на портрет бесполезно. Лучше вообще не реагировать, иначе старик решит, что нашел новый рычаг воздействия. Он всегда ненавидел эти моменты в разговорах с Дамблдором — он, взрослый человек и давно уже не школьник, а позволяет так с собой разговаривать. Но сегодня портретный Дамблдор был до того непохож на себя, что Снейп даже подумал — а не нарушилась ли связь портрета с Потусторонним? Или Дамблдор и в посмертии начал чудить не хуже, чем чудил при жизни?

Внезапно такая знакомая и родная «домашняя» атмосфера стала напоминать Снейпу сборище кудахтающих старых сплетниц, и ему отчаянно захотелось на воздух. До чего бы там ни додумался старик — лучше не давать ему поводов раскапывать и дальше. Не сейчас.

— Что ж, надеюсь, как-нибудь продолжим эту… занимательную беседу, — быстро проговорил он. — Доброй ночи.

— Северус, стой, мы не договорили!..

Но Снейп уже выскочил за дверь. И почти бежал из замка.

Валяться в траве расхотелось.

«Мерлин, на что я рассчитывал? Кто тянул меня за язык? Зачем я вообще сюда пришел? Чтоб они обращались со мной как с нашкодившим мальчишкой?..»

Ситуация не прояснилась. Зря только время потерял.

Хотя, может, и не совсем зря. Остановившись у ворот, Снейп оглядел территорию и невольно поежился, вспоминая, как бежал по этой же дороге год назад, таща за собой Драко. Вон там он ударил Поттера невидимым хлыстом. А вот тут на него набросился гиппогриф. Словно в другой жизни.

Осознание пришло как обухом по голове.

Это и впрямь была другая жизнь. А в этой у него есть человек, к которому ему и следовало пойти сразу же, а не бежать к мертвым любителям жить чужой жизнью. Никакой Дамблдор ему не поможет. Ему и самому уже до смерти надоели эти эмоциональные «качели». Не пора ли раз и навсегда разобраться в себе и выделить главное?

Нет, все-таки не зря пришел. Гермиона не виновата в его бедах и не хотела его предавать, она всего лишь выбрала наиболее практичный вариант и бросила все силы на то, чтобы помочь ему приспособиться, потому что была уверена, что сумеет вернуть ему магию, и шанс на это все же есть, пусть и совсем мизерный. Основная проблема подтвердилась: он считает маггловскую жизнь унизительной. И если он сам не перестанет чувствовать себя жертвой обстоятельств, то и все вокруг будут считать его жертвой, а этого ему больше не хотелось. И просто жить среди магглов мало. Да и писать учебник тоже мало. Надо загрузить мозги работой до такой степени, чтобы у них не было времени обмусоливать мысль о собственной ничтожности. А если он при этом еще и будет занят чем-то по-настоящему важным…

— Добби, — негромко позвал он. Материализовавшийся у его ног домовик радостно заулыбался:

— Директор, сэр, вы все же вернулись!

— Я просто приходил… в гости. Ты не мог бы вернуть меня домой?

— Конечно, Добби может, сэр! В Лондон, сэр?

— Да. А… ты не видел мисс Грейнджер?

— Она в библиотеке, сэр. Завтра последний экзамен. Мисс Гермиона устала, очень устала, — грустно доложил эльф. — Добби надеется, что после экзаменов мисс Гермиона отправится куда-нибудь отдохнуть, мисс Гермионе это просто необходимо, как жаль, что она не позволяет Добби позаботиться о ней, Добби мог бы…

Снейпу вдруг пришла в голову совершенно идиотская идея, за которую, наверное, та же Грейнджер свернет ему шею, когда узнает. Ему и самому на мгновение стало страшно, едва он прикинул, к чему все это может привести. Причем, одна идиотская идея тут же притащила за собой следующую, и пазл в его голове, как ни странно, наконец-то сложился. Да, рискованно, и наверняка в процессе придется натворить еще немало безрассудных вещей, но пора и в самом деле что-то делать. А чем сумасбродней поступок, тем лучше. Такого никто не будет ждать.

Похоже, гриффиндорство все-таки заразно.

— Послушай, а ты не хотел бы пойти работать ко мне? Сколько тебе платят в Хогварце?

— Галлеон в неделю, сэр.

— Я заплачу тебе гораздо больше. Ты сможешь отлучаться когда угодно, если тебя будут звать твои… друзья, но мне не помешала бы помощь. По дому, — пояснил он, глядя в вытаращенные глаза-блюдца домовика. Добби всплеснул руками:

— О, сэр! Добби будет счастлив поработать на вас, но Добби не нужно больше денег, совсем не нужно!

— Мисс Гермиона расстроится, если ты будешь получать так мало, — попытался умаслить его Снейп. — Ты ведь знаешь, как она тебя любит.

— О, да, сэр, Добби знает! Добби тоже любит мисс Гермиону.

— И ты сможешь позаботиться о ней, чтобы она могла отдыхать, — совершенно невинным тоном продолжил Снейп. — Но если ты вдруг захочешь вернуться в Хогварц или пойти работать куда-то еще, я не стану тебя удерживать.

— Добби так рад, сэр! — восхищенно взвыл домовик и едва не бросился обнимать Снейпа за ноги, но тот поспешно сделал шаг назад. — Добби мечтал работать у Гарри Поттера, но у него есть Кричер, Добби не может отнимать работу у Кричера, а помогать мисс Гермионе — вторая мечта Добби, сэр! Мисс Гермиона всегда отстаивала свободу эльфов!

— Вот и хорошо. Перенеси меня в Лондон, и мы обсудим твой контракт.

Кто там говорил, что нужно использовать все возможности на полную катушку? По условиям стандартного контракта любой эльф может удерживать хозяина возле себя, если нужно, и защищать его любыми доступными способами. Отличное качество. Как по заказу. Добби, в общем, и без контракта бы справился, но здесь нужны железные гарантии. Некоторым чрезвычайно упрямым гриффиндоркам очень нужна защита, и раз уж он не может обеспечить ее самостоятельно, начнем с древней эльфийской магии. А дальше…

Дальше будет видно.

* * *

Беннет Маккирби, чуть прищурившись, смотрел на сидевшую за столиком напротив фигуру в плаще и втайне ликовал. Когда ему пришло сообщение с просьбой о встрече подальше от министерства, он сначала насторожился, но потом решил, что так даже интереснее. Девчонка, конечно, говорила, что согласна обсудить проблему после экзаменов, да и Снейпа было бы неплохо привлечь, но чтобы так… На такие результаты он даже не рассчитывал.

— Итак, мы договорились? — донеслось из-под капюшона, низко надвинутого на лицо. — Не хотелось бы задерживаться здесь дольше, чем надо.

— Признаться, я не ожидал от вас инициативы, — медленно проговорил Маккирби. — Но я не отступаюсь от своего слова. Я обещал помочь, если смогу, и я готов предоставить в ваше распоряжение свои наработки, при условии, что вы выполните свою часть сделки.

— Безусловно.

— Однако мне не совсем понятно, чего вы хотите достичь в итоге. Неужели то, что с вами случилось, не кажется вам достаточно интересным, чтобы продолжить исследования и дальше?

— Не особенно. Вы поможете мне создать ритуал, обратный активации лей-линии, без каких-либо последствий и для активатора, и для «якоря». Оба должны остаться живыми и здоровыми, это ясно?

— Вполне.

— В обмен я расскажу все, что помню об активации и обо всех экспериментах, которые мы уже проводили. Но предупреждаю — для вас это может оказаться бесполезным.

— Почему же?

— Потому что ритуал могут провести только люди с определенными характеристиками.

— Рискну предположить, что речь идет исключительно о ментальных магах?

— Есть и другие ограничения. Но об этом потом. И прежде чем мы начнем, я хочу видеть магический контракт. С гарантией полной безопасности для обоих… подопытных.

— Я подготовлю документы к следующему четвергу. Что еще?

— Конфиденциальность. Никто за пределами вашей группы не должен об этом знать, за исключением Кингсли Шеклболта. И мы не будем сидеть взаперти.

— Само собой. Но я должен иметь возможность вас отслеживать.

— Обсудим это, когда я увижу контракт.

— Один вопрос, — Маккирби помедлил, до сих пор с трудом веря, что на практике все оказалось так легко. — Как вы заставите ее сотрудничать, не раскрывая ей всех нюансов и условий договора?

— Это уже моя забота, — ответил Северус Снейп, поднимаясь из-за стола. — Подготовьте документы. Я хочу разорвать эту связь.