Зов предков (джен)

Результат не принес многим счастья — даже те, кто согласился с отменой запрета, не казались сильно довольными. У каждого были свои мысли и отношение к темной магии — одного года, тем более одного дня не хватит, чтобы изменить их мнения и мысли. Те кто проголосовал за отмену запрета на темную магию входили в разные группы людей — одни безоговорочно доверяли Дамблдору, вторые задумались после речи Дамблдора и теперь ждали, что ждет их страну после этого первого шага, а третьи были знающими магами, кто не имел предубеждений против темной магии. 

Сириус был одним из тех, кто задумался, но не сильно доверял темной магии — во многом на его мнение повлияла Урса, а не речь Дамблдора. Темная магия для Сириуса всегда была равна пыткам, смертям и ужасам. По большей части в этом были виноваты его родители и картинные Блэки, которым нравилось потешаться над маленькими невинными детками, пугая страшными историями о Блэках. Регулуса никто не пугал благодаря старшему брату, который не давал никому рассказывать ему ужасы о “геройствах” Блэков и других знакомых темных магов. 

Братья Блэк по разному относились к темной магии, и выражали собой отношение многих людей на магию — одни ее боготворили, но не перебарщивали, а другие боялись и ненавидели. 

— Все хорошо? — спросил Гарри у крестного отца, замечая как побледнел Сириус после голосования. 

Сириус невидяще уставился перед собой.

— Не очень… Не думал, что когда-нибудь буду за…за этот вид магии… 

— Это шаг к другому будущему, — попытался поддержать его Гарри. 

Сириус нахмурился. 

— Надеюсь к хорошему. 

Артур Уизли нервничал, Билл взял вспотевшую руку отца и сжал ее, молча успокаивая его. 

— Ты же веришь в Дамблдора? Не бойся, папа. Все будет хорошо, — прошептал Билл отцу, Артур неуверенно улыбнулся и похлопал сына по колену. 

— Да, да, все будет хорошо. 

Гарри замечал разную реакцию людей — одни нервничали, другие боялись, третьи недовольно ерзали на стуле и спорили с рядом сидящими людьми, другие подняли голову к потолку и молчали. 

Темная магия за последние 100 лет причинила этим людям и их семьям много зла — будет не так легко успокоить их. Сам Гарри немного нервничал от такой перспективы, и надеялся на ужесточение законов и работу авроров, а также на справедливость. 

Последнее было самым трудным — справедливость. 

Справедливость достичь труднее всего. И Гарри знал это на собственном престоле. В чем-то Волан-де-Морт был прав всегда — сила решает все. 

Но именно такого мышления он боялся — он не хотел становиться тем, кто использовал силу, а не закон и мораль. Если он не будет справедлив — то как он смеет просить справедливости от других? 

И эти мысли привели его к неожиданной, для себя, мысли — будущее зависит не только от законов и изменений, но и от будущих людей, от сегодняшних детей, от нынешних подростков. От него и от его друзей, от учащихся Хогвартса и от их будущих детей. Именно они будут строить новый мир — и лучше всего, если на самом верху будут стоять справедливые и сильные люди. 

И возможно — это и было первоначальной целью самого Тома Марволо Реддла — он собрал тех, кто будет решать что будет в стране в будущем. 

И если Вальпургиевы Рыцари и Орден Феникса займут свои места в высшей иерархии политики и власти — там должно быть место и для него, для его людей, для тех, кому Гарри мог бы довериться. 

Он не считал себя тем самым нужным человеком. И даже не доверял самому себе на все 100 процентов. Но он доверял своим друзьям — Рону, Гермиону, Невиллу, Луне, Джинни, Фреду, Джорджу и Биллу. 

Последние несколько часов, которые он провел в Визенгамоте многое показали и рассказали Гарри — особенно о том, как работает политика и кто решает, что будет с этой страной. 

Может быть — он может в этом признаться — мысли о Волан-де-Морте и его слова как-то и повлияли на Гарри, но не так, как того бы пожелал сам Темный Лорд. Гарри остался собой — тем Гарри, который любил этот мир, друзей, магию и добро, как бы наивно это не звучало. 

В мире, в котором он живет оказалось так много зла и несправедливости — и Гарри не хотел жить в таком мире. И если Волан-де-Морт прав — а он редко бывает не прав — и у Гарри есть особое положение и власть в высших кругах магической Британии — он готов ее использовать. 

Гарри откинулся на спинку стула и сцепил пальцы, опустив голову — незаметно ни для кого, из под очков показались два красных глаза. 

* * *

В Атриуме Министерства начали собираться журналисты. Здесь стало шумно, а места стало мало. Но в одном углу недалеко от фонтана сидел Магнус Певерелл, незаметный никому, благодаря магии. 

Волан-де-Морт в образе Магнуса сидел там в очках, похожих на те, что дал Гарри. Он склонил голову направо — из-под очков засияли два зеленых глаза, а на его губах заиграла улыбка. 

* * *

Когда Дамблдор поднял руку — зал начал успокаиваться и затих. 

— Палата Лордов, будут ли еще какие-то предложения с вашей стороны? — спросил Дамблдор. 

— Да, Ваша Светлость, — поднялся Люциус Малфой. — Каким будет решение Парламента и Министерства по поводу возрождения черных магов? 

— Что вы хотите предложить? — спросил Верховный чародей. 

— Мы предлагаем продолжить разбираться с замороженными делами о похищенных детях, — встал Николас Нотт, — а также создать специальную группу для поиска черных магов. Мы готовы предложить любую помощь, так как именно наши люди нашли следы черных магов и доказательства их возрождения. 

Один из магов из Палаты общин поднял руку, чтобы задать вопрос, Дамблдор позволил. 

— Стоит ли раскрыть это дело общественности? — спросил мужчина нервным голосом. 

Нотт не ответил. Он посмотрел на Верховного чародея и сторону Министерства. 

— Отдел магического правопорядка проведет собрание и решит что делать, — ответила Амелия Боунс, Дамблдор кивнул головой. 

— Как Глава отдела магического правопорядка, дело с черными магами передается вам, Боунс. 

— Я принимаю это дело, Ваша Светлость, — согласилась Амелия и села на место. 

— На этом все, Ваша светлость, — Малфой передал все собранные дела Невыразимцу, а тот отдал его Перси Уизли — младшему секретарю Амелии Боунс. Именно она теперь будет официально заниматься черными магами. 

“Вы продолжите с Бабенбергами?” — спросил Гарри. 

“Естественно” — не медля ответил Волан-де-Морт — “А сейчас, тебе следует обратить внимание на выражение лица “достопочтенного” Министра” — указал Волан-де-Морт, и Гарри с любопытством посмотрел на ту сторону и увидел побледневшего и вспотевшего Корнелиуса Фаджа. Его люди также были не сильно довольны и нервничали. 

“Что это с ним? Это из-за дела черных магов?”. 

“Нет” — посмеялся Волан-де-Морт, в своей излюбленной издевательской манере — “Сейчас будут забирать его место”. 

В этот момент Невыразимцы получили белые свернутые пергаменты с разными сургучными печатями на них, от Палаты Лордов, Палаты Общин, Региональных представителей и Представителей Министерства. Эти пергаменты отдали в руки Верховному чародею и он один за другим раскрыл их и начал читать. Дамблдор один за другим читал прошение представителей Визенгамота и Министерства об отставке Корнелиуса Фаджа с поста Министра магии. 

— …мы обращаемся к вам с просьбой сложить с Корнелиуса Освальда Фаджа полномочия Министра магии. Палата Общин, — закончил читать Дамблдор и поднял глаза в сторону бледного Фаджа, тот сидел словно заколдованный и молчал. 

Это был самый унизительный момент для Фаджа — он должен был сам написать прошение об отставке, когда должно было прийти его время и уйти со всеми почестями и остаться в истории магической Британии в положительном ключе. Он знал и понимал, что в этом нет слишком большого унижения, каковым оно все ему кажется — многие Министры были отстранены Министерством и Визенгамотом с поста Министра магии. Но он никогда не хотел оказаться на их месте. 

— Корнелиус Освальд Фадж, 32-й Министр магии снимается с должности Министра Магии. В течении недели вы должны сдать ключи от резиденции Министра магии и печать Министра магии. Сроки выборов 33-го Министра магии будут определены на следующей неделе. На том, Заседание Парламента Визенгамота окончено. 

Дамблдор, точнее Верховный чародей встал и за ним встали все остальные — Гарри встал со своего места и пытался успокоиться, сегодняшний день был самым спокойным для него, но очень важным для всей страны днем. 

Верховный чародей закрыл заседание и первым вышел из зала вместе с двумя Невыразимцами, и как только дверь за ним закрылась — пришло время уходить остальным. 

* * *

Фадж одним из первых вышел из зала Парламента, но из-за большого количества людей не смог первым дойти до лифта. Он не хотел сейчас говорить ни с кем из своих людей, и отправив их разбираться с документами, поспешил к лифту. Сам того не ожидая он оказался за спиной Гарри Поттера, Невилла и Фрэнка Лонгботтома, Артура и Билла Уизли, Сириуса и Регулуса Уизли, а также нескольких других лиц из Визенгамота. Тиберий Огден восторженно заговорил с Гарри о патронусах. 

— …Невилл тоже умеет вызывать патронуса, — улыбнулся Гарри, указывая на своего друга, тот немного смутился, но благодарно улыбнулся Гарри. 

— Это Гарри научил меня в прошлом году, — признался Невилл с улыбкой, и Огден посмотрел на него горячим взглядом и похлопал Фрэнка по плечу. 

— Горд, да, Фрэнк? В таком юном возрасте уметь вызывать патронуса, а какой он у тебя, телесный? 

— Да, телесный, — ответил Невилл. 

— Сколько талантливых волшебников выросло в эти годы! Наша страна будет в хороших руках, — пошутил Огден, но это сильно ударило по Фаджу и он застыл, подняв глаза на макушку Поттера. 

Вскоре Поттер со своими людьми скрылся в одном из лифтов, а Фадж в другом. По дороге к Атриуму — куда Поттер и его люди пойдут — Фаджа останавливали и начинали разные разговоры. Одни сожалели о его отставке, другие говорили о каких-то глупостях, другие спрашивали будет ли он баллотироваться на следующих выборах, или кого он считает подходящим на эту должность. Еле отвязавшись от раздражающих его в данный момент собеседников, Фадж быстрым шагом поспешил к фонтану и осмотрелся. 

К столпившемся в Атриуме журналистам уже подошли старшие и младшие секретари различных Глав отделов Министерства. Некоторые члены Визенгамота сами отвечали на вопросы журналистов. И в этом шуме и вспышках от фотокамер, Фадж с трудом нашел Гарри Поттера. Тот оказался недалеко от фонтана, растрепанные темные волосы виднелись за фигурой высокого темного-русого мужчины в темной мантии дорогого покроя. Рядом с Поттером не было его людей, Блэк разговаривал с несколькими работниками Министерства, Фрэнком, Невиллом Лонгботтом и Артуром Уизли; его брат Регулус неожиданно оказался в тисках Беллатрисы Лестрейндж, которая крутилась вокруг него. Билл Уизли нашелся рядом с Кингсли Бруствером, Николасом Ноттом и Рафаэлем Лестрейнджем. 

Поттер был с каким-то мужчиной, и они о чем-то разговаривали, и вокруг них образовался пустой круг — влияние магии. 

Фадж зашагал в их сторону, внимательно следя за Поттером, но мужчина перед ним, стоящим к нему спиной, словно специально загородил ему вид. 

Корнелиус почувствовал как прошел невидимый барьер, и мигом вокруг него стало тихо и спокойно, и к нему повернулся неизвестный мужчина. На него уставились злые синие глаза, он был недоволен его присутствием и даже не скрывал этого. Фадж узнал мужчину — это был Магнус Певерелл, таинственный кузен Гарри Поттера из рода Певерелл. Недавно Магнус Певерелл был назван самой таинственной личностью и завидным женихом в глупых журналах и газетах, которые читают только праздные жители магической Британии. 

Певерелл и Поттер посмотрели на него — первый с нескрываемым неудовольствием и раздражением, а второй с удивлением и озадаченно. 

— Министр Фадж? — удивился Поттер, Певерелл усмехнулся и положив локоть на плечо Поттера, сказал:

— Неправильно, Гарри, это Мистер Фадж, он больше не Министр. 

Поттер убрал локоть со своего плеча и молчаливо глянул на кузена, тот в ответ только насмешливо поднял брови и посмотрел на Фаджа. Его отношение совершенно не нравилось Фаджу. Никто так открыто не выказывал ему пренебрежение. 

— Да, Мистер Поттер, не успел сегодня поздороваться с вами, — улыбнулся дежурной улыбкой Фадж и протянул ему руку, мальчик ответил рукопожатием и смущенно улыбнулся в ответ. 

— Э… да. У вас ко мне какой-то разговор? — сразу перешел к делу Поттер. 

“Нетерпеливый и прямолинейный” — подумал о нем Фадж, продолжая улыбаться, стараясь не обращать внимания на пытливый взгляд синих глаз.

— Как ваши магловские родственники, Мистер Поттер? — спросил Фадж. — Я впервые встретился с вами лично именно благодаря тому забавному случаю с вашей тетей, — посмеялся Фадж, на что Поттер ответил молчанием. — Вы мне сразу понравились, в вас есть какой-то огонь, а также необыкновенная сила воли. Да и магия у вас тоже очень сильная. Мне пришлось лично обращаться, чтобы у вас не было проблем. 

Певерелл усмехнулся. 

— Что-то не так? — сжал зубы Фадж, продолжая улыбаться. 

— Нет, просто вы так говорите, будто за надувание тетушек отправляют в Азкабан. Вроде нет. Вам даже делать ничего не нужно было. А выгнать его из школы может только Директор Хогвартса, — ответил Певерелл, Поттер прижался к нему ближе и незаметно от Фаджа ткнул пальцем ему в бок. — Что? — невинно повернулся к нему Магнус.

— Веди себя нормально, — шепнул ему Гарри. 

— О, вы так близки, — вдруг заговорил Фадж, Певерелл больше не смотрел на него, поглядывая на людей в Атриуме. 

— Я бы так не сказал, — ответил Гарри. 

— Я так не думаю, — засмеялся Фадж, махнув рукой. — Я видел как Мистер Певерелл отдал вам часы. Вы часто делаете своему кузену подарки, Мистер Певерелл? — обратился к нему Фадж. 

Певерелл задумался. 

— Частенько, — удивленно ответил скрывающийся в другой личине Темный Лорд, и поглядел на Гарри Поттера, тот смотрел на Фаджа подозрительным взглядом зеленых глаз. 

Корнелиус зорко следил за ними, подмечая каждое их движение, взгляды и слова. Он видел, что несмотря на кажущуюся отстраненность, эти двое были довольно близки. Хотя в газетах не были статьи про их отношения и их не ловили вместе в разных местах, но их поведение указывало на небольшое доверие друг между другом. А доверие не появляется за несколько часов. 

— Это прекрасно, — улыбнулся Фадж, и отеческим взглядом глянул на Гарри Поттера. — Я безмерно рад за вас, Мистер Поттер. Рядом с вами друзья ваших родителей, опекуны и наставники из параллельного мира, ха-ха-ха, до сих пор не верится, что идет уже второй год с их прихода. А еще, Лорд Блэк, ваш крестный, вернулся в общество, и даже нашел своего младшего брата. Наверное, Лорд Блэк сейчас меньше времени уделяет вам, из-за возвращения его младшего брата, — вздохнул Фадж и посмотрел на Гарри. 

— Сириус всегда находит время побыть со мной, — улыбнулся Гарри, искренне. 

“Значит они до сих пор близки” — решил Фадж. 

— А ведь я оказался прав, — засмеялся Гарри, Певерелл повернул голову за спину и кашлянул, скрывая улыбку. Это был жутко фальшивый смех. Поттер пихнул его в бок, продолжая улыбаться. 

— В чем? — удивился Фадж. 

— В Сириусе Блэке, — перестал улыбаться Гарри, и Фадж застыл, вспоминая. — Я говорил вам, что Сириус не виноват, и я готов был дать показания, найти доказательства. Это ведь не трудно — послушать. Но вы не послушали. Даже директор Дамблдор был на моей стороне, — печально вздохнул Гарри, Фадж убрал руки за спину от нервозности. — Но к несчастью, вы совершенно не стали слушать. И казнь Крюкохвата… да… Много чего произошло на третьем году моего обучения, — улыбнулся Гарри, глаза его блестели, но Фаджу не нравилась эта улыбка. 

— Да, было время, — не стал отнекиваться или продумывать какие-то обличающие его ответы. Он видел и понимал — Поттеру он не нравился. И тот не собирался забывать то, как он не стал доверять ему и его друзьям, и даже лично подписал Блэку приговор. — Вы сильно любите своего крестного, — сказал Фадж, наконец-то понимая что случилось в тот год, и как Сириус Блэк сбежал из той башни. — Вы сделаете для его спасения все что возможно и невозможно, верно? 

Гарри расплылся в улыбке, он понял его. 

— Конечно, Мистер Фадж, — уверенно заявил Гарри. — Не сомневайтесь. Я сделаю все ради своих людей. 

— Да, я понимаю, — Фадж глянул на Магнуса Певерелла. — Удивительное дело, знаете, Мистер Поттер — я не смог найти ни одного упоминания Магнуса Певерелла в Базе данных Министерства. Никакой истории о вас. Словно вас не существует. 

— Это не мое имя, — легко признался Магнус, Гарри хотел что-то сказать, но замолчал, когда Магнус сжал его плечо и встал перед ним, глядя на Фаджа. — Возможно вы не знаете, но у Певереллов есть враги. И мне же лучше скрываться от них под не настоящим именем. 

— Но зачем тогда использовать имя рода Певерелл? — спросил Фадж с подозрением. 

— Чтобы быть ближе к родне, — Поттер закатил глаза, Магнус продолжил: — и потому-что так нужно. Ранее я носил другие имена. 

— Вы не скажите своего настоящего имени, Мистер Певерелл? 

— Вам, нет, — усмехнулся Магнус. — Но мое имя знает Верховный чародей, Альбус Дамблдор, и он прекрасно понимает, почему я скрываю свое настоящее имя. Но вы можете не беспокоиться, — Магнус положил руку на грудь и сделал самое невинное и праведное выражение, на которое он был способен, — я не нарушал ни одного закона и не делал ничего предосудительного. У меня есть совесть. 

Гарри прыснул от смеха и скрылся за спиной кузена, чтобы его не увидел Фадж. 

— Мы последние Певереллы, — печально вздохнул Магнус, вытаскивая Гарри из-за спины, тот держал кулак около рта, и закашлялся. — Все в порядке? — заботливо спросил Магнус у Гарри, тот посмотрел на него с подозрением. — Отлично, — довольно улыбнулся Магнус и посмотрел на Фаджа. — Знаете, а ведь если бы не Гарри, я бы уже погиб. Ах. Представляете? Он спас меня. 

Гарри еле скрыл свое удивление, мысленно взывая к нему, но Магнус продолжал нести какой-то бред Фаджу. 

— Певереллы должны быть вместе, понимаете, нужно защищать друг друга. 

— Это прекрасно, — заторможенно ответил Фадж. — Я рад, что у Мистера Поттера есть так много близких ему людей, готовых помочь ему и защищать его. Ему это необходимо. 

Гарри потерял нить разговора, и просто молчал.

— Ой, к нам идут! — Магнус положил руку на плечо Гарри и подтолкнул его вперед, — нам пора идти. До свидания, Мистер Фадж. 

— До свидания, Мистер Певерелл, Мистер Поттер. 

Фадж смотрел как Гарри и Магнус встречаются с Адрианом Певереллом и Томом Слизерином — он примечал их поведение, и заметил странную синхронность в движениях Тома Слизерина и Магнуса Певерелла, не удивляясь в сходстве между Гарри и Адрианом, те как известно, были одним и тем же человеком, но из другого мира. 

“Гарри и Адриан Певерелл. Они оба из рода Певерелл. Урса Монфор и Ронвальд Леандрос личности Рональда Уизли и Гермионы Грейнджер. Хорошо. Я могу понять, кто есть кто. Но кто такой Том Слизерин в этом мире? Почему ничего неизвестно о Лорде или Наследнике Слизерина? Куда он делся?” — Фадж быстрым шагом отправился к лифтам, собираясь в архив Министерства. — “Не может быть, чтобы Тома Слизерина не было в нашем времени и пространстве”. 

В архиве работали несколько людей, Фадж записал свое имя в журнале посещения и вошел в запутанное, большое помещение с кучей полок и шкафчиков — самые старые архивы хранились в виде пергаментов. Но с начала 20 века База данных хранилась в документах, и была рассортирована по годам. Но Корнелиус не собирался копать в архивах самостоятельно. Через несколько минут поисков, он нашел старого мага, работавшего в Архиве с 1947 года. Его звали Кёртис Моррисон⁽¹⁾ — закончил школу в 1945 году, учился на Пуффендуе. 

— Том Марволо Слизерин? — переспросил Кёртис. — Знакомое имя… 

— Вы узнаете это имя? — с надеждой спросил Фадж. 

— Что-то знакомое, да, — Моррисон отвел Фаджа к архивам 1940 года, и начал копаться в сотнях шкафчиков, и довольно быстро нашел — газету, датированную 1943 годом. 

Фадж взял в руки газету, Кёртис уже открыл ему нужную страницу — с листа газеты на него смотрел улыбающийся молодой человек приятной наружности, Фадж даже мог сказать, очень красивый молодой человек, с правильными чертами личностями и красивой улыбкой.

“Награда «За заслуги перед школой» выдается Тому Марволо Реддлу…” — гласил заголовок небольшой статьи на третьей странице “Ежедневного пророка”, датированного 1943 годом. 

— Том Марволо Реддл, — прочитал имя Фадж и уставился на лицо, находя в них знакомые черты лица повзрослевшего и седого Тома Марволо Слизерина. — Это он… 

— Золотой мальчик, — вдруг сказал Моррисон, и Фадж в замешательстве поднял на него взгляд. 

— Что вы сказали? 

— Золотой мальчик, — кисло ответил Кёртис, указывая на фотографию улыбающегося Тома Реддла. — Гордость школы. Любимчик Горация Слизнорта. Лучший ученик Слизерина, всей школы. Его результаты СОВ и ЖАБА были самыми высокими за 20 век. Он был гением. Его все обожали. Лидер Слизерина. 

“Лидер Слизерина…” — завертелось в голове Фаджа. 

— Что еще вы можете сказать о нем? 

— Конечно! Слизнорт слюной захлебывался, хваля своего любимого ученика. Я учился тогда в школе, в том же году… 

Кёртис Моррисон был не особо впечатляющим студентом из Пуффендуя, а вот о Томе Марволо Реддле знали буквально все — он был маглорожденным магом, как потом откопали о нем другие, сирота, жил в магловском приюте. Но учился он лучше всех. Но кроме учебы, Том Реддл показал себя в магии — никто не мог победить его. Том Реддл был необычайно одаренным, талантливым и харизматичным. 

В 1943 году он поймал виновника, который нападал на маглорожденных студентов и получил награду “За заслуги перед школой”. 

Моррисон нашел еще две газеты, в которых была фотография Тома Реддла — оба были о его высоких результатах за СОВ и ЖАБА. Он вошел в историю Хогвартса. В архивах хранились данные, небольшие, совсем мало, но хоть какие-то данные об этом человеке. 

— Но вот что странно, о нем почти ничего неизвестно после школы. Кто-то говорил, что он работал у Горбина и Бёркса. Но я не верю в такие байки. Том Реддл, который дружил с чистокровными аристократами Слизерина, любимчик Слизнорта — пошел работать в Лютный переулок? Не верю, — засмеялся Моррисон. 

— Что еще ты знаешь о нем? — раздраженно спросил Фадж, пресекая смех Моррисона. 

— Ничего... Мне вообще кажется, что он мертв. 

— Почему? — удивился Фадж. 

— Он вызывал зависть, ревность и ненависть. Он был очень красивым учеником. И если бы не то, что он маглорожденный, за ним бы бегали все, — покраснел Моррисон, Фадж посмотрел на него с подозрением, — его много кто любил… 

— И вы…? — вырвалось у Фаджа, но он быстро покачал головой и помахал рукой. — Нет-нет-нет! Не надо мне таких подробностей. Меня это не интересует. В каком году, примерно, о нем перестали поступать новости? 

Моррисон смущенно кашлянул.

— У меня есть внуки… Я просто…просто так вспоминал… ну, школьные годы… У кого не было таких историй? 

— Моррисон, отвечайте на вопрос. 

— Ну, где-то в 1960 году. Может позже, может раньше, — ответил Кёртис Моррисон. 

— Спасибо! — Фадж скопировал все, что нашлось на Тома Марволо Реддла, и ушел как можно быстрее. 

— Всегда пожалуйста, до свидания, Министр! — крикнул Кёртис, какой раз показывая, насколько он не осведомлен тем, что происходит за этим местом, во внешнем мире. Пуффендуец почти всю жизнь после школы провел в этом тихом, укромном месте, в окружении всевозможной информации, хранящейся в Министерстве. 

Фадж поднялся в свой кабинет, и закрыл дверь. Еще неделю он может спокойно пользоваться своим кабинетом. Корнелиус разложил все на стол и зашептал себе под нос, мысля вслух: 

— Том Марволо Реддл… сирота… приют в Лондоне… маглорожденный... Том Слизерин, Лорд Слизерин и Лорд Певерелл, супруг Гарри Адриана Джеймса Певерелла. Том Слизерин супруг Гарри Поттера из другого мира. Магнус Певерелл… кто он такой? Не может быть, чтобы Том Слизерин нашего мира куда-то исчез. Магнус Певерелл может быть Томом Слизерином, Томом Реддлом из нашего мира. И он близок с Гарри Поттером, и его уважают Вальпургиевы рыцари.

Корнелиус Фадж устало сел на свое кресло и усмехнулся. 

— Том Реддл не умер. Его спас Гарри Поттер. Мордред! Он — Том Марволо Слизерин, нашего мира!

1) Взяла фамилию "Моррисон" учащейся пуффендуйки конца 19 века из Hogwarts Legacy — Шарлотта Моррисон.

Вернуться к тексту