Троекон. Книга 1: Третий путь (джен)

Глава 9: Первый день осени

Травник проснулся, когда уже осеннее солнце не первый час пыталось прогреть промокшую от ночного дождя землю. Он хотел протереть лицо от сонной паутины, но вместо этого почувствовал острую боль, вернувшую его в реальность.

Рука тщательно перевязана многослойными бинтами, через которые все равно просачивался горький запах мазей. Он пролежал минут пять, держа перед глазами обрубок, словно пытаясь разглядеть на месте пустоты ладонь и тонкие пальцы, пока дверь не распахнулась и в опочивальню не вошла его жена.

— Мурравушка, радость моя, ты очнулся? Как ты себя чувствуешь?

— Тихо, тихо, не бросайся так. Хорошо себя чувствую, хорошо. Это ты меня так подлатала?

— Да по твоим же подсказкам и врачевала.

Мурра помотал головой:

— Помню, как из подвала выбрались, помню, как стену преодолели, через мост перебрались, а дальше как в тумане.

Минлебика пересказала ему со слов Нандина и Айвана, как берсеркер тащил его на руках, ну а дальше она уже и сама никогда не забудет, что почувствовала, когда сбежала на шум и увидела окровавленного мужа...

— Где они сейчас? Мне нужно поговорить с Айваном.

— Так они ушли с час назад. Рассказали мне все, удостоверились, что с тобой все будет хорошо, и ушли. Что-то насчет меча.

Мурра поднялся с постели. Чувствовал он себя намного лучше, лишь голова немного закружилась. Опираясь на плечо жены, попутно слушая ее увещевания, травник спустился вниз, где приготовил новые эликсиры и с помощью Мины сменил повязку на руке.

Позвав сына, он спросил, знает ли тот, где остановились викаране.

— Отож! Вся ребята в городе только об рыцарях и талдычат.

— Беги туда, где остановились самые главные. Найди тех людей, помнишь? Найди и вели немедля явиться сюда. Только будь осторожней.

Мурса опрометью выбежал на улицу и отправился к гостинице, где остановился Лютер.

* * *

Здоровяк-берсеркер и малец лет шестнадцати выделялись слишком сильно, но делать было нечего. Нандину не терпелось возвратить себе свой меч, а Айван, которому тот помог вернуть конфигар, пусть и не совсем так, как он рассчитывал, не смел отказать ему в помощи.

— Если нас увидят, то убьют на месте, и это если повезет.

— Не боись. Слыхал, что жена колдуна сказала? Страже сейчас не до нас.

Они зашли в гостиницу, где остановился Лютер, удостоверившись, что их никто не увидел, и тут же направились к хозяину, который никак не ожидал новых постояльцев, пока тут пребывают викаране.

— Слушай, — без церемоний начал Нандин, — это ведь здесь остановился молестий?

— Здесь, здесь, а как же.

— Так вот, убили его вчерась.

— Убили?! — опешил хозяин. — Как же так? Неужто и этот бандитом обернулся?

— Ну, сего нам неведомо. Это у главы Совета испрашивать надыть. Он нас как раз и послал, забрать кое-что. Где, говоришь, этот викаран остановился?

Хозяин, боясь получить за укрывательство, тут же все и выложил, позволив Нандину с Айваном, несмотря на их странный вид, забрать все, что треба.

— Дальше что? — спросил маг-седокта?

— Уходить нужно, пока этот Ачукалла до нас не добрался.

— А Мурра?

— Бездна с ним. Он и без нас справится, недаром колдун. Палку ж твою мы вернули? Ну и все.

Айвана как молнией поразило. Он ведь об этом и забыл вовсе. Конфигар-то он вернул, но вот гриморий... Где он? Остался в цитадели? Теперь туда и мышь не проскочит, а коль и удастся, ее тут же на вертел и насадят.

— Эй, гляди-ка, — прервал его думы Нандин. — Не Мурса ли это?

И действительно, прямо к ним со всех ног несся сын Мурры. Остановившись, он отдышался и передал, что его отец зовет их к себе, да чтоб поторопились. Айван и сам думал, не повидаться ли с ним снова. Может, травник и не самый сильный маг, но явно могущественней седокты.

Не крадись они позади домов, словно воры, то оставались бы в неведении до последнего. Первого стражника с высоты своего роста заприметил Нандин. Айван еще не успел понять, что происходит, как тот рванул вперед, размахивая возвращенным мечом.

Когда же и остальные осознали происходящее, Айван едва удержал Мурсу, не пустив того следом и закрыв рот ладошкой.

— Тихо ты, а то нас поймают!

— Но там мои родители и сестренка! — залепетал мальчик, пытаясь вырваться.

— Нандин их спасет, а мы лишь будем мешаться под ногами. Доверься ему.

Из дома раздавались утробные и предсмертные крики, слышался звон мечей и удары по доспехам. Из окна с криком вылетел стражник с рассеченным от плеча до живота нагрудником.

Вдруг из дома вырвался алый луч, бесшумно уничтожив часть стены и крыши, которая начала заваливаться внутрь, словно строение было создано из плотной бумаги, которую намочили. Второй луч пробил завал, и из образовавшейся дыры выбежал Нандин с Минлебикой на руках, а за ним сам Мурра, бледный, словно призрак. Плачущая Минда изо всех сил цеплялась за рукав на его культе.

Айван и Мурса выбежали из-за укрытия.

— Назад! — закричал Мурра и поднял перед собой посох, который Айван сначала даже и не заметил.

Из дома появились первые стражники, с криком бросившись на травника, однако тот успел их опередить. Он выкрикнул: «Оледенение!», и ударил посохом о землю.

Айван и представить не мог, что подобное заклинание, используемое Муррой уже не раз, способно на подобное. Белая наледь с треском начала простилаться вперед с огромной скоростью, промораживая почву насквозь; стражники замирали с занесенной над землей ногой, мгновенно превращаясь в ледяные скульптуры. Добравшись до дома, холод заполз по стенам до оставшейся целой крыши, а спустя несколько мгновений все строение превратилось в промерзшую насквозь бесполезную более хибару.

Лед добрался даже до соседних домов, и, казалось, мог бы заморозить весь город, но тут Мурра выронил посох, рухнув на одно колено и тяжело дыша. К нему тут же подбежали дети, но не с радостными воплями, а со слезами на глазах.

— Папа! Папа! — кричали они между всхлипами. — Там мама! Помоги маме!

Травник из-за всех сил заставил себя подняться на ноги и подошел к лежащей на мокрой земле Мине. Она еще дышала, но каждый вздох отдавался клокочущим хрипом.

— Мина... — Мурра тяжело опустился перед женой на колени. — Мина, любимая, прости меня. Я так хотел, чтобы ты была счастлива.

— Я... счастлива, — выдавила она из себя. — Позаботься... о детях. Обо всех детях. Обещай...

— Я обещаю. Я клянусь тебе всеми Богами Четырех Сторон Света!

Минлебика хотела сказать что-то еще, но вместо слов вырывался один лишь кровавый кашель. Через минуту и он стих навечно.

Бежали быстро, стараясь не попадаться на глаза случайным прохожим, решившим прогуляться под вновь начавшимся дождем. Нандин нес Мину, Айван держал за руки детей Мурры, а сам травник озирался по сторонам, готовый в любой момент воспользоваться посохом.

Он не знал, что теперь делать и куда бежать. Разбираясь лишь в травах да магии, все остальные заботы он оставлял жене, сердобольной и щепетильной, знающей, казалось, ответы на все вопросы.

Айвану было не до чужих горестей. Он стремился убраться из города подальше, подальше от Мурры, но сейчас остаться одному значило бездумно погибнуть. Он хотел помочь травнику, чтобы тот затем помог ему. Они бежали к Северовесью.

— Тебе лучше спрятать посох, — тяжело выдохнул Айван, не привыкший к долгому бегу, в Эфере бегал лишь на короткие дистанции, обычно этого хватало. — У нас не так плохо относятся к магам, но дублей много не бывает.

Мурра остановился, тяжело дыша. Хуже всего было детям, которых Айван чуть ли не тащил на себе, Нандин же едва запыхался.

— Если они последуют за нами, лучше иметь под рукой оружие.

— Будешь сопротивляться, они спалят всю деревню, — сказал Нандин. — Поверь мне. Лучше местным не знать, что ты колдун.

— Там вообще не следует задерживаться, — решил воспользоваться моментом Айван. — Оставь детей моей тетке, она позаботится о них. И жену твою похоронят как следует. Скажешь, что на вас бандиты напали.

— Хочешь, чтобы я бросил детей, а Мину позволил хоронить незнакомым людям?! — горячо переспросил Мурра, ударяя посохом в землю. Для ледяного мага он пылал жарче любого костра. Ненависть способна сжечь изнутри, если ее не обрушить на кого-нибудь другого.

— Разве ты не хочешь отомстить? У Ачукаллы наверняка есть собаки, они отследят тебя по запаху, и лучше ему быть как можно дальше от твоих детей.

Слова о детях заставили его сжать челюсти и единственную ладонь на древке посоха. Мурса и Минда плакали не переставая, и кабы не шум дождя, им бы вряд ли удалось выбраться из города незамеченными.

Мурре пришлось согласиться с доводами Айвана. Они вернутся в город, и маг-седокта выведает у Ачукаллы, где его гриморий.

Тетка Айвана была холоднее льда травника, когда ее промокший насквозь племянник показался на пороге с незнакомым одноруким человеком в балахоне, двумя плачущими детьми и берсеркером с мертвой женщиной на руках. Ничего не говоря, она пустила их в дом.

Айван не стал извиняться или объяснять ситуацию, он лишь попросил ее присмотреть за детьми, а на завтра, если Мурра не вернется, похоронить Минлебику. Сам травник подкрепил просьбу мошной с серебряными дублями.

В этот раз он все же попрощался с теткой, заявив, что они больше никогда не увидятся. Сестра его отца лишь мягко обняла его и наказала беречь себя. Теперь все кончено. В прошлый раз между ним и деревней словно осталась неразорванная нить, но теперь ее нет. Оставляя порог за спиной, он знал, что никогда более не переступит его. Но с течение времени знания зачастую превращаются в заблуждения.

Они вернулись в город тем же путем, когда на западе уже начинало светлеть небо. Тучи уходили прочь, спасаясь от солнца, что еще намеревалось напомнить о себе в последний раз, прежде чем покинуть мир на долгие месяцы.

Дождь прибил запахи города к земле, но это ненадолго. Рано или поздно все всплывает наружу, и тогда лучше находиться как можно дальше. Айван не сомневался, что Мурра схватит Ачукаллу. Будь у него посох с самого начала, он мог бы единолично перебить всех стражей и викаранов. Возможно, он не хотел лишних жертв, не хотел, чтобы горожане прознали о нем, но теперь, когда его жена мертва, а дом разрушен собственными руками, уже не важно, о чем подумают другие. У него еще остались дети, и чтобы их защитить, придется замарать руки.

— Только не убивай Ачукаллу сразу.

— Почему?

— Мне нужно у него кое-что забрать.

— Гриморий? Айван резко остановился, и Нандин едва в него не влетел.

— Точно, это же ты выкупил мои вещи у посаков. Ты знаешь, что Ачукалла сделал с книгой?

Мурра вздохнул, приставил посох к ближайшей стене и выудил из-за пазухи потертую черную книженцию без каких-либо надписей. Она казалась совсем невзрачной, и ни один продавец книг не дал бы за нее и медной уны, но открыв первую страницу, не пожалел бы и сотни золотых дублей, но все равно не получил бы желаемого. К счастью, посаки оказались глупцами и трусами.

— Так она все это время была у тебя?! — поразился Айван. — Если бы я знал...

— Я бы не позволил, — перебил его травник. — Я с нашей первой встречи догадывался, что ты маг-седокта, но считал, что тебе не следует заниматься магией, чтобы не оказаться на костре, а оно вон как получилось. Я послал Мурсу как раз за тем, чтобы он велел тебе вернуться, тогда бы я передал книгу, и ты мог бы приступить к своему путешествию. Мне потребовалось два месяца, дабы понять, что ты не отступишься, а теперь в городе слишком опасно оставаться волшебнику. Ты уже узнал, как совершить то, чего ты желаешь?

Он и это понял. Айван стоял, не в силах подыскать подходящих слов. После двух месяцев мучений, он вернул свои вещи, что все это время были у него под носом. Мурра пытался уберечь его от самого себя, но сейчас гораздо опаснее окружающие.

Вернув конфигар и гриморий, он вернул части самого себя, лишь сейчас до конца осознав, что без них чувствовал себя неполноценным. Ворота открыты, а за ними ужасающая неизвестность.

— Я не смог расшифровать все, — ответил он сдавленно.

— Тебе необходимо призвать колоссальное количество энергии, используя все двенадцать стихий. Однако простых элементов здесь не достаточно, необходимо что-то большее. — Он достал из кармана небольшой кулек, с помощью Нандина развязал его, выудив Архетелос, завернутый в листы диффенбахии.

— Сердце Дракона?

— Он относится к элементу огня. Использовав его, а также еще одиннадцать мировых стихий, ты сможешь достичь желаемого. Я хочу, чтобы ты добился цели, поэтому отдам тебе его прямо сейчас. Ты можешь выбрать: помочь мне отомстить Ачукалле или отправиться в путь немедленно.