Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Вывих голеностопа (слава ками, не самый тяжелый случай), частичный разрыв связок, гипсовая лонгета на ногу, и кроме всего прочего — больничная палата до воскресенья. Черт, придется Коки взвалить на плечи заботу о питомцах. И о себе, раз уж его бестолковый опекун умудрился попасть на больничную койку. А кто за моим дурдомом присмотрит? Срочно послать смс-ки своей шайке, пусть за одноклассниками хоть такой пригляд будет. Ох, мелкому теперь одному на всех обед готовить, не повезло.

Я старательно занимал голову разными глупостями, дабы не вспоминать сегодняшние события. Поражение сильно ударило по боевому духу команды, когда ребята пришли в больницу, даже Куроко выглядел неважно. Для него Аомине имел особое значение и выделялся среди бывших товарищей, кроме того, оказалось, он пообещал Момои-сан вернуть «прежнего Аомине-куна» — с которым познакомился в Тейко, который обожал играть в баскетбол и был полон внутреннего огня. По словам фантома, то унылое недоразумение с талантом, что мы встретили, даже тенью прежнего себя не является. Во время этого монолога команда молчала, еще более подавленная, чем раньше.

Не знаю как остальные, а меня больше волновало то, что Куроко подразумевал «я». Не баскетбольная команда школы Сейрин одолеет команды с участниками Поколения Чудес, а Куроко с новой командой одержит победу над бывшими товарищами. Напрямую так сказано не было, но именно такой общий посыл я слышал в словах радужного фантома. После этого я попросил ребят уйти, сказав, что мне нужен отдых. Пожелав им удачи на завтрашнем матче и посетовав, что не смогу присутствовать даже на трибунах, я попрощался с парнями. Мне нужно было о многом подумать.

Еще до встречи с Куроко я был уверен, что радужные — высокомерные козлы, когда Коки показал мне их последние матчи. Почему я решил, что фантом другой? Потому что познакомились-то мы на классном часу, еще до первой тренировки, и он вел себя нормально, как обычный адекватный школьник, насколько это, конечно, возможно в «1-б». Да и на тренировках он не спорил с тренером, не качал права, тренировался изо всех сил — обычный баскетболист, упорный, трудолюбивый и очень вежливый. А потом он сказал Кисе, что его мнение изменилось, и я решил, что парень осознал гордыню и высокомерие своей прежней команды и не пожелал быть таким. Но о чем они, черт возьми, в тот момент говорили? Почему я вечно пропускаю важное мимо ушей?! Что если я ошибся? А может быть, Куроко недоволен только отношением к соперникам, считая, что противника надо уважать, даже если он никогда не достигнет уровня ПЧ. Я похолодел и стал судорожно вспоминать максимум информации, связанной с фантомом.

Вспомнил, как на игре с второкурсниками он ничего не объяснил нам о своем перенаправлении, мы даже стратегию толком не составили. Просто положились на него, когда меня зажали в тиски. На тренировочном матче с Кайдзё выяснилось, что его невидимость не работает весь матч. Почему он не сказал об этом сразу, во время тренировок? Тогда бы наши тактики учли этот момент. Складывается впечатление, что он специально умолчал о своих слабостях, чтобы у нас не осталось выбора, кроме как выпустить его играть. Он рвался на площадку за победой, хотя мы уже набрали важной информации о Кайдзё и Кисе, могли бы и проиграть, не смертельно. Ему нужна была победа над желтым радужным, причем такая, к которой он приложил бы руку?

После этого, на уличной игре против хулиганья он просто забыл о присутствии Коки, словно он не стоил внимания как игрок. Да, братишке еще учиться и учиться, но это ко всем нам относится, да и сам Куроко, уж простите, не ас. Вот только его признало ПЧ, увидело в нем нужного игрока, и это вполне поднимало фантома над другими баскетболистами с его точки зрения. Свысока глядя на других, Куроко терпеть не может, когда кто-то смотрит так на него самого, почему Сики-кун и получил на орехи, приняв фантома за ребенка и сказав ему это в лицо. И мне, кстати, тоже прилетело, когда призрак решил, что я считаю противников слишком слабыми, чтобы выкладываться в играх на полную. Почему? Потому что я не член Поколения Чудес, я не отношусь к элите с точки зрения фантома, а значит, не могу смотреть на них свысока?

Позже, на игре с Шуутоку, в противостоянии с Такао, фантом никому из нас не рассказал, как именно он собирается противостоять ястребу, лишь заявил, что у него есть идея. Не доверяет? И это игра с Тоо… Чертов фантом знал, что их менеджер способна предугадать наши маневры, какого он молчал?! Он работал с Аомине в паре, кто как не синий знал чего ждать от призрака, но Куроко не стал заострять на этом внимание! Почему, черт возьми?! Я глубоко задышал, как при медитации, не позволяя укорениться в сознании страшному слову «предательство» и сам не заметил, как заснул.

А утром первой в палату примчалась тетя Юми. Я даже не сразу понял, что мне не привиделось, тетушка же должна быть в Канадзаве. Но, разумеется, стоило ей услышать, что я попал в больницу, бравая домохозяйка собралась и примчалась первым поездом. Дядя передал привет и пообещал приехать в выходные, даже его родители передали гостинец, с приказом выздоравливать и комментарием деда: «оказывается, эти америкашки могут лежать в больнице как нормальные люди». Вредный и ворчливый старик, что тут скажешь, но даже так — не проигнорировали же, какое-то местное блюдо прислали. Люди они все же порядочные и решили поступить по-человечески, даже если недолюбливают меня.

То да се, я сам не понял, как разговорился с тетей, то вспоминая забавные школьные случаи, то начиная жаловаться на жестокого тренера, то ругая закостенелых преподавателей, а под конец язык без костей и голова без мозгов выдали вчерашние размышления по поводу Куроко. Выговорился, черт.

— Мне сложно судить, но я помню, что ты и Коу-чан рассказывали о своих новых друзьях. И про тихого незаметного мальчика вы тоже говорили. Ты назвал его другом, Тай-чан.

— Вне площадки, вне темы баскетбола он действительно друг, и поддержит, и прикроет, и мозги вправит! Нормальный пацан, но когда речь заходит об этом проклятом Поколении Чудес — я не знаю, что думать. Они были товарищами, но сейчас-то они в других командах! Мог бы и рассказать про этих ребят, но нет, мы узнаем что-нибудь важное либо во время игр, когда уже поздно метаться, либо от разведчиков!

— Не шуми в больнице, — тетя щелкнула меня по носу, как слишком шумного ребенка, заставив умолкнуть. — Что это вообще за Поколение чудес такое, о котором ты столько болтаешь?

Повинуясь, я рассказал все, и что знал, и что думал раньше, и что осознал после встречи с тремя из них. Все же радужные еще подростки, по-детски жестокие и по-взрослому эгоистичные. Что Кисе, что Мидорима, что Аомине — они просто подмяли под себя остальную команду, играли так, словно кроме них никого нет, и команда победит только благодаря их стараниям. Да, конечно, старшие игроки против этого беспредела, но у них нет особого выбора, тренерский состав тоже поголовно делает ставку на ПЧ. Хотя Кайдзё на этом фоне выделяется, что тренер, посадивший Кисе на целую четверть, что капитан, пинающий Кисе, как обычного игрока. Но, возможно, желтый сам по себе не совсем пропащий был. Не знаю, пусть кто другой решает.

Единственный способ вразумить распоясавшихся подростков — победить. После поражения волей-неволей, но руководству клуба придется задуматься о смене тактики, вернуться к нормальной командной игре, а не тому убожеству, что демонстрировали на отборочных. А если кто-то из гениальных идиотов начнет права качать, укоротят тем, что проигравшим не с чего хвост распускать.

— Тай-чан, а ты не думаешь, что Куроко-кун поступает так неосознанно? — тетя погладила меня по голове, и я снова почувствовал себя ребенком.

— В смысле?

— Он же играл с этими ребятами, мог и перенять их манеру поведения, раз уж считался полноценной частью команды. — И после недолгого молчания тетя продолжила. — Ты же сам сказал, что вне площадки он становится хорошим и надежным другом. Будь и ты таким же.

Я задумался. Тетя Юми права в том, что я поспешил обвинять призрака. Паршивый из меня друг, конечно, но я подозреваю, что фантом прекрасно понимает, что он делает. Как друг Куроко парень нормальный, а как товарищ — копия радужных, просто не такая наглая. Он повесил на себя роль палочки-выручалочки, только не бросается это в глаза как выпячивание Кисе или позерство Мидоримы. А уж про Аомине и вообще говорить не стоит. На фоне их самолюбования стремление Куроко быть спасителем Сейрина вообще не заметно. И молчал он о своих слабостях возможно потому, что опасался, что его из основы попрут с такими ахиллесовыми пятками. Про противников не рассказывал, скорее всего, чтобы поделиться этим во время игры, дабы запечатлеть в нашей памяти свою полезность. Что же, под таким углом картина нравится мне чуть больше.

А может быть, я просто выдаю желаемое за действительное.

— Спасибо, тетя Юми, — сидя кланяться неудобно, но никак иначе я не мог выразить свою благодарность. — Вы помогли мне осознать, что я не должен торопиться с выводами, не взглянув на проблему под другим углом. Я еще не знаю, насколько верны выводы, но уже не стану бросаться обвинениями, так и друга потерять можно, не подумав.

— Я рада, что ты прислушался ко мне, — тетя мягко улыбнулась, но секунду спустя улыбка стала лукавой. — А теперь поговорим о более важных вещах. Коу-чан сказал, что тебе уже несколько раз признавались, но ты всем отказал. Ты у нас такой популярный! Но неужели тебе никто не понравился?

Я рухнул на кровать. Коки, болтун несчастный, только приди, я тебе все выскажу о золотом молчании, да награжу подзатыльниками, для лучшего восприятия! Звонкий смех тетушки подсказывал, что меня ждут очень увлекательные несколько часов, дай ками сил пережить их.

У тети хватка бультерьера и напор бульдозера в одном флаконе, но я тоже не лыком шит, я же «бизнесмен»! За два с половиной часа она не добилась ничего кроме подтверждения, что признания были, и я всем отказал. Кто, как и почему нет — от этого я отбивался руками и ногами, благо мне нужны были инъекции, физиотерапия и травы Цубаки-сенсея каждые полчаса, так что мог перевести дух хоть изредка. Кое-как выдержав осаду, я столкнулся с самым удивительным зрелищем в мире: молчащий Ютаро. Мальчики пришли навестить меня после уроков, но так как боялись, что я все еще злюсь на них, для моральной поддержки притащили с собой Киоко-сан. Тетушку, естественно, крайне заинтересовала девушка из моего окружения, и мне очень повезло, что Нода-сан — лидер девчачьей банды и против тети выстояла с достоинством, откровенно признавшись, что ей очень нравится мой друг, но она пока ему не призналась.

Я же в это время разговаривал с мальчишками. Их очень напугал мой тон в нашу последнюю встречу, даже больше чем угроза отказаться тренировать их, так что, выплакавшись, пацаны взялись за учебу с не меньшим упорством, чем за тренировки. И даже сейчас, навещая меня в больнице, они притащили результаты тестов, чтобы доказать, что усердно учатся. Запугал детишек злой и страшный тигр. А еще детвора принесла больничные гостинцы от родителей с письменным разрешением на возобновление тренировок. Даже подписи стоят, надо же.

— А почему бы просто не позвонить? — опешил я.

— Чтобы они не могли передумать! — важно ответил Ютаро. Пока я хлопал квадратными глазами, а женская половина похихикивала над предусмотрительной молодежью, ребенок продолжил, — меня папа всегда учил уделять внимание бумагам, они в современном мире очень важны!

Да, «без бумажки ты букашка» — эту мысль детки хорошо уяснили. Еще бы, у одного отец полицейский, днями и ночами корпящий над отчетами, у другого вообще бухгалтер — чего еще ждать от потомков? Указав на ногу, сообщил, что мне недели три восстанавливаться, и играть на тренировках я с ними не смогу, но они могут уговорить Коки, когда он придет с игры.

Вот только брат не пришел. Ни в этот день, ни на следующий. Ребята проиграли оба матча, и мы вылетели из турнира. Все это сухим тоном сообщил мне Широяма, так как команда тоже не пришла, даже тренер. Слишком сильный удар, снова вылететь на отборочных. Тетя сказала, что Коки, расстроенный, заперся в своей комнате и отказался поговорить о поражении. Пообещал, что попробую подбодрить брата, хотя мне тоже было плохо, я ведь даже морально поддержать ребят не мог. Пока они боролись там, на площадке, я отсиживался в больнице, куда попал по собственной дурости и неудачному стечению обстоятельств.

Но долго предаваться унынию мне просто не дали. Сначала пришла смс-ка от Кисе. Получив сообщение: «Кагами-ччи, это ужасно.・ヾ(。＞＜)シ Как ты там? Поправляйся скорее! (ノ_<。)ヾ(´ ▽ `)», я честно и искренне выпал в осадок, соображая, что я вижу и вижу ли. Каомодзи — наслышан об этом элементе японской молодежной культуры, но все время упускаю из виду, что парень тоже может писать смайликами. И не лень же эти рисунки выписывать. Впрочем, это же Кисе, он по эмоциональности даже Рино-сенсея за пояс заткнет. Какое-то время мы переписывались, я знакомился с разнообразием японских смайликов, узнавал новости из жизни Кисе в хаотичном порядке, начиная от завтрака и заканчивая съемками, и черкал короткие ответы. Вот же болтушка, интересно, если посадить его и Мизумачи в одну комнату, кто раньше сбежит?

Ками, о чем я, первым сбежит наблюдатель.

А потом пришлось срочно извиниться, пожелать удачи на чемпионате и откланяться — в школе закончились уроки, и меня пришла навестить толпа. Нет, это правда была толпа! Пусть они и поступили мудро, разбившись на две части: сначала пришли те, кто не состоял в клубах, потом после занятий — оставшиеся. Но людей пришло много: большая часть класса, несколько человек из клуба журналистики, группа «падшие ангелы» в полном составе, хорошо, что без инструментов, Отавара из видеоклуба, Ито-сан из клуба дзюдо, Юкимицу-кун из компьютерного клуба и, что удивило меня больше всего, несколько незнакомых ребят из школы. Кому-то я чем-то помог, кого-то впечатлили мои речи (во мне умер великий оратор!), а кто-то вдохновлялся моим примером. Откуда они вообще обо мне узнали?! Ошарашенный, я все же сообразил поблагодарить народ за внимание и заботу.

Разумеется, такой зоопарк не мог просто навестить меня и пафосно уйти в закат. Отовара-сан проник в операционную и пытался заснять вырезание аппендицита, выгнали пинками и пригрозили клизмой. Лучше бы поставили. Куронума чуть не довела какого-то старичка до сердечного приступа, подойдя со спины и спросив, не нужна ли ему помощь. Мизумачи с его раздеваниями приняли за душевнобольного с отклонениями на сексуальной почве, еле выдрали пальму из рук врачей. Та же участь постигла и Некодзаву, говорящего как обычно с Уме-чан.

Музыканты попробовали устроить мини-концерт, чтобы поддержать меня, используя все, что нашли в больнице. С какими выражениями медперсонал забирал назад оборудование, от таинственных аппаратов до утки — это просто отдельная песня. Исключительно нецензурная. Казама пригрозил оружием кому-то из начальства больницы, что привело к вмешательству главы охраны солдатика, Сугимори-сана. Заодно познакомился с несчастным, персонально отвечающим за ходячее бедствие вне стен школы. Мидзуки-сан собрала информацию у десяти пациентов, прикидываясь сотрудником министерства здравоохранения. Как ей вообще поверили без документов?! И зачем ей знать больничное меню, лечиться собралась?

На фоне всех беспорядков постоянные угрозы медиков заклеить рот Коидзуми, не расстающуюся с обожаемыми отоме-играми даже в больнице, или накормить снотворным Номуру, в чьи мешки под глазами скоро можно будет складывать запасы на черный день, казались совершенно безобидными. После окончания рабочего дня пришли учителя, тоже толпой, Куросаки, Гайтору, Суга, Хинамори, Камидзё, Такеда, даже Горо-сенсей заглянул на минуту. Слава ками, что учителя хоть и безумцы, фрики и чудаки, но в обществе себя нормально ведут. Еще позже приехало издательство «Полдень» всем составом, включая уборщиков и сторожа. И вишенкой на торте стал Цубаки-сенсей-старший, зашедший не столько проведать, сколько проверить диагноз и понаблюдать за работой сына.

Глядя на это паломничество, Цубаки-сенсей-младший сообщил, что такого наплыва посетителей он еще не видел ни в одной палате, даже когда проходил интернатуру в токийском центральном госпитале. Что целителей, что тетушку зоопарк, собранный в школе Сейрин, более чем впечатлил, благо, что неотрицательно, хотя оба Цубаки-сенсея и сказали, что примерно такой же состав у психиатрической лечебницы. Ну и пусть, зато все — личности, а не стадо. Невольно вспомнилось, как в штатах кроме Алекс ко мне никто не приходил навестить, хотя кома в разы серьезнее, чем какой-то вывих. Хорошо, что я переехал.

К счастью, уже на второй день ребята сообразили не создавать толкучку и пришли только мои друзья, да Куросаки-сенсей заглянул взять личное дело Асахи: на носу летние соревнования по кендо и сенсей не хотел, чтобы команда потеряла такого бойца из-за проблем с учебой или еще какой-нибудь ерунды. Остальные знакомые и незнакомые люди ограничились смс-ками. Днем безумие было в пределах нормы, в отличие от вечера. Под конец времени посещений, когда ушла даже тетя, в палату ко мне вошла женщина. Лысая, в странном рыжем халате, с деревянными бусами на шее. Одного ее внешнего вида хватило для осознания, что в полку фриков прибыло.

— Добрый вечер, — поприветствовал я гостью. Удивить меня внешностью уже очень сложно, спасибо сейриновской закалке. — Присаживайтесь.

— Тебя я приветствую, Кагами-кун, — склонила голову посетительница. И тут за ней ужом в палату проскользнул Цубаки-сенсей.

— Помнишь, ты спрашивал можно ли найти человека в тибетских храмах? — он не шутит? Не может быть! — Позволь представить тебе Такеду Кирико-сан, дочь знакомого тебе Такеды Манабу. — И тут же сбежал, явно ошарашенный внешним видом дамы.

— Приятно познакомиться, — снова сидячий поклон. — Как вы уже знаете, я Кагами Тайга, тяжелый форвард баскетбольной команды Сейрин. Я рад, что моя посылка дошла до вас.

Еще когда я узнал о нашем тренере, у меня в голове крепко засела мысль попробовать ее найти. Но как найти человека в Тибете, если он того не хочет? Мне повезло, у Цубаки-сенсея там живут родственники со стороны матери, которые за некоторую сумму согласились найти Такеду-сан и передать ей мою посылку. Конечно, можно было написать ей письмо, попросить либо освободить место, либо приступить уже к своим обязанностям, но учитывая явную некоторую неадекватность адресата, я отправил ей видео с наших матчей, тех, что были к тому моменту, и видео с поколением чудес, какие смог достать, и со средней школы, и со старшей. Судя по всему, посылка не только нашла ее, но и заинтересовала достаточно, чтобы она приехала из Тибета и даже зашла ко мне.

— Заинтересовало видео меня присланное, — если она думала озадачить меня манерой речи, раз уж не вышло с внешним видом, то, увы и ах, птица Обломинго не дремлет.

— Слышать речи рад я такие, — не надо так хлопать глазами, бесполезно. Я тренировал выдержку на умилительных глазках брата, Джента и Нигоу, а это вам не кот чихнул. — Но интересует ответ больше меня всего. Тренером ли вы будете нашим?

Фух, чуть язык не сломал вместе с извилинами, измысливая максимально похожий на ее речь ответ. Такеда-сан еще какое-то время всматривалась в меня, видимо, что-то нашла и расхохоталась в голос. Красивый у нее смех, заливистый, искренний.

— А хорошо у тебя получилось! Я почти месяц язык узлом завязывала, прежде чем стало получаться естественно, а ты сходу попал! Колись, давно тренировался, а? — а вот теперь я застыл сусликом. Она надо мной издевается? Что за удовольствие изгаляться над людьми через манеру речи?!

— Вообще не тренировался, мозги кипят уже, — ответил честно, уже не пытаясь подстроиться под возможного учителя.

— Ты крут, парень! — важно кивнула Такеда-сан и положила ноги на соседний стул. — Короче, видео зашибенное, эти поросята разноцветные окурительны! Но мы их прижмем или я не Такеда Кирико!

— Я так понимаю, вы будете нашим тренером? — а теперь она изображает вечного подростка? Мама, за что мне это?!

— Не надо делать такое кислое лицо, — внезапно женщина заговорила совершенно нормально. Вообще без выкрутасов. — Я просто пыталась говорить на одном с тобой языке, раз уж решила выполнить свои обязательства, о которых мне так прозрачно намекнули.

— Оригинальнаяя попытка, но я предпочитаю общаться с взрослым человеком без сленга, — о, ками. Я скоро начну биться головой о гипс. — Но вы ведь пришли не только для того, чтобы сообщить эту радостную весть?

— Ты ошибаешься, считая эту весть радостной, — Такеда-сан улыбнулась. — Я бываю довольно суровым человеком. Иных не берут в армию, даже наемниками.

— Чё? — более умного вопроса в мою голову просто не пришло. Служба по контракту, да? — Ладно, вы пришли не только для того, чтобы рассказать мне эту печальную весть?

— Если тебя так расстраивает мое решение, зачем вообще отправил посылку? — вот же! Я устало вздохнул, вот же послал ками тренера, чокнутую ведьму! Бедные мои нервы. Но что поделать, чтобы пройти через ад, нужен адский проводник.

— Неплохо, — Такеда Кирико усмехнулась, оценив, что я не впал в бешенство от ее идиотских увиливаний, и я кожей почувствовал, что сдал какой-то тест. — Значит, вкупе с горячим сердцем у тебя холодный разум. Хорошее сочетание. Остальные парни такие же?

— Мне сложно судить, я редко стремлюсь довести людей до белого каления, однако капитана я бы злить не рискнул, — честно предупредил тренера.

— Тогда с ним я побеседую заранее! — садистка. Определенно садистка и любит играть на нервах. — И еще кое-что. Пока я сама не объявлю, что вернулась — не вздумай проболтаться, а то через щит прыгать научишься, — и как-то так она это сказала, что я поверил. Научусь, причем без шеста и разбега.

В общем, вечер принес новую пищу для размышлений, так что уснул я снова нескоро, почти забыв, что мы с треском вылетели из Финальной лиги, ради которой одолели двух королей Токио. Но на следующий день осознание провала пришло в полной мере, и весь день я провалялся без настроения, еле шевелился лишь при положенных процедурах. Чтобы на следующий день приехавший дядя первым делом отвесил мне подзатыльник за хандру. Мозговправительный удар принес мгновенный эффект, так что уже через полчаса я был готов хоть сейчас выписываться, жаль злые люди в белых халатах не разрешили.

Но даже так мы с дядей неплохо поболтали, в основном рассказывали друг другу о работе и подчиненных. Дядя руководил филиалом компании по грузоперевозкам, так что по вопросам логистики и грузоборота мог говорить часами, в то время как я с тем же успехом уже мог рассуждать о современном книжном рынке и новых именах в литературе. Коки снова отсиживался в своей комнате. Нет, разговора не избежать, но может сначала запустить к нему дядю? Шуума-сан, в юности серьезно увлекавшийся боксом, о поражениях знает не понаслышке, а потому спокойно констатировал, что он-де поговорит, но с нами обоими.

А в воскресенье стало известно, что о поражении придется говорить уже с четырьмя: сейриновские волки проиграли рыцарям из школы Синкэн. Так что вечером, вроде как отметить мою выписку, в доме собралась наша банда плюс мальчишки, которые старательно компенсировали долгую по их меркам разлуку, прилипая то к одному, то к другому. На каком аркане затащили Куроко, я не понял, но то, что это было очень нужно, заметил сразу, фантом как будто потух.

— Слушай, а тебе вообще перемещаться можно? — Дзюмондзи тяжело переживал поражение и старался отвлечься на что угодно другое, включая мою ногу. — Сколько вообще восстанавливаться будешь?

— Конечно, можно, иначе бы меня из больницы не выпустили. Да и держали меня там в основном из-за любопытства — еще год назад выяснилось, что у меня бешеная регенерация, и Цубаки-сенсею и его знакомым хотелось немного понаблюдать это в действии. С его травами и нормальной первой стадией лечения я, скорее всего, раньше срока на ноги встану. Прогнозы они делать опасаются, но если обычный срок составляет три недели, а я обойдусь меньшим, то еще с неделю похожу так, и лонгету снимут. А вот когда от костыля отказываться еще посмотрят.

— Не торопись, Кагами-кун, пожалуйста, подойди к лечению ответственно.

— Разумеется. В конце концов, впереди Зимний кубок! Мы еще должны побороться за первенство Японии, — я старался говорить спокойно, хотя то и дело сбивался и повышал голос. Но я верил в свои слова, и это было важнее.

— Да, первенство! — поддержали меня мальчишки.

— Но там могут быть монстры сильнее Аомине-сана, — совсем тихо сказал Коки. Брат в кои-то веки вышел в народ, до этого он постоянно запирался у себя.

— Не могут, — и когда все уставились на меня в ступоре и даже хотели начать спорить, продолжил, — они там будут. И мы должны стать монстрами высшей категории, чтобы одолеть их всех.

— Почему ты так уверен, что все получится?! — взорвался Дзю.

— Потому что победа зависит от трех факторов: физических возможностей, мозгов и силы духа. И уверенность в себе — основа последней компоненты. Если ты не веришь в себя, ты ничего не добьешься! — спокойно влез в нашу беседу Шуума-сан. А ведь мы даже не заметили его, думали, старшее поколение в читальном уголке сидит.

— Поражение это больно. Всегда. Потому что всех усилий, которые вы вкладывали в подготовку и в сам бой, вернее, игру, оказалось недостаточно. Иногда потому что противник тренировался больше, иногда потому, что он умнее и опытнее, а иногда приходится сталкиваться с тем, кто выше вас на голову по всем параметрам. Именно из-за таких столкновений и падений спорт — лучшая кузница характеров. Потому что чтобы оправиться от поражения нужно больше сил, чем для победы.

— Почему это? — дядя заинтересовал всех, даже мелкие сидят, ему в рот разве что не заглядывают.

— Потому что, если для победы хватит физических способностей и мозгов, то после падения без силы духа не подняться.

— Без физических способностей вставать нет смысла, — возразил Дзю. Как на идиота на него посмотрели все, даже дети, хотя я был уверен, что они придерживаются схожего мировоззрения. Широ молча включил на ноутбуке видеозапись состязаний параолимпийцев, и в полнейшей тишине мы всей компанией ее просмотрели.

— Видишь, Дзю? Тело против духа ничто, — стоящее зрелище. Я знал, что спортсмены с особенностями обладали как бы ни большей силой воли, чем обычные, но соревнования все равно впечатляли.

Друг пристыженно молчал, но нашел в себе силы кивнуть, признавая ошибочность прежних слов. Дядя похлопал меня по плечу, привлекая внимание, и жестами показал, что «мавр сделал свое дело — мавр может быть свободен». Я, конечно, надеялся на более развернутую проповедь, может даже с ручным вправлением извилин, но черт с ним, разберемся. Взглянул на ребят: не сказать, что все в порядке, но поражение уже не видится им абсолютным крахом и концом их микровселенной. Думаю, на троих детей меня хватит, чтобы своевременно выбить дурные мысли, которыми вот-вот начнут заполняться их головы, да и Широ прополоскать мозги никогда не откажется. К тому времени подошла Киоко-сан, забрать детвору, недовольную, что их уводят так рано.

Без мальчишек парни как-то резко перестали изображать задумчивую невозмутимость. Коки тут же приступил к самобичеванию, дескать, нытик, расклеился, когда люди и без ног не сдаются, играют. За ухо вытащил брата из болота уныния, повернув к Дзюмондзи и жестом предложив что-нибудь сделать, чтобы друг не выглядел щенком, которого потыкали носом в мокрый ковер. Мелкий почесал в затылке, и я внезапно заметил, что скопировал он этот жест у меня, даже выражение лица такое же. Интересно, если он продолжит подражать моим движениям, может быть, люди перестанут говорить, что мы совсем не похожи?

— Мне немного стыдно, — хм. Коки, ты уверен, что надо именно это сказать? — Поддаваться унынию после поражения естественно, но Тайга только из больницы вышел и уже хочет готовиться к следующему чемпионату, а я все ною.

— Ну, ты же впервые проиграл матч, — неуверенно ответил футболист, передернув плечами. Мы сидели молча, внимательно прислушиваясь к диалогу, но старательно делая вид, что нас тут нет. Ну, кроме Куроко, его заметить сложно, так что он пялился в открытую. — Это ранит, как и сказал твой отец. И вообще, поддаются унынию те, кто слишком много думает, так что можно сделать логичный вывод, что легко оправляющиеся просто не думают.

— И чего это вы с таким ехидным выражением смотрите? — у ребят были очень выразительные лица. — Считаете, что я головой пользоваться не умею?!

— Умеешь, просто очень своеобразно. Я до сих пор помню якобы учебную эвакуацию в конце апреля, и кто был ее причиной, — протянул Широ.

— Тсс! — поздно, в гостиную заглянула тетя, пожелать добрых снов, и по ее улыбке было очевидно, что к этому разговору мы вернемся. Сначала я получу на орехи, а потом пойду кое-кому править клюв, дабы стучать разучился. Тяжелый взгляд интерпретировали верно, и друзья резко отодвинулись от меня во все стороны. — Когда-нибудь я вобью каждому из вас в голову, что молчание — золото. И что со словами надо быть аккуратнее, они режут лучше самого острого ножа.

— Пожалуйста, не надо вбивать в голову, это больно, — да что ты, Куроко, а я и не знал. Зато ребята отвлеклись ненадолго, хотя Коки тут же вернулся к ковырянию ран. Мазохист малолетний.

— Что надо сделать, чтобы вернуть боевой настрой?

— Сплясать самбу на щите, — не надо так на меня смотреть, я честно стараюсь развить свое чувство юмора.

— Аники, ты не умеешь шутить. Но идея мне нравится, — теперь мой черед изображать рыбку. Ну, или суслика. — Имею в виду, что чтобы вернуть боевой настрой, нужно нечто безумное. Например, Хякунин-кумитэ или «сто боев карате», только в ослабленном варианте и в баскетболе. Представь себе: один человек защищает кольцо, остальные по очереди без перерыва его атакуют, — по мере размышления Коки становился все более воодушевленным, говорил быстрее и громче. — Когда последняя попытка окончится — первый из очереди становится под кольцо, а защищавшийся — крайним в линии нападающих. Чтобы было быстро, можно поставить секунд 8 на атаку для каждого, заодно улучшим ощущение времени.

Задумались все. Дзюмондзи явно соображал, как перекроить идею на американский футбол, Чиаки выглядел так, словно вот прямо сейчас помчится к Ито-сану с предложением устроить «сто боев дзюдо», Широ искал подробности испытания в Интернете, а Куроко… А фантома идея заинтересовала, вон как глаза блестят. Впрочем, я не лучше. Это будет интересный опыт, нужно быстро перестраиваться под иной стиль атаки, которых хватает даже в нашей маленькой команде: Хьюга с дальними, я с данками, Митобе и крюк, Коганей и его броски из любого положения. Да, это стоящая идея, надо будет завтра же предложить ее Айде-сан. Вернувшись из своих мыслей, я с удовольствием взлохматил волосы на голове брата:

— Хорошая идея, завтра же спросим тренера. Но мне пришла в голову еще одна мысль. Нам стоит как можно чаще отрабатывать приемы друг на друге, чтобы знать, как им противостоять.

— Зачем? В одной же команде? — Казуки только блокнота в руках не хватало, записывать новые идеи.

— Потому что как минимум у одной команды противников есть аналитик, способный предугадать наши действия, а значит и меры противодействия, — зато Коки сразу понял, к чему я веду. — И если мы тоже будем знать слабости нашей команды, мы будем готовы, когда ими воспользуется противник, чтобы заманить его в ловушку.

— И это поводит меня к одному очень сомнительному моменту, — ладно, Тайга, сейчас или никогда! — Я бы хотел поговорить с тобой, Куроко, наедине. Без обид, парни, но это дело баскетбольного клуба, и я до него, наконец-таки, дозрел.

— Я тоже пойду, — упрямый котенок. — Я тоже часть команды, имею право!

— Почему ты не рассказал нам о Момои? — мы устроились втроем в так называемой библиотеке, читальном уголке, подальше от двери. Не то чтобы это могло помочь, но лучше так, чем никак.

— Момои-сан пришла к нам на тренировку в бассейн. Вы с ней там познакомились, Кагами-кун, — не понял. Он юлить пытается? Брат не дал мне разразиться бранью на двух языках сразу:

— Куроко, не прикидывайся. Почему ты не сказал, что Момои-сан может предугадывать наши действия? — и когда Куроко отвел взгляд, мне захотелось выматериться в голос.

— Я не считал это важным, — врет. Еще бы сказал, что забыл. Хорошо хоть в глаза не смотрит, а то я бы не смог сдержаться, и так сейчас руками сидение кресла порву, вцепившись как обозленный Джент. Кстати, куда живность сбежала? Подняв голову, поймал взгляд Коки. Обиженный и печальный — братишка неплохо определяет ложь, тем более такую неумелую. И меня понесло.

— А про свою незаметность почему не рассказывал до первого мини-матча?

— В это сложно поверить на слово. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, Кагами-кун.

— Да? А в то, что она работает не все время матча, тоже сложно поверить? Почему не сказал сразу, нам пришлось придумывать стратегию против Кайдзё на ходу.

— Я давно не участвовал в таких выматывающих матчах, вы с Кисе-куном задали слишком быстрый темп, — моя вина, признаю, но это не ответ, редиска ты голубая!

— Понятно. С остальным так же, да? Мы с ног сбиваемся, просим клуб журналистики найти сведения о наших противниках, тренер ночами не спит, мучается, а ты утаил столько информации, якобы не посчитав нужной!

— Кагами-кун…

— Ты никогда ничего важного нам не рассказываешь. Я же, черт возьми, не душу прошу обнажить! Да даже в противостоянии с Такао ты не удосужился сообщить нам свои соображения!

— Мы могли бы помочь, если бы ты нам сказал, на что способен, — тихо проговорил мелкий, вглядываясь Куроко в глаза.

— Такао-кун был моей проблемой, Кагами-кун, Фурихата-кун. Я не хотел никого обременять.

— Вот значит как. Твоя проблема, да? — я устал. Я даже не хочу вникать сейчас, понимает ли он, какую чушь несет или нет. — Слушай, Куроко, какой из тебя товарищ, если ты нам не доверяешь?

— Я доверяю команде! — впервые повысил голос фантом.

— Нет, не доверяешь. В баскетбол играет пять человек, Куроко-кун, — о, довели братишку, он суффиксы под моим тлетворным влиянием редко вспоминает. — Такао-сан был не твоей проблемой, он был нашей проблемой, нашей команды, потому что блокировал твои передачи! Он и сейчас ей является, потому что мы с ним еще не раз столкнемся!

— Но я с ним справился, Фурихата-кун. И при следующей встрече мы что-нибудь придумаем. Обязательно, — и такая уверенность во взгляде. Нет проблемы, с которой ты не можешь справиться, да? А как же тогда мы продули Тоо?

— Но мы же должны придумать стратегию заранее, возможно, нам придется отрабатывать дополнительные связки и тактики!

— Достаточно, — прервал я брата, видя, что Куроко вообще не понимает в чем проблема. Говорить не хотелось. Вообще ничего не хотелось кроме как свернуть одну призрачную шею. — Извини, Куроко, но сейчас я слишком зол и не могу спокойно реагировать. Думаю, нам лучше закончить на этом. И очень тебя прошу, подумать и проанализировать свое поведение и наши слова.

Ребята уходили молча, удивительно, что ничего не вспыхнуло. Дзюмондзи редко сдерживает характер, а в том, что парни подслушивали, я не сомневался ни минуты. Но даже Дзю сдержался, позволив баскетбольной команде самой решать, что делать с предателем. А нам с Коки предстояло решить, стоит ли говорить об этом Айде. Хотя думали мы недолго, если тренер не дура — сама уже поняла, а если нет — мы сами присмотрим, чтобы он не портил команде игру.

Но это не отменяло тяжелого сосущего чувства внутри и желания разбить кулаки в кровь, но хоть как-то выплеснуть то, что не облечь словами.