Белая жрица (джен)

— Брайид не стала про тебя ничего упоминать.

— Но тебе сказала, — кисло заметила Ланн, ласково потрепав лошадь по гриве.

Путь неблизкий всё-таки. Хорошо, что Голубку оставили при ней (да, смешное имя для лошади, но та была белая, а Ланн на своём опыте знала, что всевозможные вариации от снега и белого в какой-то момент начинают раздражать — пусть это и просто животное, но ей показалось важным).

Бирн неловко почесал затылок:

— Ну… не совсем. Она просто видела, что я тебя удержал, и сказала, чтоб про тебя молчок. А я уже сам дотумкал, что ты же тоже странненькая и с ней водилась.

Ланн вздохнула и прикрыла глаза. Брайид с ней больше не разговаривала… или она с ней.

— Зачем?

— Что? — растерянно похлопал глазами Бирн.

— Зачем удержал, — терпеливо уточнила она.

— А, ну, потому что Брайид… — он покраснел. — Она же вечно тебя защищает. Я подумал, что, если я не сделаю так же, она разозлится, я же, ну, мог.

А лучше бы не делал… Но легко скинуть вину на другого, когда всё уже прошло. Она и сама могла бы получше среагировать — а сейчас в любом случае поздно.

— Скажи ей, если будут проблемы, пусть всё сваливает на меня, — ей-то все равно, а у Брайид всё-таки работа.

Ощущение тошноты вернулось.

Ланн уехала бы в тот же час, но разбирательство последовало крупное — за сына военного и впрямь впряглись куда сильнее, чем за полукровку с поддельными документами. Допрашивали всех, нескольких человек понизили в звании, включая Ноирин, главой посадили человека извне. Зато Брайид повысили… Несмотря на то, что её изначальное молчание выглядело подозрительно.

Про Ланн и впрямь будто забыли — её и не допрашивали толком, а, когда она сказала, что уходит, совершенно выкинули из головы. Даже сейчас никто и не пришёл проводить, кроме, собственно, Бирна, да и тот непонятно, с чего вдруг решил, если Брайид обиделась. Ну, не обиделась, но как с ней говорить, и правда было совершенно неясно.

Она ведь была уверена, что правильно поступает. Только вот конкретного ничего так и не нашли на Тоирису — просто списали всю вину на неё. все равно она уже мертва. Да и новых нападений не было. Казалось бы, факты.

Но Ланн не поверила.

— Она-то, — хмыкнул Бирн неловко, и Ланн залезла на лошадь, не став больше ничего говорить.

— Прощай, — только бросила она.

* * *

— Поговори с ней.

— Я говорил…

— Я имею в виду, нормально поговори! Ты ближе к этому…

— Именно поэтому она и меня, может быть, теперь ненавидит, — пробурчал отец.

Ланн сидела или, скорее, лежала, растянувшись на столе, и слушала этот разговор вполуха. Слышимость в доме была неплохая, дом-то маленький, а родители в прихожей, да и дверь она не закрыла, так, прикрыла.

Ланн словно застряла в каком-то междумирье — ходила, словно во сне, бессмысленно, бесцельно. Что-то делала, но так, что ничего не откладывалось в памяти. Вот и сейчас…

Ланн, не приподнимаясь, протянула руку вперёд и пододвинула к себе книгу, пролистнула, невидяще глядя в страницы, даже головы от столешницы не оторвав.

Стук по полу раздался уже прямо за дверью — отец передвигался на костылях, так как потерял ногу много лет назад, ещё до рождения Ланн, и шаги у него, конечно, были совсем не скрытными. Он толкнул дверь, явно рассчитывая на то, что она будет закрыта, и чертыхнулся, когда та распахнулась от малейшего движения, чуть не потеряв равновесие.

— Не ненавижу, — ровным голосом отозвалась Ланн, понимая, что нет смысла делать вид, будто она ничего не слышала, и нехотя приподнялась на локтях.

Отец, прикрывая за собой дверь, заметно покраснел.

Без «окраса» судить было немного сложно, но, скорее всего, Ланн внешне пошла в него. То же чуть вытянутое лицо, прямой нос да тонкие волосы, у отца, к слову, с ранней сединой, которая на её памяти у него всегда была. Глаза вот, видимо, мамины, судя по блёклому серому цвету.

— Эм, — он скользнул взглядом по комнате, бывшей условным кабинетом, то есть, скорее, маминой территорией. — Может, пройдёмся? На улицу.

— Можно, — послушно согласилась Ланн, пусть и без энтузиазма, пошарив взглядом по поверхности стола. Лента обнаружилась не там, а завязанной на её запястье, и, сняв её, она неловко попыталась перехватить волосы — длины им, естественно, теперь не хватало, но она упрямо пыталась их собрать.

Папа чуть неуверенно хмыкнул, быстро преодолев расстояние между дверью и стулом, опершись на него, наклонился над Ланн, протянув ей руку:

— Дай я, что ли. Сиди, — остановил её.

Ланн так же послушно присела обратно, уронив голову на руки. Возможно, стоило вести себя более обыкновенно, но сил притворяться не было. Да и она ведь в порядке? С ней-то всё хорошо. Непонятно, куда уходят силы, если она и не делает толком ничего, и не тронул её никто.

Надо было место всё же уступить… Хотя отец всегда почти по-детски обижался, если на его травму пытались как-то намекнуть, он давно уже научился передвигаться весьма бойко и ловко.

Ланн задумчиво убрала выпавшую прядь волос за ухо, не став сопротивляться внезапным семейным порывам. Волосы она не причёсывала со вчерашнего или позавчерашнего дня (а может, и дольше), и папа, что-то сердито пробурчав, отлучился к тумбочке у стены, перебирая содержимое, и в итоге действительно раздобыв там гребень.

— Я считаю, у Мив какая-то магия умещения максимально большого количества полезных предметов на максимально маленький участок пространства, — пошутил он, прежде чем вернуться к делу.

Ланн чуть улыбнулась. Папа всегда называл мать по имени — Мивин, Мив, — отчего она в детстве путалась, не понимая, зачем так много.

Несмотря на то, что волосы и до плеч не доставали, косичка у него получилась, и Ланн рассеянно провела рукой по волосам, одёрнула юбку и вышла следом за быстро опередившим её отцом во двор дома.

— С тобой теперь и в лес можно, — усмехнулся он.

Ланн отмахнулась:

— Не очень-то… Разве что если ты хочешь призвать к нам всех подряд.

Приманивать неприятности, кажется, получилось у неё лучше всего.

— Тоже полезно, — закатил отец глаза, выходя на улицу. — Это быстрее, чем искать по всем углам!

Ланн не стала спрашивать, куда он собирается, все равно ей было неважно, а по-настоящему в лес без ничего даже отец не пойдёт, только если полностью вооружившись. Она вновь потрогала косичку, без особого интереса глазея по сторонам.

Не была тут всего полгода, а полностью отвыкла от города, да и через какое-то время поймала себя на том, что интуитивно то поглядывает в небо, то оборачивается на каждый резкий звук, хватаясь за пояс. Когда это произошло из-за шума повозки, неудачно наехавшей в какую-то впадину, она остановилась и невольно рассмеялась.

— Как странно, — вслух произнесла она.

Привыкла смотреть в оба и отвечать не только за себя. Ланн осеклась, ловя взгляд отца, чему-то смутившись. В его глазах она, наверное, совсем неловкая.

Они завернули к набережной у реки, вымощенной, совсем не то, что она тоже уже привыкла видеть, и, когда присели на первую попавшуюся скамейку, и Ланн уставилась на покачивающихся на воде у самого берега птиц, отец сказал совсем не то, чего она могла бы ожидать.

— Я тоже не причёсывался.

— А? — моргнула Ланн, поднимая взгляд и тут же сморщившись от света.

Отец, заметив это, сдвинулся, и она смогла передвинуться больше в тень.

— Ну, тогда. Поэтому меня задело, что ты тоже, — он полез в карманы куртки, доставая конверт и протянув ей. — От Ноирин. Вообще-то, мне, но я считаю, что лучше бы она писала тебе.

Вот это он сравнил. Для папы после травмы вся жизнь рухнула, а она лично ничего не потеряла. Потеряла…

Тоирису и, кажется, Брайид.

— Вы всё-таки знакомы, — смутилась Ланн, принимая письмо и разворачивая его, скользя взглядом по строкам, сразу же пропуская пересказ произошедшего. Ей не хотелось читать его и в столь сухом, похожем на отчёт, изложении.

Способная, но слишком мягкая… Жалостливая… Лучше поискать что-то совсем иное, пусть и видно «твоё упрямство». В документы ничего не пойдёт, потому может поискать место в ином направлении.

— Мне не нужно покрывательство, если считают меня виноватой, — внезапно огрызнулась она, сминая лист, но, опомнившись, поспешно попыталась его выпрямить, и отец, забрав его у неё, с самым философским видом просто порвал и конверт, и само письмо. — Ой!

— Да, она заняла моё место после ранения. Забавно, наверное, поглазеть, как два поколения подряд ушли раньше времени, — хмыкнул он.

— Я тебя разочаровала? — смутившись, прямо уточнила Ланн, и отец, ещё раз хмыкнув, погладил её по плечу:

— Ещё чего! Мив сказала мне, что я, возможно, навесил на тебя свои ожидания, но я, в общем-то… Ну, мне было приятно, когда ты решила, что хочешь к ним вступить, но я вовсе не хотел, чтобы ты через силу себя переделывала. Ты молодец, и хорошо справилась. В общем-то, я и не сомневался, что ты сможешь за себя постоять при случае, — с нотками гордости.

— Я… ради Брайид, наверное, — Ланн ещё больше смутилась и подтянула ноги, обняв себя за колени — юбка полностью их скрывала, от чего она тоже успела отвыкнуть. — А в итоге и ей чуть всё не испортила, и… Тоириса…

Перед глазами вновь встала кровавая картина, и ей на пару секунд подурнело. Ланн прижала ладонь к губам.

— Это имя полук… той девушки? — быстро поправился он.

Ланн молча кивнула. В тексте даже не было её имени. Полукровка да нелюдь, не более. Ноирин ей нравилась, потому эти слова внезапно задели. Она же столько с ними занималась. А если бы она оказалась на месте Тоирисы, её имени тоже б никто и не вспомнил?

Тоириса Сетна. Само имя, судя по всему, было настоящим, и единственное, что Ланн может сейчас сделать для неё — просто помнить его и не забывать.

Отец тяжело вздохнул:

— Я… возможно, сейчас хуже сделаю, но, я уверен дело в том, что она и правда привлекла их — косвенно. У нелюдей хорошее чутьё, и они тоже не жалуют всех, кто оказался посередине, — «Предательство — иметь дело с такими». — И все, у кого был опыт, скорее всего, прекрасно это понимали. А тут ещё и знатный мальчишка… Проще было просто избавиться от первопричины.

— Хебер просто был рядом — гарпию убила я, — ровно отчиталась Ланн, и отец глянул на неё с некоторым удивлением и уважением.

— Думаю, охотились на пол… на ту девочку, развлечения ради, а потом уже пошла месть, — он передёрнул плечами. — Слава небесам, что добрались не до тебя раньше. Но это всё мои предположения.

— Но они похожи на правду, — прошептала Ланн.

Тогда от неё ничего и не зависело — Тоириса была права, все уже всё решили. Мозаика складывалась. Ей никогда не узнать, как именно Тоириса привлекла их внимание, как сумела в принципе попасть в охотницы, обмануть всех сначала. Она же говорила, что её цель выжить. Может, для неё и раньше всё началось, ещё до лагеря.

Теперь уже ничего и не проверить.

— И это я, наверное, считаю как раз своей виной, — папа носком ботинка рисовал на пыльной земле какие-то круги, сосредоточенно глядя на них. — Я же знал, что у тебя совсем иное мышление… Я и сам, кажется, перестал быть столь категоричен. Когда со стороны на всё это смотрю теперь, понимаю немного больше. Ну, чтобы ты не думала, что монстр тут это я, — кашлянул смущённо.

Да если бы её и предупредили, она бы, скорее всего, все равно последовала за Брайид, веря в лучшее. Что уж, вот об этом точно жалеть сложно, зная, что она бы все равно сделала этот выбор.

— Но из-за мелких ошибок хотя бы не переживай — тебе всего восемнадцать, самое время для них. Найдёшь ещё что-то по душе. А боль станет меньше. Ты говори — я-то не очень помогать умею, но Мивин точно что-нибудь сможет, — поспешный поток скачущих мыслей казался не просто родным, а ещё и чем-то своим.

Всё-таки они похожи.

— Люблю тебя, — хмыкнула Ланн, потянувшись обниматься, заставляя отца вновь взглянуть на неё и несколько неуверенно рассмеяться.

Примечания:

Конец первой части!

Почти иллюстрашка: https://sun9-38.userapi.com/impg/8AmIaeL79FiODzqJ64Rd0NaI-1MJQGWmyfIIKQ/ZmSNiQTnaDQ.jpg?size=2350x1856&quality=95&sign=780b6d8d8fca089bc2ab2d9a06c6dbed&type=album

Миник про Григоира (отца Ланн): https://ficbook.net/readfic/13437193