Исцеление Сердец (джен)

— Северус, что привело тебя сюда столь поспешно? — произнёс Дамблдор с доброжелательной улыбкой, словно предвидя этот визит.

Северус не стал медлить.

— По какой причине Поттер остаётся в Хогвартсе? — резко и раздражённо спросил он.

Дамблдор слегка наклонил голову, и его глаза, скрытые за очками-половинками, пронзительно посмотрели на Снейпа.

Северус, будто споткнувшись о невидимый барьер, на мгновение отвёл взгляд, осознавая, что допустил эмоциональную вспышку. Затем, уже более спокойно, добавил:

— Прошу прощения, директор. Добрый день.

Удовлетворённый тем, что Северус остыл, Дамблдор мягким жестом указал на стул, предлагая присесть.

Слегка поколебавшись, Северус принял предложение и сел. Его движения были напряжёнными, будто он всё ещё пытался удержать бурю внутри себя.

— Не понимаю твоего беспокойства, Северус. Мы удостоверились в том, что Гарри не является целью Сириуса Блэка, — улыбнувшись, Альбус с ностальгией добавил: — Помнится, лет двадцать назад один талантливый слизеринец тоже не хотел покидать Хогвартс.

Напоминание о юношестве заставило Северуса скривиться. Чувство беспомощности, которое он тогда испытывал, было для него самой настоящей пыткой. Воспоминания о тех годах возвращали его в мрачные, холодные коридоры Хогвартса, где он часто оставался один, окружённый недоброжелательностью и презрением.

С начала четвёртого курса ему удавалось иногда зарабатывать на зельях, однако этих скудных заработков едва хватало на самое необходимое. Он часто ходил в поношенной, растянутой мантии, которая давно потеряла цвет и форму. Его ботинки были изношены до дыр, и каждый шаг напоминал о нищете. О новой одежде не могло быть и речи, не говоря уже о мечте снять отдельное жильё и сбежать из душного дома, где он постоянно чувствовал себя нежеланным.

Каждое упоминание о тех годах было как удар, возвращающий его к болезненным воспоминаниям о борьбе за выживание. Он вспоминал, как летом приходилось делать домашние задания на улице, при ярком солнечном свете, чтобы унять невыносимую духоту, и как зимой, когда холод пробирал до костей, он учился при тусклом свете, вынужденный бороться с пронизывающим морозом и нехваткой тепла. Обостряло воспоминания чувство голода, когда деньги были настолько ограничены, что отец, пропивая каждую копейку, оставлял семью без средств даже на самые элементарные нужды.

Несмотря на все свои страдания, Северус не позволил себе сломаться. Каждый трудный день, каждая униженная минута закаляли волю, делая сильнее. Мир был жесток к нему, но он научился отвечать ему той же монетой.

— Это лишь предположение, Альбус. Оно имеет право на существование, но пока мы в этом не убедимся окончательно, все обитатели замка, включая Поттера, всё ещё остаются в опасности.

Единственными свидетелями проникновения Блэка в замок были висевшие на стенах Хогвартса портреты. По словам некоторых обитателей картин, убийца словно безумный бормотал что-то о Питере Петтигрю и мести ему за предательство.

Снейп и сам не раз обращался к портретам ради информации об учениках, шастающих по школе после отбоя. Они охотно сообщали имена нарушителей, ведь те мешали им спать: то заклинание «Люмос» кинут, то шум устроят.

Идеальные шпионы, если бы ещё умели хранить секреты, цены бы им не было. Их болтливость часто сводила на нет всю ценность информации. Портреты с лёгкостью делились услышанным, превращая личные беседы в достояние всех, кто захочет послушать. И это было одной из причин, почему Северус старался обращаться к ним только в крайнем случае.

— Я доверяю дедукции Ремуса. К тому же, я уверен, что Сириус знает, где проживает Гарри. Если бы в его планах было навредить мальчику, он бы непременно это сделал летом, — произнёс Дамблдор. Его пальцы поочерёдно постукивали по столу, показывая, что он находится в процессе размышления.

Северус тяжело вздохнул, понимая, что убеждать Дамблдора в чём-либо — задача не из лёгких. Однако на этот раз он не собирался отступать.

— Блэк опасен, — сказал он твёрдо. — И его мания насчёт Питера Петтигрю лишь подтверждает, что он выжил из ума. Мы должны принять меры предосторожности.

Ни Северус, ни Дамблдор не могли понять, за что Сириус так стремится отомстить Петтигрю, который и так был мёртв. В детстве эти двоя были неразлучными друзьями, вместе с остальными «Мародёрами», и сложно было представить себе причину, которая смогла бы разрушить столь крепкую и долгую дружбу. Не менее интересно было, почему Блэк искал мёртвого Петтигрю именно в Хогвартсе, а не в городе, где, казалось бы, оборвал его жизнь.

Северус был склонен думать, что Блэк просто сошёл с ума от мучений в Азкабане, и теперь ему мерещится, что Петтигрю жив. А в Хогвартсе он искал не самого Питера, а кого-то, кто знает, где тот скрывается. Кого именно — оставалось загадкой.

Дамблдор же предполагал, что за странным поведением Сириуса скрывается не только безумие, но и глубокая тайна из его прошлого, связанная с Петтигрю. Даже спустя столько лет, проведённых в Азкабане, она не угасала в мыслях Сириуса, и, кажется, смерть не стала достаточной платой за эту тайну, содержащую в себе предательство.

— Cеверус, я рад что ваши отношения с Гарри улучшились, — улыбнулся директор. — И всё же я думаю, тебе не о чем беспокоиться. Минерва и ты остаётесь в замке, найти более грозную и внушительную охрану не удастся и во всей Англии, — весело заметил Дамблдор.

На слове "беспокоиться" Снейп чуть не передернулся от омерзения. Ему было плевать на Поттера — ну или он себя в этом настойчиво убеждал. Лили и его обещание ему не были равнодушны, но к Поттеру как к отдельной человеческой единице он относился с безразличием за исключением тех случаев, когда ему становилось жалко его или тот его раздражал. Северус искренне верил, что просто исполняет свой долг, и именно эта причина заставляла его поддерживать более лояльный и сдержанный тон в общении с Гарри последний месяц.

— Мне абсолютно плевать на этого ленивого. Безответственного. Глупого. Дерзкого. Неблагодарного. Ни к чему не стремящегося представителя донельзя заносчивого и высокомерного факультета! — с длинными паузами между оскорблениями ядовито прорычал Снейп.

Альбус не столько выводил Снейпа словами, сколько своим глубоким знанием его личности: не существовало тайны, которую бы он смог утаить от проницательного старика.

Несмотря на порой абсурдные решения Дамблдора, Снейп всегда ощущал, что этот человек видит его насквозь. Никакая маска не могла скрыть от директора истинное состояние Северуса и искренность его слов. Эта неустанная проницательность Альбуса одновременно раздражала и успокаивала Снейпа. Он чувствовал себя уязвимым перед директором, который знал всё о его прошлом и читал его как открытую книгу. С другой стороны, это даже было некой отдушиной: хоть с кем-то Северус мог позволить себе отступить от своих многочисленных масок, становясь хоть на короткое время самим собой. Такую блажь он мог себе позволить разве что в разговоре с директором и еще несколькими профессорами, которые знали его с его первого появления в Хогвартсе.

Для человека, привыкшего к одиночеству и недоверию, это было словно глоток свежего воздуха в душном помещении. В такие моменты, несмотря на все свои противоречия, Северус чувствовал некую теплоту и понимание, которых ему так не хватало в других аспектах жизни.

Слушая тираду Снейпа о Гарри, Альбус лишь продолжал загадочно улыбаться. Обычно возмущения и жалобы Северуса на мальчишку были наполнены злобой, но в этот раз они больше походили на разочарование, нежели на гнев. Даже слова, которыми он описывал Гарри, казались более безобидными и не несли в себе той остроты, к которой привык директор.

Он прекрасно помнил, как Северус поклялся защищать сына Лили. Это обещание, данное в момент отчаяния и горечи, стало для Снейпа священным долгом, который он исполнял с железной решимостью. Однако что действительно удивило Дамблдора, так это неожиданное проявление личной инициативы Северуса в опеке над Гарри. Обычно тот выполнял свои обязанности с холодной отстранённостью, рассматривая их как тяжкое бремя, наложенное на него из-за данного обещания.

Директору стало по-настоящему любопытно, что же могло заставить Северуса так быстро изменить своё отношение к Гарри: тот крайне редко менял своё мнение о ком-либо, предпочитая вешать пожизненные ярлыки. Должно было произойти что-то, что затронуло струны его души, которые до этого были надёжно спрятаны под слоями обид и горечи. Может быть, это была очередная ситуация, в которой Гарри проявил себя не как «надменный сын Джеймса Поттера», а как самостоятельный и достойный человек? Или, возможно, Северус пришёл к возрасту, когда начинаешь задумываться о семейных ценностях и об отсутствии собственной семьи? Ведь не считая Гарри, Северус также неплохо поладил с Софи, ученицей, которая, несмотря на то, что была соткана из идеалов Слизерина, состояла в доме Годрика Гриффиндора.

Наблюдая за Северусом, который боролся с внутренними противоречиями и старался скрыть свои истинные чувства за маской равнодушия, Дамблдор про себя подметил, что эта трансформация может стать началом чего-то значимого и полезного для закрытого в себе мастера зелий.

— Возможно, ты прав насчёт Блэка. На эти каникулы Гарри лучше отправиться домой... — пробормотал Дамблдор.

Северус вскинул подбородок в жесте мимолетного торжества, но тут же пожалел об этом.

— ...под твою ответственность.

Сказать, что Северус был разъярён от такого заявления, это не сказать ничего. Он пылал злостью, и его лицо совершенно не скрывало этого факта. Он осознавал, что сам заварил эту кашу, но надеялся, что Альбус признает свою ошибку и возьмёт на себя сопровождение Поттера домой.

Открыто забавляясь происходящим, Альбус предложил Северусу лимонную дольку. В ответ тот только резко втянул воздух и, не сказав ни слова, стремительно покинул кабинет, оставив за собой ощущение возмущения и недовольства.

* * *

— Учебники, домашние задания, конспекты по зельям, вторая волшебная палочка, книги, часы отца…

Сидя в позе лотоса, Софи, погружённая в свои мысли, медленно и методично перечисляла предметы, стараясь убедиться, что всё необходимое уже находится в её чемодане. Каждый элемент списка был тщательно вычеркнут, чтобы избежать забывчивости. Время шло, и она почти закончила проверку, когда в гостиную Гриффиндора, нарушая спокойствие обстановки, влетел Гарри, словно ураган.

— Софи! Мне нужна твоя помощь!

Взгляд Софи метнулся к двери, где появился запыхавшийся и встревоженный Гарри. Заметив его состояние, она немедленно поднялась с места, её мысли мгновенно переключились на то, что могло вызвать такую паническую реакцию.

Подойдя к нему, она осторожно закрыла за ним дверь, затем огляделась по сторонам, удостоверяясь, что в комнате не осталось посторонних глаз или ушей.

— Что случилось? — сузив брови, спросила она.

Осмотрев гостиную, как это только что сделала Софи, Гарри заговорил:

— Я обещаю, что отвечу на любые твои вопросы, но немного позже. Помнишь, ты предлагала погостить у вас на каникулах? Это предложение всё ещё в силе?

Лицо Софи моментально изменилось. Она ожидала многого, но не того, что Гарри попросит остаться у неё дома на каникулах. Отец никогда не возражал против гостей и друзей, более того, всегда полностью доверял её выбору. Однако в данном случае речь шла не просто о друге, а о Гарри Поттере — волшебнике, который для всего волшебного мира был настоящим героем. Если её отец едва понимал, что из себя представляет волшебный мир, то у Софи не было ни малейшего представления, как дядя Бен отреагирует на такого необычного гостя.

Кроме того, её беспокоило, что Гарри так настойчиво стремится избегать возвращения домой и при этом не раскрывает причину. Это создавало дополнительное напряжение и неясность, которые ей было сложно игнорировать.

— Конечно, помню. Просто вот так резко, в последний момент… я даже не успею предупредить отца. Он, конечно, не против моих друзей, но я привыкла сначала согласовывать такие вещи с ним, а не ставить перед фактом, — немного запинаясь, произнесла Софи.

Гарри нервно забегал глазами по сторонам, словно надеясь найти другой выход из сложившейся ситуации.

"Рона просить неудобно, — размышлял он. — Гермиона, конечно, не отказала бы, но если бы я предупредил её заранее. Невилл вообще живёт с бабушкой. Симус…"

Заметив метания Гарри, Софи попыталась найти решение.

— Слушай, давай я сегодня поговорю с отцом, он даст добро, а завтра мы с дядей тебя заберём к нам, — предложила она, а потом тревожно добавила: — Ты ведь сможешь переждать один день, верно?

Гарри кивнул, стараясь скрыть облегчение, которое он испытал.

"Один день? Какой пустяк! — подумал он. — Можно и на улице переночевать, если нужно, лишь бы тетя с дядей не увидели, что я вернулся".

Гарри был готов цепляться за любую возможность, чтобы избежать возвращения домой, особенно пока дядя всё ещё зол и не отомстил за тётушку Мардж.

Обычно перед началом нового учебного года родственники не решались на телесные наказания, опасаясь синяков, которые могли бы привлечь внимание и ненужные вопросы о происхождении побоев. Гарри не раз об этом задумывался и понимал, что, несмотря на свою жестокость, дядя и тётя всё же боялись общественного мнения. Но после инцидента с тётушкой Мардж он с ужасом представлял, на что способен дядя Вернон в пылу гнева, и как ему потом показываться в школе с новым "макияжем".

Если в Хогвартсе узнают, как к нему относятся дома, то кличка "блохастый очкарик" покажется безобидной детской дразнилкой по сравнению с унизительными прозвищами вроде "домашнего эльфа" или "ходячего манекена для битья". Это станет его самым жутким кошмаром, а его дальнейшая школьная жизнь превратится в сущий ад, куда более мучительный, чем то жалкое существование, которое ему выпадало на долю каждое лето.

Один только Малфой со своими ехидными оскорблениями и насмешками устроит ему настоящую канонаду, а уж слизеринская свита подхватит эстафету. Друзья тоже вряд ли останутся в стороне. Он уже сейчас представляет себе красные от слёз глаза Гермионы и полные жалости взгляды гриффиндорцев, от которых его будет тошнить до рвоты.

— Ты уверена, что твой отец будет не против? Если нет, то лучше...

— Я уверена в одном: ты не останешься там на каникулы. Ясно?! Даже если отец не разрешит, в чём я очень сомневаюсь, мы найдём другой выход.

Софи переняла у отца не только упёртость, но и отношение к деньгам. Она была непоколебимо убеждена, что при грамотном подходе к людям деньги могут решить практически любую проблему.

В случае, если дядя или отец не одобрят приезд Гарри, гостиница станет временной альтернативой. К тому же, Софи была абсолютно уверена, что дядя Бен не откажет в помощи ни ей, ни особенно Гарри Поттеру.

— Хорошо, — Гарри, решительно схватив перо и пустой пергамент, покоившийся на столе рядом с ними, записал свой адрес и передал его Софи. — Недалеко от дома есть детская площадка с качелями. Я буду ближе к вечеру ждать тебя там, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ну всё, я побежал собираться, а то Снейп меня проклянёт, — с этими словами Гарри ринулся наверх в свою комнату.

— Снейп?! — удивлённо воскликнула Софи, проводив взглядом удаляющегося Гарри. — Снейп-то тут причём?

Сверху донеслось:

— Потом объясню!

Софи взглянула на записку с адресом, глубоко вздохнула и спрятала её в карман. Желание помочь Гарри было искренним, но его скрытность настораживала. Причастность же к этому профессора Снейпа вообще не укладывалась в голове.

Неужели их прошлый разговор с ним как-то повлиял на него, и он действительно задумался о возможном беспределе, происходившем в доме Гарри?

В голове Софи роились вопросы, но ответов пока не было. Пытаясь отбросить тревожные мысли, она с воодушевлением продолжила собирать чемодан, предвкушая встречу с семьёй.

* * *

Собрав свои немногочисленные пожитки, Гарри, с чемоданом и клеткой, в которой сидела Хедвиг, стоял на выходе из Хогвартса, нервно ожидая прихода профессора Снейпа. Обсудить с директором причину, по которой он не мог как обычно остаться в Хогвартсе, у него не выдалось возможности: профессор Дамблдор отправил патронуса, передавшего послание, что Гарри лучше на эти каникулы быть дома, а сопровождать его домой будет Снейп.

Гарри злился на Дамблдора, который почему-то беспрекословно доверял решениям Снейпа.

"В конце концов, кто здесь директор?" — иронично размышлял Гарри, глядя на наручные часы.

Кроме того, Гарри злился на себя. Он вновь мысленно ругал себя за то, что послушался Софи и пришёл к Снейпу с подарком. Если бы не уговоры Софи и не глупое желание отблагодарить профессора, то он бы сейчас спокойно наслаждался одиночеством в Хогвартсе — замке, который стал для него единственным настоящим домом. Но нет, нужно было снова действовать наивно и всё испортить.

Мало того, что их отношения с Снейпом опять стали напряжёнными, теперь ему ещё и придётся провести весь день, стараясь избежать встречи с родственниками. Особенно с Дадли, который со своими дружками целыми днями колесили по улицам в поисках кого-то, на ком можно выместить свою злость. Летом роль мишени автоматически переходила к Гарри, как если бы он был наследником проклятого престола, а Дадли не утруждал себя поиском новых жертв — Гарри всегда был под рукой. Благо его издевательства часто повторялись, как предсказуемая рутина.

Несмотря на то, что у Дадли не хватало фантазии, чтобы придумать что-то новенькое, это не делало ситуации менее неприятными. Гарри знал кузена как облупленного, что позволяло заранее предугадывать его действия и пытаться избегать столкновения с этим бесконечным источником неприятностей.

Пользуясь своим опытом и хорошей памятью, Гарри уже мысленно выстраивал маршрут, по которому собирался изобретательно петлять по окрестным улицам, чтобы избежать встречи с кузеном и его свитой болванов. На всякий случай он ещё захватит с собой мантию-невидимку, которую можно использовать в случае, если риск быть обнаруженным станет слишком велик.

Снейп, увидев Поттера стоящим на выходе, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Один только вид мальчишки уже начинал выводить его из себя. Ничего не говоря, он прошёл мимо Гарри, всем видом демонстрируя своё отвращение к тому, что ему придётся потратить несколько своих драгоценных часов на то, чтобы сопроводить это бестолковое существо домой. До Лондона он мог их аппарировать, но оттуда им придётся добираться магловскими способами передвижения, так как Снейп понятия не имел, где находится Литтл Уингинг, и уж тем более, где именно находится Тисовая улица, чтобы аппарировать сразу к дому.

Закатив глаза, Гарри двинулся за профессором, искренне не понимая, зачем вести себя так бестактно. "Снейп сам виноват!" — думал он про себя. Именно профессор настоял на том, чтобы Гарри отправился домой, а не он попросил у директора покинуть Хогвартс и назначить ему в провожатые вечно чем-то недовольного Снейпа.

Гневно таща за собой чемодан, на котором стояла клетка с Хедвиг, Гарри погруженный в собственные мысли не замечал, как чемодан подскакивает на кочках, раздражая тем самым сову: Хедвиг то и дело возмущённо ухала и махала крыльями, выражая своё недовольство.

Пройдя ещё несколько метров за пределами замка, Снейп резко развернулся. Гарри, не ожидавший такого манёвра, едва успел остановиться, чуть ли не наступив на профессора.

Раздражённо помотав головой, Северус подошёл к клетке с совой. Аккуратно поддев защёлку, он открыл железную дверцу. Хедвиг, почувствовав свободу, радостно ухнула и, взобравшись на предплечье Снейпа, коснулась клювом его щеки в своём традиционном жесте благодарности. Затем она взмыла в воздух, расправив свои белоснежные крылья и устремилась ввысь.

Гарри был готов высказать своё возмущение по поводу поведения Снейпа, но, увидев, как Хедвиг, всегда настороженная и сдержанная, проявляет к профессору нежность, замер с разинутым ртом. Обычно Хедвиг всю дорогу до Тисовой улицы находилась в клетке, поскольку Гарри не был уверен, что сова найдёт дорогу к их дому. К тому же он переживал, что Хедвиг прилетит ночью, и гнев родственников обрушится не только на него, но и на неё.

Не обращая внимания на выражение лица Поттера, Снейп отошёл и продолжил двигаться в том направлении, что и прежде, со свойственным ему невозмутимым видом. Гарри, оставшись с этими мыслями и ощущением, что вновь оказался в какой-то странной ситуации, поспешил следовать за профессором, стараясь осмыслить неожиданное проявление доброты и нежности, которое только что наблюдал.

Дойдя до главных ворот Хогвартса, Снейп развернулся уже не так резко, и заговорил:

— Мы не успеем на последний поезд из Хогсмида. Следовательно, нам предстоит аппарировать в Лондон, а оттуда уже добираться магловским методом.

— Но, сэр, я не умею аппарировать. К тому же, это разрешено только совершеннолетним магам, — заметил Гарри, невольно напрягаясь.

— Я умею, — язвительно ответил Снейп, подойдя к нему и, не церемонясь, схватив за запястье. — Держитесь крепче. Если вы окажетесь где-то в другой части Англии, сами будете искать путь домой.

Слушаясь совета Снейпа, Гарри одной рукой крепко схватил чемодан, а другой — сжал руку профессора.

В этот момент мир вокруг них расплылся в вихре ярких красок, и Гарри почувствовал, как его желудок проваливается вниз. Ощущения были подобны тем, которые испытываешь, катаясь на аттракционе, когда, достигнув вершины, тот внезапно стремительно несётся вниз.

Этот ослепляющий вихрь и чувство невесомости продолжались всего несколько секунд, но казались бесконечными. Гарри ощущал, как его тело становится лёгким и неуправляемым, когда пространство вокруг скручивается и искажается. Ему казалось, что он кружится в пустоте, и каждый миг тянется в вечность.

Затем, так же внезапно, как это началось, всё оборвалось. Гарри почувствовал твердую землю под ногами, но ноги под ним подкосились, и он чуть не рухнул на землю. Его спасло лишь крепкое, но осторожное удержание руки профессора, которая надежно поддерживала его, не давая упасть.

Оглядевшись, Гарри заметил, что они оказались в шумном и людном месте — на одной из станций Лондона. Вокруг них суетились волшебники, спешащие по своим делам, и волны их разговоров и звуки поездов быстро вернули его в реальность.

Отпустив руку профессора Гарри тщательно привёл себя в порядок, стараясь не смотреть на оценивающее выражение лица Снейпа, который, похоже, стал ещё более раздраженным после аппарации.

Проверив, что Поттер и его ноша в порядке, Северус, бросил на него короткий взгляд и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Не произнеся ни слова, они направились к зданию, в котором можно обменять волшебные деньги на магловские фунты.

Пройдя мимо разрисованных рекламных плакатов и бесконечного потока пассажиров, они вошли в просторное здание, где стояли очереди к кассам обмена валют. Снейп, не теряя времени, занял очередь в одну из касс, терпеливо ожидая своей. Гарри следовал за профессором, нервно поправляя чёлку, чтобы скрыть шрам, и стараясь не думать о том, как неприятно было бы вновь стать объектом внимания в этом шумном месте.

Заметив неуклюжие попытки Поттера скрыть свою личность, Снейп наклонился к нему и тихо, с явным раздражением, прошипел:

— Немедленно прекрати дёргаться и поправлять свои волосы! Ты только больше привлекаешь к себе внимание!

Гарри вздрогнул от неожиданности, и руки его инстинктивно замерли, опустившись вниз. Подавив желание вновь поправить волосы, он сосредоточился на окружающем пространстве. Пытаясь запомнить, как выглядит здание, Гарри отметил его основные особенности, чтобы в будущем не растеряться, если придётся обменивать деньги на магловские. Поглядывая в окно, он заметил номер платформы и внимательно изучил витрины магазинов, запомнив их названия.

Когда очередь, наконец, подошла к Снейпу, профессор быстро произнёс нужные слова, передал волшебные деньги и получил пачку магловских фунтов. Стиснув деньги в руке, Снейп коротко поблагодарил кассира и снова направился к выходу. Гарри, решая не отвлекаться на шум и хмурые лица окружающих, поспешил следом за профессором, стараясь держаться к нему поближе.

Пройдя ещё минут десять, Снейп остановился и оценивающе оглядел Гарри. Мальчишка был одет в тёплую зимнюю куртку, бежевые брюки и потёртые кроссовки, которые уже пропитались влагой от снега. Сузив глаза в задумчивом жесте, Северус достал палочку и произнёс заклинание. В следующий миг кроссовки Гарри высохли, а затем на них были наложены чары, отталкивающие воду. Удостоверившись в том что Поттер был одет по-магловски и защищён от непогоды, Снейп прошептал ещё одно заклинание, направляя палочку на себя. Волшебные слова едва слышно слетели с его губ, и его одежда начала изменяться. Мантия исчезла, уступив место строгому чёрному пальто и брюкам, более соответствующим магловскому стилю. Теперь он выглядел вполне уместно в окружении людей, не обладающих магией.

— Спасибо, — удивлённо пробормотал Гарри, глядя на свои кроссовки и ощущая, как они стали сухими и тёплыми.

Подняв взгляд, он едва сдержал смешок, заметив перевоплощение Снейпа. Даже надевая, казалось бы, обычные магловские вещи, профессор умудрялся оставаться таким же загадочным и странным. Было в его облике что-то неуловимо отличающее его от других людей. Казалось, что любая одежда на Снейпе приобретала особый, мрачный оттенок, который так хорошо соответствовал его характеру.

Спрятав палочку, Северус подошёл к билетной кассе и, не теряя времени, купил два билета. Передал один Гарри, и они без промедления направились к нужной платформе. До отправления поезда оставалось меньше двух минут.

* * *

На удивление и облегчение обоих, поездка прошла без происшествий. Заняв пустое купе, Северус сразу же извлёк книгу и погрузился в чтение, полностью игнорируя существование Гарри, который сидел напротив и смотрел в окно, погружённый в собственные размышления.

Когда поезд достиг ближайшей остановки к Литтл Уингингу, они пересели на автобус. Через некоторое время, после короткой поездки по извивающимся улицам и мимо городских пейзажей, они прибыли в нужный им район.

Выйдя на свежий воздух, Северус размял руки и плечи, вновь осознавая, что возраст начинает давать о себе знать. Такие длительные путешествия и постоянное сидение в поездах начали сказываться на его физическом состоянии, что не могло не вызывать разочарования.

Гарри, выйдя вслед за профессором, быстро огляделся в поисках знакомых лиц. Убедившись, что никто из родственников не попался на глаза, он облегчённо вздохнул и обратился к Снейпу:

— Спасибо, профессор Снейп, дальше я сам. Мой дом недалеко, всего в нескольких минутах ходьбы. Вам не стоит тратить больше времени на меня.

Снейп скептически посмотрел на Поттера, затем отвернулся и начал искать указатель с названием улицы и номерами домов, чтобы убедиться, что они находятся на правильном месте. Найдя нужное направление, он двинулся вперёд, ощущая, как за его спиной Поттер раздражённо бурчит, но всё же следует за ним.

"Вот ему всё неймётся!" — сдерживая гнев, думал Гарри, следуя за профессором.

Несмотря на своё недовольство, Гарри не мог не признать, что присутствие Снейпа вселяло в него чувство защищённости. Профессор, с его угрожающей и мрачной наружностью, внезапно стал символом надёжности. Гарри не мог объяснить, как и когда Снейп из стальной фигуры, вызывающей неприязнь, превратился в защитника, который внушал уверенность в том, что рядом с ним ничто не угрожает.

На самом деле зачатки этого чувства появилось ещё на первом курсе, когда Снейп впервые проявил свою заботу. Тогда Гарри думал, что профессор просто стремится угодить директору, надеясь таким образом заполучить должность преподавателя Защиты от тёмных искусств. Однако эта мысль развеялась после событий на матче по квиддичу. Гарри не мог вспомнить всех деталей, но ясно помнил, что именно Снейп спас его от огромного дементора, проявив смелость и самоотверженность.

Хотя Гарри старался убедить себя, что действия профессора обусловлены заботой о безопасности, внутреннее чувство, что всё происходящее сегодня — лишь способ сделать его жизнь более невыносимой, не покидало.

Внезапно его мысли прервал резкий удар футбольного мяча, попавшего прямо в него. Гарри вскрикнул от боли, отпустил чемодан и обеими руками схватился за лицо. Его очки слегка съехали, а боль пронзила щеку и нос. Потерев лицо в попытке облегчить боль, он гневно посмотрел на Снейпа. Профессор, в свою очередь, выглядел не менее озадаченным. Он уже держал в руке волшебную палочку, явно готовый к любому развитию событий, его глаза метались по окружающей местности в поисках угрозы.

В этот момент раздался заливистый хохот. Гарри и Северус сразу же обернулись к источнику звука. Несколько мальчишек, примерно гарриного возраста, стояли неподалёку, схватившись за животы, и весело гоготали, глядя на него.

Снейп, оценив ситуацию, спрятал палочку обратно в рукав пальто.

— В девятку, Эди! — крикнул один из смеющихся мальчишек, показывая пальцем на Гарри.

— Попал так попал! — подхватил другой, хлопая приятеля по спине. Их лица сияли от веселья, и, судя по их поведению, этот мяч был случайностью, но отнюдь не нежелательной.

Гарри узнал обидчиков, и его лицо покраснело от гнева. Это были его бывшие одноклассники, которые издевались над ним в начальной магловской школе. Сейчас они стояли перед ним, весело смеясь над своей глупой выходкой.

Он уже был готов наброситься на них с криками, но внезапно вспомнил, что Снейп всё ещё рядом и наблюдает за ситуацией. Страх, что профессор может использовать это против него в школе, мгновенно заставил Гарри успокоиться и перевести гнев в другое русло.

Рассмеявшись, Гарри махнул рукой в сторону мальчишек и обратился к Снейпу:

— Это просто мои друзья. У них иногда бывают идиотские шутки.

Схватив мяч, Гарри ударил его ногой в сторону "друзей", но мяч улетел прямо в кусты, что вызвало новую волну смеха. Мальчишки, гогоча, тыкали в него пальцами и продолжали развлекаться за его счёт.

Снейп, наблюдая за сценой, сохранял невозмутимость, хотя его тёмные глаза пристально следили за мальчишками. Он с трудом подавлял желание прогнать этих надоедливых хулиганов, предпочитая сохранить внешнее спокойствие.

Внутренне Северус ловил себя на мысли, что всё чаще замечает сходство между собой и Поттером. В глубине души он понимал и разделял чувства Гарри, будь то гнев, стыд или неудовлетворённость. Это осознание было некомфортным и несколько странным, но неоспоримым. Снейп не мог не задуматься о том, как, несмотря на их различия, они иногда могли оказаться в похожих ситуациях хоть и реагируя абсолютно по-разному.

В то время как Гарри старался скрыть от него, что эти хулиганы, вероятно, не в первый раз доставляют ему неприятности, Северус, будучи молодым, уже бы дал отпор, не боясь ни разбитого носа, ни наказания, которое он мог бы понести от школьных преподавателей или родителей.

Когда хулиганы потеряли интерес к Поттеру и разбрелись по своим делам, Гарри повернулся к Снейпу, стараясь выглядеть безразличным.

— Мой дом совсем рядом, — сказал Гарри, указывая на дома вдали. — Вам не обязательно провожать меня до двери. Мои родственники не очень-то любят волшебников.

В ответ Северус понимающе кивнул. Он знал, как Поттер себя ощущает сейчас, к тому же Петуния Дурсль, безусловно, не оценит присутствие старого недруга, а объясняться перед Поттером, откуда они знакомы, не входило в планы. Никогда.

Гарри, не дожидаясь ответа, направился в сторону дома, чувствуя спиной пристальный взгляд Снейпа, который почему-то не спешил уходить.

Посмотрев на свой дом и увидев, что свет нигде не горит, Гарри сразу продумал план. Вместо того чтобы направиться к дому своих родственников, он свернул к соседям и постучал в дверь.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и женщина с густыми чёрными волосами, одетая в розовый фартук, радостно поприветствовала Гарри.

— Здравствуй, Гарри! — сказала она с добродушной улыбкой. — Петунья опять неправильно рассчитала количество рассады для сада и теперь ей нужна земля? — с лёгким сарказмом спросила женщина.

— Здравствуйте, мисс Паркер. На этот раз годовой расчёт сделал я, так что проблем не возникло, — с толикой гордости ответил Гарри. — Тётя с дядей уехали за город на несколько часов, а я только что вернулся из интерната. Могу я остаться у вас до их возвращения?

— Конечно, можешь, Гарри! — воскликнула мисс Паркер, слегка обиженная тем, что Гарри мог подумать, будто она способна отказать ребёнку.

— Спасибо!

Поблагодарив женщину, Гарри вошёл в дом, аккуратно втащив с собой чемодан и клетку Хедвиг.

Закрыв за собой дверь, мисс Паркер указала на место, где Гарри мог оставить свои вещи, а затем отправилась на кухню, чтобы приготовить чай. По пути она продолжала болтать о саде и хвалить Гарри за его труд, отметив, какой он молодец, что под руководством Петунии вырастил такой прекрасный сад.

Северус, издалека наблюдая за Гарри, тяжело вздохнул и взглянул на наручные часы. Стрелка показывала шесть часов вечера, и он осознал, что попытки успеть купить недостающие ингредиенты для зелий, которые планировал приобрести на зимние каникулы, будут бесполезны.

Кроме того, его внимание привлекла ещё одна деталь: Петунья Дурсль сильно изменилась с их последней встречи. Её нынешнее поведение было по-настоящему вежливым и даже дружелюбным, что резко контрастировало с тем, какой она была раньше. Новая прическа, аккуратно уложенные волосы также привлекали внимание. Не будь Северус в курсе, что Поттер живёт с родственниками, он бы точно подумал, что перед ним совершенно другой человек. Возможно, Петунья действительно изменилась, хотя в это верилось довольно с трудом.

После того, как Северус запомнил расположение дома Поттера, он решил прогуляться по окрестностям. Городок Литтл Уингинг выглядел обыденно и ничем не примечательно. Типичные пригородные дома, аккуратные газоны и тихие улицы создавали ощущение места, где ничто не выбивается из привычного порядка. Кто бы мог подумать, что именно здесь, среди таких будничных улиц, живёт знаменитый герой магического мира?

Северус не ожидал увидеть роскошное поместье, как у Малфоев, но всё же ему казалось, что Поттер, пользуясь своей славой, мог бы добиться более достойного жилья. Он сам, будь у него такая возможность, скорее всего, поступил бы именно так. Это было бы куда лучше, чем жить в том ветхом, разваливающемся доме, в котором он провёл своё детство и продолжал жить сейчас.

Медленно идя по улице, он подмечал детали магловской жизни: ухоженные домики с аккуратными садами, чистые тротуары и приветливые соседи, которые кивали друг другу при встрече. Здесь не было ничего, что могло бы намекнуть на присутствие магии. Люди занимались своими обычными делами: гуляли с собаками, возвращались с покупками, дети играли на лужайках перед домами.

Внезапно Северус задумался о том, что этот тихий, ничем не примечательный городок был странным местом для того, чтобы скрывать мальчика, которому суждено было стать величайшим волшебником их времени. Хотя, возможно, именно такая незаметность и была его лучшей защитой.

Его размышления прервались, когда он только сейчас осознал, что вокруг дома Поттера отсутствуют чары Фиделиуса. Несмотря на то что родовая магия Лили обеспечивала уже сильную защиту, дополнительные чары могли бы ещё больше укрепить безопасность. Отсутствие этих защитных мер казалось Северусу странным и беспечным, особенно учитывая, сколько врагов желало Поттеру смерти.

Покачав головой, он решил не углубляться в эти мысли. Найдя укромное, безлюдное место и ещё раз осмотревшись по сторонам, он аппарировал обратно в Хогвартс, оставляя за собой этот ничем не примечательный, но в то же время значимый городок.

* * *

Проведённые часы в доме семейства Паркер стали для Гарри одними из самых светлых и тёплых моментов в его жизни. Семейная атмосфера, царившая в этом доме, была именно тем, о чём он так давно мечтал, но чего, казалось, никогда не сможет испытать. Сначала мисс Паркер угостила его ароматным ромашковым чаем с шоколадным печеньем. Позже, после прихода мистера Паркера и их сына Сэма, они все вместе сели за стол, чтобы поужинать. Сочные отбивные с рисом и свежий салат из садовых овощей были вкуснее всего, что Гарри пробовал за последние месяцы.

Когда ужин подошёл к концу, Гарри вызвался помочь с уборкой, но мисс Паркер категорично настояла на том, что он гость, и ему не стоит напрягаться. После того, как всё было убрано, Сэм предложил сыграть в "Монополию". Мистер Паркер, с удовольствием поддержавший эту идею, присоединился к игре, и вскоре они устроились в гостиной, разложив игровое поле на большом деревянном столе. Обстановка в доме была наполнена теплом, смехом и дружелюбными разговорами. Гарри невольно представлял, как могла бы выглядеть его собственная семья, если бы судьба сложилась иначе.

Во время игры Гарри впервые за долгое время ощутил редкое и драгоценное чувство принадлежности, как будто он действительно был частью этой семьи. Сэм с увлечением объяснял правила и стратегии, его заразительный смех раздавался каждый раз, когда кто-то из игроков попадал в тюрьму или терял все свои деньги. Мистер Паркер, обладая стратегическим мышлением, мастерски вёл игру, а Гарри с интересом наблюдал за его ходами. Мисс Паркер, сидя рядом, подбадривала всех участников, не упуская возможности пошутить, создавая непринуждённую и радостную атмосферу, в которой Гарри чувствовал себя по-настоящему уютно.

Когда часы на стене пробили поздний вечер, Гарри с удивлением осознал, как быстро пролетело время. Ему казалось невероятным, что всего несколько часов назад его жизнь была серой и беспросветной.

— Уже поздно, — с тёплой улыбкой заметил мистер Паркер, глядя на часы. — Твои родственники, наверное, уже вернулись.

— Да, — с неохотой согласился Гарри, вставая из-за стола. — Мне пора.

Мисс Паркер проводила его до двери, одарив тёплой улыбкой и заверив, что он всегда будет желанным гостем в их доме. Поблагодарив за гостеприимство, Гарри с чувством глубокой благодарности и лёгкой грусти взял свой чемодан и клетку с Хедвиг, после чего покинул уютное жилище соседей. Он знал, что этот вечер останется в его памяти как один из самых светлых и радостных моментов юности.

Пройдя несколько метров, Гарри услышал, как Сэм окликнул его из открытого окна своей комнаты:

— Гарри, приходи ещё! Было весело, — крикнул он, излучая радость.

— Обязательно! Спасибо, Сэм! — с искренним восторгом откликнулся Гарри.

Помахав ему на прощание, Гарри продолжил путь к дому своих родственников, где уже горел свет. Он пересёк дорогу, стараясь держаться в тени, и задумался о том, где ему переночевать этой ночью. Спать на скамейке зимой было слишком холодно, к тому же он чувствовал себя настолько уставшим, что сомневался, сможет ли проснуться до того, как дядя Вернон отправится на работу, а Дадли — в школу. Если они его заметят, это приведет к неприятным последствиям. Даже если он решит спрятаться под мантией-невидимкой, один порыв ветра может сдуть её, и тогда его обнаружат. К тому же ночёвка на улице в такую стужу грозила серьёзной простудой, а то и чем похуже.

Гарри сел на скамейку, обдумывая, где бы ему укрыться на ночь. Варианты мелькали в голове один за другим: автобусная станция, станция метро, старый сарай на окраине города, больница. Но ни один из них не казался достаточно безопасным и тёплым. Он даже подумал вернуться к Паркерам и попросить переночевать у них, но тут же отбросил эту мысль, решив не злоупотреблять их добротой.

Пока его мысли метались, Гарри вдруг вспомнил о заброшенном домике на окраине Литтл Уингинга, который он однажды заметил во время прогулки. Это здание стояло пустым уже несколько лет и находилось достаточно далеко от главных дорог, чтобы его присутствие осталось незамеченным.

Придя к выводу, что это его лучший шанс на ночлег, Гарри поднялся и направился в сторону домика. По пути он продумывал различные способы, как попасть внутрь, если вдруг двери и окна окажутся заперты. Дом выглядел полуразрушенным, но всё же казался более безопасным, чем ночь, проведённая на улице в такой холод.

Когда Гарри приблизился к дому, его внимание привлёк старый, ржавый железный забор, окружавший здание. Он нашёл калитку, которая с трудом поддалась его усилиям, издав жалобный скрип. Пройдя через заросли бурьяна и колючих кустов, Гарри подошёл к главной двери и попытался её открыть, но дверь оказалась запертой. Гарри разочарованно вздохнул и стал искать другой способ проникнуть внутрь. С облегчением он заметил, что одно из окон было приоткрыто. Подойдя к нему, он осторожно расширил проём и пролез внутрь, стараясь избежать порезов от торчащих гвоздей и колючих растений, обвивавших стены.

Внутри дома было темно и холодно, но, к счастью, здание оказалось в лучшем состоянии, чем он ожидал. Подойдя к главной двери, Гарри отпер её, втащил внутрь свои вещи и снова запер. Осмотрев комнаты, он нашёл старый, порванный матрас. Перетащив его в наиболее защищённое от холода помещение, он накрыл его своей одеждой, чтобы сделать импровизированную постель чуть теплее. Затем он перенёс свои пожитки в эту комнату и подпёр дверь стулом, чтобы, если кто-то попытается войти, шум падающего стула его разбудил.

Устроившись на импровизированной постели и завернувшись в мантию-невидимку, Гарри почувствовал некоторое облегчение. Закрыв глаза, он пытался отвлечься от неприятных мыслей и пронизывающего холода, вспоминая тёплый вечер в кругу семьи Паркер. Несмотря на это, лёгкий страх не покидал его. Мысли о том, что Сириус Блэк может всё ещё искать его, преследовали Гарри. Однако он успокаивался тем, что заброшенный дом был слишком скрытным и неприметным, чтобы его легко обнаружить. Находясь далеко от главных дорог и окружённый зарослями, это место казалось идеальным для того, чтобы оставаться вне поля зрения.

Постепенно мысли Гарри утихали, и он погружался в сон, надеясь, что на следующий вечер Софи сдержит своё обещание и заберёт его.

* * *

Оказавшись на окраине Хогвартса, Снейп отменил заклинание иллюзии и вернул на себя привычную чёрную преподавательскую мантию. Эта мантия, столь знакомая и постоянная в его обличье, вызывала у многих учеников недоумение. Они задавались вопросом, почему профессор Снейп неизменно носит одну и ту же одежду, будто бы не имеет средств на обновление гардероба. Часто шептались и строились догадки о его скромности или странностях.

Лишь немногие, например, Гермиона Грейнджер, задумывались над этим вопросом более глубоко. Гермиона догадывалась, что мантию отличает нечто большее, чем просто эстетическая простота. Она предполагала, что мантия снабжена множеством вшитых карманов, которые незаменимы для зельевара. Эти карманы, аккуратно вписанные в структуру ткани, предоставляли удобное место для хранения множества мелких компонентов и инструментов, необходимых в его работе. Они были скрыты, но обеспечивали функциональность, скрывая свою практическую ценность под фасадом простоты и элегантности.

Более того, Гермиона считала, что мантию отличают и скрытые защитные свойства. Ткань была пропитана специальными чарами, которые обеспечивали защиту от огня и ядов, что имело особое значение для работы с опасными зельями и магическими веществами. Эти чары придавали мантии дополнительные слои защиты, которые были необходимы для предотвращения непредвиденных ситуаций. Таким образом, мантия не только поддерживала строгий и профессиональный имидж профессора, но и служила важным защитным элементом в его повседневной рутине.

Поправив манжеты рукавов, Северус направился в Запретный лес, одновременно призывая волшебный мешочек с рассадой и семенами, который находился в его лаборатории.

Погружаясь всё глубже в Запретный лес, Северус сосредоточенно осматривал растения, которые он ранее посадил. В полумраке леса, под густыми ветвями и переплетёнными лианами, он обнаружил, что некоторые из посаженных растений достигли зрелости и были готовы к сбору. Тёмные глаза, привыкающие к тусклому свету леса, выделяли признаки готовности зелёных побегов и крепких корешков.

С мастерством опытного зельевара он аккуратно извлёк нужные растения, используя специально подобранные инструменты, которые издавали мягкий, не нарушающий покой леса звук. Сначала он осторожно откопал корешки, затем отделил листья и собрал сок, не оставляя ни единого потерянного компонента. Каждое движение было тщательно продумано, чтобы не повредить окружающую флору и не нарушить целостность почвы.

После сбора Северус тщательно промыл инструменты в небольшом ручейке, стекающем среди мхов и лишайников. Он убрал их обратно в свой бездонный мешочек, который наполнился магическими звуками, когда его содержимое исчезло в глубине.

Завершив сбор урожая, Северус перешёл к следующему этапу работы. Он извлёк новый набор инструментов, предназначенных для посадки зимних растений. Площадка между деревьями, которую он выбрал для нового сева, была тщательно подготовлена: земля была очищена и обработана, чтобы обеспечить максимальную плодородность и подходящий дренаж.

После завершения посадки Северус равномерно распределил слой мульчи по только что обработанным грядкам, чтобы защитить растения от надвигающихся морозов и сохранить необходимую влагу. Тщательно распределяя мульчу, он позаботился о том, чтобы она не только защитила корни, но и поддерживала почву в идеальном состоянии для роста.

Очистив и аккуратно сложив инструменты, он поместил их обратно в мешочек к остальным инструментам. С чувством глубокого удовлетворения от завершённой работы, Северус направился обратно в Хогвартс.

Путь через лес был для него не только физическим перемещением, но и временем для раздумий.

С каждым шагом по тропинке, обвитой зелёной палитрой, он чувствовал, как напряжение и заботы повседневной жизни отступают на второй план. Природа, в своём величии и спокойствии, была для него надёжным другом, который всегда принимал его без осуждения. Работая среди растений, он ощущал ту уникальную ауру умиротворения, которая окутывала его и позволяла найти внутренний покой.

С северным ветром, шёпотом леса и нежным лунным светом, пробивающимся сквозь листву, Северус ощущал связь с природой, которая даровала ему чувство покоя и гармонии, недоступное в мире человеческих волнений. Каждый раз, когда он погружался в работу с растениями, его душа наполнялась глубоким удовлетворением, и он находил утешение в простых, но бесценных дарах природы.

В данный момент работа с растениями спасала его от назойливых мыслей о Поттере и тех неожиданных открытиях, которые он сделал за короткий срок. Недавний случай с мелкими хулиганами окончательно разрушил прежние представления о мальчишке. Мифы и предвзятые мнения, которые Северус так целенаправленно выстраивал, безвозвратно разрушились, как карточный домик.

В своих размышлениях он осознал, что Поттер, вопреки ожиданиям, оказался не тем избалованным и высокомерным мальчишкой, которого он себе представлял. Вместо этого он увидел в нём человека, у которого были свои собственные трудности и скрытые стороны.

Северус с удивлением и неохотой обнаруживал в Поттере черты, которые делали его более похожим на него самого. Встреча с мелкими хулиганами стала ещё одним моментом, когда привычная картина мира начала меняться. Северус был вынужден пересмотреть свои взгляды и осознать, что его ненависть к Поттеру, возможно, была не столько оправданной, сколько результатом многолетних предубеждений.

Устало зевнув, Северус с помощью палочки вернул волшебный мешочек в лабораторию и отправился в подземелья. Глубокая ночь уже окутала замок, погружая в тишину и мрак, когда внимание Северуса привлекла белая полярная сова, стремительно летевшая в его сторону.

Узнав сову, принадлежащую Поттеру, Снейп остановился и недоумённо вскинул бровь.

Хедвиг, ухнув, уселась ему на плечо и легонько потянула за одну из его чёрных прядей клювом, будто зовя следовать за ней.

— Прекрати, — рыкнул Северус, отдёргивая голову подальше от настойчивой птицы.

В ответ Хедвиг только громче ухнула и стала яростно хлопать крыльями, больно задевая лицо Снейпа.

— Да что с тобой?! — раздражённо воскликнул Северус, пытаясь легонько оттолкнуть её рукой.

Сначала он подумал, что Поттер мог плохо кормить или небрежно обращаться с птицей, но затем вспомнил, что обученные у волшебников совы были свободны и могли покинуть своего хозяина, если им было плохо.

Тут его осенило.

— Что-то случилось с Поттером? — спросил Снейп, пристально глядя на Хедвиг.

Хедвиг, перестав махать крыльями, глубоко ухнула один раз, словно подтверждая его догадку.

Сузив брови, Северус немедленно направился к границе антиаппарационных щитов Хогвартса. Достигнув нужного участка территории, где магические преграды не действовали, он прижал сову к себе. Наложив на себя и Хедвиг дезиллюминационные чары, чтобы оставаться незамеченным, он сосредоточился, представив Тисовую улицу в мельчайших деталях. В мгновение ока, собрав магическую силу, он трансгресировал и оказался возле дома Поттера.

Не успев сделать и шага к дому под номером два, Снейп заметил, что Хедвиг, стремительно взлетев, направилась в противоположную сторону. Не теряя времени, он быстро последовал за птицей, стараясь не отставать.

Через несколько минут, следуя за Хедвиг, Северус заметил, как она приземлилась на крышу старого заброшенного здания. Подойдя к ржавой, скрипучей калитке, он осторожно приоткрыл её и вошёл во двор, настороженно осматриваясь в поисках людей. Убедившись, что никто не наблюдает, он снял с себя и птицы дезиллюминационные чары и направился к входной двери здания.

Снежный холод и мрак казались почти осязаемыми в этом месте. Северус тщательно проверил здание на наличие тёмной магии или защитных барьеров, но не обнаружил никаких угроз. Он почувствовал остатки магии, свидетельствующие о том, что здесь когда-то жили волшебники, однако чары давно иссякли, так как никто не обновлял их уже долгое время.

Когда он попытался открыть дверь, то обнаружил, что она заперта изнутри.

Произнесённое невербально заклинание отпирания заставило дверь с глухим скрипом открыться, и Северус осторожно вошёл в здание. Пройдя в центр помещения, он держал палочку наготове, обострив своё внимание на каждый звук и движение. Внутри царила тишина, нарушаемая лишь эхом его шагов и карканьем ворон, которые обосновались на ветвях деревьев вокруг дома.

Все комнаты, кроме одной, были открыты. Снейп, избегая лишних движений, тщательно осмотрел открытые комнаты, внимательно изучая их содержимое в поисках следов Поттера или любых улик о его присутствии. Каждая комната была заполнена густым слоем пыли и обломками, что вызвало у Северуса тревогу. Пыль свидетельствовала о том, что здание давно не использовалось, а вот обломки — о возможных признаках недавнего беспорядка.

Подавив нарастающую тревогу, Северус направился к последней закрытой комнате. Сделав глубокий вдох, он поднял палочку чуть выше и произнёс заклинание "Протего", создавая магический щит. Медленно, с осторожностью, он отворил дверь, при этом стул, удерживающий её, с характерным стуком упал на пол, нарушив тишину.

Проснувшись от шума, Гарри открыл глаза и сразу заметил силуэт в проёме двери. Гарри мгновенно схватил палочку, готовясь к обороне, но остался на месте, помня, что мантия-невидимка скрывает его присутствие. Очки лежали на полу рядом с кроватью, и он не мог разглядеть, кто стоит у двери. Страх тут же начал сковывать его, а адреналин подсказывал ему планы побега.

Увидев кирпич, валяющийся на полу рядом с кроватью, Гарри был готов вскочить, бросить его в силуэт и броситься к окну. Но как только он услышал знакомый голос, произнесший его имя, его тело замерло от удивления и облегчения.

— Поттер? — произнёс низкий, узнаваемый голос, который мог принадлежать только одному человеку — Северусу Снейпу.

Северус заметил личные вещи Поттера, стоявшие в углу комнаты, и сразу понял, что Гарри либо был здесь, либо скрывается под мантией-невидимкой.

— Профессор Снейп? — удивлённо протянул Гарри, сузив глаза, пытаясь разглядеть знакомый силуэт в полумраке комнаты.

Снейп, отменив защитное заклинание, лёгким взмахом палочки создал порыв ветра, который отнёс мантию-невидимку, скрывавшую Гарри, на пол.

В ту же секунду Гарри потянулся за своими очками, которые покоились на полу рядом с кроватью. Надев их, он смог чётко различить силуэт Снейпа, который, призвав светящийся шарик "Люмос", пристально уставился на него.

— У тебя есть ровно минута, чтобы объяснить, какого чёрта ты здесь делаешь! — низко и яростно прошипел Снейп, продолжая прожигать Гарри убийственным взглядом.