Случай из практики (джен)

— Доброе утро, профессор. Я Вас обрадую: сегодня наша последняя встреча.

Никак не могу привыкнуть, что в этом конкретном случае я играю не главную роль.

— Почему же Вы уверены, что последняя? — в моем тоне прозвучало огорчение. Надо же, не ожидал, что это расстроит меня. Напротив, когда я заканчивал работу, то всегда чувствовал удовлетворение.

— Знаете, древние говорили, что врач хороший, если пациенту стало легче уже от беседы с ним. Думаю, это применимо и к данной ситуации, — она пожала плечами. — Похоже, мне не хватало именно этих бесед, чтобы понять и разобраться, что со всем этим делать.

Да, в Рине точно что-то поменялось. Я пытался разобраться, разглядывая ее, как в первый раз, тем более что она явно не обращала на меня никакого внимания. Ну, конечно, теперь она выглядит так, словно сбросила огромный груз — свободная поза, гордо поднятая голова, уверенность и спокойствие, которое, казалось, исходит от нее волнами. Королевское спокойствие.

— И как Вы теперь намерены поступить? — не удержался я от вопроса.

— По обстоятельствам, — она снова пожала плечами.

— Кстати, профессор. Я знаю, что Вы соблюдаете тайну, как и врачи. Но Вы же ученый и потому любой случай рассматриваете с научной точки зрения. Если в течение двух лет я снова не обращусь к Вам, Вы можете распорядиться этим, — она кивнула на свою тетрадь, — по своему усмотрению.

Она, как всегда, меня удивила.

За прошедший месяц я привык к этим встречам и беседам, мне определенно будет не хватать загадок и тайн, которые пугают и от этого их еще сильнее хочется раскрыть.

Хотя, говоря по правде…

Всю эту историю, несмотря на очевидный и откровенный мистицизм и некоторый трагизм, я воспринимал скорее, как сказку, несколько жутковатую, но все-таки сказку. Может быть, потому, что рассказывала Рина о себе или о людях, мне незнакомых, и за исключением наших нескольких встреч, ничего обо мне самом, меня это не задевало. А может потому, что я больший скептик, чем думал.

Но сейчас, узнав, что мы с ней, скорее всего, больше не увидимся и вопреки здравому смыслу, мне очень захотелось узнать что-нибудь про себя, просто как подтверждение, что все это мне не привиделось.

— И что же конкретно Вы хотите узнать, док? — и снова, как в первый раз, голос Рины меня напугал. Да, от нее не скроешься.

— Даже не знаю. А что вы можете рассказать? — как ни печально это признавать, но любопытство окончательно взяло верх над профессионализмом.

— Ну, — она тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела на меня, — Вы же понимаете, что это не математика и по заказу не делается? Я ведь не гадалка на деревенской ярмарке. И откровенно говоря, еще не пробовала делать это специально. Но попробую.

— Конечно, конечно, — я уже и не рад был, что спросил.

Рина пристально посмотрела на меня, потом отвернулась к окну, закрыла глаза и несколько минут сидела, не шевелясь, даже, кажется, не дышала. Потом, словно очнувшись, медленно повернула ко мне голову.

— Ничего плохого я не вижу. Вы и ваши близкие здоровы, счастливы и успешны. У Вас будет много интересных предложений по работе, в том числе и за рубежом. И Вы наконец-то допишите книгу, — она улыбнулась, и я в очередной раз восхитился той переменой, которую вызывали положительные эмоции на ее лице.

— Извините, Рина и большое спасибо, — я улыбнулся в ответ.

— Вы же знаете, что судьбы наши предначертаны, — сказав так, она криво усмехнулась, — но есть много путей развития каждой судьбы и именно наши поступки определяют то будущее, что нас ждет. Так что все зависит от Вас.

Я был уверен, что разгадал происхождение способностей Рины, причинявших ей столько проблем, но вот рассказать ей, что ее сверхъестественные особенности — такая своеобразная сублимация нерастраченной любви, у меня просто не хватило духа. Ну, что же, теперь это будет моя тайна.

У Рины было удивительное чувство времени. Ведь как раз сегодня истекает тот месячный срок, который она сама себе установила. А сейчас, ровно за минуту до окончания времени сеанса она поднялась и протянула мне руку. Я, растерявшись сначала, пожал ее — рукопожатие у нее получилось довольно сильным, а потом, поддавшись внезапному порыву, спросил: — Вы позволите?

Она улыбнулась: — Конечно.

И я поцеловал ей руку.