Философский камень Северуса Снейпа (джен)

Примечания:

Курсивом в тексте здесь и далее выделены слова, фразы и мысли, озвученные на русском языке.

Входя в школу в качестве директора, Северус Снейп ожидал от коллег возмущений, ярости, обвинений. Укоров от Слагхорна, разочарованных взглядов от Флитвика, обиженных — от Помоны. С горечью ждал, что Минерва Макгонагалл посмотрит на него, как на пустое место, с ненавистью выскажет всё, что думает про убийцу своего Учителя. Но с гневом на него посмотрел Хагрид. С яростью — Хуч, с обидой — Трелони. А все деканы вели себя на удивление мирно, будто им дела нет, что их новый начальник — Пожиратель смерти и убийца великого светлого мага, их хорошего знакомого, для некоторых — друга.

Брат и сестра Кэрроу, ощущая свою власть, на первом же собрании коллектива распушили перья, с энтузиазмом заверяя, что "теперь здесь наступят другие порядки, ни одного грязнокровки не будет в стенах Хогвартса" и уже предвкушали, как будут строить и наказывать непокорных учеников. Но и это не вызвало особых возмущений в массах. На пожирателей поглядывали с некоей долей скепсиса и лёгким опасением, будто не желая связываться с бесноватыми. Только порывистая Роланда пыталась что-то высказать, но мадам Помфри тут же одёрнула её, не позволяя конфликту расцвести.

Когда педсовет закончился, Снейп попросил задержаться декана Гриффиндора, и она осталась сидеть в кресле, дожидаясь, пока остальные, вежливо прощаясь, не покинут помещение.

— Послушайте, Минерва, я не буду извиняться перед вами за то, что сделал. Это уже произошло, ничего изменить нельзя, и нам придется в дальнейшем работать вместе, так как с должности своего заместителя я вас не освобождаю.

Она, внимательно прислушиваясь к его словам, слегка кивнула, будто это было само собою разумеющимся.

— И если вы хотите что-то мне сказать, говорите сейчас, чтобы потом у нас не было разногласий.

— В принципе, нет. — Она пожала плечами. — Понятно, что в учебном процессе будут наблюдаться изменения, да и в списке литературы тоже, но это мы решим в рабочем порядке.

— Да нет же, я имел в виду… личную неприязнь. Минерва, если хотите, накричите на меня, я же понимаю, что вы едва сдерживаетесь.

Гриффиндорский декан вздохнула, как бабушка, распекающая внучка, и наставительно сообщила:

— Это совесть, директор Снейп. Так-то мне и не надо ничего говорить, вы сами справляетесь, занимаетесь самоедством. А надо делом заниматься. У нас какая основная задача? Учить детей. И заботиться о том, чтобы они оставались в безопасности. Вот и будем совместно, общими силами работать над тем, чтобы никто не пострадал.

Она поднялась, величественным жестом поправляя мантию.

— Оставьте мёртвое — мёртвым, мы с этим ничего уже поделать не сможем. Прекратите себя изводить и думайте о живых. А если вам захочется скрестить с кем-то палочки, я всё так же в вашем распоряжении.

После этого она вежливо кивнула на прощание и ушла, а Снейп остался сидеть в кабинете, донельзя ошарашенным. Будто он долго собирался с силами, готовился штурмовать неприступную крепость, а пока разогнался и подбежал, рассчитывая таранить преграды лбом, ворота сами распахнулись, и за ними не было ничего страшного. Макгонагалл умела удивлять.

///

Снейп подписывал бумаги, которые ему подсовывала заместитель, но тут в камине вспыхнуло зеленое пламя и в кабинет шагнул Долохов, тут же очищая себя от пепла. Худое, бледное, искривленное лицо Пожирателя слегка исказилось недовольством при виде постороннего человека, но Макгонагалл лишь склонила голову в приветствии, продолжая пододвигать по одному письма под перо директора. Антонин уселся в кресло, ожидая, пока они закончат, — видимо, решил не вмешиваться. Забрав папку с документами, женщина снова кивнула, прощаясь, а Долохов, окидывая её долгим взглядом, пробормотал себе что-то под нос по-русски. Затормозив у двери, она обернулась, холодно ответила на том же языке и удалилась, а изумленный Долохов расхохотался и смеялся минуты три.

— Антонин, что происходит? — Снейпу надоело ждать, к тому же он не понял ни слова из короткого диалога. С трудом успокоившись, тот смахнул с глаз выступившие слёзы и воскликнул:

— Восхитительная леди! Я сделал замечание о старых перечницах с хорошей грудью, а она поинтересовалась, в каком сарае меня учили так непочтительно говорить о женщинах и посоветовала больше туда не ходить. Это кто вообще?

— Декан Гриффиндора, моя заместительница, Минерва Макгонагалл.

— У неё, что ли, русские корни?

— Нет. Шотландка до мозга костей.

— А по нашему шпарит, как на родном. Может, мне к ней подкатить?

— Антонин, ей за шестьдесят уже.

— А мне, что ли, меньше? Зрелая дама с искрой — похоже, я влюбился.

А Снейп внезапно испугался. В последние годы Макгонагалл с её молчаливой поддержкой, терапевтическими дуэлями, редкими, но ценными советами, и всегда протянутой рукой помощи стала ему единственным другом. Более того — Северус осознал, что у него теперь не было человека ближе во всём мире, чем сухая, неприветливая, но честная декан Гриффиндора. И вот это внимание Долохова — бессердечного палача, убийцы, азкабанского сидельца и откровенного психа, могло стать для пожилой женщины серьёзной угрозой.

Выслушав распоряжения Лорда и проводив гостя, Снейп тут же кинулся в Гриффиндорскую башню, где застал декана за работой. Наложив на комнату несколько заклинаний от прослушивания, он взволнованно заходил по комнате, не зная, с чего начать разговор. Макгонагалл, склонив голову набок, молча наблюдала за его метаниями.

— Послушайте, Минерва. Возможно, вам на некоторое время стоит оставить должность и скрыться в безопасном месте.

— Только после вас, директор.

— Я не могу! У меня метка! И задание от… — Снейп осёкся. Он не собирался рассказывать о поручении Дамблдора.

— А у меня дети. Здесь и так бардак, а если я сбегу, всё развалится и без жертв точно не обойдется. Так в чем повод вашей паники?

— Вы сегодня заговорили с Долоховым, и он на вас… вроде как… запал…

— Вот как. Нашёлся археолог на древние мощи? Печально.

— Вы не понимаете, он ненормальный, совершенно без тормозов! Он опасен!

— Постараюсь с ним не пересекаться, спасибо.

— Но он может заявиться в Хогсмид, прийти в школу.

— Будем справляться с проблемами по мере их возникновения. Но для беготни я уже откровенно старовата.

Снейп хмыкнул. Буквально неделю назад они снова схлестнулись на дуэли и Минерва хорошенько заставила побегать его самого. Так что жалобы на возраст и немощность были не более, чем притворством. А ещё он очень хорошо знал её шотландское упрямство. Даже если школу сравняют с землёй, гриффиндорский декан трансфигурирует на руинах стол и сядет доделывать свою работу. Потому что так правильно с её точки зрения. Оставалось только отступить. Уже прощаясь, директор поинтересовался:

— Кстати, Минерва, где вы научились говорить по-русски?

— У всех свои хобби. Другие тарелочки расписывают, а я учу языки. Немного испанский, немного французский, немного японский. Вот, русский тоже хорошо зашёл. На нём прекрасно ругаться и кричать "Свобода!".

///

Но так просто отделаться от Долохова не получилось. Неизвестно, как он упрашивал Лорда и на какие рычаги нажимал, но после рождественских каникул Алекто Кэрроу в школу не вернулась, а на её место преподавателем магловедения был назначен русский.

На первом же совместном ужине он оттеснил Помону, усевшись рядом с Макгонагалл, и попытался поухаживать, получив в ответ от пожилой дамы долгий, тяжёлый взгляд куда-то в район переносицы. Обернувшись к Снейпу, сидящему по соседству на директорском месте, она сухо поинтересовалась:

— Ваш лорд теперь и должность преподавателя магловедения проклял? Профессор Кэрроу и полгода не продержалась. Нам теперь и туда постоянно искать людей?

— Проклятие? Что за проклятие? — Тут же подал голос Долохов, напрочь игнорируя тот факт, что обращались не к нему. Тем не менее, вежливая дама ему ответила:

— У нас считается, что должность преподавателя Защиты имеет дурную славу. Никто там не продержался дольше года с тех пор, как в Хогвартс на эту позицию пытался устроиться Волдем… Мпф?!

На совершенном автомате Снейп быстрым движением закрыл заместительнице ладонью рот, не позволяя договорить, а сверху с другой стороны его догнала ладонь Долохова, как бы закрепляя печать безмолвия. В зале воцарилась гробовая тишина. Очень осторожно Минерва отодвинула от себя обе чужие руки и вежливо попросила:

— Никогда. Больше. Не трогайте. Моё лицо. Спасибо.

— Извините, — кивнул директор. — Но пожалуйста, не надо называть неких имён вслух.

— Лучше б “Силенцио” кинули.

— Вы бы отбили.

Антонин извиняться не стал, а вот Кэрроу на своем конце стола ехидно ухмылялся — досадная оплошность надменной Макгонагалл показалась ему забавной.

— Должность проклясть нельзя, — снова обернувшись к Минерве, заверил Долохов, будто ничего и не произошло. — Это я вам, как специалист по Темным проклятьям говорю.

После он, усмехнувшись, добавил что-то на русском, а та, немного подумав, ответила парой фраз, после чего Антонин снова развеселился, но больше не приставал. А Снейп решил и сам подучить русский — ему не нравилось чего-то не понимать, особенно если это может быть важным.

///

Позднее, сравнивая первую и вторую половину этого адского года, Снейп не мог определить, какая была сложнее. Дети бунтовали, нарывались на наказания, их необходимо было ненавязчиво отмазывать, отсылая к Хагриду на пустячные отработки, Пожиратели на преподавательских постах чудили, мелкие безмозглые заговорщики пытались украсть меч Гриффиндора, а другие такие же безмозглые заговорщики бегали по лесам от егерей, и за ними тоже нужно было присматривать.

Преподаватели, на удивление, продолжали вести себя лояльно, не бойкотировали работу, будто им дела нет до того, что ими руководит пресловутый "убийца Дамблдора". Откровенно говоря, он ожидал большего противодействия. Но нет, хотя временами посматривали настороженно, приказы они выполняли исправно, вели себя вежливо, даже не спорили.

Зато много хлопот доставляли профессора магловедения, что первая, что второй. Если Алекто с рвением подходила к своей работе, распиналась на уроках на тему чистоты крови, превозносила идеи Лорда и постоянно придирались к студентам с наказаниями и отработками, то Антонин во втором полугодии "показал себя" другим способом.

Учительством он особо не заморачивался — являлся на урок, садился, укладывая ноги на стол, закуривал и принимался расспрашивать детей про Макгонагалл — что она любит, чем увлекается, как ведёт занятия, — факты, сплетни, свежие новости, ему была интересна любая мелочь. Он мог даже баллов накинуть за особо любопытные рассказы. По этой причине гриффиндорцы стали у него чуть ли не любимчиками, наряду со Слизерином. Или рассуждал, какая у профессора трансфигурации горделивая осанка, острый ум, изящные черты и высокие моральные качества. Дети краснели, тихо хихикали, но не комментировали. Неуважения к своему идеалу Долохов не терпел, в чем успели убедиться некоторые слизеринцы, которые, по мнению профессора, смеялись или возмущались слишком громко, за что и попали на отработки к Филчу. В остальное время он трепался на посторонние темы, обсуждая с детьми оружие, алкоголь, темные проклятия и способы избежать наказания за преступления.

В коридорах Долохов тоже не особо зверствовал, больше увлеченный слежкой за объектом своей симпатии. Мог притащить к кабинету декана Гриффиндора цветы, а один раз и вовсе заявился с гитарой, распевая русские романсы.

Внешне Макгонагалл оставалась спокойной, но Снейп отлично знал, что ей данная ситуация кажется обременительной. Дуэли с Минервой становились все более ожесточенными по мере роста её раздражения, а в один из весенних дней пожилая дама сама пришла к директору и попросила о спарринге. Уставший и задерганный, он, тем не менее, не смог отказаться, и чуть не с порога попал под целый шквал заклинаний, только поклониться и успел, — похоже, его зам была в бешенстве. Вытирая кровь из разбитой губы, Снейп робко поинтересовался, что снова произошло, на что его обычно сдержанная помощница яростно прошипела, что "этот кретин её достал".

— Как ему объяснить, что предмет называется "магловедение", а не "Минервоведение"? Он тест устроил с вопросами типа: "Цвет глаз Минервы Макгонагалл", "Любимая еда Минервы Макгонагалл" и "В каком году Минерва Макгонагалл получила Мастерство". А ещё — на закуску, краткое эссе минимум на триста слов "Почему Минерва Макгонагалл — лучший преподаватель Хогвартса". Да ещё и оценивал, половина слизеринцев с "Троллями", потому что они, видите ли, плохо знают мою биографию! Я как долбанный Локхарт! Самой стыдно! Может, ему ноги переломать? А что, споткнется о трансфигурированный порожек, неудачно упадет… — В глазах обычно спокойного декана красно-золотых промелькнула кровожадная искра.

— Лорд не одобрит. И в наказание пришлет на его место кого-то вроде Фенрира.

— Ничего, осталось немного, до лета потерпеть, — проворчала под нос Минерва, а Снейп подозрительно спросил:

— А что будет летом?

— Каникулы, — тут же ответила она, хотя осталось ощущение, будто изначально имелось в виду что-то другое.

Слегка спустив пар, они привычно уже восстановили мебель и распрощались. Но, выходя, чуткий нос Снейпа уловил тончайший отголосок табачного духа. Директор осмотрелся подозрительно, но коридор был пуст. Должно быть, показалось, тем более, что в это крыло редко кто-то заходил.

///

Несмотря на то, что Долохов вел себя прилично, изображая джентльмена, Снейп продолжал ему не доверять и, по мере возможностей, присматривал за коллегой. Он, как и собирался, на базовом уровне выучил русский и теперь мог примерно ориентироваться в диалогах на чужом языке, стараясь, однако, не выдавать своей осведомленности.

За обедом Антонин обычно заготавливал пару комплиментов, от которых Минерва флегматично отмахивалась, далее он мог запустить остроту, на что пожилая дама, тяжко вздыхая, парировала колкостью, а неугомонный ухажёр смеялся, видимо, вполне довольный собой. Северус удивлялся — Макгонагалл действительно хорошо говорила по-русски, но более того, она улавливала скрытые смыслы, локальные шутки, подтекст, понятный только соотечественникам, и это было, как уже и неоднократно осознавал Снейп, "очень странно".

Вот и сейчас Антонин, закончив восхвалять "глаза, сияющие, как звезды", пылко заявил, что готов подарить Минерве "целый мир, очищенный от нечистокровных, который они строят под руководством Темного лорда". Она весьма кисло посмотрела на него, напомнила, что у неё вообще-то папа — магл, что Долохова вовсе не смутило, он давно был в курсе этого факта. А после поинтересовалась, не подогнать ли ему кепку и броневик для его внеочередного митинга. Антонин снова зафыркал, они оба явно понимали, о ком говорят. Но вот Снейп понятия не имел, кто там в России вообще имел обыкновение толкать митинги, катаясь в броневике. Ворох вопросов и подозрений только разрастался.

Когда Минерва в очередной раз принесла ему на подпись кипу отчетов и заявок, следом на пороге нарисовался и "кавалер". Он, как обычно, не утруждал себя условностями, поэтому мог заявляться в кабинет к директору без приглашения. Усевшись в кресло, с лёгким прищуром, следил, как Макгонагалл по одному подаёт листы, вполголоса давая пояснения по каждому документу. Снейп кивал, подписывал или уточнял, хотя назойливый недружелюбный взгляд буквально сверлил его макушку. Когда Антонину надоело молчание, он промурлыкал, как обычно, по-русски:

— Я и не знал, милая, что вы можете быть такой заботливой и терпеливой. К директору так добры, а на меня постоянно фыркаете.

Северус навострил уши, старательно выводя букву за буквой. Макгонагалл проигнорировала обращение, но заметно было, что пальцы, держащие папку, слегка побелели от сдерживаемого гнева. А Долохов не успокаивался. Он раскурил сигарету, выпустил клуб дыма в воздух и так же мягко поинтересовался:

— Может, вы испытываете к нашему другу теплые чувства? Мне начать ревновать? Или просто поддаться соблазну и отрезать-таки ему его длинный надоедливый нос, совесть меня мучить не станет, мы не особо дружны…

Очень аккуратно заместительница положила оставшиеся бумаги на стол и развернулась к Пожирателю, пока Снейп пытался изобразить на лице должную степень изумления. Он же "Совершенно Ничего Не Понимает"! Шпионские привычки пришлись кстати и его гримаса сошла за достоверную. Тем временем Макгонагалл, подойдя к Долохову, холодно прошелестела:

— Мне кажется, вы проецируете свои эмоции на других. Директор мой начальник и бывший ученик, к тому же, вдвое младше — годится в сыновья. Разумеется, я хорошо к нему отношусь, как к воспитаннику, которого знаю с детства, но не более.

— Но вы к нему так снисходительны. А ведь он убил вашего обожаемого наставника.

— Мои личные переживания по поводу чьей-то смерти никак не влияют на мою работу и взаимодействие с нынешним руководством. И не смейте больше угрожать мне жизнью и здоровьем моих детей, иначе я заставлю вас пожалеть о своих словах!

— Лапочка, это вы, похоже, забыли, что я вовсе не пушистый котёнок, которого можно постоянно отпихивать с порога. Я и так очень долго ждал, был бесконечно терпелив…

Северус сидел, не зная, стоит ли ему вмешаться, обезоружить совершенно свихнувшегося Долохова, прикончить, а после запрятать куда-нибудь тело и думать, что наврать Лорду. Но его остановил тихий, ледяной смешок Минервы:

— Забываю? Господи, вы Пожиратель! Конечно, я об этом помню. Каждый раз гляжу на вас и думаю — скольких он убил? А скольких пытал? Подозреваю, не без удовольствия? И как, тяжело было потом отмыть свои руки от крови?

— Вы думаете обо мне, как мило. И да, я убил многих, великолепная Минерва, и отмыться было непросто, особенно когда кровь покрывала с головы до пят… Честно, я и сам уже давно сбился со счета… — Антонин встал, его лицо ещё больше искривилось в ехидной ухмылке, он слегка нависал над деканом, заглядывая под широкие поля шляпы. — Но знаете, вас я готов послушаться, стану очень покладистым, искренне не хочу ещё увеличивать число жертв за счет местных детишек… или преподавателей. Просто постарайтесь быть со мной мягче…

Он протянул руку, собираясь провести пальцем по щеке собеседницы, но та быстро отшатнулась, выставляя перед собой палочку. Вместо того, чтобы испугаться, Долохов внезапно рассмеялся:

— Ну, наконец-то, ты перестала сдерживаться. Я давно заметил, вы, шотландцы, очень похожи на нас, русских. Такие же… страстные…

По тому, как мгновенно накалилась атмосфера, Снейп понял, что дело плохо. С обреченной мыслью “Твою мать” он едва успел прикрыть себя и стол щитом, когда Макгонагалл с воплем: "Как же ты меня задолбал!" запустила в противника первый залп. Антонин не пытался контратаковать, он защищался, отскакивал, отбивал заклятия в сторону, и при этом демонически хохотал, будто давно не испытывал такого веселья. Разъяренная Минерва совершенно не сдерживая себя, покрывала русского бранью на трех языках, а тот в ответ вопил, что она "похожа на бушующую валькирию, а сердце его безнадежно сгорело дотла в пламени её глаз".

— Я знал, что ты горяча, но не представлял, насколько! Женщина-огонь и наверняка в постели — львица!

— Захлопни свою пасть!

Снейп, который притаился за щитом, даже не пытался вмешаться и с грустью наблюдал, как обстановка бывшего кабинета Дамблдора, в которой он ничего не менял, превращается в мелкую щепку, труху и осколки. Вряд ли теперь можно будет починить с помощью "Репаро" тонкие механизмы, назначения которых он не знал. А ещё стало понятно, что в боях с ним самим Минерва явно аккуратничала. Если бы Долохов не был опытным боевиком, ему бы точно не поздоровилось. Шляпа у Минервы сбилась, волосы растрепались, по седеющим прядям пробегали потоки неконтролируемой магии, грозя выбросом — настоящая ведьма. А Долохов, подобравшись к окну, крикнул напоследок: "Я обязательно на тебе женюсь!" и сиганул наружу, видимо, используя навыки полёта, которым владел и Тёмный лорд. Зарычав, Макгонагалл запустила в темноту ещё несколько заклятий, но прохладный воздух тут же охладил её голову, она опустила палочку и растерянно обернулась, с заметными красными пятнами на щеках от неловкости.

Директор снял щит, выбрался из-за стола, осторожно ступая по обломкам. За его спиной гомонили перепуганные портреты, обсуждая переполох.

— Вы в порядке?

— Абсолютно. С чего бы мне пострадать, этот придурок не послал в ответ ни единого заклинания. Будь он проклят! Простите…

— Ничего страшного. Просто появился повод сделать-таки наконец в этом кабинете ремонт.

Макгонагалл достала расческу, наколдовала в воздухе зеркало и начала приводить в порядок растрепанную прическу, изредка шипя от ударов статического электричества. А Снейп вспоминал, что раньше его коллега была гораздо более порывистой, им приходилось яростно спорить, отстаивая свои интересы, она бурно переживала поражения своей команды, так же неприкрыто радовалась успехам. Но уже больше шести лет он почти не видел этих эмоций, и только сильное потрясение заставило её смахнуть эту безучастную маску, уже ставшую вторым лицом. Интересно, что же заставило её так измениться?

— Что вы собираетесь с ним делать? Я так понял, он вас оскорбил? Или угрожал? Иначе почему бы вам с ним драться?

— Знаете, директор, даже если похоть застилает глаза, очень сложно настроиться на нужный лад, если смеёшься или дерёшься. Всё это время, отвлекая внимание, я пыталась его насмешить. Похоже, теперь это уже не работает, значит, будем драться. Заранее прошу прощения за шум в коридорах.

— Так это был план?

— О, нет, сейчас я совершенно искренне взорвалась, за что ещё раз извиняюсь. И единственное, о чём жалею — что не оторвала его дубовую башку. Но мысли о подобном развитии событий были, а теперь не будет удивительным, если время от времени я начну швыряться в Долохова заклинаниями. Он уже знает, что я могу и на что способна, а я собираюсь воспользоваться этой возможностью на полную. Уж извините за прямоту, но последнее, что мне нужно — становиться пожирательской подстилкой. И ещё раз прошу прощения за грубость.

— Не извиняйтесь, я понимаю и, разумеется, поддерживаю. Но на публике буду ругаться и требовать прекратить безобразие.

— Обязательно, и Лорду пожалуйтесь. Потешите его самолюбие, может, немного насмешите. Зато, в случае чего, с вас взятки гладки — сможете умыть руки, уверяя, что ни при чем. Так и говорите — "Это не мои разборки, они сами, я предупреждал".

Конечно, так похоже на Макгонагалл — больше думать не о себе, а о других. Отряхнувшись от пыли, заместительница призвала со стола уцелевшие документы и ушла, а директор вызвал домовиков и распорядился за ночь всё убрать и сделать ремонт. Что-нибудь скромное, максимально скромное, ничего кричащего, алого и золотого, простые серо-голубые тона и мебель из запасников из светлого орешника. Он помнил, что в тесте Долохова любимым цветом значился голубой.

///

Получив взбучку, Долохов немного успокоился, уже не приставая так откровенно, хотя Филчу один раз пришлось отмывать со стены в коридоре нарисованное мелом громадное сердце с надписью внутри "Тони+Мина". Хорошо, что сама Минерва не видела этого художества, иначе пришлось бы отстраивать новую стену. Она была в эти дни ужасно занята, покидала кабинет только для посещения уроков, на обед и для короткого сна, утверждая, что "уже конец апреля, скоро экзамены", но директор видел, что заместительница встревожена, будто чего-то ожидает. Чего-то плохого.

А в один из дней, открыв газету, он увидел на переднем развороте колдофото дракона с летящими на спине подростками, и как-то подсознательно понял — вот оно, затишье закончилось, буря, которую все ощущали, уже накрыла школу, и нет ни единого шанса на спасение.

Снейп вскочил, его мозг стремительно работал. Поттер показал себя, значит, он вышел на финишную прямую. Значит, он ищет крестражи и неизбежно покажется в школе. Необходимо было найти парня и передать ему информацию Дамблдора, иначе все его усилия не имеют смысла. Не успев выбежать из кабинета, он наткнулся на Макгонагалл, которая выглядела такой же бледной и собранной. Она одним кивком приказала директору следовать за собой, торопливо направляясь к двери в Выручайку.

Когда они подходили туда, из коридора по лестнице как раз сбегал Избранный со своей командой поддержки. Мальчишка, всклокоченный, с дикими глазами, наставил на Снейпа палочку:

— Убийца!

Но Макгонагалл, взмахнув рукой, слегка перекрыла директора, предотвращая побоище, и хмуро отрубила:

— Меньше слов. — И, повернувшись к Снейпу, кинула: — Действуйте.

Время действительно было дорого, поэтому директор, подойдя к мальчишке, снял ментальные щиты и настойчиво потребовал:

— Воспользуйтесь легилименцией, Поттер.

Это однозначно было быстрее, чем пересказывать всю историю вслух. Удивленный, Гарри навёл кончик палочки на своего давнего врага, и прошептал: “Легиллеменс”.

Северус спешил, он ворошил и подбрасывал под ищущий взгляд парня воспоминания — детство и дружба с Лили, предсказание и невольное предательство, договор с Альбусом, смерть Поттеров, обещание защищать мальчишку. Один за другим выталкивал моменты, как спасал и прикрывал, а в конце добавил и разговор с Дамблдором про крестражи и “жертву, которую растили на убой”. Разорвав контакт, он глянул на бледного, как стенка, Гарри, после чего, подняв палочку, заявил:

— Клянусь своей магией, что информация, которую сейчас получил от меня Гарри Джеймс Поттер, является истинной. Люмос!

На кончике палочки зажёгся ровный огонёк. В ту же минуту левую руку пронзила боль — его вызывал лорд. Снейп поморщился, кивнул Поттеру:

— Теперь вы сами знаете, что нужно делать. — После повернулся к Минерве и предупредил: — Мне необходимо идти к Тому-Кому.

— Идите, директор, и постарайтесь, пожалуйста, не умереть. Похороны — та ещё головная боль, особенно если мне их и организовывать.

Криво усмехнувшись шутке, Снейп кивнул, развернулся, сбегая вниз по лестнице. Там его догнала фраза на русском:

— Берегите себя!

— Сберегу! Спасибо! — На том же языке крикнул он через плечо, не собираясь скрывать далее своих умений. Какая разница, если он сегодня, возможно, нарушит своё обещание.

По пути ему попался Кэрроу, который спешил к гостиной Равенкло. Снейп походя отправил противника в нокаут, прилепив его дополнительно к стене клеющим заклинанием. А вот Антонина, к сожалению, с ним не было — видимо, успел скрыться и уже спешил под крыло к своему хозяину. Дальше события развивались с головокружительной быстротой — громом с неба прозвучал ультиматум Лорда с требованием отдать ему Гарри Поттера. Малфой встречает Северуса и приглашает его в Визжащую хижину. Ожидание неминуемой смерти щекочет затылок.

В полутёмном заброшенном помещении уже ждали Волдеморт и Долохов. Темный лорд начал рассказывать о Бузинной палочке и о том, что Снейп, возможно, её хозяин. Когда он уже поднимал руку, чтобы нанести решающий удар, в напряженную беседу внезапно вмешался Антонин:

— Прошу прощения, мой Лорд, но, возможно, Снейп уже не владеет палочкой. Видите ли, они с Макгонагалл весь год устраивали дуэли, выбивая друг из друга дух, так что теперь сложно сказать, кто из них её обладатель.

— То есть, Антонин, по твоему мнению, хозяйка сильнейшей палочки — Минерва Макгонагалл?

— Не могу утверждать точно, но во время нашей последней стычки она показалась мне довольно сильной волшебницей. Но прошу, пожалуйста, не убивайте её, ведь хватает простого разоружения? Я всё ещё сохраняю надежду сделать её госпожой Долоховой.

— Снейп, — в бешенстве прошипел Волдеморт, — что творится в твоей школе? Какие ещё дуэли? Какая ещё женитьба?

Северус, понимая, что смертельная угроза слегка отступила, почтительно склонился:

— Увы, мой Лорд, я говорил вам об одержимости Антонина, но у меня нет полномочий на него влиять.

— Проклятье, Долохов! Я решил, что это твоя очередная шутка!

— Я серьёзен, мой Лорд. После нашей победы я планировал просить руки леди, даже кольцо подготовил.

— Она же… старая! И занудная! Я её лично знаю, какая любовь?!

— О, вы знакомы? Расскажете, какая она была в молодости… А, прошу прощения, мой Лорд… В любом случае, она на четыре года младше меня, так что не такая уж и старая. И вы бы видели её дуэльную стойку — сила, грация, изящество, живое воплощение богини войны. А её сияние способно обогреть или сжечь дотла…

— Антонин, мне противно тебя слушать.

— Мы это слушаем уже полгода как, — не удержавшись, наябедничал Снейп. — И студенты, и преподаватели.

— А ты вообще молчи, коварный змей! Я подозревал, что у вас роман, готов был от ревности тебя в землю вкатать. На мелкие части изрубить и рыбам скормить. Или зарядить останки в пушку, вместе с порохом и устроить фейерверк на нашей будущей свадьбе. Тебя спасло только то, что во время ваших рандеву вы дрались, и она своим нежнейшим, сладким голосом планировала переломать мне ноги… Плохая девочка…

Северус украдкой скривился. Вот сумасшедший извращенец, жаль, что не удалось его прихлопнуть. Малфой тихо стоял в стороне с подозрительно остекленевшим взглядом, видимо, он не ожидал оказаться на сеансе дешёвой мелодрамы, в которую невольно втянули самого Темного лорда. А Волдеморт, выслушивая весь этот бред, сатанел, и глаза его становились всё краснее.

— Молчать! Круцио! — Наконец не выдержал он, накладывая пыточное заклинание вообще на всех, кроме змеи. Люциус тихонько простонал: “А меня-то за что?”.

Отменив чары и подождав, пока его помощники встанут с пола, Волдеморт тихо прошипел:

— Первое. Снейп, экспеллиармус! — Палочка вылетела из руки зельевара, но Лорд тут же вернул её обратно. — Это на тот случай, если хозяин всё-же ты. Факт победы, так сказать. А сейчас ты идёшь и прикрываешь Макгонагалл. Да так, чтобы с головы её волос не упал. Убивать её сейчас смысла нет, так мы ничего не узнаем. Но когда мы победим, я очень внимательно с ней потолкую и узнаю, с кем она за это время дралась помимо тебя, и кто из этой чертовой школы может быть сейчас хозяином Старшей палочки. А я точно узнаю, буду рвать жилы и ногти, но узнаю…

— Простите, мой Лорд, — снова вмешался бессмертный Антонин. — Может, всё же я за ней пригляжу? Я уж точно смогу позаботиться о безопасности своей невесты.

— Ты, Долохов, пока ещё мой телохранитель и будешь прикрывать меня! — Рявкнул, снова выходя из себя, Повелитель Неадекватов. — Тем более, что Снейп пока может там появляться, как бывшая дамблдоровская шестёрка, а тебя, как я понял, очень не любят. И твоя дорогая невестушка в первую очередь!

Снейп, кивнув, выскочил из дома и кинулся к школе, выказывая своё рвение, а сам не мог поверить, что выбрался из смертельной западни живым. Он чувствовал, что был на волосок от того, чтобы Лорд его прикончил, и только чудо помогло ему прожить ещё немного. Разумеется, ведь он пока ещё оказался "полезен".

О, он прикроет Минерву, ещё как, с огромным наслаждением влепит заклинание в любого Пожирателя. Это же приказ самого Лорда… На губах Северуса заиграла мрачная, предвкушающая улыбка.

Ему удалось проскочить за барьер до того, как истекло время ожидания и первые волны Пожирателей в сопровождении великанов и арахнидов кинулись в бой. Профессор Флитвик, заметив темную фигуру директора, слегка отвёл плетение, позволяя ему пробраться под защиту, после запечатывая всё наглухо. Благодарно кивнув чаровнику, Снейп бросился к Макгонагалл, которая оживляла каменных истуканов у главного входа. Увидев начальника, она сдержанно кивнула и доложила:

— Студенты младших курсов и все желающие старшекурсники эвакуированы. Учащиеся старше семнадцати и члены Ордена готовятся к обороне. Я связалась с Международной конфедерацией магов, Каркаров оставлял мне свои контакты, они обещали прислать подкрепление. Меч Гриффиндора достали из Шляпы, он у Гермионы, они пошли избавляться от "мерзких вещей".

— Мне велено держаться возле вас. Тот-Который совсем сошел с ума и считает, что вы можете быть владельцем Старшей палочки.

— Одного из Даров смерти? Хм… Нет, исключено. Всё чертовски перепуталось, двигаемся с опережением, но, думаю, справимся.

Несмотря на некоторую загадочность высказывания, по нахмуренному лбу Минервы было понятно, что она восприняла информацию очень серьёзно. Но, откинув сомнения, решительно кивнула:

— Ничего, директор Снейп, ещё повоюем.

А далее воцарился сущий ад.

///

Восстанавливать хронологию событий битвы оказалось непросто — враги накатывали волнами, прорвали защиту и бой кипел во дворах, в коридорах, на башнях и на стенах. Шесть лет Снейп с Макгонагалл регулярно дрались и теперь отлично знали возможности друг-друга, работая, как слаженная боевая двойка. Одна кидалась заклятиями, другой прикрывал. С вершины башни Гриффиндора они поливали огненными реками подбирающихся по стенам акромантулов — пауки прекрасно горели, вопили и воняли. По описанию шокированного зрелищем Люпина, это больше напоминало изрыгающего пламя двухголового дракона. Когда битва перетекла в стены школы, пришлось спускаться вниз, но и здесь работа в тандеме приносила свои плоды — одна отвлекает, другой добивает.

К тому моменту подоспела подмога от МКМ и в битву включились подтянутые, с армейской выправкой опытные маги в серых форменных мундирах. Но и эти спецы предпочитали держаться подальше, чтобы не попасть под шальное заклинание четырехрукой боевой мясорубки.

За это время Гарри Поттер расправился с крестражами в замке, выбежал на открытое пространство и сам вызвал Волдеморта на дуэль. Первую атаку он специально пропустил, принимая убивающее заклятие, и пожиратели радостно взвыли, а защитники замка заметно приуныли. Но уже через минуту, когда Темный лорд только начал свою пафосную победную речь, вызывая у иностранных магов эпидемию недоуменного поднятия брови, Поттер снова вскочил, воскреснув с того света и вовлекая противника в смертельный танец.

Воспользовавшись заминкой и общим оторопением от происходящего, Невилл смог подобраться к змее и всадить ей в голову полученный от Гермионы меч Гриффиндора, а Поттер в ту же минуту, воспользовавшись тем, что Лорд отвлекся на боль от гибели крестража, докончил начатое, превратив мага, долго служащего кошмаром всей магической Британии, в кучку пепла.