Пепел победы (джен)

Гермиона достала из сумки флакон с экстрактом бадьяна и смазала синяк Рона. Синяк сразу же начал бледнеть, и к концу урока стал почти незаметен. Желтизна и опухоль исчезли после того, как мимо друзей прошла Санни: она имела обыкновение иногда покидать кафедру и прогуливаться по классу, подходя то к одному, то к другому студенту.

Гарри (как и все остальные ученики) страстно мечтал, чтобы Санни подошла и к нему, но она, приблизившись к пятерым гриффиндорцам, только слегка замедлила шаг. Взглянув на Рона, профессор сострадательно улыбнулась и едва заметным движением волшебной палочки уничтожила все последствия досадной утренней стычки.

С урока все расходились радостные и умиротворённые. Ужин и остаток вечера прошёл так весело, что Гарри совершенно позабыл о Зелье Заветных снов. Вернее, не то чтобы позабыл: просто ему показалось, что сегодня кошмары просто обязаны обойти его десятой дорогой…

Но, стоило Гарри заснуть, как он снова очутился в Визжащей хижине.

На сей раз всё было ещё хуже, чем обычно. Сон обрёл пугающее сходство с реальностью. Причём Гарри не был уверен, что наяву он смог бы уловить столько мелких подробностей. Хотя, возможно, что раньше они просто не доходили до сознания. Зато теперь дошли…

Мёртвый заброшенный дом — какое же это, оказывается, жалкое и отвратительное место! Какой тут затхлый и спёртый воздух! Приторно-сладкий запах гниющего дерева и вековой пыли. На щелястом полу — следы грязной обуви. Пыль, земля и кровь смешались на ветхих половицах… Как это, должно быть, горько и обидно — умирать в этой гадкой каморке!..

Или, может быть, когда умираешь, такие вещи перестают волновать?.. Во всяком случае, во взгляде человека, лежащего у ног Гарри, обиды не было. Большие чёрные глаза были полны боли и ужаса. Это в сказках герои умирают красиво и торжественно, сохраняя величественное выражение на покрытом благородной бледностью лице. А Северус Снейп умирал по-настоящему, и смерть его не была ни красивой, ни лёгкой. Он беспомощно бился на грязном полу, тщетно пытаясь вздохнуть, захлёбываясь собственной кровью. Алая струя заливала дрожащие пальцы, пропитывала спутанные пряди чёрных волос. Слабеющие руки не могли остановить этот поток...

В этом сне не было ни Гермионы, ни воспоминаний. Никто не хватал Гарри за мантию, заставляя наклониться ниже. Он сам упал на колени рядом с раненым. Душа цепенела от панического страха. Надо было что-то делать, бежать, звать на помощь… вот только ноги наотрез отказывались служить. Ему вдруг показалось, что это его собственная жизнь уходит, просачиваясь сквозь щели грязного пола… Сердце пронзила жалость, такая сокрушительная и внезапная, что у Гарри не оказалось ни времени, ни сил разбираться, кого же он жалеет — самого себя или этого человека, никак не заслужившего таких мучений и давно уже не врага…

Как ему помочь?.. Какая ужасная рана! Невозможно даже помыслить о том, чтобы прикоснуться к разорванной шее. И эти глаза…

— Профессор… профессор Снейп… Не надо… Не бойтесь, вы не умрёте… Потерпите немного, вас спасут… обязательно… Пожалуйста, профессор… Вы меня слышите?

Всё напрасно. Ему слишком больно и слишком страшно, он ничего не слышит, ничего не понимает… Он плачет. Он и тогда тоже плакал, просто Гарри не обратил внимания. Ему было не до того. А теперь он видит, как на висках блестят светлые дорожки. Слёзы катятся из широко раскрытых глаз, а сам Снейп наверняка этого не знает. Нет, так нельзя!.. Надо сделать хоть что-нибудь… Дотронуться… обнять… пусть почувствует, что он не один, что рядом кто-то есть… Кто-то, кому не всё равно!..

Но стоило Гарри протянуть руку, как жуткая комната качнулась, расплылась, померкла, и несчастный сновидец, потеряв равновесие, полетел вперёд лицом в открывшуюся перед ним тьму… А когда тяжкое, томительное чувство падения в пустоту стало совершенно невыносимым, перед глазами вдруг разверзлась чудовищная пасть. Гарри во всех подробностях увидел её влажную внутренность, узкий раздвоенный язык и, самое ужасное — два острых длинных зуба. До сих пор прижатые к нёбу жуткой твари, они разогнулись, как лезвия складных ножей. А потом в шею с левой стороны впились как будто две раскалённые стальные спицы.

Боль была адская. Гарри проснулся от собственного вопля, сжимая горло обеими руками. Разумеется, перебудил всех соседей, но не сразу это осознал.

— Что с тобой?! Что случилось?!

Лишь спустя несколько секунд Гарри понял, что над ним наклонился испуганный Невилл и трясёт его, схватив за плечи.

— Мерлиновы подштанники! — донеслось с кровати Рона. — Думал, хоть в этом году посплю спокойно!.. Неужели опять старина Вольдеморт приснился?

— Н-нееет, — прохрипел Гарри, который всё ещё держался за горло так крепко, что едва мог дышать.

— Тогда какого соплехвоста ты орёшь? — недовольно проворчал Рон. — Что за муха тебя укусила на этот раз?

— Не муха… — отозвался Гарри. — Змея…

— Гарри, опомнись! — Невилл встревожился ещё больше. — Какая змея?.. Когда?..

— Вот сейчас… только что… чёрт, больно-то как!..

И в следующий момент Гарри понял, что никакой боли нет. Да и шея цела, и ладони мокры не от крови, а от пота. Гарри с трудом разжал пальцы и глубоко вздохнул.

— Приснилось! — наконец-то дошло до него, но легче от этого не стало, скорее наоборот.

— Дружище, я схожу с ума, — шёпотом пожаловался Гарри Невиллу, присевшему на край его кровати; лишь этот добрый человек всё ещё выглядел встревоженным, в то время как остальные обитатели спальни, удостоверившись в том, что ничего не случилось, спокойно повернулись на другой бок.

— Успокойся, с ума сходят совсем иначе, — очень серьёзно ответил Невилл. — И уж во всяком случае, не отдают себе в этом отчёта… Лучше расскажи, что случилось.

Гарри на минуту задумался.

— Невилл, а ты видел когда-нибудь змею… Ну, то есть, ты её когда-нибудь рассматривал… подробно? Какие у неё… з-з-зубы, например?..

— Какие зубы? — Невилл пожал плечами. — Ну, у этой Вольдемортовой гадины зубы были что надо… Здоровенные. С палец, наверно. Я её башку потом нашёл, рассмотрел… Интересно ведь… Я раньше думал, как у змей такие клычищи в пасти помещаются и наружу не торчат?..

— И как же? — спросил Гарри, чувствуя, как по спине, противно щекоча, сбегает капля холодного пота.

— А у них всё хитро устроено, — ответил Невилл, — у змей, оказывается, зубы складные! И только сверху. Два таких шипа торчат. А остальные –мелкие…

— Ага, точно, — кивнул Гарри: его опять затрясло. — Только вот объясни ты мне, как могло такое случиться, что я сначала всё это во сне увидел, а только потом наяву узнал?..

— Ты дурак, Поттер, — раздалось с соседней кровати: Рон, оказывается, всё слышал, — ты же сам лично на пятом курсе моего папашу чуть насмерть не загрыз! Запамятовал, болезный?

— А… точно, — голос у Рона был откровенно сердитый, но Гарри сразу почувствовал себя лучше.

— Что?! — перепугался Невилл. — Ты? Загрыз? М-мистера Уизли?!

— Да не загрыз, только покусал, — успокоил его Гарри, — уф, всё нормально. А я уж подумал, что я псих…

— Вполне здравая мысль, — ядовито пробурчал Рон, пихнув кулаком подушку.

Гарри был так рад, что даже не обиделся. Пообещав Невиллу рассказать всё утром, он уютно завернулся в одеяло и, едва успев подумать, что сегодня кошмаров больше не будет, провалился в сон.

… И очутился на берегу озера. Водная гладь покрыта тонкой ледяной коркой, а над ней скользят бесшумные серые фигуры… Лёгкие смерзаются от их ледяного смрадного дыхания… Патронус! Надо вызвать Патронуса!.. Надо срочно подумать о чём-то хорошем… о чём?.. В душе темно и пусто, как в пересохшем колодце. И шея снова болит, но эта боль другая, не та, резкая, ошеломительная, а тупая, изматывающая, словно бы даже привычная… Может быть, это она мешает сосредоточиться? Патронус… как же он выглядел?.. Кажется, вот-вот удастся вспомнить… Мысль бьётся, как умирающая птица, но память остаётся черна и глуха…

Только бежать!.. Куда?.. Впрочем, выбора-то нет. Под ногами снова шпалы, вокруг — непроглядный мрак, и точно такой же безнадёжный мрак наполняет душу, лишает тело последних сил. Опять развилка. Куда свернуть?.. Думать — это так тяжело и больно… И бессмысленно. Здесь нет ни «направо», ни «налево», ни «вперёд», ни «назад»… Нет ни севера, ни юга, ни воздуха, ни света. Нет, не было и никогда не будет… И он навеки застрял в этом бескрайнем, мучительном «никогда»...

* * *

Утром, встретив Гарри в общей гостиной, Джинни не на шутку озаботилась его ужасным видом и снова посоветовала обратиться за помощью к мадам Помфри. Гарри сквозь зубы процедил, что с ним всё прекрасно, мадам Помфри ему не нужна, а нужно только, чтобы все оставили его в покое и перестали лезть в душу. На завтрак Гарри и Джинни отправились порознь.

К сожалению, за столом (Гарри еле-еле заставил себя выпить стакан тыквенного сока, и соку это явно не понравилось) начатую в гостиной тему продолжила развивать Гермиона.

— Ты плохо выглядишь. У тебя снова были видения? — деловито спросила она. — Рон сказал, ты опять кричал во сне.

— Кошмар приснился, вот и всё, — ответил Гарри, свирепо покосившись на Рона.

— Ты обещал рассказать про мистера Уизли, — как нельзя более некстати вспомнил Невилл.

— Слушай, отстань, а! — поморщился Гарри; скрепя сердце он повернулся к Рону. — Рон, а ты случайно не спрашивал у отца… Ну… в общем… Ему было очень больно, когда я… то есть, Нагайна укусила его?

Вместо ответа Рон трансфигурировал столовый нож в разделочный и с кривой ухмылкой протянул его Гарри.

— На, дружище, можешь определить опытным путём. А задавать подобные вопросы родному отцу, находящемуся при смерти, мне как-то и в голову не пришло. Что поделать — такой вот я нелюбознательный.

Больше всего Гарри захотелось дать рыжему болвану по морде, но староста сдержался. Откуда этому придурку знать, что вопрос задан не просто так? Гарри очень нужно было всё-таки получить ответ, и он начал раздумывать, как бы обосновать эту необходимость покороче… Голова соображала туго, но тут, к счастью, снова вмешалась Гермиона.

— Разумеется, милый Рон, нахамить человеку гораздо проще, чем ответить спокойно, — проговорила она, бросив на возлюбленного уничижительный взгляд, — особенно, когда ты не имеешь никакого понятия о предмете разговора.

Она гордо вздёрнула нос и продолжила лекторским тоном:

— Я постараюсь излагать как можно популярнее. Разумеется, это будет профанация, но иначе, боюсь, вы ничего не поймёте. Итак. По свойству ядов змеи делятся на два вида. В первом случае яд действует в основном на нервы, но не так, как Рон действует на мои. Действие яда имеет паралитический характер, и поэтому боль может возникать не сразу. Паралич развивается постепенно, и жертва в основном погибает от остановки дыхания. Таким ядом обладают змеи семейства аспидовых. У них короткие неподвижные зубы…

Гарри на некоторое время отвлёкся, ибо перед глазами возникла картинка: огромный змей с выклеванными глазами разевает пасть полную острых, как кинжалы, зубов… Помнится, когда один из них вонзился в руку Гарри, боль пришла не сразу. Ну, и сравнительно с общим размером твари, зубы были небольшие и помещались в пасти не складываясь… Наверно, василиск был из семейства аспидовых…

— Второй вид — семейство гадюковых, — продолжала между тем Гермиона, — их яд действует на кровь. Вызывает множественные в том числе, внутренние кровоизлияния, кровь трудно остановить, как это и было с мистером Уизли… И да, боль при укусах таких змей возникает сразу и очень сильная, порой нестерпимая, вплоть до шока. А кроме того — тошнота, слабость, лихорадка, бред…

Рон, который в начале этой лекции был красным от злости, теперь позеленел.

— У таких змей зубы длинные, подвижные, в нерабочем состоянии прижаты к челюсти… Ещё бывают змеи, чей яд сочетает в себе свойства и первой, и второй группы, то есть, действуют и на нервы, и на кровь одновременно. При укусе такой змеи жертва чувствует…

— Гермиона, хватит! — взмолился Рон. — Пожалей!..

— Подумаешь, какие нежности! — фыркнула та. — Это научные факты!

— Для тебя это научные факты, а у меня отец чуть не погиб! — воскликнул Рон. — А тебе наплевать. Тебе всегда было наплевать на людей! Для тебя главное — книги, заучка бесчувственная!

— Рон, прекрати! — воскликнула Джинни, и брат обрушился уже на неё:

— Давай, защищай подружку! Забыла, как она вчера тебя курицей назвала? Курица и есть! Ты не поняла? Всё это испытал наш отец!.. Да тебе-то что! Тебе до родителей дела нет, доченька любимая, единственная долгожданная! Тьфу!..

— Рон, ты сейчас нарвёшься, — с угрозой проговорил Невилл.

— Иди к дьяволу, Барашек!

— Ты нарвался, — вздохнул Невилл, с медвежьей грацией поднимаясь из-за стола, — давай-ка выйдем…

— Что я опять сказала не так? — глотая слёзы, произнесла Гермиона, когда враги покинули Большой зал.

— Почта! Почта! — радостно закричали маленькие первокурсники.

Гермиона швырнула полученную газету на стол, даже не развернув. Белый филин Ух, считавший своей обязанностью подкармливать хозяина, уронил дохлую мышь прямо в тарелку Джинни. Джинни передёрнулась и отбросила ложку. Гарри не обратил на это никакого внимания.

— И всё-таки, каким образом я мог увидеть во сне то, о чём не имел ни малейшего понятия?! — в отчаянии спросил он. — Ну, допустим, я подсознательно запомнил, что у Нагайны длинные зубы, которые разгибаются… Но откуда я мог знать про боль?!

— А откуда я могу знать, что у вас, психов ненормальных, в голове творится? — взвизгнула Джинни, схватила сумку и была такова.

— Гермиона, — Гарри перевёл растерянный взгляд на отличницу. — Может быть, хотя бы ты…

— Отстань от меня! — всхлипнула Гермиона. — Из-за твоих дурацких снов я снова поругалась с Роном!

— Ты поругалась с ним не из-за снов, а из-за дурацких лекций! — рассердился Гарри. — Да ещё прочитанных таким дурацким тоном!..

— Опять я во всём виновата, да?! Вот попроси меня хоть ещё раз о чём-нибудь! Никогда больше помогать вам не стану, невежды неблагодарные! — закричала Гермиона на весь Большой зал, выскочила из-за стола и, зарыдав, кинулась прочь.

* * *

К полудню замок облетела весть о том, что Рональд Уизли и Невилл Лонгботтом, герои войны и кавалеры Ордена Мерлина (первой и второй степеней соответственно), дрались на магической дуэли, получили довольно серьёзные ранения и были в бессознательном состоянии доставлены очевидцами поединка в Больничное крыло. Новый декан Гриффиндора профессор Синистра вычла у своего факультета сто баллов. Оштрафовав нарушителей, она расплакалась и подала прошение об отставке от должности декана по причине «неспособности справиться со стадом буйных головорезов. Они друг друга убивают, а мне отвечать?!». МакГонагалл прошение не удовлетворила из тех соображений, что «вы с ума сошли, где я сейчас найду вам заместителя?!»

Дуэлянтов выписали из лазарета только под вечер. После ужина Гарри сидел на кровати в спальне семикурсников, потому что в гостиной находилась Гермиона, а ему не хотелось её видеть. Больше в спальне никого не было. Неожиданно на лестнице раздался громкий смех, шаги, дверь распахнулась, и в круглую комнату ввалились Рон и Невилл. Даже протискиваясь сквозь довольно узкий дверной проём, они не пожелали разомкнуть дружеских объятий.

— Эй, ты чего тут киснешь! — весело крикнул Рон, увидев Гарри. — Пошли вниз, мы с Невиллом на кухню по пути заглянули, эльфы нам столько всего вкусного дали! Право слово, глупо сердиться друг на друга из-за пустяков так долго!

— Правда, Гарри, пойдём, — поддержал его Невилл. — Ты меня прости, если я тебя чем обидел. Давай забудем: что было, то прошло…

— Вы что, пьяные? — подозрительно спросил Гарри, ибо две лучезарные физиономии здорово его раздражали.

— Видишь, Рон, я же говорил! — опечалился Невилл. — Надо было, чтобы Санни сама с нами пошла!..

— Она же дала нам сливочное пиво! — сказал Рон. — Доставай!

— Вот, Гарри, — сказал Невилл, подходя к кровати и протягивая надувшемуся старосте бутылку. — Выпей, тебе сразу лучше станет!

— Это шутки такие, да? — угрюмо поинтересовался Гарри. — Ну, и что вы туда подсыпали? Крысиный яд, слабительное или порошок Амортенции?

— Над этим пивом поворожила миссис Саншайн, — терпеливо объяснил Невилл. — Между прочим, я понял, что такое колдовство ей нелегко даётся… Пей, не бойся. Только не вздумай вылить, если не понравится, лучше мне отдай!

Гарри посомневался ещё немного, но потом решил, что хуже всё равно уже не будет, взял у Невилла бутылку и сделал маленький осторожный глоток… Прикончив порцию в несколько мгновений, он с надеждой спросил:

— А ещё есть?

Рон и Невилл рассмеялись.

— Есть, но не для вас, сэр, — ответил Невилл, — нам ещё девочек надо в чувство привести.

— Точно! — Гарри вскочил с кровати. — Пошли скорее, мы же их здорово обидели! Надо попросить прощения… Сколько раз говорил себе, что больше никогда не стану ссориться с Джинни! А сам нагавкал на неё утром, как последний гад!.. И на Гермиону тоже…

Час спустя пятеро друзей сидели в почти опустевшей общей гостиной пред камином, доедали пирожные и рассуждали о сновидениях Гарри — спокойно и обстоятельно.

— В конце концов, Гарри — говорила Гермиона, — всё, что я рассказала утром, относится только к обычным, неволшебным змеям. А Нагайна, похоже, была не лишена некоторых магических свойств. Ну, а уж василиск и подавно…

— Ну, хочешь, я напишу отцу письмо, расспрошу его, — предложил Рон. — Хотя лучше бы ты плюнул на это, дружище. Сон — он и есть сон, в нём чего только ни увидишь!..

— Ты, Гарри, лучше просто выпей зелье, которое тебе Гермиона дала, — посоветовал Невилл. — Проспишь ночь спокойно, а с утра глядишь, все эти проблемы смешными покажутся…