Золотая осень Гермионы Грейнджер (гет)

19. Отбывание наказания

Сказать, что я была озадачена просьбой Малфоя — значит не сказать ничего. Мало того, что я не имела ни малейшего представления, чем отличается фирменный яблочный пирог миссис Малфой от обычного, так я еще и не имела никакого плана по добыче секретного рецепта.

Однако решение нашлось довольно быстро, а потом я удивлялась, почему сразу не об этом подумала.

В среду у нашего курса была травология с Рейвенкло. И вот там-то до меня дошло, что разгадка близка — только руку протяни.

Глядя на непроницаемое лицо ассистента мадам Спраут, на искры от солнца в светлых волосах и осанку, которую не смогли сломать ни Азкабан, ни Темный Лорд, ни теплицы, я все никак не могла понять, как же я могла забыть о мистере Малфое-старшем?

Наверное, потому что на следующий день после разговора с Драко, меня закрутила жизнь.

Вторник был полон впечатлений от урока профессора Коэна с первокурсниками, а потом мы обсуждали его методы на внеклассном занятии. Тогда же мы определили дату моего дебюта.

Кроме того, еще у меня были домашние задания, Джинни, Луна… а свыкнуться с мыслью, что Люциус Малфой теперь живет и работает в Хогвартсе, никто еще не успел…

Да, меня можно было понять, но от этого упущение не переставало быть досадным.

В школе Люциус оказался вполне легитимно. Дело в том, что после того как все относительно улеглось, Кингсли ввел один интересный закон. Не могу сказать, что тут не обошлось без моего участия… но суть не в этом.

Просто я как-то посидела, подумала и пришла к выводу, что в Азкабан отправилось достаточно много людей, которые могли бы принести пользу магическому сообществу. Возмездие, конечно, это хорошо, но волшебники мы или где? Способов контролировать преступников у нас не просто много — масса.

В начале лета я аккуратно начала переписку с Бруствером по этому вопросу. Удивительно, но он поддержал мою идею практически сразу — видимо, министерство уже почувствовало значительную нехватку кадров.

Вскоре было принято решение освободить первую волну заключенных, самых, по мнению министерства… адекватных, так скажем. Они все принесли Непреложный обет, разработанный специальной группой невыразимцев, и отправились работать на благо общества.

Некоторые из них были распределены в Хогвартс, и бывший лорд Малфой в том числе. Королева забрала у него титул, мэнорат отошел под управление государства, и у его рода остался только мэнор да дурная слава по всей волшебной Британии.

К чести Малфоя, свое наказание он принял с поистине аристократическим достоинством. Многие ожидали от него эпичного скандала или, как минимум, возражений. Однако он и тут умудрился удивить читателей Пророка, спокойно согласившись на условия властей.

Куда его определить, директор Макгонагалл долго не думала, ведь она учила Люциуса и отлично помнила его успехи в травологии. Однако ставка профессора была занята. Да и без того идея доверить бывшему Пожирателю вести уроки была не то чтобы хорошей.

Теперь Люциус Малфой числится в штате Хогвартса как помощник профессора травологии. Уязвляет ли это его гордость? Без сомнений. Наверное, именно поэтому мадам Спраут настояла на том, чтобы ученики обращались к нему не иначе как «профессор».

Уж не знаю, было это, действительно, жестом доброй воли или все-таки изощренной попыткой еще больше унизить Малфоя при помощи иронии, но, так или иначе, обращение прижилось.

Зная мадам Спраут, я бы все-таки ставила на второе.

Немного позднее, уже в августе, волшебники задумались о том, что в школу вернутся не просто дети, но люди, которых затронула война. Далеко ходить пришлось — все же в министерстве работало достаточное количество маглорожденных, и далеко не все из них жили сугубо в волшебном мире.

Так в Хогвартсе открылась еще одна ставка: школьный психолог. О человеке, который занял ее, мы поговорим немного позднее.

Я решила дождаться субботы, чтобы сначала убедиться, что Малфой-младший выполнит свое обещание, и уже потом разбираться с яблочным пирогом.

В тот день у меня были дела и поважнее: например, подготовка ко Дню рождения и закупка в Хогсмиде (Джинни уговорила меня на вино и огневиски). Кроме того, как-то я не подумала, что в субботу будет матч, а отмечать свой день среди либо беснующихся, либо расстроенных гриффиндорцев мне не хотелось.

В то, что они будут спокойны после того, что увидят на поле, я не верила, так что вопрос с местом для праздника оставался открытым. А уже подходя к месту встречи с моими друзьями, до меня вдруг дошло, что алкоголь сегодня мы не купим — у ворот уже стоял профессор Коэн и о чем-то беседовал с Луной, Невиллом и Джинни.

«Ну-у… и ладно», — подумала я. Разве нам нужен повод, чтобы выбраться в Хогсмид еще раз?

А сегодня небо ярко-голубое, Запретный лес хвастается нам золотыми и красными одежками. Черное озеро дышит свежестью.

Две рыжие макушки рядом освещают этот день как солнце, еще теплее — от улыбки Луны. Невилл так интересно рассказывает о своих удивительных открытиях — подумать только! — при поддержке мистера Малфоя, что дорога до деревни пролетает за секунды: я моргнула, засмеялась и очутилась у Трех метел.

— Давайте зайдем? — спросила Джинни.

Ее глаза блестели, она вся была напоена этим днем и приятным разговором. Совсем не такая, как в последнее время, когда находилась рядом с Поттером.

Луна просто кивнула. Кажется или она действительно выглядела более мечтательной, чем обычно?

По Невиллу было видно, что с нами он хоть куда.

Я перевела взгляд на профессора Коэна:

— Присоединитесь к нам, сэр? Когда закончите с покупками?

И как бы я ни хотела видеть его уши в момент, когда он согласился, на этот раз рыжие кудри надежно их скрывали. Жаль. Я не отказалась бы понаблюдать преступно милую картину еще раз.

Мы зашли в паб. Невилл и Джинни ушли делать заказ, а я подумала, что не удивлена количеству поклонниц профессора. Влюбиться в Коэна очень легко: если не во внешность, так в характер, в котором причудливо сплетались мужественность и тонкая нежность, сквозящая в каждом его движении или слове.

Как я сама-то еще не?..

— Вот твое пиво, — поставила передо мной бокал Джинни и плюхнулась на скамью рядом.

Приняв невозможно заговорщический вид, она продолжила:

— Так. Нам нужно определиться, когда мы посетим Хогсмид еще раз. Реми, у тебя завтра есть занятия вечером?

Мы обозначили невозможность покупки огневиски сразу после того как профессор ушел за покупками.

Я кивнула. Говорить я не могла — рот был занят пенным. Мерлин, как же вкусно…

— М-м, давайте завтра мы подумаем над местом, где будем отмечать, — оживился Невилл, — а в Хосмид пойдем в пятницу?

Луна и Джинни его поддержали, а я… я задумалась.

Глядя на их воодушевленные лица, я все никак не могла поверить в то, что друзья могут быть вот такими. Почему-то я не чувствовала необходимости контролировать каждый их шаг и была уверена, что они не просто найдут решение, но выберут лучший вариант.

Интересно, это я изменилась или дело в Гарри и Роне? И действительно ли я не знаю ответ?

Больше не сомневаясь, я подняла бокал, выражая согласие с предложением Невилла. Толстые стеклянные стенки столкнулись, знаменуя наше единодушие.

Вскоре к нам присоединился профессор Коэн. Он нес с собой огромные пакеты, и, конечно же, Джинни не могла не попытаться уговорить его похвастаться покупками. Однако, профессор молчал как партизан, и вскоре она от него отстала.

Особенно приятно было то, что он про нас не забыл и захватил по порции мороженого из филиала Фортескью. О, это всегда кстати. День стал настолько восхитительным, что даже не верилось, что нет здесь никакого подвоха.

Что это: интуиция; привычка искать второе дно, если все идет слишком уж хорошо; или чуйка на неприятности, приобретенная за семь лет приключений с Мальчиком-который-оказался-мудаком?

Уж не знаю, что во мне вопило в большей степени, но сирена не подвела: стоило нам выйти из паба, как мы наткнулись на нее.

Мы встретили Марту, дракл ее дери, Бия.

Бывшую миссис Коэн.

Примечания:

Город приватных писем — https://t.me/private_letters

Иногда городская легенда появляется на Чердаке — https://t.me/my_little_cherdak