Если бы... (джен)

Выйдя из ратуши, Адельгариус застал сцену, за которой с любопытством следили несколько горожан и немалое число горожанок. Пока Ларс и остальные оглядывались по сторонам, Шарки приблизился к Вальберту и негромко осведомился, есть ли в городе бордель. В ответ начальник стражи побагровел и разразился проклятиями. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не своевременное появление мага. Под его строгим взглядом Вальберт осёкся и, коротко кивнув, удалился к ждавшим его возле ворот стражникам.

Адельгариус тем временем осторожно положил свою сухую ладонь на плечо Шарки, который, грозно выпятив челюсть, смотрел вслед Вальберту.

— Не сердись на него, сын мой, — успокаивающе произнёс маг. — Он молод и горяч.

— Чего он завёлся-то? — поделился своим возмущением Шарки.— Я только спросил... хм...

— Есть ли здесь бордель? — хитро подмигнув смущённо заморгавшему вору, договорил служитель Порядка и Света. — Если пойдёте вниз по этой улице, то в порту без труда отыщете таверну «У весёлой русалки», единственную в городе. Её хозяин Хромой Геридаг содержит несколько девочек, хотя клиентов у него в последнее время не так чтобы много.

Подтолкнув в плечо малость обалдевшего Шарки, маг окликнул Ларса.

— Сын мой, можно тебя на пару слов?

— Конечно, — с досадой оглянувшись на уже удалявшихся в сторону порта спутников, терпеливо ответил вор.

— Скажи, — пристально глядя в глаза Ларсу, начал Адельгариус, — если ваш Ли так благороден, почему мои собратья, маги Огня, обосновались в Старом лагере у Гомеза? Или я что-то не так понял из твоих речей?

— Всё так, — собираясь с мыслями, отвечал Ларс. — Служители Инноса, как всем известно, отличаются повышенным чувством долга. Именно поэтому они пребывают вблизи рудных баронов, усмиряя их коварство и жестокость, удерживая их от многих злодейств. Кроме того, принадлежащая Старому лагерю шахта была основным поставщиком магической руды для королевских мастерских. Корристо и другие маги Огня наблюдают за тем, чтобы руда поступала бесперебойно. Я ответил на твой вопрос, отец мой?

— Вполне. Я ещё подумаю над твоими словами и помолюсь Инносу, чтобы он вразумил меня. Однако я всё же склонен посоветовать градоначальнику принять ваше предложение, — уверенно проговорил маг. — До завтра, сын мой. Присмотри за своими спутниками, чтобы они не затеяли ссору или не стащили что-нибудь...

Коротко попрощавшись с Адельгариусом, Ларс, провожаемый любопытными взглядами горожан, поспешил вниз по уже погружавшейся в вечернюю тень Торговой улице Дракии.

ДЕНЬ 75

Где-то под горами между Миненталем и Хоринисом

Торрез, так спешивший доставить Корристо письма с внешней стороны Барьера, уже довольно далеко опередил своих спутников. Презираемые магом призраки и глупый мальчишка Мильтен, хвостом следовавший за их пронырливым предводителем, держались вместе. Они осторожно пробирались по тоннелю, явленному их взорам содрогнувшимися и разверзшимися в день двух обрядов недрами. Чад факелов смешивался с затхлым воздухом подземелья, и к этому всему добавлялся запах их ужаса перед неведомым.

Так или примерно так думал Торрез, легко протискиваясь в узкие проходы, карабкаясь через завалы и на ходу заглядывая в ответвления тоннеля, скупо освещаемые его магическим огоньком. Подземелье гигантской червоточиной вгрызалось в нутро горы, виляя вверх, вниз или по сторонам, ветвясь, сужаясь и расширяясь. Конца ему не было видно, но Торрез не мог признать своё решение ошибочным и упрямо пробирался всё дальше и дальше.

Вот маг едва ли не на четвереньках преодолел очередной завал, оставлявший лишь узкую щель между некогда свалившимися сверху глыбами, и вздохнул свободнее. Здесь стены прохода разбегались в стороны, а влажный неровный камень потолка уходил вверх и терялся в темноте, которую скудный магический свет был не в состоянии рассеять. Торрез сделал ещё несколько шагов и остановился. Где-то вдалеке он уловил тихое журчание воды и прислушался, чтобы понять, откуда исходит звук. Это спасло ему жизнь. Заклинание «Огненный дождь», руну с которым маг держал наготове с самого начала пути, залило просторную пещеру красным светом и наполнило жгучими струями огня. Несколько скелетов, что, сжимая ржавое оружие в суставчатых руках, выступили с разных сторон из темноты, рухнули, охваченные пламенем. Лишь один из них добежал до Торреза, замахнулся мечом и... ссыпался к его ногам кучкой обугленных костей. Упавший меч скелета громко прозвенел по камням, и эхо от этого звука прокатилась по всем закоулкам подземелья, погаснув в многочисленных тоннелях, что выходили в пещеру. Потом ненадолго вокруг стало темно и тихо.

— Слава Инносу! — выдохнул Торрез и с усмешкой прислушался к гулкому топоту нескольких ног где-то позади. Это Мильтен и призраки спешили ему на помощь.

— Толку от вас... — проворчал маг и вновь засветил над головой погасший магический огонёк. Замер. Другой звук шагов, более близкий, медлительный и неровный ему очень не понравился. Именно так ходят неупокоенные, именуемые также зомби.

Эта разновидность противоестественных порождений Тьмы могла быть смертельно опасной, но только если заставала врасплох или нападала на неподготовленного рудокопа. Торрез же лишь хмыкнул и приготовил руну «Изгнания нежити». Над его ладонью заклубился сгусток тёмно-синего огня, готовый в любой миг сорваться навстречу первому из неуклюже ковыляющих чудовищ.

Слабый звук из бокового прохода не привлёк особого внимания служителя Инноса. Звук походил на потрескивание разогретого огненным дождём камня и не настораживал, в то время как впереди уже замаячили тени неупокоенных, которых влекли к живому телу чутьё и ненасытный потусторонний голод. Поэтому Торрез, направляя на первого зомби удар своего заклинания, не видел, как сбоку и чуть позади него по воздуху выплыла костлявая фигура, закутанная в обрывки чёрной мантии. Заклинание «Ледяная глыба» прочертило белёсую полосу замёрзшего воздуха, и маг Огня замер с воздетой рукой...

Торопливо ворвавшись в пещеру, Мильтен едва успел уклониться от удара когтистой распухшей руки. В лицо ему пахнуло смрадом тления, а сердце от неожиданности провалилось в пятки. Диего же не сплоховал. Оттолкнув молодого мага в сторону, он рубанул нежить мечом, увернулся от ответного удара и пнул ногой, отбросив мерзкую тварь к стене. Пока он методично разделывал короткими ударами прижатое к камню чудовище, чьё тело некогда принадлежало человеку, остальные призраки уже рубились с другими зомби, лезшими из глубины пещеры. Опомнившийся Мильтен один за другим швырял в темноту огненные шары, и редкий из них не находил цели. Два или три магических снаряда достали пытавшегося скрыться в боковом проходе неупокоенного мага, лохмотья на котором сразу же вспыхнули. Священный огонь мигом выжег из порождения Хаоса остатки псевдожизни, летающий костяк ссыпался на пол, и сражение кончилось.

— Все живы? — спросил Диего, высоко подняв подобранный с пола факел, который бросил кто-то в начале схватки.

— Все... более или менее, — проворчал Уистлер, осматривая своё окровавленное плечо, кое-как прикрытое обрывками усиленного красной кожей кольчужного рукава. — Говорил же мне Хуно, что эти завитушки на рукояти только утяжеляют меч...

— Мильтен, помоги Уистлеру, — коротко бросил Диего.

Но молодой маг его не слышал — при свете мерцающего над головой огонька и нескольких факелов, что держали в руках настороженные призраки, он озирался по сторонам, отчаянно пытаясь найти что-то.

— Где Торрез?! — воскликнул он за миг до того, как и до остальных дошло исчезновение самонадеянного служителя Инноса.

— Может, мимо нежити успел проскользнуть и дальше побежал? — предположил Кавалорн.

— Вот его сумка! — воскликнул Фингерс, вытаскивая из-под тела упокоенной нежити какой-то предмет.

— Он бы её никогда не бросил! — в голосе Мильтена проскользнула паническая нотка. — Торрез! Торрез, ты где!? — закричал он.

— Тише, малыш, — предостерегающе шикнул на него Диего. — Ты так всю здешнюю живность соберёшь...

— Или мёртвость! — нервно хихикнул Слай.

— Давайте всё тут хорошенько осмотрим, — предложил рассудительный Кавалорн.

Однако недолгие, хоть и энергичные поиски ничего не дали. Торрез, живой или мёртвый, будто сквозь землю провалился.

— Что теперь будем делать? — спросил расстроенный Мильтен, оглядывая лица призраков, красно-кирпичные в факельном свете.

В ответ все они промолчали.

— Не понимаю, почему мы должны о нём беспокоиться, — подал голос Фингерс. — Он сам решил идти вперёд, а нас бросил, потому что за людей не считал. Сумка его у нас, отнесём её в Старый лагерь и получим награду. Что скажете?

— Нет, так нельзя! — вскипел Мильтен. — Может, он и не лучший из людей, но мы пришли сюда вместе и вместе должны вернуться. Или найти его тело, если он мёртв!

— Малыш прав, — поддержал его Диего. — Не дело своих бросать. Даже таких, как Торрез. Так что будем искать. Фингерс, ты можешь вернуться и отнести сумку.

— Что я, шныг последний?! — возмутился тот. — Решили искать — значит, будем искать.

Слай, Кавалорн и Уистлер тоже не стали возражать своему предводителю.

ДЕНЬ 75

Болотный лагерь

Множество грубых кожаных сапог и сандалий из древесной коры, соприкасаясь с подгнившими мостками, проложенными над болотистой почвой, порождали шум, похожий на шорох от трения чешуйчатого брюха болотожора о прибрежную гальку. Подобно же непомерно длинному болотожору вереница людей втягивалась в проём ворот Болотного лагеря, переползала через мост и, предводительствуемая торжествующим Ю-Берионом, двигалась по тропе. Большая часть гуру, темпларов и послушников братства направлялась вслед за своим хитроумным предводителем, чтобы убедиться собственными глазами в знаке, явленном Пробуждённым божеством.

В лагере оставались не более двух-трёх десятков человек, среди которых были, конечно же, Кор Галом и Идол Кадар. Разозлённые и униженные провожали они уходящих тяжёлыми взглядами. С ними остались несколько наиболее фанатичных стражей и некоторое число преданных послушников. Возле Галома, стараясь перехватить его взгляд, вертелся Кайн.

— Что, тоже хочешь идти с ними? — снизошёл до любимого ученика тот. — Ну, беги. Авось новый бог уделит тебе толику своего могущества.

— Как вы только могли так подумать, учитель?! — возмутился Кайн, оскорблённый словами наставника и ядовитым тоном его голоса. — Я только хотел спросить, что мы теперь будем делать дальше...

— Дальше? В самом деле, что? — вслух спросил самого себя Кор Галом. Потом худое лицо его исказилось ухмылкой и тут же вновь стало серьёзным, обретя ещё более хищное выражение.

— А делать мы будем вот что, — сказал он. — Сейчас ты принесёшь из лаборатории остатки зелья, которые мы готовили для вызова Спящего, а потом я произнесу речь. Что стоишь? Бегом!

— Да, учитель! — выкрикнул ободрённый Кайн и, хлопая сандалиями, бросился к ближайшей лестнице, которая вела на верхний ярус переходов, устроенных между стволами гигантских деревьев, чтобы скорее добраться до расположенной наверху лаборатории.

А Галом, прочно упершись ногами в шаткие доски мостков, громко заговорил, обращаясь к ближайшим из своих сподвижников, в душе уже готовых покинуть его.

— Братья! Сердца ваши преисполнены горечи и сомнения, и вера ваша пошатнулась, — произнёс он, подпустив в голос щедрую порцию сочувствия и всепрощения. — Отлично понимаю ваши чувства. Понимаю ваше смятение и неуверенность в прежних истинах. Понимаю, но не могу их разделить, ибо сердце моё ликует. Ликует оттого, что зрю я немалое число тех, кто не бросился безоглядно в объятия нового лжебожества. Тех, кто сохранил преданность Спящему и не потерял надежду на обещанное им освобождение.

Малочисленная и редкая толпа вокруг Галома стала плотнее. Из ближайших хижин появились ещё пять или шесть человек, намеревавшихся пересидеть раскол и присоединиться к безоговорочному победителю, когда он определится окончательно.

— Вы слышали, — продолжал меж тем вещать Галом, — что сказал Ю-Берион, ослабевший за долгие дни беспамятства и ставший одержимым? Он сказал, что тем, кто пойдёт за ним, нечего надеяться на освобождение из-под проклятого барьера! Их новое божество, а вернее сказать — лжебожество, не избавит их от неволи. Все они готовы до конца своих дней прозябать в этих болотах. Но не таковы мы — те, кто не отверг истинной веры. Те, кто по-прежнему ждёт освобождения, пророчество о котором явил нам Спящий в посланных им снах. Так опечалимся же судьбой тех, кто свернул с праведного пути, но оставим их несчастной судьбе, которую они выбрали себе сами. Мы же пойдём по прямой дороге, показанной нам Спящим в видениях смутных внешне, но таких ясных по существу!

Тем временем вернулся Кайн, прижимавший к груди глиняную бутыль с дурманящим зельем. Кто-то отыскал глубокую деревянную чашку и ополоснул в ближайшем канале. Посудину наполнили адским варевом Кор Галома, а потом, повинуясь его повелительному жесту и ободряющим кивкам Идола Кадара, пустили по кругу. Галом же, едва пригубив чашу, всё говорил и говорил о вере в Спящего, о могуществе, которое божество дарует своим избранникам, о великой миссии, выполнить которую призваны они все.

Люди, одурманенные ядовитым пойлом, всё больше возбуждались и впадали в религиозный экстаз. Никому из них и в голову не пришло возразить, когда Галом призвал их вооружиться и следовать за ним, чтобы искать обитель Спящего. Куда нужно идти, он пока не знал, однако не сомневался, что путь к божеству преграждают орки. Ведь во время обряда Пробуждения именно орочья морда появилась над Болотным лагерем, и это видели все.

ДЕНЬ 75

Новый лагерь

— Ли, там к тебе посланец от Гомеза, — войдя в просторный грот, служивший жилищем опальному генералу, сообщил Орик. Ли поднял лицо от подробной карты Миненталя, которую он изучал прилежно и вдумчиво, разложив на широком пне, что заменял ему стол.

— Раз пришёл, пусть входит, — ответил Ли, тщетно пытаясь догадаться, что понадобилось проклятому барону.

В грот в сопровождении двух наёмником, приданных в качестве сопровождения Кордом, вошёл коренастый человек в доспехах гвардейца Старого лагеря.

— Скорпио, — почтительно кивнув, представился он. — Меня прислал Гомез.

Произнеся это, он протянул предводителю наёмников запечатанный пергаментный свиток. Ли взял пергамент и сломал печать. Потом, уже развернув свиток, он поверх него пытливо взглянул на посланца.

— Ты ведь обучаешь арбалетчиков в Старом лагере?

— Да, — подтвердил сведения генерала посланец. — Но я также в свободное время занимаюсь торговлей, и к тому же пользуюсь немалым доверием Гомеза. Потому он и выбрал меня в качестве своего гонца.

— Сочетание достаточно высокого положения и способностей торговца — подходящие качества для посланника, — понимающе улыбнулся Ли и углубился в чтение.

Двое наёмников и Орик не сводили глаз со Скорпио, видимо опасаясь с его стороны покушения на своего предводителя.

Ли быстро пробежал свиток. Гомезово письмо гласило:

«Ли, предводителю Нового лагеря и слуге магов Воды, от Гомеза, первого среди рудных баронов, главы Старого лагеря и хозяина всего Миненталя.

Уважаемый Ли, приношу свои уверения в самом глубочайшем почтении к тебе и твоим нанимателям, а также в очередной раз подтверждаю свою готовность в точности следовать заключённому нами соглашению. Как только вернутся мои разведчики, посланные к северным границам Барьера, а твои люди добудут достаточное количество руды, мы обменяем её на королевские товары, которые поделим согласно нашему договору.

Уверен, в знак нашего союза ты не откажешь мне в небольшой просьбе. По имеющимся у меня сведениям, в Новом лагере пребывает некто Гомер, опытный плотинный мастер и большой знаток всяческих механизмов. Мне бы хотелось, чтобы ты прислал его на неделю или две для выполнения некоторых работ. Разумеется, он будет щедро вознаграждён и, если захочет, сможет вернуться в Новый лагерь, когда его услуги больше мне не потребуются.

В благодарность я готов увеличить твою долю от продажи первого груза руды из Свободной шахты на одну десятую часть всех вырученных от этой сделки товаров.

Гомез».

— Да, послание в духе Гомеза! — усмехнувшись, воскликнул Ли и снова обратился к Скорпио. — Он это сам писал?

— Не знаю, письмо и приказ доставить его тебе мне передал Ворон, — отвечал стражник.

— Тебе известно, что здесь написано?

— Нет. Ворон сказал только, что на обратном пути я должен сопровождать человека, которого ты пошлёшь со мной. Я должен отвести его в окрестности Старой шахты и передать под начало Яна, а потом вернуться в замок.

— Бароны как всегда самоуверенны... Впрочем, у меня нет причин отказывать им в этой маленькой просьбе, — сказал Ли и обернулся к Орику. — Найди Горна. Пусть он приведёт Гомера и готовится идти вместе с ним и этим человеком (кивок в сторону Скорпио). А то мало ли что, вдвоём надёжнее.

— Не стоит беспокоиться, это же рядом, и дорога совершенно безопасна, — возразил было Скорпио, но тут же одёрнул себя. — Впрочем, тебе виднее...