Главная наука (джен)

Они шли по больничному коридору. Дверь в палату открылась, и навстречу выкатилось дружное семейство.

— О, смена дежурства, — улыбнулся Николай.

— Пока, мама, — помахала в палату маленькая Лиза.

Женьку всё-таки уложили в больницу: как сказал Соболь, для закрепления эффекта волшебного исцеления нужно покапать глюкозки. Спорить с ним не стали.

Больная с кровати кивнула Ирме, стрельнув глазами на Соболя, пока тот прикрывал за собой дверь, и подняла большой палец. В ответ та лишь неопределённо пожала плечами.

«Как удивительно случается, — думала Женька. — Не было дня, чтобы мы с Ирмой не вспоминали его, а он пришёл в тот момент, когда было нужнее всего!»

Соболь сидел рядом, она коснулась его руки и погладила.

— А почему теперь ты — Женя?

— Не знаю, так мама назвала, а я привык, — просто ответил он.

Удивительно, сейчас даже их имена звучат одинаково. «Он удивительный, правда?» — вспомнила Женька слова высокой феи с тёмными каштановыми волосами.

— Ты побудешь с нами?

— Конечно, — отозвался Соболь и, предупреждая следующий вопрос, добавил: — Не знаю, сколько. Может, несколько дней. Может, дольше. А может, полчаса. Зависит от работы.

— А чем ты занимаешься? — Женьке хотелось говорить с ним, она так соскучилась!

— Тружусь в ведомстве одной очень-очень могущественной дамы.

— Не знала, что у вас работают женщины, — присоединилась к разговору Ирма.

— Она единственная и самая сильная. Лучшая из всех. Нет того, кому бы она отказала в помощи, и нет того, кто бы мог ей противиться.

— Главная защитница людей?

— Так и есть.

Подруги переглянулись, они были заинтригованы.

— А к нам ты попал тоже по работе?

Соболь кивнул в ответ и посмотрел на Женьку:

— К тебе, но не из-за колдуна, с ним ты сама справилась.

— Много у вас работы? Расскажи.

— Хватает, — Соболь снова кивнул. — Больше по пустякам: домовые, бродячие духи, другие прилипалы… И люди зовут нас: не понимают, что и сами легко могут их прогнать или договориться. Но бывают и серьёзные дела.

— Это же вас называют Защитниками?

— Мне больше нравится «Помощник», так точнее. В конце концов, люди сами всё делают, сами выбирают, как поступать. Мы только создаём ситуацию, подталкивая к решению.

— Тогда вас нужно называть провокаторами, — заметила Ирма.

— Не без этого, — улыбнулся Соболь, — но выбор всё равно таков, каков человек. Негодяй не станет святым за две минуты.

— Но ведь бывает, вы даже… — Ирма замялась, ей было неловко это произносить.

— Убиваем? Да, бывает, если по-другому никак. Издержки профессии. Лучше это сделаю я, чем кто-то из вас. У меня есть такое право.

— Почему лучше? — спросила Женька.

— Вас это сломает и испортит, меня — нет. У каждого своя работа.

— Я хотела сказать «лишаете жизни», — поправила Ирма. Она старалась быть деликатной, боялась, что слово «убиваете» обидит Соболя. Но тот только рассмеялся:

— А разве возможно кого-то лишить жизни? Нет, мы как школьные экзаменаторы, оставляем тупых и нерадивых на второй год.

Опять загадки! Значит, убить можно, а лишить жизни нельзя? Обе подумали об одном и том же: как много они ещё не знают. Женька думала и о другом: если Соболь защищал её не от колдуна, то от кого же?

— А о чём ты думала, когда позвала меня?

— Я… — Женька помнила, чего она страшилась тогда, стоя у подъезда. — Я боялась стать чудовищем.

— Вот и ответ, — Соболь улыбнулся.

Он прочёл её мысли? «А что потом?» — это его вопрос в подвале колдуна вернул её к разуму.

Женька усмехнулась: так вот, как он подтолкнул к решению? Нет, он просто снова спас её. На этот раз от самой себя.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

За столиком летнего кафе возле набережной сидели две молодые женщины. Погода этим летом баловала: который день без дождей, жара и солнце. Народу кругом полно, неподалёку тусила компания молодёжи в банданах и кожаных куртках. И как им только не жарко?

— Ты изменишь Колины воспоминания? — спросила Ирма. Ей показалось, что для Женьки это важный вопрос.

— Обязательно! Сегодня же.

— Но, я подумала…

Женька решительно замотала головой:

— Я не хочу его потерять. Мужчина не должен знать, что в семье есть кто-то равный ему.

— А иначе что?

— Уйдёт. Туда, где будет самым сильным. Или потеряет веру в себя и завалится на диван, а это ещё хуже.

От компании подростков отделился один, весь в цепях и заклёпках, и подошёл к их столику.

— Здравствуйте, Евгения Артуровна!

— Ба-а! Пахомов, тебе чего?

— Я знаю, вас попросили поставить мне оценку… Я хотел сказать, что всё равно ухожу из школы.

— А что так?

— Надоело быть папиным сынком. Пойду в колледж, стану машинистом.

— Ну, что ж, раз решил, действуй! И не меняй решений, — Женька бросила на него озорной взгляд и выпалила: — А то за тобой придёт Соболь!

— Это такой пушистый зверёк?

— Ага, и очень кровожадный.

Пахомов озадаченно посмотрел на неё, но тут же подхватил шутку:

— Главное, чтобы белочка не пришла!

— Ну и где наши мужчины? — Ирма завертела головой. — Бросили нас и пропали!

— Двоих я, кажется, вижу, — Женька кивнула. К ним приближался Николай в огромной остроконечной широкополой шляпе. Рядом с ним Артурчик катил перед собой Лизу в коляске.

Артурчик подбежал к столику:

— Мама, а ты волшебница?

Женька вздохнула:

— Волшебница.

— А заколдуй меня, чтоб я стал сильным, как папа!

— Обязательно, милый, — она взглянула на Ирму. — Теперь ты понимаешь?

— Угу, — Ирма вспомнила слова Зины о ведьмах и колдуньях: она всё-таки разговорила тётку, когда забирала детей.

— Всё ваше колдовство, — объясняла Зинаида, — баловство ненужное, бестолковое. Но навредить может.

— Но ведь и помочь может.

— Может, когда ведьмой делается. Ведьма — мать, для неё люди — дети. Знает она, что из чего выйдет и лишнего не сделает. Потому как ведает она главную людскую науку: как семью хранить.

— Ладно, — Ирма оглянулась, — схожу, приведу ещё одного.

На противоположной стороне улицы расположились коробейники: ложки, матрёшки и прочая дребедень. Ну и, конечно, художники. Как же без них?

Соболь неподвижно стоял, вглядываясь в картину. Было странно видеть её тут. Это была копия знаменитой Сикстинской мадонны, только не было на ней ни Сикста, ни ангелочков, ни Варвары. Лишь Она с младенцем на руках.

Подошёл продавец:

— Вас заинтересовала картина?

— Цвета. Она выглядит живее, чем у Санти.

— Это потому, что копия свежая. Желаете приобрести?

Соболь вытащил купюру и протянул художнику:

— Нет, только посмотреть.

Подошла Ирма и обняла его за руку. Пару минут они изучали картину вместе, потом Ирма поглядела на Соболя:

— У тебя красивая начальница.

Он усмехнулся:

— Пойдём, а то нас заждались.

— А давно вы знакомы? — Николай обвёл жестом присутствующих. Он не чувствовал себя уверенно в этой компании волшебников. Женщины озадаченно переглянулись, Ирма первая нашлась с ответом:

— Давно. Нам однажды приснился дурацкий сон, а Женя его растолковал.

— Сон? Один на двоих?

Обе дружно закивали:

— Да, так бывает.

Коля иронично усмехнулся: похоже, он тут лишний. Женька повернулась к мужу, взяла его за руки и заглянула в лицо:

— Пожалуйста, не обижайся, я тебе обязательно обо всём расскажу дома.

— Обещаешь?

— Обещаю!

Ирма чуть не прыснула, увидев, как Женька завела руку за спину и скрестила пальцы.

Артурчик забрал подаренную ему шляпу и сейчас, отойдя подальше от взрослых, засовывал в неё свой игрушечный меч. Когда это удавалось, он с торжествующим видом выхватывал его, воображая себя на месте любимого героя и радуясь каждому удачному взмаху. Он так увлёкся этой игрой, что не заметил, как к нему подкрались, и обернулся, только услыхав аплодисменты.

— Браво! Поздравляю! Только истинный гриффиндорец может вытащить меч из шляпы!

Артурчик грустно вздохнул, опуская голову:

— Ах, это ведь всё игрушечное…

— Мне кажется, что с настоящим у тебя бы вышло не хуже.

— Почему вы так думаете, тётя Ирма?

Ирма подошла ближе, присела на корточки и, улыбаясь, посмотрела на малыша:

— Во всяком случае, у твоей мамы это хорошо получалось.

— У моей мамы? Вы серьёзно? — Артурчик замер от изумления.

Ирма закивала головой:

— Абсолютно! Только тс-с-с, — она поднесла палец к губам, — это секрет.