Красавицы и чудовища (джен)

Никогда такого не было, а вот на тебе — опять! Шив Палпатин так и не смог до конца определиться с наиболее желательным путем развития ситуации с учеником. Веер возможностей просто шикарный, но риски… Кризис, одним словом. А кризисов с мутными перспективами император не то, чтобы не любил — отвык, наверное. Или стареет? Но про это думать тоже неприятно. Да и ученичок, вон — легок на помине.

— Поднимись и подойди ближе, мой мальчик.

То, что сейчас — один на один — младший ситх гонор не выказывал и ритуал пунктуально соблюл, несколько улучшило настроение императора.

— Я тут с твоим «почти братом» Кеноби пообщался…

— Кто?!

— Проявите терпение, мой мальчик.

— Кто, повелитель?!!

— Ну-ну, не нервничайте. Не терпится — извольте: Йода, Винду и Джерек. Идея изолировать вашего ребенка в укромном месте и воспитать его в истинно джедайском духе посетила уважаемого магистра Винду еще задолго до того, как вы в ситхи подались. Собственно, как только узнал имя отца ребенка сенатора Наберрие, так и посетила. Уж очень хотелось заиметь ручного Избранного 2.0: с вашим уровнем Силы, но без закидонов. Йода не возражал. Выкрасть новорожденного должен был Кеноби, а спрятать у себя и начать воспитывать — Джерек. Только накануне родов вы выкинули такой финт, которого никто и в страшном сне не ожидал. Винду погиб, связь с археологической экспедицией Джерека оборвалась. Вот и пришлось импровизировать на ходу…

… Два очень разных существа, один — высокий человек в подпаленном плаще, второй — зеленый коротышка неведомой расы, с редкостно единодушным волнением всматривались через прозрачное стекло в происходящее в крошечном родильном зале захолустного припортового госпиталя.

— Двое оказалось их, да, — наконец вымолвил Йода. — Но не должно это планы поменять наши. Пойти к ней должен ты.

— Я не могу, — устало покачал головой Кеноби.

— Не часто ли ты сегодня долг свой исполнить не в силах? Впрочем, то, что формально живым оставил ты монстра, на руку нам: не почувствует фальши в словах твоих Падме.

— Да как она ее почувствует-то?

— Мать и дитя — единая сущность все еще. Силу своих одаренных детей способна через себя пропустить мать. Будь осторожен, джедай.

— Я не смогу ее убить.

— Сейчас детей забери. Довольно и этого будет.

Кеноби еще потоптался на месте и наконец решительно шагнул внутрь бокса. Йода двинул было следом, но предпочел замереть на пороге. Громкий писк меддройда, оповещающий о потере стерильности из-за открытой двери бокса, помешал начать разговор. Но вот зеленый магистр догадался сделать шаг назад. Все равно в наступившей тишине голос обессиленной роженицы едва слышен.

— Оби Ван… В нем есть добро… Я знаю, оно в нем есть…

Женщина обессиленно прикрыла глаза. Кеноби не ответил, и, воровато озираясь, потянулся к ребенку. К мальчику, вроде бы. Тот дернул ножкой и… джедай пробкой вылетел из бокса, затормозив об не сумевшего увернуться Йоду.

— Что это было? — хрипло выдохнул Кеноби.

— Сила ситхова отродья чудовищно велика.

— Но он же только что родился…

— Сила велика в нем. А ты подумал о том, что Падме никогда не примет мужа как абсолютное зло. Будет искать компромисс она. А значит, жить ее оставить нельзя нам. Ребенок почувствовал для матери угрозу и защитил.

— Что же теперь делать?

— Действовать тонко должны мы. Мысли о муже и страх за детей несказанную боль приносят ей. От этой боли избавлю ее я. В сон погружу, память стерев. А ты уноси детей. Органе скажем, что умерла. Но убить не сможем. Ибо дети почувствуют смерть. Только надеяться будем, что не выживет она в этом мире без помощи. Но думать станем о том, как добыть тело ее двойника для официального захоронения.

— Да, магистр Йода.

Старший джедай шагнул внутрь бокса. Через несколько минут и Кеноби проследовал за ним.

— Сенатор Падме Наберрие умерла, не перенеся предательства мужа и нанесенных им травм, — с особой, неповторимо-властной интонацией абсолютного приказа сообщил ему Йода.

Взгляд Оби-Вана на миг помутился…

… — Где воспоминания о причастности Джерека? — выдохнул, как выругался Вейдер.

— На слово не веришь? — усмехнулся Палпатин.

Младший ситх промолчал. Только дыхательный аппарат пыхтел как-то уж совсем матерно.

— Пожалуйста, мой мальчик, — сварливо поджавший губы Палпатин, бросил ученику еще один информационный пакет.

Довольно длинный и нудный разговор Йоды живьем и голографического Джерека, которые в два голоса убеждали Оби-Вана в необходимости выкрасть ребенка Энакина Скайуокера. Желательно — сразу после рождения. Все многообразие аргументов сводилось к двум: призыву отказаться от химеры совести, и доводу о том, что настоящего Избранного невозможно воспитать не только в семье, но и в Храме, где тлетворная папашина любовь его гарантированно испортит.

— К слову о Джереке. Это уже не из памяти Кеноби, а по линии работающего с Иблисом Айсарда. Джерек счел себя обманутым и все эти годы подозревал, что его просто кинули. Решивших окопаться на Татуине повстанцев вдохновлял и подталкивал к активным действиям именно он. А потом Иблис сообщил ему о случайно встреченной во дворце Джаббы Падме Наберрие и байках про некоего живущего в горах джедая Бена.Тут он в своих подозрениях окончательно убедился. Так что ведьму нанял он.

— Вы способны вернуть память Падме?

— Думал, попросишь дозволения лететь брать Джерека, — выразил некоторое неудовольствие Палпатин.

— Я так понимаю, его сперва найти надо.

— Правильно понимаешь.

— Вы не ответили на мой вопрос, повелитель.

— Чуть больше почтения, мой мальчик.

Особой угрозы в голосе не прозвучало, но меж пальцев проскочили синие искры электрического разряда. Вейдер на замечание не отреагировал ни словом, ни жестом, ни эмоцией. Просто стоял и ждал ответа.

— Ты уверен, мой мальчик, что память надо возвращать? Сейчас о том, что была гордой королевой и влиятельным политиком, она просто знает. Ты уверен, что хочешь, чтобы она еще и почувствовала разницу между собой до и после?

— Это будет честно.

— Но будет ли это правильно? Нужно ли бедной женщине вновь увидеть твою перекошенную гневом и ревностью рожу, почувствовать силовой захват на своем горле, или достаточно просто устного рассказа о том, что вы повздорили на Мустафаре?

— Решения, касающиеся моей семьи, принимать буду я!

— А с женой посоветоваться? — хихикнул Палпатин.

— Не исключено. От вас же я хочу узнать о возможности восстановления памяти.

— В принципе — это возможно. Но я говорю вам нет.

Рука черного гиганта непроизвольно легла на рукоять меча.

— Даже так? — хищно и недобро оскалился император.

Пальцы на рукояти чуть дрогнули, но оружия не отпустили.

— Это вызов?

— Как угодно повелителю.

— Хм, и как ты оцениваешь свои шансы? — извлек из рукава, но пока не активировал меч Дарт Сидиус.

— Это не имеет значения.

— Да? А кто защитит твою семью завтра, если ты погибнешь сегодня?

Рука в черной перчатке безвольно соскользнула с рукояти.

— Вот и молодец. Понял, что семья — это даже не поводок, это строгий ошейник. Все. Пошел вон. Ах, да, чуть не забыл. Идея с официальным привлечением отдельных джедаев на службу неплоха. Новость о бывшем генерале и беглых джедаях, в критический момент вставших на защиту граждан империи, — пропагандистски полезна. Но за лояльность Тано и Коты отвечаешь головой.

Дверь за Дартом Вейдером закрылась. Император устало потянулся, поудобнее устраиваясь на троне. «Что ж, мой мальчик, я не зря возился с тобой эти годы. Контролировать себя и думать о последствиях ты научился. Посмотрим, как ты умеешь контролировать ситуацию. Твой ход, мой мальчик. Я жду».

Но не успел старший ситх как следует погрузиться в медитацию, как понял, что, то ли его отнюдь не черный — огненно-желтый глаз опасней черного, то ли он сдержанность ученика банально переоценил. Где-то рядом, от силы в ста метрах от императора, Дарт Вейдер в режиме взрыва выплескивал на кого-то свою обиду и унижение. Ожидаемо, в принципе, и неинтересно. Только… что-то мешало императору вновь окунуться в дрему под видом медитации. Что еще не так?

Пришлось внимательно всматриваться в переплетение нитей Силы вокруг. Все в норме. Тогда в чем диссонанс? В эмоциональном фоне? Как-то не так реагируют сегодня на ярость Вейдера. Да и ярость ли это была? Нечто на миг блеснуло, как нож наемного убийцы в темном переулке, и исчезло, сменившись глубоко спрятанным мрачноватым довольством. А народу вокруг него толпится все больше. Императора разобрало любопытство.

Искать ученика не пришлось. Внушительная толпа на краю просторной, до войны рыночной, а теперь заполненной техникой имперских сил площади видна от самого входа.

— Что там происходит? — осведомился Палпатин у замершего у дверей гвардейца.

— Не могу знать, сир! Что-то с моффом Таркином.

Подчиняясь властному кивку, бойцы окружили повелителя и скромная, человек в двадцать, процессия тронулась к месту происшествия. Перед ними расступились.

В центре импровизированного круга обнаружился Уилхафф Таркин. Наверное. Потому что опознал его Палпатин исключительно по планке и тощей фигуре. На голове же красовался металлический бак неизвестного назначения. Хотя, почему это неизвестного? Судя по разбросанным вокруг бумажкам, огрызкам, окуркам, бак был мусорным.

Может, стандартные уличные утилизаторы отходов подверглись особенно тщательному уничтожению в ходе недавних боевых действий, а вернее их в этом городишке отродясь не бывало, но военный комендант вышел из положения, расставив простые металлические бачки. А вот зачем Таркин в него головой залез, а главное — почему не снимает?

Кстати, а Вейдер-то где? А-а-а, вон он. На пару с Айсардом из окошка ближайшего магазинчика, теперь, видимо, офиса СИБ, выглядывают. И аура у поганца мирная-мирная.

— Что здесь происходит, господа?

— Не могу знать точно, сир! — бодро рявкнул сержант — старший патруля. — Пять минут назад господин мофф выпрыгнул из вот этого окна, — кивок на то самое окошко, из которого Вейдер и Айсард выглядывали. — Во время прыжка его превосходительство завладел мусорным контейнером так, что приземлился он уже с баком на голове.

— Лорд Вейдер?

— Сказанное сержантом подтверждаю, повелитель! — хулиганская жизнерадостность так и плескалась в окулярах маски. — Шел мимо, вдруг господин Таркин прямо на меня сигает. А ведро — ему навстречу. Я ему: «Здравствуйте, господин мофф», а он на меня гавкает.

— Как?

— Чисто вуки. Сами послушайте.

— Таркин?

В ответ на императорское обращение из-под бака раздался злобный лай.

— Далее? — поспешно отвернулся от чиновника Палпатин. Через ведро укусит, конечно, едва ли, но, с другой стороны, прививки от бешенства у Таркина наверняка нет.

— Я спешно направился в кабинет, из окна которого выскочил его превосходительство, но там все было в порядке. Никакой угрозы для господина директора и двух офицеров флота не было.

— Айсард?

— Сожалею, сир, но я пока не готов хоть как-то прояснить ситуацию. В рамках расследования произошедшего на Татуине я проводил опрос офицеров первыми прибывших на место боевых действий кораблей. К нам несколько неожиданно присоединился г-н Таркин, у которого имелась собственная версия произошедшего. Оригинальная, хотя и не находящая подтверждения. Все было спокойно, как вдруг…

Как вдруг под распахнутым окошком появился лорд Вейдер, мысленно продолжил за директора Палпатин. Которому не понравился наезд Таркина на его офицеров. То-то Айсард сразу решил, что идея про мятеж и дезертирство не находит подтверждения. Небось, до Вейдерова появления некие сомнения-подозрения имелись. Ладно, в целом — ясно. Только какая муха укусила Вейдера? В смысле, почему он Таркина просто не придушил, а заставил гавкать из помойки?

Мофф, словно почувствовал мысли императора — разразился обиженно-сердитым лаем. Собравшиеся с плохо скрываемой издевкой подались назад, словно всерьез опасаются быть покусанными.

— Его достать не пробовали?

— Голыми руками не получилось, сир! — рявкнул выглянувший из-за спины Вейдера флотский офицер, — Но меры уже приняты. Зиндж, где вас хатты носят?

— По вашему приказу прибыл! Разрешите приступать? — из-за спин штурмовиков появился офицер со знаками отличия инженерной службы флота.

— Приступайте, — кивнул Палпатин, попутно отметив странную мысль ученика: нечто злорадное про «повелителя лифтов».

А Зиндж этот к делу подошел основательно: мало того, что ножницы по металлу и болгарку с собой приволок, так еще диэлектрические перчатки высокой степени защиты натягивает. А что не костюм химзащиты? А-а-а, понятно. Вейдер Таркина через окошко на улицу просто за шиворот выдернул. А вот в полет мусорки Силы под горячую руку ввалил столько, что на маленький шторм хватило бы. Вот излишки энергии теперь выходят снопом электрических искр при каждом прикосновении. Несмотря на средства защиты, инженера этого пару раз крепко шибануло.

Но парень оказался упертым, отступать на глазах кучи начальства не склонным. Это упрямство, болгарка и кусок проволоки в качестве заземления помаленьку брали верх над баком. Мусорка, правда, тоже крепким орешком оказалась. Свалилась с головы только после того, как Зиндж распилил ее на две части.

Кто-то из клонов в задних рядах зевак хихикнул, глядя на вставшие дыбом наэлектролизованные волосы моффа. Тот злобно гавкнул на звук. Но в считанные минуты взял себя в руки. Во взгляде Таркина появилась осмысленность. Поклон императору, может, и кривовато вышел, но Палпатин не разгневался, милостиво кивнув бедолаге.

— Сир! — пафосно выдохнул Таркин.

— Что привело вас на Татуин, мофф? Вам есть что мне доложить о ходе реализации моего маленького проекта?

— Проект реализуется строго по графику, сир! Я готов доложить о ходе работ подробнее, если ваше величество пожелает меня выслушать.

— Чуть позже. Сейчас о том, что заставило вас оставить столь ответственное дело и прибыть сюда.

Палпатин примерно знал ответ. Похищение крейсера мелочный Таркин Вейдеру не простил. Нет, крупно нагадить лорду он не надеялся, а вот сломать карьеру людям из его окружения — вполне. Вот только убедиться в правильности своей догадки сразу не получилось.

— Прибыл разобраться с заговр… р… гавр… гав-гав-гав! — разразился заливистым лаем Таркин. Сперва в сторону Вейдера в окошке. Потом, на грузящих его на каталку санитаров.

— Вот что стресс и переутомление с людями делает, — шумно вздохнул вслед взлетающей «скорой» младший ситх.

С ним не спорили. Мало того, очень многие, прежде всего — военные, смотрели на лорда с нескрываемым восхищением. Палпатин аж позавидовал, отчего сухим кивком приказал ученику следовать за собой.

— Итак, я жду ваших объяснений, — начал Палпатин, едва опустившись на сиденье трона.

— Каких именно, повелитель? — откровенно включил дурачка Вейдер.

— Почему Таркин жив?

— Это приказ? — оживился лорд.

— Это вопрос!

— Именно поэтому мофф жив. Я не получал вашего приказа его убивать. Но позволить ему безнаказанно клеветать на преданных империи людей я не могу.

— Но почему он лает?

— Не всегда, повелитель. Лишь тогда, когда пытается опорочить чье-то доброе имя.

— А ведро?

— Простите, повелитель. Не сдержался. Вспылил. Виноват. Готов возместить нанесенный муниципалитету ущерб.

Палпатин недовольно скрежетнул зубами. Не то, чтоб безбашенный кураж ученика раздражал, скорее был непривычен, отчего выбивал из колеи.

— Ладно. Оставим полет ведра за скобками. Как вы до остального додумались?

— Это не я. Некий Лазар ла-Гин — автор сказки, которую я детям как-то на ночь читал.

— Вы — сказку? — засомневался в том, правильно ли понял младшего ситха, император. — Откуда вы ее знаете?

— От своего астромеха.

— Ну, и что там в этой астромеханической сказке про лающего Таркина говорилось?

— Про Таркина — ничего. Но там главный герой, призрак силы хатт Быч заставил человека лаять всякий раз, когда тот пытался сказать гадости об окружающих. Вот и вспомнилось не кстати.

— Допустим. Теперь о технике осуществления подробнее.

— Закоротил несколько нейронов так, чтоб, когда мофф пытается озвучить нечто, зная, что это заведомая ложь, способная навредить людям, членораздельная речь заменяется лаем.

— Так это с ним пожизненно, что ли?

— Хатт, я как-то об этом не подумал… Хотя, чем плохо-то?

— Ничем. Только от таркиновского клана теперь меньше чем планкой гранд-моффа для пострадавшего не откупишься.