Другой мир (гет)

День уже близился к концу, а пропавшие ученицы и преподаватели так и не нашлись и никаких следов их тоже не было. Альбус Дамблдор был уже не просто обеспоекоен, а очень обеспокоен. Он сидел в своем кабинете и ждал профессора МакГонагалл, ушедшую на поиски вместе со сходящим с ума от беспокойства Хагридом и достаточно расстроенным Филчем. Директор понимал, что, если хороших новостей так и не будет, ему придется обнародовать информацию, разглашение которой являлось очень нежелательным.

Стук в дверь заставил его вздохнуть.

– Войдите, – сказал он, вставая из-за стола.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Судя по усталому лицу, ей было не до веселья. У нее выдался слишком длинный и тяжелый день. Минерва всегда старалась одинаково заботиться обо всех учениках, но две пропавшие девушки были, несомненно, в числе ее любимцев, хоть она изо всех сил старалась этого не показывать. Да и Ремуса она помнила еще застенчивым и добрым ребенком, одним из самых талантливых школьников, которых она учила. Храбрая и умная Гермиона вообще была девушкой исключительной. Джинни была необыкновенно милой и приятной девочкой, которую все старшеклассники-гриффиндорцы считали кем-то вроде младшей сестры. Ну и, наконец, Северус, с ним она никогда особо не ладила, но их слишком многое связывало.

– Альбус, все бестолку. – Она достала из кармана носовой платок и промокнула им правый глаз. – Мы прочесали каждый дюйм в замке и его окрестностях.

– Возможно, надо проверить еще одно место, – сказал Дамблдор.

– А, да, Хагрид и Филч отправились в Хогсмид, проверить Визжащую Хижину.

– Минерва, я знаю, вам тяжело это вспоминать, но припомните события шестого года вашего обучения в школе, – вздохнул Дамблдор.

– Ну да. Тогда вы отменили половину своих занятий из-за Гриндевальда, – заявила профессор МакГонагалл и тут же слегка покраснела под удивленно-насмешливым взглядом директора.

– Забавные у вас ассоциации, но это действительно тот самый год, – кивнул он.

– Но какое отношение он имеет к нынешнему происшествию? – спросила профессор.

– Вам стерли память в начале мая того странного года, причем по вашей просьбе.

– Альбус... Конечно, абсурдно звучит, что я не помню, чтобы мне стирали память, но...

– Я понимаю.

– Я же отлично помню тот год, помню ту весну, когда вы уехали из школы. Мы с друзьями занимались самостоятельно, чтобы не отстать по Трансфигурации.

– Мне приятно, что мое заклинание так хорошо работает, но поскольку это я его на вас наложил, то мне и придется рассказать вам о том, что вы помните, или, точнее, – что вы не помните, – мягко сказал Дамблдор. – Вообще-то это было довольно слабое заклинание. Я почти ожидал, что вы через несколько лет все сами вспомните, но вы оказались не тем человеком, который живет прошлым.

– Спасибо.

– Но теперь я должен снять его, Минерва, чтобы мы могли обсудить еще один вариант нашей проблемы, – он поднял палочку.

– Хорошо, если вы считаете, что так будет лучше... – согласилась она.

– Instauro! – Дамблдор взмахнул палочкой.

Профессор МакГонагалл покачнулась, на мгновение почувствовав головокружение. Директор подхватил ее под руку, чтобы она не упала.

– Возможно, вы не все сумеете вспомнить сразу, но вы должны постараться, Минерва.

– Да, Альбус, – она кивнула и нахмурилась. – Значит, я отправилась помогать вам бороться с Гриндевальдом?

– Вы буквально преследовали меня, – улыбнулся Дамблдор, – сколько я вам ни выговаривал.

– Я никогда больше не смогу искренне делать выговоры Поттеру, – простонала она, сняла очки и провела рукой по глазам, – или Уизли, к примеру.

– Ну, ну, Минерва. Вы мне очень помогли. Я не справился бы с Гриндевальдом один. Мне бы пришлось запрашивать помощи авроров, и кто знает, что могло бы произойти, пока я дожидался бы подкрепления. Ваша помощь была просто неоценимой.

– Это было ужасно, Альбус, то, что он делал... – МакГонагал затрясла головой.

– Я знаю, – спокойно согласился директор. Она видела слишком ужасные вещи, потому и попросила, чтобы ей стерли память.

– И что вы сделали с ним... Я понимаю, это был единственный вариант, его не удержала бы никакая другая тюрьма, даже после того, как он лишился палочки. Да еще и его последователи...

– Ужасное время. Действительно ужасное... Но теперь вы понимаете, почему я хотел, чтобы вы это вспомнили? Дело ведь не в той бойне, Минерва, – мягко сказал Дамлблдор.

Ее глаза расширились, когда она поняла, что он имеет в виду.

– Альбус, вы же не думаете, что они проникли в Другой мир, в эту тюрьму! Все сведения о нем были удалены из книг. Чтобы никто даже не узнал...

– Да, Минерва, боюсь, что это именно так. Наши преподаватели и ученицы каким-то образом сумели пересечь барьер между нашим миром и тюрьмой демонов. И я полагаю, что без нашей помощи им будет нелегко вернуться.

– Мы можем как-нибудь их вернуть или хотя бы связаться с ними?

– Основатели вполне могли оставить лазейку в мир демонов. По крайней мере, один из их четверки был достаточно предусмотрителен и умел готовиться к неожиданностям. Хотя найти эту лазейку наверняка будет нелегко. Но я припоминаю, что там кое-что связано с зеркалами...

– Нам надо спешить! Мерлин знает, что может случиться с ними в Другом мире.

– Да, время не ждет, – согласился Дамблдор, – мне надо поискать один текст, который я спрятал перед победой над Гриндевальдом. Что-то вроде инструкции.

– А что делать мне?

– Свяжитесь с родителями обеих учениц. Не стоит их слишком пугать или посвящать в подробности, но проинформировать о случившемся нужно.

– Да, конечно, – кивнула профессор МакГонагалл и направилась к выходу.

– Минерва, вы не упомянули про поцелуй.

Ее щеки вспыхнули алым, когда она снова повернулась к директору.

– Все это время я думала, что вы просто знали о моей... школьной влюбленности в вас, а теперь я выясняю, что целовалась с вами. Что, черт возьми, я должна сказать?

– Не знаю, Минерва. Я как-то не жду благодарности, но хоть какой-нибудь комментарий неплохо было бы услышать, – ответил тот, блеснув глазами из-за очков. Он пятьдесят лет ждал, когда можно будет подразнить этим Минерву и теперь собирался наслаждаться.

– Вы, старый жулик!

– Кто? Я? Я всего лишь беззащитный старый человек.

– Вы беззащитный? Когда такое было?