Две жизни - одна судьба (гет)

Первое, что Драко увидел, приоткрыв глаза — нависшее над ним детское личико, усыпанное веснушками и обрамленное непослушными темными волосами.

— Тебе больно? — тоненький голосочек, способный разжалобить любого.

«Вместилище невинности и чистоты, — в голове глухо отозвался голос Забини».

— Ты Роза?

— Роза Гермиона Уизли, — немного высокомерно ответила девчушка, — а ты кто такой?

— А я Драко. Драко Люциус Малфой, — произнес он, приподнимаясь и отряхиваясь.

Свет от факела проникал через решётки, освещая жуткое помещение. Каменные стены были увешены громоздкими цепями напоминающими о судьбе заключенных — врагах семьи Нотт, а темные углы камеры покрылись вековой плесенью. Затхлый воздух сдавливал грудь — дышать становилось все труднее. Откуда-то сверху на руку Драко упало несколько капель холодной воды.

— Почему ты тут? — в голосе девочки сквозило любопытство.

— Я пришел за тобой.

— Правда? — глаза ребенка тут же наполнились слезами. — Ты отведешь меня к маме?

— Как-нибудь в другой раз, — послышался голос из глубины коридора, где по воспоминаниям Драко находилась лестница. Когда тусклый свет озарил лицо Блейза, тот уже был на последней ступеньке. Вынув из кармана волшебную палочку, он подошел к камере.

— С пробуждением, дорогой друг. Я так рад...

— Что ты сделал?

— С тобой приключилось несчастье, — с напускной заботой сообщил Забини.

— Отпусти меня! — Драко кинулся к решетке.

— О, нет-нет. Тебе нельзя делать резких движений, ты так и не пришел в себя до конца. Тебя ждет долгое пребывание в этом чудесном месте.

— Ты не можешь держать меня здесь.

— Нет?

— Меня будут искать...

— Я думал, Астория знает о твоем визите ко мне. Или ты ей не сказал? — нахальная усмешка.

— Что это было? — спросил Драко, потирая шею.

— Ты понял бы, будь ты истинным слизеринцем, — теперь в ледяном голосе Забини появились нотки раздражения, — но, увы, предпочел другую игру. Ответь, ты же подсознательно понимал, насколько увяз во всем этом?

— Ты болен, — констатировал Малфой.

— Так может показаться на первый взгляд. Решил воспользоваться этим? Проник в мой дом под лживым предлогом, жаждал посмотреть, в каком состоянии я держу свою пленницу. Думал, легко обвести меня вокруг пальца?

Драко сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели и на коже остались следы от ногтей. Но Блейз не унимался, наслаждаясь долгожданным и опьяняющим чувством превосходства:

— Не понимаю твоего недовольства! Ты хотел увидеть девчонку, я предоставил такую возможность. Правда, времени на милые беседы у вас осталось немного.

— Ты не посмеешь, Блейз. Силы не равны.

— Серьезно? — Забини приблизил свое лицо к решетке.

— Они прикончат тебя, — Драко, что есть силы, ударил по железным прутьям.

— И ее заодно, — он махнул в сторону сжавшейся в комочек девочки. — Вместе мы победим чудовище внутри тебя. Драко, — лицо озарила неприятная улыбка, — ты просто слишком много общаешься с гриффиндорцами, — ехидно закончил он и развернулся, чтобы покинуть подземелья. — Как ты мог опуститься до такого? Ты опозорил весь свой род, — напоследок Блейз демонстративно покачал головой.

— Ублюдок! Мразь! — Малфой выкрикнул проклятья в спину бывшему сокурснику, но тот уже не слушал.

Послышался звук закрывшегося засова, затем все стихло. Видимо, Блейз установил дополнительные чары. Драко опустился на пол. Роза помедлила немного и перебралась ближе, присев рядом.

От затхлого воздуха першило в горле. Глаза понемногу привыкли к тусклому свету и Малфой без труда смог рассмотреть самые дальние углы камеры. От взгляда на грязные полусгнившие лохмотья, лежавшие у стены, по спине пробежал холодок. Сразу представилось, в каком страхе пребывала Роза, находясь здесь. Он вздохнул и обнял девочку. Тишину нарушило тихое всхлипыванье.

— Эй, все будет хорошо.

Драко никогда не удавалось по-настоящему утешать людей. То ли дело Забини — истинный манипулятор. Всегда знал, как подбодрить, когда сказать что-то дружелюбное — и имидж понимающего сочувствующего друга готов.

Затем произошло то, чего уж Малфой никак не ожидал: Роза уткнулась ему в плечо и зарыдала еще сильнее.

— Он сказал, что убьет меня.

— Не плачь и не бойся ничего. Я не дам тебя в обиду.

— А еще, — голос Розы прерывался, — еще он сказал, что если умрет он, умру и я.

Эта бредовая, казалось бы, фраза из уст ребенка всколыхнула в Драко давние воспоминания: кабинет отца с массивной дубовой дверью, холодный голос Люциуса и старый фолиант на широком столе...

— Он много чего может тебе наговорить, не слушай его. Мы с тобой выберемся отсюда. Уже сегодня. Обещаю.

— Ты ведь знаешь мою маму?

Драко не ожидал подобного вопроса, поэтому ответил не сразу:

— С чего ты взяла?

— Эх, взрослые всегда отвечают вопросом на вопрос. Я просто видела твою колдографию.

— Правда? И где же? — Драко усадил девочку к себе на колени, подальше от холодного и сырого пола. Он осторожно вытер мокрые дорожки от слез и пристально посмотрел в такие знакомые глаза.

— У мамы в комнате, — после непродолжительного молчания ответила она.

Драко замер, а Роза, тем временем, продолжила:

— Однажды я видела, как мама ночью плакала, думала, что никто не слышит. Она сидела совсем одна и держала в руках письмо. Тогда я удивилась, что могло заставить мамочку грустить? Наверное, это что-то нехорошее. Надо это убрать. Когда она ушла, я пробралась в комнату и увидела, что это вовсе не письмо, а колдография.

— А мама часто плачет? — спросил Драко, прочищая горло. В сырой и холодной камере ему внезапно стало жарко.

— Они с папой без конца ругаются, кричат друг на друга. Думают, что я не слышу, но я-то уже совсем большая, я все замечаю! Тетя Джинни говорит, что я в каждой бочке затычка.

«Совсем как Гермиона, — подумал Драко и беззвучно улыбнулся».

— Ты мне так и не сказал, знаешь ты мою маму или нет, — немного обиженно проговорила Роза. — Я хочу к ней.

Драко удалось отвлечь ребенка от грустных мыслей и, отложив пока свои опасения по поводу ее недавних слов, он начал рассказывать.

— Мы с твоей мамой учились вместе в школе. Может она тебе рассказывала раньше о таком злом и вредном однокурснике? Так вот, это был я.

— Папа рассказывал, — еле слышно проговорила засыпающая Роза. — А почему ты был такой вредный?

— Не знаю, — этот вопрос поставил Драко в тупик. Пока он думал, как продолжить, девочка, согревшись в объятиях, заснула.

Драко перебирал волнистые прядки волос. Он прикрыл глаза и облокотился головой о холодную стену камеры. Сознание отключалось. В голове всплывали картины его жизни: вот он первый раз сидит на метле, вот белая сова приземляется на подоконник, держа в клюве письмо из Хогвартса, презрение в глазах темноволосого мальчишки в обмен на протянутую руку, и наконец она... Драко столкнулся с Гермионой в Хогвартс-Экспрессе. Густые каштановые волосы, обеспокоенный взгляд и несмелая улыбка от случайного столкновения — именно такой она была тогда.

Память безжалостна. И образ маленькой гриффиндорки внезапно исчез. На его месте появилась хрупкая фигурка юной девушки. Волосы рассыпались по подушке. В лучах восходящего солнца они казались золотистыми. Драко не заметил, как заснул.

* * *

А помнишь, как все славно начиналось?

Я, помню, был тогда совсем другой.

Лишь ты ни на секунду не менялась

С той встречи, что свела меня с тобой.

Все та же невесомая улыбка

И блеск в любимых ласковых глазах.

Я не могу простить себе ошибку,

Что много лет преследует во снах.

Те мерзкие слова, что заставляли

Исчезнуть светлый блеск из карих глаз.

Неужто люди сами разрушали

Все то, что возводили каждый раз?..

Отрывок из стихотворения «Morsmordre» Ксении Иващенко

Последний день сентября. После дня рождения Гермионы прошло уже больше десяти дней. Начало учебного года в Хогвартсе, слушания по делам Пожирателей смерти, новая работа в Министерстве — времени для праздника не оставалось.

Утром Драко получил письмо с приглашением провести вечер в доме по улице Оксфорд-стрит. Именно там жила сейчас Гермиона.

Вот и все.

Это была первая мысль после прочтения. Через несколько дней должен был состояться суд над Люциусом. До этого Малфою необходимо было расстаться с Гермионой. Ведь она не успокоится, так и будет отчаянно пытаться спасти его семью и погубит этим себя. Он не мог допустить подобного.

Драко трансгрессировал прямо на порог дома. В одной руке он держал бутылку красного вина, а в другой — небольшой букет из разноцветных тюльпанов. Это были ее любимые цветы. В это время года в Лондоне достать хороший букет тюльпанов сложно. И поэтому он заказал их через бюро магических услуг утром, и переживал, как бы доставка не опоздала. Но курьер прибыл вовремя и с улыбкой вручил букет заказчику.

Драко нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги, замок несколько раз щелкнул, и перед ним появилась Гермиона. Выглядела она великолепно: черное платье с атласными серыми вставками, элегантные туфли на небольшом каблучке, а заканчивала образ аккуратно уложенная прическа. Несколько непослушных прядей выбились из тугого узла, спадая локонами на плечи. А может, так было задумано?

— Привет! — гриффиндорка открыла дверь шире, приглашая войти.

— Привет, — Драко шагнул через порог и протянул букет. — Это тебе.

— Спасибо, они очень красивые, — она ненадолго коснулась носом края нежно-розового бутона. — Проходи, ужин почти готов.

Драко снял пальто и повесил его на вешалку у входа.

Вечер был замечательный. Они ели запеченную индейку, пили терпкое вино и разговаривали. Гермиона рассказывала о новой работе, как ей нелегко управлять отделом. Восемнадцатилетняя девчонка должна была командовать тридцатью волшебниками, не воспринимающими ее всерьез. Но Драко не сомневался — она справится. Все будет хорошо, если он будет подальше. Потом молодые люди вышли из-за стола и переместились в гостиную, расположившись на софе. Гермиона внимательно слушала веселые истории слизеринца о его детстве, облокотившись о невысокую спинку дивана.

А когда Драко, собравшись с духом, решился начать неприятный разговор, в квартиру бесцеремонно ввалился Поттер и забрал девушку, пробубнив что-то о неотложном деле в Министерстве.

Драко сидел на полу около камина и смотрел на языки пламени. Он не мог больше откладывать. Как бы ему ни хотелось, но пришло время порвать с этим. Обрубить все концы, не оставив шансов на возвращение. Но тяжело делать больно человеку, которого любишь.

Драко долго пытался дать объяснение его отношениям с гриффиндоркой. Интерес? Страсть? Азарт? Ответ оказался простым — любовь. Она подкралась незаметно и поселилась в его сердце, не спросив разрешения. Отогрела ледяную корку, наполнив жизнь красками. Но ему предстояло вернуть холодную стену на место. Отказаться от своих чувств.

Он ждал, а она все не приходила. Драко в который раз поправил алую ленту на черной бархатной коробочке. Подарок парень приготовил давно, но возможности вручить его не было. Наедине с Гермионой в последнее время они оставались редко, а в суматохе и спешке делать этого не хотелось, вот и дотянул до сегодняшнего дня.

Маленькие ладони коснулись его лица, даря нагревшейся от огня коже приятную прохладу. Драко почувствовал, как сердце пропустило удар. Он нежно перехватил руку девушки и поднес ее к губам, поцеловав.

— Я думал, Поттер решил похитить тебя!

— Между прочим, дело было действительно важным, — Гермиона опустилась на ковер рядом с Драко. — Иначе Гарри не потревожил бы.

— Кто бы сомневался! Как дела, связанные с Поттером, могут быть неважными? — Драко не смог скрыть раздражение, за что был удостоен сердитого взгляда.

— Ладно, ладно. Не слова больше в этом духе. Обещаю, — он демонстративно поднял руки вверх. Напряжение исчезло с ее лица, и Гермиона улыбнулась. — Что это? — девушка указала взглядом на черную коробочку лежащую у ног Малфоя.

— Ты же не думала, что я забыл про твой день рождения?

Гермиона приняла подарок, но не решалась развязать ленту. Ее руки слегка дрожали.

— Открой, — предложил Малфой, — я надеюсь, тебе понравится.

Она потянула за ленту, и бархатная коробочка открылась. Гермиона издала какой-то непонятный звук. Внутри лежала золотая цепочка. А на ней — изящная подвеска. Сверкающий камушек в виде прозрачной слезинки.

— Это моей прабабки, фамильная драгоценность, — проговорил Малфой, отводя взгляд, — не знаю, как Министерские ищейки просмотрели ее?

— Драко, она такая красивая! Я даже не знаю, что сказать.

— Может, просто наденешь?

Она кивнула и достала цепочку. Но руки тряслись, замок не поддавался.

— Давай я помогу, — предложил Драко.

Он аккуратно перекинул цепочку. Застежка щелкнула, а юноша не спешил убирать руки с обнаженных плеч. Он наклонился ближе и коснулся губами нежной кожи. Гермиона вздрогнула.

— Драко, — прошептала она, борясь с нахлынувшими эмоциями. — Я приняла решение. Мне нужно присутствовать на суде по делу твоего отца.

Парня будто окотило ледяной водой.

— Я уже говорил тебе. Ты не пойдешь туда, — он развернул Гермиону лицом к себе.

— Но я хочу помочь.

— Давай не будем сегодня об этом, прошу, — Драко поцеловал тыльную сторону ладони девушки.

Гермиона вздохнула:

— Ну ладно, но завтра мы вернемся к этому разговору.

Завтра... Так близко, и в тоже время так далеко. В эту минуту он не хотел думать, что будет завтра.

Неожиданно она поднялась, и, подбежав к журнальному столику, начала копаться в сложенных стопкой книгах.

— Что ты там пытаешься найти?

— У меня тоже кое-что есть для тебя.

— Что ты задумала?!

— Не переживай, это пустяк, — с этими словами Гермиона вернулась к камину и протянула ему простую маггловскую фотографию. На снимке была она.

— Хочу, чтобы напоминала обо мне.

Драко поднялся и взял фото. На обратной стороне была надпись: «Драко, что бы ни случилось, помни, ты навсегда в моем сердце. С любовью, Гермиона».

— Спасибо, — в горле стоял ком. Только эта девушка могла вызвать у Драко растерянность. Что делать? Как побороть желание остаться с ней навсегда, забыв обо всех проблемах?

Она приподнялась на носочки и осторожно поцеловала его. Малфой ответил, и крепко прижал девушку к себе. Снимок выскользнул из рук и медленно опустился на пол. Гермиона оказалась права — он будет напоминать Драко о ней на протяжении всех последующих лет. Напоминать о его слабости и трусости, заставляя ненавидеть себя.

Малфой целовал ее губы, ее лицо, ее шею, словно пытаясь запомнить каждую клеточку тела. Гермиона стянула с Драко рубашку, а он распустил ее волосы, запустив в них пальцы и вдыхая родной аромат, потянул за молнию, и платье медленно упало к ногам. Нестерпимое желание завладело телом и разумом, вмиг выбросив все мысли из головы. Эта ночь — все, что у него осталось.

...А потом наступило утро. Вместе с первыми лучами солнца вернулась жестокая реальность, в которой не было место для любви и счастья. Драко наблюдал за спящей девушкой, и все никак не решался уйти. Заботливо накрыв ее пледом, он нежно поцеловал обнаженное плечо. Перед тем как покинуть квартиру, Драко оставил на журнальном столике письмо — сухие слова, которые заставят возненавидеть его.

Винил ли он себя за эту ночь? Да, винил. Давно нужно было прекратить это. Но, не смотря на принципы, Драко Малфой оставался, прежде всего, влюбленным подростком.

* * *

Картинка сменилась. И вот он вновь стоял перед массивной дубовой дверью отцовского кабинета. Люциус потягивал какой-то напиток, а на столе покоился старинный фолиант.

— Патриос Меледикто, — медленно проговорил отец, — это наша защита. Иногда для подстраховки своей жизни нам требуется что-то предпринять заранее. Так вот, запомни: плавный взмах палочкой, касание. Это не просто заклятье, Драко, такому не научат в Хогвартсе.

Глаза мальчишки тут же заблестели опасным огоньком. Знание — вот их сила, а сейчас отец ведал ему о чем-то, чего не знают другие.

— Зачем оно нужно?

— Представь, что твоя жизнь в опасности. Ты просто страхуешь себя, наложив заклятие на другого человека.

— От смерти это не спасает? — разочарованно протянул мальчик. — Зачем оно тогда вообще нужно?

— Затем, — Люциус начал раздражаться, — что оно связывает чью-то жизнь с твоей. Тебя убивают — его убивают, все просто.

— Так какой от него толк, если я все равно умру? — переспросил мальчик.

— Ты же Малфой, сын! Если ты вовремя сообщишь недоброжелателю о применении этого заклятья, твоя жизнь может быть спасена.

— Разве моему недоброжелателю будет дело до другого человека? — юный наследник рода действительно не понимал, что такого полезного в этом заклинании.

— Не разочаровывай меня, — холодно бросил Люциус, прежде чем выставить сына за дверь.

* * *

Звук мощного взрыва заставил Драко подскочить. Ничего не было видно — дым, повсюду, и лишь ощущение дрожащих ручонок на своей шее.

— Ч...Что происходит? — срывающийся голос.

Обложка: http://www.pichome.ru/gW