От Лили Эванс с любовью (гет)

Просмотр воспоминаний, добытых Джеймсом, оказался закрытым, и я осталась не у дел. О том, что Джеймс, Сириус, Дамблдор и Грюм увидели в Омуте памяти, они распространяться не стали, но по пошлым шуточкам Блэка догадаться не составляло особого труда. Воспоминания отредактированы не были, а, значит, Фиби во время убийства Энн была занята совсем другими делами. Наша гипотеза потерпела крах. Великих сыщиков из нас не получилось, и теперь мы условились терпеливо ждать, пока убийца не проявит себя.

В ожидании вместе с нами застыл и весь замок. То и дело можно было услышать шепотки и пересуды, сплетни и версии, но до истины им было далеко. Мародёры по-прежнему словно тени мелькали за моей спиной, и иногда это здорово напрягало. Мне не хватало моего прежнего уклада жизни, вылазок в лес вместе с Хагридом, да и его самого. Тем более, что наш единственный за последнее время разговор с лесничим закончился весьма неудачно.

В тот день я как раз спускалась на обед в Большой зал и не могла не заметить знакомую фигуру великана прямо около дверей.

— Хагрид! — крикнула я, проталкиваясь сквозь толпу. К моему удивлению, лесничий не отозвался и даже не замедлил шаг. — Хагрид! — ещё раз позвала я, схватив его за куртку. — Это же я!

Что-то было не так — это я заметила, как только лесничий повернулся ко мне лицом, поразившем меня отстранённостью и обидой.

— Что, вспомнила обо мне наконец-то? — рассерженно крикнул он, остановившись. Его огромная фигура парализовала всё движение, и проходившие мимо ученики неодобрительно косились в нашу сторону.

— Ты что? Как я могла? — начала оправдываться я. — Ты же знаешь, из-за всех этих событий нам запрещено выходить из замка!

— Ты обещала мне! — с нажимом произнёс Хагрид и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Так он и ушёл, оставив меня на растерзание собственной совести.

Аппетит пропал, и я отстранённо ковыряла вилкой в рагу, вспоминая своё обещание ни в коем случае не ходить на занятия к Грюму. И всё же я понимала, что не могла поступить иначе. Я оглянулась на Линду и Мэри. Они-то и знать не знают ни о каком Ордене, их не мучает вопрос, как вычислить убийцу, им не надо выучивать десятки боевых заклинаний, а Упивающиеся не собираются вытягивать из них сведения, которых у них нет. Но перед лицом смерти наши шансы были равны. Может, меня прикончат завтра в одном из пустых коридоров, а, может, я проживу сто лет... Кто знает. Но, по крайней мере, умирая, я смогу сказать, что хотя бы боролась.

Поглощённая собственными мыслями, я вначале и не услышала, как Мэри три раза громко повторила моё имя.

— Эй, Лили! — Макдональд щёлкнула пальцами у меня перед глазами. — Я уже думала, кто-то наложил на тебя заклятие оцепенения, — она негромко рассмеялась, поймав мой взгляд. — Вот, тебе просили передать.

— Спасибо. От кого? — поинтересовалась я, принимая из её рук аккуратный конверт.

— Как обычно, — хмыкнула в ответ она, многозначительно поведя подбородком в сторону слизеринского стола.

Снейп всегда почему-то использовал именно Мэри для передачи своих посланий. Возможно, потому что Линда, как истинная гриффиндорка, терпеть не могла всех до единого слизеринцев, а Киру терпеть не мог он сам. По большому счёту, это была больше глупая ревность, чем неприязнь как таковая. Мэри никогда не отказывалась, но потом всегда задавала кучу ненужных вопросов, на которые мне, по правде говоря, совсем неохота было отвечать. Вот и сейчас, стоило мне только приоткрыть конверт, её любопытные глазки быстро скосились в его сторону.

Прежде чем читать, я опасливо посмотрела на мародёров. В Большом зале они обычно сидели подальше от меня. Увлечённые каким-то разговором, они и не заметили, что мне было передано письмо.

— Поттеру бы это не очень понравилось, да? — вкрадчиво промолвила Мэри. И хотя я мысленно с ней согласилась, вслух сказала, что не имею ни малейшего понятия.

Как бы невзначай закрывая рукой текст письма от Мэри, я торопливо пробежалась по трём строчкам, написанным знакомым мелким почерком.

Дорогая Лили!

Мне нужно обязательно встретиться с тобой.

Я буду ждать тебя в 8 у портрета Полной дамы.

Я кинула быстрый взгляд в сторону Северуса. Он, как ни в чём не бывало, сидел рядом с Эйвери, поглощённый своим обедом. Я попыталась пару раз словить его взгляд, но тщётно. Могу ли я доверять ему? Я терялась в поисках ответа. Какая-то часть меня, ещё та, наивная девочка Лили Эванс, была готова уступить щемящему сердце чувству дружеской привязанности, подарившему в своё время так много хорошего и светлого. Но другая я, та Лили, что готовила себя к тому, чтобы стать членом Ордена Феникса и бороться с самым тёмным волшебником в истории, знала, как обманчива бывает дружба и какую цену я могу заплатить за своё доверие. Я понимала, что письмо следует показать мародёрам и уже с ними решить, что делать дальше. Но это странной болью отзывалось в моей душе, потому что своим недоверием я предавала Северуса и нашу детскую дружбу. Напрасно я пыталась убедить себя, что имею на это полное моральное право, что Снейп сам предал меня, когда отказался от своих прежних убеждений насчёт чистокровности; на душе всё равно было ужасно паршиво. Лишь понимание того, что мне так или иначе не удастся выскочить незамеченной из гостиной, немного успокоило мою совесть. Было бы хуже, если бы моя встреча с Северусом стала для мародёров неожиданностью. Прекрасно зная, как они и Снейп относятся друг к другу, гарантировать того, что, в конце концов, все мирно разойдутся по спальням, я не могла.

— Вот, — только и сказала я, отдавая в руки Джеймса пергамент. Его брови вопросительно поднялись. — Снейп, — так же кратко ответила я.

— Я же говорил — это он! — чересчур громко крикнул Сириус, прочитав записку через плечо Поттера. После доказательства невиновности Фиби для Блэка Северус снова стал подозреваемым номер один. — Тот же приёмчик, что и с Энн.

— Но ведь я нужна им живая, вы забыли? — заметила я, пытаясь оправдать старого друга. Я и не думала, что письмо покажется им доказательством причастности Сева к убийству.

Видимо, Блэк собирался что-то возразить, но его прервал спокойный твёрдый голос Люпина.

— Джеймс наденет мантию и пойдёт с тобой. И возьмёт с собой зеркало. Если что, мы сразу подоспеем. Может, Снейп хочет рассказать что-то полезное.

Я с благодарностью кивнула Рему, ведь возражать против его слов никто не стал, и тема для разговора, довольно болезненная для меня, была исчерпана.

И всё же эти несколько часов до установленного Снейпом свидания были одни из самых мучительных в моей жизни. Меня одолевали тревожные мысли, и всё же мне было ужасно досадно и противно от самой себя из-за того, что я боюсь свидания с другом детства. Я перебирала в памяти все связанные с нашей дружбой моменты, начиная от первой встречи на детской площадке и заканчивая его клятвой в библиотеке. Как же так, почему война ставит по разные стороны баррикад людей, которые никогда не должны были стать врагами?

Неудивительно, что на оставшихся занятиях я была более чем рассеянна. Что странно, меня ничуть не огорчила ни журьба за невнимательность профессора Слизнорта, ни довольно серьёзный нагоняй от профессора Бабблинг. А ведь зельеварение и древние руны были моими любыми предметами в Хогвартсе, да и вообще раньше я довольно болезненно воспринимала любое замечание в свой адрес. Жизнь здорово учит расставлять приоритеты, и теперь я отлично понимала, что заваленный ТРИТОН в тысячу раз лучшая перспектива, чем смерть от руки загадочного убийцы, которым, кроме того, может оказаться твой друг.

К восьми часам нервы были на пределе, и я уже была готова отказаться от всей затеи и просто не выйти из гостиной, страшась того, что ждёт меня там. Нет, ни смерти и ни нападения я боялась, а предательства Северуса. Как бы то ни было, я продолжала верить в лучшее в нём.

Но струсить мне не дали бы мародёры, строившие различные версии одна невероятней другой, предполагая, чего же хочет от меня Снейп. Ремус даже проверил заклятием почерк, так что сомнений быть не могло — письмо было от него. Дело оставалось за малым — пойти на встречу, а там — будь что будет.

Ровно в восемь проход за портретом открылся, и Джеймс в мантии-невидимке проскользнул вперёд. Северус уже был на месте и, увидев меня, облегчённо вздохнул. Пытаясь скрыть волнение, я как можно равнодушней спросила:

— Итак, ты хотел со мной поговорить?

Вероятно, он надеялся на более тёплую встречу. Я видела, как промелькнуло сожаление в его чёрных глазах.

— Нас никто не услышит? — осторожно осведомился он, оглядываясь по сторонам.

— Нет, — соврала я. — Как видишь, здесь никого нет. У тебя есть пять минут.

Северус плавно наклонился и тихо, чтобы не услышала Полная дама, зашептал:

— Просто открой тайну Келли. Лили, — он обеспокоенно заглянул мне в глаза, — они не погнушаются тем, чтоб вытащить из тебя признание силой, и даже я не смогу тебе помочь. Но если ты скажешь мне всё добровольно, никто не причинит тебе вреда. Твоей подруге уже ничем не поможешь, а тебя ещё можно спасти...

— Мне нечего тебе сказать, Северус, — твёрдо ответила я. — А даже если бы я знала, не сказала бы.

Чёрные глаза Снейпа, не мигая, смотрели на меня, словно пытались... Хлопок, и Северуса резко отбросило назад.

— Нехорошо читать чужие мысли, — назидательно произнёс Джеймс, скидывая мантию. — Лили ясно сказала, что ничего не знает. А вот теперь ты расскажи нам, что ты имел в виду под тем, чтобы открыть тайну? Кстати, применять силу мы тоже умеем.

Северус переводил гневный взгляд с держащего наготове полочку Джеймса на меня. Он был поражён, сломлен и обижен. Всё кончено. С этого самого момента он больше никогда не смог бы мне доверять.

— О, да тут у вас веселье, — в портретном проёме показался Сириус. За его спиной топтался Люпин. — Эванс, иди-ка ты лучше в гостиную от греха подальше.

Я отрицательно помотала головой. Сириус пожал плечами, но возражать никто не стал.

— Итак, Нюньчик? — Блэк встал рядом с Джеймсом, и теперь их фигуры полностью закрывали меня от глаз Снейпа.

Тот ещё пару секунд топтался на месте, потом резко встряхнул рукой, дав вывалиться чему-то из рукава. И в тот же миг весь коридор заволокло плотным дымом, скрывшим нас друг от друга. Блэк громко зачертыхался. Мои руки слепо шарили в пространстве, пока, наконец, не наткнулись на плечи Джеймса. Он резко обхватил меня за талию, и тотчас же дым рассеялся, вновь возвращая нас в реальный мир.

Мы были близко, совсем близко.

— Ты в порядке? — участливо спросил Джеймс, разжимая объятия.

Всё ещё одурманенная его запахом, различимым даже через вонь дыма, я лишь пару раз кивнула головой.

— Простая дымовая шашка, — орал взбешённый Сириус. Снейпа, разумеется, уже и след простыл. — Мерзавец, вероятно, предугадал, что придётся удирать.

Ничего не оставалось, кроме как вернуться в гостиную.

— Нового он ничего не сказал, — устало заметила я, вновь опускаясь в громадное кресло.

— Если я правильно его понял, они думают, что ты Хранитель тайны. Заклятие Фиделиус, — пояснил Джеймс в ответ на мой недоумённый взгляд. — Один из самых надёжных в своём роде способов сохранить в тайне какое-либо место. Тайна магическим образом связана с человеком, которому её доверили, Хранителем. Только он может её выдать.

— И они думают, что это я? — просто отлично. — Почему я? Неужели у мистера Келли не было друзей, знакомых? Так же просто не может быть!

Хотя я сама знала, что может. Отец Киры и его семейство действительно жили отшельниками, возможно, поэтому Кира с самого первого дня в Хогвартсе была очень нелюдимой, чувствовала себя не в своей тарелке и безумно скучала по дому. Как, впрочем, и я сама. Наверное, поэтому мы и сошлись так близко.

— Может, и были, — вставил Ремус. — Может, их тоже проверяют, как и тебя.

— Нужно рассказать Грюму, что Снейп якшается с Пожирателями, — чересчур громко сказал Сириус, которому уязвлённое самолюбие не давало покоя. — Это из их слизеринского логова растут ноги. Выгнать их всех из школы к чёртовой матери — да и дело с концом.

— Ага, пусть вместо того, чтобы убивать учеников, уничтожают магловские деревеньки, — с сарказмом в голосе проговорил Джеймс. — Дамблдор на это не пойдёт. Будет пытаться перевоспитывать.

— Исключить их пока и не за что, — разумно заметил Люпин. — Доказательств-то никаких нет. Что касается Снейпа, то его исключать нельзя, он может сослужить нам неплохую службу.

Блэк удивлённо вытаращился на друга, словно тот сказал, что собирается заняться балетом.

— Он ведь не желает Лили зла, — терпеливо объяснил Ремус. — Возможно, если бы не он, его дружки сразу взялись бы вытряхивать из неё информацию своими методами. Пока он их сдерживает, Лили нечего опасаться.

— Надеюсь, он поверил, что я действительно ничего не знаю, — с сомнением в голосе произнесла я.

— Надейся, что Снейпу удастся убедить в этом Мальсибера, Эйвери и прочих, — подытожил Люпин.

— Если что, мы рядом, — напомнил Блэк, серьёзно взглянув мне в глаза. — Не бойся, всё обойдётся.

Я робко улыбнулась им вместо слов благодарности. Джеймс молча нащупал мою руку и крепко сжал. Пожалуй, если в моей жизни не было бы мародёров, их стоило бы придумать.

* * *

Несмотря на все меры предосторожности, походы в Хогсмид отменять не стали, вероятно, чтобы у учеников была хоть какая-то возможность развеяться. Многие, сидя взаперти и в постоянном ожидании очередного убийства, начинали просто слетать с катушек. Умиротворяющий бальзам стал самым популярным зельем во всей школе (обогнав даже настойку от прыщей и прочих изъянов кожи), и мадам Помфри теперь постоянно громко сетовала на "всех этих истеричек».

Впрочем, собравшихся прогуляться по волшебной деревеньке оказалось меньше, чем обычно: некоторые из учеников предпочли спрятаться на выходные в своих гостиных. Гриффиндорцы же пошли в полном составе: Линда заявила, что жить не может без новых перчаток, и никакой убийца не в состоянии помешать ей их купить. Мэри, как обычно, её поддержала. Мародёры тоже в замке сидеть не собирались. Я просто не сомневалась, что одну меня в деревне никто не оставит, и не ошиблась: ныряя вместе девчонками между магазинчиков, я то и дело натыкалась на кого-то из них. Кроме того, Хогсмид был полон авроров, настороженно косящихся на каждое мало-мальски подозрительное лицо. Одним словом, чувство страха уступило место спокойной расслабленности и веселья, обычного для волшебной деревушки. А сливочное пиво — фирменный напиток паба «Три метлы» — и вовсе вводил учеников в состояние умиротворения. Но только не меня.

— О, Джеймс, смотри — снитчи из белого шоколада! Тебе точно понравится! — голос Кристен звонким колокольчиком наполнил пространство «Сладкого королевства». Все удивлённо оглянулись на парочку, кто-то с недовольством, кто-то с улыбкой, но Поттер и Эйн, казалось, вовсе не замечали никого вокруг. Глядя на весёлого и счастливого Джеймса, я поймала себя на мысли, что он стал гораздо реже улыбаться, всё чаще был задумчив и удручён. И только с Крис он вновь становился самим собой. Это открытие было внезапным. Если раньше я смотрела на Джеймса и Кристен просто как на красивую пару, теперь я видела, насколько сильна между ними эмоциональная связь. Казалось, будто каждая улыбка Эйн ярким солнышком отражается в глазах Поттера.

Все мои надежды в одночасье рухнули. Насколько глупо с моей стороны было полагать, что забота Джеймса обо мне есть проявление нечто большего, чем дружба. Быстро похватав купленные мной эклеры, я предупредила девочек, что буду ждать их снаружи, и быстро выскочила за дверь. Дул холодный ноябрьский ветер, и я порадовалась, что мне не придётся объяснять, почему на глазах выступили слёзы.

Вскоре и Линда с Мэри вышли из магазина с пакетами, гружёнными сладостями.

— Опять вся диета полетела гиппогрифу под хвост, — вздохнула Макдональд, когда мы втроём уселись за небольшим столиком в «Трёх мётлах». Через пару минут в зал зашли Ремус, Питер и Сириус. Кинув взгляд в нашу сторону, Блэк тотчас же поспешил к барной стойке водить задушевные разговоры с мадам Розмертой, не забывая при этом кидать многообещающие взгляды на столик равенкловок, что был неподалёку от нас.

— Нет, со следующей недели перехожу на фрукты и овощи, — сказала, скорее, самой себе, чем нам с Линдой, Мэри. С фигурой у неё было всё в порядке, даже, на мой взгляд, немного веса ей не хватало. Мэри же была уверена в обратном и уже третий год подряд грозилась сесть со следующей недели на диету, но каждый раз об этом благополучно забывала.

— Жена моего брата вот уже целый месяц ест только вареный корень апиума, и вы знаете, что? — что произошло с женой брата Макдональд, узнать мне так и не удалось, потому что Мэри смущённо замолчала, глядя поверх моего плеча. Оглянувшись, я увидела прямо позади себя Нортона.

— Не помешаю? — учтиво спросил он.

— Конечно, нет, — широко улыбнулась ему Линда, освобождая от сумок один из стульев. До чего же некоторые девушки падки на мужскую красоту. Стоит только симпатичному парню появиться рядом, как они тут же начинают смеяться чуть громче и улыбаться чуть шире, чем обычно.

— Ребята разбрелись гулять с девушками, в последнее время, знаете, назначать свидания в Хогвартсе стало немодно. Все ужасно боятся, что убийца выскочит из-за какой-нибудь колонны, вот и навёрстывают сейчас упущенное, гуляя по деревне. А меня оставили одного, — он беспомощно развёл руками.

— И даже у Боба Гейла свидание, — мне вспомнился кучерявый ботаник в круглых очках, с которым Эрик сидел на вечеринке по случаю Хэллоуина. — Простите, мысли вслух, — добавила я, поняв, как нетактичен был мой вопрос.

— Нет, Боб болеет, — довольно дружелюбно ответил Нортон, но по лицу его скользнула тень сожаления. — Ну что, ещё по пиву? Раз уж я подсел к вам, то я и угощаю, — весело добавил он, чуть задержав на мне взгляд.

Я слегка зарделась и быстро оглянулась в сторону мародёров. Сириус продолжал смущать Розмерту, но периодически кидал обеспокоенные взгляды на наш столик. Ремус и Питер вовсе не отрывали от нас глаз.

— И не боитесь вы выходить в Хогсмид одни? — тихо спросил Эрик.

— Ах, мы не одни! — возразила Линда, сделав неопределённый жест в сторону Рема и Питера. — Мародёры постоянно за Лили таскаются, даже у туалета её караулят!

Чёрт, я и не думала, что это так заметно. А, может, это Фиби рассказала о сцене в туалете? Просто жутко становится от мысли, как эту историю можно при большом желании раздуть и интерпретировать. В любом случае, Нортону знать о контроле за мной со стороны мародёров точно не полагалось. Но Линду это мало беспокоило.

— Вот как... — проговорил Эрик, оценивающе оглядывая Сириуса. — На самом деле, круто, когда есть такие друзья.

Меня поразила глубокая перемена в нём. Нортон не был самодоволен и надменен, как до смерти Киры, не был растрёпан и возбуждён как в день вечеринки в честь Хэллоуина, но в его взгляде сквозила какая-то немая обречённость и сожаление.

— А ведь ты должна мне танец, — обратился он ко мне и чуть махнул головой, словно сбрасывая с себя уныние. — Я приглашал тебя на вечеринке, но ты отказалась. Может, сегодня мне повезёт.

— Вообще-то я плохо танцую, — промямлила я. — То есть, вообще не танцую...

— Брось, Лили, живём лишь раз, — улыбнулся Эрик, протягивая мне руку. — И не знаем даже, когда это всё закончится.

Всё ещё не до конца понимая, что делаю, я приняла его руку, позволив увести себя в середину зала. Краем глаза я заметила удивлённое лицо Блэка, от неожиданности застывшего прямо с бутылкой в руке. Может, он расскажет об этом Джеймсу? Вспомнив его, целующего Крис, я почувствовала какое-то мстительное удовольствие от того, что он узнает, что я тоже могу кого-то заинтересовать.

Вообще-то паб «Три метлы» был не совсем пригоден для танцев. Места там было довольно мало, но иногда всё же выискивались желающие. На пятом курсе Джеймс и Сириус устроили здесь целую дискотеку. Эрик танцевал хорошо, а я, к своей огромной радости, смогла скрыть свою природную неуклюжесть.

— Так хорошо просто танцевать, — зашептал мне на ухо бархатный голос. — И не думать ни о чём.

— Да, я тебя понимаю, — отозвалась я.

— Не понимаешь... — горько произнёс он, и от самого его тона что-то во мне болезненно сжалось.

— У тебя... что-то произошло? — стараясь быть тактичной, спросила я.

— "Что-то произошло"? — я по голосу почувствовала его мрачную усмешку. — Девушку, которую я.... Да кому я рассказываю!

Я никогда не верила в чувства Нортона к Кире, но сейчас... Уныние его было таким искренним, что я не удержалась и погладила его по руке. Я знала, что слова утешения здесь ни к чему, поэтому просто чуть сильнее сжала его плечи.

— Я вижу её во сне каждую ночь... Я... — неожиданно он уткнулся носом прямо мне в шею. — Иногда мне кажется, что всё это — лишь страшный сон. Вот только время идёт, а я всё никак не просыпаюсь.

Остаток песни мы протанцевали молча. Лишь когда мы остановились, я прошептала:

— Её уже не вернуть. Надо жить дальше.

Давно ли я стала такой умной?

— Да... — прошептал он, кивая. — Знаешь, Лили... — Нортон чуть усмехнулся, глядя мне прямо в глаза. — Если бы не этот чёртов маньяк, я бы, пожалуй, назначил тебе свидание, — и, заметив мой удивлённый взгляд, быстро добавил: — Прости, прости, пожалуйста. Я не хочу тебя обидеть. Просто... Ладно, забей.

И, махнув мне на прощание, вновь отошёл к барной стойке.

Вернувшись за свой столик, я заметила, что взгляды Мэри, Линды, Сириуса, Ремуса и Питера прикованы ко мне. И если глаза девушек горели любопытством, то парни явно не одобряли произошедшее. Я почувствовала толику раздражения: папа у меня уже есть, и ещё четыре отца будут, пожалуй, лишними. В конце концов, моя личная жизнь их мало касается. Однако никто из мародёров и словом не обмолвился насчёт моего танца с Эриком, в то время как Мэри и Линда просто засыпали меня вопросами, но, не дождавшись от меня интересного рассказа, начали перемывать кости какой-то девице со Слизерина.

Хогсмид потерял всякое очарование, поэтому я молча допивала своё пиво, устремив перед собой невидящий взгляд. Это было странно: столько людей сразу проявляли по отношению ко мне заботу, были готовы охранять и защищать меня, добивались моего внимания, но именно сейчас я чувствовала себя как никогда одинокой.

Джеймс и Кристен в «Трёх мётлах» так и не появились. Наверняка, укрылись в кафе у мадам Паддифут, служившем пристанищем всех влюблённых парочек. Настроение резко упало, и, когда Линда предложила вернуться в замок, я с радостью зацепилась за эту идею. Там, добравшись до многочисленных домашних заданий, я наконец-то смогла отвлечься от грустных мыслей. Лишь когда день вошёл в свою завершающую фазу, я, бросив старый справочник на стол и поджав под себя ноги, стала смотреть на играющий в камине огонь. Это успокаивало. И лишь ощущение, будто кто-то на меня смотрит, заставило меня оторваться от созерцания пламени.

Когда я повернулась, Джеймс даже не попытался отвернуться или сделать вид, что чем-то занят. Карие глаза смотрели бесстрастно, не моргая, без улыбки, словно я была маленькой клеточкой, изучаемой под микроскопом. Мне показалось, что он хочет что-то сказать, но он упрямо молчал. «А ведь сегодня днём с Крис он был совсем другой», — ехидно напомнил мне внутренний голосок. Трудно осознавать, что у тебя нет шансов, но и питаться ложными надеждами не легче.

— Спокойной ночи, — громко сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Уже поднявшись по лестнице до самого конца, я не сдержалась и обернулась на Джеймса. Он так и не проронил ни слова, но продолжал, не отрываясь, смотреть на меня. Почему? Какое это, по сути, имеет значение? И с этой мыслью я, больше не оглядываясь, поспешила в спальню.