Осколок мира (гет)

Судя по эмоциональному фону, директору наш с Гарри шаг крайне не понравился. Та часть моей личности, что считала прошлое этого мира своим — отчаянно хотела верить директору, верить в то, что он поймет и одобрит нас... вот только то, что рассказывала мне Аналитик... Одна история Полога Отчаяния — стоит многого... Так что имело смысл приготовиться к борьбе. Тем более, что воспоминания о том, как мы чуть не расстались с Гарри из-за «рекомендации» не писать ему на каникулах... Разнонаправленные эмоции пробовали на прочность мою новую личность, пытаясь разорвать недавно обретенное единство. Но для обеих частей путеводной звездой было чувство к Гарри...

— Так. Все выйдите отсюда. — Вот и появилась мадам Помфри. — Помолвка там, или похороны, а я должна провести обследование пациентки.

Школьный колдомедик пытала меня больше часа. Иногда... да что там — почти всегда мне хотелось чтобы мой Гарри... Как же это замечательно звучит: «мой жених Гарри»... Чтобы он был рядом и держал меня за руку... Но увы. Все попытки Гарри остаться со мной — мадам Помфри проигнорировала. И только благодаря кольцу, подаренному женихом, я чувствовала его присутствие за дверью палаты. И обида охватывала меня при мысли о том, что мне оказалось нечем ответить на столь бесценный дар: у меня нет сил для того, чтобы повторить Великое Заклятье... Да и те, что есть — получены, главным образом, от Гарри...

Когда мадам Помфри завершила свои манипуляции, она улыбнулась мне...

— Мисс Гренджер. Поздравляю Вас с тем, какого замечательно жениха Вы сегодня обрели.

У меня хватило сил только на то, чтобы слабо улыбнуться. Неужели так будет всегда? Неужели я стану обузой для Гарри? Наверное, лучше бы мне...

— Даже не думай так! — Гарри ворвался в палату, как только из нее вышла мадам Помфри. — Майни, родная... Только ты — источник Силы и Воли, что толкает меня вперед. Без тебя...

Я с трудом села на больничной кровати, и с трудом обняла любимого... Слабость все еще пожирала все мои силы... Но теперь у меня была надежда...

Впрочем, долго посидеть вдвоем нам не дали. Дверь палаты открылась, и вошла... мама?

Вот значит как... Когда я лежала, парализованная василиском — «магглам нельзя находиться на территории Хогвартса». А как случилось что-то неугодное планам директора — и лазейка тут же нашлась?! Вот теперь моя личность достигла, наконец, гармионичного слияния... в недоверии и нелюбви к директору.

— Гермиона! Доченька! — Мама сразу кинулась ко мне. Я сделала попытку сесть прямо... и Гарри немедленно поддержал меня. И именно эту способность понимать меня без слов я очень в нем ценила! — Что с тобой случилось?

Теперь я, наконец-то, хотя бы отчасти поняла, как видит мир леди Аметист, в своем шестерном единстве. И хотя «меня» было только двое, но все-таки видение проблемы сразу с двух сторон — дало мне ключ к решению: «правду рассказывать родителям еще рано... если вообще стоит».

— Я... я поранилась на тренировке. Наверное... наверное, сочетать ментальную и обычную магию — было для меня... рановато.

— Гермиона...

Мама кинулась ко мне... и обняла меня. Усидеть мне помогло только то, что Гарри среагировал вовремя, и устроился позади меня, создав моей спине надежную опору.

— Таак... — Произнес папа, появляясь в палате. — А что это за бредовая история с помолвкой?

— И ничего она не бредовая! — Вскинулся за моей спиной Гарри.

— Как это не бредовая?! Гермионе еще только шестнадцать лет. Она — несовершеннолетняя.

— Папа! — Взвилась уже я. — Когда Гарри предложил мне разделить с ним его жизнь — он не шутил ни одним словом. Он действительно делится со мной своей жизнью. Если бы не он... если бы не он — я бы уже была... там.

Я задохнулась. Истина улыбнулась мне кривой лживой усмешкой. Ложь облекла плечи тяжелым, уютным плащом. Я и сама уже потерялась: сколько правды и лжи в том, что я говорю... Но главным сейчас было — не дать папе произнести страшные слова «я запрещаю»... а остальное... мелочи и детали можно будет утрясти и позже.

— И девочка права. — Я удивилась, получив поддержку с той стороны, откуда ее совершенно не ждала. Мадам Помфри вступила в разговор резко и бесцеремонно — Скажу настолько прямо, насколько это позволительно для медика: Гермиона умирала. Она просто стремительно теряла силы. И я попросила бы вас не нервировать девочку, угрожая тому, что удерживает ее в этом мире.

— Что... что с ней случилось? — Взволнованно спросила мама.

— Не знаю. Но когда ее принесли ко мне — она теряла силы, и не могла выйти из комы. Все мои усилия не дали никакого результата, и я уже готовилась писать вам извещение о смерти вашей дочери...

— Что?! — Папа резко побледнел.

— К счастью, сейчас состояние девочки — тяжелое, но стабильное. Ее жизни ничто не угрожает. Но, боюсь, что в ее случае слова «они жили... и умерли в один день» — это не красивая сказка, а страшная реальность.

— ... — Мама и папа промолчали, но это не было уютным домашним молчанием. Скорее — шоком.

— Ну что ж. — Гарри улыбнулся, и я даже спиной почувствовала его улыбку. — Значит, придется озаботится способом жить вечно. Раз уж я заполучил тебя в свои руки... — и он притянул меня покрепче к себе, показывая, как именно меня «заполучил» — то отпускать тебя куда бы то ни было, пусть даже и в гости к Вечной леди — я не намерен.