Гермиона Грейнджер и Лабиринт Судьбы (гет)

Жизнь потекла своим чередом. Так часто бывает — мечтаешь о взрослой жизни, фантазируешь о муже, о том, как будешь готовить завтрак, прибирать дом и воспитывать детей. А когда ты вступаешь в эту жизнь, то понимаешь, что она не меняется. Становится лишь разнообразной и более сложной.

Гермиона почти полностью оправилась после потери ребенка. Горечь от того, что она впервые в жизни что-то не смогла сделать, лишала ее сна. А если она засыпала, то всю ночь ей снились кошмары.

Чтобы как-то отвлечься, Гарри помог Гермионе устроиться на работу. Сейчас она занималась обычной рутиной — разгребала завалы документов Министерства, которые скопились за долгие годы.

Гермиона была довольна своей жизнью. Днем она работала, вечером училась — Кингсли выбил ей свободное посещение занятий. После учебы она отправлялась домой, готовила ужин (Кикимер был освобожден от приготовления завтрака и ужина, на что тот лишь презрительно фыркал), читала и отправлялась спать. К слову говоря, Гарри переехал обратно в свою спальню.

Ничего не менялось на протяжении полугода. Работа, учеба, дом. Дом, работа, учеба. Гермионе стало казаться, что она робот. Гарри пытался разнообразить дни: водил Гермиону в кино, в кафе. Покупал различные подарки. Но улыбку Гермионы так и не увидел. После неудачных родов Гермиона почти перестала улыбаться.

Но однажды, когда Гарри вместе с Роном уехали на очередную игру по квиддичу, к Гермионе пришла Джинни. Выглядела она неважно: синяки под глазами, растрепанные волосы, мятая футболка. Что-то случилось, это Гермиона поняла сразу. Джинни всегда была аккуратисткой.

Проводив подругу до дивана, Гермиона приказала Кикимеру принести воды.

— Что случилось?

— Я влипла...

Узнать более существенную информацию Гермионе не удалось. Джинни зашлась слезами и никак не хотела успокаиваться.

— Дорогая, давай я сообщу Симусу, он приедет и...

— Нет! — Джинни схватила подругу за руки. — Не говори Симусу ничего!

Гермиона удивилась. Джинни никогда ничего не скрывала от возлюбленного. Когда полтора года назад на последнем ужине в Хогвартсе они вдруг поцеловались, Гермиона была уверена, что их отношения будут самыми крепкими и долгими. Симус Финниган боготворил девушку, а Джинни его обожала.

— Но, Джин...

— Нет, Гермиона, умоляю. Помоги мне, но только ничего не говори Симусу.

— Да что случилось?

— Я беременна, — выпалила Джинни и залилась румянцем. Гермиона открыла рот от изумления. Говорить что-либо она просто не могла: все мысли улетучились.

— Но...

Джинни закрыла лицо руками и вновь заплакала.

— Я бы все отдала, чтобы родить. Так почему ты плачешь?

Более-менее успокоившись, Джинни глубоко вздохнула.

— Я беременна от Малфоя.

— Что?! — Гермиона вскочила и с ужасом в глазах посмотрела на подругу. — Но как?

Джинни смутилась. Она не знала, что ответить подруге. Как объяснить свою связь с Малфоем?

— Я... Примерно месяц назад я сидела в кафе, и он подсел ко мне... Я сначала хотела уйти, но он задержал меня, схватив за руку, и попросил посидеть с ним. Представляешь, Гермиона? — Джинни снова всхлипнула. — Мы о чем-то говорили, пили... А на следующее утро я проснулась в его постели...

— Ты должна все рассказать.

— Кому? Симусу? — Гермиона вздрогнула. Джинни смотрела на нее как на врага. — Я не хочу его терять. Я люблю Симуса. Ты не понимаешь...

Гермиона и в самом деле не понимала. Перед ней сидела не та Джинни, с которой они вместе сражались в Отделе тайн на пятом курсе. Это не та рыжеволосая девушка, с которой они секретничали. Джинни, прежняя Джинни, никогда бы не изменила любимому с другим. Тем более, этим временных увлечением не стал бы Малфой.

В голове крутился лишь один вопрос: как Джинни стала такой? Да и каким советом можно было ей помочь в такой нестандартной ситуации?

— Давай я поговорю с Симусом...

Джинни прикусила губу. Гермиона отметила этот жест, ведь раньше Джинни так никогда не делала.

— Я боюсь. Да и неправильно это. Я должна сама ему сказать. — Девушка внезапно схватила Гермиону за руки. — Скажи, ты не оставишь меня в беде? Если Симус бросит меня, ты поддержишь? Как старшая сестра?

Гермиона нерешительно кивнула. Да, она была готова поддержать Джинни. В любой ситуации.

* * *

Джинни нерешительно остановилась на пороге дома Гарри Поттера. Она переминалась с ноги на ногу и никак не решалась войти. В этот момент дверь открылась и на улицу вышла Гермиона, закутанная в теплое пальто.

— Джинни! — тон Гермионы был удивленный и слегка взволнованный. — Что ты делаешь на пороге? Почему не заходишь?

— Прости. Не хотела беспокоить своим присутствием...

— Брось, — Гермиона втянула подругу в теплое помещение и закрыла дверь. — Ну и холодина! А ведь всего середина октября! А почему ты в такой легкой куртке?

Гермиона только сейчас заметила, как одета ее подруга. На улице гулял сильный ветер, лил дождь, а на Джинни кроме тонкой ветровки ничего не было.

— Бестолковая! Хочешь заболеть и родить какого-то заморыша?!

Джинни виновато потупила глаза. Смотреть на Гермиону не было сил. С тех пор, как она узнала о беременности, Гермиона всячески ее поддерживала. И вот уже будучи на пятом месяце она все также находилась под опекой старшей подруги.

— Прости.

Гермиона вздохнула.

— Ладно. Проходи в гостиную. Нужно помочь Гарри накрыть стол. Сегодня у нас будут гости.

— Кто?

— Гарри не сказал, но это как-то связано с Чемпионатом Мира по квиддичу.

— Ммм, — только и могла вымолвить Джинни, вдруг оказавшаяся в объятиях Гарри.

— Джинни! Миссис Уизли уже надоела мне! Говорит, чтобы я вернул тебя домой. Но знай: я тебя никуда не отпущу. Ты помогла Гермионе расцвести и поэтому ты просто обязана у нас остаться!

Джинни улыбнулась. Она была частым гостем в доме Поттеров. Точнее сказать, она почти жила у них. Джинни могла не появляться в «Норе» неделями, потом забежать на один день и снова исчезнуть. Все знали, что она находится у Гарри с Гермионой, и всем это очень сильно не нравилось.

Гермиона извинилась перед подругой и убежала в магазин. Ей нужно было докупить фруктов, а доверять Кикимеру такое «важное» дело она не собиралась.

Джинни ухмыльнулась и, сняв ветровку, прошла за Гарри в гостиную. Геримона не очень-то жаловала старого домовика, делая сама почти всю его работу. Но что было самым странным, с недавнего времени Кикимер перестал обращать на это внимание, и было видно, что освобождение от каких либо обязанностей ему явно не помешали. Как Гарри выразился: «Он такой же древний, как и этот дом, так что ему не помешает отдых перед смертью». Джинни была с ним согласна.

Она быстро помогла Гарри накрыть на стол. Гермиона вернулась через полчаса, загруженная пакетами с фруктами. Распределив все это на огромном столе, они едва успели переодеться. Ровно в три часа дня камин вспыхнул зеленым и в гостиную вошли гости.

— Виктор!

Гермиона повисла на шее высокого молодого человека. Тот сначала недоуменно воскликнул, а затем обнял девушку в ответ.

— Здравствуй, Гермиона.

Гарри прокашлялся, и Гермиона смущенно отцепилась от Виктора Крама.

Вместе с Виктором пришли Рон, Джордж и Фред. Собственно, идея пригласить Крама на обед принадлежала именно близнецам, а Гарри, зная, что у Гермионы с Виктором сложились приятельские отношения, решил порадовать жену, пригласив Виктора в гости.

Джинни стояла в стороне и разглядывала гостя. Виктора Крама она почти не помнила, знала его лишь по многочисленным газетным статьям и рассказам Гермионы.

Крам сильно изменился с момента их последней встречи на Турнире Трех Волшебников. Джинни с удивлением заметила, что он стал чаще улыбаться, держится более расковано. Девушка вдруг поняла, что слишком загляделась на Крама и Гермиона это заметила.

— Виктор, позволь тебе представить мою подругу Джиневру Уизли. Она младшая сестра Рона, Фреда и Джорджа.

— Я рад познакомиться с вами, Джиневра.

Крам галантно поцеловал руку Джинни и та покраснела.

— Просто Джинни.

Взгляд Виктора скользнул по фигуре Джинни, и в глазах отобразилось удивление. Он ничем себя не выдал, но немой вопрос так и остался витать в воздухе.

Гости сели за стол и Джинни вдруг обнаружила, что сидит рядом с Виктором. Гермиона незаметно для остальных подмигнула ей и Джинни улыбнулась. Кажется, в Гермионе проснулся великий сводник. Рон когда-то упомянул, что именно Гермиона помогла им с Франческой сблизиться. Джинни тогда только посмеялась, но сейчас поняла, что все это было на самом деле и у Гермионы уже имеется опыт в подталкивании людей друг к другу.

Разговоры за столом в основном крутились вокруг квидичча, и Гермиона поняла, что она просто лишняя. Извинившись, она отправилась в спальню, чтобы немного отдохнуть. На полпути ее догнала Джинни.

— Почему ты не осталась? Ты же любишь квиддич? — поинтересовалась Гермиона, но было видно, что она рада подруге. Джинни пожала плечами.

— В моем положении как-то не очень удобно обсуждать такие вопросы.

Гермиона обняла Джинни за плечи, и они вместе пошли в спальню. Джинни удобно расположилась на кровати Гермионы и лениво потянулась.

— Как ты ходила с таким большим животом? Я не могу больше! Спина просто отваливается!

— Я носила специальный пояс, — Гермиона села за туалетный столик и принялась поправлять макияж. Джинни удивленно сдвинула брови, но промолчала. — Хочешь, я поищу его?

— Нет, спасибо.

Джинни вдруг резко села и внимательно посмотрела на Гермиону.

— Скажи, мы правильно поступили, что не сказали Малфою? Я думаю, он должен знать, как и Симус...

Гермиона со стуком отложила тюбик с тушью.

— Симус был обязан услышать эту новость. Ты же не хотела, чтобы Симус воспитывал чужого ребенка?

Джинни покраснела, но не ответила. Гермиона тем временем продолжала. В ее голосе звучала злость, и непонятно было, что ее так разозлило.

— Малфой — воплощение безнравственности и аристократичного цинизма. Он эгоист. И твоя новость лишь даст ему повод нападать на нашу семью больше, чем он мог это сделать в школьные времена. Ты поступила глупо, переспав с ним, но я тебя не виню. Скорее всего, он сам напоил тебя, чтобы потом использовать.

Джинни с ужасом слушала подругу. Как же сильно Гермиона изменилась! Уже не было той зазнайки, которая постоянно что-то читала и могла разговаривать только цитатами из книг. Это была холодная расчетливая молодая женщина.

— Прости, Гермиона, ты права.

Гермиона посмотрела на погрустневшую Джинни и ее сердце сжалось от боли. В кого она превратилась? Почему нападает на подругу? Разве Джинни виновата?

Несколько минут они сидели молча и думали о своем. Гермиона, вздохнув, снова взяла тушь в руки, но так ее и не открыла.

— Я не права. Малфой — отец ребенка и должен знать. По крайней мере, он обязан выплачивать тебе алименты, если не согласиться взять тебя в жены.

Джинни удивленно взглянула на подругу.

— Ты думаешь, он может предложить мне стать его женой?

— А ты хочешь? — Джинни покачала головой и Гермиона усмехнулась. — Нет, Малфой такого точно предлагать не будет. Но ты можешь стрясти с него приличную сумму.

Джини вздохнула. Ей не нужны были деньги. Если для ребенка что-то понадобиться, то мать всегда поможет. Она не бросит дочь и внука на произвол судьбы.

Гермиона наблюдала за подругой и поражалась, сколько эмоций одновременно выражалось у той на лице. Испуг, радость, обреченность. Казалось, что Джинни корит себя за беременность. И в душе подумывает, а не зря ли она отказалась от аборта?

Прошло уже около часа, как они с Джинни оставили мужчин одних. Пора было возвращаться, и Гермиона решительно встала.

Мужчины, как оказалось, совсем забыли о времени и не заметили отсутствия дам. Лишь когда Гермиона позвала их пить чай, то встрепенулись и удивленно посмотрели на часы.

— Извини, Гермиона, но мне пора, — Джордж встал и, подойдя к хозяйке дома, нежно поцеловал ту в щечку. — Все было замечательно, спасибо.

— Ну что ты, — лукаво улыбнулась Гермиона, явно догадываясь, куда так срочно понадобилось уйти Джорджу. Остальные недоумевали и хмурились.

Джордж тем временем весело помахал рукой на прощанье и скрылся в зеленом пламени камина.

— Куда это он направился? — недовольно спросил Фред у Гермионы, но та лишь покачала головой. Чужие тайны она выдавать не собиралась. По крайней мере, сейчас.

Джинни не стала слушать гневные и обиженные вопли старшего брата. Она осторожно, поддерживая руками свой округлый животик, дошла до стола и налила в стакан немного сока.

— Позвольте спросить, почему здесь нет вашего мужа?

Тихий голос, раздавшийся прямо над ухом Джинни заставил ту вздрогнуть. Девушка отставила стакан подальше и натянуто улыбнулась.

— Я не замужем, мистер Крам.

Виктор сильно удивился, это Джинни поняла по его лицу. Мужчина смотрел на Джинни и явно хотел что-то сказать, но воспитание ему не позволяло. Джинни решила облегчить задачу.

— То, что я беременна не должно вводить вас в шок, мистер Крам. Я уже совершеннолетняя и могу жить своей жизнью.

— Извините за столь нескромный вопрос: а кто отец ребенка?

Джинни в замешательстве взглянула на подругу, но Гермиона была занята разговором с ее братьями и своим мужем.

— Отец ребенка — Драко Малфой.

Виктор побледнел, но тут же взял себя в руки. Это имя он слышал не единожды. Отец Драко, Люциус, был у всех на устах, в Дурмстранге кто только мог, все говорили о семье Малфоев, как о самых верных последователях Темного Лорда. Их семью боялись и уважали.

Сам Виктор никогда не испытывал уважения к темным волшебникам. К Пожирателям Смерти он чувствовал лишь презрение. А потому ответ Джинни заставил его содрогнуться от отвращения. В сознание закралась мысль, что если бы ребенок был от другого мужчины, то он, Виктор, предложил бы Джинни встречаться. Девушка она была красивая и, что весьма важно в наше время, неглупая.

Виктор мельком взглянул на Гермиону. Да, его подруга превратилась в настоящую красавицу, и Поттеру повезло, что он успел на ней жениться.

— Виктор?

— Да, прости...

Виктор Крам внимательно посмотрел на Джинни.

— Не говори никому. Никто не должен знать, что я беременна от Малфоя.

Ее голос был такой испуганный и тихий, что Виктор быстро кивнул. Он не хотел добавлять этой девочке проблем, а то, что их у нее хватает, было видно сразу.

Джинни благодарно улыбнулась и отошла к Гермионе. Виктор понял, что встреча уже заканчивается и решил откланяться. Он поблагодарил Гермиону и Гарри за теплое гостеприимство и перенесся через камин в свой гостиничный номер. Джинни проводила его грустным взглядом и отправилась в спальню, пообещав себе обязательно спросить у Гермионы его адрес, чтобы потом написать письмо.