Реквием (джен)

Обед был не менее хорошим вчерашнего: суп из различных овощей (похоже, фантазия Сэма разыгралась не на шутку, так как он обожает варить супы!), свиная отбивная и греческий салат. Потом мы спакойненько пили кофе с круассанами и смотрели телевизор.

— Может, все-таки еще один день посидим в доме и отдохнем? А завтра точно отправимся с новыми силами! — скромно сказал Сэм.

— Идея может и хорошая, но слишком велик риск! Неизвестно, какая пакость будет завтра! — хмуро ответила Миранда.

— А я поддерживаю идею Сэмми! — возразила Изабелла. — Забор высокий, калитка заперта на замок, они не проберутся.

— А ты хоть когда-нибудь отрицала его мнения?! — еще сильнее разозлилась Миранда.

Она так раздраженно это произнесла, что все замолкли и тупо смотрели в телевизор. Меня это сильно взбесило ее скверное поведение, и я сорвался, да так, что сам от себя не ожидал такого:

— Слушай, прекрати язвить каждому слову, ты тут не хозяйка и слишком возомнила о себе!

— Ну что ты, Джонни, все хорошо! — напугано прошептала Изабелла, но на нее мы не обратили никакого внимания.

— Замолкни, нытик! Ты даже представить себе не можешь, как мне тяжело! Я знаю, что мои родители очень влиятельные и добрые люди, и я на сто процентов уверена, что они активно участвовали в общей эвакуации города! Вы скажете, что у меня родители просто чудо? Да, у меня охриненные родители, и я за них так рада, что слов нет!! Они спасают весь Лондон от нашествия этих уродов и даже ни на минуту не вспомнили о своей дорогой дочурке! Да!!! Прекрасные родители!!! Пусть я подыхает, им судьба города важнее собственной крови!!!

Дальше шли несвязные слова и много криков. Я не стал долго думать и дал ей пощечину со всей силы. Она отшатнулась и замерла. Из ее глаз градом потекли слезы, Миранда посмотрела на меня, прикоснувшись рукой к своей щеке.

— Почему ты это сделал? — еле выговорила она.

— Как же ты меня достала СВОИМ бесконечным нытьем! Почему ты думаешь только о себе и жалуешься на судьбу? Тебе тяжело? А нам как будто приятно от всего этого! Ты хоть можешь быть уверена, что твои родители на сто процентов живы, а мы всей душой беспокоимся о своих и даже не знаем где искать! Ты об этом подумала? Мы не ноем как ты и не огрызаемся со всеми из-за плохого настроения! Так что замолкни ТЫ и не понижай наш настрой! Ну а если невтерпеж выложить этот несусветный бред, то иди в свою комнату и там само выражайся!! Ясно?

Поток моих слов закончился. От высвобожденной ненависти, у меня началась отдышка. Все сидели, разинув рты, боясь проронить слово, а Миранда… Миранда так и смотрела на меня, не отрывая глаз, по щекам еще сильнее стали течь слезы и горел отпечаток от моей руки. Тут только до меня дошло, что я сильно перегнул палку! Ведь она совсем не виновата! Ведь сам себе говорил, что никакой адекватный человек, в конце концов, не сможет держать себя в руках, будь на нашем месте! А я высказал ей все, что накопилось, как и сама Миранда. Какой же я подонок! Наорал на нее, совсем не посмотрев на себя, и даже сделал ей больно! Даже мужчиной называть себя стыдно после такого!

Миранда тихо заплакала и побежала на второй этаж. Я вслух матюгнулся и пошел за ней, не обращая внимания на укоризненный шепот Моргана.

Медленно подымаясь по лестнице, я думал как лучше извиниться и признаться в своей неправоте. После нескольких глупых на мой взгляд вариантов, я плюнул на это! Что получиться, то и скажу, как бы от всего сердца!

Подойдя к ее двери, я прислонился к ней. Плач Миранды был почти не слышен, как будто она не хотела, чтобы кто-то услышал ее. Я тихонько подергал ручку, дверь была не заперта. Я осторожно приоткрыл ее и приглянулся: Миранда сидела на коленях на кровати, смотря в сторону открытого окна. Мне стало ее очень жаль и я молча присел рядом, думая, с чего начать. Она уже не плакала, но слезы текли ручьем. Все же я решил попытать удачу:

— Прости меня, Миранда! Я сам не знаю, что на меня нашло! Я тебя больно ударил?

— Ты прав.

— Что?

— Когда я попадаю в тупик, и не знаю что делать, то начинаю терять над собой контроль. Почему так, не знаю. Меня может усмирить только хорошая пощечина, или что-то в этом роде. — Миранда слабо улыбнулась.

— Ладно, тогда по какой причине такая потеря контроля?

— Безвыходная ситуация… не думаю, нет, я уверена, что мы рано или поздно, но погибнем все.

— Откуда такая уверенность?

— Всю ночь я смотрела на них и взвешивала все возможные плюсы и минусы, удачи и потери, но все безуспешно. Может, мы от силы месяц проживем, но на большее у нас просто не хватит сил.

— Да ты нытик еще похлеще меня! — засмеялся я.

— А? Почему ты так думаешь? — удивилась девушка.

— Хоть взвешивай, хоть нет, но я все равно уверен, что мы выживем! Надо лишь быть оптимистичней и не забывать про такие понятия, как «мелкая радость», «мелочь, а приятно», «счастье», «любовь», в конце концов!

— Мне бы твой характер, Джонни. Мне было бы легче жить! Не пришлось бы постоянно надевать на себя хладнокровную маску и навевать ужас на остальных.

— Так это была всего лишь маска?! — вскочил я.

— Что, удивительно слышать такое от девушки, которая постоянно на тебя кричала и ненавидела? — слабо ухмыльнулась Миранда.

Я промолчал.

— Наверное, тебе сейчас интересно, зачем мне было это нужно? — мягко улыбнулась она. — Честно, сама точно не знаю! Вроде как для того, чтобы чувствовать себя сильнее и увереннее.

— Люди верят в то, что хотят верить… — задумчиво пробормотал я.

— Почти да, — согласилась Миранда, — но мне это, по ходу не помогло.

Я почувствовал сильную вину перед ней! Я схватил Миранду за плечи и крепко прижал к себе. И был абсолютно уверен, что она хотела заплакать, но стеснялась сделать это перед моими глазами!