Fatum (гет)

На пороге кабинета ЗОТИ стоял Снейп.

Римус и Алиса как ошпаренные отскочили друг от друга, но частое дыхание и пылающие щеки не обладали столь быстрой реакцией.

 — Добрый вечер, Северус, — растерянно поздоровался Люпин.

Снейп не ответил. Абсолютно бледный, с намертво сцепленной челюстью, судя по проступившим желвакам, и крепко сжатыми кулаками до побелевших костяшек, он уничтожающе смотрел на коллегу. Его взгляд источал пронзительную ненависть и брезгливое презрение.

На Алису он не обращал внимания, будто ее здесь и не было.

— Развлекаешься? — обманчиво спокойно поинтересовался Снейп. При этом его левый кулак едва заметно дрогнул.

— Северус, — Люпин нервно провел ладонью по своему лицу, — это случайность. Я… не сдержался. Алиса тут ни при чем.

— Подыскиваешь себе сучку на четырнадцатое февраля?

Алиса раскрыла и сразу же закрыла рот в немом шоке. От обиды даже защипало в глазах.

— Не смей так ее называть!

Бровь Снейпа изогнулась, а губы исказила издевательская ухмылка:

— Она моя студентка, Люпин. И мне решать, как ее называть.

Повисла напряженная пауза, во время которой проходила дуэль взглядов.

— Это я ее принудил, — устало, но твердо сказал Люпин.

— Что?.. — обрела дар речи Алиса.

— Закройте рот, Циммерман.

На ее памяти Снейп еще ни разу не называл ее по фамилии без обращения «мисс».

— Я попросил об одном единственном поцелуе, — продолжал Люпин.

— Меня совершенно не волнует — об одном или о пяти.

— Я угрожал плохими оценками по ЗОТИ.

Алиса закрыла лицо руками. Ее замутило.

— То есть воспользовались слизеринским честолюбием, — заключил Снейп.

Люпин немного помолчал.

— Да, — наконец, ответил он.

Раздался неспешный стук каблуков, а затем свистящий шепот:

— Даже не мечтай, что я промолчу, Люпин. Если Дамблдор закрыл глаза на твое уродство, то за связь со студенткой ты вылетишь из школы с крупным скандалом. Я добьюсь, чтобы в каждой газете присутствовал твой убогий портрет. Тебя посадят и лишат того места, из-за которого ты «не смог сдержаться».

Злобное сопение профессоров должно было долетать до кабинета Дамблдора.

— Циммерман, — бесцветно обратился декан. — За мной.

Алиса как в замедленной съемке опустила ладони, попыталась поймать взгляд Римуса, безэмоционально смотрящего в пол, скользнула по подолу ненавистной черной мантии и последовала за такими же черными кожаными ботинками.

Декан на протяжении всего пути до подземелий ни разу не обернулся, и вообще казалось, что он просто шел по своим делам. Только руками размахивал резче обычного.

В коридорах было пусто: ни студентов, ни педагогов, ни привидений… И, главное, ни Дамблдора.

Алиса уже приняла решение: как только вырвется из лап Изверга, сразу же наведается к директору, чтобы вымолить индульгенцию для Римуса. Вот только как пройти по лезвию ножа и выйти обоим из воды сухими, она пока не представляла. В панике мозг лихорадочно работал и строил расчеты: «Если пустить Римуса, то он возьмет удар на себя, как уже поступил со Снейпом, но если я скажу, что сама его соблазнила… то Дамблдор сразу просечет, что все шито белыми нитками. Римус, как человек нравственный, не повелся бы на какое-то там соблазнение, директор это знает… А, кстати, на что повелся Римус?» — Алиса на мгновение остановилась. Но, взглянув на стремительно удаляющуюся темную фигуру, поспешила вперед: «Вообще, что произошло в кабинете?! Я пришла, он что-то читал, говорили о ликантропии, очень странно на меня смотрел… смотрел… смотрел… БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, САША!»

Хлопнула дверь. Алиса и не заметила, как они достигли кабинета. Полутьма была привычной, но воздух казался еще более сопрелый, чем обычно.

 — Сядьте, — коротко приказал декан.

Она повиновалась — тело узнало грубые формы неудобного стула.

Снейп уселся напротив за столом, откинувшись на спинку и расположив руки на подлокотниках. При этом его фигура совершенно не выглядела расслабленной.

Его черные зрачки буравили студентку из-под сощуренных век, периодически задерживаясь на губах.

— Довольны?

Алиса сглотнула:

— Чем, сэр?

Снейп самодовольно скривился:

— Результатом.

— Я не понимаю, о чем вы.

Конечно, она понимала. Более того, от замшелой тривиальности ответа она сама едва не скривилась. Но строить из себя дурочку было куда безопаснее, чем вступать в честный диалог, который, при потере самоконтроля, мог перерасти в грызню.

— Это Люпин не понимает, Циммерман. А со мной в эти игры играть не стоит.

Алиса автоматически отметила, что оппонент тоже прибегнул к штампу.

Тут Снейп рывком встал из-за стола и в два счета оказался около студентки.

— Что это такое, надо полагать, вы тоже понятия не имеете? — при этом он грубо мазнул пальцем по ее нижней губе.

Алиса тут же взметнула ладонь к губам.

— Что закрываете? Боитесь, что и на меня подействует? — Снейп наклонился и приблизил свое лицо. Возникло чувство дежавю. — Не дож-де-тесь, — по слогам четко выговорил он и с чувством собственного достоинства отстранился.

— Я не специально, — сдерживая закипающую злость от несправедливых обвинений и собственной беспомощности, сказала Алиса.

— Детский лепет.

— Я не знала о свойствах этого блеска.

— Вы даже достойного оправдания придумать не можете.

— Да я разве похожа на ту, кем вы меня выставляете?! — не выдержав, повысила голос Алиса.

— А кем я вас выставляю, Циммерман? — декан склонил голову к левому плечу. — Вы сами лезли на рожон, сами связались со львятником, сами постоянно крутились вокруг этого… вервольфа, — последнее слово он выплюнул, — и после этого обвиняете меня? — Снейп усмехнулся. - Нет, право, это даже смешно.

— Пожалуйста, не называйте его так.

— Отчего же? — декан надломил бровь. — Ведь это чистая правда: он — вервольф. И это многое о нем говорит.

— Это многое говорит как раз не о нем, — буркнула себе под нос Алиса. Но Снейп услышал:

— Серьезно? Может, и что в моей лаборатории для общего пользования имеются не все ингредиенты, тоже виновен я?

Определенно наступила кульминация спектакля, потому что стали выявляться неизвестные ранее подробности. У Алисы вновь раскрылся рот, отчего она ощутила себя аквариумной рыбкой, которую вдруг — прямо в аквариуме — поймали на крючок.

Римус догадывался, что Алиса, хоть частично, но оборотень, Снейп каким-то неведомым образом узнал, что она рылась в его лаборатории. Но самое интересное, что все до определенного момента молчали. Они наблюдали, шли на контакт, устанавливали абсолютно открытое общение, но при этом имели карты в рукаве. Сколько еще и кому известно?

— Только молю вас об одном, Циммерман, — растягивая слова, сказал декан, когда студентка уже собралась было с духом ответить. — Не стройте снова из себя дурочку. У вас это слишком хорошо получается. Еще немного, и вы меня убедите.

— Мне просто хотелось поэкспериментировать, — внезапно выдала Алиса довольно безопасную и убедительную, на ее взгляд, ложь.

— За моей спиной? Надеюсь, не кантарелла с летучими свойствами? Потому что подлить что-то в мой кубок было бы довольно затруднительно… — Снейп принял издевательски-задумчивый вид. — Хотя, скорее, вам недоставало какого-то ингредиента для вашей помады. Я прав?

Алиса сжала угловатые подлокотники и, прямым взглядом посмотрев в лицо декана, негромко проговорила:

— Вы. Не. Правы.

Ее щеки вновь пылали, голова болела от духоты и напряжения, а зрачки кололи собеседника, как клинки. И вскоре выяснилось, что кололи они вовсе не метафорически:

«Mercurius…»

А затем все ее собственное сознание заплясало калейдоскопом, выдавая туманные картинки, быстро сменяющие друг друга: поцелуй Римуса, шприц с темной багровой жидкостью, туалет Плаксы Миртл, дубовые шкафы в лаборатории, гадание на Хэллоуин…

— ПРЕКРАТИТЕ!

Проступили очертания темного каменного пола. Алиса поняла, что по-прежнему сидит на стуле.

— Любопытно, — раздался над головой вкрадчивый голос. На сером камне показались носы черных ботинок. — Свое сознание закрывать вы можете не всегда.

Алиса все так же молча смотрела в пол, обхватив руками голову.

— Что-нибудь слышали о Illusio memorae?

— Нет, — шепот на выдохе.

— В окклюментной практике это управление чувствами и образами при вторжении легилимента. Я вам это уже продемонстрировал, — Снейп принялся размеренно вышагивать вдоль стола, заложив руки за спину. — А вот вы мне продемонстрировали весьма занятные подробности… - и, резко развернувшись на месте, спросил: — Почему вы остановили меня именно в тот момент, Циммерман?

Алиса медленно опустила руки на колени и небрежно ответила:

— Опомнилась.

— Опомнились… А если попробуем повторить? — елейно предложил Снейп.

Она, с пару секунд не шелохнувшись, пялилась на изгибистую трещинку в камне, а затем подняла взгляд на декана:

— До которого часа сегодня принимает профессор Дамблдор, сэр?

Снейп, не моргая, смотрел в глаза студентке. Левый уголок губ едва уловимо дернулся.

— Помаду вам дали Уизли? — резко сменил он тему.

— Нет, — все так же смотря глаза в глаза, ответила Алиса.

— Правильно. Это вы их используете. И никак не наоборот.

Глаза обоих стали чуть уже.

— Чью именно кровь вы не нашли в моей лаборатории?

«Он задает каверзные вопросы — я даю полуправдивые ответы. Классика допроса».

— Кровь? Почему кровь?

Снейп сощурился еще сильнее:

— А что это было?

— Всего лишь зелье от аллергии, — беззаботно бросила Алиса. — Предваряя ваш вопрос о составе, сэр, скажу сразу: секрет это не мой. И раскрывать его я не имею никакого права.

— И именно поэтому вы его готовили в туалете Плаксы Миртл? — с непередаваемой интонацией спросил Снейп.

Тут Алиса скрестила руки на груди и вздернула подбородок повыше, так как давно — уже несколько месяцев — ждала подходящего случая, чтобы ввернуть данную претензию:

— А ведь никакую лабораторию мне в пользование не предоставили.

Декан ухмыльнулся и тоже сложил руки на груди:

— Боюсь, вы ошибаетесь, мисс Циммерман, — он слегка склонил голову к левому плечу. — Лабораторию вы посещаете именно два раза в неделю, как и было запланировано.

Вся напыщенность Алисы мигом улетучилась, и она второй раз за час почувствовала себя рыбкой.

Действительно, она работает в лаборатории не по школьной программе два раза в неделю, но это было вовсе не «поле для экспериментов», как когда-то пообещал Дамблдор, а отработка.

Снейп наглым образом перевернул все с ног на голову и сейчас самодовольно ухмылялся и жадно пил мимическую реакцию студентки.

— Но ведь… это же…

— Господин директор был так любезен, что напомнил мне о нашем обещании, данным еще в РМА, как раз перед Хэллоуином. В тот же вечер, несмотря на мое личное к вам недоверие (которое позже, замечу, оправдалось), я выполнил поручение директора. Он прекрасно осведомлен о вашей альтруистской деятельности в пользу больничного крыла и восхищен ею, а нашу совместную работу воспринял крайне положительно. Он справедливо считает, что вам есть чему у меня поучиться.

Алисе нечего было ответить. Она сидела, поджав губы, ощущая себя совершенно нагой, обманутой и обсмеянной.

В одни сутки крупная часть ее тыла была снесена. И большая часть — деканом-извергом Северусом Снейпом. Необходимо было обезопасить оставшиеся горстки, которые тоже едва не оказались рассекреченными.

«Римус не скажет Снейпу о моей болезни, но Снейп сам может в скором времени догадаться. Нужно как можно скорее сочинить какое-нибудь липовое зелье от аллергии, которое будет давать ту же текстуру и цвет, что зельевар видел в воспоминаниях… Но об этом позже подумаю. Сейчас главное — выбраться из камеры допроса. Причем умудриться это сделать так, чтобы этот изверг возомнил себя победителем и оттого расслабился на ближайшие пару недель».

— Я очень рада, что профессор Дамблдор оценил мои труды на пользу школы, — натянуто улыбнулась Алиса, надеясь, что собеседник не заметит неестественности. — Да и познавать искусство зельеварения рядом с вами, сэр… — тут она запнулась: — действительно для меня очень полезно.

Последняя фраза далась особенно тяжело, ибо втаптывала гордость в грунт. Но зарождавшийся в глубине мозга план оправдывал унижение.

Снейп хмыкнул:

— В таком случае, вы не будете возражать против продолжения отработок. Да и вы не в том положении, мисс Циммерман, чтобы возникать… — он неспешно прошелся вдоль стола. — А теперь, ваша помада.

— Помада?

— Помада, блеск… что там у вас? Выкладывайте. Я это конфискую.

Алиса нехотя порылась в сумке и достала тюбик. Покрутив его немного в ладони, она еще раз мысленно прокляла Сашу за мелкую пакость, которая вылилась в крупный скандал.

— Мне это подарили, — решила все-таки сказать Алиса.

— Вы полагаете, мне есть до этого дело? — вскинув бровь, любезно осведомился декан.

— Я просто сказала…

— … вслух, о чем подумали, — эти слова так и сочились ехидством, но отчего-то щека Алисы дернулась. — Идите в гостиную, мисс Циммерман. И, надеюсь, что раньше отработки мы обойдемся без разговоров тет-а-тет. А с Люпином, — при этом Снейп скривился, — кроме уроков ЗОТИ, вы не должны пересекаться ни под каким предлогом. Кроме того, думаю, недолго ему осталось здесь выть на луну.

Так и закончились эти мучительно долгие сутки. Алиса была морально вымотана и не нашла в себе сил в тот же вечер отправиться к директору.

Уже укладываясь в прохладную хрустящую постель, она подумала, что Дамблдор не выставит Римуса из школы посреди года. Во-первых, где взять нового преподавателя, а, во-вторых, она уже видела, как обтекаем директор на истерики Снейпа. Он вполне способен хладнокровно решить ситуацию, не прибегая к крайним мерам.

«Нет, Римуса он не уволит. От силы — предупредит. Но кара может пасть на меня…» — Алиса подобралась под одеялом, словно от озноба: «Главное, чтобы Изверг не распустил сплетен. Но он не должен. Вся проблема и мое счастье заключается в том, что я студентка его факультета. И разбираться со мной он будет лично и без огласки. Что ж, профессор, вам предстоит очень тяжелый выбор, потому что этим я и воспользуюсь».

* * *

Через неделю после начала семестра состоялся матч по квиддичу между Слизерином и Когтевраном.

Близнецы Уизли принимали ставки: большинство студентов, чисто из вредности, болели за Когтевран, хотя все прекрасно понимали, что в квиддиче Слизерин недооценивать не стоит.

От ставки Алиса воздержалась, хоть близнецы очень уговаривали и даже подтрунивали:

— А Алиса трусиха!

— Во-во! Хвост поджала и держит нейтралитет!

На что она им пообещала еще скрестить клинки. Причем скорее, чем они думают.

— На деньги?

— Позже расскажу, — уперлась она.

— Эк, ваше слизеринское гриффиндорство, так не пойдет! — запротестовал Уизли, случайно сбив первокурсника-пуффендуйца коробкой для приема ставок. — Ты только раздразнила!

Алиса коварно ухмыльнулась и приблизилась к уху, прикрытому копной рыжих волос:

— После матча расскажу. Только предупреждаю — это может вам вылететь в кругленькую сумму.

Уизли раскрыл рот, но Алиса уже пробиралась сквозь гомонящую толпу, жаждущую отдать деньги в гриффиндорские руки. Выбравшись из осады, она обернулась — близнецы, игнорируя клокочущую массу вокруг, о чем-то горячо переговаривались.

«Рыбки подцеплены на крючок».

Матч прошел довольно заунывно. Такого накала страстей, какой обычно бывает при противостоянии Слизерина и Гриффиндора, не было. Обстановку разряжали разве что слизеринские загонщики, имитировавшие жесткий боевик, и Чжоу Чанг, смешно суетившаяся из одного конца поля в другой. Казалось, что ей вечно мерещился снитч, и она дергалась за воображаемым золотым шариком то туда, то сюда.

Малфой, напротив, держался нарочито напыщенно, с достоинством, и делал вид, что никуда не торопится.

Но когда на горизонте действительно возникла заветная цель, он к ней устремился с завидной грацией.

Алиса задумалась, что же красивого было в полете Малфоя, который не производил впечатления удалого спортсмена-чемпиона, как тот же Поттер. В нем не было пламени, не было азартного экстаза. Но при этом он был аристократичен даже на палке с ветками, петляющей по стадиону. Да, другого слова сложно было найти: ни изыскан, ни элегантен, ни утончен — полностью не отвечали стилю его полета. Ловец факультета Слизерин был аристократ с большой буквы — он летел немного по-подростковому угловато, немного сомневаясь, так как (Алиса была уверена в этом) ни на секунду не мог отвлечься от мысли: «А как это выглядит со стороны?».

Эта летящая вдалеке маленькая фигурка молча перекрикивала рев стадиона: «В моих жилах течет голубая кровь и в этом моя особенность».

Алиса, спокойно сидящая на скамейке, толкаемая со всех сторон разгоряченными болельщиками, с завистью смотрела на Малфоя. Благородное происхождение внезапно показалось ей чем-то божественным, хотя и изживающим свое время. Но даже в этом была особая драматичная эстетика.

Малфой поймал снитч, так как Чжоу, очень выгодно летящую ему наперерез, подбил бладжер.

Драко висел в воздухе и размахивал рукой, в которой удерживал золотой шарик, и выглядел настолько счастливым, что могло показаться, будто эта победа неожиданна для него самого.

После матча все опять столпились вокруг близнецов: кто ругался, упрекая их в надувательстве, кто, самодовольно причмокивая, загребал выигрыш.

— Смотрю, кто-то разбогател, — хмыкнула Алиса, глядя на внушительную гору монет, доставшуюся ребятам благодаря упрямым болельщикам Когтеврана.

— Совершенно верно, мадам, — манерно поклонился Уизли. — Но даже не облизывайтесь, мы сами все пропьем.

Алиса расплылась в хитрющей улыбке и сладко проворковала:

— Еще посмотрим, кто будет валяться в теплице в обнимку с мандрагорой в белой горячке. Но я не это хотела, — ее голос стал заговорческим. — Через тридцать минут под лестницей на первом этаже — все объясню.

Близнецы, от природы обладающие недюжим любопытством, разумеется, прибыли к месту встречи ровно в назначенное время.

— Ну! Рассказывай! — потребовал один.

— Хватит водить нас за носы! — поддакнул второй.

Алиса еще немного поломалась, дабы подразнить ребят, но в итоге соизволила начать разговор по делу:

— У вас есть зуб на Снейпа?

— Что? — хором переспросили Уизли.

— Короче, насолить ему хотите?

Близнецы похлопали ресницами:

— Во-первых, профессору Снейпу…

— … а во-вторых, конечно, да!

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы он снимал баллы со своего факультета?

— Шутишь? Это такой же абсурд, как если бы Грейнджер вышла замуж за нашего Ронни!

— Я это смогу устроить.

— Свадьбу?

— Вывести из себя Снейпа.

Повисла пауза. Над ними, обсуждая великолепие Малфоя и при этом глупо хихикая, прошла компания девиц.

— Но… как?

— Это уже мое дело, — деловито ответила Алиса.

— Ты не сможешь.

— Смогу.

— Не сможешь!

— Спорим?

Уизли расплылись в понимающих улыбках — рыбак рыбака видит издалека.

— На сколько?

— Вы все еще считаете, что это невозможно? — набивала цену Алиса.

— Считаем.

— Тогда десять галлеонов.

После дуэли взглядов, оценивающих противостоящую сторону на блеф, два гриффиндорца и одна недослизеринка пожали друг другу руки.

* * *

Через пять минут начиналось зельеварение, но Алиса Циммерман даже не думала торопиться.

Она неспешно сняла с себя отличительную мантию с нашивкой факультета, а также зеленый галстук. Теперь ни одна душа не догадалась бы, что она — студентка Слизерина.

Довольная своим космополитическим видом, она села на кровать и принялась листать журнал «Вейла», взятый с тумбочки соседки. Полюбовавшись на красавиц должные пятнадцать минут, Алиса вернула журнал на место (на всякий случай под тем же углом) и, бодро закинув сумку на плечо, двинулась на урок. Радостное, будоражащее волнение, которое, при верном настрое, могло перерасти в артистизм, переполняло ее.

Оказавшись перед тяжелой деревянной дверью, наводящей одним своим видом ужас на студентов, Алиса уверенно ее распахнула, даже не постучав. Снейп, стоявший за кафедрой и, видимо, что-то вещающий классу, застыл в неестественном положении и воззрился на опоздавшую. Сидящие спиной ко входу студенты в недоумении посворачивали шеи.

— Садитесь, — бесцветно проговорил декан, мельком оглядев внешний вид студентки, и поторопился продолжить лекцию.

Алиса, не удосужившись прикрыть за собой дверь и громко цокая каблуками, села за первую парту в левом ряду, где сгрудились все слизеринцы.

— Итак, третий и последний ингредиент запутывающего зелья — майоран. На траволигии вам должны были сообщить, что это род растений семейства губоцветных…

Зельевар запнулся, потому что Алиса, все это время ерзавшая на месте и издававшая отвлекающее шуршашание, резко встала и демонстративно пересела за первую парту другого ряда — к Гермионе.

По классу волной прошел шепот.

— …, но сомневаюсь, что ваш крохотный мозг удосужился это запомнить, — при этом Снейп презрительно оглядел гриффиндорскую половину. — Как и большинство растений, майоран имеет сакральную символику. В виде майорана греки символически представляли брак, который, в свою очередь, отсылает нас к алхимии. Будь вы не настолько безнадежны, я бы, возможно, рассказал об этом, но… — он великодушно позволил каждому присутствующему самостоятельно закончить предложение. — А теперь к сути — в чем собственно состоит эффект запутывающего зелья?

Грейнджер вскинула руку. Алиса же, которой соседка своим выпадом чуть не поставила фингал, продолжила меланхолично рассматривать свои ногти.

— Мисс Циммерман, не ответите? — вкрадчиво раздалось над ее головой.

— Простите, сэр… я прослушала вопрос.

Даже шепота в этот раз не было. Все просто застыли.

— В чем. Эффект. Запутывающего. Зелья, — терпеливо повторил зельевар.

— Ах, это… Простите, я что-то не припомню.

Кто-то прыснул, отчего Снейп резко вскинул голову:

— Пять баллов с Гриффиндора, Финниган, — и обыденным тоном продолжил. — Из названия студентам с вашим интеллектуальным уровнем, вероятно, затруднительно сделать вывод. Поясню: эффект зелья состоит в запутывании, сбивании с толку. Как я уже говорил в самом начале урока, в состав входит тысячелистник, цинготрава и майоран. Именно эти растения являются самыми эффективными средствами, вызывающими воспаление мозга, горячку и беспокойство…

Во время лекции Снейп больше не обращался к Алисе. Взглядом он ее тоже не удостоил.

Приступили к практике. Через пятнадцать минут после начала из дальнего конца класса раздался дикий смех, а затем повалил дым. Конечно, виной этому был Долгопупс.

Дым стал неумолимо расползаться по помещению. Студенты один за другим начинали истерически хохотать.

Снейп сию секунду принял меры, приказав всем встать в дальний укол класса, пока он будет устранять Долгопупсово безобразие.

Алиса, мельком бросив взгляд на свое зелье мутно-серого цвета, незаметно кинула в котел косточку абрикоса и последовала за однокурсниками.

Пока зельевар загонял веселящий дым в противоположный от сгрудившихся студентов угол класса, Алисин состав, не снятый с огня, принялся булькать и подниматься. Преодолев края, жижа поползла по внешним стенкам котла, загасила огонь, взялась за оккупацию стола.

Тем временем Снейп пытался привести в чувство смеющихся, но, учуяв подозрительный запах, обернулся к источнику.

Молниеносно сообразив, чье это на сей раз безобразие, он выстрелил в виновницу уничтожающим взглядом:

— Я вижу, тут не одна проблема… Уизли, проводите Долгопупса, Финнигана и Патил в больничное крыло.

Снейп уничтожил выползшее зелье, развеял веселящий дым. Все расселись на свои места и, взбодрившись, продолжили изготовление состава.

В конце урока, когда студенты разливали запутывающее зелье по колбам, чтобы сдать их зельевару, Алиса, как на вокзале, сидела в обнимку с сумкой и разглядывала потолок. На землю ее спустил декан:

— Мисс Циммерман, сегодняшнюю классную работу вы принесете в следующий раз, — он выждал паузу, пока Алиса не соизволила опустить голову и удостоить его взглядом. — А домашнее задание на сегодня — эссе о бодроперцовом зелье, которое все сдали в начале урока, я вас попрошу сдать сейчас.

Алиса похлопала ресницами и простодушно ответила:

— Я его не сделала.

Раздался звон разбитого стекла — Драко по неосторожности уронил колбу.

— Возьмите у меня другую, мистер Малфой, — автоматически и немного раздраженно бросил ему декан и вновь обратился к Алисе. — Тогда и эссе принесете в следующий раз. Обязательно.

Несмотря на шорохи, свидетельствующие о занятости класса, было ясно, что все навострили уши в ожидании развязки.

Но кульминации так и не произошло. Снейп всех отпустил, перед этим не забыв нагрузить письменной работой на этот раз о запутывающем зелье.

Покидая класс, Алиса явственно чувствовала, что ей прожигают взглядом спину.

Следующее зельеварение состоялось через несколько дней. Как и в прошлый раз, промотав пятнадцать минут, Алиса бесцеремонно заявилась в класс.

Снейп, прервав лекцию, сразу спросил о долгах, на что она ответила: «Я не успела» и сдобрила ответ невинной мордашкой. Она видела, как внутри декана на медленном огне закипает ярость. Он был уязвлен как декан, как педагог, но до точки кипения было еще далеко. Поэтому Алиса опаздывала и опаздывала, на уроках на все вопросы по материалу пожимала плечами, портила зелья и игнорировала домашние задания.

На третье такое занятие терпение зельевара лопнуло:

— В таком случае — когда?

— Я не зна-аю… — капризным голосом протянула Алиса.

— Что значит «не знаете»?! — внезапно рявкнул Снейп. — Сколько можно не знать? Эффект запутывающего зелья — не знаете, характеристики бодроперцового — не знаете, как зелье вышло красным вместо синего — не знаете! По-вашему, я должен терпеть подобную безалаберность? Вы…

— Ну да.

Это было последней каплей. Воцарилась зловещая тишина, а у Алисы тем временем промелькнула ехидная мысль, что на подобное хамство способен разве что Поттер.

— Пять баллов со Слизерина, — небывало твердо проговорил декан. — И в мой кабинет после уроков. Все свободны.