Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

— Магический театр — это настоящая вершина волшебного искусства, — вещал Гораций Слизнорт, поднявшись со своего места. Студенты внимательно слушали.

Второе сентября было понедельником, и Теодор пережил уже три занятия Истории магии с Биннсом, на первом из которых призрак заунывно рассказывал об истории восстания в Тринадцати колониях, а на дополнительных — о, что неожиданно, обстоятельствах истории уже текущего века. О том, как Геллерт Гриндевальд искал секреты магии обскуров в Северной Америке, и как Ньют Скамандер стал там персоной нон-грата.

Помимо Биннса Нотту пришлось посетить так же занятия Флитвика (два) и пару по арифмантике. Сочетание получилось «убойное», и к обеду он уже только и мог, что с пустым видом, погруженный в размышления о всяческой ерунде, патрулировать коридоры по новому расписанию.

Старший префект, гриффиндорец-семикурсник Симонс, определил его патрулировать вместе с Панси наиболее оживлённые в сентябре части замка — галереи вокруг внутреннего дворика, коридоры первого этажа и лестницы к Больничному крылу.

В замке, к удивлению Теодора, не было авроров; как он видел сам, они патрулировали поезд, но остались на посту в Хогсмиде, а здесь, в Хогвартсе, никого не осталось. К концу дня он был уже уставший и голодный, но всеобщая театраломания, о которой говорили все вокруг, заразила и его. Последний час до ужина они с Паркинсон перебирали, что же именно можно было бы поставить шестому курсу; и Тео был приятно удивлён тому, как много всего читала его напарница.

Перед самым ужином он поймал себя на мысли, что, возможно, Джинни, сестра шести братьев и страстная поклонница квиддича, не читала и половины от того. Впрочем, эту мысль он быстро отмел.

— …трансфигурация декораций, чары, что погружают зрителей в постановку, зелья, что помогают стать воистину теми, кого вы играете. Театр невозможен без подготовки, и потому я настоял на открытии такого клуба в этом году. Каждый курс будет обязан определить организаторов, по одному от каждого факультета. Организаторы выберут произведение и определят актёров, а я помогу всем адаптировать его под пьесу. Первыми, в конце октября, выступят семикурсники, затем, в конце ноября, шестой курс, в канун Рождества — пятый, ну, и так далее.

Теодор почувствовал, как взгляды сокурсников — тех, кому вообще было дело, то есть всех девчонок и Забини, — скрестились на нём. Он сконфужено кашлянул.

— Хор многоуважаемого Филиуса поможет создать музыкальное сопровождение, — продолжал Гораций Слагхорн, с которым на следующий день у Теодора стояла первая пара. — Поэтому я хочу сказать, что шестой и седьмой курс должны определиться до конца следующей недели!

За ужином все только и разговаривали о новом преподавателе зелий. То, что декан Снейп оказался на должности профессора ЗоТИ, которая была для него вожделенной, в действительности никем не обсуждалось; студенты старших курсов Слизерина будто бы негласно решили не говорить ничего про Ужаса Подземелий и Пожирателя Смерти, что оставался профессором Хогвартса, несмотря ни на что.

* * *

Следующим утром кабинет профессора Зелий был полон всех тех, кому в расписании был назначен этот предмет с пометкой «общ.». Здесь были и Гойл, который теребил свои манжеты и спал в рубашке с длинным рукавом по какой-то подозрительной причине, и Дэвис, что хотела быть швеёй и модельером, и Данбар с Гриффиндора, что видела себя писательницей, и Финч-Флетчли с Хаффлпаффа, целившийся в карьеру дипломата в магическом мире — и нервно поглядывающий на слизеринцев, и Аманда Джэйс с Райвенкло, что планировала изучать магглов… всё это было сплетнями и слухами, в целом их набралось двенадцать человек — почти четверть потока не планировала связать свою жизнь с зельями.

Это было крайне много по сравнению с предыдущими годами, Слагхорн так им и сказал.

— Очень жаль, — грустно повторил он. Впрочем, его полное лицо просияло, и он начал рассказывать про разные зелья, которые могут быть полезны независимо от профессии — зелья целебные, обостряющие память, улучшающие сон (и Тео был удивлён услышать, что не только «сон-без-сновидений» существует в мире магии) и прочие.

Наконец, он упомянул про зелье Удачи, Феликс Фелициус.

— Самое главное в этом зелье — соблюдать всю последовательность действий так, как написано в рецепте. Очень немногие могут его сварить правильно, — горделиво тряхнул он головой. — В Британии я знаю лишь троих магов, что способны на это, и горд признать, что все трое преподают в Хогвартсе.

— А что делает это зелье? — спросил, подняв руку, хаффлпаффец Джастин.

— Юноша, неужели вы никогда не слышали об этом? — растеряно взмахнул руками мастер. — Я даже обескуражен! Феликс Фелициус — зелье Удачи. Тот, кто выпьет его, доверится самой магии, и она поведёт его к решению всех целей, что он себе поставит.

— Но нельзя его пить больше раза, — добавила тихоня Данбар. Она редко говорила на памяти Теодора. — Потому что иначе магия может обидеться!

— Ну, это предрассудки, мисс Данбар, — улыбнулся профессор. — Но правда в том, что это зелье должен пить только уверенный маг. Ведь, как метко сказал один изввестный автор, нужно быть осторожными со своими желаниями. Они имеют свойство сбываться!

Студенты заулыбались, кто-то засмеялся, а Теодор задумался над глубиной фразы.

Вскоре они уже корпели над конспектом лекции Слагхорна об использовании природных пород (то есть песка, различных камней, вплоть до драгоценных) в создании сложных эликсиров. Это был совершенно иной подход, нежели чем у Снейпа, который давал практические занятия, а всю теорию студенты собирали в книгах из библиотеки. И этот подход, во имя Мерлина, нравился Теодору больше! Первый раз за шесть лет в Хогвартсе он вышел с занятия удовлетворённый.

* * *

— Ты должен стать членом организаторской команды от Слизерина, — уведомила его в коридоре перед классом Трансфигурации Дафна Гринграсс. — Там всё равно будут Макмилан, Патил и Лонгботтом, поэтому я не сомневаюсь, что ты с ними поладишь.

— Дафна, а почему не хочешь быть ты? — полюбопытствовал Нотт. — Ты ведь говорила, что твоя тётка даже выступала в «Глобусе».

Девушка отвела взгляд, её щёки подёрнулись румянцем.

— Мне… нельзя, — призналась она. — Я пообещала отцу, что не буду привлекать внимание в школе. Сейчас небезопасно, ты знаешь это и сам!

В конце концов тем же вечером именно Теодор отправился втроём с Забини и Гринграсс (они не собирались входить в организационный комитет, но были очень заинтересованы в участии в выборе) на встречу с сокурсниками. Было людно, слизеринцы пришли в аудиторию, где когда-то Люпин давал уроки Защиты от тёмных искусств последними. Едва они зашли, разговоры стихли.

Несколько мгновений десяток студентов других факультетов буравил взглядом троих слизеринцев, пока внезапное напряжение не нарушил Невилл Лонгботтом, широко улыбнувшийся и шагнувший навстречу Теодору, соскочив с парты, на которой сидел. Здоровяк пожал им с Блейзом руки и кивнул Гринграсс, после чего и остальные студенты поздоровались с выходцами зелёного дома.

— Итак, давайте обсудим, что именно мы будем ставить, — нервно огладил колени Финч-Флетчли. Он, а не Эрни Макмилан, был представителем Хаффов, и было видно, что трусливый барсучок боится слизеринцев. — Предлагаю Шекспира.

— Фу, пошлость! — возмутился тут же Бут. — Кто угодно захочет ставить Шекспира! Это неинтересно!

Ему тут же возразила Гринграсс, и в аудитории поднялся гам. Невилл ухмылялся, поймав взгляд Нотта, и тот слегка кивнул ему.

— Я предлагаю, — звучно заявил гриффиндорец, — ставить что-то менее скучное, чем «Гамлет» и «Макбет». Например, «Трёх Мушкетёров». Или «Дон-Кихота».

Спустя несколько десятков минут обсуждений ребята пришли к тому, что можно было бы поставить что-то такое, что отсылало бы к их текущим событиям. В кабинет впорхнула серебристая бабочка Патронуса, которая села на плечо Дафны, взмахивая крылышками, и бархатным голосом семикурсника Шоуэна, обладателя роскошных волос до середины спины, продекламировала:

— Мы выбрали ставить «Макбет», Дафни. Так что у тебя не выйдет исполнить её роль, радость моя!

— Ну вот, — радостно подхватил Мэнди Броклхарст, вместе с Падмой Патил представлявший Райвенкло. — Точно ставим «Оливера Твиста»!

В результате к концу дебатов охрипшие шестикурсники утвердились в мысли, что стоит занять «Принца и нищего» Марка Твена, и попытаться изложить в ней пороки британского магического общества, которые каждый из присутствующих видел по-своему.

Позже вечером, встретившись с Артуром в библиотеке, Тео поделился с ним своими мыслями, и… получил неожиданный ответ.

— А вы что, серьёзно собираетесь участвовать в этой всей истории с театром? — вытаращился на него Гамп. — Да ты спятил! Это же глупость какая-то.

Теодор почему-то был уверен, что это глупостью быть не могло.

* * *

Гриффиндорцы на квиддичной трибуне с опаской и неодобрением косились на Теодора, пришедшего поддержать в отборочные испытания Джинни, претендовавшую на позицию Охотника. Поттер, по-прежнему ловец и капитан, зыркал на Нотта в зелёном шарфе с неприязнью, то и дело оглядываясь в воздухе на него, будто бы желая подвоха, но ничего не говорил. Джинни, на взгляд Тео, выступила наиболее достойно из всех других кандидатов и кандидаток — впрочем, он не был в квиддиче хоть сколько-то экспертом.

Когда Поттер перешёл к тому, чтобы подбирать загонщиков, Нотт спустился с трибун, и отправился обратно в замок. В сущности, приходил он именно ради того, чтобы поддержать Джинни, а остальное свободное время на это тратить не собирался.

Субботний сентябрьский день говорил о явном приближении осени. Опушка Запретного леса всё ещё зеленела, но это уже была тёмная, поздняя зелень. Тут и там виднелись редкие жёлтые листья, да и под ногами на мокрой от росы траве виднелись жёлуди, опавшие орехи и палые листья. В порыве ветра Теодору почудился какой-то крик, и он даже остановился. Когда-то давно они так же нашли вышедшего из леса Бартемиуса Крауча — чиновник так и не оправился от сумасшествия из-за работы, и тихо умер в Мунго. Теодор недолюбливал Крауча за то, что тот взъярился на него и начал вставлять палки в колёса, но вообще ему было жаль. В некрологе, что выпустил «Ежедневный пророк», значилось, что Крауч был последним представителем своего древнего рода, лордом Визенгамота и знатоком двадцати девяти языков.

Теодор знал, что тогда Бартемиус-младший пришёл к ним в облике Шизоглаза Муди, и применил Империус на отца. Казалось в какой-то момент, что он решит его убить, но, вероятно, присутствие Крама и сразу нескольких других свидетелей помешало ему.

Задумавшись, Теодор не заметил, как оказался у кромки Чёрного озера, где ветви Запретного леса подходили совсем близко к воде. Обернувшись, он бросил взгляд на юг. Видимо, где-то тут были Поттер и Блэк, когда он направил им на помощь Патронуса в конце третьего курса. Теодора пронзило раздражение. Шрамоголовый кретин не ценил его помощь ни тогда, ни теперь, когда он, пусть и добровольно, но помогал Дамблдору бороться с Тёмным лордом.

Теодор с раздражением пнул ветку, лежавшую у воды, в сторону озера.

— Теодор, а если бы это был локотрус? — прозвенел, испугав его, голос мисс Лавгуд, которая, оказалось, сидела у самой воды на камне. Её серая кофта практически сливалась с цветом камня, а светлые волосы казались частью бликов от солнца на тёмной воде.

— Лавгуд, — сказал он, вместо приветствия. — Прости, накатило раздражение.

— Когда моего папу кто-то раздражает, — ответила она, глядя в книгу, что держала в руках, — он всегда начинает петь. Кажется, это ему помогает.

Смущённый таким ответом, Тео, не прощаясь, развернулся и пошёл в сторону замка. Тут и там ему стали попадаться навстречу студенты, что высыпали на улицу, сделав свои задания. Среди одной из групп Теодор увидел Луи — и Луи тоже увидел Теодора, тут же отделившись от приятелей.

— Теодор! — воскликнул мальчик. — Теодор!

Нотт почувствовал стыд, и, хотя хотел с позором убежать, остановился и улыбнулся брату. Когда они оказывались рядом, их сходство было очевидно: приятели младшего мальчика взбудораженно стали обсуждать именно это, тыкая в их сторону пальцами.

— Луи, — поприветствовал мальчика юноша. — Давно не виделись, приятель.

— Ты обманул меня! — пожаловался шутливым тоном брат. — Сказал, что мы… а сам не появлялся!

— Что, Нотт, интрижку с мальчишкой завёл? — хохотнул проходивший мимо семикурсник-грифф, кажется, Маклаген.

Теодор ожёг его неприязненным взглядом. Маклаген ухмыльнулся и пошёл дальше.

— О чём это он, Тео?

— Не обращай внимания. Прости, я очень был занят. Но если хочешь, я могу тебе помочь сейчас.

— Пока всё понятно! Но я соскучился. Научишь меня летать на метле?

Теодор почувствовал, как щёки краснеют.

— Я не большой мастер, но могу попытаться научить, да.

Луи обрадовался и убежал к друзьям, а Тео вскоре был в замке. Вернувшись в гостиную, он открыл ежедневник и увидел послание от Джинни — покраснел, улыбнулся, и засобирался. Его ждала ванная префектов и очень приятная компания.

* * *

Утренний «Ежедневный пророк» первого октября сообщил неприятные известия. Множество адресов по всей Великобритании были атакованы; судя по вскрикам, среди перечисленных были дома тех, кто обучался в Хогвартсе. Теодор проглядел список. Нападения, где были помещены Чёрные метки, случились в двух десятках мест одновременно, по всей Магической Британии. Кингстон-апон-Хилл, Барнсли, Плимут, Ньюпорт и Лондон, Карлайл, Глазго и Эдинбург, Эннискиллен и Дублин, Холихед и Фишгард в Уэльсе. Сотни погибших магглов и несколько десятков покалеченных магов. Армия Тёмного лорда вновь атаковала мирную жизнь в Британии.

Один из адресов привлёк его внимание. «Актон, Западный Лондон — четверо погибших, включая малолетнего сквиба». Теодор поднял взгляд и поднялся из-за стола, быстро найдя взглядом того, к кому этот адрес мог относиться. Дин Томас сидел за столом Гриффиндора, его чернокожая долговязая фигура выделялась среди пёстрых шевелюр гриффов. Он будто бы смотрел перед собой невидящим взглядом.

Теодор сел, не зная, что лучше предпринять. Ханна Аббот плакала на своём месте. Братья Криви что-то оживлённо друг другу доказывали над газетой. Полукровки и грязнокровки по всему залу были подавлены и напуганы.

Директора за столом не было.

Незадолго до гонга, Теодор перехватил в коридоре растерянного Томаса.

— Дин. Это… это твоя семья?

Кажется, это были первые слова, что он сказал ему за год.

— Я не знаю, Тео.

Голос Дина Томаса дрожал. Его вечный приятель и новый лучший друг, ирландец Финнеган, куда-то пропал, и Дин стоял в одиночестве.

— Я… если это так… я готов помочь всем, что в моих силах, Дин. Ты знаешь, мы не… ладили в прошлом году, но…

— Спасибо, Теодор, — Дин осоловело кивнул. — Я очень надеюсь, что это не с моим братом. Лучше… лучше пойду репетировать.

Теодор кивнул. Теперь он понимал, зачем Дамблдор привёз в замок Слагхорна. Театр был тем развлечением, что могло бы дать возможность сконцентрироваться всем студентам, от мала до велика, и отрешиться от проблем за стенами замка.