Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

До конца каникул оставалось полтора дня. Необходимо было успеть получить сертификат в Министерстве, а затем собственно уже отправляться в Хогвартс, чем с утра Теодор и занялся.

В аудитории, где шли занятия с мастером Тики, уже собрались почти все участники их курса. Утренний Ежедневный пророк свидетельствовал об очередной плохой новости — из Азкабана вновь состоялся массовый побег. Девяносто седьмой год в этом плане не отставал от девяносто шестого, но масштаб был принципиально иным. По словам специального корреспондента У. Уилрока, дежурная смена гарнизона Азкабана прибыла в уже разорённую тюрьму, покинутую как надзирателями в лице дементоров, так и всеми без исключения узниками — и лишь растерзанные тела некоторых авроров из предыдущей смены и чёрная метка в облаках свидетельствовали о произошедшем.

Всё это было очень плохими знамениями. Всё Министерство выглядело спокойным, но в испуганных взглядах чиновников и растерянных репликах авроров было больше, чем в этом показном спокойствии.

Мастер Тики вошёл в аудиторию вместе с мистером Моулом и инструктором Макдонагом.

— Кто из вас был в Ивернессе хотя бы раз и может туда аппарировать? — деловито поинтересовался Тики.

По уже выработавшемуся рефлексу несколько участников подняли руки, Теодора в их числе не было, но зато были Уилл и Панси.

— Отлично. Каждый берёт двоих других, аппарируем туда. Зачёт сдаём в практических условиях. Ночью по городу прошлись дементоры, есть пострадавшие и погибшие среди магглов.

Тики был предельно серьёзен. Панси протянула руку Нотту и Данбар, которые ободряюще улыбнулись ей, и через мгновение всех троих подцепило крюком и потянуло сквозь угольное ушко.

* * *

Мето, где оказались юные маги, было похоже на поле боя. Перед ними оказалась лестница, ведущая к замку, где до сих пор виднелись всполохи заклинаний. Лаяли собаки, снег вокруг был заляпан кровью и сгустками какой-то магической субстанции, похожей на одеяния дементоров. Тут и там лежали покойники-магглы. Обе девушки завизжали, поняв, в какой ад они попали, и Теодор был вынужден наложить вишнёвой палочкой чары молчания.

— Тише, тише! Там ещё идёт бой! Фините.

— Нотт, ты…! Знала бы, где окажемся, никогда бы не пошла на эти курсы! — Панси неожиданно ударила его по щеке. Лицо обожгло, и он с недоумением уставился на разъярённую ведьму.

— Успокойся, Паркинсон, — прошипела ей гриффиндорка. — Где остальные?

— Эй, есть кто здесь! — прокричал голос Пендлтона. — Теодор! Панси! Фэй! Кто-нибудь!

Ребята пробежали по заснеженному проулку и оказались на большой площади, где следы бомбард виднелись повсюду, разметав маггловские повозки.

— Эт-то что вообще? — трое парней, Пендлтон и прибывшие вместе с ним, выглядели ошеломленными. — Здесь точно работали авроры?

— Чёрта с два! Я не дамся живым! — прокричал какой-то голос, и в окнах здания напротив мелькнул силуэт темноволосого маггла с револьвером (вот, что держал Яксли, вспомнил Тео). Засунув его себе в рот дулом, маггл через секунду безвольно опал; и эманации магии смерти вырвались из его тела.

— Какой ужас! — прошептала Данбар. Двадцатилетнего уроженца Нортумберленда, который прибыл вместе с Уильямом, затошнило.

— Где чёртов Тики? Где хоть кто-нибудь? — выругалась Данбар. Теодор сосредоточился на светлых воспоминаниях, и только спустя десяток секунд вспомнил недавнее рождество…

— Экспекто Патронум! Министр, в Ивернессе хаос, маггловский центр разгромлен и нет и следов Министерства!

Прозрачный филин под уважительными взглядами спутников взмахнул крыльями и нырнул под землю. Теодор огляделся более спокойно. Действительно, центр был разгромлен, и действительно никаких авроров здесь не было — было ли кому здесь помогать вообще?

— …тётя жила здесь, — рассказывала Панси. — В замке музей…

Раздались хлопки аппараций, и Тео скорее инстинктивно выставил Протего навстречу фигурам в красном.

— Кто такие? — спросила тонким голосом скрытая за чарами неузнаваемости аврор, одна из десятка, что прибыли вместе с ней. — Я считаю до одного!

Ребята наперебой объяснились, кто они такие, и через несколько мгновений вокруг появилось больше магов. Кто-то отдавал приказы, представители Департамента катастроф устраняли последствия, а маги в лимонных мантиях занимались телами и ранеными.

— Где Тики-то? — спросила тихо Патил. От волнения у неё прорезался лёгкий акцент, как когда-то на первых курсах.

Через несколько минут, наконец, на ребят обратили внимание. Лично министр Скримджер в роскошного вида шубе в сопровождении адъютантов и секретарей подошёл к ним.

— Опять вы, Нотт? — с неприкрытой усталостью и каким-то раздражением сказал рыжеволосый маг. — Ваши кураторы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами. Ваша помощь нужна уже не здесь, а в Форт-Огастусе, на берегу Лох-Несс. Но там справятся и без вас. Купер, отправь сертификаты им письмами.

— Есть, сэр! — бодро отрапортовал секретарь министра.

— Отправляйтесь обратно в Лондон. Надзор с вас сегодня снят, — закончил Скримджер, и потерял всяческий интерес, шагая со всей своей свитой дальше.

— И что, меня возьмут на стажировку, или нет? — спросил недоумённо Уильям, когда они вернулись в Атриум, вызвав смешки ребят и разрядив обстановку.

* * *

Вид Хогвартса из экипажа, запряжённого фестралами, после суматошных каникул успокаивал и давал ощущение, что всё вновь хорошо. Конечно, это было обманное впечатление — уже накануне вечером специальный выпуск Ежедневного пророка опубликовал перечень из трёх сотен имён сбежавших из заключения преступников, а на передовице и вовсе красовалось официальное представление Международной конфедерации магов к британскому правительству с требованием пресечь многочисленные и кровавые нарушения Статута под угрозой интервенции.

Было ли Министерство готово к решительному превращению ситуации в победу — вопрос, который Джинни назвала «скорее риторическим», подражая тону Слагхорна. Теодор не верил в успех министра Скримджера, недостаточно гибкого, чтобы заручиться помощью криминального мира, и недостаточно решительного, чтобы ввести диктатуру.

Это значило лишь одно — если Тёмный лорд не прекратит выступления, то магглы или конфедераты, и неизвестно, кто хуже, вмешаются в противостояние. Исход этого вмешательства Теодор предсказать затруднялся, но едва ли ситуацию удастся удержать в русле нынешнего уровня эскалации.

И всё же эти невесёлые мысли отступали при виде сказочного шотландского замка, высившегося над водами Чёрного озера.

На первом после каникул пиру большинство студентов, что оставалось в замке, было ошеломлено пришедшими новостями. Впрочем, обращение директора Дамблдора, напомнившего, что Хогвартс в безопасности, утихомирило паникеров.

Потянулись однообразные зимние дни. Будто бы в тон тоске, что нагоняли дементоры, серые тучи оккупировали небо над замком. Снег сменялся мелким дождём, и вновь сменялся снегом. Первые недели января вогнали Теодора в умиротворённое состояние, и мало что могло его из него вырвать.

* * *

— Тео, — дёрнул его за рукав в библиотеке Луи. — Можем поговорить?

Нотт улыбнулся и потрепал юного брата по волосам.

— Да, давай, только не здесь — чтобы не нарушать тишину.

«Чтобы не показываться на глаза вместе». Этого он не сказал.

Закрыв двери пустого класса Коллопортусом, Нотты расположились на разных партах. Луи — за партой, Тео — на соседней.

— Ты хотел что-то спросить?

— Да, — мальчик кивнул с хитрым видом. — Что такое «статус крови»?

— Не говори, что уже не разузнал, — усмехнулся Теодор, пристально разглядывая Людовика. — Ты ведь знаешь, что это такое.

— Ну… а расскажи ты?

— Статус крови — неофициальный показатель, описывающий происхождение волшебника, — менторским тоном пояснил Теодор. — Существуют чистокровные, полукровные и магглорождённые маги.

— А кто такие «настоящие маги» в этом списке?

— Так один наш… родственник, не сильно важно, кто, называл рождённых в семьях, где на десять поколений все были магами. Наш отец, например. При этом в роду моей матери были сквибы, поэтому я просто чистокровный, а ты — полукровка.

Мальчик состроил задумчивую мину.

— Но меня обзывают грязнокровкой, — полуутвердительно сказал он. — Дурачки.

— Дурачки. В этом году мы не будем раскрывать этого секрета, — подмигнул ему Тео, надеясь, что тот подыграет. — Вот когда дело дойдёт до свадьбы…

— Фи, свадьба, — скривился мальчишка. — Меня не хотят в квиддич брать из-за статуса крови!

Теодор молчаливо удивился тому, что на Хаффлпафф это играет хоть какую-то роль.

— Можно я хотя бы Фоули расскажу?

— Вы с ним подружились? — Теодор вскинул бровь.

— Ну… Грим хороший парень, и у нас с ним одна кровать. Он спит на верхней полке, а я на нижней.

Артур никогда не упоминал о двухэтажных кроватях на барсучьем факультете, и Теодору сразу вспомнилась кровать в доме Томасов, где он бывал однажды.

— Не расшиби голову, о верхнюю полку, братишка, — машинально ответил он. — Да, Гриму можешь рассказать, только это секрет. Его дед…

— Вот уж чего он не любит, так это когда ему дедом тыкают! — перебил его Луи.

— Дослушай, что я говорю! — прикрикнул Теодор. Луи пристыженно замолчал. — Его дед попросил меня приглядывать за ним. Если вы друзья, приглядывать за вами двоими будет проще, чем за каждым по-отдельности, понятно?

— Понятно, — буркнул Луи. — А летом ты возьмёшь меня к себе в замок?

— Нет никакого замка, — Теодор развёл руками. — Но полетать на мётлах обязательно возьму, не сомневайся!

— Поймал на слове! — рассмеялся мальчишка, вскакивая со своего места. — И вообще, я стану ловцом и выебу… ой, то есть, — он покраснел, — выиграю у слизеринцев, вот.

Теодор лишь покачал головой на такое сквернословие и снял чары с дверей. Смущённый Луи, не попрощавшись, выбежал оттуда, а за ним вышел и Нотт под озадаченный взгляд Серой дамы.

— Миледи, — кивнул он приведению, и та на старофранцузском что-то ответила ему про манеры.

Уже вечером Теодор, засыпая, поймал себя на мысли, что ни разу не уделил за год внимания Джоли.

* * *

Конец месяца ознаменовался постановкой четверокурсников. Те метались между «Книгой джунглей» Киплинга и «Звёздными войнами» Лукаса, вышедшими в Америке в конце семидесятых, и в конце концов едва смогли подготовиться к тому, чтобы не ударить в грязь лицом. Теодор никогда не читал «Графа Монте-Кристо», но слышал про эту книгу от бабушки, но постановка в очень… импрессионном стиле с криками и эмоциями четырнадцатилетних подростков ему не понравилась. Внимания к этому событию было привлечено гораздо меньше, чем к предыдущим, и едва ли кто-то кроме родителей участников составлял перечень гостей. Врач клиники Мунго, мистер Вейн, один из попечителей, после спектакля обратился к студентам и призвал их идти в лекари — собственно, дефицит кадров был связан ещё и с тем, что многие попросту покинули пределы Британии.

Уже в феврале Невилл прислал ему записку, и в Хогсмиде, где появился комендантский час и патрули авроров, они отобедали вдвоём в Трёх метлах, обсуждая планы по подготовке патрульных троек на весну и следующий год.

— Всем ясно, — говорил, обгладывая куриную ножку, Невилл, — что Скримджер не удержится дольше лета. Дамблдор его не поддерживает, Монтегю и его подпевалы заперлись по конурам, Пожиратели и их приспешники саботируют любые его идеи… единственный вопрос, пойдёт ли директор сам в министры, или же поставит кого-то из Ордена. Я ставлю на Кингсли Шеклболта. Вы знакомы с ним?

— Не доводилось, — ответил Тео. — Но разве Шеклболты не в клане Монтегю?

— Кингсли из младшей ветви, — пояснил Невилл, шумно отхлебнув из бокала сливочное пиво. — В его роду Онаи, выходцы из Африки, ну, негры, понял? Там прославленная прорицательница ещё при директоре Блэке приехала в Британию, и вот он её пра-правнук, что ли. Темнокожий тоже.

— А, кажется, я понял, о ком ты. Может, даже видел его, — Тео пожал плечами.

— Он сейчас всеми операциями Ордена заправляет. Ну, как Эмелину и Амелию убили. Бедная Сьюзи…

— Как у вас, кстати, с Ханной?

Разговор плавно свернул на девчонок и отношения. Невилл оказался «практиком» по классификации романтика-Артура, живущего в мире иллюзий, что любовь нужно выражать в высокопарных словах и красивых ухаживаниях. Это было предметом шуток среди хаффов, да и Тео тихонько посмеивался над почти-братом, хотя и поддерживал его во всех начинаниях. Зелье для Слагхорна тот, конечно, сварил, как успел, но выиграл в этом соревновании Поттер, сумевший сварить идеальное зелье невидимости, подобрав идеальную пропорцию золотой моркови и жезл африканского паука-скорпиона.

В феврале в Хогвартс вернулся квиддич. Джинни блеснула вместе со всей командой, выиграв у Хаффлпаффа в примерно равной борьбе, где всё решила поимка снитча. Это был очередной триумф гриффов, но Тео ничуть не расстраивался по этому поводу, в отличие от фанатов квиддича. Впрочем, на матче вновь не было Грегори Гойла и Трейси Дэвис, и его кольнула мысль о том, что стоило заняться вопросом исчезательного шкафа.

* * *

Гобелен Варнавы Нотта, что учил троллей тонцевать, всё так же раздражал Теодора нелепостью изображённого злопыхателями его семьи сюжета. Пройдя три раза вдоль стены, он инициировал открытие тайной комнаты-по-требованию и шагнул внутрь.

Судя по отсутствию звуков, ни Гойла, ни Дэвис в этот момент в комнате не было. Дойдя до развилки со шкафом, Теодор убедился в их отсутствии — было бы неловко застать их в самый разгар… непотребства, что стоило бы творить в других местах. Например, в ванной префектов, как услужливо подсказала ему память.

Отринув пошлые мысли, Теодор сосредоточился на том, что умудрился наваять Гойл, посещавший уже три года Уход за магическими существами и Маггловедение, во имя Мерлина и Морганы. Разумеется, внутри шкафа царил полный бедлам. Книга «Самоучитель по рунным цепочкам: от простого к сложному за двадцать один день» авторства самой профессора Бабблинг была едва ли полезным инструментом в случае столь сложного артефакта. Сверившись с тем, что он видел в шкафу Уизли (и пожалев, что не видел отличия в шкафу, который стоял рядом), Теодор сделал парадоксальный вывод: почти всё, что ещё могло работать, Гойл разрушил, а то, что было уже сломанным, оставил в том же виде. Грегори был крепким парнем, но руны явно не были его коньком.

Теодор провел несколько дней, зарисовывая в свободное время рунный рисунок поддона шкафа и боковых стенок, прежде чем подкинуть его к месту будущего возможного преступления (о чём он не хотел даже думать).

Грегори оказался не слишком большим идиотом, и уже через полтора дня стал подозрительно коситься на Теодора во время приёмов пищи, что заметил даже Малфой.

— Грегори, — сказал он усталым, надломленным голосом.

Малфой вообще после побега всех узников Азкабана, включая его отца, стал выглядеть ещё более бледным и худым, а на тех занятиях, что были для них общими, старался забиться в самый дальний угол — как ни парадоксально, это привело к появлению контакта между ним и гриффиндорским трио. Воистину стоило бояться своих желаний.

— Мне казалось, ты облюбовал Трейси в этом сезоне. Нотт почти женат, незачем на него так смотреть.

— Драко, — презрительно ощерился Гойл. — Только из уважения к жертве твоего отца я советую тебе заткнуть свою трусливую пасть и в мой адрес не разевать её. И ни на какого Нотта я не смотрю, понял, пиявка?

Отбросив вилку, явно, несмотря на отповедь, смущённый слизеринец встал из-за стола и ушёл с ужина. Впрочем, уже следующим утром его взгляд вновь то и дело возвращался к Нотту, который ощущал его буквально кожей.

Разговор состоялся на третьей неделе февраля, вскоре после всколыхнувшего школу нападения тролля на маггловскую девочку в Гастингсе, которую попросту раздавило. Гойл выглядел потрясённым этой историей, и то и дело оглядывался в коридорах, будто бы его преследовали.

Он вылетел на Теодора из-за угла, глядя куда-то за спину, и Нотт едва успел увернуться, чтобы не врезаться в сокурсника.

— Теодор, — обрадованно сказал Гойл. — Я давно хотел с тобой поговорить.

— Удивительно, правда? — усмехнулся в ответ Тео. — Мы живём в одной спальне, ходим на одни и те же занятия, а ты уже месяц пытаешься поймать меня на разговор.

Гойл набычился и уставился на него исподлобья. Теодор сделал приглашающий жест, и вскоре они уже оказались в заброшенном туалете Плаксы Миртл, двери которого Тео запечатал Коллопортусом, а Гойл добавил какие-то тёмные чары.

— Ты решил перестраховаться? — стараясь не выдать волнение, поинтересовался Нотт.

— Ты закрыл дверь, но нас всё ещё могли бы подслушать. И вообще, почему толчок?

— Потому что это заброшенный женский толчок, и никому не придёт в голову нас тут искать, — отрезал Нотт, искренне надеясь, что Миртл не решит накрыть тазом всю его задумку. — Чего ты от меня хотел?

— Я узнал твой почерк, — улыбнулся Грегори. — Ты нашёл шкаф и нарисовал руны. Что, всё-таки подумал над моими словами, а?

— Я бы хотел сказать, что не знаю, о чём ты, — усмехнулся Теодор мрачно, — но я очень хорошо знаю, что ты бы не справился с этой задачей без моей помощи. Лорд был бы недоволен таким тупым времяпрепровождением. За весь семестр ты лишь доломал этот артефакт.

Улыбка Гойла померкла.

— Так ты…

— Я, — он постарался, чтобы его голос не дрожал, — получил задачу обеспечить хаос в замке и помочь захватить шрамоголового ублюдка.

— Но почему мне…?

— Потому что ты получил свою задачу, свой Обет, — Нотт наставил кончиком палочки на своё запястье, и пустил в него магию, заставив кольца магических обетов сверкнуть, — а у меня свои Обеты.

— Я должен убить Дамблдора, — признался сухо Гойл. — Я хотел передать отраву через подставу с гриффиндорцами, но почему-то не получилось. Ожерелье вообще попало к Трелони, м-мать…

Ни о чём таком Теодор не слышал, но оскалился уголком рта.

— Ничего. Когда узники Азкабана восстановятся достаточно и выйдут из Шкафа, ничего не помешает тебе среди хаоса пустить Аваду в лоб старику.

— Ты… поможешь с этим проклятым ящиком?

— Никто не должен знать, что я помогаю тебе, тупица. Я посмотрю на результаты на исходе марта, и подготовлю рисунок недостающих частей. И, да… не стоит информировать Лорда, что я вмешался в твой план. Пусть награда найдёт каждого из нас по-отдельности.

Гойл быстро кивнул, почему-то испуганный словами Теодора. Возможно, он подумал, что Нотт мог связаться с Тёмным лордом напрямую. Сняв чары, он подошёл к двери.

— Ты не идёшь?

— Нас не должны видеть вместе, Гойл.

Едва он скрылся в дверях, из кабинки показалась испуганная Плакса Миртл.

— Что скажешь, Уоррен? — устало спросил её Теодор. — Если будешь паинькой, устрою тебе золотой дождь.

На лице призрака появилось игривое выражение. О том, что умершая школьница любит такие… развлечения, Нотт узнал ещё на третьем курсе, но никогда не доводилось говорить с ней об этом вслух.

— Я скажу Поттеру, если он решит слушать, — улыбнулась она хищно. — Но ты можешь приступать.