Виола София Снейп (гет)

18 октября 1997 года

А у вас когда-нибудь было чувство, что все идет наперекосяк? Что из одной беды вытекает другая, потом третья…со стороны появляется четвертая, которая влечет за собой пятую…? В такие дни даже сломанный ноготь становится причиной истерических слез (или же смеха, это у кого как), что уж говорить о действительно серьезных вещах. В такие моменты даже самый заядлый оптимист не может не думать о плохом, хотя бы чуть-чуть, хотя бы иногда. Так уж мы все устроены…

Как же невыносимо в такой день видеть счастливые лица окружающих людей, их улыбки, слышать их беззаботный смех! Сразу начинаешь думать, а почему, собственно, я? Почему все эти неприятности, мелкие и не очень, происходят именно со мной?

Хочется забыть обо всем, стать такой же беззаботной, как все… но назойливые мысли не хотят уходить. Они все крутятся в голове, не давая сосредоточиться ни на чем другом.

Давно у меня не было такого упаднического настроения, как в тот день. Я вообще очень жизнерадостный человек, но тогда мне казалось, что проблемы преследуют меня на каждом шагу, окружая, не давая дышать, таятся за углом, выжидая удачного момента.

Началось все с того, что я проспала завтрак и чуть не опоздала на первый урок. Хотя нет, началось все еще накануне, после того, как мы закончили составление противоядия. Пока оно не было готово, мои мысли были полностью заняты процессом, но стоило только нам закончить, как я сразу вспомнила о том, что отец ушел на встречу пожирателей. И, как я обнаружила чуть позже, до сих пор не вернулся.

Я волновалась. Волновалась на столько, что никак не могла заснуть. Ворочаясь в кровати, я придумывала кучу причин, почему он до сих пор не дал о себе знать, пыталась убедить себя, что все в порядке, что мне не о чем беспокоиться. Но тревога не уходила. Заснуть мне удалось лишь под утро, но эти три часа сна только усложнили мой день.

Из-за пропущенного завтрака и бессонной ночи, я никак не могла дождаться ланча. Хотя для этого была еще одна причина — я хотела увидеть отца, убедиться, что все в порядке. Я настолько торопилась, что если бы Мэнди не успела во время поймать меня за руку, я свалилась бы с лестницы. Но меня ждало разочарование — папы в большом зале не было.

Я пыталась успокоить себя тем, что отец часто пропускал ланчи, но когда он не появился и на обеде, во мне зародился настоящий страх. А что если с ним что-то случилось? Вдруг он ранен или и того хуже?

Проглотив комок в горле, я резко отодвинула от себя почти полную тарелку.

— Виола, с тобой все в порядке? Ты выглядишь очень бледно, — сказала Мэнди. На ее лице была написана забота.

Я покачала головой:

— Думаю, мне надо прилечь.

— Тебя проводить? Может тебе лучше пойти в больничное крыло?

— Нет, спасибо, я как-нибудь сама. К тому же, я не хочу отрывать тебя от обеда.

Видя сомнение на ее лице, я натянуто улыбнулась и поспешила выйти за дверь. Как только я повернула за угол, я бегом бросилась к личным комнатам отца. Но его там не было. Как не было его ни в лаборатории, ни в кабинете, где он вел занятия. Оставалось последнее место, где он мог быть, — больничное крыло.

Не было его и там, когда я зашла туда несколько минут спустя. Но зато там была Гермиона, которая сидела на стуле между кроватями, на которых полулежали ее друзья. Было похоже на то, что они спорят, но я не обратила внимания. У меня на уме было одно — его здесь нет!

Когда я вошла они замолчали. Я молча кивнула в их сторону, окинула взглядом пустые кровати и собиралась уже уходить, когда Гермиона окликнула меня:

— Виола.

Я развернулась к ней лицом и приподняла одну бровь, как бы спрашивая, что ей от меня нужно. На мгновение по ее лицу скользнуло странное выражение, но потом она тряхнула головой и улыбнулась мне.

— Я хотела сказать тебе спасибо. Если бы не ты… — она сглотнула, явно сдерживая слезы. Потом добавила: — И мальчики тоже хотят что-то тебе сказать.

После этих слов она бросила на них трудно определимый взгляд. Я просто молча кивнула, принимая благодарность, и перевела взгляд на Поттера и Уизли. На какое-то мгновение мне стало интересно, что они скажут мне. Я знала, что Гермиона солгала, они не хотели мне ничего сказать. Думаю, это была ее идея, чтобы они тоже поблагодарили меня. Я чуть было не хмыкнула, представив, что они по своей воле говорят «спасибо» подружке «гадких слизеринцев».

В больничном крыле воцарилась тишина. Я посмотрела сначала на Поттера, потом на Уизли. Первый разглядывал свои руки, лежащие на коленях. Второй смотрел прямо вперед, пытаясь сделать вид, что меня там нет.

— Что именно?

Поттер прочистил горло и, наконец, произнес:

— Спасибо.

Он снова прочистил горло и, наконец, посмотрел мне прямо в глаза.

— Спасибо за то, что спасла меня и Рона, — видимо заметив, что я хочу возразить, он покачал головой. — Гермиона нам все рассказала. Мы теперь у тебя в долгу.

Поскольку он говорил искренне, я улыбнулась уголками губ и даже ответила:

— Пожалуйста.

Уизли издал какой-то странный звук. Гермиона бросила на него предупреждающий взгляд, но он проигнорировал ее.

— Просто отлично! — Его голос сочился сарказмом. — Мы теперь в долгу у какой-то…практически слизеринки! А заодно и у Слизнорта, да и у Гермионы. Они ведь все вместе делали это противоядие.

— Рон!

— Что, Гермиона?! Ты ее совсем не знаешь, и уже поешь ей тут дифирамбы! Она подружка Малфоя, в конце концов! Как ты можешь ей доверять?

— Она спасла ваши жизни!

— Уверен, ты бы вполне справилась и без нее.

— Ошибаешься, Рон. Именно Виола достала критический ингредиент. Не говоря уже о том, что если бы не ее быстрые действия в классе, мы, возможно, вообще бы не успели вовремя! Если бы не то зелье…

— И ты позволила ей дать нам какое-то зелье? Я думал, мы друзья. Я бы ни за что не позволил никому напоить тебя зельем с неизвестными составляющими!

— Даже если бы это означало, что я умру?

Голос Гермионы стал похож на шипение, так сильно она пыталась не закричать.

— А кто сказал, что все бы так закончилось? Опять она! Наверняка, она все подстроила, лишь бы завоевать наше доверие. Показаться такой хорошей и доброй.

Теперь в разговор вступил Поттер:

— Рон, мне кажется, ты преувеличиваешь. Одно дело не доверять Хеллер, другое — обвинять ее в том, что случилось.

— И ты тоже против меня?! Да разве вы не видите, что она пытается запудрить вам мозги?

— Рон, послушай…

— Нет, Гермиона, ты послушай. Она саботировала мое зелье, а потом «спасла» меня. Отличный план! Пусть все думают, что она герой дня. Но откуда у нее знания? Как она догадалась, что с моим зельем, раньше всех?

Я тихо стояла у двери, молча наблюдая за разворачивающейся картиной. То, что Уизли не доверял мне, было не новостью. Но вот сомневаться в моих способностях он не имел никакого права! После его слов об этом, я не выдержала:

— Не все являются такими профанами в зельях, как ты, Уизли.

Все трое резко повернулись в мою сторону. Возникло такое чувство, что они вообще забыли, что я нахожусь с ними в одном помещении. Я тем временем продолжала:

— За те полтора месяца, что я учусь в Хогвартсе, я уже успела понять, что ты ничего не смыслишь в зельеварении. А произошедшее вчера только подтверждает мое мнение.

Я бы подумала, что такое не возможно, но он покраснел еще больше.

— Я достаточно разбираюсь в зельях!

— Достаточно? — Я усмехнулась. — Тогда ответь на такой вопрос: что получиться, если смешать кровь летучей мыши с толченым корнем мандрагоры?

— Не собираюсь я тут отвечать на вопросы!

— Ты просто не знаешь ответ.

— Знаю!

Я прищурила глаза. Любой бы сообразил, что он врет.

— Тогда ответь!

Он бросил взгляд на Гермиону, но она явно была зла на него и даже не думала помогать. Поняв это, Уизли посмотрел на Поттера, но тот лишь пожал плечами в ответ.

Я практически видела, как в его голове поворачиваются колесики, пока он пытался придумать ответ. Снова переведя взгляд на меня, он открыл было рот, но потом закрыл его.

— Я не знаю. Но это ничего не доказывает!

— Тот факт, что ты не знаешь ответа на вопрос, который должен знать любой третьекурсник…

Он не дал мне договорить:

— Это все Снейп виноват!

— Профессор Снейп, Рон, — тут же среагировала Гермиона.

Я нахмурилась. Отец! На несколько минут я совершенно забыла, зачем вообще пришла в больничное крыло. А Уизли все продолжал обвинять папу в том, что он отвратительно преподавал зелья.

— Тихо! — Сказала я своим самым командным тоном. Он тут же замолк. Я сделала несколько шагов вперед, подойдя к нему вплотную. Чуть наклонившись вперед, так, что получилось, будто я нависаю над ним, я произнесла практически шепотом:

— Ты не имеешь права так говорить о профессоре Снейпе! Ты ничего о нем не знаешь. Он один из лучших мастеров зелий в мире! И это только твоя вина, что ты не смог ничему у него научиться.

Он фыркнул.

— Ты сошла с ума, Хеллер! Ну, или влюбилась!

И он засмеялся собственной шутке.

Бросив на него уничижительный взгляд, от которого он слегка поежился, я выпрямилась. Повернувшись к Гермионе, я произнесла:

— Я рада, что твоим друзьям лучше. Я, пожалуй, пойду.

И, не дожидаясь ответа, вышла из больничного крыла. Как только я закрыла дверь, с той стороны послышались крики. Судя по голосу, кричала Гермиона. Видимо, ей совсем не понравилось то, что Уизли мне наговорил.

Но у меня не было времени думать о гриффиндорцах. Я направилась к кабинету профессора Дамблдора, надеясь, что он хоть что-нибудь знает про отца.