Мозгоеды на Нереиде (джен)

В участке Полина уже не плакала. Ну, почти. Так, совсем чуть-чуть носом шмыгала, можно и не считать. Особенно если сравнивать с тем, что по пути к участку творилось в полицейском фургоне, где она с наслаждением рыдала в голос, пытаясь при этом сграбастать их с Лансом в охапку (сначала сразу обоих, а потом попеременно, когда поняла, что рук на первоначальный вариант у нее катастрофически не хватает). Она тормошила их, теребила и ощупывала — словно все никак не могла поверить, что да, это они, живые и здоровые, и с ними все в полном порядке, — и заливала слезами, и снова щупала и тормошила, а под конец мертвой хваткой вцепилась левой рукой в футболку Дэна, а правой — в футболку Ланса (как раз под ядовито-зеленым зайчиком) и, кажется, на этом слегка успокоилась, продолжая дальше уже просто рыдать. И делала это с таким вкусом и удовольствием, что поминутно оборачивавшаяся к ним с переднего сиденья констебль Флавье через некоторое время тоже начала растроганно хлюпать носом.

Дэн к такому проявлению чувств отнесся философски, как к еще одной человеческой странности — мало он их, что ли, перевидал на своем веку? Иногда людям надо бывает выражать свои чувства и вот так, открыто и напоказ, и чтобы обязательно сочувственные сопереживающие зрители. Нет, Полина, конечно же, за них с Лансом и на самом деле переживала и волновалась и была искренне рада, что все обошлось, уж в этом-то Дэн не сомневался ни секунды. Но люди — такие люди… Находясь в полицейском фургоне одна, Полина ведь не рыдала, правда? Конечно не рыдала, зачем тратить такой эмоциональный заряд в пустоту, когда его никто не увидит? Когда некого при этом тискать и вообще нет ни одного подходящего плеча в пределах доступности. А теперь зрители появились, плечо тоже, даже два плеча. Все нормально. Обладателям плеч надо смириться и переждать.

Дэн и пережидал.

Лансу пришлось хуже, он к такому еще не очень привык. И поступил, как поступал всегда в непонятных ситуациях: замер, напрягся чуть ли не до ступора и вытаращил глаза. И Дэн порадовался, что полицейский поводок не допускает самовольного бесприказного перехода в боевой режим — а то корабельный котик и это бы учинил, просто на всякий случай.

«Дэн!»

В его коротком запросе было столько отчаянья, паники и стремления немедленно что-то делать и куда-то бежать, выламываясь из-под полицейского знака, что отделаться ироничным «расслабься и получай удовольствие» у Дэна процессор не повернулся. Он вздохнул и отправил наспех сформированный пакет с вырезками из фильмов и шоу, где персонажи женского пола вели себя точно так же, как Полина.

«Расслабься. Это нормальное поведение для особей ХХ-хромосомного типа».

«Ей плохо?»

«Ей хорошо».

«Она плачет! Плачут, когда плохо. Надо помочь!»

«Вот и помоги — не мешай всласть поплакать. Это будет самой лучшей помощью. Можешь еще погладить по спине или плечам. Или похлопать по ним же ладонью, только аккуратно».

«Я… не понимаю».

Но из кататонического ступора на грани боевого режима Ланс все-таки вышел, хотя смотрел по-прежнему растерянно и даже обиженно. Дэн снова вздохнул:

«Если тебя это утешит — я тоже. Но так оно и есть, поверь. Просто прими как данность».

Некоторое время Ланс молчал и по киберсвязи, сосредоточенно хмурясь, но Дэн с удовольствием отметил, что его левая рука при этом словно бы жила своей собственной жизнью — и жизнью весьма активной.

«Это… правильное поведение в таких ситуациях?»

«Да».

«Занести в базовые установки по умолчанию?»

«Умница».

Теперь они сидели в участке. Нет, не в качестве задержанных и даже не «до выяснения» — в вопросе подтверждения гражданства старший констебль проявил чудеса оперативности. Вернее, даже не он сам, а один из его сотрудников, неприметный такой, невзрачный лысыватенький человечек в штатском сером костюме. Старший констебль представил его как Адама Шталя, незаменимого сотрудника управления полиции Нереиды, хотя и не офицера, а всего лишь начальника канцелярии.

Почему столь ценный кадр остается штатским, Дэн понял через пять минут, когда Шталь непринужденно связался с ближайшим алькуявским представительским архивом на одной из соседних планет (небрежно и даже как-то чуть ли не смущенно обойдя все грозные линии и уровни защиты этого архива) и подтвердил подлинность гражданства даже без обращения к живым представителям. Похоже, он был местным коллегой Фрэнка, а штатным расписанием полицейского управления вряд ли предусмотрена должность дежурного хакера. Пусть остается начальником канцелярии, так всем спокойнее.

Полина больше не плакала. Сидела на узком диванчике для посетителей, втиснувшись между Дэном и Лансом (тому вернули блокнот и фломастеры, тем самым спровоцировав полное отключение корабельного котика от внешнего мира).

Констебль Флавье («Ой, да что же вы так официально! Зовите меня просто Ритой») принесла им термос с кофе и поднос с пончиками. Кофе был с молоком, густой и изумительно сладкий — словно его заварили прямиком в банке сгущенки, лишь самую чуть добавив кипятка (все-таки наличие в старших констеблях киборга накладывает свой отпечаток на работу полицейского управления даже в таких бытовых мелочах).

Дэн с Полиной как-то сразу и не сговариваясь решили, что вернуться на «Мозгоед» надо всем вместе, как и уходили (и тем самым сделать вид, что ничего необычного не произошло — зачем лишний раз волновать капитана?) и сбросили Теду сообщение, где их искать, а пока пили кофе и ели пончики (Ланс еще сильнее отгородился блокнотом). За окном светило яркое солнце и чирикали местные перепончатокрылые птички. Жизнь налаживалась.

Их с Лансом коммы, которые Дэн считал вконец испорченными подлым дексистом, старший констебль еще в городе отдал какому-то своему знакомому специалисту «на посмотреть, вдруг что получится» («Вы бы видели, какое чудо он сотворил с нашей кофемашиной! Если он не справится — значит, действительно хлам»). Дэн не особо надеялся на местного умельца и уже придумал три более или менее убедительных объяснения для Станислава Федотовича — ни в одном из них, разумеется, ни словом не упоминая дексиста — и некоторое время перетасовывал их мысленно, выбирая, на каком остановиться.

Но сейчас, именно сейчас его мысли целиком и полностью занимало другое — то, что происходило в соседнем кабинете, за тонкой пластиковой стенкой.

— Дэ-э-эн? Дэ-э-энечка, ну ты че такой?

Иногда желание общаться овладевало Полиной ну очень не вовремя. Дэн прижал палец к губам, надеясь, что она поймет правильно, но…

— Дэн, ну правда, у тебя такое лицо… Что-то случилось?

— Слушаю разговор за стеной, — сказал он тихо и быстро. — Не мешай.

Не тут-то было!

— Дэнечка?! А что за разговор? А мне ведь тоже интересно! Ну о чем они хоть говорят-то? И кто? Ну Денечка!

Уж лучше бы она плакала, ну в самом деле! Чем так вот мешать в самый неподходящий момент.

— Дэнчик! Ну Дэ-э-энчик! Ну ты чего? Ну ответь что-нибудь! Ну я же просто...

Дэн сдался. Быстро просканировав помещение, убедился, что констебль Флавье (Рита, она просила называть ее Ритой) как раз только что вышла и не услышит, и начал тихонько пересказывать в прямом эфире происходящее за стенкой. Где старший констебль Джеймс Бонд вовсю распекал новичка, пришедшего на дежурство с похмельной зеленой мордой, а тот только и отвечал, что «да, сэр… так точно, сэр… никак нет, сэр...»

— Н-ну… — озадаченно и разочарованно наморщила брови Полина. — И чего тут такого интересного? Правильно он говорит. Они же полиция и все такое, да и вообще это не дело, на работу в таком виде, я его перегар даже в твоей передаче чувствую!

— Ты не слышала самого начала, — пояснил Дэн, давя улыбку. — Там этот болван пытался выкручиваться, врать и оправдываться. А старший констебль ему сказал… — Дэн снова перешел на прямое воспроизведение: — «Ты мне уже всю операционную систему подвесил некорректным вводом данных!»

— Ну и правильно! — фыркнула Полина. — Тоже мне, умник! Нашел кому врать — Bond’у. Правильно он его расчехвостил. Но ты-то чего завис? Это их местные дела, нас они никаким боком...

— Ты не понимаешь... — По лицу Дэна расползалась медленная улыбка, довольная и мечтательная. — Просто я впервые слышу, как киборг делает выволочку человеку.

Ответить Полина не успела — в диспетчерскую вернулась Рита и сразу же радостно устремилась к ним, улыбаясь и размахивая перед собой бумажным пакетом, перехваченным изолентой.

— Ваши коммы!

— Спасибо… — Дэн осторожно принял протянутый ему пакет. Помедлил, но все же не удержался: — И они... работают?

— Конечно.

Кажется, констебль полиции Нереиды Рита Флавье даже слегка удивилась такому вопросу.