Бесполетная зона для Змея Горыныча (гет)

К тому времени, когда я на своих двоих, да еще с привалами, дотащился до штаб-квартиры корпуса стражей, очередной день успел смениться вечером. Солнце зашло, синие сумерки повисли над городом ступенчатых пирамид-небоскребов. Городом, в мое время канувшим, хоть не в Лету, но в океан.

Но пока Посейдонис стоял, величественный и грандиозный. И заблудиться в лабиринте его однотипных зданий было легче легкого. Особенно чужаку.

Хорошо еще, что один из прохожих охотно подсказал, как пройти к цитадели стражей. И даже наличие у меня плазменной пушки его не смутило.

Хотя, наверное, оружие в моей руке прохожий напротив воспринял как добрый знак. Ибо в нижней части города стражей вряд ли любили. Так что всякий местный искренне желал этим ребятам в бронежилетах и со стреляющими трубками встречи с каким-нибудь вооруженным здоровяком. Вроде меня.

Еще сориентироваться в направлении мне помог зоркий глаз и пролетавшие мимо «воробьи».

В сумерках даже на дне вывески выглядели ярче, были заметнее, зазывая народ в кабаки, бордели и прочие веселые местечки. Народ охотно отзывался, у дверей под вывесками собирались толпы.

Своя ночная жизнь ждала адептов и наверху. Если поднять голову, можно было заметить, как прямо в воздухе вспыхивают яркие, огромные голограммы явно рекламного характера. Гигантская бутылка с яркой этикеткой. Бокал на ножке. Танцующая парочка, успевшая сделать несколько синхронных плавных па, прежде чем исчезнуть. Россыпь белых прямоугольников, украшенных какими-то символами (мне незнакомыми) и картинками. Красотка, молодой парень, суровый пожилой дядька с важным начальственным лицом. Игральные карты?

Несложно было заметить среди этой призрачной цветастости и гнездилище стражей. Над вершиной небоскреба-пирамиды прямо в воздухе висело гигантское изображение меча на фоне щита. Доходчивей не придумаешь.

Синхронизация, если верить пультику, успела достичь шестидесяти одного процента. То есть цель была близка.

Корпус стражей мало того, что владел целым небоскребом-пирамидой — неслыханная роскошь по меркам перенаселенного города. Вдобавок, он и изрядный кусок земли вокруг этого небоскреба к рукам прибрал. Отчего в окрестностях штаб-квартиры стражей было непривычно просторно. Да, почти вся площадь вокруг пирамиды была заставлена патрульными корабликами «воробьями». Зато другие здания не нависали, и окрестности просматривались хорошо.

Территорию штаб-квартиры отделяла от остального города сетчатая ограда высотой в четыре метра. Видимо, обитатели нижней части Посейдониса действительно не любили стражей. И стражи об этой нелюбви знали. Вот и решили отгородиться.

О том, чтобы через эту ограду перелезть, не могло быть и речи. Ну, так лазать я и не собирался. Помня, во что превратилась жестянка после выстрела из плазменной пушки (даже при минимальной мощности!) я был уверен, что прожгу эту сетку с первого выстрела.

Другое дело, что стражей на дне сильно-сильно не любили. И я был не первым (и вряд ли последним), кто явился к их штаб-квартире с оружием в руках.

Как раз на случай таких визитов над сеткой возвышались две цилиндрические башни. У вершин их помигивали глаза видеокамер — как у Циклопа, по одному на каждую. Просматривали улицу, по которой я подошел. А чуть ниже глаз-объективов торчало по стволу. Не то пулемету, не то лазеру. Но вряд ли пусковой установке, ибо тогда снарядов не напасешься.

Одна из камер мигнула — меня заметила, не иначе. И верхушки башен синхронно развернулись вокруг оси, нацеливая оба ствола в мою сторону.

Умно придумано, нечего сказать. Похоже, даже с мощным оружием, вроде моей пушки плазменной, пытались туда прорваться. И вторую башню стражи поставили как раз на такой случай.

Конечно, если бы все те, кто в нижней части города бродил со стволами, собрались в толпу и решили прорваться — даже двух башен на их пути оказалось бы недостаточно. И штаб-квартира корпуса стражей, этот символ угнетения едва ли бы устоял.

Другое дело, что те, кто был сильно недоволен существующими порядками вообще и стражами в частности, вооруженностью похвастаться не могли. Точнее, избытком денег, требовавшихся для покупки качественных стволов.

Тех же, кто ни в деньгах, ни в оружии недостатка не испытывал, к недовольным отнести было сложно. По крайней мере, к недовольным в такой степени, чтобы они могли сговориться и массово штурмовать ограду.

Скорее всего, большинство участников уличных банд их положение в целом устраивало. Устраивала относительно комфортная экологическая ниша, превосходство над простыми обитателями дна — безоружными. Что до оружия, то оно пригождалось для более полезных дел, где риск поменьше, зато отдача выше. Для запугивания тех же мирных горожан, например. Ну и для того, чтобы стрелять друг в дружку. Куда без этого.

В общем, массового нападения на свою штаб-квартиру стражи не ожидали, причем вполне справедливо. Что до атаки одиночки, вроде меня, даже с крутой пушкой...

Допустим, мне удастся вывести одну из них из строя с первого выстрела (второго не будет!). Но и тогда уцелевшая башня испепелит меня или изрешетит.

Обходить смысла не имело. Подобная пара башен со стволами и камерами наверняка контролировала каждую улочку, ведущую к ограде.

При таком раскладе даже хваленая плазменная пушка уже не казалась мне шибко грозным оружием, в прямом смысле способным открыть передо мной любую дверь. Разве что…

Спасительная мысль пришла в голову, когда я вспомнил слова Дяди Сета: «С рассеивающим эффектом… чем больше расстояние, тем шире разлетается плазма».

Вспомнил — и, помахав камерам рукой вроде как на прощание, зашагал вдоль по улице прочь. Как бы прочь от башен, ограды и скрывающейся за нею штаб-квартиры корпуса стражей.

Дальше, дальше, дальше. Но так, чтобы ограда с башнями оставалась на виду. Наконец, остановился. Вскинул пушку, нацеливая в сторону ограды. Палец потянулся к переключателю мощности.

Да, не надо быть физиком, чтобы понимать: распыляя пучок плазмы, я ослаблял его поражающую способность. То есть, конкретная цель, угодившая на пути пучка, пострадала бы меньше, чем, если бы я стрелял с близкого расстояния. Но мне-то требуется поразить больше одной цели. А способность поражающую можно и повысить, мощность отрегулировав. Самое верное — поднять ее до максимума.

Что я и сделал.

Ослепительно светящееся облако пронеслось вдоль улицы, одновременно разрастаясь и тускнея. Но при этом все равно оставалось ярким. Смотреть на него безболезненно получалось доли секунды.

И горе было тому случайному прохожему, что оказался бы у облака на пути.

К счастью для моей совести, такого прохожего на улице, по которой пронеслось облако плазмы, не было. А путь разросшегося облака окончился у ограды.

Что-то вспыхнуло там, в полумраке вечерних сумерек. Заискрило и громыхнуло.

Держа плазменную пушку наготове (разве что снизив мощность наполовину) я осторожно двинулся к ограде.

Увиденное в сумерках меня обрадовало. Изрядный кусок ограды просто смело, оставив огромную дыру с оплавленными краями. Одна из башен стояла погнутая, почерневшая. По металлическому корпусу пробегали искры — ни дать ни взять, последние вздохи и прощальные биения сердца умирающего.

А вот вторая башня пострадала меньше. Корпус покрылся копотью, ствол погнулся, а глазок камеры больше не мигал. Правда, это не помешало башне выплюнуть мне навстречу пулеметную очередь.

Ну, то есть, попытаться меня этой очередью достать. Что было трудно сделать с погнутым стволом и выведенной из строя камерой. Удивительно, почему вообще башня огонь открыла. Датчики движения, что ли помимо камеры в ней имелись? Вот автоматика и сработала. А может, башня управлялась дистанционно. И дежурный страж, за периметром следивший, таки попробовал до меня дотянуться. Свинцовым потоком.

Последнее, кстати, было бы хреново. Потому как если башни не автоматизированы, если через встроенные в них камеры за окрестностями наблюдают люди, о моем вторжении в штаб-квартире уже известно.

Это значит — гуд бай, эффект внезапности. Еще немного, и в цитадели стражей поднимется боевая тревога. И куча вооруженных людей кинется мне навстречу.

Ну да не стоит паниковать раньше времени. С кучей… если это будет действительно куча беспорядочная, можно даже одним выстрелом сладить.

А вот чего не стоило делать, так это ставшее драгоценным время — терять.

Следующий мой выстрел заставил обрушиться оставшуюся из башен. А сам я, с плазменной пушкой наготове, проскользнул в дыру.

Первый рубеж обороны был взят.

* * *

Полдесятка человек в шлемах и бронежилетах бежали мне навстречу по площади-стоянке. Бежали, лавируя между расставленными на ней и целый лабиринт образующими «воробьями». И стреляли в мою сторону из своих трубок.

Стреляли не очень прицельно. А может, просто трубки не отличались меткостью и дальнобойностью.

Выяснять причину, по которой свора стражей не могла в меня попасть, не хотелось.

А когда между нами осталось несколько метров, я спрятался за одним из патрульных корабликов. Увидел сквозь прозрачный колпак, что стражи разделяются. И, развернув пушку в сторону одной из групп (где было большинство — три бойца) встретил их пучком плазмы. Заодно выяснил, что от плазмы их бронежилеты со шлемами не очень-то защищают.

Перепрыгнув через дымящиеся останки, я обогнул «воробья», не дав оставшимся двум стражам ударить мне в тыл.

Прошмыгнул за следующий кораблик. И оттуда выстрелил в «воробья», служившего мне предыдущим укрытием.

Прозрачный колпак снесло с кораблика не хуже, чем топор палача сносит голову смертника. Само суденышко охватил огонь. И я надеялся, что пару стражей, если не смело колпаком, то уж точно они должны были пострадать от близости к огню. Потому что пламя взвилось нехилое. Достойное погребального костра какого-нибудь варварского вождя.

А я кинулся к следующему «воробью». И к следующему. И к следующему. Пригибаясь и используя летающие кораблики как укрытие, я понемногу приближался к зданию штаб-квартиры.

Поблизости застрекотал пулемет. Пули выбивали на бетонном покрытии щербинки; защелкали по обшивке ближайшего ко мне летающего суденышка.

Успев поднять голову, я заметил в нескольких метрах надо мной небольшой летательный аппарат с пулеметным стволом на корпусе. Размером машинка была примерно с табуретку. И могла быть только беспилотником. Меньшим братцем железного «Змея Горыныча» изничтоженного мною в далеких северных землях.

Почему нет. У Горыныча вроде тоже были свои змееныши.

А значит, и эту фитюльку тем более стоило отправить к Морглокху… ну или на свалку металлолома.

Пустив очередь, беспилотник с пулеметом сделал паузу — не то перезаряжал пулемет, не то дал остыть. За это время я успел проскочить к следующему «воробью». А когда беспилотник двинулся следом — угостил его небольшим пучком плазмы.

С электрическим треском и искрясь, маленький летающий пулеметчик шлепнулся на бетонную плиту.

Я миновал еще несколько «воробьев», отделявших меня от здания, когда сверху обрушились несколько световых стрелок. Наподобие лазерных лучей, только коротких.

Большинство оставляли следы копоти на обшивке и колпаке ближайшего ко мне патрульного кораблика. Зато одна ударила в бетон в каком-то миллиметре от моего правого ботинка. И я успел почувствовать, насколько эта дрянь горяча. Как будто чуть в костер не наступил, но вовремя одумался.

Осталось с ужасом представлять, насколько поджарюсь несчастный я в случае прямого попадания. Ну, или обезвредить гада-стрелка.

Стрелок снова оказался беспилотным летательным аппаратом. Примерно той же конструкции, что и пулеметчик, но с другим вооружением.

Еще он отличался большей маневренностью. А может, человек, дистанционно управлявший им, делал это с большей ловкостью. Так или иначе, но от пущенного в него плазменного пучка беспилотник лихо увернулся. И снова принялся палить, вынуждая почти по-пластунски удирать к следующему «воробью». Следующему укрытию.

Сам от себя не ожидал, что могу так быстро двигаться в горизонтальном положении. Адреналин, не иначе. Опять же стрелок летающий всегда был рад оказаться рядом и придать ускорения. Почти получалось у него в меня попасть. И каждый раз я чувствовал, что поблизости от меня становится заметно теплее. Почти горячо!

В итоге мне пришлось прибегнуть к военной хитрости. Одновременно примитивной и рискованной. Примитивной она будет, если страж, управлявший беспилотником, на нее таки поведется. А риск заключался в том, что страж этот мог неправильно понять. И захотеть развить успех.

Но ничего другого в голову не приходило. Пришлось сыграть ва-банк.

После очередного выстрела, едва не ставшего метким, а для меня смертельным, я коротко, но громко вскрикнул — как бы от боли. И, завалившись на бок, растянулся на бетонной плите.

Еще подумал запоздало, а не снабжен ли беспилотник тепловизором. А как насчет возможности улавливать малейшие колебания… например биение сердца?

Конечно, и труп сразу не остывает, и сердце будет еще биться, если человек не убит, а только тяжело ранен и оттого не способен продолжать бой.

Но что, если управляющий этой гадской железякой человек захочет сделать контрольный выстрел? Добиться, чтобы грань между «ранен» и «убит» была для меня пройдена?

К счастью, невидимый мне страж этого не сделал. Беспилотник просто повис надо мной.

Похоже, тот, кто им управлял, пытался присмотреться ко мне. Понять, действительно ли отморозку с плазменной пушкой каюк, или я еще жив. А если жив, то насколько?

Никаких выводов на мой счет я сделать ему не дал. Висел надо мной беспилотник несколько секунд, но и их мне более чем хватило, чтобы рывком поднять оброненную плазменную пушку и… швырнуть ее прямо в летающую машинку.

А что? Была эта штука не легонькой, а значит, вполне годилась на роль дубинки. Да к тому же, бьюсь об заклад, такого фортеля стражи от меня точно не ожидали.

Удар вышел метким. Беспилотник дернулся в воздухе, чем напомнил голову боксера, по которой пришелся не самый сильный и далеко не нокаутирующий, но удар. И начал терять высоту. А ствол вообще от меня отвернул.

Это мне и нужно было. Ухватив беспилотник одной рукой за ствол, другой за корпус, я ускорил его аварийную посадку. Размахнувшись, ударил им о корпус ближайшего «воробья». Один раз, второй, третий. Пока из щели в корпусе не пошел едкий дым, а беспилотник не обернулся в моих руках просто куском железа. Не пытавшимся ни вырваться, ни как-то по-другому сопротивляться.

Отбросив дохлый беспилотник, я подхватил плазменную пушку — надеюсь, не пострадала. А чтобы подкрепить свою уверенность чем-то большим, чем надежда, я проверил ее работоспособность, выпустив облако плазмы навстречу паре новых беспилотников. И не без удовольствия наблюдал, как они грохнулись на землю. Отлетали свое, голубчики!

Насколько я понял, понеся в самом начале штурма людские потери, корпус стражей решил больше живую силу против меня не выпускать. В бой теперь посылали воинов искусственных, с дистанционным управлением.

А главное: у этих железяк не было семей, которым предстояло получить похоронки.

Еще несколько таких машинок взмыли в воздух над стоянкой. И носясь поблизости от меня, то разражались пулеметной очередью, то сгустками энергии, похожими на световые стрелки, плевались.

Нескольким «воробьям» таки продырявили прозрачные колпаки. Один даже загорелся. Похоже, собственные патрульные кораблики здесь решили не щадить. Стремясь к одному — победе любой ценой.

Жаль только, что победить в данном случае хотели меня. С их точки зрения — опасного террориста.

При таком численном перевесе я старался как можно меньше тратить времени на перестрелку. Хотя один беспилотник вроде бы сбил, улучив момент. Но все больше упражнялся в беге и ползании, укрываясь то за одним, то за другим летающим суденышком. И все приближался к входу в здание.

Когда до входа остались считанные метры, я едва сдержал полный разочарования возглас и стон. Хотя, если вдуматься, чего я ожидал? Стеклянных дверей, гостеприимно распахнутых? Типа, заходи, кто хочет?

Я ошибся. В штаб-квартиру корпуса стражей вела двустворчатая бронированная дверь, наглухо задраенная. А над дверью издевательски подмигнул мне огонек видеокамеры. И ствол пулемета, рядом торчавший, нацелился в мою сторону.

Стрелять, правда, не торопился почему-то. За те мгновения, на которые я к собственному стыду оторопел при виде столь неприятного сюрприза, никакая очередь меня не скосила.

Что ж, кому заминка, она же нерешительность, а кому выигранное время. Лично я хотел остаться в выигрыше. И потому вскинул пушку, целя в камеру и пулемет.

И в этот момент из-за спины прилетел очередной сгусток энергии, выглядевший как световая стрелка. Попал он, правда, не в меня, а рядом. В бетонную плиту, выбивая из нее искры. Ах да, чуть не забыл!

С плазменной пушкой наготове я развернулся на сто восемьдесят градусов. Несколько беспилотников приближались ко мне с тыла. Приближались, выстроенные цепью, причем нарочито разреженной. Так что, захоти я устроить пальбу, смогу достать сгустком плазмы разве что одну машинку. Тогда как остальные успеют основательно продырявить меня.

Грамотно стражи действовали, стоило отдать им должное. Просекли мою тактику и добились того, чтобы ущерб, который я могу им причинить, свести к минимуму, а шансы достать меня — напротив, до максимума довести. И, по сути, загнали меня в ловушку. Подтвердив пословицу «один в поле — не воин». В том числе один против многократно превосходящего противника.

От отчаяния захотелось бросить бесполезную уже пушку и самому плюхнуться на бетон площади-стоянки. Поражение признавая. Или, как вариант, попытаться напоследок сильно подгадить корпусу стражей. Например, выпустив на максимальной мощности облако плазмы, чтоб сжечь с его помощью как можно больше «воробьев».

Правда, есть ли смысл трепыхаться, если ты проиграл? И Валю не спасти.

Эх, пультик, что же ты меня обнадежил? Показывая, что я выбрал правильный путь.

И чего же вы, болваны металлические, ждете? Зачем длите агонию, заставляете мучиться от ощущения облома?

Но болваны… беспилотники то бишь почему-то не торопились меня кончать. Висели в воздухе, нацелив свои орудия. И только! Никаких действий не предпринимали. Словно ждали чего-то.

Спустя полминуты я понял — чего.

Со стороны громадины штаб-квартиры (откуда-то с верхних этажей) ко мне спикировал и завис в метре над головой еще один беспилотник. Был он поменьше своих собратьев и оружия на себе не нес. Ну, если не считать таковым камеру, мигнувшую светящимся глазком.

Да-да, я не оговорился. Ибо некоторые в мое время… господа ютуберы, например, считают средства видеосъемки вполне себе неплохим средством поражения. Ведь используя запись, сделанную с их помощью, кого-то можно морально уничтожить, опустив репутацию ниже плинтуса. Или вообще подвести под суд.

Морглокх и Нун, о чем я думаю перед лицом смертельной угрозы!

Между тем беспилотник с камерой остановился, наведя на меня объектив. И я почти физически ощутил, как некто за монитором, на который передавалось изображение с камеры, пристально меня разглядывает. Особенно задержав взгляд на цепочке с лингвистическим модулем.

Затем беспилотник заговорил. Ну, то есть, передал слова одного из людей, им управлявших.

— Человек из будущего! — голос, доносившийся из динамиков беспилотника, был нарочито зычным; таким либо на митинге вещать, либо призывать участников того же митинга разойтись. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, вам не причинят вреда.

Ага, щас! Валю уже сцапали, теперь и меня хотят взять живьем. Да с минимальными собственными потерями. Только почему им так важно не убить меня, а арестовать? Судилище показательное устроить?

А главное — как стражи узнали, что я из будущего? Неужели Валю раскололи?

— Сдавайтесь! — снова повторил голос из динамиков беспилотника. — Вам не причинят вреда!

Неужели запись? Впрочем, по фигу.

Да, до ученой степени я еще не дорос, а естественники и технари вообще отказывают науке, которую я представляю, в научности. Но и мне хватает ума свести концы с концами и сделать кое-какие выводы.

Например, если меня до сих пор не застрелили (имея такую возможность), значит, убивать меня не в их интересах. В чем именно эти интересы заключались — представлял я себе плохо. Но раз я до сих пор жив даже несмотря на убитых мною стражей и поврежденную технику, значит, именно живым я корпусу стражей позарез нужен.

И коли так, меня тем более не убьют, если я позволю себе небольшую военную хитрость. Нет, скорее, военную дерзость.

Я опустил ствол плазменной пушки, как бы демонстрируя мирные намерения. Ну, по крайней мере, отсутствие враждебности и желания продолжать бой. Одновременно с этим бросающимся в глаза и потому отвлекающим жестом (ловкость рук и никакого мошенничества) я проделал другой жест, куда менее заметный. Повернул крутилку, выставляя мощность выстрела на максимум. Затем сделал шаг в сторону бронированных дверей. И еще один шаг.

— Человек из будущего! — окликнул меня голос из беспилотника с камерой, прозвучавший уже без наигранной зычности. — Я бы попросил вас оставаться на месте. Во избежание…

«А мне по фиг, что ты просишь, — подумал я мстительно, — я пришел за Валей и без нее не уйду!»

Когда до входа в штаб-квартиру корпуса стражей осталось чуть больше метра, я стремительным, в долю секунды, движением вскинул плазменную пушку. Теперь — либо пан, либо пропал.

Выстрел, сколь мощный, столь и прицельный, смел пулеметный ствол над входом. Под его ударом, казавшаяся незыблемой бронированная дверь обрушилась внутрь, вдобавок изрядно покореженная.

Одновременно я рванулся в прыжке к освободившемуся проему. Мысленно поблагодарив еще физру, уроки которой и занятия в универе я исправно посещал.

На долю секунды я почти ослеп, оказавшись в облаке цементной пыли, поднятой при крушении двери. Самому проему, точнее, стене, в которой он был проделан, тоже не поздоровилось.

Но почти сразу вынырнул из облака — буквально на ходу. Оказавшись в ярко освещенном вестибюле.

Первое, что я увидел перед глазами — баррикаду из мебели, за которой скрючились несколько стражей. Несколько стреляющих трубок торчали над нагромождением столов, тумбочек, табуретов, каких-то ящиков.

Ишь, к обороне приготовились! Оперативно, как всегда. С другой стороны, я испытал нехилое чувство гордости оттого, что нагнал на этих бравых ребят страху. В одиночку нагнал — тогда как в этом огромном здании их наверняка тысячи.

— Человек из будущего! — донеслось из-за баррикады. — Прекратите, наконец, это безумие! Почему вы стреляете? Все разрушаете? Да, в конце концов, союзники так не поступают!

Я не удостоил ответом этот пассаж, а последнюю претензию вообще не понял. И сказал, наводя плазменную пушку на баррикаду:

— Я пришел за Валей… моей девушкой. Освободите ее, и мы уйдем.

После чего почти сразу добавил:

— И можете не пугать меня своими пукалками. Вашу груду мебели я с одного выстрела могу смести. И вас заодно. В пепел превращу.

— Можете, спорить не буду, — услышал я в ответ, — но всех смести и в пепел превратить, точно не успеете. Просто… оглянитесь, человек из будущего.

На последней фразе я еще услышал в голосе усмешку, от которой стало не по себе. Нет, не на такую реакцию я рассчитывал.

Чуть повернув голову, я заметил еще одну баррикаду справа от меня. И тоже с вооруженными стражами. Такая же баррикада — я увидел — находилась и слева. Причем обе, конечно, не пустовали. За каждой засели бойцы, с трубками наготове.

И я еще понял: хоть дальнобойностью и точностью такое оружие не отличалось, зато в замкнутом пространстве (где нет больших расстояний, и особо не побегаешь) оно почти идеально.

Так что попал я из огня да в полымя. Из одной ловушки в другую, из окружения в почти окружение.

А страж, показавший мне незавидный для меня расклад, все не унимался.

— А про тыл не забыли, человек из будущего? — осведомился он ехидно.

Я рывком обернулся. И увидел, как в проем с улицы влетает один из беспилотников с пулеметом. Первый. И никто не давал гарантии, что за ним не последуют остальные.

В общем, почти окружение теперь стало без «почти». Замкнулось.

Но если мне показалось, что хуже быть не может, то ехидный страж поспешил опровергнуть и эту иллюзию.

— Теперь гляньте немного выше, — предложил он.

Я приподнял голову. На галерее под потолком вестибюля засели еще несколько стражей. Причем, что печальнее всего, не только с трубками. У троих я заметил лазерные винтовки. Вроде той, что мне предлагал Дядя Сет. И не мог я не вспомнить, как он расхваливал ее точность.

«Муху поджарил из подобной винтовки!»

А уж если в муху из нее можно попасть, то, скажем, в голову далеко не маленького меня — вообще пара пустяков.

Вот что значит профессионалы!

Руки, державшие плазменную пушку, опустились как будто сами собой. Рефлекторно, не спрашивая разрешения разума. А страж словоохотливый еще и подлил масла в огонь.

— Для всех будет лучше, если вы прекратите это бессмысленное побоище и бросите оружие. Для вас, в том числе… как вы понимаете. Пока мы терпели ваши выходки, но в случае больших потерь… чтобы они не стали слишком большими, мы будем вынуждены защищаться. И тогда даже Совет архонтов поймет.

— Валя, — произнес я пересохшим ртом.

— Насчет вашей девушки, — отозвался еще один страж, — мы доставили ее во дворец архонтов. На прием к архонту Кафу. Именно он в первую очередь уполномочен вести дела с пришельцами из будущего… вроде вас. Можем и вас к нему доставить.

— Почему нет, — только и мог сказать я.

Пальцы разжались, и бесполезная уже плазменная пушка со стуком упала на пол.

Погрозив кнутом, стражи, как водится, и пряник не забыли показать. Вдогонку. Оказалось внезапно, что ни я, ни Валя больше не арестанты, не преступники. А гости, вдобавок, почетные. Ну, хоть немножечко.

Но одно меня заинтриговало в происходящем. Фраза насчет какого-то архонта Кафа, за общение с пришельцами из будущего ответственного. Ведь это значило, что не мы с Валей были первыми путешественниками во времени, наведавшимися в Атлантиду. Причем далеко не первыми. Стали бы какого-то важного государственного мужа наделять специальными полномочиями из-за единичного случая?

В этом свете упрек, что союзники-де так не поступают, обретал смысл. Вот только кто эти «союзники», раньше нас сюда прибывшие да еще регулярно Атлантиду навещавшие?

Вряд ли это мои коллеги по НИИИНиПТу. Но кто? И откуда?