Легенды о любви (гет)

В глазах чернота. Он проваливается в беспамятство, слышит какое-то невнятное бормотание и стонет. Болит голова. Он чувствует, как жизнь медленно покидает его тело и теряет сознание — теперь уже окончательно.

* * *

Он открывает глаза и смотрит в потолок, где в отстветах лампы вырисовывается женская тень. Голова просто раскалывается, а еще болит шея — там, где его укусила Инга Штерн. Подумать только, он ведь ее любил! Да и она его вроде тоже...

Над ним склоняется молодая женщина, смуглая и черноволосая.

— Вам больно? Воды? — спрашивает она обеспокоенно.

— Немножко, — слабо улыбается он. Черт, от секундной усмешки тоже больно!

— Немножко больно? — уточняет женщина.

— Немножко воды, — отвечает он и, когда она отворачивается, чтобы налить ему воды из фарфорового кувшина, стонет от боли.

Женщина достает шприц.

— Сейчас я вколю вам обезболивающее, и станет легче, — обещает она. — Дайте руку.

Он морщится: с детства не любил уколов.

— Мебиус, ну что же вы, как ребенок! — хмурится она. — Или вы предпочитаете медленно сходить с ума от боли?

Мебиус молча протягивает руку, а после укола говорит хрипло:

— Спасибо. И в самом деле — гораздо лучше. Но кто вы такая? — спрашивает мужчина, облизнув пересохшие, растрескавшиеся губы.

— Пейте, — просит она, мягко улыбаясь и протягивая Мебиусу стакан.

— Имя, — требует он упрямо. — Как вас зовут? Скажите!

— Таисия, — честно отвечает женщина. — "Белый ковен".

— Теперь вспомнил. Правая рука леди Летиции? — спрашивает Мебиус.

— Да, — кивает Таисия. — Не бойтесь, я не причиню вам вреда!

— Большего, чем мне причинила Инга — все равно не сможете! — усмехается Мебиус горько. Долго вглядываясь в лицо Таисии, он что-то для себя решает и протягивает женщине руку. — Андрей.

Таисия улыбается и аккуратно, стараясь не причинять боли, пожимает протянутую ладонь.

* * *

Через две недели Андрей встает и начинает ходить по комнате. Таисия радуется за него, но искренне просит не выходить в сад:

— Вполне возможно, что за мной следят! Я не желаю подвергать вас опастности.

По вечерам они часто сидят на кухне. Однажды, подслушав, как Таисия тихонько поет, жаря омлет, Мебиус частенько стал просить ведьму спеть что-нибудь.

Она отнекивалась, но в итоге уступила, и песни стали частыми гостями в этом доме. Вот и сейчас Таисия тихонько поет что-то из своей любимой рок-оперы, а ее "подопечный" Мебиус смотрит на нее и улыбается — искренне, так, как улыбался только Инге, тогда, в "Хрустальном ручье". От этих улыбок у Таисии екает сердце — каждый раз, черт возьми! Но она сдерживается и делает вид, что ничего не замечает.

* * *

Вот и сегодня Таисия варит им обоим кофе в турке, а Мебиус улыбается, пока ведьма поет что-то про шиповник.

— Что ты смеешься? — спрашивает Таисия и добавляет: — Ничего смешного нет!

— Я не смеюсь, а улыбаюсь, — поправляет Мебиус свою собеседницу, спасительницу и, как он надеется, друга (все в одно лице!).

— Чему улыбаешься?

— Тебе, Таис, — отвечает Андрей, а Таисия замирает.

Она всегда любила этот вариант имени: его носительница, жившая во времена Александра Македонского, восхищала женщину еще со школы. Но "Таис" ее никто и никогда не звал, предпочитая простое и деревенское "Таю'шка".

— Кстати, сегодня ты впервые сказала мне "ты" и я счастлив этому обстоятельству, — замечает Мебиус.

— Я тоже рада этому обстоятельству, Кей, — передразнивает его Таисия и ржет в голос.

Мебиус замирает, а потом шепчет:

— Я тебя очень люблю, Таис.

— И я, — отвечает Таисия и целует Андрея.

Кофе на плите кипит и переливается через край.