Записки юного целителя (джен)

Утро очередного дня на эскадре начиналось привычным безумием. Прошедшую ночь я почти не спала — помогала О’Реге разбирать очередную гору документов. Перед завтраком успела сгонять в госпиталь, который в связи с практически непрекращающимися учениями пустым не бывает. В результате я совсем не удивилась, когда от меня в столовой народ шарахнулся как от привидения. Оказавшийся со мной за одним столом мой бывший пациент Пиетт исхитрился заглотить свою порцию и унестись прочь с такой скоростью, словно я завела привычку завтракать выпускниками акселанских летных академий.

В приемной милорда — не лучше. Невыспавшийся О’Рега растерял изрядную долю своей невозмутимости и прямо-таки наседал на Иссан.

— Что за сплетни по кораблю гуляют, а? Народ на меня реагирует просто неадекватно. Это ж надо было ухитриться встретить на борту бывшего одноклассника — Фирмуса Пиетта, а он от меня шарахается, как сарлакком укушенный.

— От меня, между прочим, тоже.

Я не очень поняла, о чем речь, но наблюдением за завтраком решила поделиться.

— Ну, с тобой-то понятно, — на меня обращены честные, чистые, хоть и разноцветные глаза Иссан. — Сказала я паре местных сильно озабоченных субъектов о том, что ты — девушка лорда Вейдера.

— Та-а-ак! — взревел, чисто истребитель на старте, Кит. — А я тогда кто?

— Ты у нас мальчик взрослый. От лишних приставаний сам отобьёшься.

О'Рега аж пунцовым сделался, так что Иссан снизошла до того, чтобы продолжить мысль.

— Подкатывал тут ко мне один региональный почти-принц. Интересовался, как заполняются вакансии в свите милорда главкома. Я порекомендовала ему познакомиться с монографией академика Ры Бакова «Ритуалы и верования Древнего Коррибана». Никаких сплетен. Фундаментальное, академическое издание, сносок больше, чем текста. А твое имя вообще не звучало.

На этой многообещающей ноте в приемной появился лорд Вейдер.

— Инэри, ко мне.

Закрыв за собой дверь, замечаю мигание индикаторов вызова на пульте канала связи.

— Что-то случилось?

— Повелитель хочет говорить с нами двумя.

Лорд опустился на колено, я склонилась в поклоне рядом.

— Тут до меня слушок дошел нехороший, — начал, не дожидаясь окончания наших приветствий, Палпатин. — Про то, как я, старый тиран, по собственной прихоти назначил на ответственные должности двух шарлатанов без намека на должное образование. У девочки медицинского диплома точно нет, а у вас как с документами, друг мой?

Вейдер вместо ответа полез озадаченно чесать в затылке.

— Вы хоть на этом вашем Татуине где-нибудь учились?

— Нет, повелитель.

— Понятно. У госпожи Стоун в архиве хотя бы табель за третий класс этой их храмово-приходской школы для юнлингов нашелся. А у вас, дружочек, совсем ничего, значит.

— Виноват, повелитель.

— Ладно, о дипломе фельдшера на основании мед карт излеченных вами клонов я с дантуинским медучилищем договорился. А вам, лорд Вейдер, придется защищать диплом экстерном в столичном Университете. Трех-четырех месяцев на подготовку вам хватит?

Проектор погас, Дарт Вейдер выпрямился тихо ворча. Настроение у него с утра так себе, и император тут не причем.

— Опять кошмары снились?

— Опять дети.

— Что на этот раз?

— Корь.

— По-моему, вам следует слетать на Набу.

— Не лезь не в свое дело!

От рыка лорда ситхов в шкафу что-то разбилось. Больше мы о причине странных снов не говорили. Но на орбите Набу наш «Вымогатель» очутился через пару недель.

* * *

Об истинной причине этого визита мы не говорили. Не думали даже. Во всяком случае, в присутствии тех, кто способен не прочесть, так почувствовать, догадаться об этих мыслях. Так что о странных снах Дарта Вейдера каждый из нас, я, Вейдер, наверное, Палпатин, думаем в одиночку.

Лично я все больше уверена в том, что дети Энакина Скайуокера родились. Лорд их чувствует, но почему-то только время от времени, когда дети капризничают или болеют. Почему так, я не знаю. В Храме нам внушали мысль о том, что близость крови — самая сильная. По идее, раз возникнув, она же только укрепляться должна, да так, что не разорвать. Иначе зачем Орден с такой тщательностью пресекал любые родственные связи своих членов в зародыше. В общем, чего-то важного я не понимаю, но уверена, двойняшки Скайуокеры родились, живы, чувствительны к Силе и тянутся к отцу.

Попыталась поговорить об этом с Вейдером, но он опять оборвал, приказав не молоть ерунду. Если сны — это некий сигнал Силы, то исключительно о появлении где-то сильных одаренных, которых надо найти и обучить, но это дело Сидиуса. Уверена, это пересказ речей Палпатина. Мысли свои император похоже доносил до ученика посредством молний Силы. Судя по следам электротравмы на теле младшего ситха.

Ситх, естественно, с мнением учителя согласился. Что, впрочем, не помешало ему направить «Вымогателя» на орбиту Набу.

— Доктор Стоун, вы спускаетесь со мной на планету. Приятной прогулки не обещаю, но вы мне нужны там.

— Хорошо, милорд. В чем суть моей миссии?

— Мы посетим могилу сенатора Наберрие, где я намерен совершить ряд ритуалов. Мне необходим ассистент.

В голосе лорда Вейдера звучал жесткий напор. Отказа он услышать не готов. Но боится услышать именно отказ. Почему?

— Что-нибудь совсем ситхское?

— По форме, да. По сути, попытка заглянуть за грань Великой, чтобы попросить прощение у умерших.

— Полагаете, снящиеся дети — зов вашей неспокойной совести?

— Да.

Внешне Дарт Вейдер холодно-спокоен. Но я не обманываюсь: он едва сдерживается от того, чтобы не сорваться на крик. Поэтому перехожу к конкретным вопросам.

— Что я должна делать, и почему мне это не понравится?

— Страховать по внешнему контуру, чтобы лишние рядом не шлялись. Но делать это вы толком не умеете, поэтому мне придется вас контролировать через прикосновение нитей Силы. Короче, будете находиться в непосредственной близости и почти наверняка слышать мои мысли. Копаться в чужом грязном белье — не самое приятное занятие.

— Хорошо. Я потерплю. Когда вылетаем?

— Немедленно.

Дарт Вейдер счел разговор оконченным, и развернулся к выходу. Он несся на посадочную палубу столь стремительно, что мне пришлось догонять его просто бегом.

На поверхность мы спускались без лишних свидетелей. За штурвал челнока в модификации с одним пилотом Вейдер сел лично. Опустились в грузовом терминале. Официальных встречающих там не было, а любопытствующих такелажников лорд взглядом разогнал. Затем выкатил из грузового отделения аэробайк, на котором мы продолжили путешествие.

Лететь за спиной Дарта Вейдера, вцепившись в его норовящий накрыть меня с головой плащ оказалось здорово. Даже с учетом невеселой цели поездки скорость, ветер и девственная природа заставляли сердце биться быстрей от восторга.

Могила Падме Наберрие расположена в тихом уединённом месте. Надгробье утопает в растительности. С учетом того, что на этой части планеты уже вечер, а ходить на кладбище ближе к ночи практически ни одна из известных мне культур не рекомендует, лишних свидетелей не предвидится.

Дарт Вейдер перед плитой опустился на колени. Я встала сзади и положила руки ему на плечи. В затеянном нами ритуале важен тактильный контакт. Для того, что задумал лорд, ему потребуются все силы, отвлекаться на окрестности их не останется. Значит, я стану его дополнительными руками и глазами. В Храме такое тесное взаимодействие на грани потери свободы личности одного из участников не приветствовалось, но иногда практиковалось.

Все, начали.

* * *

Видеть мертвое тело любимой с неестественно выступающим животом нестерпимо больно. Но в свое время Дарт Вейдер заставил себя досмотреть запись похорон до конца. Теперь в состоянии транса воспроизводит последний земной путь Ангела в своей памяти. Перед невидящим настоящее взором проплывали детали, на которые он при реальном просмотре не обратил внимание. От замеченного в руке покойной крохотного деревянного амулета захотелось завыть. Но лорд сдержался. Он не истерики закатывать сюда явился.

После подобной, хотя и весьма упрощенной церемонии в Храме ему полегчало. Прикосновение к последнему следу в Силе погибших от его руки врагов не отозвалось яростью в душе ни у живого, ни у мертвых. Едва ли мертвые его простили. Но и являться в ночных кошмарах, дабы отомстить, желания не выказали. Не очень-то он их и боялся. Не думал об этом особо. Да и стыд от грязно выполненного приказа повелителя никуда не делся. Но что-то изменилось. Безумная, кровавая пелена перед глазами от одного упоминания о джедаях исчезла. С той ночи он мог думать о них адекватно. Как о любых других разумных обитателях Небесной Реки. Надо будет — убьет, надо будет — спасет. На все воля повелителя.

Кстати, Палпатин тогда только головой покачал.

— Уродец вы, дружочек, право слово. У нормального ситха ярость до рабочего уровня надо годами тренировать. А вам — наоборот, сразу вентиль прикручивать пришлось, чтоб резьбу не сорвало.

И даже молнией швыряться не стал.

Теперь Дарт Вейдер хочет достучаться до тени Ангела, которая не была форсюзером. Это невозможно. Ее просто нет: полностью растворилась в Великой. Но он попробует. Попробует зацепиться за тени неродившихся двойняшек. Чувствовал же он их Силу в утробе матери. Из-за их яркого света, наверное, и не понял, что там двое.

«Прости меня, любимая. Я хотел совсем иного. Ради тебя и детей был готов шагнуть хоть в Преисподнюю. А получилось, что толкнул туда вас…»

Лорд ситхов способен пробить грань непреодолимого. Волна Силы, собравшись острием копья, ищет цель.

«Простите меня, родные. Ничего уже нельзя изменить. Если бы я был монотеистом, мог бы надеяться на встречу после смерти. Но я — ситх. Я верен только Силе. И я сделаю все, чтобы Сила донесла до вас мою боль. Не раскаяние, нет. В том, что я обрушил Орден, и служу Империи, я не раскаиваюсь. Слишком душно мне было в том мире. Все равно, рано или поздно крышу бы сорвало. А так есть хотя бы надежда, что не зря. Что новый мир к кому-то повернется правильным боком. Мне очень больно от мысли о том, что не к вам, а значит, и не ко мне.

Сперва это понимание приносило боль и ярость. Ярость к себе, идиоту психованному, который оттолкнул, когда требовалось защитить, поверил глазам, а не сердцу. Обещавшему, но не спасшему вас Палпатину, ярости тоже досталось. И не заметившему вашего ухода миру. Сила Великая, я до сих пор не знаю только, как это произошло. Наверное, это трусость, но я боюсь об этом узнавать.

Потом ярость выгорела, и на ее месте образовалась пустота. Я сам себя приговорил к заключению в камере, стенами которой является не камень, а пустота. Вакуум — лучший изолятор… Пустота на месте, которое предназначалось для вас.

Сперва показалось, пустота вокруг приглушает боль. Пустота — сиречь равнодушие. Равнодушие — хороший анальгетик. Или парализатор. С парализованной душой жить легче. Добрые джедаи не зря предостерегали своих адептов от нестерпимой боли любви. Но я ситх. Моя цель — Сила. Топливо моей Силы в ярости. Ярость несовместима с равнодушием. Значит, чтобы идти вперед, я избавлюсь от пустоты в душе.

Для этого мне придется перешагнуть через пустоту. Через вас. Но я это сделаю. Иначе мне не достанет сил беречь этот мир. Все так хотели, чтобы я отрекся от всего личного, ради служения этому миру. И только Палпатин использовал мое личное, чтобы заставить служить себе. Получилось то, что получилось. Личного нет, глупо было бы потерять еще и мир? Думаю, вам не понравилось бы.

В общем, перед тем, как пойти дальше, я пришел просить у вас прощения…»

Несмотря на колоссальный, звенящий в ушах и отзывающийся железно-соленым привкусом на губах поток Силы, Дарт Вейдер не чувствовал отклика. Но лорд всегда отличался упрямством и продолжал.

«Ангел, ты же понимаешь, я не сам до всего этого додумался. Почувствовал-то я, конечно. А вот выразить словами… Ты помнишь, у меня всегда с этим было не очень. Только это и не Палпатин. Не греши на него. Я думаю, он и дальше планировал держать меня за поводок моей привязанности к вам. Когда не получилось, его вполне устроило обеспечивающее лояльность равнодушие. Но потом что-то изменилось. Я не знаю, что. Но повелитель хочет нечто большее, чем покорность. Я не великий знаток ситхского канона, но Дарт Сидиус дал мне заметно больше самостоятельности, чем это было принято в последнюю тысячу лет. Зачем? Да он и сам не знает, по-моему. Наверное, это желание самой Великой…»

Дарту Вейдеру на миг показалось, что ему ответили. Вообще-то в этом скорбном месте нити Силы он почти не видел. Все словно в густом и вязком тумане. И вдруг сквозь эту муть его словно за рукав дернули.

«Ангел?»

Нет, конечно. Инэри Стоун поднимает на него перепуганные глаза.

— Там… Там кто-то есть. Кто-то злой.

Девочка тычет рукой в сторону.

Верно. Он так глубоко ушел в разговор с сами собой, что совсем перестал реагировать на то, что вокруг. Ну так на этот случай он ассистентку с собой и приволок. Как сердцем чувствовал. Хотя сердце здесь, пожалуй, не при чем. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить привлекательность мутной с точки зрения Силы Набу для беглых джедаев. Во всяком случае, та их часть, что планирует не тихо отсиживаться, а активно участвовать в жизни более-менее развитых секторов. И едва ли визит ситха остался для них незамеченным.

Адреналин заставил кровь загудеть в висках. А сейбер загудел в руке. Предстоящая драка вызывала чувство глубокого удовлетворения. Сколько у нас там? Шесть голов. Понеслась!

В этот момент мне очень захотелось разорвать связь с лордом Вейдером. Слишком страшно даже не видеть, а чувствовать агрессивную, буйную радость идущего в бой ситха. В итоге боя, в который воин идет с таким настроением, я не сомневаюсь. И смотреть на предстоящую резню глазами ситха, чувствовать его радость от убийства, я не хочу. Но не разрываю контакт долгую минуту, а на то, чтобы Вейдер уничтожил нападавших, понадобилось не многим больше. Мне эта минута понадобилась на то, чтобы, пользуясь мощью ситха, уже своими, а не его глазами посмотреть на нити Силы над могилой Падме Наберрие. Так что ощущение дерущегося ситха осталось все же на периферии сознания. Хотя все равно — жуть.

Сейчас я пишу эти слова не без некоторого сомнения. Имею ли я моральное право писать о том, что я видела и чувствовала глазами лорда Вейдера. По сути это же подглядывание. Или нет? В общем, я решила писать. В конце концов, эти записи не предназначаются для посторонних глаз. И еще это правда, вне зависимости от того красива она или безобразна.

* * *

Отключившись от сознания Вейдера я, наверное, потеряла сознание. Во всяком случае, про несколько следующих минут я ничего не помню. Едва ли дольше, потому что хитрющий Рекс вряд ли прятался слишком далеко, а когда я открыла глаза, парни в белой броне только-только появились.

— Приберитесь тут, — кинул им лорд через плечо, усаживаясь на байк.

Снова будоражащий душу полет. Только от плаща теперь пахнет гарью и плазмой, а мир вокруг накрыла летняя ночь, так что казалось, будто мы летим меж звезд и войн. Это не пугало, слишком мощной и уверенной в себе силой полон сидящий за рулем мужчина. За его спиной ничего не страшно.

— Ты в порядке? — черный шлем поворачивается ко мне, и только возможности вокодера позволяют докричаться через вой ветра и рев мотора.

Интенсивно киваю в ответ.

— Тогда завернем-ка на огонек к господам Наберрие.

Посреди ночи? Сомнения не озвучены, но прочитаны. И отвечают на них голосом. Просто Дарту Вейдеру нравится орать, перекрывая грохот стихий. Он даже в этом хочет быть победителем.

— Какая ночь? Около одиннадцати. Аристократы только-только отобедали и в карты играть уселись.

Лорду лучше знать.

Действительно, свет в окнах особняка виден издалека. Судя по количеству транспорта на стоянке, хозяева принимают гостей. Которые прибыли сюда отнюдь не на байках. Впрочем, о том, кто к ним прибыл, здесь отлично понимали. Глава клана Руви Наберрие вышел встречать гостей в сопровождении целого отряда особ королевских кровей планеты.

Пока аристократ и лорд обменивались любезностями, я пыталась понять отношение к нам собравшихся. Без толку. Даже вполне ожидаемые тревога и любопытство не читались. А ведь вокруг меня нет форсюзеров. Все дело в знаменитом искажении Силы полем планеты, или во впитанном с молоком матери умении лицемерить? Очень некомфортное ощущение. Без всякой ситхской паранойи после третьей улыбки начинаешь ждать удара кинжала в спину.

Тем временем затягивать с вводной частью Дарт Вейдер не стал. Выразил искренние, хоть и запоздалые соболезнования, и столь же искреннее и непреодолимое желание немедленно познакомиться с документами о смерти сенатора Наберрие. Да уж, на заключение о смерти посмотреть очень хотелось бы. Хозяин заикнулся о не совсем подходящем времени суток. Но тут же нарвался на неотразимый аргумент ситха.

— Можно, конечно, и до утра подождать. Но тогда меня заинтересуют еще и подробности пребывания здесь сразу шести рыцарей-джедаев.

Сомнения тут же покинули господина Наберрие, и он вызвал кибер-секретаря, который проводил меня к информационному терминалу. Фруктовый напиток и десерт мне принесли туда же. Музыка из соседних залов доносилась почти до рассвета. Не знаю, чем занимался в эти часы Дарт Вейдер, у меня же появилась масса пищи для размышлений.