Рёхэй (гет)

В виде осознания собственных возможностей в голове пронеслась ясная мысль, что я уже не выдерживаю скорости нападения стариков, что больше не могу уклоняться и уходить из-под их ударов. А это значило, что на сегодня это был мой предел. И в подтверждении этой мысли я пропустила второй удар, грубо сбивший меня с ног и кубарем уваливший меня на лопатки.

Этот приём со мной проделали так быстро, как могли лишь старики, что мне казалось, что как бы я не старалась и чтобы я не делала, перед ними я навсегда останусь слабой девчонкой, той самой, какую они по просьбе Шикаку много лет назад приютили у себя и с которой они до сих пор серьёзно мучились, пытаясь вылепить своего Рёхэя.

На несколько долгих секунд я упустила их из виду, тупо пялясь сощуренными от боли глазами вверх... на залитые мраком кроны деревьев, и да... заметила, что старики сегодня били меня куда сильнее обычного и не желая того, я каждой частью своего тела ожидала повторения их удара.

Просто меня приучили так и то что я упала или не могла двигаться, это не смягчало созданный для меня напор. Для стариков моё состояние ничего не значило, и пока с первыми лучами солнца тренировка выбивание Рёхэя не закончится, мне стоило ожидать от них любую подлянку.

И всё же зная это, я не вскочила на ноги, да даже не сделала тому попытку. За сегодня прожитый впроголодь день и пару часов нескончаемой беготни от недремлющей стражи моя резвость полностью сошла на нет. В теле ощущалась сильнейшая усталость, а голова, хоть у меня она и была крепкой, болела, так как второй раз мне прилетело опять же по ней. И эта боль была для меня ощутимой, сказывающейся на моих движениях и помыслах.

Но вдруг, будто кто присматривал за мной, где-то во тьме окружавших нас деревьев прозвучал робкий птичий напев, который я здесь за столько лет обитания ни разу не слышала. Старики остановились. Я слышала, что они замерли, даря мне полминуты драгоценного времени, чтобы прийти в себя. А после тот, кто из них не брезговал разговаривать со мной, бросил мне шёпотом приказ:

-Обратно вернёшься сам.

И на том всё.

Они как-то легко закончили мои мучения, а когда я приподнялась, старых стражей Леса Нара и правда не было рядом. Мысль, что те решили меня пожалеть, я сразу же откинула куда подальше. У меня такого исхода, как правило, беспричинно не случалось, а тренировка, обещавшая для меня быть продолжительной и насыщенной, так запросто не заканчивалась.

О том раздумывала, пока садилась и пока ощупывала себе гудевшую голову. Поняла, что скорее всего их планы кто-то умышленно поменял, а из этого сделала предположение, что старики могли отвлечься на Какаши-сенсея, кто меня провожал до леса и кто уже один раз заходил ко мне в гости. Мне показался такой вариант весьма правдоподобным, и он же мгновенно поставил меня на ноги.

Просто сообразила, что если старики с меня переключились на сенсея, то они, коли поймают его, от него и живого места не оставят. Потому отсюда не жалуясь и не думая о своих бедах, а раздумывая только о догадке, кто мне помог, вовремя для меня прочирикав в этом лесу, я побежала обратно к дому, только на полминуты останавливаясь у ручья, чтоб попить воды и умыть лицо.

До хорошо знакомой мне проплешины, от всего прочего леса и редко бывавших в этом месте людей огороженной деревьями, словно своими вечными защитниками, я добиралась долго, тренировка со стариками увела меня глубоко в лес, а ещё сказывалось отсутствие обуви и условие, по которому этой ночью я передвигалась только по земле.

Что сказать, моя скорость ещё не скоро дотянет до непревзойдённого уровня стариков.

И первое, что мне с приходом домой бросилось в глаза, хоть я постояла немного, привычно показывая себя, меня никто не встречал. А ещё в округе было темно и обманчиво тихо, но мне явственно ощущалось за этим броским спокойствием, что здесь было что-то не так.

Огляделась по сторонам и не различив в ночном мраке каких-либо движений, прошла к двери, тихонько открывая её. Пошагала по старым, но под ногами у меня не издававшими ни единого звука половицам, прошла в кухню, уже было подтверждая свою догадку, что стариков здесь не было и что те были заняты в каком-то другом месте или... если точнее, что они были очень заняты кем-то другим, как из темноты, из той её части, где обычно поджидал меня говорящий старик, я услышала тихий голос Шикаку, своей неожиданностью прибивший меня, совершенно не готовую ко встрече с таким здесь редким гостем, к месту.

-Ты осмыслил свою ошибку?

Прищурила глаза, силясь разглядеть очертание его силуэта, почти что полностью слившегося с едкой темнотой этого дома, да наконец-то сообразила, что у меня была не внеплановая тренировка со стариками, а выбивание из «свиньи» Шикаку всей ненужной ему дури.

-Да, осмыслил. Я всё понял, Шикаку, — шепнула я ему в ответ так, будто до этого важного обстоятельства давно дошла и уже все свои недоделки осознала, а сама стала гадать, зачем это Шикаку пришёл, не поленившись прибежать в нашу даль ночью.

Неужели к моей тупости с сенсеем он узнался о моей глупости с Хокаге?

Эта мысль меня за сегодня хорошо уже извела. На одно только полагалась, узнай Шикаку о моей промашке, поставил бы меня сходу на место, а он о суровом старике опять не упомянул, давая мне повод верить в лучшее и в то, что моя необдуманная выходка Хокаге понравилась и он за неё злиться на глупого Рёхэя не станет.

Вот отсюда я нехотя подумала и о другом варианте. Если Шикаку на меня в чём злился, что у нас бывало происходило в основном по моей вине, и за что я каждый раз от него или ему послушных стариков сполна получала, так вот, если Шикаку в чём злился на меня, то это у нас было надолго.

И конечно... в моих прямых интересах было успокоить его, показать, что я усвоила свою ошибку и больше ненужного ему не повторю. Не то, чтоб я была полностью виноватой или сама считала себя таковой, но и не то, чтоб я не понимала всей своей глупости, когда позабыв о важных наставлениях Шикаку, тупила с сенсеем.

Я всё это понимала.

Кто чей приказ выполнял и кто мне за эти два дня уже принёс уйму проблем.

А ещё я понимала или точнее сказать... я, будто была наивной дурой, всерьёз надеялась, что моим заступником, кто прикрыл меня и отвлёк на себя стариков, был Какаши. Я хотела этого. Хотела, чтоб мне помогал Какаши. Мне думалось, что он был моим... э-э... единственным во всей Конохи человеком, кто уже во второй раз приходил ко мне в гости.

А что до приказа Хокаге, то когда я предположила, что сенсей мне помог, я об этом обстоятельстве не вспомнила. И сейчас с приходом Шикаку меня это не больно волновало. Одна непроверенная догадка, что Какаши-сенсей мог быть где-то поблизости, гасила во мне под чистую все мысли об осторожности. Знала, что поступаю необдуманно, и знала, что если я хочу себе долгой жизни, говорить об этом Шикаку мне было нельзя.

По всем этим причинам я предпочла смолчать. Просто поглядывала туда, где определила силуэт Шикаку и поглядывая, притихши строила из себя раскаявшегося Рёхэя.

Пока Шикаку на меня злился, у нас разговор всё равно не сложится. Когда он злился, он был похож на стариков, говорил он один, а моих слов и не требовалось. И как не крути, лучшим для меня исходом будет тот, где я полностью приму всё, что бы он от меня не попросил сделать. Сработает правило, делай, что надо Шикаку Нара и всё будет хорошо.

Подобным образом я думала, да не ожидала, что именно он мне скажет.

-Так ты не понял меня... Посчитал, что эта ситуация не серьёзна... Забыл, зачем попросил у меня помощи? — произнёс он тихим и холоднейшим шёпотом, в корне протрезвившим мне ум и выветрившим из головы все лишние мысли, включая мысли о Какаши-сенсее. — Забыл, кого принёс с собой и что ты с ним после сделал?

На последние слова Шикаку я замерла. Один его намёк о том, кто умер у меня на руках, пронзил меня болью, старой, оттого и острой. Мне вспомнился страх, что был спутником всех моих воспоминаний, связанных с прошлой жизнью. Жизнью, когда Рёхэя ещё не было. И напоминание о той ночи воскресили во мне чувство отчаяния, что для меня было хуже страха, хуже боли. Хуже всех чувств, что я испытывала.

С усилием сделала вдох, проглатывая не лезший в горло воздух. Сказать ничего не могла, передавленным голосом не владела. Да и не могла я ничего ответить Шикаку. Он, кто бы спорил с этим, умнейший шиноби в Конохи, и изучил меня вдоль и поперёк. Знал, что мне надо говорить, чтоб это возымело нужный ему результат. А по истечении долгой минуты он, так и не дождавшись от меня ответа, тяжело выдохнул, что я легко услышала его дыхание, и смягчившемся голосом сам отпустил меня, прося уйти спать.

Я развернулась и ушла. Больше не скрывала своего присутствия в этом доме, и уходила в державшуюся за мной комнату привычным шагом, ровно поскрипывая под ногами половицами. И пусть на слова Шикаку я припомнила старую боль, с комом в горле глотала её. Мне хватало ума сообразить, что он был прав и что он это сделал для моего блага.

С этой мыслью я закрыла за собой дверь комнаты и в ту же секунду, ощутимо вздрогнув, оказалась притянутой спиной к кому-то, кто был выше и сильнее меня, и почувствовала крепкую ладонь на своём рте.

-Тише, Рёхэй. Это я... — услышала раздавшийся на самое ухо узнаваемый шёпот, от которого моё сердце предательски дрогнуло. — Тише...

Это был сенсей.

Всё, как я и предположила ранее. Не побоявшись встречи со стариками, он пошёл за мной в лес. И в процессе понимания этого удивительного факта я после внезапного испуга испытала редкое, неожиданное для себя и совершенно бесконтрольное чувство радости. Кивнула ему, поморщившись от боли, но тут же была повёрнута лицом к сенсею и в непроглядной темноте была тщательно ощупана им на наличие ран. Моей голове он уделил особое внимание, вероятно, насмотрелся на то, как меня избивали.

-За что они с тобою так? — вновь услышала его близко прозвучавший шёпот, тёплый и будораживший во мне стойкое желание разреветься.

Сообразила, что сенсей наклонился ко мне, и судя по его проявленной осмотрительности я сообразила, что он знал, кто ко мне нагрянул, и знал, что с этим шиноби нам надо было вести себя очень осторожно.

Я на секунду оглядела его, всё, что смогла увидеть во тьме, потянулась рукой и поймала его за рукав.

-Какаши... — мой голос за раз выдал всё, и дрожь, и внутреннюю боль, и состояние, что я прятала от других, состояние... даже по моим меркам близкое к истерике, и то, о чём я сама ещё не догадывалась. Я сглотнула, давя в себе детскую надежду, веру в то, что меня, как бы меня хорошо не прятал Шикаку, найдут, что кто-нибудь придёт ко мне и спасёт... Прикрыла глаза и отчётливо понимая, что времени у нас оставалось очень мало, продолжила шептать, крепко натягивая рукав сенсея. — Вы должны уйти. Сейчас же.

И на последнем слове отпустила его рукав, но так и не решилась открыть своих глаз, а почувствовав лёгкое прикосновение к голове, я услышала тихий шёпот, говоривший мне, что он меня понял правильно.

-Ладно... так и быть, потерплю с тобой до завтра...