Рассвет Янгчен (The Dawn of Yangchen) (джен)

— Ай, да не переживай, — сказал Бома, пока Янгчен со свежей водой занималась его макушкой. — Обильное кровотечение из ран выше шеи никогда не соответствует их серьёзности.

— Это моя вина, — сказала Янгчен. — Если бы я не уволила капитана Гая, охрана была бы надёжнее.

Она закончила исцелять старика и отбросила в сторону порозовевшую воду, которая окрасила снег на лужайке, словно точка разбавленных чернил белый лист бумаги. Из-за нападения они теперь точно опоздают.

Сегодняшняя встреча должна была состояться в бинь-эрском чертоге собраний — разрозненном комплексе, состоящем из здания магистратского суда, крыла для совещаний и небольшой казармы. Как ей сказали, регулярно использовалось только здание суда, ибо городские советы давно канули в небытие, а в рамках своих полномочий шанам не позволялось содержать вооружённые силы.

Она оставила Нуцзяня у ворот и пошла по лужайке с Бомой, плетущимся позади. Когда снег грозил намочить краешки её рясы, она магией раздвигала его вокруг себя. Они вошли в крыло для совещаний — продуваемую сквозняками башню, построенную в порыве оптимистичного отрицания преобладавшей погоды.

Вдоль просторного помещения стояли ряды скамеек, но лишь малая их часть была занята. Это непубличное собрание. Шаны были небольшой группой торговцев из Царства Земли, Народа Огня и Племени Воды, поселившихся в Бинь-Эре по условиям соглашений, гарантирующих им исключительное право на международную торговлю.

Сыдао, стоя у двери, вздохнул с облегчением, когда вошла его подопечная. Он поправил украшенный драгоценными камнями значок на шее, который указывал на его должность, и взялся объявить о присутствии девушки, пока Бома забирал её плащ.

— Позвольте вам представить Аватара Янгчен из Западного Храма Воздуха, повелительницу стихий, мост между людьми и духами, — сказал Сыдао.

Шаны медленно поднялись со своих мест, покрытых тёплыми роскошными мехами и шкурами. А некоторые и не встали вовсе. Эта разрозненность в действиях, их нежелание снимать капюшоны в присутствии Янгчен, могла быть как естественной реакцией на её опоздание, так и намеренным шагом.

Бома мог многое стерпеть, но никак не фривольность со стороны каких-то невеж по отношению к его подопечной.

— В Четырёх Народах принято вставать в присутствии Аватара! — рявкнул он.

Опекун занимал странную, неопределённую роль в её свите, а Янгчен даже и не пыталась формально конкретизировать её для остальных. Это был Бома, просто Бома, а его пребывание в ближнем кругу не подлежало обсуждению. Со своим грубым морщинистым лицом и просторечным говором он был ни капли не похож на высокопоставленных сановников, отчего некоторые дворяне его недолюбливали. И это было взаимно.

После запоздалых поклонов шаны уставились на Бому, словно играя с ним в гляделки. Девушка взяла его за руку. Миссия не заладилась с самого начала.

— Приношу извинения, Аватар Янгчен, — сказал мужчина в центре комнаты. — Холод делает всех нас слегка медлительными. Я Хэньше, цзунду Бинь-Эра. Для нас честь принять вас здесь.

Хэньше был очень красивым мужчиной лет двадцати пяти. Если сведения Янгчен были верны, то это самый молодой человек, когда-либо занимавший эту должность. Она поклонилась ему в ответ со словами:

— Спасибо, господин Хэньше. У вас…. Чудесный город.

Первая часть комплимента вырвалась по привычке, а вторая по долгу службы.

Он указал на большой высокий стул, подготовленный специально для неё.

— Вы не привезли своих знаменитых лемуров? Какая жалость! Я слышал, что они очаровательны.

Это правда, но временами было трудно воспринимать Янгчен всерьёз, когда Пик и Пак наматывали круги вокруг неё, гонясь друг за другом. Она села на своё место и задумалась, не было ли оно специально подобрано таким большим и скользко-гладким, чтобы девушка с него свалилась при первой же попытке откинуться на спинку.

Всем налили чаю. Янгчен заметила серебряные узоры на чашках: металл был вплетён в фарфоровую посуду руками неприлично дорогого ремесленника. Один только осколок обошёлся бы в десятикратно большее количество денег чем то, которое Кавик получил от неё днём ранее.

— Я так понимаю, что вы впервые на земле шан, — сказал Хэньше. — Позволите ли кратко поведать вам о нашей замечательной системе и о том, как она сформировалась?

Ей уже было известно, как образовался Бинь-Эр в его нынешнем виде. И Таку, и Джондури вблизи Народа Огня, и Порт-Туугак около Южного Племени Воды. Система древней не была и многолетней истории за собой не имела. Янгчен собиралась сказать об этом, но Сыдао, сидевший обок цзунду, посмотрел на потолок и раздул ноздри, как будто чувствовал запах ещё не произнесённого ею отказа.

Так и быть. Если не соблюсти все правила, не выслушать, то потом кто-нибудь обязательно обвинит её в невежестве. Она пыталась обхватить подлокотники, но обнаружила, что они на слишком большом расстоянии друг от друга, так что просто сложила руки на коленях.

Прокашлявшись, Хэньше начал повествование:

— Будучи ещё мальчишкой, жившим на окраине Среднего кольца Ба Синг Се, я мечтал о месте, где пожинать плоды возможностей сможет каждый, кто готов их сеять. Повзрослев, я начал частенько наблюдать, как повозки, полные товаров, движутся туда-сюда через ворота снабжения, подобно крови через бьющееся сердце…

Янгчен усердно пыталась не застонать от скуки и в итоге издала истощённый звук, как будто пыталась покорить слишком тяжёлый камень. Ничего не заметив, Хэньше без стеснения продолжил рассказ. К его описанию общей ситуации, последовавшему сразу после всей истории его жизни, в целом было не придраться. Но суровая правда заключалась в том, что Бинь-Эр и другие города шан были обязаны своим привилегированным статусом самому большому промаху в международной политике за многие десятилетия. Платиновому Делу.

За всю его историю в Царстве Земли сменилось множество правителей, а также различных военачальников, министров и членов монаршей семьи, пытавшихся свергнуть тех. Со временем споры за власть над крупнейшим из Четырёх Народов уже приелись. Это были всего лишь редкие баталии, внезапно случавшиеся время от времени.

Жизнь в такой среде была не так хороша, как её изучение. Восемь лет назад мир, затаив дыхание, наблюдал, как преданные войска Царя Земли Фэйшаня и повстанческие легионы генерала Нуна избегали прямой конфронтации, опасаясь полномасштабного сражения. Ни одна из сторон не хотела в одно мгновение упустить свои шансы на победу.

Лорд Огня и вождь Племени Воды, устав от этого, тайно сговорились поддержать Нуна. Создавая видимость нейтралитета в данном конфликте, они выслали Царю Земли письменное обязательство о выдаче кредита, в том время как Нуну — слитки платины, которая была чище от примесей и легче транспортабельна, чем золото.

Идея заключалась в том, чтобы повлиять на ход гражданской войны в пользу генерала-повстанца, снабдив его более ценными деньгами. Получив только письменные обещания, преданные солдаты царя потеряли бы уверенность в том, что он может обеспечить их, и в конечном итоге отказались бы сражаться на его стороне.

Но никто не учёл, что Царь Земли неожиданно проявит смелость и стратегический ум на поле боя. Он наконец-то выждал подходящий момент и атаковал генерала Нуна на перекрёстке Ламальпака, стерев своего врага с лица земли.

Царь знал о поступке других глав государств. В отместку он закрыл все порты, оборвал дипломатические связи и прогнал иностранных послов. А платину, изъятую у Нуна, приказал переплавить и покрыть ею гигантскую статую кротобарсука позади царского трона. Фэйшань заявил, что дипломатические отношения придут в норму только тогда, когда весь металл потускнеет и станет похожим на камень. То есть не меньше, чем через век.

Племена Воды и Народ Огня ответили тем же, объявив об аналогичной изоляции. Какое-то время за закрытыми дверями царила тихая паника. Три из Четырёх Народов теперь ничего не знали о планах и действиях друг друга, что способствовало развитию паранойи. Очень немногим людям, помимо Воздушных Кочевников, было разрешено путешествовать по миру как раньше.

Но, несмотря на атмосферу международной вражды, Царь Земли и его придворные по-прежнему любили перец Народа Огня и масло для ламп из Племени Воды. Экспорт прекрасного шёлка из Омашу тоже принёс бы немалую прибыль. Таким образом, в качестве компромисса, чтобы спасти репутацию царя, вождя и лорда, несколько городов выступили пунктами контроля объёмов международной торговли под строгим наблюдением избранных дворянских и купеческих семей. Их члены впоследствии стали известны как шаны.

— В каждом городе шан есть выборное должностное лицо, называемое цзунду, которое отвечает за решение проблем и таможенные сборы от имени соответствующих нам стран, — сказал Хэньше, закончив объяснять положение дел в мире. — Цзунду избираются всего на несколько лет, прежде чем их сменит следующий кандидат.

— Они тоже в своём роде Аватары, — сказал Сыдао.

Это привлекло внимание Янгчен:

— Они в своём роде кто?

— Цзунду это как современная версия Аватара, — сказал Сыдао. — Они служат народу в беспрерывно повторяющемся цикле. Их очень мало, каждый занимает важную должность, полученную не по наследству. Они ведут переговоры между разными государствами, но им необязательно быть гражданами страны, в которой работают. Цзунду Душим был предшественником Хэньше, как Аватар Сито — вашим.

Хорошее сравнение. И ещё одно проявление пренебрежения к ней и её прошлым жизням. Янгчен подняла ладонь, чтобы успокоить Бому, который уже точно был в ярости, а затем взглянула на самого цзунду. Хэньше вцепился в свои записи и покачал головой с широко раскрытыми глазами, в которых читалось: «Я не просил его говорить это».

— Города шан стабильны, сбалансированы и самодостаточны, — продолжал Сыдао с такой гордостью, как будто сам их изобрёл. — Аватар Сито наверняка бы одобрил нашу превосходную систему.

Нестандартному Аватару Сито также в своё время удалось занять должность великого советника Лорда Огня. Многие люди без доли стеснения рассказывали Янгчен, юной воздушной кочевнице, что бы подумал или как бы поступил её почтенный предшественник. Она ждала, что кто-то перебьёт Сыдао, но все молчали. Упростили ей жизнь.

Отлично. Это что-то новенькое.

— Спасибо, что просветили меня в современной истории, — сказала она. — Бинь-Эр и его города-побратимы — настоящее чудо человеческого взаимопонимания. Свидетельство великих подвигов, которые можно совершить, если Четыре Народа объединят свои силы для общей цели.

Шаны немного покивали. Все любят комплименты.

— Но ни одна система не идеальна, — продолжила Янгчен.

Сыдао так резко повернул голову, что было слышно, как его борода рассекает ветер.

— Гора это не только её вершина, — сказала она. — Мы не можем заявлять об истинном процветании, глядя только на несколько отчётов. Ни одна башня не устоит на болоте человеческих мучений.

«Что она делает?» — Янгчен уже привыкла, что когда она рядом, этот вопрос всегда висит в воздухе. Обычно беззвучно, но иногда и вслух. Взгляды метались по чертогу, словно стрелы в ожесточённой битве.

— Этот город полон горя, на которое не обращают внимания, — сказала она. — Я призываю всех здесь присутствующих, которые так много приобрели от договоров, подписанных после Платинового Дела, прислушаться к зову щедрости. Я уверена, он звучит в сердце каждого из вас.

Хэньше прочистил горло.

— Вы просите у моих господ милостыню, Аватар?

Она была рада услышать прямой вопрос, ведь теперь можно было закончить с красивыми речами:

— Нет, я прошу вас помочь мне создать место, где милостыню просить не будут.

Окружающие нахмурились. Благодаря Кавику, который уже проявил себя как полезный информатор, у неё был подготовлен пример.

— Вчера на площади были беспорядки, не так ли? — спросила Янгчен.

Хэньше выдало его выражение лица. Груз ответственности за замалчивание этого свалиться на него.

— Был такой инцидент, да, но его быстро решили.

«Скрыли от меня, ты имеешь в виду», — подумала она. Основываясь на описании Кавика, Янгчен в центре группы заприметила старика, одетого в стратегическую смесь приглушённых цветов. Это было забавной особенностью шанов, что, в отличие от некоторых радушных дворян и министров, торопящих её во время аудиенций, надеясь отпечатать свои имена у неё в памяти, большинство этих торговцев предпочитало оставаться частью общей массы.

Ну, не судьба. Пришло время назваться.

— Это вы, господин Тэин, недодавали зарплату своим рабочим до такой степени, что те подняли бунт, верно? — сказала Янгчен, указав на мужчину пальцем. — Кажется, вы по собственному желанию отменили строительный проект прежде, чем он был завершён, а затем решили, что вообще не обязаны платить рабочим, в таком случае.

По комнате пробежался недовольный шёпот. Не из-за отточенной схемы Тэина, а из-за того, что Аватар узнала о ней. Тэин поёрзал на своём месте, а затем ответил ей так тихо и невнятно, что его голос напоминал шипение текущей воды:

— Прошлым вечером меня поджидали жестокие бандиты, с которыми я не знаком. Что касается моих договоров, то это лишь моё дело и ничьё больше.

«Для договора нужны как минимум две стороны, господин».

— Я хочу сказать, что можно минимизировать проблемы Бинь-Эра, уважительно относясь к его обитателям, пока те не стали такими отчаянными, как прошлой ночью, — объяснила Янгчен. — А значит, нужно платить по совести, а не злоупотреблять отсутствием у них выбора из-за ограничений, наложенных Платиновым Делом.

Она поморщила нос.

— Несмотря на то, что я сказала ранее, чем больше милостыни, тем лучше. Ситуация настолько плачевна, что попрошайки без разрешения сбегают из города в поисках крова в Северном Храме Воздуха. Аббат Сонам только и занят тем, что заботой о них. Существует прямая корреляция между чрезмерными желаниями в настоящем и людскими страданиями в будущем.

Она старалась не прибегать к слову «жадность», чтобы не обидеть своих слушателей. «Почему?» — недоумевала она. Почему она должна была выкручиваться перед ними?

— Аватар, — взмолился Сыдао. — Для того, что вы просите, даже формальных правил не существует.

— Так давайте составим список таковых, — сказала Янгчен. — Я могу держать кисть. Друзья мои, каждый день у нас появляется шанс сделать Четыре Народа лучше. Каждый день, и в дождь и в снег, возможность приходит. Нельзя отказывать столь важному гостю.

Она сделала паузу и сглотнула слюну. Неплохая речь. Ну, по крайней мере, Янгчен так думала. Возможно, не на уровне Сито, но достаточно хорошо, чтобы прояснить её точку зрения. Так ведь?

Ответа от публики ожидать не стоило. Шаны молчали, как мертвецы. Она попыталась заполнить неловкую паузу:

— У меня есть несколько идей на основе успешных политических стратегий из архивов Омашу, которыми я с радостью поделюсь. Никто из вас не понесёт значительных убытков…

— Аватар, — перебила её дама, плечи которой были увешаны жемчугом. — Есть ли в этой комнате духи?

Янгчен растерянно моргнула.

— Я не понимаю вопроса, госпожа...

— Ноэхи, — произнесла женщина с быстрой отточенной ухмылкой, зажмурив глаза. — Многие из нас слышали о вашей отваге в столкновениях с духами. О том, как вы избавили клан Саовон в Народе Огня от несчастий, как спасли множество жизней в Тиеньхайши от великого духа, — женщина наклонила голову. — Хотя поговаривают, что город разрушил простой тайфун.

Янгчен ничего не ответила, как часто делала в случаях, когда речь заходила об её битве со Старым Железом.

Заметив это, Ноэхи ухмыльнулась.

— Я спросила, ибо, ну, если нас не преследует светящееся нечто, которое жаждет серебра из наших кошельков, то я не вижу смысла в ваших требованиях. Бинь-Эр — город торговли и разума. Мы не суеверные деревенщины, вроде жителей Тиеньхайши, которые полагаются на гадалок, и не мелкие лорды Народа Огня, съёжившиеся в своих замках, моля духов о хорошем урожае.

Очевидно, Ноэхи не впервые кого-то деликатно унижала в столь щекотливой социальной ситуации. «Бедняжка, лучше уж быть прямолинейной».

— Всё дело в том, что вы не имеете никакого права указывать нам, что делать.

Попытайся Янгчен возразить — выглядела бы глупо. Потому что ей было нечего ответить. Она думала, что пришла в Бинь-Эр, вооружённая правдой. Но её противники, как оказалось, тоже. И оружие у них было заточено лучше.

Ноэхи вонзила остриё копья точно в цель.

— У вас здесь нет никакой власти, Аватар, — сказала она. — Попросту нет.