Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

Гриффиндор проиграл...

В упорной борьбе равных по силе соперников. Но все-таки проиграл...

Почти полтора часа сборные Когтеврана и Гриффиндора, как угорелые летали над стадионом, сражаясь за каждый мяч. Никто не хотел уступать. В течение всего матча разница в счете ни разу не превышала десяти очков — одного заброшенного квоффла. К середине игры всем стало ясно: победа достанется команде, чей ловец поймает снитч...

— Не знаю как вы, а я больше на стадион не пойду! — твердо заявил друзьям Джеймс. Они уже спустились с трибуны и медленно шагали по заснеженной дорожке, замыкая понурую колонну гриффиндорцев.

— Ого! — Сириус удивился такому настроению Поттера. Но оно понравилось ему больше, нежели после первого матча. Волнение последних дней за состояние друга вмиг улеглось, уступая место привычной иронии. — Тебе же так нравится квиддич!

— Да! Нравится! — Джеймс наклонился и набрал пригоршню снега. — Но я хочу играть сам, а не смотреть на него с трибуны!

— Тогда тебе придется немного подождать. Помнишь, что говорил Дамблдор? — осторожно спросил Сириус. — Первокурсников в команды не берут.

— Знаю! — Поттер быстро сминал ладонями снег. — В этом году Финниган заканчивает школу. Значит, сборной будет нужен новый охотник! — Джеймс резко взмахнул рукой и снежок влетел в дупло стоящего рядом дерева, словно квоффл в кольцо соперника. — Почему бы мне не стать им?!

— А мы? — Питер был удивлен не меньше Сириуса. — Что мы будем делать во время матчей, пока ты еще не играешь?

— Как что?! — решительность Джеймса крепла. — Продолжать изучать Хогвартс! Когда идет игра вся школа на стадионе. Даже Филч! И никто не помешает нам пойти туда, где мы еще не были!

В общей гостиной Гриффиндора стояла тишина. Слышался только треск горящих поленьев в камине. Да еще ветер, завывая в трубе на высокой ноте, добавлял уныния в общее настроение. Разговаривать не хотелось никому. Все было понятно и так. Без слов. Сборная Гриффиндора в полном составе, не снимая спортивных мантий, сидела полукругом у очага и не сводила глаз с пляшущего в нем огня. Повернуться лицом к своим друзьям и болельщикам было выше их сил.

— Ну, — на подлокотник кресла, в котором сидел Долгопупс, подсела Алиса, — чего раскисли? Разве турнир закончился? В прошлом году вы тоже начали с поражения. Но Кубок достался Гриффиндору! Забыли?

— Все равно обидно, — рука Фрэнка обвила девушку за талию, а голова прижалась к ее плечу. — Играли ведь хорошо.

— Это я виноват! — ловец команды, ее капитан Бенджамен Фенвик откинулся к спинке кресла и крепко зажмурился. — Я!

— Да ладно тебе, Бенджи! — Кингсли первым из игроков попытался выдавить из себя улыбку. — Алиса права. На все сто! Все сыграли только по одному матчу. В чемпионате никакой ясности.

— Правильно! — поддержал Бруствера Стерджис Подмор. — Еще можно все наверстать. Нужно только выиграть оба оставшихся матча!

— И перевернуть турнирную таблицу! — Фенвик открыл горящие решимостью глаза.

— Вы со своей игрой не заметите, как мир перевернется, — покачала головой Алиса. — Вон! Слизеринцы уже второй день шушукаются, а у вас на уме только квиддич.

— А что? Кроме нашего поражения появились еще неприятности? — похоже, Фенвик возвращался на грешную землю.

— Пока появилась только статья нашей старой знакомой, Бенджи, — единственная девушка в команде Трифолина Финниган знала о последних событиях больше мальчишек. — Во вчерашнем «Пророке» снова засветилась Рита Скитер.

— Вот как! Что на этот раз пишет великая сплетница?

— Сейчас сам прочитаешь. Пойду, принесу газету, — Финниган поднялась из кресла и направилась к спальне семикурсниц.

— А ты помнишь Риту, Кингсли? — спросил Фенвик, ожидая пока вернется Трифолина.

— Конечно! — отозвался Бруствер. — Жук еще тот! Везде совала свой нос. Постоянно что-то подсматривала, подслушивала. Сейчас от нее эстафету приняла Берта.

— Какая Берта? — не понял Бенджамен.

— Берта Джоркинс. Третьекурсница с Пуффендуя.

— Нет, ребята, — снова послышался голос с ирландским акцентом. Финниган не только взяла газету, но и успела переодеться. — Берта, простите, просто дура. Где-то что-то заметит, домыслит и несет по замку. Рита намного умнее. И хитрее! Та сама могла разговорить кого угодно. Но о чем узнавала, сразу не рассказывала. «Добычу» использовала только с выгодой для себя. Это и помогло ей так быстро выбиться в специальные корреспонденты «Пророка».

— Ты права, Трифолина. В уме Рите не откажешь. Посмотри, как умело она расположила интервью, — добавила Алиса. — Сделано так, что его должен увидеть каждый. Даже те кумушки, которые кроме кулинарных рецептов ничего больше не читают.

— И те, кого кроме квиддича, ничего больше не интересует, — добавила Трифолина, протягивая Фенвику газету. — Читай вслух! Раз уж Рита вместе с этим... Как его там? Ну тот, который под капюшоном, взывают ко всем, пусть все и слышат!

Репортерский нюх Риту не подвел. Сказать, что напечатанное «Пророком» интервью вызвало в магическом сообществе небывалый интерес, значило не сказать ничего!

Хотя субботний и воскресный выпуски ничем особенным не отличались. Но то было затишье перед бурей!

Первые отклики на интервью Скитер с неизвестным волшебником появились в понедельник. Они скромно уместились в одну колонку.

В следующем номере выдержки из ответов читателей заняли полстраницы.

А начиная с четверга письма стали сыпаться чаще, чем снег за окнами. С этого номера, чтобы разместить их все, пришлось добавлять к ежедневнику целый лист. Правда, при этом цена на газету поднялась на два кната. Но читателей это вовсе не пугало: «Ежедневный пророк» с гордостью кричал, что спрос на него растет с каждым днем!

К субботе в целях экономии места придуманное Скитер имя пришлось немного сократить. Теперь газета упоминала собеседника Риты только как Тот-Кого-Нельзя-Называть. Письма с гневным осуждением его идей чередовались с теми, в которых во весь голос поддерживалось предложение поставить маглов ниже волшебников. А еще между ними проскальзывали сомнения в том, что «реформатор» существует на самом деле. Авторы подобных посланий без стеснения обвиняли специального корреспондента «Пророка» в том, что она вытащила на свет давным-давно решенную проблему отношений магов и маглов. И мол, желая на пустом месте делать карьеру, Рита просто выдумала Того-Кого-Нельзя-Называть.

Интерес к интервью с неизвестным волшебником не миновал и Хогвартс. Тем более что на страницах где шли горячие дебаты изо дня в день появлялись знакомые фамилии. Ни родители студентов, ни их родственники не оставались в стороне от затронутой темы!

Старшекурсники наперебой подписывались на «Пророк», поднимая и без того рекордные тиражи. С каждым завтраком сов под потолком Большого Зала становилось все больше. Торопясь доставить почту, мешая друг другу, случалось, они сталкивались в воздухе. Оттого на столы и в тарелки летели не только газеты, но и птичьи перья! Но на это мало обращали внимание. Ведь перед каждым завтраком заключались пари: чья фамилия засветится сегодня в «Пророке»? «Победители» потом целый день ходили по школе гоголем, принимая поздравления и ловя на себе завистливые взгляды.

А еще на страницах газеты из отклика в отклик звучали вопросы, которые объединяли всех! Противников идеи Того-Кого-Нельзя-Называть. Ее приверженцев. И тех, кто еще колебался или просто не верил в нее.

«Что думают об интервью в Министерстве магии?!»

«Не хотят ли сказать волшебному сообществу, какой дорогой ему шагать в завтра?!»

И еще: «Как?! Кто?! Кто и как собирается влиять на очищение волшебной крови?..»

Однако газетный бум был не долог. И затих еще быстрее, чем начинался.

К середине следующей недели отклики читателей на дополнительном листе «Пророк» принялся разбавлять статьями, не имеющими к интервью никакого отношения. А в пятницу газета вообще вышла в привычном формате. И без единого упоминания Того-Кого-Нельзя-Называть...

И дело вовсе было не в упорном молчании Министерства. И не в том, что все уже высказались. Появилась причина, чтобы волшебный мир потерял интерес и к Скитер, и к интервью. До Рождества оставалась всего неделя! Предпраздничные хлопоты — порой утомительные, но такие приятные! — отмели все остальное на второй план.

Для Хогвартса же скорое Рождество значило приближение каникул! Отъезд студентов по домам был намечен на четверг. Но уже с понедельника преподаватели, как сговорившись, перестали нагружать студентов домашними заданиями. Чему первокурсники не только удивились, но и обрадовались.

А через день их удивлению и восторгу вообще не было предела! Таким Большой Зал они еще не видели! От появившихся за ночь дюжины высоченных рождественских елей Зал ничуть не стал меньше. Но зато как засверкал! Стоящие на пушистых лапах сотни свечей играли искорками. С зеленой хвои во множестве свисали нетающие сосульки. Отблески дрожащего пламени, казалось, переливаются внутри каждой из них. А еще отражаются в каждой крупице серебристого инея между свечами. Развешанные вдоль стен венки и гирлянды из белой омелы и остролиста дополняли праздничное убранство.

За столами царили радостное настроение и одна тема для разговоров: каникулы! Веселясь и галдя, студенты даже не обратили внимания на закруживших над столами сов. Никто уже не ждал ни писем, ни посылок — завтра они будут дома! Но крылатые почтальоны, честно исполняя свою работу, несли подписчикам ставший уже ненужным многим «Ежедневный пророк» и...

Джеймс и раньше чувствовал себя неловко, получая письма из дома. Если не считать громовещателя миссис Блэк, ни Сириусу, ни Питеру совы не принесли ни одного послания. Но стоило Поттеру раскрыть конверт, как его смущение вмиг улетучилось:

— Вау! Смотрите! — быстро пробежав глазами короткое письмо, Джеймс развернул перед друзьями бумажный листок.

Разноцветные строчки своей пестротой были под стать украшенному к празднику Большому Залу:«Сынок! Дорогой! К Рождеству мы приготовили тебе сюрприз!»

— Это писала мама, — ткнул Поттер в аккуратно выписанное синими чернилами начало письма. — А вот это отец, — палец Джеймса скользнул на разваленные в разные стороны буквы красного цвета: «А заодно и себе!»

«Хотим познакомить тебя с одной замечательной деревней!»

«И вернуться в места нашей юности!»

«Первые дни твоих каникул мы проведем в Хогсмиде!»

«Встретим праздник! А затем — все вместе домой!»

«Профессор Дамблдор не возражает, чтобы мы забрали тебя».

«Сегодня! Вечером!» — синие строчки чередовались с красными. А в последней, цвета вообще перемежались через букву: «До встречи!»

— Здорово! — дочитав до конца, Сириус выставил большой палец вверх.

— И не нужно ждать третьего курса... — добавил Питер.

Но радость Джеймса от досрочного начала каникул и посещения Хогсмида была недолгой.

— Мистер Поттер! — шествуя от преподавательского стола, декан Гриффиндора на минутку задержалась возле первокурсников. — Ваша встреча с родителями переносится на завтра. На утро. Еще до завтрака мистер Филч проводит вас до ворот замка.

— Профессор... — с озабоченным видом Джеймс встал со скамьи, протягивая впереди себя лист с разноцветными строчками.

— Знаю! — кивнула головой МакГонагалл, увидев письмо в руках Поттера. — Но патронусы доставляют сообщения быстрее сов! Кстати, не забудьте поздравить родителей с Рождеством и от меня!

— Патронус? Кто это? — Питер подергал ошеломленного очередной новостью Джеймса за рукав мантии, как только декан отошла от них.

— Высшая магия! Патронус — это положительная волшебная сущность, способная защитить своего создателя даже от дементоров, — Джеймс отвечал быстро, нисколько не задумываясь, словно твердо заученный урок. — А также при необходимости передать его голосом сообщение другому волшебнику. Но почему?! — неожиданно закончил объяснение Поттер громким вопросом.

— А кто такие дементоры?

— Питер! Может тебя познакомить с ними? — взяв друга за мантию, почти прорычал Сириус. — Лучше скажи, когда ты дочитаешь «Историю Хогвартса»?!

— Э-э! — невнятно начал Петтигрю. — На каникулах... А там про них написано?

— Да ладно вам! — останавливая ребят, прикрикнул Поттер. — Почему родители вдруг перенесли встречу? Что могло случиться?!

Путь до ворот оказался не близким. Прошло уже полчаса, как Аргус Филч и Джеймс Поттер покинули замок и двинулись извилистой дорогой вниз по склону холма. Все это время Поттеру хотелось ускорить шаг, но...

Подметая снег полами необъятного балахона, школьный смотритель Хогвартса решительно никуда не спешил. Он даже пару раз останавливался. И только для того, чтобы всласть позевать. Всем своим видом Филч показывал: прогулка ранним морозным утром ему не по душе.

Наконец их глазам открылись великолепные чугунные ворота. По бокам высятся каменные колоны, увенчанные статуями крылатых вепрей. А за ними... За ними стоят двое, при виде которых на Джеймса накатила волна счастья! Теперь ему хотелось просто бежать! Вот же они! Рядом! Такие родные! Мама. Отец. Оба худощавые, маленькие — совсем немногим выше Джеймса. В нетерпении переминаясь с ноги на ногу, ждут его...

Филч продолжал вышагивать мерно и степенно. Правда, прямо на ходу смотритель запустил руку под балахон и вытащил звучно зазвеневшую связку ключей.

— А я думал, ворота Хогвартса закрыты заклинаниями! — заметил Джеймс.

— Он думал! — повернувшись к Поттеру, зло сверкнул выпученными глазами Филч. Из-под щетины на его щеках проступал румянец. — Не только ними!

Ответ смотрителя отозвался эхом в морозной тишине. Да и тон его не остался незамеченным за воротами. Джеймс видел, как радостная улыбка вдруг сошла с лица мамы, а затем и отца. Теперь они настороженно взирали на того, кто сопровождает их сына.

Подобрав нужный ключ, Филч вставил его в замок и дважды повернул. Затем чуть-чуть приоткрыл ворота, выпустил в узкую щель Поттера и тут же свел створки обратно.

Раскрыв руки для объятий, родители бросились к Джеймсу. Он к ним. Но щелчок замка и лязгнувшие на связке ключи в момент скомкали радость встречи. Все трое вдруг застыли на месте. Давать волю чувствам под недоброжелательным взглядом из-за ворот не хотелось. Мама снова с волнением прижала руки к груди. А отец, сглотнув комок, быстро проговорил:

— Думаю, ты не будешь возражать, если мы не пойдем дальше пешком. Мы немного продрогли. И, — мистер Поттер все же протянул сыну руку. Но здоровался он как-то странно, ладонью вверх, — в свое время мы здесь достаточно находились!

И Джеймс понял его! Он глубоко вдохнул, вложил свою руку в протянутую ладонь и зажмурился. Тотчас от макушки до пят его тело сдавило, словно обручами. Чувство было неприятное, но знакомое, испытанное. А еще Джеймс знал, что все должно закончиться быстро. Ведь волшебная сила уже несла их с отцом вдоль тугого, словно резинового тоннеля...

Хватка трансгрессии ослабла. Но не успел Джеймс открыть глаза, как снова оказался, будто в тисках. Уже нисколько не стесняясь, мистер Поттер от души прижал к себе сына! Объятия мамы были не такими крепкими, но нежности в них было уж точно не меньше!

— Кто это тебя провожал?

— Почему задержались?

— Ты голодный, сынок?

Трое Поттеров выдали каждый по вопросу и дружно рассмеялись. Они были вместе! Они были счастливы!

Джеймс огляделся по сторонам. Хогсмид словно сошел с рождественской картинки, какая была в его учебнике для магловской начальной школы. Заснеженная улица в свете восходящего солнца. Сказочные домики под белыми шапками. Вьющийся дымок над каминными трубами. Венки из омелы и остролиста. Вот только вместо гирлянд из бумажных фонариков на деревьях мерцают волшебные негаснущие свечи!

— Пойдемте завтракать. Вон «Три метлы» рядом, — предложила мама. — Там и поговорим.

В маленьком уютном пабе было пусто. Не сговариваясь, Поттеры дружно выбрали для себя столик между камином и наряженной к празднику елкой. Едва расселись, из двери за стойкой появилась миловидная сероглазая девушка.

— Смотри-ка, дорогая! — громко и весело сказал мистер Поттер. — И здесь новый бармен. И какой хорошенький!

Прежде чем ответить мама попыталась ткнуть отца в бок:

— По крайней мере, здесь все осталось в порядке! Принесите нам что-нибудь позавтракать и сливочного пива, — сделала заказ миссис Поттер нарочито строгим голосом.

— А я так продрог, что не отказался бы от глотка старого Огдена!

— Виски с утра! Какой пример ты подаешь сыну!

В голосе мамы уже звучала «гроза». Тут же отец был наказан еще одним «ударом». А Джеймс, улыбаясь, только переводил взгляд с одного на другого. Родители, как обычно, по-доброму подначивали друг друга.

— Никакого Огдена! — подвела черту под заказом миссис Поттер.

На щеках девушки появились ямочки — «хорошенький бармен» изнутри боролся с собой, силясь не рассмеяться:

— Сейчас я все принесу!

— Так что случилось? — спросил Джеймс, едва они остались втроем. — Почему мы не встретились вчера?

— Вчера, — откликнулся отец, — у нас нежданно появилось много работы...

— Мы с самого начала решили остановиться в «Кабаньей голове», — продолжила мама. — Когда-то давно это была весьма приличная гостиница. С уютным пабом...

— Где мы с удовольствием сиживали, будучи студентами...

— Но оказалось, с тех пор там поменялся хозяин и... Спасибо! — миссис Поттер отвлеклась от рассказа: девушка расставила перед ними кружки, над которыми вился ароматный дымок. — ...И так умудрился его запустить!

— Мама как увидела, во что превратилась «Кабанья голова», — снова перехватил слово мистер Поттер, — тут же предложила навести порядок! Ты же знаешь ее! Хорошо хоть за день управились.

— Хорошо, что Дамблдор вообще на это согласился!

— Дамблдор?! — Джеймс едва не поперхнулся.

Рассмеявшись, мистер Поттер похлопал сына по спине:

— Да, Джеймс! Аберфорт Дамблдор — младший брат твоего директора! С такими же усами, бородой и синими глазами, — отец сделал глоток. — Скоро ты с ним познакомишься.

— А тебя кто сегодня провожал? — мама ласково попыталась пригладить сыну волосы.

— Школьный смотритель.

— Тоже новый? — с интересом спросил мистер Поттер, отставил кружку и заглянул в лицо Джеймса. — Вредный, наверное?

— И противный! — подтвердил Джеймс.

— Ваш завтрак! — девушка расставила на столе тарелки с омлетом. — Приятного аппетита!

— Спасибо! — ответил мистер Поттер. — А вы давно здесь?

— С рождения! — щеки девушки снова украсились ямочками. — Раньше «Тремя метлами» заправлял мой отец. Теперь я. Розмерта, — представилась она.

После «Трех метел» знакомить Джеймса с Хогсмидом родители продолжили в «Сладком королевстве». Прямо на пороге кондитерской Поттер снял очки и принялся их протирать. И не только потому, что стекла в тепле сразу запотели. Нет! Джеймс просто не поверил своим глазам. Отец с мамой всегда баловали его сладостями, но такого их обилия Джеймс еще не видел!

В центре зала громадный бочонок до краев засыпанный «Берти Боттс» — драже с самыми разными вкусами. А на полках! Шоколадные шарики и лягушки, мятные мыши и карамельные бомбы, сахарные перья, лакричные леденцы...

— Нравится? — довольным тоном спросил отец.

— Вау! Вот бы сюда Питера с Сириусом, — медленно проговорил восхищенный Джеймс.

— Так отправь им подарки, — предложила мама. — Поздравь друзей с Рождеством!

— Правильно! — поддержал жену мистер Поттер. — Почта здесь есть! А сколько еще всего!

— Даже Визжащая Хижина... — вертя головой по сторонам, добавил Джеймс...

Низкое солнце почти забралось в зенит, когда Поттеры вышли из «Кабаньей головы». Сегодня им не нужно было никуда спешить. Их не ждали ни дела, ни занятия, ни домашние задания. И можно было позволить себе поваляться в постели подольше обычного. А затем, как это всегда бывало дома неспешно позавтракать под дружный и веселый семейный разговор.

На улице было просто замечательно. И казалось не только жители Хогсмида, украсив дома, приготовились встречать Рождество. Сама природа расстаралась к празднику. Легкий мороз при полном безветрии не холодил, а лишь добавлял бодрости. На ветках деревьев, на венках из омелы серебрился иней. Витая в воздухе, редкие снежинки плели над головами легкое и тонкое зимнее кружево.

— Так что? Идем знакомиться с Визжащей Хижиной? — спросил отец, и Джеймс с удовольствием затряс головой. — А потом, дорогая, — мистер Поттер повернулся к жене, — проведаем наши старые места?

— Конечно! — лицо женщины озарила добрая улыбка.

В прекрасном настроении Поттеры двинулись по Главной улице. По дороге решили заглянуть в «Сладкое королевство». На что мама, загадочно улыбнувшись, сказала:

— Идите-идите! Я вас здесь подожду. На воздухе...

— Угощайся! — выйдя снова на улицу, мистер Поттер протянул пакет с драже «Берти Боттс» жене. Но она выставила ладони вперед, отказываясь от сладостей. Отец рассмеялся: — Как знаешь! Бери, Джеймс.

Шоколад и земляника, банан и молоко, даже жареный с луком бекон... Джеймс с отцом наперебой называли какой вкус конфет им попадался. Количество драже в пакете быстро уменьшалось, как и количество домов по Главной улице. Теперь они попадались все реже. Поравнявшись с крайним, мистер Поттер вдруг скривился и выплюнул очередную «сладость» на снег:

— Перхоть... — кряхтя и откашливаясь, выдавил он из себя. — Наверное...

— Можно подумать ты раньше пробовал ее на вкус! — рассмеялась миссис Поттер, доставая волшебную палочку. — Акцио, сливочное пиво!

Джеймс с удивлением посмотрел на маму. Отец, смахнув слезы, тоже во все глаза уставился на нее.

— Пока вы покупали это, — миссис Поттер указала палочкой на пакет с остатками драже, — я на минутку заглянула к Розмерте. Ловите! — со свистом рассекая воздух, три баночки со сливочным пивом неслись к ним вдоль улицы.

— Дорогая! — только и смог сказать отец, открывая банку.

— Как будто первый раз именно тебе из бочки сладостей достается самое «лучшее»! — зарделись мамины щеки.

Разливаясь по телу приятным теплом, сливочное пиво не только помогло старшему Поттеру прийти в себя, но и прибавило всем настроения. Дружно смеясь над «удачей» отца, они свернули с Главной улицы на едва заметную тропинку.

Хотя Джеймс никогда раньше и не видел Визжащей Хижины, он узнал ее сразу. Слегка покосившийся двухэтажный дом в заброшенном одичавшем саду выглядел именно так, как о нем рассказывал Долгопупс. Окна заколочены. Дверь подперта снаружи толстым бревном. Внутри ограды из толстых жердей нехоженая снежная целина. Вокруг — звенящая тишина... На вид дому можно было дать лет сто. Хотя Поттер точно знал, что появился он в Хогсмиде только в конце лета.

На родителей Хижина не произвела впечатления. Обычный старый заброшенный дом, какой есть в любой деревне. И не только волшебной. Зато им так понравился снежок, пущенный Джеймсом! Прямо над оградой он взорвался фейерверком снежинок. От восторга мама захлопала в ладоши. А отец, недолго думая, сам смял ладонями снежный ком. Затем — другой. Третий снежок полетел уже... в сына! Джеймс оставаться в долгу не собирался...

— Мальчишки... — наблюдая за снежной баталией, тихо повторяла миссис Поттер. Но едва закатное солнышко начало дарить снегу розовый оттенок, ее голос окреп. — Эй, мальчишки! Заканчивайте! Мы еще не везде побывали. Руку, Джеймс!

Приземление после трансгрессии получилось «мягким». Пробив ногами наст, все трое провалились в снег по щиколотку. Поросшая кустарником площадка на склоне горы была совсем небольшой. Джеймс тут же позавидовал точности родителей. Промахнись они хотя бы чуть-чуть, катиться всем кубарем по белой круче.

— Где мы? — с удивлением спросил он.

— Деревня там, — миссис Поттер отпустила руку сына и повела своей, как бы, вокруг горы. — Снизу сюда ведет тропинка. Но не месить же по ней снег. Мы же волшебники!

— Ты сюда посмотри! — улыбаясь, отец показывал на узкую расщелину в скале. Джеймс ее сразу и не заметил: в каменный мешок у входа намело большущий сугроб.

— А что там?

— Там?

— Расскажи-расскажи! — поддевая мужа, сказала миссис Поттер.

— Там... — отец собирался с духом. — Там, сынок, мы с твоей мамой первый раз целовались!

— Знаешь, Джеймс! — перебила мужа миссис Поттер. — Будь тогда твой отец порешительнее, мы бы никогда не добрались сюда. А так...Он вел меня по тропинке все выше и выше...

— Неправда! — попробовал возразить отец.

— Правда-правда! Люмос! — миссис Поттер рассмеялась и ступила в расщелину.

— Джеймс! А может, — отец улыбнулся и подмигнул, — и ты когда-нибудь придешь сюда со своей девушкой, а? Люмос!

Мелкие прозрачные кристаллы на стенах грота с удовольствием приняли в себя свет и засверкали радужными лучиками. А потолка видно не было. Огоньки трех палочек просто не могли до него добраться. В дальнем углу в темноте выделялся белым огромный камень с округлыми боками — словно гигантский гриб пробивал шляпкой землю.

Миссис Поттер оперлась на подставленную мужем руку и взобралась на камень:

— Ума палата дороже злата!.. — громко, нараспев, и словно дирижируя себе палочкой, начала миссис Поттер.

Джеймс с отцом подняли ладони, готовые захлопать, но грот вдруг сам разразился «аплодисментами»! Стены его звучно задрожали. С потолка посыпались пыль и камни. По светлому валуну побежали широкие трещины ...

— Наружу! Быстро!!! — закричал мистер Поттер, а сам протянул руки к жене.

Джеймс послушно рванул к выходу. Но добежать до него не успел: за спиной раздался крик боли! Кричал отец...

Камни продолжали сыпаться. Инстинктивно втягивая голову в плечи, Поттер оглянулся:отец лежал, распластавшись на каменном полу. Попытался подняться, но не смог. Не раздумывая, Джеймс рванул обратно. Вдвоем с мамой они подхватили отца под руки и потащили к выходу. Но через узкую расщелину всем вместе было не пройти...

Мистер Поттер дернулся, освобождаясь от поддержки:

— Сначала вы!

Мама выбежала вслед за Джеймсом. За нею прыгая на одной ноге, через расщелину протиснулся отец. Оказавшись на площадке перед гротом, он попытался встать на вторую ногу, но не в силах сдержать боль со стоном упал на сугроб.

Миссис Поттер отбросила палочку и опустилась перед мужем на колени. Сначала аккуратно, стараясь не потревожить рану, сняла ботинок. Затем обеими руками крепко схватилась за штанину. Ткань с громким треском разошлась в стороны. Откуда только у маленькой хрупкой женщины взялись силы?!

— Дорогая! Ты же волшебница... — попытался пошутить отец.

— Знаю! — миссис Поттер подняла со снега палочку. — Ферула! — тотчас вывернутую в сторону ступню взяло в гипсовый лоток, а из палочки медленно потянулся бинт, обматывая и плотно прижимая лоток к ноге.

Между тем короткий северный день уступал в небесах место ночным светилам. Разгорались первые звезды, свою дорожку из-за горы протянула Луна. Обвал, похоже, закончился. Во всяком случае, в гроте стало тихо. Но что бы там не происходило, нужно было отсюда уходить. И как можно, скорее!

— Сам сумеешь добраться?

Отец, закусив губу, молчал. Но миссис Поттер уже и сама поняла,каково было бы мужу совершать трансгрессию на загипсованной ноге! Тогда она взяла обеими руками Джеймса за плечи и близко-близко притянула к себе:

— Пообещай, что пока меня не будет, ты и близко не подойдешь к гроту! — глядя прямо в глаза сына, потребовала она.

— Да, мама! — вдвоем они взяли отца за руки и помогли подняться. Затем Джеймс отступил в сторону. А через мгновение остался один...

Вслед за легким хлопком совершившейся трансгрессии из грота вновь послышался грохот. Он был громким, но недолгим. Как только все затихло, Поттер осторожно заглянул внутрь: светлого валуна в углу... не было!

— Куда?! Джеймс! — лоб миссис Поттер покрылся испариной, несмотря на начавший крепчать к ночи мороз. — Руку!!! — вцепившись намертво в протянутые сыном пальцы, женщина резко повернулась на месте. Лишь снова увидев перед собой дверь в «Кабанью голову», миссис Поттер выдохнула с облегчением и ослабила хватку. Но тут же ее рука сжалась с новой силой: вой зверя — жуткий, и в то же время какой-то жалобный, разнесся над Хогсмидом...

Джеймс уже не спал. Закинув за голову руки, не размыкая век, он просто лежал и пытался вспомнить сегодняшний сон. Снилось что-то светлое и очень-очень доброе! Но что именно?

Наконец Поттер открыл глаза и повернул голову на бок. Рука потянулась к тумбочке за очками, да так и замерла на полпути. Нет, очки никуда не делись. Вот только за ночь под ними появился сверток из голубой блестящей бумаги!

«Сегодня же Рождество!» — вспомнил Джеймс. — «В этот день плохого не бывает!»

Светлый добрый сон еще летел в неизвестность, а сгорающий от любопытства Поттер уже сидел на краешке кровати с очками на носу и свертком в руках. Внутри было что-то мягкое. Разорванная обертка с тихим шелестом упала на пол и глазам открылась аккуратно сложенная алая ткань. Джеймс развернул ее в вытянутых руках: мантия!

Спортивная мантия сборной Гриффиндора по квиддичу!

Поттер вскочил и набросил ее на себя. Мантия была ему немного великовата. И в плечах, и в длину, но... Джеймс прикрыл глаза и представил себя охотником, летящим в атаке. Пальцы сжалась, охватывая невидимый квоффл. И показалось даже, что в ушах засвистел встречный ветер!

Миссис Поттер поправляла подушки под больной ногой мужа, когда босиком в мантии поверх пижамы Джеймс влетел в комнату родителей. Приподнявшись на локтях, отец повернул голову к двери:

— Вау! — в ребяческом восклицании звучал восторг.

Увидев Джеймса, миссис Поттер тоже заулыбалась, оставила подушки и поспешила навстречу сыну:

— С Рождеством дорогой!

Джеймс с радостью бросился в широко распахнутые руки:

— Спасибо, мамочка! И тебя! — нежданный солоноватый привкус обжег губы. Джеймс откинулся назад и вгляделся в лицо матери: глаза миссис Поттер заметно покраснели. То ли от бессонной ночи, то ли... — Ну что ты, Ма... Все будет хорошо!

Миссис Поттер кивнула, ласково потрепала сына за торчащие во все стороны волосы и тихонько подтолкнула. Джеймс нисколько не обиделся. Отступив от матери, он наклонился и оказался в объятиях отца:

— Это твоя? Чемпионская?!

— Наша! — мистер Поттер был доволен подарком не меньше Джеймса. — Вернее, теперь твоя!

— Спасибо! Но, — Джеймс отстранился и присел на край кровати, — когда она мне еще пригодится? Первокурсникам...

— Знаю-знаю! — улыбаясь, отец перебил Джеймса. — Ты хотел быть гриффиндорцем — ты стал им! Ты хочешь играть в квиддич, значит, будешь играть! Так?

Джеймс кивнул и с удовольствием вложил пятерню в протянутую отцом руку:

— Что с ногой?

— Плохо! — миссис Поттер опередила мужа с ответом. — Плохо... Сильно распухла и, наверное, болит. Но он даже мне не признается!

— Нет! — отец состроил строгое, серьезное лицо. — Не болит.

— Ладно тебе, герой! — миссис Поттер сжала ладонь и грозно потрясла маленьким кулачком. — Его бы к целителям. Да где их взять здесь?.. Обед еще думала приготовить... Праздничный... По-домашнему... — с каждым словом женский голос звучал все тише, пока не затих вовсе за жалобным всхлипом.

— Кхе-кхе! Можно?

Тихий и вежливый кашель прозвучал в сопровождении вежливого и тихого стука в открытую дверь. Поттеры дружно повернули головы: на пороге стоял Аберфорт Дамблдор.

— Сегодня Рождество! Даже маглы в этот день верят в чудеса! А нам их творить сам Мерлин велел! Потому, — сказал он, с улыбкой входя в комнату, — как хозяин паба, я решил закрыть заведение!

Краем глаза Джеймс увидел, как недоуменно переглянулись родители: неужели их решили выставить за дверь?! Дамблдор наверняка тоже заметил это. Потому что, слегка смутившись, затараторил:

— Нет-нет! Только на сегодня! И на... Как это? На специальное обслуживание! Это... — синие глаза за очками светились добром. — Это что бы никаких подозрительных личностей! Вот!

— Кого?! — брови миссис Поттер нахмурилась и соединились.

— Сейчас... — хозяин «Кабаньей головы» совсем растерялся. — Вы читали в «Пророке» о Том-Кого-Нельзя-Называть?

Поттеры дружно кивнули.

— Так вот! — продолжил Дамблдор. — После того интервью мой братец, а твой, Джеймс, директор попросил меня сообщать обо всех подозрительных личностях, которые могут здесь появиться. Ха! Как будто их здесь мало бывает! А тут Альбус вдруг забеспокоился: «Министерство молчит. Значит, мы должны сами принимать меры!» — говорил он. И вот сегодня наконец...

— Эти личности появились? — с интересом в голосе спросил старший Поттер и уронил голову на подушку.

— Да нет же! — Аберфорт Дамблдор сунул руку во внутренний карман и вытащил сложенный пополам свежий номер «Ежедневного пророка». Развернув газету, он уставился в первую страницу. — Появилось поздравление министра и... — ноготь со скрипом чиркнул в середине листа. — Вот! «...Волшебному сообществу не о чем беспокоиться! Нарушить спокойствие и стабильность нашего мира не будет позволено никому! Тем более жалкой горстке трусливых проходимцев, которые боятся назвать себя, боятся открыть свое лицо. У Министерства достаточно сил и средств, чтобы сохранить все, что создавалось нашими предками незыблемым! Давайте же будем жить, радоваться и праздновать! С Рождеством, друзья!» Подписано: Корнелиус Фадж, начальник Британского филиала Международной конфедерации магов. Прошу!

— Так Вы поэтому решили нас выселить? — мистер Поттер взял протянутую газету.

— После того, что вы здесь сделали?! — растерянность хозяина паба сменилась удивлением. — И в мыслях не было! Наоборот же! — Дамблдор всплеснул руками. — Вы хотели приготовить обед? И нужна помощь целителей?

Родители Джеймса молчали. Но Дамблдор и не ждал ответа:

— Миссис Поттер! Кухня «Кабаньей головы» в Вашем распоряжении. Полностью! Как и я! Если... — Дамблдор искренне, по-доброму усмехнулся в усы. — Если Вам вдруг понадобится поваренок...

— Хорошо. Пусть так, — теперь пришла очередь растеряться миссис Поттер.

— К Вашему мужу мы сейчас же пригласим мадам Помфри! — похоже, младшему Дамблдору самому нравилась выбранная для себя роль магловского Санта-Клауса. — Я не помню случая, чтобы она отказала, если к ней обращались из Хогсмида! Ну а ты, чемпион? — повернулся он к Джеймсу. — Летать умеешь?

— Умеет! — вместо сына твердо ответил мистер Поттер.

— Тогда завтракаешь, берешь мою метлу, и... — не переставая улыбаться, Дамблдор обвел глазами всех троих. — Согласны?

Спрыгнув с метлы, Поттер осмотрелся. Площадка перед гротом была истоптана, но наст на уходящем вниз склоне оставался ровным и гладким. На сугробе у входа отпечаталась округлая вмятина. Там, где отец упал спиной в снег. В самом гроте царили тишина и спокойствие. Стены не дрожали. О вчерашнем обвале напоминали лишь осыпавшиеся со стен и потолка камни. Да еще пыль, осевшая везде тонким слоем.

Выставив на всякий случай вперед палочку, Джеймс медленно двинулся к дальнему углу грота. Туда, где еще вчера лежал светлый валун, а теперь вместо него мрачно чернела дыра. Подобравшись поближе, Поттер склонился над провалом. Внизу неясно белели десятки каменных обломков.

— Люмос! — Джеймс осторожно начал опускать руку внутрь.

Бледно-голубой свет на конце палочки выхватил из тьмы череду нешироких уступов. Как только глаза немного свыклись со скудным освещением, Поттер увидел: лестница уходит вниз ярда на три-четыре. Все ступени усыпаны светлыми камнями и камешками. А там, внизу прямо напротив лестницы в стене зияет черный проход в рост человека!

Сомнения в правильности поступка недолго мучили Джеймса. Спустя минуту он уже разглядывал уходящую под скалу нору. Шириной она была не больше ярда. Сверху стены плавно переходили в полукруглый свод. Вчерашний обвал, казалось, их не коснулся совсем. Ни камней на полу, ни осыпавшейся земли. Через дыру над головой слышалось завывание ветра, гуляющего за стенами грота. Да еще громко стучало в груди сердце. Мерно, но чаще обычного. Из хода же не доносилось ни единого звука. Джеймс глубоко вдохнул и сделал первый шаг в неизвестность...

Ярдов тридцать нора шла прямо, затем резко повернула направо. Поттер остановился. В раздумьях, что делать дальше он оглянулся на пройденный путь. Серое пятно света, попадавшего в грот через расщелину, выхватывало из темноты нижние ступеньки земляной лестницы. Джеймс повел палочкой за поворот: огонек осветил расстояние в десяток шагов. Дальше была непроглядная темень.

«Чьи же лапы вырыли эту нору?» — вопрос возник сам собой, но советоваться было не с кем. «А вдруг это лабиринт? — промелькнула еще мысль. — Не хватало только заблудиться!»

Джеймс повел палочкой, освещая стены. Сначала вперед. Затем назад...

Снова вперед. Ответвлений и боковых проходов вроде не видать...

«Будь, что будет!»

Сразу за поворотом дорога пошла под уклон. Свет от палочки выдергивал из темноты теперь кроме стен еще и часть потолка. Спуск был пологим, но Джеймс чувствовал, как с каждым шагом он опускается все ниже и ниже во чрево холма.

Дышалось в норе совершенно легко. Воздух все время оставался свежим, без малейших намеков на сырость или затхлость. Хотя ни сквозняка, ни дуновения ветерка не было и в помине. Время от времени ход поворачивал. А вот развилок или перекрестков так и не встречалось. Может строители тоннеля их не делали вовсе, но Поттер на всякий случай без конца переводил свет от палочки с одной стены на другую.

Чувства времени и пройденного расстояния в подземелье быстро притупились. Так же, как и осторожность. Джеймс уже давно бодро шагал вперед. Но понять как далеко и как глубоко он прошел по тоннелю, где вообще находится, было выше человеческих сил. Потихоньку голову начала сверлить мысль: не повернуть ли обратно?

Но вдруг, ступив за очередной поворот, Поттер увидел, что вдалеке забрезжилось голубое пятнышко. Совсем-совсем маленькое. Зато такое яркое!

Неужели там, где свет конец подземного путешествия? Его цель? И разгадка!

Однако, сквозь накатившую волну возбуждения внутри кольнуло: что бы там ни было впереди, осторожность не помешает:

— Нокс! — шепнул Джеймс, еще крепче сжал палочку и, стараясь ступать совершенно бесшумно, двинулся дальше.

С каждым шагом пятно света становилось все крупнее.

Затем впереди вырисовались четкие контуры тоннеля.

Продолжая держать палочку наизготовку, Джеймс дошел до края норы и с опаской выглянул из нее...

Не в силах сдержаться, забыв об осторожности, Джеймс громко ахнул. Глазам Поттера открылся огромный пустынный зал. Абсолютно круглый, ярдов двадцати в диаметре, залитый небесно-голубым светом! Где в этой полусфере заканчивались стены, а где начинался потолок, было не понять. Как было не понять, откуда берется и сам сказочный свет! Казалось, сам воздух в зале был им пропитан. Вот только напротив того места, где стоял Поттер, на голубом фоне призывно чернела еще одна дыра...

Можно было не гадать: строителям зала без магии было не обойтись! Может, не обошлось и без защиты от чужаков?..

Конец выставленной вперед палочки слегка задрожал. Но рука, сжимающая ее, тряслась не от страха — от напряжения. Челюсти помимо воли сомкнулись до боли в скулах, и Джеймс сделал первый — маленький и осторожный шаг из тоннеля.

Стены не обрушились.

Земля не затрещала.

Тишина не взорвалась ни громом, ни шорохом.

Свет вокруг не померк. Он продолжал лучиться добром! Таким, что здесь было бы странно даже думать о чем-то плохом.

Вопроса что делать дальше теперь не стояло. Джеймс пересек наполненное светом подземелье и снова вошел в темноту. Новый проход отличался лишь тем, что здесь дорога с первых шагов повела в гору. Подъем был довольно крутой, но Поттер двигался по нему даже быстрее, чем по спуску. Сказочный свет подземного зала, так похожий на свет из сегодняшнего сна уверил Джеймса: ничего плохого с ним не случится!

За четвертым или пятым поворотом Поттер наткнулся на неожиданный сюрприз. Едва завернув за угол, в свете палочки Джеймс увидел перед собой крутую, взлетающую вверх земляную лестницу. То, что она здесь была, наводило на мысль: куда бы ни вела дорога от зала, она короче, чем путь до зала из грота.

Так оно и случилось. Задрав вверх голову, Поттер довольно бодро взбирался по ступеням, пока не заметил над собой неясное свечение. Джеймс тут же погасил огонек на конце палочки и умерил шаг.

На этот раз свет был не голубым и неярким. Он был больше похож на свет вечерних сумерек — когда солнышко уже село, а тьма еще не успела сгуститься. Наконец осторожно выставив над верхней ступенькой голову, Джеймс увидел и его источник!

Огромное, выше человеческого роста, занимающее всю ширину прохода, стекло в золоченой раме венчало подземное путешествие! Оно-то и пропускало сюда свет с другой своей стороны! До него оставалось совсем немного. Тоннель, берущий начало от верхней ступеньки был коротким — всего несколько шагов. И даже отсюда с лестницы были видны массивные петли на правой стороне рамы. Стекло должно поворачиваться. Поворачиваться и открываться!

Позабыв обо всем, Джеймс бросился наверх. И вдруг...

Тусклый свет еще больше сгустился. Мрачная и неясная тень наползала с другой стороны стекла. Не раздумывая, Поттер вжался в земляную стену. Тень приближалась, удлинялась в размерах, медленно вырисовываясь в человеческую фигуру. Напротив рамы фигура остановилась, затем вплотную приблизилась к стеклу...

В душе Джеймса похолодело — через стекло на него смотрел школьный смотритель Хогвартса Аргус Филч!