Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс! (гет)

Ждать сюрприза от Драко пришлось недолго. Когда наш "неистовый квартет", как мне в мыслях вспомнилось из одной песенки, спустился с одной из лестниц по пути на зельеварение, на него напали. Драко, Крэбб и Гойл, а в довесок — пятикурсник-слизеринец. Напали из-за угла, поэтому им удалось стразу же поразить нескольких ребят.

Ослепляющая красная вспышка света прилетела от старшекурсника точно мне в глаза. Конъюктивус не просто ослепил меня; по ощущениям, глаза словно выжигали огнем, и я не видел ничего. Жжение было настолько сильным, что я охнул и свалился на одно колено, опершись рукой на второе.

Тем временем Рон получил в лоб Петрификус Тоталус и завалился вперед. Гарри и Гермиона успели выхватить палочки и увернуться от первых заклинаний.

—Таранталлегра! — и Гойл по повелению Гарри пустился в пляс.

Гермиона же замедлила и так медлительного Крэбба, и он теперь пытался выйти из зоны замедления.

По коридору так и неслись вспышки, лучи от заклинаний. Вот фиолетовый луч пролетел чуть левее уха Гермионы, а пятикурсник блокировал щитовыми чарами обезоруживающее заклинание от Гарри… Озлобившись и оскалившись, он ответил, но не дуэлянту, а цели Малфоя — Гермионе. Та не ожидала, и когда Эверте Статум попал в нее, ее отбросило на лестницу.

— Протего Тоталлум! — я, пошатываясь, поднялся, а заклинания ребят срикошетили в стены от его щита.

— Все, уходим! — Малфой дернул товарища, и они, кое-как сняв чары с Крэбба и Гойла, удалились на урок.

— Мерлин, какого черта? — Гарри не видел, чем в меня попали, и когда я повернулся к нему лицом, где красовались воспаленные закрытые глаза и словно ожоги кожи по их периметру, тихо охнул.

С Рона кое-как сняли парализацию, и он высказал все, что до этого думал. А вот с Гермионой пришлось хуже: хоть ей и повезло, но ссадины и синяки были по всему телу, судя по всему. Из ее глаз лились слезы, а когда ребята ее подняли, она лишь всхлипнула.

— В Больничное крыло? — сообразил Рон.

— Отведем туда Мерлина и Гермиону, — Гарри поддержал его.

В результате на зельеварение они пришли вдвоем и опоздали на полчаса. За что получили отработку от Снейпа на неделю и чудом спаслись от заклинания замедления через пару коридоров после выхода из кабинета — за ними шли Симус и Дин и смогли снять заклинание.

В Больничном крыле мадам Помфри не задавала лишних вопросов. Она просто уложила на койки, и заклинаниями и зельями за вечер привела в форму, пусть и оставила на ночь в крыле. Шикарная возможность пообщаться, скажу я вам, когда нечего читать и не можешь открыть слезящиеся глаза, а для девушки — это единственный способ отвлечься от действий эликсиров. Так и заснули, чуть ли за руки не держась, зато наговорились.

— Подъем, вам уже пора на завтрак.

Я открыл глаза. Яркий свет из больших вертикальных арочных окон освещал Больничное крыло, и, проморгавшись, можно было увидеть кучу деталей, чуть ли не пылинки в воздухе... Боги мои, какое же это чудо — видеть! А ведь пока не прижмет, и не задумываешься об этом. Сел, сваливая с себя одеяло и осматривая пижаму, размял затекшие руки. И потом вспомнил, что я тут не один. Гермиона тоже проснулась и ощупывала места, что только вчера болели.

— Доброе утро. Ты как? Жива?

— Живее не бывает. Как новенькая, — Гермиона явно была в восторге. Не теряя энтузиазма, она убежала одеваться, чем занялся и я.

За завтраком Рон и Гарри были рады нас видеть, а еще напридумали тысячу идей, как отомстить. Вот с реализацией у них были проблемы. Я же, после омлета с беконом и сока, обратился к близнецам Уизли.

* * *

Малфой с подельниками ступил на лестницу, но через пару шагов она неожиданно превратилась в горку. Попытки удержаться на ней были бы успешными, но…

— Мягкой посадки, Драко, — я подмигнул ему из-за угла. — Агументи Максима!

Парой этажей ниже кучку мокрых с головы до ног слизеринцев вынесло в коридор, где они, отплевываясь и барахтаясь в луже, сделали попытку встать и разобраться, где чьи руки и ноги. Все это сопровождалось неподобающими выражениями, о чем их любезно уведомила Минерва МакГонагалл, незаметно подошедшая к месту происшествия, сняв баллы и отправив на отработку на все ту же неделю. Мы с близнецами хохотали, попадав на пол, когда узнали подробности приземления. Уж больно удачно вышло… А вот потом Гриффиндор и Слизерин не могли успокоиться неделю, устраивая подначки друг другу. Сыпались доспехи на головы неудачников, падала штукатурка, группы студентов замирали в полях замедления. Взрывались котлы, падали на головы шары для прорицаний, как-то раз обезумели растения у профессора Стебель, — плющ связал группу слизеринцев. Больничное крыло не пустовало ни на секунду. Зато стали жутко популярными пары Заклинаний у профессора Флитвика; все выспрашивали, чем же еще можно достать оппонентов. Дебоширов не останавливали ни баллы, ни отработки, и как итог, зачинщикам тридцать минут читал лекцию о порядке и дружбе сам Дамблдор. На следующий день он читал ее уже в Большом зале. С пояснениями, как и за что можно вылететь из школы. Вот только задор, которым уже заразилась вся школа — ибо студенты Когтеврана и Пуффендуя оставались в стороне до первого заклинания в их адрес, — надо было куда-то девать. У большинства, что успокоилось и образумилось, он превратился в небывалый энтузиазм в учебе — ведь баллов в итоге у всех стало очень мало, и их надо было получать, а также хотелось защитить себя и иметь возможность атаковать противника. Народ рылся в книгах, надеясь найти что-то давно забытое, но действенное, и находил.

Такой ажиотаж постепенно схлынул только через месяц. За этот прекрасный месяц я влип. По уши. Наша любопытная Гермиона взяла и поинтересовалась, куда я исчезаю вечером, и когда Гарри приходит мокрый как черт с тренировки, я возвращаюсь сухой, но так же вымотанный. Только она не спросила, как обычно, а проследила. А затем и подловила, как всегда, в кресле у камина.

— Мерлин, как вечер? — Гермиона отложила в сторону «Ежедневный пророк».

— Отлично, — сперва я не почуял подвоха.

— Прогулка удалась? — она сложила руки в замок.

— О да. Отлично побродил,— я усмехнулся и сел.

— А что за комната в стене, куда ты в процессе ушел?

Вот тут я понял, что влип.

— Исчезающая комната. Принимает вид того, что ты хочешь увидеть. Я там тренируюсь, а то на улице пока грязно.

— Ну да, и огненные шары не так видно, — это было сказано уже шепотом.

— Не могу не согласиться, маскировка у комнаты отличная. И нет претензий к колдовству в коридорах… — я попробовал сменить тему.

— Ой не смеши, а то ты не понял, о чем я.

Я повернулся к ней.

— Я уже говорил. Я не хочу тебе врать. И не буду. Поэтому закрыли тему.

— Ты можешь взять меня с собой? — Гермиона подняла бровью — Заклинания отработаем, поговорим…

Спустя 22 часа.

— Итак, о чем ты хотела поговорить? — я методично зажигал свечи палочкой в Выручай-комнате.

— Я прошу, расскажи мне, покажи. Ведь то, что ты делал, оно эффективнее всего, что мы можем. — Гермиона по шагу приближалась, чуть наклонившись вперед, как всегда..

Я психанул, и все свечи вспыхнули разом. Вот чертов аналитик.

— Что же тебе так не дает покоя? Что ты знаешь?

— Я знаю, что никто из магов не может кидать руками огненные шары. Даже в России. Да-да, я нашла информацию, заказала пару книг и прочла. Местные маги не упоминают такой фамилии, а такое колдовство заставляет их брать силу прямо из пространства вокруг или копить годами. Ты же зажег шар просто так. Да и то, что в твоем доме, твоя семья, то, во что ты играл с Гарри, — все это наводит на вопросы.

— Я могу рассказать. Но ты принесешь Непреложный обет, — я вздохнул. Да, такой вариант был просчитан, но елки-палки, я все же спалился.

— Идет, если это требуется для невозможности выдачи информации? — Гермиона даже не задумалась. — Кто поручится?

— Изначальные, — я убрал палочку и взмахнул руками. — Я призываю Огонь и Свет в свидетели договора.

От свечей потянулись лучи света, окружая нас. Я взял ее за руку, посередине между локтем и кистью, засучив рукав.

— Гермиона Джин Грейнджер, клянешься ли ты хранить тайну, никому не передавать этой информации без моего на то согласия, любым способом и в любом виде, как бы тебе ни хотелось? Даже если это потребует смерти?

Последняя фраза заставила ее содрогнуться, но она ответила:

— Да! Я клянусь.

Нити света — ярко-белые лучи и огня — чуть тлеющие желтым пламенем, опутали наши руки, проникая сквозь кожу. Под конец линии особенно ярко вспыхнули и исчезли, чуть задержавшись в руках.

— Силы подтвердили договор. Поздравляю, я могу ответить на твои вопросы. Уверена, что желаешь знать все? Много знаешь — плохо спишь. Хорошая новость — что бы ты ни узнала, ты мой друг в этом мире.

— Как-то раз ты выдал аксиому: воля дает знания, знания это сила, сила это власть, власть это ответственность.... там еще что-то было про то, что ответственность невозможна без любви. Не то чтобы я жаждала власти или любви... но как минимум не против силы.

— Да уж, волей ты точно не обделена... Проверим смекалку: милости прошу, твои вопросы.