Вилли - маленькая ведьма (джен)

Итак, я — могущественная, одарённая и умная ведьма из древнейшего магического рода собираюсь на свои первые каникулы из школы чародейства и волшебства домой в далёкую Ирландию. Могущественна я тогда, когда не сдерживаюсь. То есть, практически никогда, потому что непрерывно приучаю себя к самоконтролю. В чём моя одарённость — ещё не поняла. Но родители и братья утверждают это в один голос. Особенно обидно, что при этом всегда попрекают: «Как же ты, при твоих дарованиях могла так неладно поступить!». А умная я, когда включаю мозги, а не подчинена душевному порыву. В общем, не каждый раз.

К чему это я? А к тому, что я, первокурсница, пригласила на эти каникулы к нам в гости выпускницу Грейс, которую едва знаю, и ещё двух её совершенно незнакомых родственников мужеска пола.

Предки моё приглашение подтвердили, братья и сестра одобрили, но не так-то просто попасть в наше Ирландское захолустье без сопровождения человека, знающего дорогу. Мы ведь не в городе живём, а там, где чужие не бывают. Словом, гостей нужно встретить в Хитроу, потому что эти парни, оказывается, прилетают с континента, потому что направляются в Хайуотерс-холл — дом родителей Грейс. И их нужно перехватить в Лондоне.

Поэтому мои братья и сестрица отправятся в Имеральд Хилл прямиком из Хогсмита — тем самым порт-ключом, что прислал папа с домашним эльфом. Это займёт у них около полуминуты. А мы с Грейс весь день проведём в Хогвартс-Экспрессе, потом с вокзала Кинг Кросс доберёмся до аэропорта, встретим мальчиков и вместе с ними будем часа полтора добираться через камины. Столь длинные путешествия через сеть летучего пороха доводят меня до исступления, потому что протаскивание через дымоходы... ладно, чего там рассказывать — это все и без моих жалоб знают.

Кормить белочку в моё отсутствие пообещала второкурсница Кэтти — она в этот раз никуда не уезжает. А всё остальное оказалось плохо. Длинно, утомительно и... я так соскучилась по маме, а тут задержка в пути чуть ли не на целый день.

В этот раз в Хогвартс-Экспресс было много свободных мест. Во всяком случае, в наше с Бель купе никто больше не подсаживался, и оба соседних тоже пустовали. Чтобы не скучать в дороге, мы достали походные шахматы Бель, в которых она знала толк, и устроили настоящий турнир. С магическим таймером и без права изменять свой ход. Я не слишком сильна в этой игре, во всяком случае, до мастерства Ахилла мне ещё расти и расти — брат обыгрывает меня всегда. Если и не в три хода, то не больше чем, в десять. Но с подружкой мы оказались почти на равных. Играли с переменным успехом, но каждый раз всё с большим азартом. Я никак не могла продумать стратегию на десять ходов вперёд, как советовал мне папа, но на пару-тройку меня хватало.

Одним словом — мы увлеклись. По полной. До такой степени, что я заметила собравшихся вокруг нас болельщиков лишь, когда Бель в очередной раз объявила шах моему королю, а следом и мат. В наше купе успело набиться человек семь. Среди которых я увидела, нашего Джастина Финч-Флетчли и Тома Тейлора с Равенкло — остальные были незнакомы.

— Всё, шабаш! — воскликнула я, так как мечтала успеть почитать кое-что интересное по чарам — книжку выдал мне Флитвик на каникулы из собственной библиотеки с наказом вернуть непременно. Я надеялась, что вот Бель утомится и приляжет поспать, тут-то я и достану свой трофей, и хотя бы ознакомлюсь с тем, что это такое интересное мог декан Равенкло сунуть мне в последний момент перед отправлением поезда — да, он пришёл на станцию.

— Можно, я на победителя? — с просительно-настырными нотками пробубнил долговязый слизеринец.

— Ты как, Бель? — спросила я подругу. — Покажешь класс?

Мисс Гейтс смущённо улыбнулась парню:

— А ты играть-то умеешь?

— Да я... — слизеринец сглотнул и смиренно закончил: — Да, умею.

— Вот и славно! — я уступила ему место и, прихватив книжку, выбралась из толпы. Соседнее купе справа было по-прежнему свободно.

Так что остаток пути я провела в горизонтальном положении, углубившись в чтение учебника начала века со скромным названием: «Артефакторика, 3 курс». Интересно, где преподают этот предмет? У нас в Хоге его точно теперь нет, я бы запомнила. Хотя, если судить по фрагментам истории Хогвартса из разных источников, то раньше эту дисциплину преподавал Маркес Флитвик, то ли отец, то ли дед нынешнего декана Равенкло. Переворачивая страницу за страницей, я искренне недоумевала: за что такую интересную науку изъяли из процесса обучения? Я даже пожалела, что уезжаю на каникулы — выяснить причину хотелось немедленно. Впрочем, глава первая этого талмуда — при увеличительных чарах учебник превратился в увесистый фолиант — увлекла меня настолько, что я забыла, где нахожусь.

Минут за десять до прибытия на вокзал в купе заглянула Грейс, вырвав меня из чтения описаний первых артефактов самого Мерлина и Морганы.

— Вот ты где! — мисс Хайуотер подмигнула, остановившись в дверях. — Готова, Вилли? Собирайся. Как только поезд остановится, нельзя терять ни минуты.

— Я помню.

Собирать мне было всего ничего — лишь небольшой кожаный рюкзак. А в магловские джинсы и куртку я переоделась в самом начале пути. Попрощавшись с Бель, которая едва мне ответила — до сих пор играла в шахматы, но уже с другим парнем — я поспешила к тамбуру, где меня поджидала Грейс.

* * *

Вечер, снег, слякоть, толпы заразившегося предновогодним настроением народу, снующего по тротуарам, светящиеся вывески магазинов и многочисленных кафе, автобусы, такси, суета... Стало зябко — я невольно поёжилась от ветра, и без разговоров согласилась на путь через камин. Как-то не верилось, что на такси мы доедем быстрее. Да и деньги хотелось сэкономить.

В результате, мы вышли из камина в неприметном домике-сторожке рядом с Пэддингтонским Вокзалом. Дотопали до него минут за десять. И ещё минут за пятнадцать домчались на современном Хитроу-Экспрессе до самого терминала. Мы прошли через парочку залов, заполненных встречающими и ждущими прохода на посадку. Похоже, Грейс тут хорошо ориентировалась. Без неё я бы наверняка заплутала. Наконец мы пристроились к не слишком густой толпе встречающих, и замерли в ожидании.

— Уфф, успели. — Грейс достала из рюкзака табличку и, незаметно колданув, увеличила её. Увидев моё удивление, подмигнула: — Я уже совершеннолетняя — мне можно. Подержишь? Схожу, куплю лимонаду.

На табличке было выведено: «Мистер Хайуотерс, Мистер Морган. Добро пожаловать»

Я посмотрела, как другие держат подобные таблички, и слегка приподняв свою, приготовилась ждать. Наконец из прохода повалил народ, и парней среди прибывших было достаточно. Я жутко распереживалась — вдруг они не заметят табличку, а я даже не знаю, какого возраста эти парни. Может — дети, вроде меня, а может старшеклассники вроде Грейс? Да, куда же она подевалась?

На меня оглядывались взрослые, видимо недоумевая, почему такая маленькая девочка стоит одна с табличкой. Но к счастью никто ничего не спросил.

Наконец вернулась Грейс и всучила мне шипучку, а табличку забрала.

— Попей. Скоро должны быть.

И вот от толпы отделились два мальчишки, старше меня года на два-три, и направились к нам. Коротко стриженые, серьёзные. Один темноглазый шатен, другой брюнет с ярко-синими глазами. Шатен явно заметил нас и махнул рукой, улыбаясь Грейс.

— Наконец-то, — сказала та. И, не успели парни к нам приблизиться, скомандовала: — Пойдёмте быстрее, нам ещё каминами добираться. А я уже жутко устала.

Толком не познакомившись, мы быстрым шагом бросились в обратную сторону, и скоро снова мчались в полупустом Хитроу-Экспрессе обратно к Пэддингтонскому вокзалу. Только тут мисс Хайуотерс вспомнила, что не познакомила нас и представила мне мальчишек.

— Вилли! Это мой брат Стеф. Стефан, это Вилли Маккена, о которой я тебе писала.

— Привет, Вилли! — от широкой улыбки лицо парня сильно изменилось и сразу стало заметно сходство между братом и сестрой. — А это Ал, мой друг.

Синеглазый брюнет взглянул на меня свысока и представился сам:

— Ал Морган, к вашим услугам, мисс.

— Хорошо, что не Генри, — невольно хмыкнула я. Похоже, нервы совсем расшатались с этой суматохой. Или просто устала.

— Что? — опешил парень.

Стеф прыснул, и весело мне подмигнул:

— А ты мне нравишься, Вилли.

Настало время фыркнуть брюнету. Но высказать противоположное мнение ему, видимо, не позволило воспитание. Кого-то он мне напоминал своими манерами. Но ухватить промелькнувшую мысль за хвостик не удалось.

— Не смущайте мне девочку, — строго велела Грейс. — Приготовьтесь, скоро выходим.

Ал посмотрел на меня в упор, и я вдруг ощутила осторожное прикосновение к своим мыслям. Удивление было настолько сильным, что я резко отбила атаку, и мальчишка поморщился, взглянув с осуждением:

— Ты чего дерёшься?

— А нечего мне в мозг лезть, — ответила я. И решила быть с ним начеку. Это надо же, почти пробраться через мой блок. Далеко бы он не прошёл, но всё равно обидно. Лишь отцу удавалось такое, и то не сразу и очень редко. Вон, даже профессор Снейп ничего не смог. А говорят, он в лигилименции просто мастер.

— Есть, что скрывать, мелкая? — вкрадчиво поинтересовался Ал.

Так бы и выцарапала его бестыжие синие глазки.

— А вам нечего, мистер Морган? Только не говорите, что у вас в голове две извилины, да и те прямые. Это было бы ужасно грустно.

— Вилли, не дразнись, — Грейс поднялась, — пойдёмте уже.

Ал опалил меня возмущённым взглядом, и пропустил вперёд. Стеф, посмеиваясь, пристроился рядом:

— Ты кто, Вилли?

— В каком смысле?

— В квиддичном. Я ловец.

— А! Я загонщик. А он?

Стеф не успел ответить, мистер Морган опередил, произнеся с насмешкой:

— ОН, к вашему сведению, мисс, всё слышит. И если интересно, ОН — тоже загонщик.

— Да что тут интересного, — дёрнула я головой, и поспешила на выход, поезд уже остановился.

Как-то нервно началось наше знакомство. Не прошло и получаса, а я уже невзлюбила чернявого. Обидно — парень был симпатичным, особенно эти его нахальные глаза. Такие синие-синие, как морская даль ясным утром. Он мне даже понравился в первое мгновение. Но этот высокомерно-насмешливый тон! Я буду не я, если мы не одолеем их в квидич! Будет знать!

Добирались мы, как я и ожидала, долго. Меня уже здорово мутило от каминов когда, наконец, вывалились в почтовом домике Имеральд-Хилл. Нас встречал папа вместе с Ахиллом и Эсми.

Папа не дал мне упасть, подхватил сразу на руки. Отчего мне было очень неловко перед гостями, но сил отказаться от помощи просто не осталось. Молча обняла отца за шею и закрыла глаза. Свою миссию по встрече гостей я выполнила. Надеюсь, дальше справятся без меня.

Будто сквозь туман слышала, как братец представляет всем Грейс, а та в свою очередь, знакомит наших со своими спутниками.

Дома отец поставил меня на пол и вызвал Эгаста:

— Отправь её в комнату, — приказал коротко.

Эльф лукаво и радостно мне улыбнулся, схватил за руку и кокетливо щёлкнул пальцами. Вот это я понимаю, не то что наша аппарация, когда кишки выворачивает наружу. Тут же — хоп — и ты на месте.

Я устало опустилась на кровать. Дома! Вот понимаю, а никак не могу это прочувствовать. Пожалуй, сегодняшний день меня совсем укатал. Стянув куртку, уронила её на пол и растянулась поверх одеяла. Полежу минуточку и переоденусь в пижаму. Обязательно.

* * *

Встреча по квиддичу превзошла мои ожидания, хотя, вначале я не поняла, в чём дело — наш старший, Джесс, оказался в команде вместе с гостями. Реган остался на земле, а один из братьев Снейк и неудержимая Линни выступили за команду Маккен. Словом, была устроена настоящая каша с привычными составами. Судил, как обычно, папа, а болела за нас вся деревня. То есть я не поняла, за кого болели сильнее, потому что зрители поддерживали обе команды, взрываясь одобрительными воплями после любого удачного финта.

Играли мы с огромным воодушевлением. К тому же я сразу взяла биту в левую руку и, когда удавалось ударить, посылала бладжер так мощно, что он буквально растворялся в дали бледного зимнего неба. Но ни одного не разбила — за почти полгода тренировок я забыла о том, что когда-то была правшой. Я могла, хоть писать, хоть гвозди заколачивать обеими руками одинаково успешно. Хотя, вру — правой руке всё-таки требовался молоток. Но всегда могла соблюсти нужную меру в усилии.

Так вот, об игре — мы великолепно оттянулись и порадовали ценителей прекрасными розыгрышами и хитроумными комбинациями. Эсми поймала снитч при счёте сто двадцать — сто сорок. Не помню в чью пользу, да и какая разница, если поимка крылатого мячика приносит сразу сто пятьдесят очков! Потом нас — обе команды — поили в пабе здешним элем, хлопали по плечам и уговаривали ещё на один матч. А нашей деревне любят эту игру, но по маггловскому телевидению квиддич не транслируют. Поэтому многие ездят на встречи чемпионата Ирландии, а кое-кто и в Англию — там иногда попадаются приличные команды.

Наши гости тоже выглядели довольными. Брат Грэйс... Стив... Стен... забыла — так и лучился от радости. А этот противный Ал перебрасывался довольно смелыми шутками с деревенскими девчатами. И ещё он быстро спелся с моим братом Шоном на любви к книгам, а с Ахиллом с удовольствием сражался в шахматы. Братья даже пригласили новых друзей приехать ближайшим летом, соблазняя прыжками со скалы, охотой на лисиц, и ещё какими-то развлечениями — я старалась не прислушиваться. Подумаешь!

Ребята обещали навестить нас, если их отпустят родители. Если бы вместе с Грейс — отпустили бы запросто, только, так ведь ещё и она должна захотеть приехать сюда снова. А она как раз заканчивает Хог и не вполне пока определилась с планами. Но расспросив братьев о том, бывают ли у нас большие волны, Ал твёрдо сказал, что уговорит родителей его отпустить. Мол, у них в Австралии, откуда он родом, будет зима, когда у нас лето. А он любит поплясать на волнах, и в этом нет никакой магии. Заинтриговал, одним словом, всех. Даже Джесс, услышав это, сообщил, что желал взглянуть бы на такое «поплясывание» своими глазами. Мол, слышать — слышал, а видеть не приходилось.

Что ж, я была не против, если они приедут ещё раз летом, главное — чтобы не надолго. А то все эти гости бывают очень утомительными. Ну, то есть, это бабушка так говорит, а я с ней вполне согласна. Но всё же, почему-то порадовалась, когда Ал уверял братьев, что обязательно уговорит хаффлпаффского капитана по квиддичу навестить нас летом. Только не поняла — капитана этого года Грейс, или другого, который сменит её...

Потом, после разговоров в пабе, был обед дома. Бабушка Лиз тоже вышла в столовую, хотя присоединяется к нам она не слишком часто — завтракает и ужинает всегда у себя в башне, а в обед — когда как. Так вот, она, как всегда, завела свой обычный разговор о родственниках наших гостей — Грэйс и её брата Стефана. Долго расспрашивала о предках, как с отцовской, так и с материнской стороны и заметно утомила всех этой темой. Очень уж настырная наша бабуля!

Даже Алу досталось. Но он от расспросов быстро отбоярился, сказав, что «не очень хорошо осведомлён в этом вопросе, но если миссис Лиз Маккена желает, то в следующий приезд даст ей полный отчёт». Мы с Мэттом и Реганом дружно фыркнули, расплескав сок. Шон с Ахиллом выжидающе уставились на бабку, а та возьми и скажи, что в таком разе непременно ожидает этого австралийца в гости не позднее июля. И уж провалами в памяти она не страдает, так что придётся ему своё обещание выполнить. Даже я посочувствовала Алу — не знает, с кем связался. Да и братья посмотрели на него в стиле: «ну ты попал!» Очень уж настырная наша бабуля! А ведь он вполне понимал, что делает, выцарапал же приглашение. И по виду не скажешь, чтобы будущий допрос с пристрастием его сильно волновал. Ну, это он зря, если надеется отделаться сухим отчётом о памятных датах семьи за последние лет пятьдесят, или каким-то другим способом увернуться от бабушки, то тут это не прокатит. И, пожалуй, я теперь тоже буду с интересом ждать его летнего визита. Не откажу себе в удовольствии, понаблюдать за страданиями этого нахала под градом бабулиных вопросов.

Когда расходились из-за стола, папа взглядом показал мне в сторону своего кабинета — понятно, хочет поговорить. Думала, он станет меня расспрашивать — а вот и нет. Велел сесть у камина и перечитать письма, которые я сама же писала ему.

— Подумай хорошенько, Вилли, о том, что ты приметила в Хогвартсе. А потом расскажи мне, — и принялся за бумаги на своём столе.

Сказать по правде, с первого раза я не сообразила, о чём он. Ну да, много разных событий произошло — обо всех их я писала в своих посланиях. Но почему мне нужно всю эту кучу происшествий вот так сразу обдумывать? В общем, кажется, я не оправдаю папиных ожиданий. Тем не менее, пробегая в третий раз глазами по листам и не находя в них решительно ничего такого, на чём следовало бы сосредоточить внимание, чисто на автомате колданула проявку старых записей. Ну, не то, чтобы на автомате, но папа часто подчёркивает важные места. Он же учитель — вот и привык отмечать ошибки в тетрадках.

Точно — есть пометки. Но стёртые обычным заклинанием ластика. И на многих других моих посланиях тоже есть. Так-то куда веселее. Итак, папу заинтересовали Квиррелл с его заиканием и вонючей чалмой, трёхголовый пёс в запертом отрезке коридора, драка Сейпа с доспехами рядом с охраняемым собакой местом и подоспевшая сюда же наш декан.

Ну конечно — собака что-то охраняет! А Квиррелл приманил тролля к Большому Залу, чтобы создать панику и, воспользовавшись суматохой, это «что-то» спереть. Я же тогда унюхала чесночный запах от его тюрбана неподалеку от той самой двери. Вопрос о том, что же это за штуковина, разумеется, открыт. Но Поттер-Уизли-Грейнджер-Лонгботтом явно видели пса, и уж Гермиона наверняка догадалась, что он там сидит не просто так, а сторожит некую ценность. Тогда её вопрос о Николасе Фламеле приводит нас к Философскому Камню.

На первый раз эта версия выглядела вполне прилично. Её я папе и выложила.

— Ниже ожидаемого, Вилли, — ухмыльнулся отец. — Но у тебя пока есть время — подумай ещё. Я не имею ввиду сегодня, но, если ты до конца каникул не сообразишь что к чему — в школу я тебя не отпущу.

Я ушла в родительские покои, где Эсми поверяла маме свои переживания из-за парней. Сидела тихонько, прислонившись к тёплому боку печурки, и делая вид, что вяжу, перебирала в памяти отмеченные папой события и вспоминала о том, о чем позабыла упомянуть в своих письмах. И ещё ведь отец мне кое-что подсказывал. Точно — он писал мне, что Квиррелл прячет под чалмой какую-то... наверное, это нехорошая вещь. И Дамблдор непременно о ней знает.

Ну да, не мог директор допустить к работе чудика с ненормальностью, примотанной к голове, не оценив возможных опасностей, которыми эта штуковина грозит ученикам. И ещё этот самый директор так прямо мне и сказал — что позволено Гарри Поттеру, то не позволено больше никому другому. Увы, о самом Гарри я знаю мало. На Травологии он вполне себе обычный, а в квиддиче — вообще молодец. Если бы не дурацкое поведение метлы... Ему явно пытались подстроить гадость. Глупо мешали — на глазах всего стадиона. Можно подумать, такая куча волшебников позволила бы парню разбиться у себя на глазах!

Но Поттер знает о трёхголовом псе, а Квиррелл пытался добраться до того сокровища, которое эта собака охраняет — иначе ему незачем было подтаскивать тролля. Снейп и Спраут тоже заинтересованы в сохранении этого предмета — они почуяли опасность... точно — ученикам их факультетов добраться до факультетских гостиных проще — потому что расположены они в подвалах. То есть — оба сообразили, что тролль служит для отвлечения внимания и примчались ловить вора.

Увы, эти размышления ни на дюйм не продвинули меня к разгадке заданной папой задачи — я просто обосновала ранее сделанные заключения. Самое слабое место в них — версия о философском камне. Он принадлежит своему создателю — Николасу Фламелю уже, наверно, лет шестьсот. И чего бы этому артефакту оказываться у нас в Хогвартсе? Да ещё именно в тот момент, когда там поселился Гарри Поттер? А почему я подумала об этом артефакте? Из-за вопроса Гермионы, которая дружит с этим самым Мальчиком-Который-Выжил.

Отличный повод, чтобы сделать первый вывод — комбинация с тайником, охраняемым собакой, устроена Дамблдором для Гарри. И именно этого почти маггла пытаются убедить в том, что прячут в Хоге философский камень. Почти такая же маггла Гермиона тоже готова в это поверить — оба они новички в волшебном мире и только осваиваются с его реалиями. А, что касается третьего члена их компании — рыжего Уизли по фамилии Рон, то он волшебник только по рождению, а по жизни... не стану применять бранных слов по отношению к человеку, не способному уследить за своими руками — он тогда так ими размахивал, что Гарри пару раз пришлось отскакивать, чтобы не попасть под раздачу. Какое-то он мяу. И нервное к тому же. В общем — такой лопух запросто может поверить в появление в школе Философского Камня.

Отчего я сама это не верю? Подумайте — а вы бы отдали такую штуку? Он же даёт вечную молодость и неограниченное богатство. Более чем полтысячелетия никто не смог отобрать его у Фламеля. Ни украсть, ни купить, ни выпросить, ни отобрать. А тут к приезду Поттера раз — и выпросил! И как его хозяина, интересно, разыскали в каком-нибудь Нижнем Какаду или где он там последние годы скрывался? Никто же не знает места обитания владельца этого чудесного камня.

Итак — Гермиона обязательно докопается до какой-нибудь заметки про Фламеля, «догадается» о философском камне и сообщит об этом Гарри и Уизли. Квиррел уже верит в эту сказочку и даже начал охоту за «сокровищем». Снейп, я уверена, не может поверить в подобную ерунду, но играет на стороне Дамблдора, демонстративно защищая «артефакт» — ситуация должна выглядеть правдоподобной. Относительно остальных преподавателей ничего наверняка сказать не могу, однако, независимо от того, что думают учителя, они будут защищать эту пустышку точно также, как и Ужас Подземелий.