Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

В конце февраля третьекурсники представили своё прочтение «Алисы в Зазеркалье». Нотт никогда не был поклонником сумасшедшего творчества Льюиса Кэррола, но Бэддок в роли Чёрного короля и Линда Уоррингтон в роли Белой королевы отметились неплохо. Как и предыдущая постановка, то, что сделали третьекурсники не вызвало ажиотажа, хотя разнообразило мирную жизнь в замке.

Впрочем, мирной она только казалась: уровень эскалации на младших курсах неуклонно рос. Не то от событий за стенами, не то от вынужденного нахождения в замке перво- и второкурсники устраивали настоящие бои без магии, кулаками доказывая друг другу правду по любым поводам. Несколько недель Теодор носил в кармане пузырёк Рябинового отвара, чтобы обрабатывать ссадины на лицах и руках драчунов.

Сам Нотт ставил на то, что такое большое число студентов попросту не могло найти себе места во внеурочные часы, что обсудил со старшим префектом. Гриффиндорец покивал и вскоре в Хогвартсе объявили набор в факультетские сборные по плюй-камням на младших курсах; в коридорах и правда стало спокойнее.

Нотт вообще втайне рассчитывал, что именно он станет Старшим префектом мальчиков и проводил время в подготовке к этому посту. Старшие префекты разрабатывали и согласовывали с деканами и директором состав факультетских сборных и расписание матчей по каждому виду спорта, расписание патрулирования и график посещения ванной префектов, формировали заявки на закупку новой униформы на деньги Попечителей… словом, это действительно была должность не в конкретном Доме Хогвартса, а во всех них одновременно.

Параллельно с этим он тренировался в боевой магии, предполагая, что ему пригодятся эти навыки, делал домашние задания и занимался рунными чертежами для шкафа. Загвоздкой был рисунок задней поверхности — он должен был включать уникальный рунный ключ, что должен был бы его соединить с другим шкафом; впрочем, это была проблема Гойла, который теперь с некоторым благоговением смотрел на него.

Одно радовало Теодора — приближался день, когда с него должен был спасть Надзор, и чехарда из двух палочек, вишнёвой и дубовой, наконец-то бы закончилась. Ну, ещё его радовало отсутствие необходимости посещать директора, что было так же нервирующим.

* * *

К концу марта нападений стало меньше. Будто бы Тёмный лорд достиг тех целей, что ставил себе, и остановил маховик насилия. Теодор сомневался, что шли какие-то закулисные переговоры — последним значимым актом насилия стало похищение сына и невестки Верховного чародея Юстаса Фоули, одновременно с тем — родителей Грима Фоули.

Верховный чародей дал интервью в «Придиру» и «Пророк», в которых призвал не использовать «восточные методы политической борьбы» и вернуть его сына и невестку, а причиной назвал ветирование проекта по запрету отношений с магглами. Кумушки в гостиных сходились в том, что вышедшие из Азкабана перевели войну в череду политических убийств, как в середине семидесятых, когда противостояние сторонников Тёмного лорда и «всех остальных» лишь зарождалось.

Спектакль второкурсников, которые показывали не очень толковую постановку истории Джоаны Роули, Теодор посетил лишь из уважения. По вечерам замок начали патрулировать первые выдрессированные Невиллом тройки студентов, а сам он заседал в «оперативном штабе», пялясь в карту Поттера. Самому Теодору казалось это бесполезным, поэтому после первого же вечера он отказался от того, чтобы составлять компанию другу.

Уже в апреле Артур похвастался, что закончил все картины по своему заказу.

— Тридцать тысяч галлеонов, Тео! Тридцать тысяч! — он рисовал руками горы золота, которые даже звучали безумно. — Это весь гонорар, что станет моим, как только выполнятся… условия!

— А сколько портретов ты создал?

— Пять, — нехотя сказал Гамп. — Каждый в своём собственном виде. Причём, эээ, клиент ещё и придирчиво требовал некоторые моменты перерисовать. Намучался я…

— Ты всю зиму корпел над этим, дружище.

— Да и ещё бы прокорпел. Я смогу бросить это золото в ноги мистеру Нотту и забрать оттуда Золи. Ей так одиноко, так плохо там, в Ильвермони…

Теодор получил от неё письмо с поздравлением ко дню рождения раньше срока и мог ответственно заявить, что Гамп преувеличивает. Золи мечтала перебраться в «старушку Британию», но ей явно не было одиноко и плохо — хотя, возможно, им она манипулировала, как настоящая ведьма.

Настоящая ведьма Нотта попала после матча в Больничное крыло, получив перелом руки из-за бладжера, пущенного Ричи Кутом, который бегал ещё неделю, едва завидев Теодора в коридоре. В ответ на его просьбу не рисковать, она, задумавшись, сказала просто.

— Тогда четверо.

— Чего — четверо.

— Детей. Чтобы мы с ними вшестером играли в квиддич на нашем участке, когда они подрастут.

От таких матримональных планов у Теодора отвисла челюсть и застыли на лбу брови; впрочем, это было вполне допустимым результатом.

Приближение своего совершеннолетия Тео ждал едва ли не больше, чем высвобождения из Аврората прошедшим летом. Когда этот день, наконец, настал, в весеннюю капель и яркое солнышко он выходил с самой яркой и солнечной улыбкой за весь год.

— Чего такой довольный? — хмуро спросил его Драко, лишь севший в кровати, когда Тео уже вышел из утреннего душа, умывшись.

— Надзор сегодня снимут, — лучезарно улыбнулся брюнет. Малфой вздохнул и покачал головой.

— Курсы по аппарации ещё, — напомнил он.

— Драко, — почти пропел Теодор. — Я зимой ещё прошёл! Вместе с лицензией обливатора.

— По той рекламе? Я думал, ты во Францию мотался, — признался сбитый с толку тощий блондин, поднимаясь с кровати.

— Нет. Тебе бы есть чуть больше.

— У меня… да пошёл ты.

Драко прошёл стремительно мимо него, чуть не врезавшись в дверях в Забини, уже поздравившего Теодора с совершеннолетием.

— Чего это с ним, — спросил мулат.

Тео пожал плечами.

* * *

— Мистер Нотт, — окликнул его декан в коридоре. Теодор улыбнулся и подошёл к профессору Защиты. — Вы готовы?

— Конечно, профессор.

— Пойдёмте в мой кабинет.

Снейп был мрачен, как и всегда. Его мантия, уже считающаяся в Хогвартсе старомодной — большинство учеников по привнесённой из-за океана моде носили пиджаки, брюки и рубашки, — развевалась вслед его шагам. Впрочем, Тео только и успевал, чтобы не отставать от профессора.

— Прошу, — он распахнул перед ним дверь, а затем захлопнул, зайдя сам. — Прежде, чем мы отправимся… зачем вы солгали Гойлу? — тихо спросил он, подойдя почти вплотную. Его тёмные глаза пристально изучали Теодора, и тому стало не по себе.

— Директор Дамблдор сказал, что он должен погибнуть в театре, — твердо ответил Тео. — Он поручил мне помочь Гойлу разобраться с артефактом.

— Изначально Тёмный лорд хотел, чтобы эту роль исполнил мистер Малфой, — после долгой паузы произнёс Снейп. — Увы, мой крестник слишком хорошо спрятался у своей другой тётки.

— Миссис Малфой всё равно считала, что неудача Гойла принесёт страдания её семье, — полувопросительно ответил на его реплику Теодор. Снейп коснулся подбородка в будто бы задумчивости.

— Хорошо, — наконец, сказал он, — что вам доподлинно была известна история болезни Альбуса. Впрочем, я всё ещё считаю, что вы зря ввязались в эту игру, Нотт. Прошу в камин.

— Атриум Минестерства?

Снейп кивнул, и Тео повторил адрес, сыпнув в профессорский камин со снятой зачарованной решёткой летучий порох.

Вскоре они оба стояли в Артиуме Министерства, ничуть не изменившимся с предыдущего раза. Снейп повёл его ему одному ему известному пути через лестницы и коридоры, и вскоре они оказались у таблички «Муфалда Хемрик. Отдел по борьбе с неправомерным волшебством несовершеннолетних». Снейп постучал, и оттуда донеслось слабое «войдите».

Теодор оказался в заставленном бумагами небольшом кабинете с фальш-окнами, выходившими прямо в Гайд-парк. К своему удивлению, вместе с хозяйкой кабинета там была мадам Долорес Амбридж, что пила с мисс Хемрик чай.

— Добрый день, мисс Хемрик, профессор Амбридж, — чинно поздоровался Теодор. Снейп зашёл молча.

— О, Теодор! Неужели вас можно поздравить с совершеннолетием? — в притворной радости жеманная Амбридж сложила руки на груди в молитвенном жесте. — Очень рада. В такое неспокойное время ваша позиция одна из наиболее взвешенных.

— Благодарю, профессор.

— Ах, я уже не преподаю в школе. Может, это изменится в будущем, — она прикрыла глаза и дёрнулась — видимо, от воспоминаний. — Даже не верится, что вам лишь семнадцать.

— Давайте палочку, мистер Нотт, — устало произнесла хозяйка кабинета.

Пока она совершала манипуляции над палочкой, Теодор вспоминал обстоятельства, по которым перед пятым курсом Визенгамот судил Гарри Поттера. Тогда он был признан невиновным, ведь налицо было нарушение инструкций. Тогда немолодая ведьма Хемрик не присутствовала в зале, но сейчас Теодору было понятно, что они приятельствовали с Амбридж, и той даже не нужно было давить на замученную Муфалду, чтобы получить нужный себе результат.

По пути в школу Теодор позволил себе подурачиться, испуская искры из палочки, пока Снейп не шикнул на него. Вечером в гостиной его неожиданно угостили тортом, который едва ли не своими руками приготовила Панси Паркинсон (или всё-таки эльфы с кухни — в любом случае торт был пристойным) и ему даже не понадобился безоар. Даже амортенции не было!

* * *

За два дня до премьеры финального аккорда театрального сезона Хогвартса, постановки, которую судорожно готовил первый курс, Слагхорн анонсировал её название. Пожалуй, первокурсников извинял тот факт, что их было под сотню с лишним человек, и далеко не все из них были готовы работать в команде. Профессор зельеварения торжественно объявил, что это будет «Винни Пух и все-все-все» уважаемого писателя Алана Милна.

По Трапезному залу прошла волна хохота: детская сказка Милна была неизменным спутником каждого британского ребёнка, а за ними сразу следовали «Сказки барда Бидля». Винни Пух был героем фантазий Тео, когда ему было три, и впервые рассказ про Тигуру, Кролика, ослика Иа и Крошку Ру ему рассказала бабушка. Она же читала ему «Сказки» Бидля на ночь, а когда её не стало — уехала в МАКУСА по словам отца — Тео научился читать сам, жадно проглатывая книги одну за другой.

Уже следующим утром в случайной уборной на третьем этаже он практически лицом к лицу столкнулся с Луи, который со счастливым видом поведал ему, что играет Тигуру, и пригласил посмотреть на это действие. Теодор согласился.

За день до финального аккорда, на который обещались прибыть Министр магии и Верховный Чародей Визенгамота, вечером он отправился в комнату-по-требованию, чтобы проверить ход работ. Гойл и Дэвис проводили время в гостиной, она читала, а он дрых, поэтому Тео был уверен, что никто ему не помешает.

Так и вышло. В неярком свете фонаря, что встретил его в помещении, и Люмоса, что он зажёг на ладони, таинственные груды хлама превратились в обыденные нагромождения парт и стульев, как и всегда. Показалось, что прибавилось игрушек, разных тетрадок и потерянных вещиц — замок бережно сохранял всё то, что теряли подростки-младшекурсники.

Гойл оказался совершенно бестолковым с точки зрения рун, но очень усердным исполнителем. Он выгравировал и дополнил все те недостающие части, которые дорисовал Теодор, и даже финализировал цепочку-ключ на задней стенке, что выступала соединителем двух шкафов. Ему оставалось всего ничего: докончить верхнюю крышку, перепроверить каждую руну и провести пробный запуск.

Осознав этот факт, Тео содрогнулся.

На обратном пути он наткнулся взглядом на маленького игрушечного тигра, блестевшего в свете фонаря. Стеклянная фигурка имела крохотную трещину, но для мага это не было проблемой.

— Репаро! — воскликнул Теодор.

С хрустом трещинка исчезла, сменившись ровной поверхностью, и довольный Тео забрал будущий сувенир для Луи в карман.

Поставив фонарь на пол, он погасил Люмос и вышел из комнаты…

…чтобы тут же получить Ступефай буквально в лицо. Амулеты на галстуке издали треск и выиграли мгновение для Теодора, который тут же на инстинктах выставил беспалочковое Протего и ответно ударил оглушением вперёд — туда, где никого не было.

— Покажись, сука! — резко сказал он. — Покажись, ну! Ступефай!

Туда, где воздух чуть пустил искру магии, полетел луч заклинания. С грохотом на пол повалилось какое-то тело, и из-под невидимой и неосязаемой мантии (хотя мантия была магической, не могла же она быть невидимой?) показался ботинок. Тео подцепил кусок шелковой материи, неприятно заколовший пальцы, и сдёрнул его — разумеется, там был Поттер.

На лестнице послышался топот, и с пролёта вверх выбежали трое: Фогарти, староста-пятикурсник, Колин Криви и райвенкловка Флора Линфеи, все — с палочками.

— Он напал на Поттера! — воскликнула девушка. — Что вы медлите?

— Нотт, может, объяснишься? — Колин был одновременно расстроен и зол. Его длинные волосы, стянутые за спиной в хвост, как у одного из слизеринских семикурсников, пушились, будто змеи на голове Медузы Горгоны, а палочка в руках ходила ходуном.

— Поттер напал на меня, и я был вынужден защищаться.

Теодор обновил Протего, отгородившись от пятикурсников щитом.

— Эннервейт! — райвенкловка направила на шрамоголового ублюдка палочку, и тот застонал.

— Экспеллиармус, — предусмотрительно скомандовал Нотт, и палочка Поттера отлетела в его руки. — Это предосторожность.

— Нотт, сука… — пробормотал Поттер, поднимаясь на локте. — Что ты делаешь в этой комнате?

Теодор вдруг рассмеялся. Поттер следил за ним, потому что счёл его посещение комнаты подозрительным? Это было смешно, ведь у него было оправдание. Магия буквально навела его на фигурку тигрёнка. Впрочем, ему предстояло раскрыть эту тайну, чтобы обелить своё имя.

— Теодор Нотт! — голос Колина сорвался на фальцет, и Теренс положил ему руку на плечо, успокаивая. Слухи об этих двоих ходили с их первого курса, но касание Фогарти действительно помогло грязнокровке взять себя в руки. — Что ты делал в этой комнате?

— Это абсурд и нелепица, — твёрдо заявил, прервав смех, Нотт. — Поттер, ты потерял последний мозг от бладжеров, если пытаешься меня упрекнуть в чём-то, что заслуживает нападения исподтишка.

Он швырнул скомканную мантию в поднявшегося гриффиндорца, смотревшего на него исподлобья.

— Что ты делал в этой комнате? — повторил Поттер.

Нотт опустил палочку и достал левой рукой из кармана фигурку.

— Видишь?

— Это… игрушка? — префект Гриффиндора подошёл и даже наклонился к ладони Тео, чуть ли не обнюхивая её. Поттер пошёл красными пятнами.

— Это игрушка, да. Мой младший брат играет Тигуру через день, и я хотел сделать ему памятный сувенир, — выплюнул Тео настоящую правду. — Хорошо, что он не разбился из-за тебя, ублюдок. Псих.

Несмотря на оскорбления, Теодор подкинул, а Поттер поймал, его палочку.

— А что делает здесь Гойл? — оружием в руках придало ему инициативы.

— Гойл? Поттер, ты совсем конченый? — Тео покосился на райвенкловку. — Прошу прощения за манеры, мисс Линфеи, но я должен это сказать.

Девушка нахмурилась.

— Ты вот с Грейнджер небось в ванну старост ходишь, да? — продолжил Теодор. — А Гойл не староста. И никогда не был. И Дэвис не староста. Поэтому, если ты за ними собираешься следить, не забудь свечки, чтобы от тебя хоть польза была держать их им!

Поттер покраснел и смутился.

— Прошу прощения, — буркнул он. — Меня дизенформировали. Но ты очень подозрительный, Нотт.

— Я очень подозрительно стал префектом и членом Визенгамота, а ты совершенно не подозрительно пропадаешь во время каждой постановки Слагхорна, — передразнил его Теодор и, довольный результатом, пошёл по коридору прочь, не забыв толкнуть гриффиндорца на прощание плечом так, что тот едва устоял на ногах. — И минус два балла Гриффиндору за колдовство в коридоре! — мстительно крикнул он, отойдя на пару десятков шагов.