Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Вскоре начался май. За окнами замка, как стрельчатыми и высокими, так и приземистыми и широкими, вовсю начиналось лето. Конечно, весна ещё давала о себе знать, но зелёная с апреля трава превратилась в настоящий ковер, что покрывал, как и всегда, каменистые склоны шотландских холмов, на которых стоял Хогвартс.

Шестикурсники были подвержены сонной неге. Как и каждый предыдущий шестой курс, они не слишком заботились о том, чтобы готовиться к экзаменам, делать не такие уж и объёмные домашние задания, а скорее думали о своей личной жизни — влюблялись, ходили на свидания, встречались, и разве что не женились в стенах замка. Хотя, как сально шутил со старшекурсниками вдовец Филч, что ещё считать женитьбой — иные парочки заходили так далеко, что…

Теодор, впрочем, не был подвержен общему движению. Джинни, с которой он бы в большом удовольствии проводил время вдвоём, как и прочие пятикурсники, была сосредоточена на написании конспектов, зазубривании ответов и тем и патетических воскликах: «Я точно не сдам эти проклятые СОВ!». В прошлом году и сам Нотт зубрил почти всё (кроме зелий, что отразилось на результате) в эти дни.

Теперь же он с мрачным предвкушением ждал неизбежного. Дни летели, сменяя друг друга, и вот уже три недели сменились одной — а приготовления так и не были завершены. В майской неге даже Невилл, железной рукой выдрессировавший за начало весны тройки патрулей, как и хотел и собирался, расслабился и совершенно не думал о каких-то там угрозах, одновременно трогательно ухаживая за Ханной, и, когда та не была рядом, зашучивая пошлые шутки пышногрудым пятикурсницам.

Это было вполне в духе гриффиндорца, храброго, безрассудного порой, упрямого и очень любвеобильного, который вырос буквально на глазах у Нотта из забитого толстого мальчика-тихони, но совершенно не подходило под ожидавшиеся проблемы. Что бы ни задумал Дамблдор к своей кончине, а в том, что это будет именно она, Нотт не сомневался, это должно было случиться в замке; играть по правилам директора было опасно, но если в посмертный план старика-кукловода входило убийство (или хотя бы риск гибели) студентов, этот риск стоило минимизировать.

Начать Теодор решил с мебельного вопроса. Шкаф нужно было переместить из комнаты-по-требованию в какое-то другое место, максимально далёкое от гостиных и Трапезного зала, где могли бы оказаться студенты, но это место ещё предстояло найти — как нельзя лучше для того могла бы подойти карта Поттера, которую тот как раз Невиллу и одалживал.

Собственно, четырнадцатого мая Нотт и отправился на поиски приятеля, заручившись поддержкой ленящегося делать что-либо ещё Артура, рисовавшего ночами и зевавшего в солнечные дни.

— Невилл! Вот ты где! — радостно воскликнул, а потом смачно зевнул, Артур, приветствуя мрачного гриффиндорца, который брёл от виадука.

— Что такое, опять Тревор? — нахмурился ещё сильнее здоровяк. Его жилетка была чуть неровно задрана с одного бока, галстук — съехал, а на кулаке виднелась царапина.

— Тревор? — недоумённо спросили хором друзья.

— Тревор, мой жаб. Сегодня же среда, он почти каждую среду выделывается, — хмыкнул Лонгботтом. В чём ему было не отказать, так это в отходчивости — подолгу злиться на кого бы то ни было он попросту не умел. — Вы чего, никогда не знали?

— Не поверишь! — рассмеялся Артур.

Втроём ребята пошли в сторону опушки Запретного леса. Невилл обмолвился, что чуть не подрался с одним четверокурсником, который счёл его шутки неуместными, но в итоге всё разрешилось миром — пусть и миром с ссадинами у обоих парней. Теодор относился к дракам философски: предпочитал не участвовать, да и за его школьную жизнь едва ли не единственными, кто пытался выйти на такое, были братья Уизли на втором курсе.

— Кстати, Нев, а ты же вечерами смотришь в карту? — невзначай спросил Тео, когда они отошли на достаточное расстояние от замка. Достав палочку, Тео под завистливыми взглядами парней (обоим семнадцать ещё далеко не исполнилось) трансфигурировал корягу в лавочку и первый же на неё сел.

— Ты знаешь, я несколько дней что-то пропускал, занят был, — смущённо ответил Лонгботтом. — Да и Гермиона тоже. Но мы оставляли Рону. Он ничего не видел подозрительного, только жаловался, что Гойл зажимает Дэвис в каждом углу. Завидует.

— Ну а что, подумай, чем это Грейнджер и Поттер были заняты, пока Уизли чах над картой, — с намёком сказал Нотт, и Гэмп захихикал.

— Так они втроём с Малфоем вашим и Гарри тренируются, — ухмыльнувшись, ответил на это Лонгботтом, наслаждаясь реакцией на лицах друзей.

— Что?! — воскликнули опять синхронно мальчишки, и тут же рассмеялись все втроём.

— Ну, помните, Поттер тогда… ну, напугал Джастина?

— Когда заговорил со змеёй? — уточнил с сомнением Артур. Теодор вспомнил тот день — они вместе с Арчи отрабатывали Экспеллиармус, когда Финч-Флетчли завопил о том, как шрамоголовый натравил на него змею.

— Ну да. Это же Малфой наколдовал её. Вот теперь они разбираются, можно ли колдовать на этом змеином языке. А Рон считает это тёмной магией, и вообще Малфоя недолюбливает, — рассказал Невилл.

— А ты сам как, ну?..

— Он извинился, — Невилл опустил взгляд в траву, поглаживая левой рукой предплечье правой — место, где пряталась его палочка в кобуре. — Подошёл и извинился, ещё зимой. За тётку, суку Блэк. Сказал, что только теперь понял мою утрату… нихера он не понял, говна кусок, — руки гриффиндорца сжались в кулаки, и тут же разжались. — Но я с ним и не женюсь. Это дело Поттера, пусть он и занимается с ним. В дёсны.

— То есть они там всё-таки… — захихикал снова Артур, слегка порозовев.

— Ну только карикатур не рисуй, а то опять краснеть, — попросил его Нотт.

— Эй, что значит опять!

Парни рассмеялись, но через пару минут Невилл вернулся к теме карты.

— А почему ты спрашиваешь, Тео? Ну, про карту.

— Да я так, интересно стало. Просто… вот, были у нас представления. Кто угодно же мог пройти на них. Конечно, авроры всех проверили и ничего не случилось, но мало ли что где можно было оставить. Посеять семена боггартов в классах для СОВ, например, ну, ты понял.

Теодор придумывал оправдания, как обычно, из головы, но Невилл с понимающим взглядом покивал.

— Ты думаешь, где-то чего-то может отобразиться на карте?

— Не знаю, я её в руках-то два раза держал. Пивз же на ней был?

— Да, Пивз есть.

— Ну, а Пивз от боггарта отличается возрастом, именем и классом опасности.

— Не скажи, девчонки рассказывали, что он им показывает свой огромный… — встрял Арчи, всё никак не желавший успокоиться от похабных шуток.

— Арчи! Если ты будешь бояться такого, боггарт тебе тоже покажет, чего хочешь. Я читал в «Вестнике трансфигурации», как один норвежец так заснял серию колдоснимков несуществующих существ. Убедив себя в своих же главных страхах!

Поспорив на тему Пивза, ребята всё же пришли к выводу, что надо проверить всякие закутки, и Теодор предупредил, что во время патрулирования обязательно заглянет в самые труднодоступные места: такими знакомый с картой Невилл тут же назвал несколько локаций на нижних уровнях подземелий и два коридора на третьем и четвёртом этажах.

— Помнишь, тот, который в девяносто первом был закрыт? Ну, куда ещё Поттер и компания пошли, прокляв меня, — он покраснел, — когда ты меня спас?

Теодор хлопнул друга по плечу. Тот момент стал знаменательным для их долгой дружбы — и за это он был благодарен обстоятельствам.

* * *

— Гойл, ты идиот? — прошипел Нотт, глядя сверху вниз на сидящего с магическим комиксом на кровати сокурсника.

— Чё такое, Нотт? — слегка нервно спросил тот.

— Неделя осталась до дня, когда Тёмному лорду будет нужен шкаф, а ты до сих пор не вытащил его из комнаты?!

Шёпот Тео был столь пронзителен, что едва ли не походил на змеиный. И нет, рассказ о том, что Поттер медитирует с Малфоем над парселтангом, на это его не натолкнул.

— Н-неделя? Мне г-говорили, что только двадцатого…

— Сегодня вечер четырнадцатого числа, кретин, а ты сидишь и читаешь эту дрянь от папаши Пайка? Выброси нахер и займись шкафом, нас ждут великие дела. Коридор на четвёртом этаже, у картины дона Кихота против ветряных мельниц, любой кабинет, на выбор! И шкуру свою с собой возьми, чтобы патруль префектов ничего не заподозрил.

— Эй, мы с Трейси любим друг друга…

— Я видел, в каждом пустом коридоре любите. Займись делом, пока ещё есть время!

— А как перенести?

— Ты забыл уменьшающее проклятье? Минио Маледикто. Третий курс, борьба с садовыми гномами!

— Ладно, ладно, я понял, — буркнул Гойл и, поднявшись, пошёл к выходу, как раз тогда, когда ему навстречу зашёл Забини. Блейз последние месяцы был сам себе на уме, поэтому тут же с подозрением посмотрел на происходящее.

— Чего это вы тут? — спросил он у Тео, едва Гойл захлопнул дверь.

— Я предупредил Грегори, что если он ещё раз оставит со своей… Дэвис следы на стенах коридора, то не от меня он будет получать выговор, а от мадам Помфри — и зелья, чтобы снять проклятья.

— Да, это ты прав, прав… и чего, он пошёл убирать за собой?

— Ты не веришь в мою убедительность?

Забини пожал плечами и начал копаться в своих вещах. Нотт посмотрел на это пару секунд и вспомнил, что заходил за книгой — «Одиссея капитана Блада». Приключенческая история про пирата и разбойника немного успокаивала его и занимала последние пару вечеров.

— А вообще, — добавил вдруг Забини, распрямившись, — я тут подумал… он же Пожиратель. Давай-ка ты в следующий раз просто скажешь мне, где эта сука жирная потеряла своё семя, и я сам займусь им, хорошо? Мунго даже ничего не заметят.

В глазах обернувшегося Блейза горел огонь ненависти и злобы, такой, что Теодор машинально потянулся к воротнику — правда, галстук он по теплу не носил в день без занятий.

— Ты чего это, Забини? — спросил он. — Такая кровожадность…

— В отличие от некоторых, я продолжаю общаться со всеми нашими друзьями, — Блейз поджал свои пухловатые губы. — Ты просто не слышал, что именно эти ублюдки сделали с семьёй Дина. Я их ненавижу. Не так, как он сам, но… мясники, садисты и убийцы, которые заслуживают всего того, что творят сами.

— Едва ли Гойл успел что-то сделать, — попытался защитить его Нотт. — Я не оправдываю Грегори. Он мудак, раз связался с Тёмным лордом, но он — маг, и мы шесть лет живём бок-о-бок. Даже Визенгамот…

— Мне похеру, что Визенгамот не отрастил яйца, чтобы казнить тех, кто калечил и убивал детей и женщин за то, что они родились не в тех семьях и полюбили не тех мужчин. Я всегда считал твою позицию, Тео, взвешенной и правильной, но… ты же сам слышал. Дементоры покинули Азкабан, оборотни сеют хаос северней Лох-Несса, вампиры атакуют Ноттингем, а тролли — Уэльс. Это должно закончиться, и если это не закончим мы, то это закончат магглы!

— Мир не делится на чёрное и белое, Блейз.

— Мир делится на тех, кто хочет спасти магическое общество, и тех, кто хочет его гибели. Я надеюсь, что мы на одной стороне, Тео.

Отвернувшись и схватив банный халат, мулат скорым шагом скрылся за дверью к душевым, оставив Теодора наедине со своими последними словами. «Нужно поговорить с Дином», — решил Теодор. Это не была его вина, что бывший приятель не рассказал ему ни о чём, ведь свою помощь он ему уже предложил.

* * *

Книга про пирата неожиданно быстро закончилась, и, убедившись на следующий день в правильном расположении почти-до-конца функционирующего (ошибка была сознательно оставлена Теодором в двух рунах, которые он тут же увидел) шкафа, Нотт все выходные посветил библиотеке.

Сначала он хотел побольше прочитать про маховики времени и магию времени в целом. Было неудивительным, что такие артефакты вообще существовали, но удивительным был принцип их работы — едва ли там были просто рунные конструкты.

Открытая часть школьной библиотеки по магическому каталогу с индексом не особо помогла: во «Всеобщих началах магии» Герхарда Шпигеля магия времени упоминалась как «повернуть время вспять могут лишь сильные вои, что могут порвать завесу прошлого», а прочие авторы ссылались на этот трактат.

Неожиданную компанию ему составил Артур: он читал про ментальные слепки в портретах умерших, это был особый раздел ментальной магии, который едва ли был подвластен начинающему художнику, каким был сам Гэмп.

— Я вообще думал после поездки в МАКУСА, что у нас тут тоже обливаторы просто щёлкают своими артефактами — хлоп, вспышка, и всё, все забыли. Там этим сквибы занимались, ну я и думал, что ментальная магия — ерунда.

— Не, Арчи, это не такая и ерунда, я же даже учился.

— Да знаю, ты вообще там время странно проводил, Эрни говорил, что вы вовсе там магглам мозги в кашу превращали.

А в воскресенье на него насел Луи вместе со своим дружком Гримом, которых очень интересовало, как тяжело сдавать первые экзамены. Теодор видел по юному Фоули, что судьба пропавших родителей сказывалась на его состоянии, но он держался — и Луи в этом однозначно помогал другу.

В чём-то это было похоже на их дружбу с Артуром, но лишь в чём-то.

После библиотеки вечером мальчишки уговорили Нотта показать класс и продемонстрировать, какие чары задавали профессора им на экзаменах первого курса, но чего Теодор не ожидал, так это того, что любопытных первокурсников придёт аж половина потока — а кроме них и второ-, и третьекурсники решат посмотреть за представлением.

Плясок ананасами, мыльных пузырей из воздуха, фейерверка и трансфигурации камня в кролика ребятам было недостаточно, и вскоре толпа студентов требовала от Нотта продемонстрировать «настоящие» чары, то есть, конечно же, боевые. Громче всех кричали мальчишки, которым это было интересно, а те, кто не кричал, всё равно требовали продолжения, глядя на это во все глаза.

Теодор сдался через несколько минут уговоров и молча, взмахом руки поставил перед собой голубоватый щит Протего, заставив многих умолкнуть. Так же молча, рисуясь, он трансфигурировал камень, бывшего кролика, в шест-мишень, облепленный травой и грунтом. Короткое движение рукой («Инсендио!») — и мишень вспыхивает. Едва заметный кивок — и её разрезает на части трёхлезвийное Секо.

Дети и подростки ждали продолжения, и Нотт был вынужден пойти на поводу у своего тщеславия и показать одну из связок, что тренировал регулярно, запустив сотню мелких шариков и камешков в сторону мишени, превративших её остатки в решето.

— Экспекто Патронум! — нараспев произнёс он напоследок, повернувшись к толпе зрителей. Под две сотни студентов ахнуло и залилось аплодисментами, когда роскошный филин вылетел, рисуясь и наслаждаясь вниманием, в духе своего хозяина. Рассыпав искры и медленно совершив полёт над студентами школы, филин не рассеялся, как того ожидал Нотт, а сел ему на плечо. В отличие от тяжёлого и горячего Фоукса, филин был невесомым и слегка холодным. Или это так казалось.

Теодор слегка поклонился, и патронус рассеялся в тысяче мельчайших частиц. Дети были в восторге. От их внимания в восторге был и юноша. Пожалуй, он был готов согласиться, что это было ещё одно воспоминание для Патронуса впредь.

* * *

Понедельник был тем самым днём, когда всё должно было быть готовым. Директор говорил «на двадцатое», что подразумевало именно что девятнадцатое — и Теодор едва не пропустил начало этого знаменательного дня. Утром он посетил занятия, днём нашёл Невилла и поделился мыслями о Забини. Уже вечером они собрались в башне старших префектов, двумя этажами выше ванной старост, вчетвером. Помимо старшего префекта мальчиков Джима Симонса и Невилла с ними так же был Эрни Макмиллан, которому хотелось поделиться со свободными ушами последними новостями своего клана.

Восемнадцатилетний Симонс целился в аврорат и был хозяином удивительной красоты фарфорового чайного набора, вывезенного его предками из Китая как трофей век назад. Чай из таких чашек пился степенно и медленно, а тарабарщина Эрнеста, на которую он переходил всякий раз, как рассказывал про своих овце…водов, вполне понятной.

— Смотрите, Поттер встретился с Дамблдором, — указал вдруг Симонс. О карте близнецов Уизли Симонс знал и без них, но предложению воспользоваться ей в благих целях обрадовался и всецело вошёл в курс дела. Часы показывали половину девятого вечера.

— Они исчезли! — Макмиллан даже вскочил. — Как это, ведь аппарация в Хогвартсе запрещена!

— Мало того, что запрещена, — поправил его старший гриффиндорец. — Она невозможна: школу окружают барьерные чары.

— Может, они скрылись под… но нет, его было бы видно, — возразил сам себе Невилл. — Может, тайный ход?

Десяток минут они придирчиво изучали всю карту Хогвартса, от самых крайних уровней подземелий, где в рунном зале чем-то занимались Фогарти и Криви-старший, до астрономической башни, где Грейнджер и Малфой наслаждались закатом. Чем ещё они могли заниматься там вдвоём — идей не было, ведь у Гермионы был Поттер. Впрочем, самого Поттера в замке точно не было, как не было и директора.

Утром, до завтрака, Теодор заменил руны в шкафу на правильные, а после в большом зале сказал при всех Гойлу, что его предупреждение было последним, и добавил, что уже всё готово — непосвящённые должны были подумать, что речь идёт про наказания. Грегори в кои-то веки не подвёл и клятвенно пообещал больше не заниматься этим в коридорах. Не уточняя, чем именно.

Словом, всё шло одно к одному. Вечерело, и на карте Мародёров увеличилось число патрулей. Неожиданно в коридоры вышли Флитвик и Макгонагалл, Бабблинг и Вектор, даже Трелони спустилась из своего чердака, а Слагхорн выполз из своей раковины — и все, кто видел эту аномальную активность преподавателей, могли догадаться, что это не просто так.

— Вы тоже это видите? — спросил Теодор. Чай уже давно остыл, часы показывали половину десятого, до отбоя оставалось немного времени, но преподаватели и не думали останавливаться. По двое они ходили и будто бы готовились на всякий случай.

— Это не может быть просто так, — ходил кругами Симонс. — Надо послать Патронуса. Я всегда имел твёрдое Превосходно по прорицаниям, но не нужно быть прорицателем, чтобы видеть, что что-то не так!

— Поднимайте наших, — предложил Макмиллан, глядя на Невилла. — Ну, Армию.

На взгляд Тео, это было преждевременно и опасно, но… уже секунды спустя Невилл держал в руке фальшивый, что было заметно с первого взгляда Нотта, зачарованный галеон и что-то с ним палочкой делал — что-то, что заставило зашевелиться многих старшекурсников по всему замку.

— Что ты им скомандовал? — спросил Нотт, холодея.

— Идти в коридоры и патрулировать тройками, — ответил Невилл. — А что?

Теодор прикрыл глаза. Единственная военная книга, которую он читал, была написана русским магглом и посвящена войнам с Наполеоном, когда британские маги и магглы остались почти что наедине с магами и магглами всего континента. Едва ли он мог использовать что-то оттуда.

— Надо отобрать только самых способных давать хоть какое-то сопротивление, — наконец, произнёс он. — Запереть гостиные на осадное положение. Всех, кто не способен к коридорным боям, то есть почти всех, оставить там. И вызвать аврорат, если вдруг ваши опасения верны. Хотя, конечно, это какая-то несуразица.

— Как ты их оповестишь?

— Патронусом!

— Смотрите! — воскликнул Эрни. Трое других магов прильнули к карте. В классе на четвёртом этаже вдруг появились имена. Рудольфус Лестрейндж. Торфин Роули. Амикус и Алекто Кэрроу. Джеймс Гиббон. Фенрир Грейбэк.

По спине Теодора потёк ручеёк холодного пота. Имена всё прибывали.

Джаред Кэмерон. Эмбри Колл. Лия Клируотер. Брэйди Фуллер. Эдвард и Эммет Каллен.

— Сколько же их и кто это такие?! — воскликнул в ужасе Эрнест, заламывая руки. Теодор крепко сжал палочку.

— Я слышал про этих магов! Это вампиры и оборотни, — простонал старший префект. — Нужно срочно вызывать аврорат!

— Экспекто Патронум! — Теодор сосредоточился на счастливом моменте триумфа накануне. — Всем студентам Слизерина, немедленно укрыться в гостиной! Повторяйте за мной, ну!

— Экспекто Патронум… всем студентам… укрыться в гостиных…

— Экспекто Патронум! Люпин, на школу напали, вы нужны здесь! Среди них оборотни и вампиры, мы принимаем бой! — дал последнюю отмашку Теодор, и, наклонившись над картой, ткнул в группу Фуллер-Каллен-Каллен. — Это вампиры, да? Симонс?

— Д-да.

— У меня к ним счёт! За испорченное детство! Сожжём их, а, парни?

Решимость на лице слизеринца придала решимости на лицах троих других парней. Убедившись, что в разных местах замка начались столкновения, а большинство студентов оказалось в безопасности, все четверо выбежали из башни старших префектов с готовностью защитить замок и будущее Магической Британии.