Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

— Нотт, сдайте палочку! — схватил его за плечо кто-то из авроров. — Вы обвиняетесь в…

— Долиш, отставить! — резко прервал его Шеклболт. — Арест это преждевременно, министр сказал опросить, а не допросить!

— Гойл убил Дамблдора, Поттер убил Гойла, — отрешённо ответил им Теодор. Ему всё ещё не верилось, что директора, старика, который манипулировал всем вокруг и разыграл свою смерть вот так, не стало. — Буду свидетельствовать в суде.

— Это неправда! — «Грейнджер?» — Гарри никого не убивал! Нотт, ты же видел, зачем ты врёшь?!

Теодор резко развернулся к ней. Шрамоголовый сидел на трансфигурированной скамейке рядом со своими друзьями и прожигал исподлобья Теодора взглядом.

— В отличие от тебя, Гермиона, — тихо сказал Теодор. — Не только я слышал, как именно погиб Грегори.

Поттер вскочил.

— Я не убивал его, ясно?! Это он хотел убить меня, я защищался!

Палочка из остролиста в руках гриффиндорца оказалась направлена на Теодора.

— Экспеллиармус! — быстрее сделав, чем подумав, воскликнул он, и Поттера откинуло чуть назад, а его оружие упало к ногам Нотта.

— Инкарцеро! — взревело сразу несколько авроров, и Теодора опутали канаты.

— Что вы себе позволяете! — воскликнул кто-то из преподавателей. — Прекратите!

Кто-то коснулся его виска палочкой и…

* * *

…разбудил, грубо толкнув под рёбра.

Теодор открыл глаза, морщась от того, как тело затекло. Обстановка вокруг изменилась — это была не Астрономическая башня, а большая лекционная аудитория Истории магии. Парты, стоявшие в амфитеатре, куда-то исчезли, и маги Министерства активно перегораживали кабинет ширмами. Размяв кисти, Теодор поднялся со своего места.

— Не положено, — буркнул угрюмый возрастной маг в красной мантии, на вид едва ли моложе Шизоглаза, разбудивший Теодора. — Министр запретил всем задержанным перемещаться по замку.

Тео оглянулся. Рядом с ним сидели всё ещё посапывающий Невилл и Грейнджер, с другой стороны от аврора — Поттер, Уизли и Малфой, с недовольством что-то шёпотом обсуждающие.

— Мистер Нотт, вы проснулись, — пока Теодор расматривал Малфоя, вид которого был близок к инфери, к ним успел подойти человек с неприятным голосом из прошлого. Воззрившись на следователя Шепарда, Тео кивнул. Настроение ухудшилось. — Отлично. Пойдёмте, Министр желает заслушать ваши показания. Я сопровожу его в уборную, Эван.

Действительно, Шепард сопроводил Теодора и постоял в сторонке, контролируя действия юноши. Часы свидетельствовали, что время близилось к пяти утра. Вновь в аудитории истории магии Тео был сопровождён в самый низ, к парте Биннса, где сидели хмурый глава ДМП Тикнесс, министр Скримджер и профессор Макгонагалл, на которой не было лица.

— Итак, мистер Нотт, присаживайтесь, — Шепард занял стул напротив Теодора, так, что они сидели друг напротив друга, а комиссия сидела слева. — Расскажите, пожалуйста, что произошло накануне вечером, и что вам есть сказать по поводу гибели Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса.

Теодор сглотнул вязкую слюну. Мгновенно пришла в голову мысль, что выдавать карту Мародёров нельзя. Он размял шею, наклонив голову сначала в одну, а потом и в другую сторону, и вздохнул.

— Мы патрулировали коридоры незадолго до отбоя, когда по картинам в коридорах прошли какие-то ужасные вести. Якобы в Хогвартс вторглись враги. Направились вчетвером к Больничному крылу, чтобы предупредить мадам Помрфи, и по пути нашли тело атакованного тёмными существами студента, первокурсника, вероятно.

— Сколько вас было?

— Это допрос?

— Нет, мистер Нотт, — вмешался министр. — Это выяснение обстоятельств, опрос. Погиб великий человек, и мы обязаны провести расследование. Пожалуйста, отвечайте на вопросы честно.

Теодор кивнул. Минерва Макгонагалл промокнула глаза платком. Пожилая ведьма выглядела осунувшейся.

— Нас было четверо, я, мистер Лонгботтом, мистер Макмиллан и мистер Симонс. Это…

— Продолжайте, что случилось у Больничного крыла?

— Мы обнаружили троих неизвестных, которые явно были старше, чем студенты, но пытались попасть внутрь и барабанили в дверь. Когда Симонс потребовал представиться, он хочет пойти в Аврорат…

— Увы, с его травмами он уже не сможет стать аврором, — тихо, но достаточно, чтобы Тео услышал, сказал в адрес коллег Тикнесс.

— …они атаковали нас. Я использовал фамильное проклятье на одном из них в целях самозащиты и сжёг воздух в его лёгких.

— Мистер Нотт! — возмущённо воскликнула Макгонагалл.

— Он и ещё один нападавший оказались вампирами, я видел это по их бесформенной тени. На первом курсе профессор Квиррел выделял это как признак, и в детстве у меня был… болезненный опыт, поэтому…

— Ваши объяснения приняты. Действительно, группа, атаковавшая вас у Больничного крыла, состояла из двух вампиров и оборотня.

— Я не помню всех обстоятельств боя, но, кажется, нам удалось ранить обортня, а потом вампир рассеял моего Патронуса, и только вмешательство авроров нас спасло. Женщину успел атаковать обортень, но мы с Невиллом перенесли к мадам Помфри раненых.

Теодор показно сбивчиво, упуская некоторые детали и совершенно не говоря про карту — вместо того ссылаясь на портреты — рассказал, как у библиотеки, где шла стычка, они разделились с Шеклболтом и ринулись к Астрономической башне, где, как говорили портреты, появилась Чёрная метка.

— Когда мы поднимались наверх, мы с Невиллом услышали голоса сверху. Кто-то, какой-то амиго, предлагал Грегори убить директора за него, но профессор призвал не вредить ученику Хогвартса и попросил Гойла сделать это быстрее.

— То есть директор сам призвал убить себя? — зацепился Шепард.

— Я не знаю, диалог шёл там какое-то время.

— Амикус Кэрроу всегда был неуравновешенным студентом, — подала голос Макгонагалл.

— Это не важно, Минерва, при всём уважении! Следы показали, что он действительно присутствовал и колдовал на Астрономической башне, как и Гиббон, помимо трупов оборотней, явно, что Вы-знаете-кто стоит за этим, но какая разница, каким студентом был Кэрро! — отчитал её Тикнесс, косясь на угрюмого министра.

— Что случилось, когда голоса утихли?

— Гойл наколдовал смертельное проклятье, и я забоялся идти наверх, — говорить про обеты явно не стоило. — Не знаю, Невилл пошёл раньше меня, и там был уже Поттер. Когда я поднялся, Гойл хотел убить Поттера, но тот наложил три заклятья, разоружающее проклятье, потом щитовые чары, а потом что-то неизвестное. Когда я поднялся, Невилл уже стоял у тела Гойла, и тот бился в конвульсиях. Дальше вы видели.

Удовлетворившись его рассказом, Теодора посадили на лавку и вызвали Невилла. Тот рассказал похожую легенду, упирая, правда, на то, что слышал крики, а не портреты, но это можно было легко объединить.

— …Теодор остался там, а я поспешил вперёд, и передо мной Гарри выскочил наверх, обвинив Гойла в смерти директора.

Следующим вызвали Поттера.

— Директор и я… мы были вне Хогвартса, он готовил меня к сражению с тёмными силами, зная, что они придут, — храбро говорил шрамоголовый. Молния на его лбу сочилась тёмной магией Тёмного лорда. Теодор поймал себя на мысли, что он действительно мало чем отличался от диадемы Райвенкло. — Когда мы вернулись в Хогсмид, мадам Розмерта на улице указала на Чёрную метку и одолжила нам две метлы… мы добрались до Астрономической башни, и профессор успел спасти меня, затолкнув под лестницу и зачаровав там. Я слышал их разговор!

Он сбивчиво пересказал долгую беседу на крыше, где ослабленный директор словами распек и одержал триумф над каждым магом, потом рассказал, как на крыше появился Снейп, который попытался надавить на Дамблдора, чтобы тот выдал им Поттера, а потом Кэрроу приказал Гойлу убить директора.

— То есть Гойл был с ними? — уточнил следователь.

— Гойл был Пожирателем с лета! — возмущённо ответил Поттер. — Он весь год готовил к проникновению в замок! Он и Нотт!

— Клевета! — вяло ответил на это усталый Теодор.

По очереди свои истории (вернее, свою историю) рассказали Уизли, Грейнджер и Малфой. Они знали, что кто-то чинит в школе исчезающий шкаф, но в ночь нападения, когда Гермиона пришла к выводу, что на школу нападут именно в день отсутствия Дамблдора, на своём месте в комнате на восьмом этаже его не оказалось; пока в школе шли сражения они смогли вычислить, откуда пришли оборотни, и сожгли шкаф, чтобы не дать врагам ускользнуть.

— Шкафы… Уизли купили две пары шкафов Крауча, — словно бы между делом заметил Тикнесс, когда Рональд повторил эту историю за Малфоем и Грейнджер.

— Я лично видела эти шкафы в мастерской обоих мистеров Уизли, — веско заметила ему в ответ декан Гриффиндора.

— Профессор, — вмешался в их диалог министр, — а на балансе Хогвартса стояли эти шкафы? Сколько их вообще было?

Вскоре под взором зевающих школьников были приглашены разбуженные и доставленные перед очи комиссии в связи с происшествием миссис Флитвик и мистер Филч, которые по очереди заявили, что шкаф в наличном имуществе Хогвартса числился как неисправный, а Филч добавил, что именно что близнецы Уизли его пытались починить и даже засунули туда своего неприятеля из числа слизеринцев, что привело к его полудневному исчезновению и разбирательству на уровне директора.

Всё закончилось в половину седьмого утра, за час до обычного времени подъёма в замке. Министр встал и, откашлявшись, заявил.

— Итак, по итогам предварительного расследования, в школе налицо шесть убийств. Часть из них будет квалифицирована как самозащита, часть — как основание для судебного разбирательства. Всем причастным рекомендую ждать повесток в Визенгамот.

Теодор почувствовал некоторую дрожь. Если среди этих шести была смерть того вампира, что он сжёг… могло ли это обернуться проблемами?

* * *

Войдя в гостиную, Теодор, успевший выпить выданное мадам Помфри бодрящее зелье (чуть менее вкусное, чем то, что пил и поделился с ним Дамблдор в тот раз), увидел дремлющих вповалку студентов. Многие из них сжимали в руках палочки, намереваясь, видимо, с оружием защищать своих товарищей по факультету, кто-то сжимал подушки… Малфой, что зашёл вместе с ним, проскользнул вперёд и быстрым шагом скрылся в коридоре, нарочито громко хлопнув дверью.

Те из студентов, кто спал чутче остальных, тут же проснулись. Первой из них стала Трейси Дэвис, чьё опухшее от слёз личико и растрепанные волосы говорили однозначно о том, какие именно чувства её переполняли.

— Нотт! — воскликнула она с затаённой надеждой. — Ты один? Где он? Как всё прошло?

Её крики разбудили и других студентов. Кто-то тут же с напряжением направил на префекта палочки, кто-то сладко потянулся после сна. Вопросительных взглядов за мгновения стало гораздо больше, чем лишь одной Дэвис.

— Дэвис, — тихо заговорил Нотт, глядя в глаза только ей. — Я сожалею. Что бы ты не имела в виду — Тёмный лорд показал свою сущность вновь.

Он оторвал взгляд от холодеющей в ужасе девушки, ещё не знающей наверняка, что именно случилось, и обвёл гостиную взглядом.

— Сегодня ночью тёмные твари атаковали школу. Их пустили приспешники Тёмного лорда, чтобы воспользоваться паникой и отвлечь директора. Увы, им помогал один из нас. Один из студентов Слизерина.

Шепот, что пошёл по гостиной, замолк. Все ждали его имя.

— Неужели это Малфой? — крикнул, наконец, кто-то из третьекурсников.

— Нет, — ответил Нотт. — Это был Грегори, мой сокурсник. Пожиратели вынудили его совершить страшное преступление, и я лично слышал, как именно он применил Смертельное проклятье. Дважды.

Тишину можно было резать на куски.

— Первый раз он был успешен. Альбус Дамблдор мёртв.

— ЧТО?! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! КАК ЖЕ ТАК! ЭТО НЕВОЗМОЖНО! УРА!

Криков было так много, что складывалось ощущение прорванной плотины — каждый студент в шоке стремился поделиться своими эмоциями с окружающими.

— Сонорус, — Теодор не желал дожидаться тишины. — Второй раз он попытался атаковать Гарри Поттера. Пожиратели Смерти бросили Грегори Гойла в замке, подставили его под удар. Они сбежали. Все, даже наш декан Северус Снейп, что пытался спасти Гойла от участия в смерти директора. Поттер отразил его проклятье и нанёс смертельный удар в ответ. Гойла больше нет.

Последние слова сорвались с его языка, словно сквозь слёзы — так и было. Лишь в этот миг Теодор Нотт понял, что человека, который невидимой тенью жил с ним в одной комнате на протяжении шести лет, ходил на те же занятия, смеялся над теми же шутками, сидел за тем же столом — что его не стало. И он, Теодор Нотт, был свидетелем его смерти.

Студенты шумели, кто-то призывал расправиться над Поттером, но взгляд Теодора был сфокусирован на одной лишь мисс Дэвис. Она беззвучно плакала, хватая ртом воздух, и обнимая себя за плечи. Панси Паркинсон, слышавшая его речь из коридора, увидела направление его взгляда и подошла к сокурснице, приобнимая её за плечи.

Это было ужасное горе.

— Эта ночь принесла ужасное горе. Вампиры и оборотни были насланы Тёмным лордом в замок. Вот цена его увещеваниям о чистой крови и верховенстве магии. Сегодня он добился своей цели — юный маг принёс себя на алтарь власти Волдеморта, — это имя он произнёс впервые так открыто и смело, сам испугавшись себе на миг. — Подарил свою жизнь ему, и в ответ получил лишь смерть. Пожиратели смерти, вот как они себя называют, — голос Нотта гремел в каждом уголке гостиной. — На деле они лишь сеют смерть вокруг себя. Я заклинаю вас вновь! Нас ждёт сложное лето, и за ним придёт не менее сложная осень. Прошу вас, не дайте завлечь себя и своих близких в чёрные сети Тёмного лорда. Дикси. Остальное вам скажет Министр.

Теодор пошёл вперёд, и перед ним студенты расступались, кто благоговейно, кто неприязненно, а кто и вовсе с вызовом глядя ему вслед.

* * *

Утренний Трапезный зал встречал недоумевающих школьников чёрными, траурными тонами. Все слышали и знали из сообщений деканов и старост, что на школу накануне напали, но основная масса студентов лишь догадывалась, что именно случилось. Слизеринцы к этой основной массе не относились — слова и вести Нотта мгновенно разлетелись по всем спальням, и едва проснувшиеся школьники писали домой новости и вести, обсуждали их друг с другом и строили теории.

Факультет лишился декана, а потому шестеро старост — семикурсники Перрис и Хортон, шестикурсники Нотт и Паркинсон, пятикурсники Монтегю и Паддингтон — ввели весь факультет стройной колонной, когда остальные уже почти все расселись.

На лицах слизеринцев читались разные эмоции. Теодор пропустил вперёд себя основную массу студентов, чтобы убедиться, что никто не отстал. Кто-то едва сдерживал слёзы, кто-то едва сдерживал себя от триумфальных улыбок. Многим было всё равно.

Когда последние студенты заняли свои места, Теодор поймал взгляд Джинни. Она была опечалена и расстроена, но отнюдь не пребывала в трауре, как многие её сокурсники. Теодор улыбнулся девушке, и та грустно улыбнулась ему в ответ.

Громыхнула боковая дверь зала. Когда-то туда спускались Чемпионы Турнира, а теперь оттуда поднялись преподаватели и чиновники, облачённые в траурные одежды. Хагрид буквально рыдал, и его рыдания заполняли зал. Преподаватели расселись по местам за своим столом, а министр Скримджер и профессор Макгонагалл вышли вперёд, к кафедре, с которой в прошлом зачитывал объявления директор.

— Студенты Хогвартса! — начала Макгонагалл сухим и едва дрожащим голосом. — Накануне школу постигла чудовищная трагедия. Вы-знаете-кто отправил своих слуг, и они, пользуясь предательством изнутри, проникли в замок и посеяли хаос. Среди наших студентов есть жертвы. Мне тяжело это говорить. Прошу вас, давайте почтим память павших в бою.

Теодор поднялся со своего места, и вслед за ним стали подниматься другие слизеринцы. Прочие дома также вставали на ноги, и тихие голоса студентов вскоре затихли. Не меньше минуты молча студенты и преподаватели отдавали честь погибшим.

— С этого дня, — продолжала ведьма, кивком пригласив всех сесть, — временно исполнять обязанности директора, до утверждения Совета попечителей новой кандидатуры, буду я. Все экзамены состоятся в срок. Директор Дамблдор, — она всхлипнула и промокнула глаза платочком, — директор Дамблдор этой ночью погиб.

Как и в гостиной, эта новость вызвала бурление среди студентов. У большинства не ведавших на лицах был шок, удивление и недоверие к этой новости. Слова Макгонагалл вызывали такие же чувства и у Тео: старик был чем-то незыблемым. Он преподавал у его прадедов, перешагнул столетие и достиг столького, чего Нотту даже представить трудно.

Меж тем, утирающая слёзы платочком Минерва отступила в сторону, и за кафедру встал рыжеволосый министр, в чьей пышной гриве сверкали молнии. Он был зол и недоволен.

— Студенты! Я хочу, чтобы вы знали. До конца учебного года в замке будет работать комиссия по расследованию! Её возглавит старший аврор Шеклболт, — темнокожий колдун в алой мантии кивнул. Магическая серьга в его ухе выглядела интересным артефактом — только теперь Теодор удосужился рассмотреть её. — Если у кого-то из вас есть сведения, кто, как и когда планировал организовать эту атаку, если кто-то может показать, откуда на Хогвартс готовилось нападение — отправьтесь к Кингсли, и это будет учтено в расследовании. Я уверяю вас от имени закона, что все нарушители будут наказаны! Прощание с Дамблдором будет проходить в стенах школы в эту пятницу, — добавил он скомкано и отошёл.

Шеклболт подошёл к оставленной трибуне и обратился к залу, обведя его пронзительным взглядом.

— Я обещаю анонимность каждому, кто передаст сведения. Все факты будут проверены, — пообещал аврор.

Макгонагалл меж тем уже заняла своё место и коснулась вилкой бокала. Лёгкий «дзынь» стал сигналом для домовиков, и начался тихий завтрак.

* * *

В конце завтрака Макгонагалл сделала ещё одно объявление и отменила (перенесла на субботу) все занятия со вторника. Это было неплохо для студентов, и преподаватели после бессонной ночи тоже были рады такому соломонову решению профессора.

Тео и Джинни встретились после обеда. Нотт успел выспаться, окончательно привести себя в порядок и выдержать перекрёстный допрос Панси, Блейза и Дафны, которые требовали ответов. Казалось, что все они не верили, как Гойл мог пойти на такое — и как он мог не быть. Пересказав им вновь историю гибели сокурсника, Нотт уверился, что они оба были не виноваты в случившимся. И Поттер, и Гойл действовали на эмоциях: брошенному на растерзание аврората Гойлу в любом случае грозил Азкабан, если не поцелуй, а потерявший наставника Поттер жаждал отмщения.

Оставалось вопросом то, применял ли Поттер это проклятье раньше, и где он ему научился.

— Тео, я слышала, ты… как ты? — трогательно спросила девушка, взяв его за руки. Её ореховые глаза лучились заботой, а схваченные в хвост рыжие волосы почему-то дарили своим ощущение спокойствия и умиротворения.

Нотт открыл и закрыл рот. Как он?.. это был вопрос, ответ на который лишь предстояло найти.

— Я всё поняла, — сказала она, и потащила его за собой, не отпуская руки. Они прошли несколько коридоров, где редко ходили маги — паутина была тому свидетельством, а потом очутились на лестнице. Вопреки традиции, она начала движение прямо в этот момент, сломав планы Джинни — но её это не смутило, и они спустились вниз, оказавшись у зала наград.

— Удивительное место, — тихо сказал Тео, приобнимая её за плечи. Магические награды и кубки сверкали тут и там, уходя на сотню футов вдаль. — Я так редко бываю здесь…

— На первом курсе. Ну, тогда… профессор Дамблдор привёл меня сюда. Он сказал, что я храбрая девочка, у которой вся жизнь впереди, и призвал меня быть достойной. Здесь сорок девять наград и кубков, завоёванных членами семьи Уизли, — гордо сказала она. — И три из них — моих братьев. Билл и Перси были лучшими выпускниками, а Чарли — лучшим ловцом.

— Сорок девять, — тихо повторил за ней Теодор. — Интересно, а сколько Ноттов?

— Девятнадцать, — смущённо проговорила девочка. — Только не смейся. Я сначала посчитала твою семью. Потому что… потому.

Теодор расплылся в улыбку и обнял её, прижимая к себе. Тепло разлилось по его членам, и на душе стало легко и спокойно.

— Я думаю… Он хотел сначала, чтобы я вышла замуж за Поттера, — призналась вдруг Джинни ему в грудь. — Но потом, перед моим третьим курсом, он заглядывал к родителям, и поймал мой взгляд. Знаешь, что он сказал?

Она подняла голову, и они чуть не коснулись носами, смущённо улыбнувшись друг другу.

— Не знаю, — прошептал Тео.

— Он сказал, что мы с тобой, Тео, будущее нашего мира. И что он верит в нас и наши успехи. Мама услышала тогда и решила, что Гарри останется членом нашей семьи как друг Рона. Жаль, что Герми отринула её совет и отказалась встречаться с ним. Он хороший парень на самом деле… правда. Но ты лучше. И Дамблдор тоже так считал.

Не то, чтобы Тео было важно мнение директора в таком вопросе, но… благодаря ему и его мнению он был здесь и сейчас в объятьях лучшей ведьмы всей Британии, да что там, всей Земли. Закрыв глаза, он мысленно отдал честь директору. В голове сами собой возникли пропетые им строки тогда, над буйными волнами.

«Верю, что могу летать!

Верю, что могу небес достать!»

Он позволил себе тихую грустную усмешку. Отправляясь в свой последний полёт, Альбус Дамблдор избавил их от одних проблем и создал другие. Оставалось только догадываться, как им предстоит эти проблемы решать.