Обман Бога (гет)

Ожидание неминуемой гибели — странный процесс, который не ожидаешь застать поутру, на вечерней прогулке или во время прочесывая границы леса. Но Киаран застал, только не утром, а поздней ночью, когда очередное предвестие будущего ударило в затылок. От неожиданности эльф запнулся о корягу и, смачно ругнувшись, свалился в мелкий овраг, полный прелой листвы и зарослей полыни.

— О святые, Киаран, ты совсем ум растерял? — устало спросил Томкаш, убирая руку с рукояти меча. — Всю дичь ребятам распугаешь.

Киаран промолчал, замерев в ворохе листвы. Дурное чувство приближающейся кончины сковало тело, не давая даже продохнуть.

— Киаран? — в голосе товарища промелькнуло беспокойство. Уже через мгновение эльф скатился по склону и нырнул в листву за оцепеневшим другом. — Эй, ты цел?

Он живо разгреб листву и вытянул безвольное тело эльфа, встряхнул за плечи и для верности стукнул кулаком прямиком в солнечное сплетение. Оперевшись о булыжник, Киаран часто задышал, растворяя тягучее предвестие и гудящую боль в области желудка. Видение смерти разломилось на части и быстро-быстро замелькало перед глазами, пока не превратилось в едва заметные пульсирующие черные точки.

— Томкаш, — с трудом выдавив из себя звук, эльф обернулся. — Ты не в курсе, когда Эдорт нас посетит?

— Да утром сегодня, — ответил мужчина, подозрительно оглядывая товарища. — Ты чего свалился-то? Дурно?

— Да, — честно ответил Киаран. — Очень дурно.

Какое-то время эльфы молчали. Один настороженно вглядывался в друга, а второй стремительно приходил в себя, на ходу накидывая план по предотвращению событий. Томкаш прервал тишину.

— Иди обратно в лагерь, я сам проверю все ловушки, немного осталось.

— Уверен?

— Потом угостишь чем-нибудь, — эльф улыбнулся. — Не дело, если Эдорт застанет тебя полудохлым.

Киаран натянуто улыбнулся и легкими прыжками взобрался наверх. От мути в глазах он двигался шумно, поэтому, взобравшись наверх, эльф вновь замер. На востоке в километре от него стоял их лагерь, на севере же, всего в семиста метрах — первая граница, но идти туда по прямой нельзя — это заметят остальные разведчики. Особенно сейчас, когда куски предвестия впились в голову. Немного подумав, Киаран двинулся к лагерю, внимательно высматривая следы других эльфов. Но впервые наткнулся на них только у первого укрепления.

— Ты чего здесь шляешься? — послышался женский голос откуда-то сверху. — Еще и без оружия. Люди на границе?

Услышав замечание, эльф тут же оглядел себя. Колчан болтался на бедре с приоткрытой крышкой так, что стрелы грозили высыпаться при первом же резком движении. Лука, естественно, не было, но зато пара кинжалов все еще покоилась на поясе.

— Да так, лопнула тетива, — соврал эльф, примирительно поднимая руки, и взглянул вверх, где скрывалась эльфка. — Так что я в лагерь за сменой. По пути никого из наших не нашел, где все?

— Готовятся к приезду Эдорта.

— А границы кто прочесывать будет? Он ведь завтра только прибудет.

— Парень, ты сегодня построение проспал или как? Эдорт прибудет к закату. Сегодня.

Палящее вечернее солнце, запах горящего ладана и холодный голос Эдорта на мгновение вспыхнули в памяти, напоминая о предвестии. Киарана качнуло, но в сравнении с первой волной, совсем немного.

— Ты не одолжишь лук? Мне придется вернуться, предупредить друга, а то мы оба были не в курсе.

— У корней ящик с оружием, посмотри там.

Действительно, под выпирающим корнем дуба стоял ящик, но лук там был короткий, не особо подходящий к руке эльфа. Только выбора не осталось. Убрав лук в налучье, Киаран двинулся обратно, убежденный, что вплоть до первой границы никого не встретит.

* * *

— Я надеюсь, что ты не полезешь в эти катакомбы, Иоля, — сурово произнес Беким, просверливая девушку тяжелым наставническим взглядом. — Появление Арратс — это всего лишь глупая сплетня. Городским девкам просто скучно стало, вот и выдумывают.

— А если нет?

— А если нет, то тем более тебя там быть не должно! — воскликнул мужчина, хлопнув ладонью по столу. — Иоля, ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя забывать о рисках. Одно неверно принятое решение —и проклятие придет в действие.

— Оно так или иначе придет в действие, — прошептала девушка, сцепив на груди руки. — Какой смысл жить подольше, если в конечном итоге трагедия все равно произойдет? Или вы за себя переживаете, а? Думаете, слишком близки ко мне, и проклятие вас подцепит?

Беким промолчал, стыдливым взглядом пробежался по папкам на столе и коротко вздохнул.

— Делай, что хочешь, в конце концов магистр Ксхевахаир не запрещал тебе подобные вылазки.

— Конечно, ведь он — Глас судьбы. Мое проклятие — его предназначение. На что вы надеялись, господин Беким? Я не ваша дочка, поэтому не пытайтесь меня поучать.

Мужчина осторожно сцепил руки в замок. Взгляд у него по-прежнему был тяжелый и расстроенный, словно его подавили мрачные воспоминания.

— Иди, Иоля, просто иди.

* * *

Киаран бегло оглядел окрестности давно заброшенной человеческой деревушки, а затем, не заметив ничего подозрительного, нырнул под крышу одного из домов, который, в отличие от многих других, все ещё ровно держал крышу. Внутри, в самой дальней комнате, среди хлама, ковра мха и насекомых стоял покореженный стул, наспех подколоченный гвоздями. Он был старым и как сам дом казался хрупким, но мужчина всё равно пододвинул тот к окну и сел, крепко сжимая в руке лук, чтобы быть готовым к неожиданным гостям.

Шли минуты, но напряжение продолжало витать в воздухе. Киаран не мог отделаться от мысли что в любую секунду из темных углов дома выскочат его собратья эльфы и нашпигуют его кинжалами и стрелами как игольницу. Но единственный шум, который ему удавалось уловить, исходил от птиц и слабых порывов ветра, колышущих обильную зелень этих земель.

— Ладно, всё хорошо…— прошептал эльф, стараясь успокоиться. — Нужно просто подождать, предвестие не обманывает.

Эльф мотнул головой, пытаясь отогнать мрачные мысли. Лоб покрылся холодной испариной, нестерпимо хотелось пить.

— Если заметил хоть один, то заметят все остальные, — облизнув пересохшие губы, он вытянул из колчана стрелу. — Томкаш уже должно быть идет к лагерю, сразу спросит про меня. Начнет искать, поднимет шум, та эльфка узнает, укажет, куда я пошел, а я всё еще тут…

На улице у самого дома послышался протяжный, металлический гул, и эльф, соскочив со стула, бесшумно нырнул под подоконник, накладывая стрелу на тетиву. Кто-то с криком упал недалеко от дома. Кроме крика эльф уловил странный скрежещущий звук, но тот заглох вместе с девичим возгласом.

— Проклятая тварь! — злобно проорал незнакомый голос, сопровождаемый звуком ломающихся веток и шелеста кустов. — Да я тебе задницу спалю вместе с хвостом!

Человек. Сложно не узнать этот грубый говор, крик и шумные движения. Только дурные люди ведут себя так в Нхельском лесу, которых неведомо какими силами то и дело выкидывает на границе. Киаран аккуратно выглянул наружу.

Женщина, облаченная в легкую бело-красную мантию, вертелась на месте, изучая окружение. Даже ее растрёпанные черные локоны с шумом хлестали о плечи. Через пару мгновений она остановилась, зажимая лицо ладонями. Киаран с отвращением дернул носом. Связываться с человеком — это полнейшее унижение, особенно с мелкой, крикливой женщиной, но иначе границы не пересечь. Она, несомненно, часть предвестия.

Немного помедлив, мужчина вылез через окно наружу и, натянув тетиву, подошел к незнакомке. Та испуганно обернулась, тут же вскидывая ладони вверх. Только теперь эльф заметил, что она не слишком-то смахивает на человека. Не до конца.

— Это недоразумение! — пробормотала девушка. — Честно, я не пыталась ничего украсть! Меня сюда вообще выкинули и…

— Что ты такое?

Девушка замерла. На мгновение лицо перекосило отвращение, но оно быстро растворилось под страхом перед стрелой у носа. Она едва заметно кивнула головой.

— Я полукровная, но человека во мне больше, чем… другого. Если ты об этом.

— Арратс, наг? — предположил эльф, рассматривая неровный тон серой кожи и расползающиеся темные линии у шеи. Такие линии, словно жилы, оплетают узорами даже тела эльфов, но потомства между эльфом и человеком невозможно.

— Арратс.

— Значит, маг?

— Маг.

Тем лучше. Слаба физически, но без сомнения пересечет границу.

Эльф медленно опустил лук, наблюдая как от напряжения удлиняются квадратные зрачки девушки. Совсем как у него, только иные.

— Ты знаешь, где находишься?

Она одними глазами посмотрела в сторону, зацепив внимание на какой-то детали. Эльф не рискнул оторвать от нее взгляд.

— Нхельский лес?

— Конкретно сейчас в заброшенной деревне. Лес пришел сюда не так давно, — заметив, что девушка все так же держит ладони и не шевелится, эльф добавил. — Можешь опустить руки, мы не враги.

— О, ладно, — она криво улыбнулась, блеснув заметно выпирающими клыками, и без особой надежды спросила. — Я тогда просто пойду, хорошо?

— Конечно, тебе севернее, там еще две границы, и ты покинешь наши земли.

Она резво поклонилась, не поворачиваясь, спиной отошла на пару метров от эльфа и тут же понеслась в указанную сторону, загребая ногами высокую траву, распугивая птиц и создавая как можно больше шума. Он бы с радостью пристрелил эту девчонку. Она человек, враг на границе земель его народа и еще ни одного он не отпускал живым. Тело налилось знакомым жаром, но Киаран сдержанно выдохнул. Защищать свой народ почетно, но собственная жизнь ему пока что важнее.

Хорошо, что она хотя бы не совсем человек.

* * *

В паре десятков метров за чернильными стволами деревьев пробивался яркий свет, сияющие в жарком мареве очертания песков, и веял сухой, обжигающий губы ветер. Она бежала всю ночь, останавливаясь лишь для того, чтобы вновь зажечь искру над головой и бежать дальше. Ей даже удалось не переломать ноги в капканах, хотя левому сапогу повезло меньше.

Девушка чуть притормозила, поправила повязку на израненной стопе и вновь двинулась в сторону хребтов песка. Но вскоре вновь остановилась.

Зуд от чужого взгляда усилился. Она ощущала этот взгляд всю ночь, ожидая, что разные эльфы с настороженностью провожают её и следят, чтобы она действительно покинула лес, но что-то изменилось. Преследователь практически перестал скрываться, выдавая себя тяжелым дыханием и близостью. Полукровной даже удавалось зацепить его образ взглядом, но тот быстро растворялся в пейзаже леса. И все это было странным, неправильным, тревожным.

— Я думаю, ты убедился в том, что я ухожу?

Ответа не последовало. Немного подождав, девушка двинулась дальше, стараясь задавить возрастающее напряжение. Получалось откровенно, плохо.

В мыслях вдруг всплыли давние дурные воспоминания и их, казалось, невозможно прервать. Тогда, еще не закованная судьбой жизнь, была куда более паршива и сочилась лишь одной болью; девушка это помнила четко и ясно. Но сейчас, когда проклятие грозит проснуться в любую минуту, те моменты вдруг показались не такими уж плохими. Не так ужасен был выбранный матерью муж, ведь он был совсем хилым и кулаки у него были легкие! А тот сарай и целое поле пахотной земли? Это был ее настоящий дом в окружении котов и белок! Тот торговец, что заходил по темным вечерам…

Тяжелая рука резко надавила на плечо, проталкивая тело куда-то вперед. Под ногами вдруг стало холодно и влажно, сухой обжигающий воздух исчез, оставляя легкие трещины на коже. Она с трудом ступала вперед, словно пересекая барьер, а тяжелая рука теперь тянула назад, впиваясь ногтями глубже в кожу.

Резко швырнуло вниз, в глубокий и темный провал. Девушка прокатилась по каменной клади стены и упала в насыпь песка, сильно содрав о камни руки и спину. Эльф упал рядом, но тут же болезненно зашипел, поджимая к себе правую ногу.

— Какого даймона ты сделал? — взревела полукровная, выбираясь из песка и судорожно осматриваясь. Заметив развалившуюся во времени статую Ооль девушка резко притихла.

Быстро стряхнув песок с мантии, полукровная прошептала заклинания, зажигая над головой светоч. Резкий и белый свет тут же спугнул кого-то, копошащегося в дальнем углу зала. Перед девушкой открылся вид пыльных, разрушенных временем руин. Массивные своды, колоны и плиты украшали барельефы. Тут и там мелькали обнаженные тела различных разумных рас и эфирных существ. В центре под насыпью песка виднелись очертания огромного котла. Заметив котел, девушка нервно сглотнула. Это был без сомнения храм Ооль.

— Это пустыня? — прохрипел эльф, выбравшись из песка. Он опирался на целую ногу и короткий лук, придерживая на весу правую стопу. — Не помню, чтобы рядом были развалины… Чего ты так уставилась на меня?

— Хочешь сказать, это не ты меня сюда затащил?

Эльф вздернул бровь. Кривая улыбка, кажется, появилась на его лице по привычке, но он тут же себя одернул.

— Не я. Моя цель не в этом, — ответил он, чуть подвигав раненой ногой. — Очень важно, чтобы мы были за пределами леса. Ты ведь знаешь это место, где оно находится?

— Я не знаю.

— Девчонка, сейчас не лучшее время изображать из себя невинность, — прошипел эльф. — Нас перебьют как скот, если мы еще в границах леса!

Она промолчала, поджав губы.

— Демоны с тобой, полукровка, — сплюнув на землю, эльф осторожными шагами двинулся дальше, изучая зал храма. Девушка осталась на месте, вглядываясь в котел и возвышенность рядом с ним.

Эльф заинтересованно, но бегло рассматривал детализированные барельефы, изображающие спаривающихся, танцующих и приносящих в жертву существ. Многие части стерлись, были надколоты и просто рассыпались от времени. Не заметив ничего полезного, мужчина пошел дальше. В дальнем углу зала обнаружился просторный коридор, заканчивающийся комнатой сплошь набитой различным хламом. Среди гнилых остатков полок эльф разглядел удлиненные металлические предметы, зажимы и искривленные, покрывшиеся ржавчиной ножи.

— Кучу всего оставили, интересно почему?

Еще немного повозившись в горах хлама, эльф пошел в другой поворот коридора. Проходя мимо зала, он заметил, как потускнела искра над головой магессы. Девушка заинтересованно колупала пальцами покрытие котла.

В другом коридоре Киаран наткнулся на массивные, каменные двери. Несмотря на всеобщую разруху, они оказались самыми целым. Их поверхность покрывала лишь слабая сетка трещин. Он обыскал все стены, пол и даже добрался до странно выпирающих плит на потолке, но никакого скрытого механизма, что открывал бы дверь, он не обнаружил. Оставалось лишь попытаться взобраться на трещину в потолке, благодаря которой он сюда и попал.

Со стороны зала послышался странный визг и эльф рванул обратно, застав картину того, как девушка вдавливает коленями в пол странное, тонкое и чернильно-черное существо размером с кабана. Заметив эльфа, девушка скривилась и придавила существо сильнее. Оно последний раз взвизгнуло, прогнулось в спине и слабо заскулило.

— Что это за тварь?

— Хранитель храма, полагаю. Или бес.

Эльф присмотрелся к существу еще раз. Он бы похож на двуногого козла, который появлялся на барельефах, вот только…

— На барельефах он побольше, — усмехнувшись, заметил Киаран. — Ну и что, дружочек, где тут выход?

Единственный глаз «хранителя» всмотрелся в эльфа. Кроваво-красный, полный слез и песка белок. Он не ответил, только перевел взгляд на котел, в котором стало заметно меньше песка. Зато вокруг теперь валялись кости.

— Это было в котле?

— Там еще много, — ответила девушка, пробегаясь пальцами по загривку существа. Скулеж неожиданно сменился хриплым мурлыканьем. — Ну и как, узнал, где мы?

— Ты действительно не знаешь?

— Сейчас я примерно понимаю, как можно выбраться отсюда и в чьем мы храме, но где это здание — я без понятия.

Эльф всмотрелся в её в мягкие черты лица, расширенные зрачки, капельку пота на виске и вымученную улыбку. Он ей верил, даже не особо понимая почему. Почувствовав нарастающее желание, мужчина поспешно перевел взгляд на затихшего «хранителя».

— Ладно, верю. Ты знаешь, как двери открыть?

— Тут есть двери?

— Много дверей…— прохрипело существо, уже совершенно расслаблено лежавши под коленями девушки. — Но выход один.

— Ого, эта штука и говорить по-нашему умеет, — эльф потянулся потрогать его шерстку, но девушка перехватила руку. Хватка у нее оказалась на удивление сильной.

— Лучше не трогай, эта штука насылает…— она запнулась, шумно сглотнула и вместо ответа лишь улыбнулась.

— И что с ним делать тогда?

— Тебе — ничего. Я все сделаю сама. Будет лучше, если ты какое-то время посидишь в коридоре. Там ведь есть место?

А вот это уже подозрительно.

Эльф скривился, понимая, что его хотят надуть. Что она собралась делать тут в одиночестве? Выгладит эта козлиную морду до тех пор, пока он ей одной дверь не откроет? Киаран одним быстрым движением скинул полукровную с «хранителя», придавил его рукой и вогнал в жирную ляжку стрелу, прибивая существо к полу.

Существо пронзительно завизжало, задергалось, пытаясь короткими лапками вынуть стрелу. Эльф ударил его у основания затылка, и бес мгновенно отрубился. Киаран повернулся к девушке. Она тут же попыталась встать, но приставленный к горлу кинжал заставил передумать.

— Ты неправильно понял, — сглотнув, прошептала полукровная.

— Да ну? Тихонечко посидеть где-нибудь подальше, пока ты тут выход ищешь. Вроде все верно. Нет, дорогуша, одна ты отсюда не выйдешь, — он навис над ней, предусмотрительно зажимая ноги. Острие кинжала прошлось вдоль извилистой полоски на шее. — Либо ты рассказываешь, как выйти отсюда, либо я вскрою тебе горло. Предельно ясно?

Она согласно кивнула, оцарапав кожу о лезвие.

— Ну и? Что ты тут делать собралась?

— Ты знаешь, чей это храм?

— Человеческие идолы меня не волнуют, переходи к делу.

— Это Ооль. В её храмах проходят оргии, жертвоприношения разумных существ, цветет некромантия. Она покровительствует всему этому и, чтобы защитить своих служителей в её храмах, существует особая система входа-выхода.

Киаран скривился, начиная понимать, к чему все идет, но магессу не прервал.

— Чтобы выйти или зайти нужно провести обряд, связанный с одной из её высших ценностей. Отдать дань и доказать, что ты свой.

— Храм давно заброшен, сработает ли теперь?

— Если бы магия ушла из этого места, то и хранитель бы давно был мертв. Все работает, — прошептала полукровная, прикрыв глаза. Шея у нее блестела от пота.

— Значит, нужно убить эту тварь и выйти, — предложил мужчина, отнимая клинок от женской шеи.

— До конца его невозможно убить. В качестве жертвоприношения он тем более не пойдет.

— Тогда что ты собралась тут делать одна? Воскресить эту гору костей из котла?

— Я не владею некромантией.

Эльф сглотнул. Ему не было никакого дела до того, что придется сделать, чтобы выйти отсюда, но такого он все же не ожидал. Не ожидал и не понимал, как вообще это провернуть. Он взглянул на слабо дышащего «хранителя». Ничего, кроме отвращения, это существо не вызывало.

— Ты доказываешь, что своя, и дверь открывается только тебе, верно?

Она ответила не сразу.

— Я не знаю, возможно, что только мне… А может, и нам обоим.

Киаран ощутил странное жжение в теле. Возможно, занес в раны какую-то дрянь, но чувство напоминало кое-что другое. То, что сейчас совершенно неуместно. Но он все равно склонился над девушкой, выпустив кинжал из рук. Он только сейчас заметил, что она совсем не сопротивляется и обессиленно лихорадит. Совсем как он.

Светлые, почти незаметные линии на шеи налились золотом, пульсируя и извиваясь. В глазах начало сильно мутить. Эльф обессиленно вжался лбом в женское плечо и часто задышал. Он бы так и остался, в надежде, что жар и муть в глазах осядет, но писклявый шепот позади его отрезвил. Киаран медленно повернулся в сторону писка.

Там, за спиной, сидело громадное существо, слабо напоминающее мелкого «хранителя». Он скалился, сбивчиво шептал что-то на другом языке и перебирал громадными пальцами завитки своей шерсти. Стрела мелкой иголкой виднелась из-за кусков шерсти. Существо сильно наклонилось вперед, оказавшись в плотную к эльфскому лицу.

— Я сожру твое сердце, ушастая мразь, — отчетливо прошипело существо и осклабилось.

Удар откинул его к насыпи, на груду мелких камней. Киаран чуть приподнялся на локтях, но тут же опал вниз. Лихорадка, казалось, выжигает все силы. Эльф услышал хруст древка лука, но поднять голову уже не смог. Сил хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание и пытаться слышать происходящее. Киаран сжал пальцами оставшийся кинжал на поясе, но «хранитель» по какой-то причине не приближался, а копошился где-то в отдалении.

Вскоре Киаран отчетливо услышал женский вскрик, грохот камней и сотрясающий стену вопль существа. Он из последних сил открыл глаза и увидел, как мохнатую тушу «хранителя» заливает хлеставшая из его же головы кровь. Он слабо метался и выл, пытаясь скинуть что-то с плеча. На большее Киарану сил не хватило. Сознание застелила темная пелена.

Он проснулся от яркого палящего солнца. Лучи, кажется, прижгли кожу, и та болезненно ныла. Киаран мог поклясться, что если сейчас он откроет рот, то вся плоть просто сползет с него словно горячий воск. Немного повозившись, эльф все же перевернулся на живот, приподнялся на локтях и огляделся.

Зал храма застилали обломки обрушившегося потолка. Гигантские расколотые блоки горой поднимались вверх, и эльф даже не сомневался, что по ним можно выбраться на поверхность, но прежде придется что-то сделать с ногой. Кривясь от боли, он привстал, остро ощущая головокружение и подступающую к горлу тошноту. Как минимум, прошла лихорадка и слабость была лишь от голода и изнурения.

— Должно быть я все-таки пересек границу, — прошептал эльф, всматриваясь в чистое от крон деревьев небо.

— Если граница — это пара метров между лесом и пустыней, то ты прав.

Киаран резко обернулся на голос. Там, среди каменных блоков, сидела полукровная. Живая, измазанная подсохшей кровью, и, кажется, изнуренная не меньше самого эльфа.

— Это твоих рук дело? — спросил мужчина, подходя ближе. — Знаешь, могла бы сразу так сделать. Без вот этих испуганных глаз.

— Так бы и сделала, но, увы, это не я, — она пожала плечами, отстраненно взглянув на кровавые ошметки рядом с собой. — Он, если что, все еще жив. Ещё полчаса назад его кости и разорванные внутренности валялись по всему залу, а теперь почти целая грудная клетка.

— Чудесно, — с отвращением прошипел эльф, взбираясь на камень. С одной ногой получалось не очень. — А ты чего расселась?

Девушка удивленно подняла голову. Кажется, она совершенно не ожидала такого вопроса. Немного замявшись, ответила:

— Я пока не могу ходить, он раздробил мне тазовую кость.

Эльф отчетливо вспомнил её крик перед обвалом. Но сейчас женщина выглядела слишком спокойной и не очень походила на человека с раздавленными костями. И если они действительно сломаны, то вряд ли она сможет дождаться момента, когда все срастется. Немного подумав, Киаран молча полез выше. Полукровка — это не его проблемы, особенно теперь, когда граница пересечена, а выход из храма перед носом.

— Надеюсь, ты в курсе, что люди отлавливают эльфов как ценных зверушек?

Мужчина замер, но лишь на мгновение. Он уже отстреливал таких мудреных охотников и ничего проще, чем убийство этих магов, в его жизни точно не было.

— Правда, не думаю, что ты хотя бы в город попадешь, — с усмешкой произнесла полукровка. — Ладно еще между городами ходить, но вот без опознавательного знака прийти со стороны пустыни? Да тебя вздернут на первом же столбе.

— Ты, может, заткнешься? — прошипел эльф, чуть потеряв равновесие и задев камнем больную ногу.

— Думаешь, вру? — в голосе звенела издевка.

— Я думаю, что ты все никак перед смертью не наболтаешься.

— Я умру не здесь.

Киаран не видел её лица, но чувствовал, как та улыбалась. Ему показалось, что голос прозвучал даже слишком близко. Он ещё раз оглянулся и с удивлением обнаружил, что девушка тоже карабкается по камням вверх и очень скоро нагонит его самого. Слишком ловко для того, чьи кости повреждены.

— Так и думал, что ты врешь, — эльф скривился.

— Я не соврала. Просто у меня хорошая регенерация, — она криво улыбнулась, обнажая клыки. — От папочки досталась.

— Значит, таких как ты, не отлавливают люди?

Девушка быстро поравнялась с эльфом, который уже прекратил карабкаться и просто сидел на гладком осколке камня. Сжав губы, он осматривал распухшую, чуть посиневшую стопу.

— Нет, нас просто убивают ещё до родов.

— Но ты как-то очень живая для не рожденного младенца.

Полукровка встала рядом, крепко уперевшись ногами в камень. От повязки на стопе остались жалкие обрывки, державшиеся, скорее, на спекшейся крови. До потолка оставалось всего ничего, но девушка все же остановилась и обратилась к эльфу.

— Тебе действительно интересно?

— Может, самую малость.

Она не ответила, продолжая сверлить взглядом. Только сейчас, при свете дня, эльф заметил, что у неё радужка, как и белок, отдают желтизной.

— Я могу помочь тебе пересечь границу Рэйтана. Интересно?

Киаран устало вздохнул. Он даже не мог проверить, действительно ли так сложно пересечь эту чертову границу. Если так же сложно, как и в Нхельском лесу, то выбора не было вовсе. Он привстал, готовясь взбираться дальше.

— И что ты хочешь взамен?

— Небольшой совет от твоего даймония — не больше.

— Дай… чего? — от неожиданности нога соскользнула, но полукровка подхватила эльфа под руку и подтянула обратно.

— У тебя его нет? Странно, я читала, что все эльфы им обладают… Повезло же мне именно на тебя наткнуться.

Она легким прыжком забралась на последнюю плиту и быстро огляделась. Киаран заметил, как улыбка расползлась по девичьему лицу, когда та взглянула чуть севернее.

— Я не знаю, что эта за штука, никогда о ней не слышал. Что-нибудь еще в оплату берешь?

Полукровка нагнулась, протягивая эльфу руку.

— Это не штука, — сжав его ладонь одной рукой и подхватив за предплечье второй, она резко вытянула Киарана наверх. — Даймоний — это ваше чувство времени. Вордакай писал, что эльфы могут предвидеть события, поглощать время других существ и все такое.

— И он назвал это даймонием? Что за тупое название, — фыркнул мужчина, поднимаясь на ноги. Чуть севернее виднелись огромные каменные стены, уходящие до самого горизонта. — Лично я называю это предвестием. Но я вижу только свое будущее и то если повезет. Этим я тебе не отплачу.

— Что, совсем-совсем не можешь?

— Тебе не кажется, что если бы я был в этом хорош, то не оказался бы в такой паршивой ситуации?

Она ответила не сразу.

— Ладно, тогда просто так проведу, не оставлять же тебя здесь. Но ты хотя бы расскажи, зачем вообще из леса своего полез.

* * *

Ксхевахаир сдержанно постучал в дверь пару раз. Не сильно, но достаточно увесисто. Прислушался к шуму в доме и через пару минут отступил чуть назад. На порог выскочил полноватый мужчина, судорожно завязывающий пояс.

— Занят, Беким?

— Конечно же нет, магистр, вы по срочному делу?

— Где Иоля? — проигнорировав вопрос, спросил маг.

Беким резко побледнел, потуже завязал пояс и виновато склонил голову. Сейчас он был похож скорее на побитого пса, чем на куратора гильдии.

— Вы же знаете, магистр, она девочка непоседливая… Задержалась на задании, может, веселится в таверне. Вы туда заходили, кстати? Она совсем новая, а какой там эль разливают! Может, хотите пойти пропустить по кружечке?

К удивлению мужчины, Ксхевахаир согласился. Впервые за десять лет их знакомства этот человек в принципе ответил на что-то согласием. Глава гильдии спешно забежал в дом, подхватил кошель с ключом и столь же резво вернулся.

— Кажется, её здесь нет, — прошептал маг, взглянув на многочисленные столики в таверне, как только вошел в помещение.

— Может быть, она в другой? Вы же знаете, она девочка…

— Ей двадцать пять лет, может, прекратите её девочкой называть? — раздражение едва улавливалось в голосе магистра, но Беким тут же склонил голову.

— Приношу извинения, это дурная привычка. Всё-таки для меня, такого старика, двадцать пять лет — это еще детство.

— Меня вы тоже ребенком считаете?

Беким побито склонился, но не ответил. Отступил назад, к стойке трактирщика. Крупная женщина быстро приняла заказ и убежала в дальнюю комнату, предположительно являющуюся кладовой. Куратор нехотя вернулся к столику и отодвинул стул для магистра.

— Вы немного рано в этом месяце, магистр. Я не успел даже составить отчет по её успеваемости и…

— Я пришел не за отчетом, а за личной встречей. Иоля их не пропускает, — мужчина поджал губы, уставившись в поверхность стола, и, наконец, присел. — Поэтому кончай пичкать меня враньем, пока я тебя не уволил к чертовой матери.

Трактирщица остановилась в отдалении, напряженно разглядывая гостей. Только заметив на себе вежливую улыбку богато одетого юноши, подала поднос с кружками и, словно завороженная, уставилась на магистра.

— Что-то не так, миледи?

«Миледи» залилась краской, молча пододвинула к магу кружку эля и сразу же убежала, стыдливо прикрывая личико подносом.

— Это Мила, — пояснил Беким, присаживаясь за стол. — Девочка не говорит с детства. Говорят, эльфы ей горлышкой изломали.

Ксхевахаир молча сделал глоток и отставил кружку подальше. На лице читалось явное отвращение.

— Я все ещё жду ответа, Беким.

— Тут такое дело, магистр...

* * *

Выглядел он, мягко говоря, паршиво. Знойную жару пустыни эльф не переносил, постоянно щурился и прикрывал ладонью черную макушку. Бледное лицо покрылось красными пятнами, на шее выступили белесые прожилки узоров. Он шел строго за девушкой, повторяя ее короткий и резвый шаг, но что-то пошло не так. Он молча осел на песок, вжимая ладони в глаза.

— Эльф? — окликнула его девушка, всё еще не зная имени.

— Почему здесь так жарко? Это ведь ненормально… Лес. Он ведь так рядом, я все еще вижу деревья.

— В пустыне всегда жарко, — ответила она, подходя к парню. — Тут всё сложнее из-за оксуда. Ты, должно быть, как и многие, плохо переносишь его. Нам просто нужно идти дальше.

Мужчина чуть привстал, посмотрел вперед, туда, где чернели стены Рэйтана и смачно сплюнул.

— Оксуд? — предвестие вновь качнуло сознание, но эльф стерпел и с силой зажмурился. — Так он тут везде? Значит…

— Глубоко под песком пролегает жила, так что нам всем тут очень вредно задерживаться, — она подхватила его под руку, но тянуть не спешила. — Знаешь, мне кажется, ты совсем не от любопытства из леса вылез. Может, я могу помочь?

Киаран промолчал, вдруг начав часто и глубоко дышать. Его мутило от обрывков предвестия. События леса перевернулись, сложились в мельтешащий калейдоскоп и рябили перед глазами в бессмысленном порядке, не позволяя что-либо разобрать.

— Эльф? — в девичьем голосе звучала тревога. — Ты говорил, что за границей леса безопасно. Мы в безопасности, слышишь?

Она не знала, зачем принялась успокаивать его. Может, от того, что в один момент острое эльфское лицо лишилось этой остроты и решимости. Что-то детское и невинное появилось в этих болезненно сжатых губах. Что-то, что напоминало ее саму.

Он отнял ладони от глаз и замыленным взглядом всмотрелся в ее низко склоненное лицо.

— Не надо…— умоляюще прошептал эльф, чуть отодвигаясь. — Слишком мало прошло, мне еще рано.

Иоля удивленно вскинула бровь, а затем выпрямилась, складывая ладони в замок.

Кажется, это бред.

Эльф выжидающе посмотрел на нее и едва уловимыми движениями отодвинулся дальше. Еще немного и, кажется, он будет готов сорваться с места. В песчаную даль, наполненную эфирными тварями и зыбучими песками.

— Ты понимаешь, что сейчас происходит?

Он кивнул, повел плечом и громко шмыгнул носом. Тонкая струйка крови потекла по подбородку.

— Похоже, не очень, — прошептала она, аккуратно обхватывая ладонями эльфское лицо. Он тут же замер; мелкие прямоугольники зрачков нервно расширялись и сжимались. Он что-то шептал.

Иоля молча провела холодной ладонью по его взмокшему лбу, приставила указательный палец к виску и чуть надавила, проговаривая заклинание. Легкий всплеск эфира должен был согнать бред и остудить голову. Но эльфу стало только хуже.

— Разве я не достоин другого? — хрипя, вопросил мужчина, обхватывая длинными пальцами руки полукровки. — Еще так рано… Я хочу жить, Эдорт.

Она подхватила его под голову в последний момент, когда руки до боли сжали горячие и влажные пальцы эльфа. Тело мужчины резко обмякло и не оставалось никакого сомнения, что дальше он не пойдет.

Когда он вновь открыл глаза, то ослепляющий желтый свет чуть угас, а знойный горячий воздух ощутимо опустился в градусах. Над головой мельтешила белая, усеянная пятнами и дырами ткань, напоминающая знакомую мантию.

— Ты очнулся?

Девушка сидела рядом, вполоборота, прижимая колени к обнаженной груди. Пышные черные кудри осели, узором облепляя взмокшие плечи. Небольшой кусок темной ткани болтался на поясе. Киаран потихоньку начинал вспоминать.

— Одевайся, — он торопливо снял с себя мантию и протянул девушке. Стоило бы отвернуться, но получилось не сразу.

Она резво накинула одеяние, подвязала в районе пояса и озадаченно взглянула на эльфа.

— Дыру на мне не просверли.

— Ты столько времени полуголая под солнцем просидела?

— Солнце практически не нагревает мою кожу, — пояснила полукровка. — Я не знаю почему, темный обычно лучше привлекает свет, но меня это практически не касается.

Он какое-то время молчал, собирая в хвост распустившиеся волосы.

— Спасибо, — едва слышно произнес он, поднимаясь на ноги. — Я не ожидал.

— Чего именно? — хитро улыбнувшись, спросила девица. — Того, что я помогу или того, что ты такой неженка?

Эльф улыбнулся. Искренне.

— Я никогда до этого не был в пустыне. Да и вообще где-либо. Не думал, что тут все настолько иначе, — мужчина размял кисти рук и потянулся. — Надеюсь, что в твоём Рэйтане не так жарко.

— Пустыня — это аномальная климатическая зона, так что да, в Рэйтане гораздо холоднее.

— Аномальная? — эльф оглянулся, выхватывая взглядом лишь далекие хребты песка в горячем мареве. — Я всегда думал, что на границе леса портал, который бы вел сюда. Такой резкий переход… Впрочем, какая разница. Мы ведь идем дальше?

— А ты сможешь? Твоя нога, кажется, опухла.

Киаран нехотя опустил глаза вниз. Плотно облегающая голень ткань чуть расползлась, оголяя опухшие участки кожи. Кажется, все стало еще хуже. Разминать ногу эльф не решился.

— Выбора нет, — наконец ответил он, решительно наступая на больную ступню. Боль никак не отразилась на лице. — Или у тебя есть предложения?

— Есть, только вряд ли тебе понравится.

— Мне вообще в жизни мало что нравится, — буркнул эльф, скрещивая руки на груди. — Выкладывай.

— Я знаю одно заклинание, которое поможет нам пересечь границу. Таким как я можно проносить различные магические и сильно эманирующие предметы. Поэтому мне достаточно превратить тебя в подвеску или статуэтку и пронести напрямую к телепартационной руне. Что скажешь?

Киаран какое-то время молчал, сильно нахмурившись. Кажется, он не мог решить, о чем стоит спросить в первую очередь. Спустя мгновение он все же заговорил:

— Что значит — таким как ты? У людей принято почитать детей Арртас? — голос сквозил недоверием. — Это звучит не особо правдоподобно.

— Я ничего не говорила о почитании, — ответила она, отводя взгляд. — Моя кровь тут не имеет значения. Дело в другом.

— В чем?

— Тебе это так важно знать?

— Твои ответы показывают твое отношение ко мне. Как я могу доверить тебе свою жизнь, если ты так нагло утаиваешь что-то?

— Ну, — она пожала плечами, смотря куда-то в даль пустыни. — Я думаю, у тебя просто нет выбора.

Киаран открыл рот, но ничего не ответил. В памяти, словно давнее воспоминание, всплыл образ огромной, старой и очень ветвистой ивы. Её толстый ствол и плавные изгибы ветвей обвязывали узлы цветных лент, кругом расцветали бутоны цветов и жужжали пчелы. И он ощущал незнакомое для себя спокойствие с приглушенной болью старой раны где-то в груди. Это была поздняя весна, которую так необходимо дождаться.

— Эльф? — голос прозвучал словно из-под толщи воды, но казался необычно близким и родным. Ветки медленно исчезающей ивы едва заметно вздрогнули.

— Похоже, у меня действительно нет выбора, — он грустно улыбнулся, оглядывая образ девушки сквозь марево уходящего предвестия. — Как тебя зовут?

— Иоля, — удивленно ответила полукровка. — Иоля Атич.

— Киаран, — эльф слабо улыбнулся. — Во что ты превратишь меня?

— Почему ты так быстро изменил решение? — Тонкая складка раздражения пересекла лоб девушки.

— Теперь твоя очередь быть недоверчивой, да? — Киаран невесело усмехнулся, но тут же посерьезнел. — Если честно, то я откровенно плохой прорицатель. Именно по этой причине я на границе, а не… В общем, на границе. Всё, что я видел до вчерашнего дня — это хорошая добыча, которую я могу поймать, портал, который откроется в разных местах леса, или улыбка, которую я увижу, если буду действовать верно. Это даже не всегда сбывалось, хотя я и делал всё верно…— эльф резко замолчал, пожевывая нижнюю губу. — Но со вчерашнего дня меня разрывают видения. Далекие, близкие, ужасающе четкие и такие натуральные, что меня начинает тошнить! Это все не просто так. Поэтому я буду идти так, как предначертано предвестием. Если я буду всё выполнять, то дождусь той весны. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю, — Иоля ответила очень тихо, пряча взгляд и плохо скрывая беспокойство. — Надеюсь, ты дождешься свой весны, если пойдешь в Рэйтан.

Эльф кивнул и сжался, ощутив неловкость и впервые заметив, как промокла его одежда от пота. Немного подергав ткань рубашки, мужчина облегченно выдохнул. Жажда и голод ощутимо нарастали.

— Так, во что ты превратишь меня?

— Во что-нибудь непримечательное, — Иоля вытянула ладони вперед, странно изогнула пальцы и остановилась. — Но… мне все еще нужно время, чтобы подготовить заклинание. Оно не простое, а без фолианта придется многое вспоминать. Сейчас просто продолжим путь.

— Тогда, может, пока расскажешь, какова жизнь среди людей? Чую, мне будет непросто. Вас ведь там целая куча… Ужасное количество людей. Самый настоящий муравейник. Я всегда ненавидел муравейники.

— Для начала, можешь не пытаться их убивать. Некоторые это оценят.

* * *

— Ксхевахаир!

Магистр подскочил, когда увидел в дверях таверны Иолю. Радость на его лице резко сменилась недоумением, а затем и гневом. Женщина была грязной, окровавленной, в порванном белом одеянии и в компании не менее потрепанного парня. Его вытянутая рожа ему не понравилась с первых секунд.

— Милочка, Иолячка! — заголосил Беким, подскакивая к девушке и ощупывая её щеки. — Ты где так измазалась, это ведь не твоя кровь, верно? И кто этот молодой человек? Это он тебя обидел?

Девушка скривилась и с силой шлепнула куратора по рукам, пробираясь через столы к застывшему магистру.

— Готто, проклятие ведь спит?

Магистр вздрогнул от произнесенного имени. Личного, недоступного его обычным знакомым имени. С силой сжал челюсти, но, заметив, как от ужаса округляются глаза девушки, поспешил ответить:

— Всё нормально, — сквозь зубы процедил он. — Но, видимо, был повод думать иначе?

— Да целая куча поводов, — облегченно выдохнув, Иоля плюхнулась за стол и, не особо разбираясь, залпом опустошила полную кружку эля. — Киаран, подходи, чего встал-то?

— Кто этот человек? — с холодом в голосе спросил маг. Присаживаться обратно за стол он не спешил. Следил за приближающимся парнем со странной белой повязкой вокруг головы. Присмотревшись, он узнал в ней лоскут ткани от мантии Иоли.

— Теперь это мой близкий и самый лучший друг, — Иоля хитро улыбнулась, наблюдая как искривляется линяя губ магистра. — Закажи нам ещё пару кружек, ты даже не представляешь, куда меня занесло!

— Иоля, — голос мужчины сквозил ядом. — Клянусь Тремя, я тебе задницу надеру, если это то, о чем я думаю. А ты, Беким, куда собрался?

Мужчина застыл в дверях. Резко их захлопнул и с виноватой улыбкой вернулся к столу.

— Мне показалось сквозит немного, все-таки если спину продует…

— Где ты была? — поворчал Ксхевахаир, вновь обращаясь к девушке.

— Ловила Арратс.

— Опять? Мне кажется, я довольно четко сказал тебе бросить эту затею.

— Я так и знал, что магистр тебе запрещал! — завопил Беким, шумно усаживаясь за стол. — Мила, дорогая, принеси нам ещё по кружке!

Трактирщица, все это время пялившаяся на сборище народа, вздрогнула, подхватила поднос и скрылась в кладовой.

— Мне надо было с ним поговорить… — раздраженно прошептала полукровка. — Это был опять он. Я уверена. Он преследует меня, дразнит. Я каждую ночь чувствую, как эта тварь следит за мной! Но теперь он опять мне жизнь спас, как тогда, во время Ац. Это ведь все не просто так?

— Если он хотел спасти тебя, — произнес Киаран, привлекая к себе взгляды остальных. — То пришел бы до того, как та тварь сделала то, что сделала.

— Какой чудной акцент, — прокряхтел Беким, проигнорировав смысл сказанного. — Ты откуда, парень? Лицом прям вылитый рэйтанец, но говор-то какой мягкий. Рутендский округ или из кочевых?

— Отовсюду понемногу, — ответил эльф, присаживаясь поближе к Иоле и стараясь не смотреть в глаза остальным.

— Значит, вы были вместе? — уточнил маг, тоже присаживаясь за стол. — Я бы с удовольствием послушал историю об Арратс и твари, которая что-то там сделала. Но у меня такое подозрение, что я сорвусь быстрее, чем ты закончишь, Иоля, поэтому давай кратко и по сути.

— Ладно, — согласилась она. — В развалинах у Энитана я попробовала поболтать с Арратс. Он не оценил и, протащив меня через парочку порталов, вышвырнул в пустыне, прямо-таки на провал, в один заброшенный и паршивый храм.

— Согласен, храм наипаршивейший, — поддакнул Киаран.

— Вот он там и застрял. Сколько ты там просидел, дня три? Но не важно, главное, что он там, бедняга, конкретно застрял, пока я не появилась.

— А что за храм такой? У нас разве древние храмы не срыли все? — уточнил Беким, пригубив кружку эля.

— О-о… — Иоля с силой пнула эльфа по ноге.

— Йоль, её темной ипостаси, — пояснила девушка, нахмурившись. — Очень старый, но магия все еще сохранилась. Даже один из хранителей выжил. Вот он и устроил мне кучу проблем. Сначала ядом отравил, а затем из мелкого беса вымахал в такую громадину, что чуть рогами потолок не снес.

— Ага, — Ксхевахаир напряженно постукал пальцами по столу. Лицо у него было спокойное, но атмосфера вокруг мага была тяжелой, и Иоля то и дело нервно хихикала, замечая всю серьезность ситуации.

— В общем, мы с ним подрались не слишком удачно. Арратс проломил потолок, разбил хранителю черепушку и вместе со своими псами сытно пообедал его внутренностями.

— По обломкам вылезли на поверхность, — закончил Киаран. — Теперь хорошие друзья.

Магистр медленно перевел взгляд на эльфа. Разобрать его было сложно, но ничего хорошего он точно не предвещал. Прежде чем маг что-то ответил, на столе появились кружки. Трактирщица до блеска протерла столешницу со стороны Ксхвехаира и только потом выставила его кружку. Единственную керамическую, черную с белыми разводами краски на покрытии.

— Благодарю, Мила, — маг чуть кивнул и слабо улыбнулся. Этого хватило, чтобы трактирщица в очередной раз залилась краской и, довольная, отошла обратно к стойке. Когда Ксхвехаир повернулся обратно, добродушие резко сменилось раздражением.

— Я не увидел ни одного повода для пробуждения проклятия, Иоля. Одна твоя глупость и охота за Арратс — не больше. Ты впустую тратишь своё драгоценное время.

Девушка поджала губы, но промолчала. Спорить она не собиралась.

— На твоем месте я бы вернулся к Вордакаю. Он хоть и некромант, но один из рутендских магов. За ту пару месяцев у него на практике ты узнала больше, чем за последние пару лет. Уверен, твой фолиант тоже его рук дело, да?

— Очень сомневаюсь, что я отыщу у него Обман Бога, — девушка подтянула к себе кружку с элем, но пить не стала, лишь пошкрябала пальцем по рукояти. — Да и знаешь, Готто, ты если бы действительно помочь пытался, то рассказал бы уже о том, что там твой Глас увидел. А так, — девушка пожала плечами. — Не строй из себя друга. И не задавай неуместных вопросов.

Повисло напряженное молчание. Первым не выдержал Беким и резво затараторил на отвлеченные темы. Троя молчали, прожигая друг друга взглядом и изредка прикасаясь к элю. Трактирщица подбежала ещё раз, протянув магистру аккуратно сложенную записку. Ксхевахаир вежливо отказался, при этом с нежностью погладив протянутую ему ладонь.

— Думаю, на сегодня стоит считать нашу встречу завершенной, — произнес маг, как только трактирщица отошла, а Беким скрылся в коридоре. — Или тебе есть, что еще мне рассказать? Что-нибудь более важное.

— Нет, — сухо ответила девушка, не отрывая взгляда от поверхности стола.

— Тогда, — маг привстал. — Удачи тебе и успехов с новым лучшим другом.

Киаран проводил мага тяжелым, настороженным взглядом.

Энитан, как его называла Иоля, к глубокому раздражению эльфа действительно напоминал огромный муравейник. В узких переулках стояла удушающая вонь, от нагретых каменных стен и мостовой несло жаром, и все это было бы, пожалуй, терпимо, если бы не снующие тут и там люди. Они все куда-то спешили, пихались локтями и пьяными тушами, словно специально налетали на эльфа. Когда резвый пацаненок с разбега врезался в Киарана, тот наступил на больную ногу и тут же смачно выругался. Боль в ноге после трасмутации только усилилась и появилось неприятное онемение, из-за чего Киаран едва мог самостоятельно перемещаться, а теперь ещё со всей дури наступил на стопу.

— Пацан, — прошипела полукровка, резво подхватив мальчишку за воротник. Тот напряженно замер и оглянулся.

— Я случайно, извините…

Девушка, скривившись, оглянулась к изрядно вспотевшему эльфу. На его широком тканевом поясе сияла дыра от разреза. Не раздумывая, Иоля с размаху прижала парнишку к стене и надавила двумя пальцами под горло.

— Дернешься и в жизни больше заговорить не сможешь, — угрожающе прошипела она, залезая свободной рукой к мальчику в карман. В тяжелых и глубоких карманах тут же нашлось три полупустых мешочка с монетами. — Не дурно, но я это забираю. Можешь идти, но если ещё раз увижу тебя или кого-то из вашей своры, то заберу не только деньги.

Но мальчик ушел не сразу, стоял с мгновение, зажимая руку за спиной, но потом все же ушел, не проронив ни слова.

— Это будут твои, — произнесла она, подхватывая эльфа под руку. Своим ростом она едва доставала затылком Киарану до скул. Но всё равно, потея и крехтя, тащила его на плечах, едва выдерживая даже половину веса. Правда, выдержки хватило только до лестницы на второй этаж. Лишь ступив на первую ступеньку, девушка выскочила вперед, позвякивая ключами и оставляя эльфа подниматься самостоятельно.

Провернув пару раз ключ в замочной скважине, Иоля сильно толкнула плечом дверь. Та со скрипом поддалась, процарапав на кривых досках пола свежую полосу.

— Эту квартиру мне снимает гильдия, поэтому места тут не много, а ещё стены тонкие и жить по договору может только один человек, — немного пройдя вперед, она резко обернулась с сияющими от смеха глазами и добавила. — Но ты, к счастью, совсем не человек!

Эльф вяло кивнул, разглядывая окружение. В квартиру вел узкий, освещенный всего одной свечой коридор. По стенам грушами висели навесные полки, забитые толстыми книгами, связками трав, статуэтками, прозрачными монетами, лампами и цепочками различных металлов. Дальше шел крохотный зал, объединяя в себе кухню и какое-то рабочее пространство. Под столом у подоконника было сильное углубление в стене, которое прикрывалось подушками, матрасом и мелкими соломенными куклами.

— Я, конечно, понимаю, не королевские хоромы…

— Ты даже не представляешь, где я жил до этого, — перебил её эльф, довольно рассматривая полочки. Несмотря на легкий бардак, пыли эльф не заметил, как и удушающей уличной вони. — Эта квартирка, пожалуй, как раз таки очень даже королевская в сравнении с общей комнатой.

— Ну, тогда и аренду можешь как за дворец платить, — осклабилась девушка, но тут же махнула рукой. — Спать можешь на кровати, в комнате. Надо только застелить все. Я сплю под подоконником, но это не значит, что тебе можно устраивать в комнате беспорядок, ага?

— Посмотрим, — усмехнулся Киаран, заглядывая в пустующую спальню. — Как провидение подскажет.

Иоля на мгновение затихла, осматривая пустующие стены комнаты. В воздухе витал аромат затхлости, свежей бумаги и совсем чуть-чуть пряностей.

— Давай я осмотрю твою ногу.

— А ты сможешь что-то сделать?

— Нет, но озадаченно поразглядывать твою стопу я все равно хочу. Не против?

Немного помедлив, Киаран проковылял до дивана и принялся разматывать повязку на голени.

— Если бы ты носил нормальную, высокую обувь, а не эту плотную ткань, то не пострадал бы так сильно. Зачем носить что-то подобное?

— Потому что в лесу нужно быть тихим, — огрызнулся Киаран, кривясь от вида посиневшей кожи. — Ну, а еще не было моего размера.

— Вас заставляют в обносках землю свою защищать? — уточнила девушка, усаживаясь на пол. Встряхнув ладонями, она нежно обхватила ногу и прощупала место ушиба. Руки у неё были удивительно холодные, а пальцы удивительно мягкие и совсем не задевали болезненные участки. Под такими движениями Киаран быстро расслабился и отпустил подлокотник, в который впился пальцами.

— Когда ты так говоришь, то и мне это кажется дикостью.

— Наверное, это от того, что это и есть дикость, — проворчала полукровка, чуть придавив пальцем странно выступающий бугорок на лодыжке. Эльф болезненно дернулся, но промолчал. — Мне кажется, у тебя перелом, тут какая-то косточка словно болтается… Я такое вряд ли вылечу. Нужно бы к лекарю.

— Ты же маг вроде, лечить не умеешь? — уточнил он, тяжело вздыхая. — И насколько я понимаю, то лекари мне не помогут. Или есть такие, что и за эльфов берутся?

— У меня очень хорошая регенерация, так что я вообще не разбираюсь в лечении, — пожав плечами, ответила Иоля. — У меня есть знакомый, который мог бы помочь, только мы с ним не шибко дружим.

— Если он не сдаст меня магам, то какая разница?

Девушка чуть отодвинулась, оперевшись на ладони. Кривые доски пола противно скрипнули под её руками. Иоля поджала губы.

— Он точно не сдаст… Всё должно быть в порядке.

Следующим утром они оба сидели за кухонным столом, прямо над спальным место Иоли. Девушка вяло помешивала чай, болтала чуть недостающими до пола ногами и зевала. Киаран с любопытством наблюдал за кипящей жизнью на городской улице. Окно выходило на широкий проспект, в дали которого виднелся крытый цветастыми тканями рынок. Под окнами не умолкал цокот копыт, звонких каблуков и шум людского говора.

— Значит, мне стоит держаться подальше от магов?

— Да, вообще к ним не приближайся, — ответила девушка, прикрыв глаза. — В Энитане много магов из академии Горта. По сути, единственное доступное учреждение для всех слоев населения, так что их тут просто тьма. Умеешь же их определять?

— Да, — эльф поморщился. — Человеческих магов я нанюхался. Кислые, тухлые, словно гниющие фрукты.

Иоля молча кивнула, тут же прикрывая ладонью зевоту. Следы дремоты всё ещё стояли в её покрасневших белках глаз и торчащих во все стороны волосах. Эльф демонстративно скривился.

— Как такая, как ты, вообще попала в лес?

— Что значит — такая, как я? — без особого интереса уточнила девушка, растирая глаза кулаками.

— Ну, ты же женщина.

Иоля замерла, опустила руку и напряженно взглянула на эльфа. Впервые за утро её взгляд был ясным. Киаран примирительно улыбнулся, тут же отмахнувшись ладонью.

— Я хотел сказать, что к нам часто через порталы попадают люди, но женщин среди них обычно нет. Понимаешь?

— Вообще-то, не особо, — ответила она, напряженно пробарабанив пальцами по столу. — Всё, что я сказала в таверне — правда. Меня выбросил в лесу Арратс. Как и зачем туда попадают остальные, я не знаю.

— Ну, ты всё-таки маг.

— Да, а еще женщина. У тебя с этим какие-то проблемы?

Он вздрогнул. Всего на мгновение, но сомнение пересекло сумбурный поток сарказма и издевки. Киаран примирительно улыбнулся. На этот раз искренне.

— Я просто спросил. Давно интересно было. Среди нас магов нет, они на границу не попадают.

Полукровка ответила легким кивком. Ясный взгляд вновь распался, скрылся под сонными веками и зевотой. Но через мгновение она вновь заговорила в том же напряженном тоне.

— Знаешь, в отличие от меня, ты так и не объяснил, зачем вылез из леса. Твой горячный бред про весну, мягко говоря, хрень полная.

— Ты вроде сказала, что понимаешь, — грустно усмехнулся эльф. — Эх, женщины постоянно мне врут.

Пальцы ещё раз пробарабанили по поверхности стола. Новое молчание сгустилось, заполнив неловкостью пространство комнаты. Эльф не выдержал, демонстративно хмыкнул и отвернулся к окну. Там, за пределами дома, продолжала кипеть незнакомая ему жизнь. Шум, треск, цокот и крики, в которых тонула улица, едва ли была похожа на древний, молчаливый Нхельский лес. Киаран,задумчиво оглядел пробегающих внизу людей. Всего лишь подростки в огромных, явно не подходящих им по размеру мантиях. Мешки в руках были забиты книгами и мятыми свитками. Эльф нахмурился, поворачиваясь обратно к Иоле.

— Я только сейчас заметил, что ты совсем не пахнешь эфиром.

— Этот стухший аромат вовсе не эфир, а свидетельство распада мешочков, в которых он содержится, — менторским тоном пробормотала девушка, большими глотками допивая остывший чай. — У меня некоторые органы устроены иначе, поэтому разложения практически нет.

— Что за мерзость, — эльф карикатурно скривился. — Люди омерзительны.

Иоля вяло пожала плечами и сделала последний глоток чая. Выглядела она усталой, подавленной и гораздо серее чем вчера, а их разговор сделал её ещё более раздражительной. И что хуже всего — такое бессильное состояние было заразным. Немного поерзав на месте, эльф, прихрамывая, отошел к коридору и принялся обвязывать голову, чтобы полностью скрыть форму ушей.

— Погулять собрался? — подавляя зевоту, спросила полукровка. — В оживленном районе и со сломанной ногой? Не забывай, что у тебя и глаза с лицом не слишком людские. Одной повязки мало.

— Не с тобой же торчать весь день, — ответил он. — Чем раньше привыкну к городу, тем быстрее отстану от тебя.

— Я не тороплю.

Киаран на мгновение замер, оглянулся назад. Туда, где сидела девушка и прожигала его взглядом. И от этого взгляда неуютно было всем. Неприятный взгляд нечеловеческих глаз. Желтые, словно жухлые тополиные листья.

— Да брось, — нервно усмехнулся эльф и поправил повязку на голове. — Не мог же мой нож у горла тебя так мотивировать на помощь, а?

— Ну, ты сделал то, что было необходимо в той ситуации, — неуверенно ответила она, отводя взгляд. — Думаю, что сделала бы примерно то же самое. Так что не ищи подвоха. Я просто помогаю.

— Ты разве не злишься?

— А тебя это волнует? — спросила она, неожиданно мягко улыбнувшись.

Эльф не ответил, только сильнее сжал в руках ткань. Уши странно горели, сильно перетянутые лентой.

— В шкафу есть плащ с капюшоном, — произнесла полукровка, поднимаясь из-за стола. — Можешь ходить в нём по улицам. Те кошельки, что я отобрала у воришки, в комнате на тумбочке.

Плащ был такой же бело-красный, как и испорченная мантия Иоли. Несмотря на сильную разницу в росте, плащ эльфу был в самый раз, а широкий капюшон скрывал не только голову, но и половину лица так, что приходилось его немного приподнимать. Немного повозившись с плащом, Киаран все же вернул его обратно в шкаф и ковыляющей походкой рухнул на диван.

— Я не выдержу сидеть весь день взаперти, — проворчал он, откидывая голову назад. — Если у меня перелом, то он будет месяца два заживать. Может, ты просто поколдуешь или позовешь того парня?

— Я же сказала, что не владею лечебной магией. А с тем знакомым я уже связалась. Он придет, как только будет свободное время.

— У тебя тут так много книг… Неужели ни в одной из них нет инструкции о том, как кости срастить?

— Серьезно, инструкции? — со смехом спросила девушка. — Ты как себе вообще магию представляешь, а? Только вон тот шкаф забит справочниками о постановке пальцев при ворожбе с минералами. Я уж молчу о том, сколько всё это денег стоит. У меня на этих стеллажах целое, мать его, состояние.

Эльф безынтересно оглядел забитые книгами и цветастыми побрякушками полки, пока не наткнулся на ярко-красную обложку с изображением женщины. Среди толстых томов с шероховатой, однотонной обложкой, эта книжка казалась неуместной и слишком уж тонкой. Не долго думая, Киаран подхватил её пальцами и вытащил из-под других книг. Женщина на картинке оказалась удивительно стройная, с пышными ягодицами и грудью, которые едва умещались в лениво нарисованной ночнушке. Киаран покосился на Иолю, которая, уже не обращая на него внимания, живо носилась по комнате и собирала вещи.

— Ты уходишь?

— Да, у меня работа, — раздраженно ответила она, повязывая на шее платок. — Вернусь, скорее всего, к ночи. Если придет лекарь, то впусти его, но прежде чем открывать дверь, кинь монетку вон на то блюдце у окна. Увидишь стоящего у двери.

— А как я узнаю, что он тот самый лекарь? — уточнил эльф, пряча за спиной книгу.

— Ну, он тоже эльф.

— Что? В смысле? — вскрикнул Киаран. — Почему ты ни разу не сказала? Если так, то мне лучше…

— Не лучше, Киаран, — перебила его Иоля, стягивая шнурки сапог. — Он из пойманных. Служит Вордакаю. И он ему весьма предан, так что не пытайся его как-то образумить, уговорить сбежать и всё такое. Он по многим причинам этого не сделает.

— Если он предан магу, то почему меня не сдаст?

— Потому что он всё же эльф. И если я не буду ему особо надоедать, то он закроет на эту просьбу глаза, — произнесла она и выпрямилась. На лице у девушки застыла подозрительная неуверенность. — Но, наверное, только в этот раз.

* * *

Никто не пришел ни днём, ни вечером, ни ночью. Иоля вернулась только следующим утром, когда небо лишь слегка окрасилось синевой. Зашла она шумно, сбив плечом с полки парочку увесистых томов. Они шмякнулись прямиком ей на ноги, потому Киаран окончательно проснулся от женского вскрика.

— Иоля? — прохрипел он, продирая глаза. От горячей мути в голове проснуться быстро совсем не получалось.

— Ты почему на диване спишь?

Киаран опустил взгляд. И действительно, он лежал на диване, а рядом с загнутыми страницами примостилась та самая книжка о занимательной жизни рутендских служанок. Он быстро сгреб её себе за спину, надеясь, что Иоля, как и все люди, паршиво видит в темноте.

Чуть прихрамывая и щурясь, полукровка пощелкала пальцами. От равномерных щелчков разбросанные по всей комнате лампы слабо зажужжали, засветились, словно наполненные светлячками. Мягкий желтоватый свет быстро заполнил помещение, и только над диваном фонари сияли насыщенно красным.

— Он приходил? — сухо спросила девушка, скидывая обувь.

— Нет, никого не было.

Иоля приостановилась, взглянула на эльфа с отблеском жалости в глазах и тут же вернулась к обуви.

— Думаешь, вру?

— Я кое-что нашла, — начала она, проигнорировав вопрос. — Есть такой амулет, который бы помог тебе оставаться более чем незаметным для остальных. Думаю, я попробую его сделать в течение этого месяца…

— Так долго?

— Просто у меня нет денег на все компоненты, — устало призналась она, скидывая плащ на кухонный стол. — Придется побегать по поручениям в гильдии. Да и сам рецепт не простой. Повезет, если я сделаю все с первого раза.

Киаран промолчал. Говорить не хотелось, а от ноющей боли в ноге уже начинало тошнить. Это ж надо, сбежал из леса, пересек барьеры и пал от вывиха стопы. Глупо и очень обидно.

— Я свяжусь с эльфом ещё раз, — тихо произнесла Иоля, подходя к дивану. — Помочь тебе дойти до кровати?

— Нет, — буркнул Киаран, одарив девушку своим обычным презирающим взглядом. Сейчас он действительно испытывал натуральное отвращение. — Я лучше останусь тут.

Она молча кивнула, пощелкала пальцами и забралась к себе под подоконник. Настенные фонари быстро угасли, отдавая слабым желтым отблеском. Вскоре послышалось мерное дыхание, и эльф понял, что девушка уснула, оставляя его одного.

Никто не пришел и на следующий день, только Иоля вернулась ближе к полуночи. На этот раз она даже не пыталась говорить. Выпила воды и, не раздеваясь, упала на матрац, так и пролежав до утра. С рассветом она ушла, оставив на буфете мешочек с подсохшей выпечкой и молоком. Так проходили другие дни, один похожий на другой. Под окнами ходили одни и те же подростки с мятыми свитками, белокурая девица с кривым посохом и куча мелких попрошаек, срезающих чужие кошельки. Одна за другой прочитывались книги, хотя в какой-то момент эльф задумался, откуда у магессы такой нездоровый интерес к бульварным пахабным романчикам. Но свой интерес он не озвучил, каждый вечер укладывая книги обратно, чтобы его увлечение не заметили. Нога со временем беспокоила меньше, но Киаран всё четче понимал, что эта травма, скорее всего, навсегда останется при нем.

Всё немного изменилось именно в ту приятно сырую ночь, когда дождь барабанил по стеклу. Несмотря на серое, почти черное небо, был ещё ранний вечер, но Иоля уже вернулась, застав эльфа с розовой книжонкой и огромным рисунком груди на обложке.

— Ого, — присвистнула она, улыбаясь во весь рот и стягивая промокший плащ. — Я смотрю, во всю изучаешь человеческую культуру.

Прятать или откидывать куда подальше книгу уже было поздно, поэтому, запомнив страницу, Киаран с самым хладнокровным видом захлопнул её и отложил в сторону.

— Мне ужасно скучно в этих стенах, решил немного взглянуть на твои нереально дорогие книги, а тут, — он с деланным видом развел руки. — Это, должно быть, какая-то особая магия, да?

— А если да, любопытно попробовать? — откровенно усмехаясь, спросила она, встряхивая мокрыми волосами. — Для такого вовсе и магом быть не обязательно, всего лишь немного теории.

— Ты чего так рано явилась? — не желая продолжать тему, спросил эльф.

— Это мой дом, когда хочу, тогда и прихожу, — всё ещё улыбаясь, ответила Иоля. — Я купила все основные игредиенты для медальона. Так что сегодня колдуем!

— Мне что-нибудь сделать?

— М-м-м, — разбирая сумку, девушка задумчиво прикусила губу. — Да, возьми те деньги в комнате и сходи в общую баню. Тебе точно хватит на отдельную комнату. Ты, с тех пор как тут живешь, толком и не мылся.

— Ты серьезно? — от неожиданности Киаран даже вскрикнул, странно надломив голос. Он был абсолютно уверен, что никакой вони от него нет и умывания в тазу вполне достаточно.

— Что, стесняешься? — усмехнулась девица. — Не хочешь в баню, тогда просто прогуляйся. Дождь тоже сойдет, да и вообще такая погода идеальна для тебя. Людей мало, стража у левой стены чествует приезд рутендских аристократов. Прогуляйся. Я заметила, что ходишь ты уже весьма неплохо.

Киаран смягчился. От неё такого предложения он вовсе не ожидал услышать. Все эти дни только росло чувство, словно его держут как домашнее животное и пичкают сладкими обещаниями помощи.

— Думаю, ты права. Мне стоит прогуляться.

* * *

Когда дверь захлопнулась, мужчина устало плюхнулся в кресло. В висках зазвенела усталость, но он все равно открыл принесенный ему фолиант. По первой же странице стало ясно, что ничего хорошего он тут не увидит. Именно так, как и должно быть.

В дверь снова постучались, и он поспешно накрыл фолиант широким рукавом мантии.

— Входите.

— Господин, вы извините, что я так рано, но у меня еще дела на ферме…— извиняющимся тоном прошептал старик, осторожно заходя в помещение. — Могу я сейчас доставить ваш заказ?

— Да, — с некоторым раздражением отозвался мужчина и убрал руку с фолианта. — Вот эта книга. Упакуйте получше, дождь не должен повредить содержимое.

Старик быстро обмотал плотным слоем ткани всю книгу, поместил в деревянный ящик с соломой и предусмотрительно закрыл его на замок. Когда старик протянул ключи мужчине, тот отрицательно кивнул.

— Выбросите их в камин.

Старик молча послушался, хотя начинал неодобрительно коситься на ящик. Прежде чем упаковать его в сумку, он набрался смелости и спросил:

— Господин Ксхевахаир, я понимаю, что это не моё дело, но…

— Именно, старик, дело совсем не твоё, — грубо ответил маг, вынимая из кармана мешочек монет. — Вот деньги за доставку.

— Ох, извините, — пролепетал он, принимая деньги и пряча их в кармане. — Но все же, злом несет от книги этой… Вы не подумайте, что я сплетник. Просто беспокоюсь, может, не одному ехать стоит.

— До свидания, — кратко ответил Ксхевахаир, давая понять, что отвечать он не намерен.

И старик послушно в полном молчании покинул помешение.

* * *

Узкие каменные улицы Энитана, до этого дня кипевшие от переполняющей их жизни, опустели. В переулке у дома по-прежнему шныряла детвора, скакала по лужам и глинистой грязя у домов. По дорогам проходили одинокие всадники в широких шляпах и тяжелых, пропитанных влагой плащах. Порой проносились девицы, пища и крича от попадающих за ворот капель дождя.

Киаран шел ближе к домам, там, где тише, меньше людей и нет дорожной грязи. Эльф остро ощущал, как задыхается здесь, даже несмотря на холодный ливень, какой часто проливал на родине. В сравнении с чистым, густым и влажным воздухом Нхельского леса, здесь была настоящая помойка из ядреной смеси чудесных и отвратительных ароматов. Резкие звуки резали привычный к легкому шороху листьев слух. Но теперь эльф больше понимал, почему люди такие шумные. И шум, в отличие от всего остального, начинал ему нравиться.

Заметив знакомую вывеску, он тут же завернул в здание, оказавшись в той самой таверне. Должно быть, трактир был не особо популярен, так как, несмотря на дождь, внутри было пустынно. Было занято всего два столика, на которых мирно отсыпались два мужчины в окружении опустошенных бутылок. Киарана встретила мягкая улыбка немой трактирщицы.

— А ты чего тут забыла? — послышался знакомый голос из-за спины. Кучный мужчина с маленькими усиками расстроенно вздохнул, как только эльф обернулся. — Так это ты.

Киаран промолчал, посильнее натянув на лицо капюшон. Мужчина подошел ближе и протянул руку. Расстроенный взгляд сменился фальшивой вежливостью.

— Тогда мы не смогли нормально познакомиться, думаю, неплохо было бы это исправить.

Глубоко вдохнув и не ощутив кислого запаха, эльф пожал протянутую ему руку. Мужчина улыбнулся и, подхватив под локоть Киарана, подошел к трактирщице.

— Мила, налей-ка нам по кружечке сербинского! А ты, Киаран, верно? Надеюсь, моё имя помнишь?

— Помню, — кивнул эльф, наблюдая за копошащейся с бочками девушкой. Та выглядела куда напряженнее, чем в прошлый раз.

— Тогда ты, может, помнишь, что я куратор в гильдии у Иоли?

— Какое это имеет ко мне отношение?

— Ну как же, — Беким растерянно улыбнулся. — Вы назвались её другом.

Киаран устало выдохнул, припомнив озвученную тогда полуправду их встречи. Он даже не думал, что слово «друг» в отношении этой девушки так разогреет чье-то любопытство. Драгоценные минуты его прогулки проходили впустую.

— Ну, допустим, назвался. Дальше что?

— Я смотрю, ты не в духе, паренек, — фыркнул мужчина, протягивая руку к кружке, которую трактирщица только собралась выставить на стойку. — Мне ведь только познакомиться поближе захотелось. Всё-таки Иоля редко дружбу водит из-за… — он осекся. — В общем, по разным причинам. Я просто удивлен произошедшем. Неужели события в храме вас так сблизили?

— В некотором роде.

— Она тебе что-то пообещала? — серьезно спросил куратор, сильно сжав кружку.

— Да, — Киаран склонился к уху Бекима и прошептал. — Например, то, что меня не будут доставать такие х’нгле, как ты.

Кружка с характерным звоном разлетелась по поверхности барной стойки, расплескав весь напиток. Трактирщица, оцепенев, уставилась на Киарана. Её губы безмолвно задергались, словно в молитве.

— Мила, что такое? — спросил Беким явно дрожащим голосом.

Женщина разглядывала его, изучала, всматривалась, и Киаран понимал, что ещё немного, и она найдет всё, что нужно, чтобы ткнуть в него пальцем и позвать стражу. Дожидаться он этого не собирался и поспешно покинул таверну. Боль в ноге, до этого практически не беспокоившая, вдруг резко усилилась. Словно что-то тяжелое резко опустилось на кости. Кривясь и хромая, Киаран побрел обратно к дому, пока в какой-то момент не ощутил на себе взгляд.

Там, через дорогу, среди обвисших и промокших тканей рынка, стояла белокурая девушка. Он уже видел её по утрам на этой улице и даже не сомневался, что она была магом. От этой девицы несло той самой кислятиной в перемешку с лавандой, которая не могла полностью скрыть этот мерзкий запах. Он его ощущал даже на втором этаже, когда она проходила мимо.

— На меня смотришь? — очень тихо прошептал эльф, внимательно наблюдая за недвижимой фигурой магессы. Она без сомнения пялилась именно на него. И словно услышав вопрос, чуть наклонила голову.

Вот теперь стало действительно не смешно. Наплевав на боль в ноге, Киаран быстрым шагом направился домой, постоянно оглядываясь назад. Девица так и осталась на рынке, пока он не скрылся на лестничной площадке. Только захлопнув дверь, тревога чуть утихла, но головой Киаран понимал, что, скорее всего, она высматривала его путь, чтобы наведаться позже.

— Быстро ты, — с улыбкой произнесла Иоля, вычерчивая на полу какие-то символы. Весь пол зала был завален различными связками трав, цветов, мисками с камнями и порошками. У стола лежали три открытых книги, едва оставляя пространство, чтобы можно было протиснуться к буфету. Но это, пожалуй, последнее, что сейчас волновало. Немного помявшись у порога, Киаран, к своему удивлению, спросил:

— Просто скажи честно, почему ты так стараешься мне помочь?

— Может, влюбилась в тебя с первого взгляда? — усмехнувшись, спросила девушка, продолжая выводить символы мелом.

— Что же тогда убегала так, что ботинок потеряла?

Иоля остановилась, отложила мел в сторону и взглянула на эльфа.

— Ладно, вот тебе честный ответ: мне нужен твой дар видеть будущее. Я это не скрывала, попросила сразу, а теперь просто надеюсь, что это твое предвестие шибанет тебя по голове, пока я помогаю тут обсутроиться. И очень надеюсь, что в этом видении будет хоть что-то обо мне.

— Я ведь сказал, что не контролирую это…

— А я сказала, что надеюсь, — раздраженно ответила она, подтерев пальцем кольцеообразный символ рядом с рукой. — У меня сейчас, мягко говоря, ничего кроме этого нет.

Выглядела она раздраженной, но от чего-то вызывала сочувствие. Киаран снял обувь и, подойдя к девушке, присел рядом, не задевая меловые надписи и лежавшие вокруг ингредиенты.

— Зачем тебе это будущее? Что ты надеешься получить?

— Подсказку, наверное, — устало ответила она, прикрыв глаза.

— Для чего?

— Болтливый ты сегодня, эльф, — вяло улыбнувшись, девушка вновь взялась за мел. — Лучше не отвлекай меня, если я ошибусь с заклинанием, то всем ингредиентам конец. Не хочу ещё две недели так батрачить.

Киаран перескочил через тарелки с порошком и умостился на диване, вытянув гудевшую от боли ногу. Сейчас продолжать разговор не было смысла, но позже…

— И вот что ещё, — неожиданно произнесла Иоля, не оборачиваясь. — У меня в дальнем углу шкафа, за ящиками, есть книжки поинтересней тех, что ты отсыкал, — она оглянулась, красноречиво приподняв бровь. — С картинками.

Влетевшая в неё подушка, кажется, поставила крест на первой попытке сделать медальон.

— Четверть чайной ложки дробленого оксуда, — негромко произнесла Иоля, осторожно ссыпая порошок в бурлящее варево котелка. — Теперь зачарованная пластина стекла сверху… Вот так, почти готово, — удовольствие резко прорезалось в монотонном голосе.

Тонкая, закругленная пластина стекла вздрогнула. По исписанной белыми чернилами поверхности прошлась зеленоватая рябь, оседая и застывая пузырями в самом стеклышке. Девушка торопливо поддела щипцами стекляшку и выложила на сверток ткани на столе. Там же, уже готовые, лежали другие детали: серебристая цепочка, футлярчик обычной круглой формы с гравировкой, соединительное и подвесное ушко. Каждая деталь отдавала зеленоватым отблеском, но совсем не блестела на редких лучах солнца, которые пробивались через прорези плотных штор.

— Что же, буду самой модной дамой в этой комнате, — проворчал Киаран, выглядывая из-за плеча девушки. — Ты точно маг? Возишься с этой безделушкой словно ювелир.

Иоля сдержанно промолчала. Сейчас, пока смесь все еще не остыла, нужно быть предельно внимательной и держать вуаль над ядовитыми испарениями. Эльф, обделенный вниманием, настойчиво потыкал пальцем в спину.

— Иоля-я-я, — протянул он над самым ухом. Девушка стоически повторяла заклинание в голове, игнорируя ловкие пальцы на спине. Ушастый определенно решился атаковать щекоткой.

Строй сплетённой нити заклинания разбивали обрывки мыслей, но не разрушали поток. Иоля умела терпеть вещи и похуже щекотки, хотя от нее постоянно сводило дрожью ноги. Последнее, что она сейчас хотела бы, так надышаться ядом и весь следующий день видеть мир вокруг как дурно написанную картинку. Чужие пальцы на ощупь пробежали по оголенному боку и Иоля по рефлексу вздрогнула. Вуаль чуть надтреснула.

— Я и забыл, что у девиц бока — это самое уязвимое, — в голосе звучало урчащее удовольствие. Но пальцы остановились, а за ними исчезло и тепло тела, четко ощущаемое спиной.

В тишине комнаты пронзительно скрипнул диван. Когда варево застыло, Иоля залила его раствором и, плотно накрыв крышкой, убрала в кухонный шкаф. Затем накрыла черной, плотной тканью все составные части медальона и распахнула шторы. Киаран, распластавшись на диване, внимательно наблюдал.

— Не лезь под руку, когда я работаю, — как можно мягче произнесла полукровка, хотя нотки раздражения все же проскочили. — Я все-таки для тебя стараюсь. Если не умеешь благодарить, то хотя бы не отвлекай.

Эльф молчал, продолжая наблюдать. Только сильнее поджал губы. Не дождавшись ответа, полукровка уселась за стол и вынула из еще одного тканевого свертка кисти с линзой. Наносить текст было еще рано, но Иоля предпочла заранее проверить кисти. Что угодно, лишь бы выбить лишние мысли из головы, а их с каждым днем становилось все больше. Одна мысль мрачнее другой. Пальцы резко вырвали торчащий из кисти поломанный волосок. Черный, матовый и сухой, как ее собственные волосы. Чужая рука легко легла на плечо. Без слов, он просто наклонился взглянуть на инструменты. Иоля вдруг подумала, что в последние дни Киаран стал необычно открытым, болтливым и не упускал возможность прихватить ее за плечо.

— Я что-то видел.

— Предвестие? — кисти разом упали на стол, беспорядочно рассыпавшись по поверхности. — Что там?

— Белокурая магесса, — шепотом произнёс эльф, сразу же скривив губы. — Она видела меня в тот дождливый вечер. Теперь постоянно в голове, словно наваждение. И этот запах…

— Так это не предвестие?

— Нет, — как-то удивленно ответил он. — Я просто подумал, что тебе следует знать. Вдруг она сюда заявится?

— Сюда никто не заявится, — мрачно отозвалась девушка, собирая рассыпавшиеся кисти.

Пальцы чуть сильнее сжали плечо, и Иоля раздраженно дернулась. Ощущение чужой ладони уже начинало выводить из себя. Он, как ребенок, постоянно хватал её, словно не мог ничего произнести, если не дотронется. Киаран тут же отодвинулся, уловив настроение.

— Может, я могу что-то сделать? — спросил он, задумчиво рассматривая собственную руку. — Думаю, что лучше буду что-то делать, а не рассыпаться в комплиментах.

Действительно, так со всех сторон было бы лучше. Но вот только всё, что могла бы придумать девушка — попросить не отвлекать её. Немного подумав, Иоля вспомнила пресный вкус хлеба, который пришлось жевать этим утром.

— Можешь сходить на рынок за продуктами? Там есть одна полуслепая старушка. Продает молоко и выпечку. Не очень хорошую, но дешево, и тебя разглядывать не будет, — произнесла полукровка, не оборачиваясь. Но ответ не прозвучал, и она всё же обернулась. — Так что?

— Кон-н-ечно, — голос его чуть дрогнул. Киаран кивнул и стал поспешно собираться, порой перескакивая из стороны в сторону на целой ноге.

— Всё ещё болит?

— Естественно, ещё и хрустит постоянно, — он живо накинул плащ, скрыв под капюшоном лицо. — Скажи, ты, как маг, заметила бы меня в толпе?

— Возможно, да, а возможно, и нет, — пространно ответила Иоля, вернувшись к кистям. Слабый дым просочился сквозь черную ткань, покрывающую детали. Пришло время наносить текст. — Но если кто-то заподозрит и увидит, как ты заходишь в мой дом, то вряд ли даже пойдет сообщать об этом страже.

— И почему же? Ты местная злодейка?

Полукровка молча принялась вынимать из-под ткани детали и прокручивать их под прямыми солнечными лучами. Когда дверь квартиры захлопнулась, а удаляющиеся шаги притихли, Иоля осторожно приподняла широкий рукав рубахи. На гладкой поверхности кожи появились темноватые пятна. Девушка потерла кожу, сдирая налипшую краску и ощущая, как панический страх стирается вместе с пятнами.

* * *

Рынок, несмотря на стоявшее в зените солнце, подозрительно пустовал. На горизонте не мелькали фигуры в мантиях и глазастые белокурые девицы. Последнюю особу Киаран больше не видел по утрам и это определенно напрягало. Сейчас, среди белого дня шататься на рынке — не самая лучшая идея, но с другой стороны, Иоля бы и не предложила подобного, если бы не была уверена в безопасности. Киарану очень хотелось так думать.

За прилавками стояли одинокие торговцы, лениво выкрикивая зазывалки. Редкие покупатели проходили меж рядов, без особого интереса осматривая товар. Кузнечная лавка закрывалась. Болезненно худощавый парниша резво собирал с прилавка разложенные ножи, образцы стрел, кортики и луки. Киаран чуть приостановился, заметив чудный рекурсивный лук, сильно похожий на его собственный.

— Интересуетесь? — спросил парниша, шмыгнув носом.

— Этот лук у тебя в руках, — Киаран ткнул пальцем, не решаясь подойти ближе к прилавку. Из-за опущенной челки на правый глаз и низкого капюшона было сложно разглядеть оружие. — Сколько он стоит?

— О, это декоративный образец, — пролепетал торговец, оборачивая его тканью. — Если он вас заинтересовал, то поезжайте в Райпур, на ярмарку. Мастер уехал туда на всю неделю. Возможно, отхватите себе лук с хорошей скидкой.

— Но сколько он стоит?

— Двести вин, — чуть смутившись, ответил он. — Но я уверен, что Мастер сделает скидку на ярмарке!

Киаран промолчал, пытаясь вспомнить и подсчитать, сколько всего у него денег. Вынул кошель, чуть подбросив в ладони. Мешочек был наполовину полон серебристыми и медными монетами. Но какие из них называют вин? Торговец, так и не получив ответа, продолжил собираться, а эльф, вернув кошель на пояс, пошел дальше по рынку. В конце ряда, у разложенных на земле досках, сидела старуха. На земле, на расстеленной красной ткани, лежали подсохшие булки хлеба, связки лука, горсти сморщившейся редиски и пара стеклянных бутылок молока. Старуха сильно морщилась, постоянно оглядывалась и крепко сжимала тяжелую трость в руках. Казалось, что, если подойти слишком близко, она непременно огреет тебя этой палкой. Киаран предусмотрительно встал в отдалении и наклонился вперед, уперевшись руками в колени.

— Можно молока и хлеба?

— А? — вскрикнула старуха, вздрогнув всем телом. — Конечно! Вам одну бутылочку или две?

— Две.

Старушка закопошилась, вынула из-под доски тканевую сумку, натолкала на дно немного соломы и уложила бутылки с молоком. Булку хлеба она вынула из-под ящичка рядом с собой. На вид этот хлеб выглядел совсем свежим и, кажется, даже был ещё теплым.

— Сколько с меня?

— Десять медяков, — улыбаясь во весь рот, прошепелявила старушка, сразу же протягивая ладонь. Киаран отсчитал медяки и высыпал горсть, но убрать кошель обратно не успел. Что-то на краю взгляда подозрительно дернулось, и эльф по рефлексу отскочил назад, врезавшись спиной в соседний прилавок. Кисть обожгло болью от пореза. Фигура незнакомца быстро удалялась, виляя между пустых рядов. И только видя спину подростка, эльф осознал, что выпустил из рук кошель.

— Твою же мать, — выругался он, зажимая пальцами кровоточащий порез. Секунды на раздумья, и Киаран сорвался следом за воришкой.

Парнишку было отлично видно, его тень мелькала в прорезях тканей, меж пустых прилавков и чистых, не заваленных товарами проходах. Нога мерзко хрустела от нагрузки, сразу же наливаясь обжигающей болью, но упустить какого-то мелкого пацана Киаран себе позволить не мог. Да, он уже оплатил покупку, но ведь это дело принципа! Рыночная площадь закончилась, сменившись узкими переулками нижнего района. Воришка уже сбавил ход, продолжая вилять, сбрасывать коробки и сбивать людей на пути. Он оглядывался, показывая свое перекошенное испугом лицо. Если бы не нога, Киаран бы уже давно поймал его, даже не зная всех хитрых изгибов и дыр переулков. Всё изменила налетевшая на спину туша, тут же прибившая его к мостовой. Незнакомец резво вцепился руками в голову и с размаху ударил Киарана головой о выпуклые камни дороги. В глазах тут же потемнело, но лишь на мгновение перед тем, как взгляд заволокла кровавая пелена. К незнакомцу присоединился ещё один, вжав колено в шею и захватив локти. Зазвучал вынимаемый из ножен меч.

— Постой, — прошипел первый голос, сильнее придавив ноги эльфа и просунув пальцы под повязку на голове. — Да ты только глянь, кто это тут у нас…

Киаран не мог разобрать интонацию. Но в ней точно было больше удовольствия, чем чего-то ещё. Лезвие плотно приставили к горлу, но колено с шеи убрали. Ему позволили чуть приподняться.

— Ну, привет, — произнес низкий, шершавый голос. Его обладатель скрывал лицо под тряпичной маской и капюшоном, но очевидно эльфские глаза полностью выдавали его.

* * *

Собрать всё воедино было, пожалуй, самой простой частью. Поместив стекло внутрь футлярчика, Иоля приподняла медальон. Выглядел он просто, непримечательно, как и должен быть. Зрение с трудом фокусировалось на украшении, даже на таком близком расстоянии. Она убрала его обратно на темную ткань, где бы он точно не потерялся.

— Отдать сегодня или позже?

Киаран уже слишком задержался, она это понимала, но только один медальон не поможет ему выжить. Иоля откинулась на стуле, тяжело вздыхая и чувствуя, как грудь заполняет тоска. У неё не было плана, чтобы помочь ему. Одно лишь желание услышать чертово предвестие и наконец сделать следующий шаг. Но вот оказывается, что никакой дороги для этого шага нет.

Послышался сдержанный стук в дверь. Киаран бы стучать не стал. Девушка тут же подкинула монету на блюдце и узнала в мутном образе раба Вордакая. Он ещё раз постучал, на этот раз настойчивее, и Иоле пришлось открыть дверь.

— Ты немного опоздал, — проворчала она вместо приветствия.

— Вордакай передает вам привет, — сухо произнес эльф, протягивая плотный сверток. — И надеется в ближайшее время на ваше возвращение. Место по-прежнему свободно.

Сверток шелестел от упакованной в нем ткани и бумаги. Этот приветственный подарок в точности повторял все предыдущие.

— На этом всё?

— Конечно же, нет, — эльф криво усмехнулся и, резко шагнув вперед, захлопнул за собой дверь. — Откуда ты достала его?

— Спасла, — кратко ответила девушка, поймав себя на мысли, что эльф в курсе того, что она одна в квартире.

— Ты-то? — он вновь усмехнулся, особенно погано. — Себе бы для начала помогла, пока кольца на руках не сошлись.

— Пошел прочь, — прошипела Иоля, легонько толкнув эльфа ладонью в грудь. Он ловко перехватил её за кисть, развернул и впечатал в стену коридора, заломив руку за спину.

— Какой ты смелый стал! Что, гагатовое колечко на шее уже не жмет?

По сдавленному, свистящему дыханию было ясно — жмет. Но он продолжал держать, заламывая девичью руку сильнее. Уже через мгновение хватка ослабла, и мужчина отшатнулся назад, судорожно хватая ртом воздух.

— Отвел душу? Теперь убирайся.

— Если не явишься к Вордакаю, то он обо всём узнает.

— О чем именно? — напряжение резко сгустилось, голос заметно дрогнул. Единственное, что успокаивало — готовый медальон. — Что я с эльфом дружу? Неужели сдашь своего собрата ради короткого одобрения этого некроманта?

— Лишь бы ты не разгуливала по Энитану, — прошипел он, открывая дверь. — И по земле вовсе.

Когда дверь захлопнулась, Иоля решила, что медальон вручит сразу же, как только Киаран вернется домой.

* * *

Вокруг стояла удушающая вонь отбросов и гниения, сквозь которую едва пробивался аромат мокрой глины. Киарана, перевязав за спиной руки, настойчиво вели вперед. Повязанная на глаза его собственная лента не давала увидеть дорогу. Путь продолжался недолго, по гулкому эху и сырости было ясно, что они где-то под землей.

— Надеюсь, что голова у тебя не забита глупостями, — произнес кто-то за спиной. Повязку сдернули, давая рассмотреть пространство вокруг. Киаран, как и думал, действительно оказался под землей. Сырые, обвитые корнями стены и обломки плит — вот и всё, что тут можно было увидеть. За единственным исключением — эльфами. В небольшом зале, который когда-то, возможно, был казармой, был заселен группой эльфов. Все пять голов резко обернулись, как только Киарана протолкнули вперед.

— Это ещё что такое? — прорычал мужчина с глубоким шрамом, пересекающим лицо от подбородка до скулы. — Вы кого притащили?

— Тихо, Вир, — ответил эльф, развязывая Киарану руки. Его сияющие голубизной глаза отдавали раздражением. — Мы его случайно поймали. Гнался за нашим пацаном.

— Ну так выкинули бы его куда подальше, зачем сюда приволокли?

— Потому что посчитал нужным, — огрызнулся мужчина, выступив вперед. — Какие-то претензии? Ты меня не беси лучше лишний раз, я и так устал от этой помойки.

Вир молча стиснул зубы. Остальные эльфы продолжали безучастно наблюдать, пока легкая улыбка не прорезалась на лице голубоглазого.

— Ну, раз никаких претензий, то давайте поболтаем с нашим гостем, — он с нажимом толкнул Киарана вперед. — Иди, садись на лавку. А вы принесите чистой воды и тряпок, надо бы промыть ему рану.

Без особого энтузиазма эльфы принялись выполнять приказ, пока Киаран напряжено замер на лавке. Он по какой-то причине думал, что Нхельский лес — это последний рубеж, где можно встретить свободно передвигающихся эльфов. Только теперь, видя своих сородичей, он подумал, что если сам сумел сбежать, то с какой стати это не могли сделать остальные?

— Начнём с простого, я — Лерайон, — произнес эльф с голубыми глазами. — А ты?

— Киаран.

— Откуда?

— А это важно?

— В Энитане — это самый важный вопрос, особенно для нас, — серьезно произнес он, садясь рядом. — Многова-то тут окольцованных гагатом, а ты, вон, свободный. Очень любопытно.

Киаран задумался. Если перед ним хоть кто-то частично связанный с лесом, то как дезертир он отсюда живым не уйдет. Но с другой стороны, никто из присутствующих патриотом и не выглядел. Скорее уж были такими же беглецами.

— Я из воинов Эдорта, тех, что на линии у пустыни, — осторожно ответил эльф, внимательно наблюдая за тем, как округляются глаза Лерайон.

— Так ты из леса? О боги… Ты один бежал? Как давно?

— Около двух недель назад, — О Иоле он решил пока умолчать. Неизвестно, как на её вмешательство могут отреагировать. — Ты тоже беглец?

— Нет, конечно же, нет, но мои родители ими были, — эльф задумчиво почесал щеку. — Я понимаю, какой это ад. Эти истории отцовские с детства в кошмарах снились.

— Я бы не назвал это адом, — осторожно подбирая слова, начал Киаран. — Просто предвестие показало кое-что… Не слишком приятное.

Нечитаемое выражение застыло на лице Лерайон. Он с мгновение вглядывался в Киарана, прежде чем что-то ответить. И было в этом взгляде нечто, похожее на ужас.

— Поглощение? — спросил он шепотом, но стоявшие поблизости эльфы тут же повернулись в его сторону.

— Я не знаю, о чём ты, — честно ответил Киаран, хотя его видение действительно было похоже на что-то такое. Подозрение, тут же отразившееся на всех, кто слышал их разговор, вынудило Лерайон поднять руку. Эльф, только что принесший таз с водой, отошел в сторону.

— Сколько тебе лет?

— Какое это имеет значение?

— Очень советую ответить честно, — угрожающе произнес эльф, кладя руку на рукоять меча.

— Двадцать семь.

Лерайон обернулся к другим. Как только короткие недоверчивые переглядывания закончились, он вновь заговорил.

— Поглощение — это такой процесс, когда один эльф выпивает другого, — с очевидной ненавистью пояснил мужчина. — Старшие часто поступают так с преступниками, беглецами и прочими, кто оказался особенно неугоден. Я знаю это со слов отца, а он бы врать не стал. Поэтому, если ты хоть раз в жизни прикасался к чужой душе, то тебе здесь не место.

— Неужели? — эльф, которого недавно назвали Виром, нагло усмехнулся. — Тогда, может, соберешь все свои шмотки и тоже свалишь?

— Лучше прикрой пасть, — прорычал мужчина, соскочив со скамьи. — Именно потому что я это делал, я понимаю, что это за поганая тропа.

— Зато ты жив, парень. Да, та девица потеряла в годах, но зато дыры в брюхе больше не беспокоят, — Вир криво усмехнулся. — А если продолжаешь тут добро проповедовать, то лучше навести эту старуху пятнадцати лет и верни ей всё.

Повисло тяжелое молчание. Никто не рисковал подавать голос, словно лишний звук способен кого-то убить. Киаран неловко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Ничего подобного я не делал. Если вас всех это так беспокоит.

— А мы тебе не верим, — отозвался эльф, держащий на руках таз. — Лерайон, ты уже дважды притаскивал паршивых сюда. Нам чудом удалось тогда выкрутиться, поэтому с меня хватит. Либо ты избавишься от него, либо я сваливаю.

— Поддерживаю, — поддакнула эльфка, все это время державшаяся у стены. — Он мне не нравится.

Лерайон, казалось, был готов сорваться в любой момент. Но уже через мгновение ненависть сошла с пересечённого морщинами лица. Он обернулся к Киарану.

— Я отведу его обратно на поверхность. Эльфскую кровь я проливать просто так не намерен.

* * *

Как только дверь в квартиру скрипнула, Иоля выскочила в коридор. Уже наступила глубокая ночь и улицы Энитана затихли. В коридоре по обыкновению горела единственная свеча, возможно, из-за её тусклого света лицо девушки показалось припухшим.

— Привет, — выдавив усталую улыбку, произнес Киаран. На большее ему просто не хватало сил.

— Что случилось?

Её глаза беспорядочно разглядывали эльфское лицо. Она резко замерла, заметив пересекающую лоб рану. Подошла ближе, обхватывая ладонями скулы и опуская ниже, на уровень собственных глаз.

— Просто очень неприятная встреча, — Киаран вновь вымучено улыбнулся и отпрянул назад, смущенный близостью. — Меня ограбили на рынке, а потом побили в подворотне. Так что…

— Не надо было отправлять тебя на рынок. Я даже не подумала…

— Иоля, — он прервал её и, поймав взгляд, чуть поклонился. — Давай поедим что-нибудь, я очень устал. Надеюсь, еда еще есть? А то старушка убежала вместе с моей покупкой.

Девушка отступила в сторону, давая пройти.

— Да, мне принесли подарок. Так что у нас есть немного булочек, — пробормотала она, проходя следом за эльфом в зал. — Тот эльф, которого я просила тебя подлечить, заходил.

— Вовремя же он, — огрызнулся Киаран, усаживаясь за стол. В глаза тут же бросился медальон. — Ты закончила?

— Да, — мрачно отозвалась она.— Можешь примерить.

— Не хочу.

— Ну, можешь сделать это и позже, — девушка неловко усмехнулась и выставила на стол сверток с помятыми булочками. От них ощутимо пахло корицей. — Ещё есть настойка вишневая, но она очень сладкая. Будешь?

— Может быть, ты сделаешь другой медальон? — проигнорировав вопрос, спросил эльф и тут же добавил: — А лучше еще парочку. Я не знаю, где ты работаешь, но попробую помогать. Я много чего умею.

— Тебе не нравится этот?

Он ответил не сразу, провел пальцами по шероховатой поверхности футляра и тут же отвернулся к окну, сильно закусив нижнюю губу.

— Не нравится. Меня прям тошнит от вида этой безделушки.

— Это очень обидно, знаешь ли, — возмутилась полукровка, но осеклась. С эльфом однозначно было что-то не так. — Слушай, этот медальон работает. Ты сможешь свободнее ходить среди людей.

— Это не меняет того факта, что он мне не нравится.

— Киаран!

Он резко обернулся, и только теперь Иоля заметила застывшее в его глазах отчаяние. Она не видела этого раньше, не ощущала в навязчивых прикосновениях и голосе, постоянно повторяющем её имя.

— Ты не хочешь уходить?

— Мне просто нужен другой медальон, — прошептал он, отводя взгляд.

— Я не буду его делать.

— Да? — он горько усмехнулся, сцепляя руки на груди. — Полагаю, на этом твоё благородство заканчивается?

— Видимо, так, — она ответила осторожно, с трудом понимая, что творится у эльфа в голове.

— Выгоняешь? — он спросил не глядя, зачем-то напрягшись всем телом, словно готовясь к удару.

— Знаешь, настойка, хоть и сладкая, но отлично согревает, — Иоля внезапно улыбнулась, тут же принявшись копаться в буфете. — Мне кажется, сегодня как-то холодно на улице. О! Вот и она, — пузатая банка с мутной красной жидкостью оказалась на столе, а вместе с ней и два керамических стакана. Девушка поспешно разлила напиток, заполнив стаканы только наполовину. — Попробуй.

Киаран чуть встряхнул свою кружку, разглядывая мутные разводы в напитке. Напоминало это всё омерзительное варево из еловых шишек, которое в качестве праздничного напитка им всучивали в начале зимы. Ненавидели его все, даже тот, кто готовил, но ничего другого придумать так и не смогли.

— Боишься, что отравлю? — Иоля сделала глоток и тут же закинула в рот кусок булочки. Лицо перекосила жуткая гримаса. — Боги, да эта штука жутко крепкая! Я передумала, не пей эту дрянь.

Он промолчал, продолжая разглядывать содержимое стакана, так и не рискнув сделать глоток.

— Киаран.

— Да? — он отставил стакан и вновь отвернулся к окну.

— Пожалуйста, не молчи.

— Мне нравится вид из этого окна, — начал эльф, сильнее сжимая руки на груди. — Здесь так шумно по утрам, весь день и даже ночью… В Нхельском лесу такого никогда не было. Ты сидишь часами на дереве, вглядываешься в эту бескрайнюю зелень и ждешь. Ждешь, когда очередной маг с грохотом вывалится из портала. Убиваешь, сжигаешь тело и вновь ждешь, — он на мгновение замолчал, прикрывая глаза. — Там совсем нет животных, только насекомые. Старое, древнее место, которое гниет заживо. Зачем его вообще охранять? Зачем там быть живому?

— Может быть, там есть что-то ценное?

— Если и есть, то я точно не хочу отдавать собственную жизнь за это.

— Думаю, самопожертвование — это действительно полная хрень, — Иоля задумчиво покрутила в руках стакан и вновь сделала очень маленький глоток. — Я рада, что жива. И собираюсь оставаться такой как можно дольше, даже несмотря на Оковы.

— Что? — Киаран обернулся. — Какие еще Оковы?

— У эльфов такого нет? — полукровка вдруг улыбнулась, ещё раз пригубив напиток. — Ох, боже, какая крепкая! Видимо, наши Боги отыгрываются только на людях. Так иронично, ведь почти все служители Троих — люди.

— Иоля, я не понимаю, о чем ты, — эльф недоумевающе уставился на неё. От такого взгляда хотелось осушить весь стакан разом, только бы не рассказывать о проклятье. Но от спирта в голове уже мутило и следовало бы остановиться. Глубоко вздохнув, она сделала последний глоток и отставила стакан подальше.

— Каждый год по всему Рэйтану проходит обряд — Ац, — начала она издалека. — Сейчас многие его воспринимают как небольшой фестиваль с плясками да выпивкой. Нужно лишь обвешать шею и руки браслетами из Оксуда, спеть песенку и поплясать в костре, пока остальные напевают. Обычно это очень весело, — Иоля грустно улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. — Но порой среди тех, кто обвешался камнями, открывается Окованный. Например, я.

— Я никогда не слышал о подобном, — честно ответил эльф, подцепив пальцами булочку. — Для чего весь этот обряд?

— Просто для того, чтобы вовремя найти беду. Быть Окованным — значит быть не просто проклятым, но и разносить эту заразу на окружающих. Мне рассказали, что Нхельская пустыня образовалась именно из-за такого проклятого. Никто её даже пересечь теперь не может. И никто не знает, есть ли по ту сторону песка жизнь, — она дернула плечами и взглянула на Киарана. — Все в этом городе знают, кто я такая. И однажды настанет день, когда проклятье проснется, оковы сомкнутся, и каждое живое существо, связанное со мной, будет втянуто в это.

Вновь повисло молчание, только на этот раз Киаран не прятал взгляд, а смотрел прямо, внимательно вглядываясь в напряженную улыбку Иоли. Рука сама потянулась к её сжатой на столе ладони. Холодной, маленькой руке, которую она тут же отдернула.

— Мне дали шанс, право выжить и выбрать другую судьбу, — прошептала полукровка, опуская взгляд. — Я здесь лишь потому, что всё еще есть время, но я не знаю, сколько его. Какой момент в моей жизни затянет нити судьбы? Я не знаю. Никто не знает.

— Тебе для этого нужно было предвестие?

— Да, — Иоля согласно кивнула, сильнее склонив голову. — Я уже два года здесь и всё, что смогла найти, это некромантию, — она криво усмехнулась. — Мне из самых разумных соображений предложили умертвить себя и доверить некоторым личностям воскрешение. Но, знаешь, личем я становиться как-то совсем не хочу. Да и не факт, что смерть разрывает Оковы.

— Да, я бы тоже не согласился, — Киаран чуть улыбнулся, взглянув на лежащий рядом медальон. — Значит, по сути, я единственный, кто может помочь?

— Тебе это что, льстит? — возмущение морщинкой пересекло лоб девушки.

— А не должно?

— Не должно, потому что завтра ты соберешь вещи и покинешь этот дом.

— О, нет, так совсем не пойдет. Я, как действительно благодарный эльф, просто не могу вот так уйти! Вот верну долг, снимем твои Оковы, напьемся нормальной настойкой… Да, вот тогда действительно можно расходиться.

Иолю тут же прорвало на смех. На истеричный, нервный хохот, который разрывал не только горло, но и сердце. В такие речи всегда хочется верить, но подобное благородство слишком редко заканчивается хоть чем-то хорошим. Иоля это прекрасно знала.

— Это очень мило, но не стоит, — прошептала девушка, восстанавливая дыхание от смеха. — Ты не дождешься своей весны, если окажешься втянут в оборот проклятья.

— Я хочу попробовать. Разве ты в том положении, чтобы отказываться от помощи?

— А может, я наплела тебе с три короба, чтобы ты не уходил, м?

К неожиданности Иоли, эльф улыбнулся и с самым довольным видом хлебнул настойки. На мгновение его перекосило, но он тут же сделал ещё один большой глоток.

— Скажем так, — он резко выдохнул, ощущая расползающееся жжение в горле. — Я совсем не против.

Близился долгожданный закат, знаменующий конец рабочего дня и скорое начало обряда Оков. Хотя в глубине леса, среди крепких стволов сосен, уже давно стемнело, костры в полную силу разгорелись только сейчас. На ветру колыхались и с легкими хлопками дергались полотна цветной ткани, привязанные к стволам, кустам и даже камням. Эту поляну вблизи селения обустроили еще до того, как покрыли крышу первого сарая. Поэтому все здесь сочилось стариной, традицией и эльфами, которым эти земли принадлежали еще полвека назад. Небо над кронами елей окрасилось розовым перламутром, и людской шепот потихоньку стал слабеть, сменяться горловым, фальшивым пением местных мужиков, возомнивших себя шаманами. Нарастали постукивания барабана. Где-то на другом конце поляны, у слабого костра, раздавался свист самодельной флейты.

Иоля, сидя в отдалении, с нарастающим беспокойством оглядывала молодых девушек и парней. Они все нервничали: кто-то с ужасом в глазах всматривался в танцующие язычки пламени; кто-то рыдал на шее матери и устраивал истерики, размахивая разукрашенными охрой руками. Иоля тоже бы хотела прижаться к кому-нибудь крупному и теплому. Уткнуться в пышную материнскую грудь и забыть о всей мирской дряни, которая окружила ее жизнь плотным кольцом. Но её мать была болезненно худощавой, злой женщиной, которая не убила ее после рождения только из-за страха перед местью Арратс. И она, конечно же, не пришла на её обряд.

Полноватый мужчина в разодранной рубахе, с густой неопрятной рыжей бородкой возник прямо перед глазами девушки. Она не знала его, хотя лицо каждого жителя её деревни четко отпечаталось в её памяти. Он был чужаком. Глазенки у него были противно влажные, маленькие и слишком хитрые. Девушка едва сдержала позыв врезать ему, слишком уж удобно он встал, слишком удобно ее ножки могли дотянуться до него. Иоля вздрогнула, когда мерзкий мужик добродушно улыбнулся и протянул ей связку из цветного оксуда. Она улыбнулась в ответ, сдавливая внешнее раздражение, и приняла протянутую им связку. Кристаллы приятно переливались на смуглой ладошке, но была в их мерцании спящая угроза. Иоля остро ощущала, как эти самые камни могут разрушить остатки её спокойной жизни.

— Ты уверена, что хочешь принять участие? — спросил мужик, стряхивая с бороды крошки хлеба. — Вам, полукровным, всяко тяжело живется, зачем еще и эту ношу на себя брать?

— Просто так, чтобы спокойнее спать было.

Незнакомец успешно состроил понимающее выражение, одобрительно покивал, но все равно не ушел. Присел рядом, чуть пошатнув своим весом сваленный ствол сосны, на котором сидела девица.

— После Ац никто спокойно спать не будет. А ежели обнаружится окованный судьбы, его и так из деревни швырнут, лишь бы беду от своих домов отогнать. По мне, так нет никакой разницы в смерти — помрем всяко, а страшно или не очень — неважно. Смерть она всегда страшная.

Иоля раздраженно фыркнула, но мужик не смутился. Он явно хотел выговориться и выложить своё особенно ценное мнение незнакомой девчонке. Девушка вдруг задумалась, что, должно быть, со стороны выглядело достаточно жалко и слабо, раз всякие типы так и клеились с разговорами. На этот раз болтун хотя бы не пытался залезть ей под платье. Пока что.

— Я все равно не живу в деревне. Некуда выгонять. Как буду сидеть у сухого поля, так и останусь там.

— У меня брат вот читать умеет, не вылезает из свитков своих, — он продолжил, проигнорировав сказанное девушкой. — Постоянно спорит со мной, рассказывает всякие ученые небылицы про Ац и Ацетру, — едва выговорив последние слова, мужичок довольно улыбнулся. — Так что я тоже мужик образованный, глупостей не скажу. Понимаю, чем мир дышит.

У костра раньше времени стала собираться толпа, вновь поднимался гул спорящих голосов. Мелкий парнишка, что разносил по деревне новости, яростно махал руками, пытаясь что-то объяснить столпотворению народа. Краем глаза девушка заметила, как мужик чуть сократил расстояние, подсев поближе.

— Беспокоишься? — спросил незнакомец, расплываясь в напряженной улыбке.

Иоля не ответила, кинув короткий взгляд на мощную ладонь мужчины, медленно приближающуюся к ней. Молча встала и подошла к толпе, отчетливо услышав раздраженный плевок в свою сторону. Взволнованные селяне быстро успокоились и отправили парнишку обратно в деревню.

— Что-то случилось?

Люди вздрогнули, когда прозвучал вопрос, и начали активно расходиться по местности — подальше от полукровной. Одна девчушка, лет четырнадцати, вся снаряженная в сияющие белые одежды с красной вышивкой, осталась.

— Наблюдателей в этом году не будет, — ответила она, нервно подергивая красные ниточки на рукавах. — На них напали рядом с деревней, так что им сейчас не до наших обрядов.

— В прошлом году на них тоже нападали, — Иоля устало усмехнулась, заметив искорки гнева на лице девчушки. — Похоже, нашу деревушку будут еще неделю объедать энитанские защитники, да?

— Тебя это разве волнует? Никто и не попросит у тебя, полукровной, еды.

Гул от барабанов резко усилился, привлекая внимание разбредающихся жителей. Иоля не успела ответить, девчушка тут же побежала к другому костру, где на пеньках сидела её семья.

Мужчины, выряженные в нелепо сшитые между собой шкуры и рваные белые платья, поднялись на каменное возвышение. Все, как один, бородатые, нечесаные и грязные, словно специально неделю жили в яме у реки. В глазах селян читалась усталость, кто-то откровенно игнорировал появившихся чудиков и продолжал вырисовывать палочками что-то на боровом песку. У костра уже собрались юные обрядники, все в сияющих белых одеждах, увешанные кристаллами оксуда, и со страхом в глазах. Иоля повязала свою скромную связку кристаллов на шею и подошла ближе к толпе.

— Как все вы знаете, сегодня у нас состоится обряд клейменных и явит нам свои просторы Ац. Только сегодня мы все узнаем, родился ли среди нас мученик, окованный судьбой, — старик устрашающе оглядел лица селян и вновь продолжил речь неприятно писклявым голосом. — А теперь попрошу отойти всех от костра, остаются только обрядники. Нет-нет, дальше отходите, вы что, хотите как в прошлом году волосы себе спалить? Да, вот так, а теперь начинаем молиться великой нашей Троице! А кто про Ооль песни петь начнет, тому кнутом жопу прижгу, усекли?

Селяне столпились у костров, подхватывая друг друга под локти и складывая руки в молитвенном жесте. Шаманы, устроившись у корней огромной сосны, ритмично забили в барабаны — зазвучали первые напевы. Первыми запели мужчины, но вяло и несинхронно, затем раздались женские голоса, и заиграла молитвенная песня, на мертвом для этого мира языке.

Тихая, мелодичная молитва, обращенная пантеону богов, вскоре сменилась бурным мычанием одного из шаманов. Все, облаченные в церемониальные одежды, окружили костер, вплотную подойдя к пламени. Все обрядники молчали. Иоля наблюдала этот обряд с самого детства, каждый год, когда её приводила мать, но по какой-то причине не отдавала на сам ритуал. Оковы проходят быстро и эффектно, ничего сложного, но девушка все равно переживала и обливалась холодным потом.

Сейчас она не ощущала обжигающего жара, но четко понимала, как её затягивает внутрь и как тяжелеет оксуд на шее, обжигая кожу колючей веревкой. Наконец зазвучали большие барабаны, шаманы выкрикивали фразы на непонятном, хрипящем языке. Оксуд больно сдавливал шею.

Ребята по одному отскакивали от костра легкими прыжками, как только старейшина бил в колокольчики. Их обряд завершился, а оксуды, истощенные, рассыпались мерцающим пеплом. Их судьбы не затронуты проклятием, они свободны, как и каждый житель Рэйтана, проходивший обряд оков за последние века. Иоля напрягла ноги, готовясь резко отскочить назад — она осталась последняя. Но колокольчиков все еще не было слышно. Молитва подходила к концу, затихали барабаны и голоса… Иоля прыгнула назад, не в силах больше ждать сигнала: ужасное предчувствие вместе с оксудом сжало глотку. Тело дернулось назад, но прыжок так и не получился. Обряд всё никак не желал заканчиваться.

Она ощущала, как по шее уже стекает что-то влажное, дышать становилось все труднее, но пламя все продолжало тянуть на себя, не давая полностью отпрыгнуть. Барабанов было уже совсем не слышно, молитвы сменила полная тишина, оставляя только треск поленьев. Девушка, не в силах выйти из костра, упала на колени, полностью объятая ледяным пламенем. Боль казалась уже невыносимой, тело не слушалось и замерзало, словно окутанное ледяной водой. Иоля вздернула голову вверх, к небу, туда, где не мельтешило пламя. Белоснежная, идеально гладкая, словно царское блюдце луна, висела над костром. Лишь едва заметная горизонтальная черта пересекала ее поверхность.

Стали разноситься крики; человеческие тела мельтешили вокруг костра, полностью заглотившего в себя Иолю. К крикам добавились молитвы, утерявшие часть своих слов. Больше они не пели, а ревели, словно спасаясь от чего-то. У уха послышался хрипучий смех.

Луна открыла свой желтый глаз.

* * *

Усадьба, несмотря на всю свою простоту, сквозняки и всего парочку свечей на печке, была прилично забита людьми. Почти все они были из энитанской стражи, которую каждый год небольшими группами рассылали по окружным деревням для контроля за обрядом Оков. Иоля заметила, что те были явно не измучены ранами от «нападения» у самого входа в селение. Однако сейчас мужики все равно были порядочно измазаны кровью, но чужой.

— Я закончил, — сидевший во главе стола молодой мужчина, сурово взглянул на стоявшего рядом стражника. — Лично передам это вашему начальству, это ясно?

Незнакомец казался слишком молодым, худощавым и вовсе далеким от военных дел человеком. Но страх в глазах стражи отражался настолько четко, что у некоторых выступал с потом на лбу. Сидевший во главе стола завернул дописанный документ и упаковал в тубус.

— А теперь ты, девчонка, подойди ко мне, — он вяло похлопал ладонью по столу и кивком головы намекнул охране расстегнуть кандалы. — Ну, как тебя зовут? — спросил он, разворачивая чистый пергамент и обмакивая наконечник пера в чернила.

— Иоля. Иоля Атич, — забито ответила девушка, потирая кольца синяков на кистях. К синякам добавились кольца чуть темнее кожи, скорее напоминающие татуировки. Она заметила их только сейчас.

— Очень милое имя, Иоля, — незнакомец улыбнулся, чуть обнажив белые зубы. Иоля подумала, что таких белых зубов она еще в жизни у людей не видела. — Скажи мне, Иоля, я правильно понимаю, что местные напали на тебя?

Девушка кивнула.

— Это произошло после обряда? — хотя мужчина и спрашивал, старательно строя заинтересованное лицо, руки его быстро вырисовывали строчки текста. Он знал о произошедшем куда больше, чем даже сама девушка. Или просто выдумывал на ходу, не заботясь о правде.

— Да, сразу как луна…— девушка запнулась, испугавшись, что ее воспоминания исказились. — Ну, после того, как она изменилась. Во время обряда на ней появился глаз.

— Я знаю, — кивнул мужчина. — Этот глаз видел весь Рэйтан, Иоля. Именно поэтому я здесь, а эти уважаемые стражники не убили тебя на месте.

— Спасибо, — немного замявшись, поблагодарила девушка.

— Это моя работа, — он вновь улыбнулся, но уже значительно наиграннее. — Если помнишь, то расскажи, кто именно напал первым.

— Я не помню, мне показалось, что все разом… Извините, я плохо видела тогда.

— У тебя проблемы со зрением?

— Нет, но во время обряда все мельтешило, а когда вытащили, то… Сложно объяснить. В огне было очень холодно. Всё словно сковало…

Мужчина замолчал, напряженно вглядываясь в лист пергамента. Он больше ничего не писал и, казалось, просто обдумывает наиболее подходящее выражение. В усадьбу заглянул еще один худощавый мужчина, облаченный в странного вида мантию.

— Ксхевахаир, мы нашли её оксуд.

— Очень кстати, думаю, теперь мы можем закончить этот бессмысленный диалог, — мужчина быстро свернул пергамент и вышел из-за стола. — Иоля, я выделю тебе около получаса, чтобы собрать вещи. Советую не брать лишнего, комната, которую тебе выделят в академии Горта, не отличается большой вместительностью.

— Я не…

— Ах да, — он резко замер, прикусив нижнюю губу. — Так, сейчас мы направимся в Чертоги Путей, там ты пройдешь проверку, после которой мы окончательно решим вопрос с твоим местожительством. Так что вообще ничего не бери, мы отправляемся сейчас же.

Ксхевахаир покинул усадьбу, не дожидаясь ответа. Иоля молча поспешила следом. Яркий дневной свет стеганул по глазам, девушка на секунду зажмурилась, продолжая идти дальше, загребая обувью боровой песок. Когда она открыла глаза, то впервые при свете дня увидела разруху, царившую в деревне. Покореженные, прогоревшие, деревянные дома все еще дымились. В воздухе витал тяжелый, удушающий запах, оседающий на языке привкусом железа. Она не была в центре селения уже около года, как только семья мужа отказалась от неё из-за бесплодия. Странное чувство удовлетворения и ужаса накрыло с головой. Девушка судорожно вздохнула.

— Что с домами? Почему все сожжено? Ведь столько солдат… Они все здесь были.

— Мы поговорим об этом позже, — кратко ответил мужчина, заворачивая за полуразрушенную часовню.

Иоля притормозила, всматриваясь в безлюдную улицу. Она с ужасом начала догадываться о том, что произошло на самом деле. Легкая мужская ладонь легла на плечо.

— Мы спешим.

— Это он приходил, да?

Ксхевахаир убрал руку и непонимающе взглянул на девушку. Впрочем, непонимание сошло с лица уже в следующее мгновение. Он неуверенно кивнул.

— Да, разрушения приобрели такой масштаб в основном из-за появления арратс. Полагаю, ты не помнишь его появление?

— Только смех, — она устало опустила голову, впервые заметив странные кольцеобразные рисунки на лодыжках. — Так… Кто-нибудь выжил?

— Конечно, — кратко ответил мужчина, сразу же отводя взгляд. — Сейчас нам стоит поспешить в другое место. Следуй за мной.

Мужчина завернул за часовню, прошел через густые заросли малины и остановился у насыпи, давно уже поросшей полынью. Немного пошарив ладонью по земле, он отошел и уже через минуту вернулся с горстью мелко наломанных палочек, которые воткнул в землю по всей насыпи. Иоле показалось, что они образуют какой-то чудаковатый узор, больше напоминающий божественный глиф.

— Что вы делаете? — с интересом спросила девушка, наблюдая, как мужчина странно заломил указательный палец. — Это магия?

Ксхевахаир не ответил, сосредоточенно нашептывая заклинание. Через мгновение палочки налились красноватым свечением, словно их подожгли изнутри. Земля вокруг них стала расступаться, слетая в сторону как от сильного ветра. Вскоре из-под земли появились очертания белоснежного камня, и палочки распались искрами. Мужчина резко встряхнул рукой.

— Это телепортационная руна, но очень старая, ещё эльфская. Поэтому, если ты вернешься ещё сюда, то не смей использовать её без моего разрешения. Хотя, сомневаюсь, что у тебя возникнет необходимость ещё раз посещать Чертог.

— Разве руна не сломана? Её ведь староста засыпал, потому что она людей на части дробила… Далеко этот Чертог? А то, может, лучше пешком? Я могу быстро ходить.

— Просто вставай на руну.

Иоля нехотя послушалась, подумывая резко отпрыгнуть в сторону, как только маг начнет читать заклинание. Сам он на руну не встал, только приложил ладонь совсем рядом с девичьей стопой.

Точно убить хочет, но по-умному. Только я все понимаю и умирать не собираюсь.

Мужчина заломил пальцы свободной руки, но помедлил, поднял голову к Иоле. Взгляд у него был тяжелым и очень недовольным.

— Ты не очень умная, да?

— Извините?

— Если ты спрыгнешь с руны на половине заклинания, то только часть тебя перебросит к Чертогу. Ты ведь понятия не имеешь, как магия работает, а смеешь себя так вести?

Иоля молча вытаращилась на мага, совершенно не понимая, как он понял. На ум приходило только чтение мыслей, но она никогда не слышала о подобной магии даже из книжек. Ксхевахаир выпрямился.

— Ты — Окованная, и это значит только одно — тебе судьба подохнуть в самых страшных муках. А я притащился в эту деревню на окраине страны из самого Рутендо, чтобы помочь тебе продлить срок жизни и, возможно, вовсе снять Оков. Второе зависит только от тебя. Похоже, что мне, рутендскому магу, есть нужда убивать деревенскую девку?

Девушка замялась, но она знала, что ответить. Не знала лишь, стоит ли озвучивать, может, он и вовсе слышит мысли? Только маг не выглядел так, словно понимал копошащиеся в ее голове размышления.

— Люди убивают без целей и смыслов.

— Вот так у вас тут живут?

— В столице иначе?

Ксхевахаир ответил не сразу. Взгляд у мужчины смягчился, он вновь опустился на колени, прикладывая ладонь к руне.

— Нет, все так же. Иоля, послушай, я здесь, чтобы исполнить свой долг, и твоя смерть — это последнее, что мне в этом поможет. Меня и самого могут повесить, если не позабочусь о первой окованной за сотню лет.

— В чем ваш долг?

— Это непросто объяснить, но если тебе интересно, то я все расскажу сразу после визита в Чертог, — заметив недоверие, он поспешил добавить. — Вне зависимости от того, как пройдет это путешествие.

— Вы не встали на руну, не идете?

— Мне нельзя. Я человек, хранители Чертога все нелюди и пускают только окованных вне зависимости от расы.

— Это ведь не Арратс, да? — с ужасом спросила Иоля, тут же оглядевшись, словно боясь, что на неё накинутся.

— Нет, там их нет. Я могу начать заклинание?

Девушка немного помялась, но вскоре согласно кивнула. Недоверие и страх перед неизведанным сковали её, пока мужчина монотонно бормотал себе под нос. Но ничего страшного не произошло. Её не разорвало на куски, не стошнило и даже не мутило в глазах. Стоило моргнуть, как перед глазами вместо поднимающихся в отдалении сосен появилась заснеженная башня.

— Снег! — взвизгнула Иоля, обхватывая себя руками, и тут же побежала в направлении черной башни. До этого дня она никогда не видела снега, не ощущала настолько пронзительного холода. Секундный восторг резко сменился болью, сводящей все тело. Но входа в конце тропы не оказалось. Слабо вытоптанная тропинка обрывалась под идеально гладкой стеной. Девушка похлопала костяшками пальцев, надеясь обнаружить полость, но стена была толстой и цельной. Немного подумав и ощутив, как онемели уже от холода руки, Иоля отошла от стены.

Там, на возвышении, маячила кривая мохнатая фигура, определенно наблюдающая за гостями. Не придумав ничего лучше, Иоля закричала:

— Я Иоля — окованная, откройте гребаную дверь!

Фигура тут же исчезла, но дверь так и не появилась. Огромные насыпи снега у входа задрожали. Из сугроба выскочил лохматый, покрытый металлическими пластинами баггейн, напоминающий собой человекоподобного козла. В его правой руке лежало копье, обращенное острием к девушке.

— Воистину шутка богов, — прохрипел баггейн, присматриваясь к рукам девушки. — Сколько на тебе таких колец?

— Кажется, четыре, — Иоля, никогда до этого не видевшая баггейнов, нервно улыбнулась.

— Проходи, — существо постучало копьем по стене.

Камни медленно расползлись в стороны, стоило острию прикоснуться к поверхности. Внутри оказалось удивительно тепло и сухо, не ощущались сквозняки. Даже белый мрамор под ногами казался теплым. Пойдя немного дальше, Иоля заметила, как под потолком летают удивительной красоты девушки. Они казались странно маленького роста, но обвивающие тела сияющие узоры полностью отвлекали от этого. Они кружили вокруг крупной люстры, разрывая букеты цветов. Баггейн, идущий следом, недовольно постукивал копытами.

— Эй, дальше ваша работа! — крикнул он в сторону закрытой тряпьем стены. — У меня аллергия на таких.

— Ну-ну, не груби гостье, — ответил мелодичный, мужской голос.

Через мгновение из тени вышел его обладатель: пышнокрылый, высокого роста мужчина. Лицом и телом он казался человеком, но четыре сложенных за спиной крыла и неестественно вытянутая форма лица выдавали в нем нелюдя. Мужчина вплотную подошел к гостье.

— Рад приветствовать вас в Чертогах Путей, — он мягко улыбнулся, сильно склонив голову. Его необычайно высокий рост вынуждал задирать голову. — Вам известно, что это за место, или вас выбросили сюда без объяснений?

— Без объяснений, — кратко ответила девушка, напряженно вглядываясь в вытянутые черты лица незнакомца. — Мне сказали, что тут я пройду окончательную проверку.

— Да, это действительно так, но, думаю, слово «проверка» не очень подходит, — он подхватил Иолю за плечо и провел глубже — в широкий, слабоосвещенный зал. — Видите эту стену? Мы накрыли ее тканью, так как уже очень давно не было окованных. Однако теперь вы здесь… Но прежде, чем мы её откроем, скажите, какому богу вы служите?

Девушка замерла. О том, что сюда приходят истинно верующие, её, как и обо всем остальном, не предупреждали. Немного подумав, Иоля решила назвать того, кто не имеет под собой сотню фанатичных верующих.

— Лкетегу, но я, правда, не очень ему поклонялась… — заметив удивление на лице мужчины, она резко замолчала. — Что-то не так?

— Вы неверующая?

— Нет, — честно призналась Иоля, но тут же добавила. — Извините.

— Не стоит извиняться за правду, дорогая, — мужчина мягко улыбнулся, но в его белесых глазах застыла тоска. — Полагаю, что из-за мешаной крови милость Богов не затронула вашу душу. Тем не менее вам придется обратиться к одному из Трех, чтобы подвести итоги прошедшего Ац.

— Итоги? Я не понимаю…

Мужчина молча дернул за край ткани, срывая все полотно разом. Оголенная стена оказалась испещренной надписями. Кто-то выбивал текст клиньями, кто-то выцарапывал камнями, выписывал краской или же кровью… Все было заполнено пустым, сливающимся с серой поверхностью стены текстом. Только две надписи поблескивали слабым, теплым оттенком.

— Чертог Путей — это храм, доносящий молитвы до ушей Троих. Все, что когда-либо было нанесено на эту стену — они услышали. Сегодня, во времена, когда Чертог закрыт для всех, кроме Окованных, ты можешь изменить свою сложную судьбу, — он произнёс это с нескрываемой тоской в голосе, задумчиво оглядывая поверхность камней. — Попроси обо всём, что только желает твоя душа. Они непременно услышат это.

— Но ответят ли? — мрачно спросил баггейн, всё ещё стоявший у входной двери. — Проси с умом, если хочешь, чтобы твои слова засияли.

Иоля присмотрелась к сияющим надписям, но разобрать текст было невозможно. Выведенные дрожащей рукой буквы складывались в полную бессмыслицу. Весь остальной текст дрожал перед глазами, заплывал и никак не читался. Только моргнув, Иоля осознала, что её глаза полны слез.

— Ну-ну, не плачь, — с сочувствием произнес мужчина, протягивая платок. Иоля стыдливо вытерла щеки руками и подскочила поближе к стене.

— Мне просто нужно что-то пожелать? Чего пожелали другие? Те, чьи слова сияют?

— Если ты не можешь разобрать их молитву, то она не для твоих глаз, — прошипел женский голос откуда-то сверху. Кто из всей кучи фей это произнес — Иоля не поняла.

Она видела просьбы других. Те, что могла разобрать, едва выделялись из общей серой картины стены. Это были простые просьбы о здоровье, о долгой жизни, славе и богатстве. Это были просьбы о том, чего желает каждый, в том числе и Иоля. Но ни одна из этих молитв не засияла. Так о чём же нужно просить Богов, если искренние желания для них ничего не значат?

— Я могу лишь сказать, что его звали Мариус*, — внезапно произнес мужчина, заметно вздернув крылья. — Он не был окованным, но в те времена двери этого храма были открыты для всех.

— Извините?

— Мне показалось, тебе будет интересно. Ты так упорно смотришь на его просьбу.

Иоля присмотрелась и осознала, что на какое-то мгновение не смогла отличить серое от сияющего. Единственный набор букв, который искрился мягким свечением, по какой-то причине сливался со всем остальным полотном. Что, если Боги видят именно так? Что нужно произнести, чтобы осветить этот камень?

Резкий гул прорезал тишину храма, но Иоля не успела обернуться. Что-то тяжелое тут же вдавило все тело в стену; казалось, полностью закрыв от чего-то чужого. Распахнувшееся крыло ударило по вытянутой руке, но теперь она могла видеть источник звука. Вытянутое, черное, бесовское тело, сплошь покрытое шерстью. Лицо, скрытое под маской, и черная, курчавая грива, торчащая в разные стороны. В прорезях для глаз блестели желтые, демонические глаза. Такие же, как у самой Иоли.

— Как ты только посмел появиться здесь, отродье! — проревел баггейн откуда-то из зала. Под крышей храма отчетливо слышалось ядовитое шипение фей.

— Неужели отцу не позволят поговорить с собственным ребенком? — произнес гость, всматриваясь в прорезь крыльев. — Выйди ко мне.

— Увидишься с ней позже, не в Чертогах Путей. Этот храм не место для таких, как ты. Советую послушаться, если не хочешь следующее столетие собирать свои останки по всему Ац.

— Тише-тише, Нефелим, — существо усмехнулось, примирительно поднимая когтистые ладони вверх. — Мои слова позже будут бессмысленны, поэтому скажу так. Надеюсь, что на этот раз ты будешь меня слушать, Иоля?

Девушка промолчала, вцепившись руками в одеяние закрывшего её мужчины. Она не хотела слышать этот скрипучий голос, который отзывался в ней лишь ужасом и дрожью. Это был голос существа, силой взявшего её мать, разрушившего деревню и позволившего ей, полукровке, продолжать жить.

— Тебе не нужно просить, молиться и унижаться в этом храме, — спокойно произнес арратс, вылавливая взгляд дочери. — Боги — это не про тебя и меня. Мы существа другой материи, но ты… Всё же человек. Так почему бы не стать чем-то большим?

Иоля молча сжала зубы. Понимание смысла его слов отзывалось в ней противоречивой смесью раздражения и восхищения.

— Ты никогда не сможешь стать полностью человеком, но вот чем-то другим, — существо усмехнулось, скрещивая руки на груди. — Очень даже.

* * *

Тяжелое марево сна рассыпалось, как только ладонь звонко зарядила пощечину. Иоля тут же подскочила, закрывая голову руками. Только через мгновение, когда не последовали новые удары, она расслабилась и заметила озадаченный взгляд эльфа.

— Я даже не знаю, что хуже: слушать, как ты скулишь от кошмаров, или подскакиваешь, как побитая собака.

Девушка промолчала, оглядывая себя мутным взглядом. Она умудрилась заснуть в гильдейской мантии, которая теперь была окончательно измята и пропиталась потом. За такой внешний вид Беким опять направит ее к знахаркам перебирать травы, а потом и не заплатит, потому что это и не работа вовсе.

— Поднимайся, скоро выходить, — проворчал Киаран, поднимаясь на ноги. — Ты в это время уже выходишь.

— Я просто даю тебе ценное время передумать, — лениво ответила она, начиная выползать из-под стола. По какой-то причине все тело ныло от тупой боли, за исключением разве что головы. Во рту стоял четкий привкус выпитой вчера настойки.

— Если бы ты действительно хотела, чтобы я ушел, то вышвырнула бы еще тем вечером, — он довольно ухмыльнулся. — Но теперь я вижу, что твое сердце открыто для совместных свершений.

Иоля замерла, странно уставившись на эльфа. Чувство необъяснимого дежавю повисло в воздухе, пока в памяти не всплыли, неизвестно почему запомнившиеся строки.

— О Боги, да ты уже цитируешь эти отвратительные романы! — с наигранным ужасом воскликнула девушка. — Что дальше? Стихи?

— Я думал, тебе понравится.

— Потому что девица в романе лужицей расползлась? — девушка фыркнула, встряхивая подол мантии. Задумалась и тряхнула юбкой сильнее, поднимая комнатную пыль. — Ты флиртуешь?

— Я шучу, — скривившись, отозвался Киаран и тут же поспешно отошел к коридору, на ходу застегивая на шее медальон.

Конечно же, шутит. Было бы странно, окажись всё иначе. Поэтому Иоля сразу расслабилась, небрежно подвязала волосы и пошла вслед за эльфом. Тот уже вышел на лестничную площадку, полностью распахнув входную дверь. Только подойдя ближе, стало видно, что стоит он не один.

— Доброго дня, — белокурая магичка учтиво поклонилась, как только заметила Иолю. Её черные, маленькие глаза напоминали кусочки угля на снегу. И холодом от неё веяло так же ощутимо.

— Ты что-то попутала? Усадьба Вордакая дальше по улице, — с презрением произнесла полукровка. Пара шагов вперед и она перекрыла путь к эльфу. Теперь неожиданные «сюрпризы» в первую очередь заденут её, а значит, их вовсе не будет.

— Мне предложили посмотреть на тебя, — она сухо улыбнулась, внимательно разглядывая лицо Иоли. — Но в тебе, к несчастью, действительно мало бесовской крови. Городские байки куда интереснее твоего заурядного вида.

— Так и в чём проблема? За байками шагай в таверну, она тут тоже близко.

Магесса промолчала, продолжая упрямо разглядывать девушку. Иоля ощущала легкое покалывание на коже, в голове и больше всего в глазах. Она пыталась пробраться под кожу, увидеть различия, всё то, о чем судачат местные пьяницы.

— Это… — она осеклась, прикусила губу и всё же улыбнулась удивительно довольной улыбкой. — Так очаровательно. Папочка очень тебя любит, да?

Иоля молчала, чуть прикрыв глаза. Ни поза, ни дрожащие от напряжения руки не выдавали её, но выдавала тягучая, словно смола, аура, так хорошо заметная магам. Магесса шагнула ближе, небрежно провела ладонью по взмокшей, серой щеке.

— Советую навестить могилы всех тех, кого ты пожрала на обряде. Уверена, их неупокоенные духи хотят услышать эти невинные мечты юной магессы о том, как стать чем-то большим.

Девушка оскалилась, звонко чмокнула Иолю в щеку и тут же скрылась на лестнице, оставив после себя стойкий морозный аромат лаванды.

Мужчина устало потер глаза. Усталость мутной пеленой покрывала взгляд, но женщину напротив это не особо волновало. Её в принципе мало что волновало в мире, кроме, конечно же, достойного исполнения долга перед Тремя. И сейчас, когда речь зашла именно об этом самом долге, отложить разговор на следующее утро было невозможно.

— Я хочу знать, как обстоят дела, сын мой, — последнюю фразу она произнесла небрежно, словно подзабыла. — И, будь добр, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

— Всё по-прежнему, — ответил маг, послушно подняв взгляд на женщину. — Никакого движения.

— Совсем?

— Если и есть, то незначительно на данный момент.

Она задумчиво кивнула, прищурилась и вновь с укором взглянула на сына.

— А ты? Надеюсь, ты делаешь и слушаешь всё, как и говорит Троя?

— Не сомневайся в этом.

— У меня есть на то причины, — проворчала женщина, нервно поправляя длинные рукава мантии. — Твоё юношеское бунтарство до сих пор снится мне в кошмарах, Ксхевахаир! Только на этот раз твоё мягкосердечие будет стоить жизни. И не только твоей. Я не желаю, чтобы еще одно поселение или, тем более, город повторил судьбу той деревни…

Маг сдержанно промолчал. Этот разговор о долге напоминал все предыдущие. Только теперь матушка захаживала каждый месяц, выспрашивала новости и вновь повторяла эту мантру, которую мужчина терпеливо слушал и внимал. Осталась ещё пара фраз, которые ей надо обязательно произнести, чтобы с чистым сердцем покинуть наконец его покои.

— Сынок, — сухой, надтреснутый голос неожиданно стал мягким. Женщина с искренней заботой взглянула на сына. — Ты ведь знаешь, что я не со зла. Просто тебе выпала такая судьба, предназначение… И нам, слугам Божьим, остается лишь верно исполнять свой долг.

Ответом ей была скупая, усталая улыбка. Но этого женщине было достаточно, чтобы чуть успокоиться и вновь поверить, что всё будет хорошо. Как и все годы до этого. Она чуть поклонилась и тихо закрыла за собой дверь. Шлейф от её густых, тяжелых духов и дурной аромат от свечей резко стали заметны. Словно цвет, запах и чувство времени вновь стали осязаемы, стоило лишь главе дома закрыть за собой дверь. Ксхевахаир вынул из шкафчика настойку, смочил им край полотенца и протер глаза. Прохлада приятно обожгла веки, но усталость все же осталась.

Чан с водой в центре комнаты пронзительно зазвенел, чуть расплескав находящуюся в нём воду. Даже из дальнего угла помещения было видно, как в водной ряби образ фолианта окрашивается кровью. Маг не стал подходить к чану, устало приложил к глазам полотенце и замер. Он не хотел это видеть, особенно сейчас, когда и так все было понятно.

Тихий, но настойчивый стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, гость чуть приоткрыл дверь и заглянул.

— Прошу прощения за столь поздний визит, магистр, но это очень важно…

Мужчина убрал полотенце, молча взглянул на пришедшего. Слуга низко поклонился и чуть прошел в зал. На его тканевом поясе висели пустые ножны от кинжала. Походная одежда была вся измята, покрыта грязью и черными разводами подсохшей крови.

— Боюсь, ваша посылка так и не достигла райпурского храма Талац, — он виновата поджал губы. — Это была безопасная дорога, постоянные патрули, множество торговцев… Но, думаю, ярмарка привлекла излишнее внимание разбойников.

— Их ищут?

— Конечно, господин! Мы обыщем каждый куст искамюрского леса!

— Я надеюсь на вас, — сухо ответил Ксхевахаир, натягивая усталую улыбку. — Можете идти.

— Простите, — слуга ещё раз поклонился. — Но можно ли мне узнать содержимое посылки? Хотя бы примерно… Это могло бы помочь отряду в поиске виновных.

Маг знал, как следует ответить, знал, как должна развиваться эта ситуация, но всё равно замер. Ответ застрял в глотке, и заготовленная речь рассыпалась в ворохе мыслей. Слуга напряженно дожидался ответа.

— Это… — неуверенно начал магистр, покосившись на чан воды. — Та вещь, которую вы не сможете проигнорировать, если у кого-либо найдете, — вода мирно покачивалась в чане. — Присмотритесь к магам.

— Если это был дар для храма Талац, значит ли это, что ве

щь проклята?

— Сама по себе — нет. Но ведь и кухонным ножом можно разрезать не только хлеб. Вы понимаете?

— Более чем, магистр, — слуга чуть улыбнулся, обнажая зубы. Вместо правого клыка зияла кровоточащая рана. — Теперь позвольте откланяться.

— Скажите своё имя.

— Рошан.

Ксхевахаир вяло кивнул, надеясь, что это имя не забудется на следующее утро. Сейчас, видя плохо скрываемое удивление на лице слуги, он понимал, что уже задавал этот вопрос когда-то. Он даже помнил эти черты лица, но как же, черт возьми, эти мужики из разведывательных отрядов были похожи друг на друга…

Когда дверь захлопнулась, мужчина подумал, что проще их никак не называть. И не запоминать.

* * *

Возможно, он мог бы посчитать это глупой шуткой. Просто потому, что Иоля определенно отвратительно шутила, причем с ним практически всегда о смерти или своем проклятии, чем очень уж напрягала жену. Но все же на этот раз в глазах у нее действительно светилась просьба, словно он не видел замотанного в странное тряпье парня в углу кабинета.

— Что думаешь? — с надеждой спросила Иоля, переводя дух от только что произнесенной ею тирады. — Ты позволишь?

Беким неуверенно прикусил щеку, опасливо покосился на парня в углу. Только один его торчащий глаз под грудой ткани сразу же напомнил мужчине о неудачном разговоре в таверне. Особенно брошенное этим парнем слово.

— Знаешь эльфский? — спросил он, обращаясь к парню. Иоля тут же глупо засмеялась и нервно похлопала ладошкой по столу. Но Киаран лишь согласно кивнул, без лишнего волнения.

— Похвально, — с удовольствием протянул Беким, переводя взгляд на Иолю. — Но совсем без документов я не могу его принять в гильдию. Мы ведь не отинские наемники, что без разбора раскидывают заявки.

— Поэтому я буду поручителем. Присмотрю за всем, а если сбежит, то просто закончу за него.

— Ты не можешь быть поручителем, — устало ответил мужчина, откидываясь на кресле.

— Из-за Оков?

— Из-за твоей неблагонадежности. Ты три контракта так и не закрыла. Пришлось передавать другим, и они, к счастью, управились за пару недель.

Повисло неловкое молчание, разбавляемое мерзким скрипом кресла-качалки, которую активно раскачивал Беким.

— Тогда, может, мы будем работать в паре? — неожиданно спросил Киаран, натягивая пальцами капюшон на лицо.

— Платить я вам буду все равно как одному. Если с этим никаких проблем, то дерзайте.

— Серьезно? Так просто?

— Не просто, Иоля. Все ошибки, созданные им, будут твоими, потому что документально этот парень не имеет никакого отношения к гильдии. Это ясно?

Полукровка энергично закивала, расплываясь в довольной улыбке. Правда, уже через пару мгновений радость поутихла, и угловатые зрачки глаз непроизвольно сжались в маленькую черточку.

— Магистр уже получил отчет?

— Я его еще не отправлял, — честно ответил мужчина, ощущая в горле давление. — Теперь вижу, что не зря. Есть чем дополнить. Даже не трать силы на уговоры не делать этого, ладно?

Она кивнула, хотя и так было очевидно, что уговаривать она не собиралась вовсе. Но теперь растеряла желание озвучивать причину.

— Раз с этим разобрались, то время выдать новый контракт, — Беким, кряхтя, поднялся с кресла и прошел к стене, сплошь забитой маленькими деревянными ящиками. У самого нижнего, с мазком черной краски поверх крышки, лежал конверт. — На этот раз небольшая предоплата. Будете караван торговцев сопровождать до Райпура.

— О, тех же, что и в прошлом году?

— Не все, но Голь точно едет, а кто там еще к нему по пути прицепится, я не знаю, — мужчина подхватил пальцами конверт, пошелестел бумагой, подсчитывая содержимое. — Но твоя задача позаботиться именно о его товаре и жизни. На мечи и бомбы не прыгай, ещё не хватало, чтобы бедняги увидели, как у тебя голова отрастает, Троя меня храни!

— На такое мне и «благословения» магистра не хватит, — Иоля скривилась, выхватывая конверт и тут же пряча его карман. — Но ты уверен, что Голь не против меня? Помнишь же как в прошлый раз все закончилось. Его, кажется, даже из местного собрания ремесленников выгнали.

— Думаю, в этом как раз и причина, почему он намекнул мне выдать этот контракт тебе, — признался мужчина. — У проклятия есть плюсы, когда хочешь кого-то отпугнуть. И, знаешь, очень удобно складывается. Твой друг как раз присмотрит, чтобы кто-нибудь не испугался сильнее нужного и не пустил в ход оружие. Верно, парень?

Киаран сдержанно кивнул.

— Но это не все, — Беким заметно напрягся прежде чем продолжить. — Контракт я тебе не дам, он для другого, но пока его нет — разведаешь обстановку в нижнем районе. Сейчас там завелась очень шустрая банда воришек. Засранцы обносят всех подряд, но вот недавно угробили деда, так что стража обозлилась и все же выдала контракт.

— А я-то тут при чем? — раздражение тонкой морщинкой пересекло лоб полукровки. — Я за ворьем и убийцами не охочусь. Не хватало мне еще дорогу бандам всяким переходить.

— Я понимаю, поэтому просто пройдись по улицам и, если что заметишь — скажи мне. Есть подозрения, что к их успешным кражам магия примешана, а ты из магиков единственная сейчас в городе.

Немного помолчав, Иоля обреченно согласилась и, ещё раз поблагодарив, покинула кабинет вместе с другом, оставив Бекима наедине с документами.

* * *

Как только они завернули в узкий переулок нижнего района, Киаран вышел вперед и преградил рукой путь. Девушка молча наклонилась и прошла дальше. На этот раз он крепко ухватил её за плечо.

— Просто скажи ему, что ничего не узнала.

— С чего бы мне это делать?

Дернув плечом, Иоля легко скинула руку. Киаран знал, что эти ухватки легко выводят её из себя. Но сейчас было что-то ещё, какая-то другая причина, которая возникла в кабинете куратора. Он слышал весь диалог от начала и до конца, но понять, что именно перекроило её живой утренний настрой, получалось откровенно плохо.

— Я же вижу, что ты не хочешь этого делать, — произнес эльф, не особо веря, что это настоящая причина. — Просто соври.

Она какое-то время молчала, пока кривая улыбка не появилась на губах.

— Давай я сама буду решать, что и как мне делать, а эти дрянные советы ты оставишь при себе?

— Как знаешь. Мне вообще стоит с тобой идти?

— Решай сам, — она бросила быстрый взгляд назад, осмотрела эльфа и двинулась дальше. Ответа дожидаться она не собиралась.

Киаран медленно двинулся следом, выдерживая приличную дистанцию. Ещё ни одна его прогулка в одиночестве не заканчивалась успехом, так что держать в поле зрения Иолю было неким гарантом спокойствия. У эльфа было четкое ощущение, что, если на него и нападут, то паршивое настроение полукровки не помешает ей броситься на помощь.

Нижний район напоминал собой лабиринт из узких, вдавленных в землю улочек. Разбитая брусчатка, текущие и гниющие по углам дороги отходов, что выбрасывали из окон, и удушающий, размывающий взгляд зной. То, что в Энитане жарко, эльф понял сразу, но в районе, где жила Иоля, эта жара была терпимой. Нижний же район словно плавился, раскаляя все вокруг. Поэтому, когда он заметил переулок с необычно темными тенями для этого времени дня, он тут же остановился. Из переулка тянуло приятной прохладой, но дальше завалов бочек в проходе ничего не было видно. И это напрягло ещё сильнее. Он мог разглядеть окружение даже в безлунные ночи, но в этом переулке зрение подводило. Что-то столь же темное медленно выплывало из переулка.

— Иоля!

Девушка резко обернулась, столкнувшись с идущим позади мужчиной. Виновато поклонилась и быстрой походкой направилась к эльфу.

— В чем дело?

— Взгляни сюда, — когда он вновь перевел взгляд к переулку, вместо густой тьмы возникло пыльное, огромное стекло, покрытое тонким слоем красной краски. Оно едва отражало стоящего напротив Киарана.

Магесса молча встала рядом, рассматривая окно.

— Мне не показалось, — спустя пару мгновений произнес эльф.

— Я вижу, — она оглянулась, мельком взглянула на проходящих мимо людей, пока не остановилась на удивительно стройной старухе, что сидела на земле возле одного из домов. — Что конкретно видел?

— Скорее наоборот — не видел. Тут был переулок, очень темный, словно ночью. Казалось, что там что-то ходит.

— Какая знакомая картина, — девушка устало усмехнулась, тут же подходя к двери дома. На стук никто не отреагировал. — Можешь считать, что с тобой поздоровались, — она постучала ещё раз, но на этот раз кулаком.

— Поздоровался кто?

— Арратс. Тот, что мой отец.

— Вы покупатели? — вопрос принадлежал той самой старухе, что еще минуту назад сидела на земле. Она напряженно свела брови, вглядываясь в Киарана. — Или продать что-то пришли?

Иоля молчала, крепко ухватившись за ручку двери. Со стороны казалось, что они знакомы, и это знакомство было сплошь пропитано неприязнью, которую по какой-то причине приходилось сдерживать. Нервно кашлянув, старуха подошла к двери и пару раз провернула ключ в замочной скважине.

— Приходи к вечеру, поболтаем, — она в последний раз оглянула Иолю и тут же захлопнула дверь. По красному стеклу прошла рябь.

— Какая она мутная, — прошептал эльф. — Полагаю, твоя мать?

— Похожа, — магесса тут же расплылась в ехидном оскале, полностью обнажая клыки. — Но не она.

— Старушка, похоже, отлично видела меня, — заметил эльф. — Да и куратор твой тоже. Разве не наоборот должно было быть с амулетом?

— Всё нормально, они видят только образ, а вот черты лица размываются. Как перед глазами, так и в памяти, — полукровная выцарапала на двери символ, напоминающий магическую руну. — Болтать я с ней пойду одна.

— Думаешь, она в курсе краж?

— Она в курсе чего-то, но вряд ли это касается краж, — Иоля поджала губы и отошла от дома, словно оценивая свою работу. — Если ещё наткнешься на такие темные подворотни, то лучше сразу уходи. Арратс только меня не убьет, а вот остальным подальше нужно от них держаться.

— Ну, с твоей регенерацией в принципе сложно убить, — эльф чуть улыбнулся, но, заметив как изменилось лицо девушки, тут же осекся. — Что-то не так?

— Это не регенерация на самом деле, — призналась она, поспешно уходя от дома.

— В каком смысле? А что это тогда? — эльф пошел следом, идя с девушкой шаг в шаг. — Значит, тогда тебе не раздробило кости?

— Раздробило, а ещё внутренности в кашу были, но это не заслуга отцовской крови. У меня от его крови из плюсов разве что талант магический, который тело не отравляет, на том и все.

— Тогда как все срослось? Ты же не знаешь целебную магию… Или знаешь? — Киаран резко остановился, тут же опустив взгляд на свою ногу. Глухая боль от движения до сих пор растекалась по конечности.

— Не знаю, — она тоже остановилась. — Все это временное одолжение от рутендского круга магов. Они все так суетились, когда меня притащили. Дня два совещались о чем-то, а потом еще с неделю держали, пока не приехал какой-то человек, — она на мгновение замолчала, явно что-то вспоминая. — Вот он что-то сделал. И с того момента все мои ранения заживают.

— Удобно, — сухо ответил эльф. — Мне бы такое не помешало. Не похоже, что нога когда-нибудь окончательно заживет. Может, знаешь, где того человека найти?

— Без понятия, — она неловко сцепила руки на груди. — И это временный эффект. До момента, пока Оковы не проявятся. Так что не назвала бы это чем-то действительно удобным.

— У всего в мире есть оговорка, — Киаран подошел ближе, отстранясь от редких прохожих. — Охраняй наши земли, но однажды мы заберем твою жизнь. Спаси королевство, но умри сам. Как-то так, да?

— Как-то так…

Когда солнце скрылось за зубцами крыш, Иоля продолжала бродить по подворотням нижнего района. Но ничего интересного для поручения Бекима так и не заметила. На местах краж не осталось даже магического следа, который сохранился бы после применения любого заклинания ещё с пару дней. Эта прогулка оказалась пустой тратой времени. Киаран же заметно отстал, но все же держался в поле зрения, изредка теряясь среди прохожих. Он внимательно всматривался в густеющие к вечеру тени, примечая в них слабый желтый отблеск, подбирающийся все ближе.

— Думаю, уже можно навестить старуху, — Иоля подошла ближе, оглянув эльфа, встревоженного и тихого. Проследила взгляд на залегшую тень меж бочек с требухой рыбы.

— Пойду с тобой, — тихо и как-то неуверенно сказал Киаран.

— Нечего тебе там делать.

— Дома тоже.

Они встретились взглядом. Желтый блеск, мелькающий в тенях, застыл в её темных, нечеловеческих глазах. Эльф чуть отшатнулся, ощущая застывшую в горле тревогу. Должно быть, он впервые действительно заметил, что бесовская кровь делает полукровку зловещей.

— Ты волен идти, куда захочешь, — произнесла она, приметив напряжение эльфа. — Если так хочешь увидеть эту старуху ещё раз — пожалуйста. Мне казалось, тебя это не особо интересует.

Киаран коротко кивнул и двинулся в сторону нужного дома. На этот раз желая двигаться впереди и избегать густых и больших теней от домов. Насколько это поможет, он предпочитал пока не думать.

Старуха встретила их у входа, придерживая тощей, усохшей от прожитых лет рукой дверь. Из помещения шел приятный аромат жареного мяса. Женщина хищно осклабилась, как только узнала подошедших.

— И впрямь пришла, — она хохотнула, утирая рукавом рот. — Голодная?

— Не ем больше, — ответила магесса с заметной дрожью в голосе. — Давай лучше поболтаем, а мой друг нас тихо послушает.

Старуха мотнула головой, очевидно только теперь заметив «друга». Неуверенно мотнула головой и отошла в сторону, пропуская гостей внутрь. Дом у неё был темный, тесный и насквозь пропахший мясом. Маленькую, прямоугольную гостиную наполовину занимал широкий и крепкий деревянный стол. Каменные стены были увешаны грязными от времени гобеленами, полками с книгами и кусками мяса, подвешенными на крюках.

Старуха с шумом захлопнула дверь и закрыла на засов.

— Может быть, твой друг голоден?

— Нет, — Иоля ответила быстро, тут же бросив на эльфа многозначительный взгляд. Очевидно, с едой в этом доме все было не так просто. — Ты лучше говорить начинай.

— Вредной девчонкой ты стала, — прокряхтела старуха, усаживаясь на табурет у самого входа. — Видать, Оковы уже совсем скоро сцепят.

Иоля сдержанно промолчала, переключив свое внимание со старухи на куски вяленого мяса. За окном стремительно темнело, в доме медленно разгорались магические светильники, заполняя комнату красным светом.

— Как зовут друга?

— Какое тебе дело до него?

Старуха потерла морщинистый лоб.

— Не помню я таких друзей у тебя… Странно это. Как-то не по правилам. Магистр тебе такого не озвучил?

— Не озвучил.

— Ну, значит, это я старая стала. Не все вижу, — она ненадолго умолкла, сцепив руки в замок. — Время утекает и осталось его очень мало, Ива. Говорю тебе не от жалости, а как есть. В дорогу возьми все нужное и ценное, а остальное либо спрячь, либо сожги. Из своего приюта ты эти вещи уже забрать не сможешь.

Полукровная промолчала, продолжая разглядывать мясо.

— Хочешь кусочек?

— Нет, — она резко перевела взгляд на старуху. — Завтра я покидаю Энитан. Говоришь, уже не вернусь обратно? Очень интересно, с каких пор ты роль Ксевахаира переняла. Боги нашептали, а? Или мяса своего дурманного переела?

— С моим мясом все хорошо, — сквозь редкие зубы прошипела старуха. — Сама его за обе щеки уплетала ещё год назад. А магистр твой мутит воду, Богов не слушает.

На какие-то жалкие мгновения повисло молчание. Иоля шумно выдохнула, прикрывая ладонью глаза.

— Не врешь?

— Я никогда не врала ни тебе, ни Богам.

— Ага, только приукрашивала, — устало добавила магесса. — Отказаться от контракта и покинуть Энитан? Надо же… Я думала, что время еще есть…

— Самый подходящий момент попрощаться со всеми и уйти, — старуха мотнула головой в сторону эльфа. — Почему бы не начать с малого?

Вновь повисло молчание, но на этот раз иное. Отняв от глаз ладонь, Иоля странно уставилась на старуху. Воздух резко сгустился. Она довольно ухмыльнулась.

— Я больше не вернусь в Энитан?

— А сама как думаешь? Кто тебя, окованную, в город пустит, а?

— Останешься здесь?

— Здесь я родилась… — старуха осеклась, свела брови. — Для чего спрашиваешь? Думаешь, я тебя проведу в город? Очень зря.

— Что, совсем никакой надежды? Расстраиваешь, бабка, — Иоля повернулась к эльфу. — Ты иди пока, мне нужно задать ей личные вопросы.

Какие такие личные вопросы — девушка уточнять не стала, лишь добавила взгляду выразительности. И добавила достаточно, чтобы эльф как минимум вышел на улицу без лишних возражений. Он заметил, как старуха разом напряглась, когда он щелкнул засовом, но мешать ему не стала.

На улице сгущались вечерние краски, небо заволакивало густыми, массивными, словно башни, тучами. Крепчал ветер, унося с собой дневной зной и гнилостный аромат улиц. В лавке зазвенела бьющаяся посуда, а с ней и магия. Даже тут, на улице, Киаран четко ощущал, как эманируют сплетенные кем-то из женщин чары. Тем не менее, он не оборачивался, прикладывая все усилия, чтобы не рвануть обратно. Очень скоро послышался сдавленный хрип старухи. Киаран прислонился спиной к двери, внимательнее вслушиваясь в происходящее.

Мимо, торопясь, пробежали дети, люди спешили спрятаться от надвигающейся бури. Еще один удар — за спиной грохнула дверь. На этот раз все резко стихло. Киаран продолжал ждать и поглядывать на проходящих мимо, но, кажется, никого не интересовал заглохший звук потасовки. Эльф чуть расслабился, прогоняя в мыслях события последних недель.

Раньше, до момента, когда он покинул лес, на такие размышления времени не оставалось. Не было желания и нужды думать о следующем дне. Но теперь, когда свобода хлынула со всех сторон, единственное, что он сделал — привязался к Иоле, как когда-то к Эдорту. Даже сейчас, когда она открыто отсылала его — уходить не было никакого желания.

Дверь резко распахнулась, шибанув выпирающей рукоятью эльфа. Девушка осторожно выглянула из-за проема.

— Почему не ушел? — голос был хриплый и какой-то напряженный. Лицо тут же нырнуло обратно, оставляя открытыми только блестящие от влаги глаза.

— Действительно, почему?

Она промолчала, судорожно вытирая лицо рукавами мантии. На белой ткани тут же проступили кровавые следы. Девушка в спешке подвернула их и, выйдя на улицу, захлопнула дверь.

— Слышал?

— Это плохо?

Иоля скривилась, но от стыда или раздражения — не ясно. Она аккуратно сцепила ладони, плохо скрывая дрожащие пальцы.

— Я думаю, она соврала или приукрасила, — осторожно начала магесса. — Ксевахаир — Глас Богов, и о растущей силе проклятия сообщил бы. Он просто не мог не сообщить… Поэтому не стоит переживать. Уверена, что ты можешь ещё какое-то время пожить у меня.

Киаран удивленно усмехнулся. Вот уж о чем он не переживал, так это о каком-то проклятии, которое висит даже не над его жизнью. Даже если бы оно проснулось, то это явно не то явление, которое помешало бы ему остаться с Иолей. Не раньше момента, когда появится вариант получше.

— Тебе кажется, что я переживаю об этом? — с улыбкой спросил эльф. — Только ты тут всполошилась из-за бредней этой старухи. Всполошилась так, что даже избила её… или больше?

— Больше.

Киаран удивленно присвистнул.

— А тебе за это ничего не будет?

— Если больше не вернусь в Энитан, то это не имеет значения, — уголок губ дернулся в довольном оскале. — Давно хотела, но все никак духу не хватало. Оказалось гораздо проще, чем думала.

Мужчина чуть напрягся, наблюдая, как под полными губами поблескивают клыки. С момента их знакомства девушка вовсе не казалась ему жуткой, кровожадной и в принципе склонной к насилию. Даже несмотря на её очевидную бесовскую кровь. Казалось, что сейчас что-то пошло не так.

— Она это заслужила? — спросил он с надеждой на честный и полный ответ.

— Более чем, — коротко ответила Иоля, но, заметив выжидающий и неудволетворенный взгляд, добавила: — Всё дело в мясе…

Она резко замолчала, скосила глаза на дверь, где напряженно запульсировала начерченная ею руна. Не медля ни секунды, Иоля выбросила руку вперед, отталкивая голову эльфа в сторону, дальше от надписи. Краем глаза он заметил, как быстро блеснуло меж досок лезвие и только потом хлестнула кровь и раздался болезненный вопль девушки — лезвие глубоко рассекло ей руку. Их разом чем-то отшвырнуло от здания. Киаран быстро подскочил, выискивая врага, но взгляд тут же застыл на сплошной кровавой полосе, тянущейся от дома до Иоли, крючевшейся на земле. Лужа черно-красной крови медленно разрасталась под ней.

— Мерзкая девка! — проорал чужой, хрипучий голос. Массивное существо с несоразмерно огромной головой выползло через осколки входной двери. В тонкой, сухой, словно осення ветка, руке покоился меч. — Думала, одной каракулей меня придавишь? Я таких соплячек, как ты, на завтрак по паре штук съедаю.

Полукровка чуть привстала, уперевшись коленями в землю, сильно зажимая руку. Кровь сильными ручейками текла меж пальцев. Повернулась к стоящему рядом эльфу.

— Беги.

Киаран оглянулся. Существо медленно подползало ближе, готовясь к широкому замаху. Ноги, такие же тонкие и слабые, как и руки. Но она только что разнесла дверь, и это существо точно нельзя оценивать только внешне. Рука сама припала к поясу, где всегда покоилось налучье, но не сегодня. При себе не было даже паршивого кинжала. Помедлив ещё секунду, эльф сорвался с места, быстро подхватив на плечо девушку и рванув в сторону знакомой площади.

Иоля не была тяжелой, но лишний и немалый вес быстро сбил дыхание. Как только удалось скрыться в густых тенях каменных сводов, он опустил девушку и оглянулся — никого не было. Не было даже простых прохожих.

— Кровь…— тихо прохрипела Иоля, сильнее сжимая раненую руку. — По ней она нас быстро найдет. Меня найдет.

— Лучше скажи, как и чем её убить, — он заглянул на соседнюю улицу, где по прежнему никого не было, даже бродячих псов. — Смогу её своим кинжалом прирезать?

— Да, скорее всего, сможешь… Только надо полностью голову отсечь.

— Понял, что-нибудь ещё важное скажешь? — Киаран приблизился, нависнув сверху.

— Не снимай медальон.

Он кивнул, вновь подхватывая девушку на плечо. На этот раз она показалась ему чуть легче и холоднее. Под тихими подсказками полукровки они быстро пересекли широкий проспект через кривые подворотни и скоро вышли на знакомую улицу. Немного помедлив, эльф все же нырнул в подъезд и отпустил Иолю только тогда, когда захлопнул дверь квартиры. Тут же метнулся к широкому окну в зале, через которое были видны вход и площадь. По-прежнему нигде не было людей.

— Что-то не так…— пробормотал он, поднимая с дивана кинжал.

— Всё так, — прошептала магесса, уже перематывая какой-то темной тканью руку. — Посмотри в зеркало и все встанет на свои места.

Киаран тут же повернулся к маленькому зеркальцу на кухонном шкафу и скривился — отражение было перевернутым. Существо затянуло их на эфирный уровень.

— Даже если убью её, то вытащить отсюда не смогу.

— Я смогу, но не сейчас, — она вяло вскинула перетянутой рукой. — Если хочешь обезвредить мага, то в первую очередь сломай ему руки.

— Как скоро она заживет?

— Не раньше пары часов, а таскать меня по городу всё это время — не лучшая идея.

— Хотя бы потому, что даже с целой рукой ты не поможешь, — сухо ответил он, вглядываюсь в улицу, где по-прежнему никого не было.

Иоля молча достала целой рукой с полки объемную книгу. Та с шумом и странным звоном грохнулась на пол, открывшись примерно не середине. Вместо привычных глазу столбцов текста на страницах расползалась кривая, угловатая письменность, напоминающая, скорее, искаженные руны. В центре — на сочленении двух листов пролегал круг, покрытый вдоль линий мелкими иструктированными драгоценными камнями.

— Дай сюда кинжал на минуту.

Немного помедлив, Киаран отдал кинжал, а сам вытащил из-под складок одеяла другой, поменьше, и спрятал его в сапоге. Магесса нервными движениями прикладывала острие оружия к каждому из камней, а затем с размаху вонзила в центр, насквозь пронзив фолиант.

— Забирай, — она протянула кинжал обратно и тут же вернулась к страницам книги.

— Он стал острее? — с сомнением спросил Киаран. Лезвие визуально не изменилось, но вес ощутимо поубивал. — Кто она? Демон, даймон, бес?

— Никто из них, — Иоля на секунду замерла, задержав палец на полотне текста. Перевернула страницу, словно проверяя информацию и одним резким движением вырвала лист. — Она очень старый и извращенный человек. Когда-то, если верить Ксевахаиру, она была уважаемым магом.

— То есть эта тварь может начать заклинаниями пулять?

— Нет-нет, это уже в прошлом. Она может мешать чужой магии, но не творить её сама, — девушка вырвала ещё один лист и мятым комом запихала в карман мантии. — Только я не понимаю, как и в какой момент она нас вытащила на нулевой уровень.

— А это важно?

— Возможно, да, а возможно, и нет.

Жуткий вой эхом прокатился по улицам. Эльф тут же вынул кинжал и прислонился спиной к стене. Иоля только живее зашелестела листами.

— Прекрати! — прошипел Киаран.

— Это заклинания!

— Ты всё равно не сможешь колдовать.

— Смогу!

Очередной вой, значительно ближе и громче, чем предыдущий. Киаран аккуратно выглянул, но никого так и не увидел.

— Надо выйти куда-нибудь, — предложил он, закрепив ножны кинжала на поясе. — Здесь не развернуться.

— Я могу её отвлекать.

Киаран с сомнением осмотрел девушку. Кровь полностью пропитала повязку и мелкими каплями падала на пол, но сама Иоля выглядела куда лучше, словно боль беспокоила её гораздо меньше.

— Хорошо, — согласился он, открывая окно и вылезая на подоконник. — Я буду у каменных навесов на рынке. Дойдешь сама?

Магесса согласно кивнула, тут же поднимаясь на ноги. Она подрагивала, глаза лихорадочно мельтешили и щурились, но идти она могла. Убедившись, что Иоля покинула квартиру, Киаран бесшумно соскользнул по подоконнику вниз — на карниз чужого окна. Столь же бесшумно спрыгнул на брусчатку и нырнул под густую тень навеса соседней лавки.

Погода не менялась, словно замерев в предверии бури. Застывшие башни черных облаков висели над городом, изредко разрываясь вспышками грома и молний. Ветер стих, сделалось совсем тихо, как если бы среди шумных улиц Энитана прорезались немые просторы Нхельского леса. Когда он наконец добрался до навесов рынка, Иоля была уже на месте, зажимая в целой руке пару вырванных листов.

Киаран заметил движение уголком глаз. Черный, тонкий, ломаный силуэт с грохотом вывалился из знакомого ему переулка. На брусчатке все ещё искрилась полоса свежей Иоленой крови. Широкий клинок меча с противным грохотом тащился следом, придерживаемый усохшей рукой старухи. Она остановилась напротив, осклабилась, с явным удовольствием оглядывая поврежденную конечность девушки.

— Ах, дитя, неужели ты так проголодалась, что, подобно паршивой суке, укусила кормящую руку? — в тяжелом оскале блеснул ряд острых, длинных и тонких зубов. — Ещё не поздно попросить прощения.

Магесса промолчала, одарив старуху напряженным взглядом. Рука сильнее сжала листы. Первый выпад девушка встретила сталью, но не привычной оружейной, а полупрозрачной, призрачной. От первого удара призванное оружие рассыпалось искрами, осев на брусчатке комками огня. Полукровка тут же отскочила назад, увернувшись от нового удара.

Старуха вновь занесла руку для удара, но тут же покосилась вправо, резко потеряв весь вес массивного меча. Удивленно оглянулась — тонкая, сухая кость лежала рядом, сжимая в костлявых пальцах рукоять. Чья-то тень мелькнула рядом, и старуха пронзительно закричала, замельтешила на месте, отмахиваясь оставшейся рукой.

— Не трожь меня! Она это заслужила!

Она закричала сильнее, резко дернулась в сторону, ощутимо задев что-то или кого-то спиной. Небрежно развернулась, хватая рукой незнакомца, но в пальцах застрял лишь обрывок ткани. От резкого удара в шею повалилась в бок, придавив телом целую руку. Кровь фонтаном хлестанула вверх. Старуха судорожно дернулась, скинув существо, но тело свело болезненной судорогой. Прошибло холодом, болью и страхом близкой смерти. Перед глазами возникла Иоля с сияющим дьявольским блеском в глазах, губы нашептывали заклинание, сводящее тело острой болью. Последовал ещё один удар, второй, третий, четвертый… Клинок проникал глубже, рассекая пласты мяса, пока под волной ударов голова не повисла в сторону, продолжая держаться на ниточках кожи и жил.

Киаран устало выдохнул и занес клинок в последний раз, полностью отделив голову. Магесса криво улыбнулась, смотря в огромные, пустые, но всё ещё видящие глаза старухи. Вынув комок бумаги из кармана, она забила его в рот существа и, пробормотав заклинание, голова старухи вспыхнула, словно факел.

Уставшие, раненые, но довольные победой, девушка и эльф, легли на мостовую. Иоля чуть расслабилась, но боль в руке явственно отражалась на её лице. Киаран восстанавливал дыхание, внимательно наблюдая за дергающимся в предсмертных судорогах телом.

— Честно, я думал, будет гораздо сложнее, — признался он, чуть отдышавшись. — Если бы не оставил клинок дома, то там бы её и прирезал.

— Если бы я её не парализовала, то черт бы ты ей так спокойно мясо срезал.

— Мелочи производства, — Киаран довольно улыбнулся и приподнялся на локтях. Вокруг по-прежнему никого не было. — Как удобно она нас вытянула. Посреди города было бы проблематично вот так вот клинком размахивать. Пыталась себя защитить, а в итоге нам услугу оказала.

— Если бы не затянула сюда, то как минимум половина города сюда бы сбежалась. Маги только так работают — через личные эфирные уровни. Удобно, скрытно и очень экономно.

— Так это личный уровень? — эльф задумчиво обвел площадь взглядом. — Значит, после её смерти мы вернемся обратно? Без всяких магических махинаций.

— Ага, но если бы не моя рука, то смогли бы и раньше.

Они замолчали, наблюдая, как медленно меняются застывшие краски города, нарастают людской шум и завывания ветра. Тело быстро догорало, продолжала полыхать и плавиться только голова, извергаясь трескучим и булькающим звуком. Киаран резко повернулся, чуть нависнув над девушкой. В его черных глазах поблескивал азарт.

— В чем дело? — Иоля тоже привстала, чуть отстранившись от эльфа, но он тут же сократил возросшее расстояние. Попытался что-то сказать, но закусил губы, продолжая молча смотреть.

Тишина затянулась. Горячая и шершавая от мазолей ладонь аккуратно припала к женской щеке. Пальцы распутывали растрепавшиеся черные локоны, зарывались глубже, обхватывая холодную и влажную от пота шею. Киаран неуверенно приблизился, почти невесомо коснувшись женских губ своими. Иоля отстранилась, уперевшись ладонью ему в грудь. В её напряженном взгляде читался страх. Он тут же убрал руку и отпрянул.

— Стоит вернуться домой, — как можно более непринужденно произнес Киаран, поднимаясь с мостовой и отряхивая одежду от дорожной пыли. — Не хватало сегодня ещё под дождь для красоты попасть.

Магесса напряженно молчала, смотря в пустоту перед собой.

— Иоля, — он позвал её, но девушка отозвалась только спустя пару секунд. Безмолвно подняла взгляд. — Этого не повторится. Пошли домой, ладно?

Немного помедлив, она согласно кивнула и тоже поднялась на ноги. Последний раз взглянула на пылающую голову старухи, предже чем слой, разделяющий мир и эфирный уровень, не порвался, оставив полыхающее существо по ту сторону.

Его выгнали. Точнее не так, ему намекнули, что больше просиживать штаны в башне просто не позволят. Как минимум ближайшие пару часов. И все это из-за якобы чудесной, солнечной и спокойной погоды. Впрочем, беснования моря город редко беспокоили из-за целой группы одаренных магов, которую при себе держал пфальцграф Рутендо. И поэтому такая «чудесная» погода была совершенно обычной и даже привычной, без налета легкой радости от спокойных вод. Ксхевахаир раздраженно вышагивал по широкой улице близ башни. Здесь, внизу, где он бывал с годами все реже, родные башни казались чужими, инородными. Словно вставленные в цветастое полотно черные и необработанные угольки.

Мимо проковылял мальчишка лет тринадцати. Его тело сильно перевешивала сумка, забитая книгами и свитками. Он неловко покачнулся и устало припал плечом к каменной ограде чужого дома.

Мужчина почувствовал, как от него веет солоноватым гниением, как если бы он вовсе не принимал тинктуры.

— Ты в порядке?

Мальчишка поспешно кивнул, помедлил и кивнул еще раз, но теперь отрицательно.

— Что-то мне совсем дурно…

— Как давно принимал тинктуру? — маг подошел ближе, всмотрелся в бледное, заметно потемневшее лицо. Через тонкую кожу век было видно, как потемнели его сосуды. — Похоже, очень давно… Сможешь дойти до дома? — немного подумав, маг добавил: — Дома тинктуры вообще есть?

Мальчишка молча скосил глаза, чуть сполз вниз, разодрав об острые камни рукав рубахи. Мужчина следом опустился на корточки, взял мальчишку за подбородок и повернул к себе. Тот упрямо отводил взгляд. Белок уже заволокло кровавой пленкой.

— Нет? — предположил Ксхевахаир. — В школе тинктуру раздают каждый месяц. Почему не пьешь?

— Так получилось, — он мотнул головой, сбросив пальцы мага. Встал на ноги и медленно двинулся дальше вдоль улицы, ни разу не оглянувшись назад.

Мужчина проводил его задумчивым взглядом. Он знал, что по всему Рэйтану куча магов, которые не то чтобы не могут позволить себе образование, а даже не способны поддерживать собственное хрупкое здоровье. Тинктуры из трав и настоек стоят как пара породистых лошадей — это явно не то, что могут позволить себе селяне из окружных деревень и как минимум половина населения столицы. Ему же повезло родиться в богатой и уважаемой семье, так что настойками был забит целый стеллаж в кладовой. Даже сейчас в кармане мантии у него болталась парочка пузырьков. На всякий случай.

Рука сама нырнула в карман, нащупала граненый пузырек. Эта навязанная прогулка нравилась ему все меньше. В одиноких прогулках нет никакого смысла, кроме, разве что, самобичевания. Мужчина раздраженно хмыкнул и повернул обратно к своему дому, но, не сделав и пары шагов, услышал лиру. Где-то вдали раздались знакомые, гудящие и завораживающие душу звуки колесной лиры. Сердце пропустило удар, и все внутри разом похолодело от страха.

Если она вернулась, тогда…

Мужчина тут же одернул себя. Это явно не те мысли, что сейчас могли пойти ему на пользу. В конце концов кто-то другой мог прикупить себе колесную лиру. Это не столь редкий инструмент, который могла бы себе позволить только одна бардесса в Рутендо. Он быстрым шагом пересекал улицу за улицей, пока не осознал, что мелодия идет со стороны хризолитовых столпов. Места, где всегда играла только Вайон. Немного помедлив, Ксхевахаир повернул к городской арке. Стоило только пересечь пару магазинов, как сводящие нутро тоской завывания лиры усилились. Это действительно была она. Ни одни руки всего Рэйтана не способны сыграть более печальную мелодию.

Она сидела на низкой бочке, уместив на коленях увесистую колесную лиру. Пышные рукава бледно-пурпурного одеяния тихо шелестели от частых оборотов рукояти. По площади разлетались гудящие, отзывающиеся в сердце болью звуки. Сегодня она не пела, только перебирала пальцами клавиши и без остановки крутила колесо, изредка останавливаясь и дергая ручку в обратную сторону, обрывая протяжные звуки лиры. Хризолитыве слолпы заполнили солнечными бликами площадь, собирались на её сомкнутых веках и на тяжелых лицах слушателей. Совсем близко к ней толпились люди, окружив девушку плотным кольцом. Они, как заворожённые, стояли рядом, прикрыв глаза, и медленно покачивались из стороны в сторону. Ксхевахаир встал поодаль и приблизился только тогда, когда вращения колеса прекратились.

— Мы так рады вновь видеть вас, леди Вайон, — с придыханием произнесла женщина с пышной черной шляпой. Среди её густых темных кудрей начинала пробиваться седина. — Надолго ли вы в Рутендо?

— Кто знает, — бардесса мягко улыбнулась, по-прежнему не поднимая ни головы, ни глаз. — Время покажет, нужна ли я этому городу.

На её плече блеснула кошачья фигура, едва заметная в эфирной дымке. Заметив существо, женщина тут же поклонилась и отошла, пропуская другого восторженного слушателя. Когда толпа наконец рассосалась, Вайон подняла голову. Её молочно-белые, практически полностью слепые глаза обратились в сторону мага.

— Магистр? — в голосе звенело приятное удивление. — Сначала я подумала, что мне показалось, но ваш цвет сложно спутать с кем-то ещё. Вы пришли послушать моё выступление?

— Я пришел убедиться, что это действительно вы.

— И как, убедился? — хрипучий, нечеловеческий голос сорвался с недвижимого рта кота, что сидел на плече девушки. Его едва заметный образ сгустился, позволяя разглядеть призрачные узоры на продолговатом теле.

— Убедился, — маг сцепил зубы, заметив чарокота. Тот в ответ плотнее обвил призрачным хвостом шею бардессы.

— Кажется, вы вовсе не рады моему возвращению, магистр, — произнесла она, вновь прикрыв глаза и с нежностью проведя пальцами по изгибу лиры. — Это связано с вашим предназначением?

Маг промолчал. Ему было что сказать, но обсуждать посреди улицы подобные вещи не было никакого желания. Девушка, словно поняв его настрой, соскочила с бочки и подошла ближе.

— Может быть, вы составите мне компанию в таверне? Этот город опасен для меня своей любовью, — она нервно улыбнулась. — Хан не всегда справляется с особо резвыми поклонниками. К тому же я голодна.

Немного помедлив, Ксхевахаир согласно кивнул и протянул руку, чтобы девушка могла ухватиться за его локоть. Они медленно пошли в направлении ближайшей таверны. В этом районе их находилось не слишком много, но каждая из них была прекрасно отделана. Всё для тех, чьи карманы забиты золотыми винами. Вайон осторожно и крайне медленно шагала вперед, с силой вцепившись пальцами в локоть мага. Она была практически слепа, но Ксхевахаир все же заметил, что ситуация с её зрением за прошедшие месяцы с их последней встречи, очевидно, ухудшилась. Девушка едва ли ориентировалась в пространстве без помощи чарокота.

Перед тем как войти в «Кривой рог», бардесса остановилась, отстегнула от пояса кошель и протянула его магу.

— Хан плохо считает, — раздраженно произнесла она. — Я порядком устала от денежных конфликтов. Надеюсь, с вами мне удастся этого избежать. Боюсь, в Рутендо любой трактирщик захочет добавить к обычной цене напитка обязательную песню для «души заведения».

— Такова судьба музыкальных знаменитостей.

Хан, по-прежнему восседающий на девичьем плече, фыркнул.

В таверне, несмотря на знаменитость Вайон, никто не попытался навязаться с просьбой что-нибудь сыграть. Но скорее от того, что зал таверны пустовал, как и любая таверна ранним утром. Худощавый трактирщик, точно узнавший девушку, сдержанно улыбнулся и учтиво предложил сесть за дальний столик, где небольшие шторки удобно отгораживали от общего зала.

— Хан, — напряженно сказала она, склонив голову.

Чарокот тут же раздулся и заискрился подобно надувному шарику. Он спрыгнул с плеча и уселся в центре круглого стола, освещая ярким и мягким желтым светом небольшую комнатку.

— По-прежнему боишься темноты?

— Думаю, что если бы ваши глаза видели тьму так, как я, то вы бы больше никогда не гасили светильники, — сдержанно ответила девушка. — Но мне бы больше хотелось продолжить наш разговор. Мой приезд как-то повлиял на ваше предназначение?

— Скорее всего, — маг ответил с очевидным сомнением. — Вы бывали в Энитане?

— Конечно, — заметив, как сгустилась аура магистра, девушка поспешила добавить: — Но как вы и просили, я не приближалась к Иоле. Мне не нужно повторять дважды, особенно когда речь идет о чьей-то жизни.

— Рад это слышать, ей не стоит с кем-либо сближаться.

— Да? — с ехидством спросил Хан. — Странно, потому что когда мы видели её на площади, она явно прогуливалась с каким-то эльфом. У меня даже в глазах зарябило от того, как его аура полыхала. Именем Троих, я словно в чью-то спальню заглянул!

— Хан! — Вайон стрельнула в его сторону суровым взглядом.

Ксхевахаир замер, очевидно, не сразу осознав сказанное. Через пару долгих мгновений он выдохнул, сцепив руки в замок. В памяти мелькнул парень, явившийся с Иолей в таверну, но маг был слишком занят девушкой, чтобы как следует разглядеть лицо. Было совершенно не до этого.

— Эльф?

— Если честно, — начала девушка. — То я не уверена. Я видела эльфов всего пару раз в жизни и ещё до того, как мои глаза изменились.

— Зато я знаю, как они выглядят. Эти их жилки в теле, словно корни дерева, ни с чем не спутать.

Вайон мягко погладила раздувшееся тело чарокота.

— И всё же мы могли ошибиться. Как его могли не заметить стражники и маги? Они ведь прямо по площади шли. Нам точно показалось. Скорее всего, это был кто-то другой и… кто-то столь же особенный.

Шторку одернула официантка. На её широком подносе пенились кружки с пивом и пара тарелок супа. Она поспешно выставила все на стол и, кинув радостный взгляд в сторону девушки, скрылась в зале.

— Говоришь, его аура пылала? — уточнил маг, загребая ложкой суп. Выглядел он при этом как человек, готовый этой самой ложкой проткнуть чей-нибудь глаз. — Что значит — «пылала»?

— Это говорит о друж…

— Это когда между ног каменеет, — закончил Хан.

Вайон возмущенно пискнула, тут же прикрывая рот ладонями. Румянец ровным красным цветом залил её белые щечки.

— О, — ответил маг, неожиданно расслабленным тоном. — Что ж, подобные преследования за эти годы были не редкостью. Кто-то находит особенно привлекательным бесовскую кровь, — он чуть нахмурился, явно что-то припоминая. — Должно быть, об этом еще не в курсе. Я сообщу гильдии, чтобы с этим ухажером разобрались. Благодарю за информацию.

— Мне не казалось, что она была против, — неуверенно прошептала Вайон, проведя ладонью по столу. Когда ладошка коснулась холодной кружки, она осторожно подтянула её к себе.

— Я много работал с этой девушкой, так что я знаю — она против.

— Она против мужчин или против всех?

Ксхевахаир непонимающе свел брови и бардесса, тут же смутившись, отхлебнула немного пива. Её бледные щеки разом зарделись.

— Не берите в голову, — она отмахнулась. — Лучше поясните: как мой приезд связан с проклятием. Мне нужно что-нибудь делать?

— Ваше возвращение домой лишь косвенный признак того, что скоро проклятие проснется. Какие-либо действия сейчас бессмысленны. Их мне не открыли даже Троя.

Повисло неловкое молчание, разбавляемое лишь приглушенным урчанием Хана и шумом таверны.

— Вы так и не выяснили, как снять оковы? — не выдержав молчания, спросила девушка.

— Почему вас так интересует это? Не припомню ни одной нашей встречи, когда бы мы обсуждали что-то помимо оков, — маг скривился, явно припомнив что-то неприятное. — Или моя мать все ещё давит на вас своими шпионскими просьбами?

— Она напоминает о себе, — Вайон сдержанно улыбнулась. — Но дело вовсе не в этом. Я интересуюсь этим как бард. В конце концов кто не захочет сложить балладу о таком загадочном проклятии? Разве вам не кажется странным, что о последнем окованном нет ни единой песни, легенды или сказки? Одни лишь скучные слухи о неизвестно как образованной Нхельской пустыне.

Ксхевахаир задумался. Действительно, найти хоть какие-то сведения о том, как протекало проклятие у предыдущих окованных не удалось даже в старинных секциях рутендской цитадели. Не остались следы проклятия и в народном творчестве, что ещё удивительнее.

— Словно кто-то намеренно стирал всякие напоминания об этом событии, оставив лишь один обряд, — проскрипел Хан, взволнованно вильнув двумя отростками на хвосте. — Да и разве не удивительно, что на какое-то время оковы сошли? Разве это нормально?

— Нормально с этим проклятием в принципе не может быть, — мрачно отозвался маг, наконец отхлебнув пива. — Она сказала, что ничего не просила в Чертогах, только приложила ладонь к стене молитв, и та заискрилась. Когда вернулась обратно — колец уже не было.

Вайон задумчиво склонила голову, внимательно всматриваясь в пульсирующий свет чарокота. Тот одобрительно мурлыкнул и медленно махнул хвостом, обвивая её маленькую ладошку.

— Тогда, на совете у пфальцграфа, вы сказали, что оковы не столько проклятие, сколько игра судьбы, чья воля выше Троих, — она подняла голову, но глаза мельтешили из стороны в сторону, словно она не могла найти за что зацепиться взглядом. — Тогда мне запомнились ваши слова. Вы до сих пор думаете, что ключом к снятию оков должно быть то, что выше воли судьбы и самих Богов?

— Обмана Бога, — устало произнес магистр, залпом опрокинув половину кружки. Пена застыла на его пробивающейся щетине. — Да, мы с Иолей решили, что это наилучший вариант. Но отыскать нечто подобное в наши дни, когда влияние Троих расползлось по всему Рэйтану — гиблое дело. Что вообще может быть выше Богов?

— Возможно, тебя это удивит, человек, но я выше ваших властителей, — с удовольствием прошипел Хан. — В принципе любая сущность, что выше этого пресловутого материального плана будет равна вашим Богам.

— В теории. И не выше, а равен им, — с извиняющиеся улыбкой дополнила бардесса. — Моя мать озвучивала эту теорию, но, похоже, без одобрения верховных монархов Трех никто не стал заниматься разработкой этой идеи.

— Да потому что ваши плотские мешки не способны к трансформации, — хмыкнул чарокот. — От вас душу чуть отдери, так сразу помираете. А как без этого меняться? Никак. Будь всё иначе, я бы давно вернул тебе нормальное зрение.

Вайон горячо улыбнулась и с нежностью провела по призрачной шерстке существа. Он засиял чуть ярче и теплее.

— Иоля, как маг и полукровка, может позволить себе без труда отделять дух на значительные расстояния, — пояснил мужчина. — Но к сожалению, она бестолковый маг и за два года обучения не изучила даже все основы.

— Два года? Но разве маги не учатся около пятнадцати лет? — бардесса вновь нашла рукой кружку и отхлебнула немного пива. К этому моменту оно стало совсем теплым. — Кажется, вы сами выпустились совсем недавно.

— Да, совсем недавно. Только выпустился я не средним магом, а магистром Рутендского круга. Разницу может заметить и бард.

— Особенно бард, — она улыбнулась, но впервые за вечер в череде её улыбок проскользнуло раздражение.

Ксхевахаир скривился. Он знал, что она плохо разбирает его мимику, но очень надеялся, что его аура тоже способна на гримасы, которые девушка уж точно бы заметила.

— Знаете, было приятно поболтать, ни к чему не прийти и поднять все свои проблемы в очередной раз, — он оскалился и встал из-за стола. — Но с меня этого удовольствия на сегодня хватит.

— Постойте!

Нехотя, но маг все же остановился.

— Теперь, когда проклятие совсем скоро проснется… Я могу с ней встретиться?

— Чем меньше у неё связей, тем легче мне отследить цепь событий, — мрачно ответил мужчина. — Я уже говорил, и вы обещали уважать моё мнение.

— Прошу, хотя бы одну встречу! Обещаю, что после я никогда не буду просить о подобном.

Ксхевахаир замер в нерешительности. Он понимал, что для Вайон это может быть последняя возможность лично увидеть полукровку. Однако одно её появление сейчас может связать их узами судьбы, которые изменят те события, что Троя уже позволили ему разглядеть. Немного поразмыслив, он решил, что лучше всего самолично проконтролировать эту встречу. Ничего страшного, если он придет с личным визитом на пару недель раньше положенного.

* * *

Старая лачуга по вечерам всегда наполнялась голосами уставших эльфов и расцветала от тепла самодельных свечей. Но уже как целую неделю общее место сбора занимал Эдорт, задержавшийся в лагере практически на месяц — немыслимые сроки для гостя. Эльфы, привыкшие вытягиваться как тетива в его присутствии, за месяц растеряли силы, злились и просто старались молчать как можно чаще и дольше; напряжение и страх копились слишком быстро. Трагические события, вынуждавшие эльфа задержаться, перестали волновать их уже спустя полторы недели. В конце концов приближался фестиваль — их единственная радость в году.

В последние дни он вовсе не покидал лагучу, стал бледнеть, а вместе с цветом уходила и телесность. Сейчас через статное тело старого эльфа можно было прекрасно рассмотреть все предметы за его спиной. Когда Ила зашел в лачугу, то не сразу смог разглядеть Эдорта, хотя тот сидел за главным столом посреди небольшого зала.

— Какие-то новости? — спросил старый эльф, явно напрягая голос. Тот звучал приглушенно, словно из-под толщи воды.

— Мелочь, но, возможно, значимая, — прохрипел Ила и подошел к столу. Он старался не смотреть на Эдорта. Слишком уж его призрачное состояние выбивало из колеи. — Следы Томкаша, что обрываются у буерака, продолжаются в другом месте. В нескольких десятках километров на севере.

— Это у самой реки?

— Дальше, на противоположном от нас берегу. У самой линии барьера.

Эдорт задумчиво почесал подбородок. Кольца на пальцах звонко брякнули.

— И как же он туда попал, не оставив никаких следов от буерака?

— Вопрос хороший, но ответа у нас нет. Хуже того, там же на берегу его следы вновь обрываются, но там хотя бы рядом выжженная земля от портала. Полагаю, его туда затащили, или он сам зашел. Хотя едва ли он смог живым пересечь барьер сам.

— Многогранные порталы в Нхельском лесу? — эльф усмехнулся. — Очень любопытно. Кто же среди людей так заморочился ради нашего собрата. Ведь столько сил приложили, чтобы никакая магия тут не плелась… Ладно, спасибо за работу, Ила. Теперь очевидно, что мы потеряли обоих.

— С Киараном все было давно ясно, — сурово произнес эльф, скрестив руки на груди. — Но вот Томкаш… Я слабо верю, что он ушел по своей воле. С ним без сомнения что-то произошло. Если магики людей действительно нашли способ как проникнуть сюда, то…

— Гораздо хуже, если портал принадлежал не человеку, — закончил Эдорт. Его призрачная фигура на мгновение налилась светом. — Тогда, помимо способа, становятся неизвестны и цели.

— Как нам действовать? — устало спросил Ила. Командир уже порядком устал от напряжения и неизвестности, в которую их погрузила эта ситуация. Он, как и все его подчиненные, хотел наконец начать подготовку к фестивалю.

Эдорт, словно приметив напряжение товарища, мягко улыбнулся.

— Никак, вся возможная информация собрана. Киарана объявите беглецом, а Томкаша похищенным. Возможно, когда-нибудь он сможет вернуться, нельзя, чтобы память о нём была очернена без видимой причины.

— Едва ли он вернется. Если ты покинул лес, то уже не можешь вернуться.

— Ты вернулся, — Эдорт улыбнулся шире, обнажив туповатые клыки.

Ила улыбнулся в ответ. От напряжение уголок губ нервно вздрогнул, но эльф не спешил оправдываться. Все в этой лачуге знали, что на самом деле он не вернулся. Его притащили сюда, разрушив всю ту жизнь, что он строил долгие годы.

— И сообщи всем, что вскоре я покину лагерь. Можете готовиться к празднику.

Мужчина уважительно поклонился, сделал шаг назад и, медленно развернувшись, покинул помещение.

* * *

Голь ждал её в лавке с самого восхода солнца, но девушка появилась через долгие пару часов. За это время он успел все по несколько раз протереть от пыли, испечь партию булок и раздать пышущую жаром выпечку эльфятам. Он как раз протягивал им угощение через прутья клетки, когда полукровка зашла в лавку.

— О, Иоля, наконец-то!

Вежливая улыбка тут же сменилась ужасом. Девушка резко дернулась назад, плотно захлопнув за собой дверь, чей-то возмущенный возглас тут же раздался на улице.

— Какого дьявола, Голь? — прошипела она, уставившись на крохотную клетку с тремя эльфятами внутри. — Ты же украшениями торгуешь, Троя тебя раздери!

— А чем эти милашки не украшение? — произнес он и солнечно улыбнулся. Эльфята, возрастом не старше трех лет, улыбнулись в ответ. — Ты не пойми неправильно, все законно. Мне их отдали порученные люди господина Вордакая. Чья-то эльфка разродилась целой тройней. Оставлять их больше у матери не решились и предложили свозить их на ярмарку. На ярмарке наверняка найдется любитель такой экзотики. Особенно с полными карманами вин.

Иоля продолжала держать дверь. От лица отхлынула кровь, и её обычно серое лицо стало ещё темнее. Торговец в недоумении уставился на полукровку.

— Что-то ты уж слишком бурно реагируешь. Случилось чего?

— Много чего случилось, — сухо ответила она. — Я сейчас, надо с напарником поговорить.

Не дожидаясь ответа, магесса выскользнула на улицу. Киаран стоял напротив, недовольно скрестив руки на груди. Из-за его медальона Иоля не сразу заметила, что он стоит так близко, поэтому подошла чуть ближе, чем того требовала ситуация.

— Тебе это не понравится, — предупредила она, смотря куда-то в сторону. — Очень не понравится.

— Неужели?

Она немного помялась, затем сделала ещё шаг вперед и протянула ладонь.

— Отдай мне кинжалы. Оба.

— В чем дело? — эльф заметно напрягся и не спешил отдавать оружие.

— Если не отдашь и не пообещаешь держать себя в руках, то сейчас же разворачиваешься и идешь домой.

Киаран опешил. В её голосе звенел приказ, которого он до этого мгновения ни разу не слышал от магессы. Словно на мгновение вернулся в лес. В мыслях промелькнул вчерашний вечер. Очевидно, что причина была в нем. Только какой из этого следует вывод? Киаран откинул свисающий локон челки, вгляделся в застывшее в напряжении женское лицо. Помедлив, все же отстегнул от пояса кинжал. Девушка тут же убрала его за спину и протянула вторую ладонь для другого.

— Я думаю, будет лучше, если у меня останется хоть что-то.

— Не будет.

Её раскрытая ладонь заметно вздрогнула, пальцы чуть сжались. Киаран отдал последнее оружие в тот момент, когда понял, что готов справиться без него. Вопрос стоял только в том, с чем придется справляться.

— А теперь обещай, что никого не убьешь, не нападешь и вообще будешь меня слушаться как верный пес?

— Последнее явно лишнее, — мужчина напряженно усмехнулся. — Но в остальном обещаю.

Иоля сжала губы в тонкую линию, отступила в сторону, чтобы пропустить эльфа вперед, но у самой двери подхватила его за локоть.

— Там эльфы в клетке. Дети. Голь везет их на ярмарку в качестве товара.

— О, — только и произнес Киаран. По его лицу невозможно было понять: злится он или ему все равно. — Пойдем, я хочу посмотреть на это.

Голь стоял у двери, совершенно не скрывая, что подслушивает. Когда Иоля сдержанно улыбнулась и поклонилась, он облегченно выдохнул и протянул руку незнакомцу рядом с ней. Холодная, шершавая ладонь воина крепко сжала его полную кисть.

— Беким сообщил мне, что вас будет двое. Вы тоже маг? Так в глазах рябит…— ощутив легкую боль от рукопожатия, торговец поспешил убрать руку. — Как вас зовут?

— Киаран.

Мужчина тут же напрягся, прищурился, словно произнесенное имя ему что-то напомнило.

— О! Этот акцент. Вы из Райпура?

— Не много ли вопросов, Голь?

— Разве? — он ухмыльнулся, но настаивать не стал. — Ладно, тогда сразу к делу. Моя повозка будет в центральной части каравана. Многие уже уехали на ярмарку, так что будет нас человек десять, не больше. Я сначала обрадовался, но вот предложение от Вордакая все немного изменилось…

Мужчина напряженно закусил губу, кинув взгляд на мирно жующих булки эльфят.

— Скрыть такой товар нереально, поэтому очень важно следить за всеми, кто хоть взгляд на них кинет. Мало ли что людям в голову взбредет, особенно среди торговцев, — он обернулся к полукровке. — Я и подумал, что одного твоего вида рядом с эльфами хватит, чтобы отпугнуть дураков. А кто поотважнее будет… Ну, надеюсь, таких просто не будет.

— Выезжам также днем?

— Да, но вы мне уже сейчас нужны, — он засеменил к прилавку, быстро зацарапал пером что-то на бумаге и, свернув её, спрятал в складках широкого тканевого пояса. — Моя телега с украшениями загружена уже, но вот детей погрузим непосредственно перед отъездом. Мне нужно отлучиться, а вы побудете здесь — присмотрите за ними. Договорились?

Девушка коротко кивнула и отошла в сторону от двери, пропуская Голя. Когда дверь захлопнулась, Киаран тяжело выдохнул. Казалось, что все это время он не дышал вовсе. Эльф напряженно взглянул в сторону клетки. Подойти сразу не решился.

— Много в Энитане эльфов, я так посмотрю, — процедил сквозь зубы Киаран.

— Ты, три ребенка и их мать. Ну и раб Вордакаев. И это на второй по масштабу город всего Рэйтана, — сухо произнесла магесса, также не подходя к клетке. — Не очень-то густо.

В его глазах блеснула сталь. Та, что последний раз Иоля видела, когда ей приставили к горлу клинок. Девушка предусмотрительно отошла на пару шагов.

— Можешь вернуться в квартиру, я пойму.

Киаран устало вздохнул. Он прекрасно понимал, что нет никакого «безопасного» способа освободить детей. Собственно, даже если бы он рискнул, то где их потом прятать, чем кормить? В первую очередь нужно было думать о себе. Однажды он уже выбрал себя, отказавшись от леса и Эдорта. Теперь осталось только следовать выбранному пути.

— Я привыкну, — наконец ответил он, хотя голос дрожал от сомнения.

Немного помявшись на месте, он все же приблизился к детям. Те без особого интереса взглянули на подошедшего, но почти сразу ощерились, словно дворовые коты. Вжались в дальнюю стенку клетки, спрятали в полах широкой рубахи остатки булок. Киаран молча присел на корточки, протянул руку сквозь загнутые прутья и ухватил ближайшего эльфенка за стопу. Тот сразу же притих, но клокочущее у него в груди возмущение продолжало нарастать. Через пару мгновений эльф отстранился. Теперь он выглядел куда спокойнее.

— Теперь точно привыкну, — отозвался он, отодвигаясь от клетки. — В них так мало от эльфов, да даже от живых… Либо этого Голя обдурили, либо что-то пошло не так у других личностей.

— О чем ты? — заподозрив неладное, Иоля тут же подскочила к клетке и уставилась на детей. Но ничего особенного не заметила. Всё казалось обычным и правильным. Легкое колебание эфира вокруг, как и от всех эльфов.

— Ничего не видишь?

— Может, я не туда смотрю? — она напряглась, тоже протянула руку и кончиком пальца притронулась к босой ступне ребенка. Тот в ответ неожиданно улыбнулся. — Похоже, я ему даже нравлюсь. Что не так?

Киаран стянул кожаную перчатку и протянул ладонь девушке; та недоумевающе уставилась на неё.

— Возьми руку и попробуй сравнить ощущения, — пояснил он спустя мгновения неловкого молчания.

Иоля легкой хваткой взяла эльфа за руку и… не ощутила ничего необычного. Его пальцы сжали руку чуть сильнее и холодная, сухая от мозолей мужская рука резко стала теплее. Пальцы переплелись плотнее и нечто неосязаемое проникло глубже, под кожу. Двинулось вверх, касаясь локтя, предплечья и с болью вонзилось в сердце. Иоля испуганно отдернула руку.

— Что это? — прошептала она, прижимая руку к груди. Глухая боль ощутимо растекалась по внутренностям.

Киаран промолчал. Он застыл, пустым взглядом уставившись вперед. Пальцы нервно подрагивали. Набухшие от напряжения вены на его руке налились синевой.

— Киаран?

— Ты знаешь об этом? — резко спросил он, все еще всматриваясь в пустоту. — Знаешь?

— О чем?

— Что? — он чуть вздрогнул, поднял полные растерянности глаза.

— О чём я знаю?

Эльф потупился, опять взглянул на руку и неуверенно улыбнулся.

— Было больно?

— Было, — отозвалась Иоля, все ещё ощущая отголоски боли. Она быстро затихала, но ощущение чего-то чужеродного не отступало, словно сквозь руку протянули толстую проволоку.

— Мне тоже.

Они встретились взглядом.

— И что это значит?

— Хотел бы я знать, — неуверенная улыбка сменилась на что-то другое, чего Иоля не смогла разобрать. Мужчина повернулся обратно к клетке. — Это особое касание. Любой из нас может прикоснуться к душе другого. Если с возрастом это поддается контролю, то дети не контролируют вовсе. Обычно это не больно, по крайней мере я с таким не сталкивался, — он на мгновение замолчал. — И, как ты заметила, эти мальцы ничего подобного не делают. Ты бы почувствовала.

— Тогда кто они?

— А вот это хороший вопрос.

Магесса ненадолго умолкла, разглядывая малышей.

— А знаешь, — начала она, вставая на ноги. — Это не наше дело. Давай не будем задаваться лишними вопросами и просто выполним свою работу. Целее будем.

— Согласен.

— Правда?

— Достаточно для того, чтобы согласиться, — он нервно улыбнулся. — Мне с эльфами в городах явно не по пути.

— Почему же? Уверена, что за пределами крупных городов где-нибудь есть целые эльфские банды. Найдешь их как только освоишься здесь, вновь заживешь среди ушастых, и все будет прекрасно.

— А кто сказал что я к этому стремлюсь?

— Тогда к чему ты стремишься?

Киаран замер. Он не знал ответа.

— Просто плыть по течению — это всегда плохой план, — как можно мягче произнесла Иоля. — И, как ты помнишь, со мной тебе оставаться тоже не стоит.

— Да-да, проклятие, я помню.

— Ты думаешь, это смешно? — возмутилась она.

Эльф промолчал, отведя взгляд в сторону. В лавке оказалась на удивление красивая резьба на деревянных стенах. Огромная, выпуклая рыба с мизерным фонариком у головы заглатывала нечто, похожее на лодку. Или очень большую морковь.

— Ты вообще меня убить собирался в храме, а теперь даже спать в другой комнате не хочешь, — выпалила девушка. — И еще это… — она осеклась, тут же замолчала и, поджав губы, отвернулась к окну.

— Что — «это»?

— Сам знаешь.

Он немного помедлил с ответом. Заранее знал, что просто так этот эпизод никто из них легко не забудет. Пощечина, смущенный писк, ответ… Все это было ожидаемо, кроме парализующего страха, который он в итоге увидел в её глазах. Теперь приходилось тщательно подбирать слова.

— Этого больше не повторится, — осторожно произнес он как можно более спокойным тоном. В ушах от напряжения шумела кровь. — Меня немного переклинило…

— Ты даже не представляешь, как часто я слышала подобное, — устало отозвалась она. — Первые недели он говорил так почти каждое утро, а потом уже просто отмахивался. Через месяц виновата стала я, через два…

Она резко замолчала, скрестив руки на груди. Киаран осторожно приблизился, но взглянуть в лицо не решился. Черные кудри хорошо прятали взгляд, оставляя заметными лишь напряженную морщинку на лбу.

— Кто — он?

— Муж, — она грустно усмехнулась.

— Настоящий?

— Нет, игрушечный. Ты хоть понимаешь, что это означает у людей?

— Я читал об этом… — признался он, хотя без особой уверенности. В тех романах иногда были люди, которых называли «муж», но чем они конкретно отличались от своры любовников и друзей — эльф так и не разобрался. Обычно их возвращения очень боялись.

Иоля неожиданно улыбнулась, напряженные морщинки на лбу исчезли, и теперь девушка, казалось, вовсе забыла обиду.

— Я погорячилась, — неожиданно выпалила она. — Просто, правда, не ожидала от тебя такого. Ты же эльф в конце концов… Странно это. Но что было, то прошло. Забываем и работаем дальше.

Он робко кивнул, всё еще неуверенный в искренности слов. Слишком уж резкая перемена настроения, и от того она казалась фальшивой. Полукровка улыбку держала недолго, мрачно уставилась в окно на улицу, где только начинала закипать жизнь.

* * *

Только когда он вставил ключ в скважину и пару раз провернул, Беким осознал, что дверь уже открыта, а в открывающейся щели можно было заметить, как посреди кабинета расхаживает белокурая девица в причудливой, бардской одежде. Тот факт, что все барды — несомненные воры и наглецы, мужчина принимал как данность, поэтому, выкатив грудь бочкой вперед, ввалился в комнату с самым свирепым видом. Потому что мелкие девчонки несомненно должны бояться таких как он. И та действительно испугалась, пискнула, как придавленная мышь, и юркнула в сторону, ухватившись за больно знакомую мантию…

— Магистр!

— И тебе доброго утра, — устало проворчал Ксхевахаир, окинув равнодушным взглядом выпеченный пивной живот Бекима. Обычно прикрывающий его пояс и подол рубахи разошлись, полностью оголив кожу. — Не стыдно при юных девушках себя так вести? Вроде старый, да и женатый человек.

Тот в момент зарделся, втянул брюхо и неловко закутался в плащ.

— Я думал, воровка залезла…

— Да как ты смеешь! — прошипело нечто, заметно блеснув светом где-то за спиной белокурой девицы.

— Это моя спутница, бардесса Вайон Белая, — магистр чуть качнул головой в её сторону, и девушка тут же уважительно поклонилась. — Свои восхищенно-удивленные глаза можешь закатить обратно, Беким. Мне срочно нужна Иоля. Дом пуст, у неё контракт?

— Да, я выдал ей один недавно совсем… Караван сопровождать должна до Райпура.

— Очень любопытно узнать, каким именно местом ты думал, выдавая ей подобную работу, — в голосе звучала очевидная угроза, хотя маг продолжал говорить также тихо и размеренно. — Или старость проела твою память? Забыл, что в прошлый раз произошло?

Беким ответил не сразу. Замер, собираясь с мыслями, сжал покрепче руки и только тогда открыл рот.

— Уже скоро, да?

— С чего такие выводы?

— Тут кое-что произошло вчера… Я уже отправил отчет, вы получили его? Нет? Вижу, что нет, иначе бы другие вопросы задавали.

Теперь напрягся Ксхевахаир.

— Помните Пургу?

— Такую забудешь, — проворчал маг, не скрывая очевидного отвращения. — Наихудший вариант для божественного Гласа, который только можно себе представить. Но при чем тут она? Старуха давно лишена дара и заплатила за это свою цену.

— Полагаю, вчера Иоля забрала остатки…

— Яснее выражайся, Беким.

— Убила её девчонка наша.

Молчавшая до этого момента Вайон пораженно вздохнула, тут же прикрыла рот рукой и сжалась. Призрачное тело чарокота мягко окутало её оголенную шею.

— Разве ж так можно? — прошептала она. — Человека убила, Милые Троя, как же так… Такой грех, такая ноша для души.

— Полагаю, Пурга этого более чем заслужила, — равнодушно отозвался магистр.

— Да как вы можете! Никто такого не заслуживает! Вы же наставник её, покровитель, а одобряете убийство! Это из-за вас она так…

— Следите за языком, Вайон.

От холодного голоса магистра бардесса тут же замолчала и сжалась пуще прежнего. Её и без того бледная кожа стала болезненно серой.

— Это всё?

— Ещё тот друг, с которым она тогда вернулась из пустыни… Он не ушел. Живут даже вместе и работают. Она за него поручилась.

— А я говорил, — прохрипел Хан, расплывшись в подобии улыбки.

Маг медленно повернул голову в сторону полупрозрачного облака Хана. Чарокот немного сжался, спрятался среди пышных золотых локонов хозяйки.

— Отдай мне её оксуд, — потребовал мужчина, поворачиваясь обратно к Бекиму.

— Боги милосердные, магистр! Это уже слишком, вы успокойтесь, подумайте спокойно… Подумаете, парниша с улицы, подзаработает и уедет!

— Этот парниша — эльф, — прошипел мужчина. — Иоля знает правила и знает, что за их нарушение я вынужден делать. Отдай оксуд.

— Просто подумайте ещё немного, господин…

Ксхевахаир молча оглядел комнату, проскользил взглядом по стеллажам с книгами, заваленному документами подоконнику, рабочему столу и, наконец, сосредоточил взгляд на стене с ящиками. Без слов вытянул руку, сжав ладонь в крепкий кулак и беззвучно прошептав заклинание, вытянул два пальца вперед. Один из ящиков едва заметно вспыхнул. Мужчина перевел отстраненный взгляд на куратора гильдии.

— Мне самому его взять?

— Господин, что вы задумали? — спросила Вайон, тут же поджав губы. — Мужчина так напуган… Вы задумали что-то плохое?

— Ничего плохого, только справедливое.

— Убийство старухи тебя, значит, не трогает, а вот как она с эльфами живет — так сразу суетишься, — промурлыкал Хан. — Но аура льдистая, без страсти… От чего ты так напуган, человек?

— Это страх? — уточнила бардесса, неуверенно склонив голову. Её молочные глаза суетливо бегали по фигуре мага.

— Ещё одно слово, — процедил он. — И никакой встречи с моей подопечной у вас не состоится. Я вам в душу не лезу, Вайон. Глаза свои не контролируете, так хоть язык за зубами держите. Пока целы все.

— Я на то и бард, чтобы все и обо всем слышали, — уверенно ответила девушка, но тут же поспешно добавила. — Но я постараюсь.

Ксхевахаир молча повернулся обратно к Бекиму. Мужчина застыл в нерешительности, но, заметив взгляд магистра, все же пошел к ящику и достал шкатулку с подвеской старого, потемневшего оксуда. Маг напряг пальцы, снимая наложенную поверх замка печать, и тут же заметил нечто странное.

— Беким…

— Да, магистр?

Мужчина поспешно снял замок, взглянул на содержимое и поднял на старика полные изумления глаза. Куратор тут же напрягся и подбежал, заглядывая в шкатулку. На мягкой бархатной подушке вместо связки камней лежали горстки оскверненного, рассыпавшегося в прах оксуда.

— Что это значит? — с ужасом прошептал старик.

Ксхевахаир ответил не сразу. Резко захлопнул шкатулку и передал обратно Бекиму. Нервно почесал переносицу.

— Вордакая или кто-нибудь из его шайки тут ошивался?

— О, думаю, около недели назад ко мне заглядывала одна из его учениц… — он нахмурился, припоминая имя. — Как звать не помню, но она вся светлая такая, с кривым посохом, и глаза у неё странно черные.

— И чего хотела?

— Я с ней не говорил, просто видел, как стояла в холле у доски. Кажется, свободные контракты изучала… Магистр, вы думаете это она устроила? Зачем же ей такое? Это ведь не шутки какие. Все знают, что Иоля в первую очередь под вашим покровительством.

— Ничего я пока не думаю, но что-то в этом есть, — маг замолчал, обдумывая варианты, но очень скоро бросил это дело. — Это потом, сначала придется достать Иолю. Ненавижу эти заклинания призыва.

Беким тут же вздрогнул, вспоминая, как его однажды выдернули таким образом из горячей бани в одном исподнем.

— Господин, давайте я своих гонцов по городу раскидаю. Они девчонку в момент найдут и приведут сюда.

— Сюда не надо, если уж смогут её притащить, то пусть ведут в мою квартиру. Надеюсь, несмотря на моё отсутствие, там убираются?

Куратор резво закивал головой и, удовлетворенный ответом, маг поспешил покинуть кабинет. У самой двери его окликнула Вайон. Девушка растерянно подошла ближе.

— Похоже, ситуация не лучшая, но я ведь по-прежнему могу её увидеть?

— Нет.

— Ксхевахаир!

Он молча покинул кабинет.

— Если не возьмешь меня, то я сама найду её и сделаю всё, чтобы ты её не достал никакими чарами и людьми!

Магистр шумно выдохнул и развернулся. Вместо ожидаемого раздражения на его лице отражалось легко заметное смятение.

— Вайон, тут всё очень серьезно. Я не из прихоти это делаю, просто я не знаю, чего от всей этой ситуации ожидать. Совершенно.

— Но разве Боги?..

— Я ничего не знаю об этих событиях, — он мрачно кивнул, с силой сжав перила лестницы. — Цепь событий нарушена и очень сильно. Если я возьму тебя с собой, то все может сместиться еще больше. Так что, прошу, вернись сейчас в Рутендо. Когда все разрешится, я обязательно загляну к тебе и всё расскажу.

Немного помолчав, Вайон смиренно кивнула. В её глазах Ксхевахаир всегда горел льдистым пламенем. Маги для неё всегда были словно полыхающие силой и цветом костры, но сейчас его сила пошла трещинами, словно тень чего-то чужеродного разом сдавила ему глотку.

— Я буду ждать твоего визита у себя в поместье.

Магистр коротко поклонился и быстрым шагом направился к выходу из гильдии.

Он вошел так тихо, что даже хлипкие доски у входа не скрипнули под его шагом. Ни один человек, маг и животное не ощутили бы его присутствие, но Киаран смог, потому что ничем из этого он не являлся. Как только чужак приоткрыл дверь, воздух в комнате резко похолодел, опускаясь на плечи эльфа льдистым потоком и тяжестью.

— Доброе утро, — проскрипел незнакомец, откидывая назад серый, расшитый золотыми узорами капюшон.

Глаза у него были странно пустыми, совершенно лишенные жизни. В них, как в идеально отполированном блюдце, отражался зал лавки. Только когда его сухие губы дрогнули в подобии улыбки, Киаран осознал, что незнакомец смотрел на него в упор. Сила амулета не работала. Он инстинктивно сделал шаг назад, ближе к подсобке, где сейчас сидела Иоля. Услышав чужой голос, она тут же выглянула.

— Вордакай? — не скрывая удивления, полукровка выскочила из подсобки, спешно вытирая о подол мантии руки. — Что ты тут делаешь? И ведь сейчас день, — она с тревогой перевела взгляд на окно.

— Мне приятна твоя забота, но не волнуйся об этом, — мужчина мягко улыбнулся, хотя никакой нежности или настоящей благодарности в этом жесте не было. — Я пришел лично встретиться с тобой. Похоже, что ты стала совершенно равнодушна к моим передачам через слуг.

На мгновение благоговение огоньками вспыхнуло в бесовских глазах девушки, но тут же погасло, как под давлением какого-то воспоминания.

— Зря ты проделал этот путь, я не вернусь к тебе в ученичество. Сколько раз мне еще отказывать?

Он моргнул. Впервые с того момента как зашел.

— Все это время мне было интересно понять причину твоего ухода, — отстраненно произнес он, медленно оглядывая окружение.

— Я говорила.

— Паршивая ложь, не впечатлило, — его сухое лицо перекосило отвращением. В уголках глаз кожа пошла едва заметными трещинами. — Рабы и то поинтереснее отговорки придумывают.

Иоля передернула плечами и сделала маленький шаг назад, ближе к Киарану.

— Я понимаю твой первобытный страх перед смертью, но вот врать о том, как тебя отвращает мысль стать личем — паршивая, мерзкая, совершенно недопустимая ложь, — злобно прищурившись, прошипел он. — И слушать нечто подобное от девки, что в одну пасть сожрала половину своей деревни, я не намерен.

Полукровка сделала ещё один шаг и сразу же ощутила спиной слабое тепло, исходящее от эльфа. Тонкие губы некроманта скривились в очередном подобии улыбки.

— Птичка напела мне о твоей настоящей цели, — маг оценивающе взглянул на Киарана. Судя по тому, как его осматривали, у эльфа не осталось сомнения, что изучают его подобно товару на прилавке. — И как успехи, сильно тебе эльфский даймоний помог?

— Достаточно.

Ответ его явно удивил, потому как тусклые ниточки бровей тут же скрылись под длинной челкой. Некромант раздраженно фыркнул.

— Часто же ты врать мне стала, милочка. Я что, похож на твоего доброго дядюшку, м? — он через мгновение оказался возле Иоли, рассеяв свою кривую фигуру в легкой дымке, и, склонившись, с силой сжал пальцами её лицо. — Того самого, что выдирал тебя как последнюю шлюху каждую ночь и по утрам давал кусочки сахара. Такого отношения ты хочешь?

Киаран сорвался сразу, еще до того, как костлявые пальцы глубже врезались ногтями в кожу. Ухватив за талию, грубо дернул Иолю на себя и, чуть развернув, прикрыл рукой. Льдистый взгляд некроманта не предвещал ничего хорошего.

— Вордакай, — тихо произнесла полукровка, мягко погладив эльфа по напряженной руке, прежде чем отойти подальше как от него, так и от мага. — Я действительно не хочу быть личем и на этом решении также настаивает Ксхевахаир.

Услышав знакомое имя, маг резко, даже слишком, обратил внимание на девушку. Возмущение пересекло его лоб гармошкой морщин.

— Он против?

В лавку без единого стука влетел парнишка не старше десяти лет. Запыхавшись, он быстрым взглядом обвел всех присутствующих и удивленно пискнул, когда заметил за широкой фигурой мужчины девушку.

— Вы Иоля Атич?

Она согласно кивнула, и парнишка облегченно выдохнул.

— Я первый! То есть, простите, я хотел сказать, что я должен проводить вас! Вас по всему городу разыскивает гильдия. Господин Беким разослал нас, сказал, срочно привезти вас в поместье Арантила. Там вас ждет магистр.

Легкая озадаченность быстро сменилась кривым, нервным оскалом. Иоля с удовольствием сложила руки за спиной, выпрямилась и повернулась обратно к некроманту.

— Похоже, мой наставник обладает поистине божественным чутьем, — её оскал стал только шире, выпячивая клыки. — Так что, простите меня за очередной отказ, но слово магистра для меня закон.

— Неужели?

— Вам ли не знать.

— А что, если я скажу тебе, что твоего ошейника больше нет?

Иоля поморщилась, очевидно, не веря, даже не желая думать о подобной возможности. Взглянула на Киарана, стоявшего поодаль. В его руках блестели ножны кинжала. Похоже, он умудрился вытащить их из пояса полукровки, пока этого никто не видел.

— Тогда я скажу, что это не единственная вещь, благодаря которой я подчиняюсь своему господину, — Иоля поспешно отошла к двери и взмахом руки подозвала Киарана. — Мальчик, мы сами доберемся до поместья, а ты присмотри за всем здесь до возвращения хозяина лавки.

— Что? — вскрикнул гонец. — Нет-нет-нет! Я должен вас сам привезти, иначе мне не заплатят!

— Сколько тебе должны?

— Целый вин!

Иоля, явно удивленная суммой, присвистнула.

— Я заплачу тебе два, только останься тут.

— Врете вы всё, — пробурчал он.

— Ладно, скажи тогда имя, я передам его Бекиму. Ему-то веришь? Кошелек у него тяжелый, должен знать.

Немного подумав, паренек пробормотал имя и присел на скамейку у входа с твердой решимостью просидеть здесь хоть весь день. Иоля в последний раз взглянула на тяжелое лицо Вордакая и закрыла дверь лавки.

* * *

Как только они оказались в конце улицы, Киаран шумно выдохнул, словно до этого момента не дышал вовсе. Не останавливаясь, Иоля хитро улыбнулась, скосив на него глаза. Её зрачок быстро сужался и расширялся, заполняя чернотой широкую радужку.

— Напряженно вышло, да?

— А ты, я смотрю, довольная шибко.

— Просто рада тому, как все сложилось, — она расплылась в неестественной улыбке. — Готто всегда знает, когда стоит заявить о себе.

— И тебя не волнует, что этот мужик мог сделать, не появись этот гонец? — Киаран скривился, припомнив, как тот ухватил её. — Я был уверен, что еще немного, и он тебе прям там обряд обращения в лича устроит.

Иоля нервно рассмеялась. Пожалуй, даже слишком громко.

— О-о-о! Он уже пытался, старая тварь! — она обернулась к эльфу и весело подмигнула. — И не один раз.

Киаран резко остановился и ухватил магессу за длинный рукав мантии. Она нехотя остановилась: нервная улыбка перешла в кривой оскал, губы заметно дрожали. Глаза блестели от влаги.

— Давай постоим пока, успокоимся.

— А ты нервничаешь?

— А по мне не заметно? — он резко вскинул ладони и весьма правдоподобно изобразил тремор. — Ты глянь, как руки дрожат, глядишь, еще немного, и кости треснут. Мне одной дрянной кости в теле достаточно.

Глянув на вытянутые ладони, кривой оскал Иоли медленно распался, превратившись в тонкую полоску плотно сжатых губ. Девушка стыдливо отвела глаза в сторону и только теперь заметила редких прохожих, кидающих на неё опасливый взгляд.

— Но можно поуспокаиваться где-нибудь в другом месте, — добавил эльф, заметив, как прохожие пялятся на девушку. — Может, домой?

— Ксхевахаир ждет.

— Ну, ничего, подождет ещё немного. Не сбежит поди.

Иоля вяло улыбнулась, но улыбка тут же исчезла.

— Он может меня притянуть очень неприятным заклинанием, так что… — она резко замолчала, удивленная внезапным осознанием. — Хотя нет, если предупредить, то не станет. Правда, пошли заглянем домой. Мне в любом случае теперь нужно сменить гримуар.

Они резво зашагали в направлении дома, быстрым шагом пересекая улицу за улицей. Киаран шел следом, совершенно не признавая закоулков этого района. В эту часть города он не забредал. Странным образом все его пути заканчивались либо на торговой площади, либо в лабиринте нижнего района. Узнавание промелькнуло только тогда, когда в одной из арок мелькнуло знакомое цветастое полотно рынка, и эльф уверенно вышел чуть вперед, обгоняя Иолю. И только стоило ему вырваться вперед, как выряженная в пестрый наряд девица, пробежав мимо него, налетела на полукровку.

— Простите! — искренне прошептала незнакомка, поправляя странный чехол на спине. — Я несколько слепа и порой не понимаю, есть ли передо мной кто-то.

— Всё в порядке, — отозвалась Иоля, обходя девушку, но та ухватила ее за пальцы. Слишком метко для того, кто не замечает перед собой людей.

— Я бы хотела искренне извиниться! Может, я куплю вам выпивку или, может, украшение? — заметив, как изменилась в лице Иоля, девушка поспешно добавила. — Платье? Туфли? Магические травы? Что только попросите!

Полукровка застыла, совершенно не понимая, как реагировать. Спустя мгновение аккуратно вытянула руку из влажных от волнения ладоней незнакомки. Присмотрелась внимательнее, сразу заметив поблескивающие белизной глаза. Среди неряшливо собранных на голове хвостиков плавала странная, едва заметная глазу дымка.

— Я спешу.

Девица, расстроенная ответом, стыдливо убрала руки и отошла в сторону, давая пройти Иоле.

— Извините еще раз.

— Странная какая, — шепнул эльф, как только они отошли достаточно далеко. Оглянувшись назад, он заметил, как девушка продолжала стоять на месте и смотрела им вслед. — И подозрительная.

— Где-то я её уже видела.

— Ну, девица заметная. В такой одежде сложно кого-то не заметить.

— Это бардовские одеяния, — Иоля нахмурилась, перебирая в голове знакомых бардов.

Где-то в сознании совсем близко болтался ответ, имя, но даже оказавшись у двери квартиры, девушка так и не смогла выудить из памяти нужные воспоминания.

— Дрянь, — выругалась она, досадливо потирая висок. — Знаю я её!

— И кто же это?

— Не помню.

Киаран вскинул бровь, но промолчал.

— Ну вот вертится же на языке…

— Иоля.

— Погоди, я почти вспомнила!

Эльф возражать не стал, молча припал плечом к стене коридора и наблюдал за потугами магессы в надежде вспомнить имя. В конце концов он собирался отвлечь её от событий в лавке, но Иоля и сама с этим прекрасно справилась.

Спустя пару минут она нервно махнула рукой и, не снимая обуви, прошла глубже в квартиру. Киаран пошел следом. Иоля принялась копаться в шкафу, пока не достала из дальнего угла верхней полки круглую доску со странными символами на поверхности. Она внимательно осмотрела каждый из пяти символов, и облизав указательный палец, прочертила от каждого завитка линию, соединяющую все знаки едва заметной влажной полосой. Затем прикрыла глаза, что-то прошептала и на мгновение припала губами к центральному символу.

— Очень интересно, — с удовольствием произнес Киаран, поглядывая то на доску, то на девушку. Шутка про поцелуй так и горела на языке, но он сдержался. Теперь это, очевидно, была больная тема.

— Теперь Ксхевахаир не вытянет меня и подождет какое-то время.

— Это ты ему так воздушный поцелуйчик отправила? — ехидство так и сочилось в вопросе.

Иоля молча упала на диван, устало отшвырнув подальше от себя доску.

— Заварить чаю?

Она отрицательно мотнула головой и прикрыла глаза. Киаран присел на другой конец дивана и также закрыл глаза. Здесь, в квартире, которая буквально за пару недель стала ощущаться родным домом, было спокойно. Киаран не был даже уверен, что ощущаемое им спокойствие до побега вообще можно было приравнять к такому умиротворению, которое он ощущал тут. Единственное, что мешало сейчас полностью отдаться этому состоянию — сцена в лавке.

Киаран чуть приоткрыл глаза. На потолке подрагивали в красном свечении кристаллы. И в блеклом красном блеске он видел черты Вордакая. Не страх, но что-то тягучее, липкое и противное осталось на его плечах, словно грязное пятно, оставленное на его душе одним только взглядом пустых глаз. Неудивительно, что Иоля не хочет к нему возвращаться. Киаран осекся.

Почему она вообще у него была?

В памяти быстро замелькали отдельные фразы их разговора и в какой-то момент перед глазами вспыхнули крюки вяленого мяса, которые висели в доме старухи. То, как Иоля смотрела на мясо… Киаран резко выпрямился, кинул кривой взгляд на Иолю, но та, казалось, вовсе заснула.

Да, он тоже пару раз ел человечину. Бывали и такие голодные годы, но едва ли кто-то из его собратьев хотел по своей воле это повторить. Питаться разумными существами слишком опасно. Если во время обряда у неё и мог случиться срыв, то после…

— Я буквально слышу как у тебя звенят в голове вопросы, — устало отозвалась полукровка.

— Ответишь, если спрошу?

— Смотря что спросишь, — она скинула обувь и с ногами забралась на диван, обхватив колени руками. — Если про дядю, то не отвечу.

Киаран помедлил. Об этом он в любом случае бы не спросил, но так или иначе крепко запомнил и принял за правду. На будущее.

— Про мясо.

— О, — она стыдливо опустила глаза. — Я думала, ты ещё в доме старухи все понял. Просто спрашивать не стал…

Возможно, и понял, если бы захотел действительно задуматься, но желания на это не было никакого. До этого момента.

— Если честно, то события обряда я плохо помню. Мне рассказали, что почти всю деревню подрали, а я естественно была в их крови. Но все это могли устроить Арратс, так что где тут правда, неясно.

— А после?

Иоля устало уткнулась лбом в колени, полностью скрыв от него лицо.

— Эта старая дрянь — Вордакаева подружка. Пургой звали. Она была тогда поваром у него. Я не знаю, в какой момент это началось, но как-то раз я выбесила Вордакая настолько, что он переломал мне ноги и вышвырнул в грот где-то на окраине своих земель, — она чуть приподняла голову. Прямоугольный зрачок глаз сжался до тонкой черной линии. — Я не уверена, сколько там провалялась, но именно тогда впервые почувствовала ненормальный голод, — Иоля поспешно обернулась к эльфу. — Просто, чтобы ты знал, я росла в такой паршивой семье, что лет до десяти ела траву и все то, что умудрялась стащить или найти в лесу. Я умею голодать и терпеть это чувство, но тогда… Не знаю, как это описать, но было похоже на припадок.

Киаран внимательно слушал, наблюдая за тем, как с каждым словом все ниже звучит её голос. Превращаясь из мягкого и звонкого во что-то утробное и гудящее.

— Я очнулась только тогда, когда поняла, что начала есть саму себя, — она прикусила губу и досадливо добавила: — Нет, вообще-то, меня остановил сам Вордакай. Думаю, даже он такого не ожидал, потому что потом он лично следил за тем, чтобы я не приближалась к мясу. Вообще ни к какому. Я до сих пор его не ем. На всякий случай.

— Да ты полна сюрпризов, — не без ехидства заметил Киаран. — Теперь понятно, почему ты во сне так занимательно посасываешь себе кожу на ладони.

Иоля в момент вспыхнула от смущения, уставившись на эльфа полными от стыда глазами. Киаран засмеялся в голос.

— Бесово ты отродье! — прошипела она, несильно пнув его ногой в бок. — Ты пялишься на меня во сне!

— Да ты так причмокиваешь, что мой нежный эльфский слух просто не позволяет мне заснуть!

До этого момента Киаран не был уверен, что на серой коже Иоли можно заметить румянец, но темно-красные пятна буквально покрыли все её лицо, а на оголенной шее запульсировали налитые золотом линии.

Не сумев подобрать слов, магесса снова обхватила ноги и спряталась в вихре черных локонов. Как следует просмеявшись, Киаран подсел поближе и, убрав немного волос, оголил её красное от смущения ухо.

— Если честно, то это самое безобидное, что я видел от спящих, — прошептал он, сразу же отстранившись. — Мой напарник во сне постоянно хватал себя за…— эльф выразительно замолчал, взглянул на вынырнувшее лицо Иоли и, вздернув бровью, продолжил. — Честно, не знаю, за что он там во сне пытался постоянно ухватиться, но точно не за древко лука.

— Может, и за древко, — добавила Иоля, все ещё пряча ухмылку в коленях.— Только не лука.

— О-о-о, девушка, да я смотрю, вы разбираетесь в оружии.

Она весело хихикнула и расслабленно вытянула руки. Веселая искра в глазах сменилась спокойствием. Удовлетворенный результатом, Киаран искренне улыбнулся.

— Спасибо.

— Легче стало?

— Очень даже, — она довольно потянулась всем телом и, откинувшись назад, вновь прикрыла глаза. — Как жаль, что теперь нужно идти к Готто.

— А потом к этому торгашу и катиться в Райпур, — без особого энтузиазма припомнил он. — Эта квартира превратила меня в домоседа. Ни капли желания отсюда выходить.

Иоля сонно поддакнула, но очень скоро встала с дивана и натянула обувку. На этот раз высокие кожаные сапоги, которые все это время пылились у входа.

— Меня ещё беспокоят эти «неэльфы», — внезапно сказала она, снимая верхнюю часть мантии. Плотно облегающая грудь повязка была едва заметна под полупрозрачной белой тканью. — Они от Вордакая, помнишь? Теперь это игнорировать может быть опасно.

— Может, стоит отказаться от контракта?

— Не уверена, что это возможно, но, если правильно изложить ситуацию Ксхевахаиру, то он может повлиять, — открыв шкаф и немного порывшись в ворохе одеяний, она вытянула свободную красную рубаху без рукавов и, скинув остатки мантии, натянула её.

— Тогда именно это и стоит сделать, — предложил эльф, удобнее умостившись на диване.

Иоля часто переодевалась при нём, совершенно не стесняясь обнажать тело. Единственное, что она делала — поворачивалась спиной. Если первое время Киаран и отводил учтиво взгляд, то в конце концов смирился и без стеснения разглядывал завитки узоров, расползающихся бледными линиями по пояснице. В какой-то момент ему даже показалось, что россыпь родинок у неё на спине складывается в какой-то чудный магический символ.

— Не поможешь застегнуть? — она развернулась, держа в руке странную связку из черных ремней. — Нужно застегнуть на шее и спине.

Киаран кивнул и, натянув ремни, быстро защелкнул крепления. На боковых ремнях торчали кожаные кольца и завязки. Он с интересом подергал за один из них.

— Эй, аккуратнее, это для свитков.

Он дернул еще раз за ремень, проверяя, крепко ли тот держится и, убедившись, отошел обратно к дивану.

Иоля вновь залезла в шкаф, но на этот раз вместо одежды достала небольшую книгу, упакованную в черный кожаный чехол. Она быстро пристегнула его к поясу и следом накинула на плечи бело-красный плащ. На девушке он болтался мешком.

— К Ксхевахаиру я пойду одна.

— Уверена?

— Я сомневаюсь, что он не знает о тебе, — её лоб пересекла знакомая морщинка. — Так я хотя бы смогу немного отбрехаться.

Киаран проводил её до двери, но Иоля ушла не сразу, задержалась взглядом на нём и мягко улыбнулась. И было в этом что-то жалостливое, растекающееся в груди знакомой тупой болью. Киаран узнал это чувство сразу. Улыбнуться в ответ не хватило сил.

— Но если хочешь, то можешь пойти.

* * *

От жилой части квартиры осталось всего два помещения — общий зал и спальня. Когда служанка сняла замок и распахнула двери, Ксхевахаир ощутил вытекающую из зала затхлость. Огромные окна были плотно запечатаны, не пропуская свежий воздух. Стены уже успели накалиться и заполнить помещение неприятной духотой.

— Если прикажете, то я позову людей. Они мигом наведут порядок, — склонив голову и учтиво собрав ладони на животе, предложила служанка.

Ксхевахаир помедлил. Да, первый порыв был согласиться. Это его дом, место, где все еще покоились его вещи, реагенты и куча всего, требующего чистоты. Но с другой стороны, он чётко осознавал, что не посмеет остаться здесь даже на ночь. Этому месту лучше оставаться забытым.

— В уборке нет необходимости, — произнес он, сложив руки за спиной и пройдя глубже в зал. Ставни окон звонко задребезжали, пока под сильным порывом ветра все четыре форточки не распахнулись, впуская свежий воздух.

Служанка ойкнула от неожиданности, но, заметив спокойствие мага, быстро взяла себя в руки. Мужчина медленно развернулся к ней.

— Вы можете идти и помните, никого, кроме Иоли Атич, я не желаю здесь видеть.

— Как пожелаете, господин, — она поклонилась и, не поворачиваясь спиной, отошла к двери.

— Даже если это будет отец, — угрожающе добавил магистр, прежде чем служанка захлопнула за собой дверь.

Развернувшись к окну, Ксхевахаир устало выдохнул. В Энитане лето всегда было очень жарким, но в этом году пекло действительно стало невыносимым. Прикрыв глаза, он принялся сплетать заклинание, но не закончил и решил просто снять накидку и расстегнуть мантию. Подумав еще, расстегнул её до самого пояса, немного оголив грудь. Дышать сразу стало легче и какое-то время он просто стоял у окна, наслаждаясь прохладным потоком воздуха.

— Ладно, теперь пора посмотреть на нашего гения взломов, — прошептал маг, вытащив из нижнего ящика стола толстые храмовые свечи.

В самом центре зала, в мраморной плите на переливах камня, угадывались магические формы. Немного пройдясь по залу, Ксхевахаир нашел нужную форму и расставил вдоль линий свечи. Последняя, седьмая, осталась у него в руке. Потерев между пальцами фитиль, вспыхнула искра, и весь круг свечей в момент загорелся высоким, обжигающим пламенем. Очень скоро горячий воск потек через края, пополз по прожилкам мрамора, соединяясь между собой и заполняя пустующее пространство. Как только свечи выгорели, Ксхевахаир шагнул в центр формы и придирчиво осмотрел сложившийся узор на предмет ошибок. Все было верно.

Он глубоко вздохнул, освобождая часть собственной магии. В родной башне даже камни давно пропитались его силой, отзывались и помогали сплести узор заклинания. Здесь же была пустота, лишенная силы, словно грубо отрезанный кусок от эфирных планов. Но выбирать не приходилось. В конце концов часто мастерство растет именно в таких «оторванных» зонах.

Немного отодвинув защелку на браслете, мужчина вынул из полого кольца украшения иглу и проткнул палец. Достаточно глубоко, чтобы капля крови, одна за одной быстро падали на пол, окрашивая собой застывающий воск. Зал медленно заполнялся силой, жестко выталкивая остатки затхлого духа. Ксхевахаир медленно развел руки в стороны, натягивая на пальцах сплетенные потоки магии. Ещё мгновение, и одна из нитей грубо лопнула, правая рука дрогнула, и маг опустил руки, подхватывая остатки оборванной кроваво-красной нити. Она была глубоко пропитана кровью мага и теперь медленно сочилась ее остатками. Он даже не успел наполовину закончить узор заклинания, как все раскрылось. Вордакай даже не попытался скрыть свое вмешательство.

Это вызов? Угроза? Война?

— Значит, это все же ты, — признал он, опуская нить. Та резво, подобно змее, попыталась уползти, но окончательно растворилась, стоило только покинуть круг свечей. Следом покинув круг, маг резко ощутил чужое присутствие и едва уловимое, влажное прикосновение губ на шее. Его слегка передернуло, по телу пробежали мурашки.

— Видимо, ты сама придешь, — пробурчал он, потерев шею.

И она действительно пришла, но спустя долгие полтора часа. За это время духота в зале поднялась до едва терпимых для Ксхевахаира температур, так что он все же наложил на себя заклинание и скучающе прохаживался вдоль полупустого книжного шкафа. Когда девушка уверенно зашла в зал, он не обернулся. На глаза попался его старый, еще ученический гримуар.

— Готто?

Он повернулся, но глаз от гримуара не оторвал.

— Секунду, — перелистав пару страниц, маг все же поднял полные удовольствия глаза, но, присмотревшись к лицу девушки, тут же посерьезнел. — Это что?

Иоля недоумевающе застыла, оглянулась назад и посмотрела по сторонам, но так и не поняла, о чём шла речь. Ксхевахаир отложил на стол книгу и быстро подошел к полукровке, внимательно присматриваясь к её лицу. По её скулам тонкими линиями расползалась кровь. Вблизи стало очевидно, что это остатки хорошо знакомого Ксхевахаиру «укуса лича». Никто, кроме магов, этого бы не заметил.

— Вордакай тебя тронул?

— Самую малость, — призналась она, явно смущенная тем, как это легко заметили. — Очень вовремя гонец прибежал. Не уверена, что на этот раз он хотел услышать очередной отказ.

— Я сам ему сообщу твое окончательное решение, — маг чуть отошел, сцепив руки за спиной. — Признаю, что отправлять тебя к нему было большой ошибкой. Передай мне в ближайшее время все вещи, что он тебе вручал. Не хочу навещать его с пустыми руками.

Повисла неловкая тишина, пока Иоля не осознала сказанное до конца. Её глаза были похожи на два огромных отполированных золотых блюдца.

— Что-то случилось? — с нескрываемым ужасом спросила она.

Он выдержал паузу, прежде чем ответить. Внимательный взгляд придирчиво изучал реакцию девушки. Она кожей ощущала, как её проверяют на что-то.

— Даже слишком много, — он вяло склонил голову, несколько расслабившись. — Даже не уверен, с чего стоит начать. Может, с изначальной причины моего визита?

Магесса молча поджала губы.

— Славно, начнем с этого, — магистр указал рукой на диваны и продолжил только тогда, когда они оба сели напротив друг друга. — Эльф. Какого дьявола, Иоля?

— Я думала, ты в таверне ещё понял… — вжав голову в плечи, прошептала она.

Он молчал, обдумывая сказанное. Иоля поспешила добавить:

— Я на него самое слабое марево наложила, просто чтобы стражники особо не приглядывались. Мне казалось, ты все понял и был…

— Не против? — устало уточнил маг.

— Да?

Ксхевахаир усмехнулся, в серых глазах поблескивало неуместное веселье.

— Ну и вруша же ты стала. Я прекрасно помню тот вечер и этот некто переливался от влитой магии. Что это? Трансмутация? — предположил маг без особого интереса. — После нее немудрено и пса за гнома принять. Удивительно, что через это его вообще за человека принимали, — он на мгновение замолчал, заметив, как от его слов Иоля медленно расползалась в улыбке. — Да, можешь гордиться. Ты меня провела.

— Я, правда, не планировала всего этого.

— Вот теперь верю, но сути это не меняет. Ты знаешь, что я не против твоих связей с людьми, но представители других рас, а в частности эльфы — это опасно. Глас Богов попросту не видит эльфов, а связи судьбы они плетут похлеще людей. Понимаешь, к чему я?

Иоля промолчала, но по ней прекрасно было видно, как хорошо она понимает свое положение.

— То, что сегодня произошло и должно произойти в дальнейшем — уже искажено. Я не представляю, как сейчас выглядит твое положение и по каким признакам отводить момент пробуждения проклятия.

— Это произошло бы рано или поздно.

— Лучше поздно, когда информации и сил будет больше.

Молчание подозрительно затянулось.

— Только не говори мне, что ты хочешь все бросить?

— Когда мы вылезали из храма, то у меня созрел план. Надежда появилась, но теперь очевидно, что ты прав. С этим нужно завязывать, — смиренно опустив голову, она согласилась. — Выполним этот контракт и разойдемся. В Райпуре для эльфа гораздо безопаснее.

— Что за план и почему я только сейчас об этом слышу?

— Ну, может быть, применишь свое божественное чутье и ответишь на свой вопрос сам? — неожиданно взвилась девушка.

Маг замер, нахмурился, но очень скоро тень понимания мелькнула в его глазах. Он тяжело выдохнул и отвел взгляд к окнам. С улицы все еще тянуло приятной прохладой.

— Мне пришлось скрыть очень многое из того, что я сейчас вижу. Ты прекрасно знаешь, что для чистоты связей нужно соблюдать множество условностей. Особенно мне.

— Переезжать было необязательно.

— Моё обучение завершено, — тактично напомнил магистр, сверкнув хризолитовой брошью на мантии. — Пришло время брать ответственность за свой дом и положение семьи. Но, прошу, давай мы не будем сейчас это обсуждать. Снова.

— Ладно, — согласилась полукровка, при этом всем видом показывая, насколько она на самом деле не согласна. — Помнишь, мы говорили про эльфский даймоний? Так вот, мой новый лучший друг им обладает.

Ксхевахаир молчал, но было видно, как только одно упоминание даймония разогрело в нём интерес. Он упрямо пытался сохранить невозмутимый вид и слушать дальше.

— Арратс выкинул меня не в пустыне, а в самом лесу. Буквально в соседние кусты к Киарану.

И вот тут Готто не выдержал. Брови взлетели от удивления. Он подскочил с места словно ужаленный.

— Он из леса? Из кланов? Да еще и с даймонием! — восторг смешался с опаской. Мужчина стал судорожно вспоминать видения за последние пару недель, но никакой связи с эльфом не припомнил. Для Троих эльфов не существует. — И что, он может его контролировать?

— В этом и проблема.

Иоля как можно детальнее расписала события их встречи, видения и немного то, как прошла пара недель совместной жизни. Когда она замолчала, Ксхевахаир удовлетворительно кивнул.

— Бесы с тобой, Иоля, — почти промурлыкал он, широко улыбнувшись. — Если сможем растормошить даймоний, то его видения вполне могут складывать более полную картину событий, особенно если соединить с моими. Если его образования не хватает для четкой интерпретации, то я сам этим займусь.

— Я много читала, и даймоний — это не то, что поддается практике, — устало добавила полукровка, опустив подбородок на сплетенные пальцы. — Когда его начало мутить от видений в пустыне, то я подумала, что точно смогу увидеть это еще раз. Но за все это время ничего не произошло. Стало только хуже. Во всем.

Ксхевахаир промолчал. Он знал, что она права. Это были именно те мысли, что он должен был ей внушить и поддерживать, но всего на мгновение живой интерес мага передавил ответственность Гласа Судьбы. Неловко прокашлявшись, магистр подался чуть вперед.

— До Райпура вместе, а обратно одна? Если не нужно сопровождать караван и сюда, то могу забрать тебя из города сам.

— Оплата была небольшой, так что, думаю… — она помедлила, явно не решаясь дать окончательный ответ. — Я справлюсь сама, но если можешь встретить тут… Так было бы лучше.

— Встречу, — согласился Ксхевахаир, но без особой уверенности. Было слишком много «но», о которых приходилось молчать. С каждым месяцем их становилось только больше, и все это легко могло помешать одному незначительному обещанию. — А теперь о Пурге.

Иоля заметно напряглась.

— Я не собираюсь тебя отчитывать за её убийство, — пояснил маг. — Уже наслышан о её мясной лавке. Так что никаких вопросов, кроме одного. Сама справилась?

— Нет, — честно ответила девушка.

— Эльф помог?

Она кивнула.

— Ясно, на этом все, — он взглянул на настенные часы. Те, к счастью, за прошедшее время продолжали работать без перебоев. — Уже полдень. Думаю, тебе стоит поспешить на контракт. Караваны обычно выходят в это время, разве нет?

— Ты прав, но есть ещё кое-что…

Маг вопросительно изогнул бровь.

— Это по поводу каравана. Дело в том, что меня наняли сопровождать… — полукровка помедлила, тщательно подбирая слова. — Живой груз.

— Рабы? — скривился маг. Он резко, в одно мгновение напрягся и выпрямился, словно что-то холодное хлестнуло по спине. — Гильдия в курсе, с кем они связались?

— Дело в том, что это эльфята. Не старше четырех лет. Голь сказал, что они от Вордакая, поэтому я…

Ксхевахаир жестом остановил её.

— Я понял. Прогуляемся, и я лично взгляну на заказчика и товар.

Иоля благодарно кивнула, нервно поправила прическу и отошла к двери. Ксхевахаир же подхватил оставленный на пыльном столе гримуар и вышел вместе с девушкой. В коридоре в нос сразу же ударил удушающий аромат трав — напротив находился зал ботанического сада с открытыми настежь дверьми. У самого входа вертелась странная фигура. Маг быстро распознал марево и приметил, как у него в районе груди полыхает переполненный магическими сплетениями медальон. Он резко остановился, вглядываясь в незнакомца. Тот резко свистнул и нырнул в ближайшие заросли сада.

— Твоя работа? — спокойно спросил он, хитро взглянув на застывшую в напряжении Иолю. Она в ответ неловко улыбнулась и дернула плечом. — Позови его, а я пока найду для нас карету.

Удивительным образом Ксхевахаир молчал всю дорогу и лишь иногда кидал на них обоих выразительный взгляд, как бы напоминая, что он за ними следит. Зачем именно, Иоля понимала слабо и просто хотела, чтобы магистр, наконец, задал нужные вопросы и успокоился. Но впервые он в немом удивлении открыл рот только в лавке Голя, когда на него налетел разъяренный торговец.

— Боги милосердные! — мужик взвизгнул от испуга, когда узнал человека перед собой. Несколько секунд молча пялился, нервно потирая руки, и наконец склонился в приветственном поклоне. Поклон вышел гораздо ниже, чем того требовала ситуация. — Вы уж простите, не ожидал такого гостя. Я закрыт уже, еду на ярмарку.

Ксхевахаир изучающе оглядел лавку, обратив особое внимание на пустую клетку у самого прилавка. Подошел ближе, заметив на дне три пульсирующих остатками магии горки желтоватого порошка. Торговец подскочил поближе, перетягивая внимание на себя.

— Я все упаковал, нечего продавать, господин.

— Иоля, подойди сюда и скажи, что видишь.

Голь резко обернулся к двери. Он был так ошарашен появлением магистра, что совершенно не заметил девушку. Полукровка следом заглянула в клетку, принюхалась и замерла в не меньшем удивлении, чем сам Голь.

— Это что, костная мука?

Торговец с силой сжал челюсть. Желваки заходили от напряжения. Ксхевахаир нетерпеливо щелкнул пальцами и недобро взглянул на мужчину.

— Начнем с того, что эльфят у тебя быть просто не могло, — он на мгновение перевел взгляд на мыльный образ эльфа у двери. — Ты едва ли мог это знать, конечно же. Есть уши, значит, эльфы — не так ли? Но всё же с каких пор торговец бижутерии берется за торговлю живыми существами и почему кто-то обратился к тебе с таким предложением?

— Господин, я просто оказал услугу доброму другу.

— Единственный добрый друг Вордакая — это я, — прищурившись, поправил маг. — А ты мелкий торгаш бисером, которого уже как полгода лишили права торговли на центральных рынках Энитана.

Голь пристыжено вжал голову в плечи. Его всего потряхивало от напряжения.

— Так чего вы хотите? — едва слышно спросил он.

— Самую малость, — столь же тихо прошептал маг, подходя ближе. — Я надеюсь, что впредь моя ученица не будет вмешана в подобного рода интриги. Сам можешь торговать хоть навозом с изумрудной крошкой, но прежде всего сообщай об этом непосредственно в контракте. В гильдии решат, стоит ли это чьих-либо усилий.

— И что мне делать сейчас?

— Твой самый ценный товар, очевидно, безнадежно испорчен, — магистр окинул быстрым взглядом клетку. Остатки магии из муки уже успели практически полностью рассеяться. — Но если ты все ещё нуждаешься в охране своих безделушек, то члены гильдии готовы выполнить свою работу. Ту, о которой и шла речь в контракте.

Торговец неуверенно кивнул и поспешно отошел к двери, едва не врезавшись в Киарана, и обернулся к полукровке.

— Повозка уже загружена и теперь там хватит места для вас двоих, поедете с товаром.

Прежде чем выйти из лавки, Иоля еще раз заглянула в клетку, но к этому моменту горки стали заметно меньше, не искрились магией и были похожи, скорее, на боровой песок. Только странные, едва заметные красные нити, расходились по металлическому полу клетки. Она не знала, какая в мире магия может так грубо врезаться в мир, но по взгляду Ксхевахаира, который тоже рассматривал муку, было понятно, что он знает гораздо больше, чем говорит.

— Что с ними случилось? — спросила девушка, уперевшись руками в лесенку у телеги.

— Полезай в повозку, — маг отстраненно махнул рукой в сторону телеги, забитой резными деревянными ящиками. Он продолжал внимательно следить за тем, как Голь закрывает двери лавки.

— Это укус лича?

Мужчину заметно передернуло. Нехотя, но он все же повернулся к девушке.

— Послушай, Иоля. Выполни свою работу сейчас, повеселись на ярмарке и, — он на мгновение скосил глаза на эльфа в повозке, — сделай то, что должна. Об остальном не думай. Вордакай теперь моя забота целиком и полностью. Мы договорились?

Поджав губы, она согласно кивнула и быстро забралась в повозку. Места внутри было достаточно как раз для двоих, но только если хорошенько поджать под себя ноги. У коробок были разбросаны мешки, забитые тряпьём и соломой. Иоля приятно удивилась, когда заметила три бурдюка с водой в одном из ящиков. В прошлый раз о воде и еде ей приходилось заботиться самой. Киаран умостился у накрытых тканью ящиков и растирал пальцами через тонкую ткань обуви лодыжку.

— Будь осмотрительна, — с легкой улыбкой сказал магистр, протягивая старый гримуар из библиотеки. — Если сможешь разобрать мой юношеский почерк, то сможешь вытащить отсюда что-нибудь полезное.

Иоля с благодарностью приняла книгу, ощущая, как от одного прикосновения к обложке рука налилась тяжестью. Все личные вещи Ксхевахаира были для нее тяжелыми, но обычно и самыми полезными.

— До встречи, Готто.

* * *

Вечный мрак храмового зала развеивался только несколько раз в году — в особые праздничные дни. В самый разгар лета это была Великая Торговая Ярмарка, и по какой-то причине храм Талац, который продавал, разве что, пыльные пергаменты с проклятиями, открывал плотные занавески витражных окон и распахивал двери для всех любопытных. Никто из старших служителей не питал особой любви к таким дням, поэтому все остальные тонули в ворохе обязательств, криков и наказаний.

Арке, только что отбывший пару недель в подвале, впервые за все это время вышел в сад и вдохнул чистый воздух, пропитанный ароматами цветов. Кажется, совсем недавно прошел дождь, потому что воздух был густым, сырым и необычайно насыщенным соками трав. Небо стремительно темнело, переливаясь из алой линии заката в глубокую бездну синевы. Юноша устало потянулся, морщась от боли в коленях и спине. Но, кажется, сейчас у него болело абсолютно все, только ноги и спина по-особенному сильно.

— Прибрать свой беспорядок тебя, конечно же, никто не попросил, — прошипел знакомый женский голос.

Юноша вздрогнул от неожиданности. Сейчас был поздний вечер и Атасия должна была быть в городе. Он медленно развернулся, пряча озлобленный взгляд под кудрявой челкой грязных, рыжих волос.

— Вернись в подвал и убери там все.

— Я все уже убрал.

Ей нельзя дерзить, но две недели в сырой темноте подвала довели его до этого края. Что угодно, только бы не вернуться туда ещё раз. Хотя бы не так скоро. Суровое лицо женщины передернуло, морщинки в уголках плотно сжатых губ стали глубже. Казалось, что сейчас она выкрикнет какое-нибудь проклятие, и его суставы в очередной раз хрустнут под давлением, но уже через мгновение что-то по-настоящему злое блеснуло в мутных болотных глазах Атасии. Она подошла ближе с пугающей грациозностью.

— Молодец, тогда поможешь мне сегодня в городе.

Арке непонимающе поднял взгляд. Женщина едва заметно ухмылялась своим мыслям, но взгляд держала на юноше. Он уже пару лет не бывал за пределами храма, и на то была веская причина. Атасия её прекрасно знала, так почему же?..

— Извините, госпожа, но не думаю, что мои молитвы достигли нашей Богини. Я все еще болен и опасен вне этих стен.

— Без сомнения, молитвы такой приблудной дряни, как ты, нашу святую милость не трогают, — она расплылась в пропитанной ядом улыбке. — Но я прослежу, чтобы никакая твоя чернь не вылезла наружу.

— Но как же…

— Закрой пасть и не раскрывай её, пока я не разрешу.

Арке послушно умолк, не пытаясь больше пререкаться. Он с надеждой оглядел сад, заметив слабый блеск света в окне храма. Кричать он не станет, но иначе никто из служителей не вмешается. Заметив его взгляд, Атасия подошла вплотную. Тяжелый аромат её парфюма ударил в нос.

— Арке, — пропела она, грубо хватая юношу за подбородок и разворачивая к себе. — Ты ведь помнишь, что это не я отправила тебя в подвал, верно? Не я стегала тебя ремнями и не я срывала тебе ногти, — она с удовольствием закусила губы и прильнула грудью к торсу юноши. — Но я та, что может удержать весь этот ворох грешных душ, кишащих в тебе. Никакая кровь, ремни и слезы не заменят меня. Поэтому прекрати цепляться за этих храмовых ублюдков.

Он не двигался, стараясь смотреть не на её искаженное в удовольствии лицо, а сквозь, куда-нибудь в другие слои мира, как если бы мог видеть глубины материй. Он старался отвлечься от острых женских сосков, утыкающихся в его грудь сквозь тонкую ткань одежды. Пытался ни вдумываться, ни примечать деталей и лиц, когда она вывела его за пределы храма и начала вилять по переплетениям закоулков Райпура. Здесь было опасно что-либо помнить и хранить в себе. Но всё же он сорвался, и мыльная линза взгляда треснула, когда Атасия закрыла за ними тяжелую деревянную дверь сауны. Арке в панике огляделся, ощущая набухающий в горле ком тревоги.

Треск чужих голосов нарастал, усиливая головную боль и зуд в сбитых костяшках пальцев. Чернота внутри живо реагировала на тьму вокруг. Эта сауна была пропитана жирным слоем чужой крови, слез, и только Боги знают, чем ещё, потому что Арке начало выворачивать, и если бы не молитвенный шепот Атасии, то вся запечатанная в нём злоба в ту же секунду выплеснулась наружу. Он согнулся пополам, уперевшись руками в стену, и сплюнул на пол сгусток черной слюны.

— Видишь? — ухмыльнулась она, убрав назад выбившийся локон. — Я могу сдерживать тебя, так что будь благодарен и раздевайся.

Несмотря на заклинание, голова всё равно гудела, а тело с каждым мгновением словно немело. Ватными пальцами Арке всё же смог скинуть накидку и обувь, оставшись в одной драной тунике, в которой и просидел последние две недели в подвале. Не уверенный в приказе Атасии, он обернулся к ней. Рядом с женщиной возник незнакомый ему крупный мужчина, завернутый в обрывок старого полотенца. Арке устало протер глаза, вопросительно взглянул на Атасию и только потом ещё раз на сальную улыбку мужика. Резко наплыло осознание происходящего. Незнакомец криво ухмыльнулся, почесав неровную щетину, и шагнул вперед, ловя юношу в свои объятия. Сердце парня пропустило один удар и рухнуло в бескрайнюю бездну запечатанной в нём тьмы.

* * *

Дорога была паршивой, ухабистой, и телегу на ней трясло так, что Иоли пришлось вжимать себя ногами в ящики, лишь бы её не кидало по всей повозке. Киаран сначала веселился, но когда на одной из выбоин он до крови прикусил язык, то разом успокоился и по примеру девушки вжался в ящики.

— Еще немного, и меня вывернет наизнанку, — проворчал эльф, когда караван резко остановился у ворот какой-то деревушки. — Это ведь не Райпур, верно?

— В лучшем случае мы приедем только завтра утром. Сейчас просто остановка на ночлег, — девушка осторожно, стараясь ничего не задеть, потянулась и аккуратно переползла через ноги эльфа к выходу из повозки. — Пойдем, разомнемся немного.

Деревня казалась маленькой, хотя бы потому что домов насчитывалось не больше пятнадцати и все они прекрасно виднелись с возвышенности, на которой остановился караван. Торговцы предпочли оставить все здесь, прежде чем некоторые из них все же спустились к постоялому двору. Но большая часть принялась за палатки. Когда девушка вылезла из повозки и попалась на глаза других участников каравана, все на мгновение замерли, пока кто-то из толпы не выкрикнул её имя. Иоля вздрогнула, но на голос не обернулась. Она ловко вывела на дощечке охранную руну и быстрым шагом пошла к тропе, увлекая за собой и Киарана. Её одернули у самого спуска к деревне.

— Да остановись ты хоть на минуту!

— Чего вам? — спросила она, выдернув руку из хватки незнакомца.

— Я поздороваться хотел, мы ведь знакомы. Не помнишь?

Иоля подняла глаза, но никакого узнавания в них не промелькнуло. Человек перед ней напоминал собой любого торговца, который каким-то образом сводил концы с концами. Его широкий парчовый плащ был дешевой подделкой, весь в заплатках и в дорожной пыли. Лицо, как у всякого бедного мужчины среднего возраста. Единственное, что в его внешности было знакомым — медные, словно отлитые кровью волосы. Точно такие же были у её матери.

— Не помню, — она развернулась, чтобы уйти, но торговец вновь вцепился в руку и дернул на себя. На этот раз вмешался Киаран, мягко толкнув мужчину ладонью в грудь.

— Моя подруга не помнит, не расслышал?

Торговец проморгался, только сейчас заметив ещё одного человека перед собой. Он нервно кивнул и обернулся к Иоле.

— Я друг твоей семьи. Приезжал пару раз в год, привозил твоей матери ткани, а тебе сладости. Припоминаешь?

— Сахар? — спросил эльф, сделав шаг вперед и нависнув над торговцем темной тучей.

— Что? Да, сахар тоже…

— Друзья моей семьи никогда не общались со мной, так что вы ошиблись. Я не одна полукровка на весь Рэйтан. И не одна с таким именем.

На этот раз мужчина возражать не стал, легонько поклонился и ушел обратно к стоянке каравана, постоянно оглядываясь через плечо. Киаран сплюнул ему в след.

— Правда не он?

— А если он, то какая разница? — устало спросила магесса, спускаясь по тропе к деревне. — Что, прирежешь его в кустах?

— Почему бы и нет. Неужели жалеешь такую мерзость?

— Я первая, на кого подумают при его исчезновении.

Киаран слабо улыбнулся.

— Дальновидно.

— Очевидно, — поправила она и сразу же остановилась — стали видны ворота деревни.

Совсем рядом тропа разветвлялась, уводя с главного входа куда-то за заборы к полям и лесополосе, огорожающей деревню плотной стеной.

— Деревья маленькие, — внезапно сказал Киаран, когда они отошли к лесополосе. Он замер, разглядывая ровно высаженные линии тополей, словно никогда не видел таких деревьев.

— Если сравнивать с Нхельским лесом, то по всему Рэйтану не деревья, а кустики.

— Нет, я не об этом… Ты присмотрись. Они словно копия чего-то большего, как застывшее воспоминание.

Иоля промолчала, непонимающе взглянув на эльфа. Он продолжал завороженным взглядом рассматривать деревья. Подошел ближе, ощупывая пальцами щербатую поверхность коры. На мгновение девушка заметила, как длинные эльфские пальцы погружаются глубже в кору, но тут же вновь оказываются на её поверхности. Когда Киаран подошел к совсем молодому дереву, ростом с самого эльфа, он неожиданно обернулся к девушке. В его глазах едва улавливалась радушка — все залила привычная для эльфиских глаз чернота белка.

— Можешь встать рядом, вот сюда?

Иоля слабо понимала, что сейчас творилось в его голове, но ей определенно было интересно, к чему это всё идет. Она послушно встала рядом с деревцем и повернулась лицом к другу. Он судорожно бегал глазами от её лица к тонкому стволу и обратно.

— Просто показалось, — он устало выдохнул и отвернулся. — Было очень похоже.

— Может, для начала объяснишь, что ты вообще делал?

— Просто иногда ты похожа на дерево, — он дернул плечом, и было очевидно, что разговор ему либо не нравился, либо доставлял физический дискомфорт. — Показалось, что, быть может, на это и похожа.

Иоля несколько мгновений обдумывала услышанное.

— То есть, я похожа на бревно?

— Дерево, — резко поправил эльф.

— Извини, но каким местом? Если ты про эти линии на шее, то это следы от первых оков. У меня и на руках с ногами они есть, только тонкие совсем.

— Ива. Так тебя даже та старуха назвала.

— Верно, та самая сумасшедшая каннибалка. Она всегда ворочала моё имя. Как-то даже илом назвала.

Киаран не спорил, вновь о чём-то задумавшись. Через мгновение заговорил, но голос его был отстраненным и полным неуверенности.

— Должно быть, это не ива, я никогда не видел эти деревья в такой юности.

— Киаран, я не дерево.

Он продолжал молчать, смотря куда-то вдаль, на раскрывающиеся перед ними степи. Тонкая линия лесополосы за ними отгораживала деревню от степных просторов и с наступлением темноты всё здесь звенело от стрекотания кузнечиков, заглушая шум самой деревни и её жизни.

Иоля присмотрелась к его лицу, взгляду, но амулет не давал как следует разобрать черты, размывая их и в наступающей ночи вовсе смешивая их с окружением. Она оглянулась и, убедившись, что поблизости никого, кроме них двоих, подцепила пальцами медальон и потянула на себя. Киаран вздрогнул, но вскоре опомнился и склонился, позволяя снять с себя украшение.

— А теперь поясни, что за одержимость деревьями, — полукровка повесила на ветку медальон и обернулась обратно к Киарану. — Или это то самое долгожданное предвестие?

— Скорее воспоминание о нём.

Девушка непонимающе нахмурилась.

— Помнишь, что я говорил в пустыне? Ива, я видел её. А потом эта старуха назвала тебя так. В этом что-то есть.

— Почему ты говоришь об этом только сейчас?

— Возможно, потому что о некоторых вещах по-настоящему задумываешься только в нужных местах.

Иоля нервно сглотнула, заметив, какое тяжелое и далекое от его обычного состояния выражение было у Киарана. Казалось, что сейчас шла речь о чём-то настолько большом, что оно просто не могло бы уместиться в её понимании. Она хотела подсказку, наводку, небольшой намек от самой судьбы, но если это действительно то, о чём Иоля так мечтала, то становилось действительно обидно. Подсказка, которую ты едва ли поймешь, пока события не развернутся, и ты уже ничего не изменишь — дрянная подсказка.

Киаран молча взял медальон и вновь нацепил на шею.

— Тебе стоит научиться искать такие места.

— Ты здесь только благодаря мне.

— Хочешь благодарности за это?

Девушка опешила. Эльф навис над ней темной, тяжелой тучей, как ещё несколько минут назад над торговцем.

— Если бы я знал как, то, несомненно, отблагодарил бы, — он вяло улыбнулся, сцепив руки на груди. — Но, кроме предвестия, которым я не управляю — я не знаю, что предложить. Но кто знает, может быть, однажды благодаря мне ты окажешься в нужном месте в нужное время? Без всякой эльфской магии.

— Может быть.

— Похоже, тебя не особо интересует.

— Есть такое.

Эльф на мгновение умолк, просверливая Иолю пронзительным взглядом. Тяжело вздохнул.

— Так он приказал избавиться от меня? — Киаран усмехнулся. — Ну конечно, с чего бы ещё он стал так покорно молчать и сверкать самодовольной рожей.

Магесса промолчала.

— И как это будет? Оставишь меня бродить по полям и лесам или затеряешься в ярмарочной суете? — он помедлил, прежде чем продолжить. — Или ему нужно принести мою голову?

— Что? Нет! Ты за кого его принимаешь?

— За человека с большой властью, для начала. Потом за сильного мага, а дальше… Может, добавишь? Ты его по разному называла, смотрела, но я не слишком понимаю, что это за отношения на самом деле.

Иоля молчала, судорожно бегая глазами по мутным чертам лица эльфа. Когда он отстранился, устав ждать, она судорожно ухватила его за локоть.

— Послушай, он мне очень помогает с этим проклятием, а из-за тебя это стало сложно… невозможно.

— Да чем я ему и этому проклятию вообще мешаю? — взвился эльф, но руку не отдернул. — Да и помощь его, видимо, дрянь та еще, если ты эльфа о пророчествах просишь! Я не прав?

Девушка молчала, и с каждым мгновением Киаран наблюдал, как волнение на ее лице сменяется настоящей мукой. Она отпустила его локоть и отошла на пару шагов назад, сильно склонив голову. Вихрь черных кудрей скрывал её глаза.

— Прав, но дело в том, что это единственная помощь, на которую я могу рассчитывать. И я, как идиотка, пожертвовала этим ради жалкой вероятности, что ты сможешь предсказать что-то полезное.

— Да черт тебя подери, в чем проблема, что я рядом?

Иоля не ожидала, что обычная прогулка закончится вот так. Пусть она и не считала Киарана дураком, но всё же не рассчитывала, что он осмелится устроить ей такой допрос. Во всем этом было слишком много чувств, волнений… Этого всего ей очень хотелось бы избегать, но убежать тут можно было разве что в поле и то недалеко. Устало вздохнув, девушка начала говорить и, пока она предельно просто объясняла о связях, о богах, о даре Ксхевахаира и, наконец, о том, почему они скоро разойдутся — совсем стемнело и только отблески большого костра в деревне освещали их лица.

Когда Иоля закончила этот рассказ, Киаран притих, и по нему нельзя было понять, принял он всё сказанное или нет. Девушка молчала, ощущая, как кожа покрывается мурашками от легкого, но пробирающего до дрожи ветра.

— А что насчет тебя самой?

— М, в каком смысле?

— Допустим, нет проклятия. Хочешь, чтобы я ушел?

— Оно, к сожалению, есть, — ответила она, мрачно улыбнувшись уголками губ.

— Ладно, а если я найду способ снять эти Оковы?

Иоля уже собралась ответить, но помедлила, давая себе ещё пару мгновений оценить то, что происходит. Поэтому на этот раз задала вопрос она:

— Почему ты так стремишься остаться со мной?

Киаран помедлил, но не удержался и глупо хихикнул, сразу же прикрыв рот. Это было настолько очевидно, что ему самому стало неловко от того, насколько глубоко и глупо он вляпался в это паршивое чувство. Такое с ним бывало и раньше, но в прошлом эти девицы хотя бы не были прокляты и на каждом фестивале с радостью скидывали с него броню. А тут вышло все как-то уж совсем странно, даже по его меркам.

Иоля молча наблюдала, но из-за медальона и ночи видела только темную, ерзающую на месте фигуру мужчины. Когда он немного успокоился, то подошел ближе. Теперь отблески костров освещали его лицо.

— Вот я сейчас отвечу, а ты разобьешь мне сердце, так что мучайся в догадках.

Иоля неуверенно улыбнулась, заметив, как эльф и сам усмехался над сказанным.

— Честно, не представляю, как ты разгадаешь эту тайну, овеянную мраком.

— Похоже, мне придется попотеть.

— О, если в моей компании, то я только за!

Улыбка тут же померкла, Иоля поспешно отвела взгляд и заметно сжалась. Киаран молча выругался, что опять умудрился забыть про больную тему.

— Я не об этом.

— Неважно, нам следует вернуться к повозке.

Это правда, в конце концов они здесь в качестве охраны товара и отходить от своей повозки надолго довольно глупо. Даже несмотря на то, что Иоля наложила охранную руну. Киаран вяло оглянулся, четко осознавая, что сейчас ему крайне необходима эта звенящая тишина поля.

— Если не против, то я бы хотел побыть тут еще немного.

Коротко кивнув, девушка поспешила вернуться обратно. Как только её фигура скрылась среди зарослей, Киаран ощутил знакомое чувство тяжести в груди. Он оглянулся, вновь задержав взгляд на деревьях. Среди тонких черных стволов мелькало нечто ещё более темное. Эта тень не оставляла его с того вечера в нижнем районе. Даже если не попадалась на глаза, то было не сложно понять, как этот чужак наблюдает. Странно, что настолько явно существо показывалось только в моменты, когда Иоля отходила достаточно далеко. Возможно, оно опасается полукровки?

— Я такой любопытный?

Тьма не отозвалась, но стала заметнее, гуще и обволокла два соседствующих с собой ствола. Едва различимый оскал желтоватых клыков блеснул в прорезях листвы.

Эльф с растущим внутри напряжением наблюдал. Он не встречался с арратс до этого, но даже в Нхельском лесу их опасались куда больше, чем людей. Их даже не учили сражаться с ними, только предупреждали: увидишь непроглядную тьму — беги.

— Кажется, тебя плохо учили, ушастый, — прошипела тьма, клацнув клыками где-то у самого уха. Киаран не дрогнул, только медленно повернул голову в сторону голоса. Позади вырисовывался силуэт крупного, черного как смоль человека. Казалось, даже подозрительно знакомого…

— Узнаешь?

— Едва ли мы знакомы, арратс.

Существо гоготнуло, двинулось вперед и уже в следующую секунду вместо непроглядной тьмы перед глазами эльфа поблескивало в смертельной белизне лицо друга. Оно, натянутое словно маска на чужую голову, едва шевелило черными от запекшейся крови губами.

— Узнаешь? — повторил бес.

Киаран узнал. Льдистый ужас в мгновение вышиб из него весь дух, и эльф просто смотрел на знакомые черты, не понимая: иллюзия это или действительно срезанное лицо Томкаша. Если да, то как? Почему? Зачем все это? Почему именно он?

— Зачем? — осипшим голосом спросил эльф, всматриваясь в демонический блеск глаз.

— Догадайся сам, ушастик.

Тьма рассеялась с порывом ветра, но срезанный лоскут лица остался, упав в заросли травы словно осенний лист. Киаран осторожно поднял его, пальцами ощущая неестественную мягкость мертвой кожи. Слишком натурально для иллюзии. Немного подумав, он прижал маску к себе и, прикрыв плащом, со всех ног понесся к лагерю. К Иоле. Отблеск костров исчез, а аромат деревни внезапно растворился в ночной сырости травы. Эльф немного помедлил, присматриваясь в окружению, но в итоге решил идти просто прямо. По дороге сюда они не сворачивали, так что за стеной кустов и деревьев сразу же должна была начаться тропа.

Но когда он все же не вышел к тропе, Киаран по-настоящему запаниковал. Ему казалось, что он шел вперед не меньше получаса, но каждый раз оглядываясь понимал, что пейзаж не менялся. Повернуть обратно к полю не хватало духу. Что, если тогда он не дойдет даже до этой точки? Из рассказов командира Ила Киаран прекрасно знал, что одно из излюбленных развлечений арратс — это протаскивать своих жертв через порталы, чьи выходы могли вести как на любую точку материального плана, так и любого другого эфирного уровня. Эльф судорожно вздохнул и тут же выдохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце и панический вихрь мыслей о близкой смерти.

— Подумаем логически, — прошептал он, оглядываясь. — Это может быть похоже на границу в лесу. Барьер, который ты не ощущаешь, но никак не сможешь преодолеть самостоятельно…

Киаран рефлекторно прикоснулся к лицу, где находились татуировки. Еще в детстве он осознал, что свободно переходить границы он не может именно из-за этих отметин. Когда под глазами было всего две точки, он едва ли мог перейти вторую границу, но со временем татуировок стало больше, и эльф смог подходить к самым окраинам, наблюдая, как вдали в лучах солнца сияют хребты пустынных холмов.

Просто срезать куски кожи с татуировками не поможет, когда-то он уже это пробовал. Поэтому Киаран тут же отбросил эту затею. Второй способ — уцепиться за кого-то, не связанного лесом. Именно так он выбрался из Нхельского леса, ухватившись за Иолю, но сейчас её здесь нет и вряд ли она в ближайшее время пойдет искать его. Значит…

— Я без понятия, — устало прошептал эльф, закусив губы. Это было все, что он знал о границах в лесу, и сейчас он даже не был уверен, наткнулся ли на границу или же на что-то совершенно иное.

Сплюнув от раздражения, Киаран вновь зашагал вперед. Пейзаж по-прежнему не менялся, проплывая мимо словно заевшая пластинка. Ровно до момента, пока эльф не запнулся. Из-под плаща выскользнуло срезанное лицо и скрылось в ворохе листвы. Киаран кинулся следом и, вскрикнув от неожиданности, свалился в неглубокий буерак. Его тут же накрыл слой тяжелой, влажной листвы и до боли знакомый запах древности. Послышался чей-то взволнованный голос, началось движение и совсем скоро чужие руки вытянули эльфа из кучи.

Киарана потряхивало от резкого холода и жуткого вида изгибающейся маски лица напротив него. Мертвое лицо вяло парило в воздухе, черные губы изгибались от слов, но ни единого звука оно не произнесло. Тяжелый кулак с силой влетел в солнечное сплетение, разом выбив весь воздух. Киаран согнулся, обхватывая живот руками и ощущая, как с острой болью в желудке его накрывает дежавю.

Всё это уже было…

Он выпрямился, из интереса уточнил время прибытия Эдорта. Мертвая гримаса тут же отреагировала, и уже спустя несколько мгновений Киаран самостоятельно выбрался из буерака. Вот теперь пейзаж изменился, напоминая собой жалкое подобие древнего Нхельского леса. Огромные черные стволы деревьев размывались, стоило только приглядеться к ним. Если это не иллюзия, то что еще?

Если всё это лишь иллюзия, то, возможно, если повторю действия того дня, выберусь отсюда.

Немного успокоившись от такого вывода, Киаран резво зашагал в сторону деревни, где встретил Иолю впервые. Теперь он знал, что никого из эльфов не встретит и не было никакого смысла делать вид, словно он сломал лук и пришел за новым оружием. Подойдя к знакомому, покосившемуся от времени дому, эльф задумался. В тот вечер он здесь прятался, но теперь в этом не было нужды. Зато увидеть, как появится Иоля, может быть полезно. Может, удастся попасть в тот портал, через который её сюда закинуло? Или, может быть, это будет настоящая Иоля?

Киаран обошел дом, припоминая, с какой стороны звенел портал, и остановился напротив окна. Именно из него он тогда наблюдал за обстановкой вокруг. Очень скоро воздух потяжелел, пространство напротив глубоких зарослей полыни исказилось и пошло трещинами, расползаясь в стороны. Эльф осторожно сделал шаг в сторону портала, но тут же отскочил. Из трещин выскользнул сгусток тьмы, сжимая в себе что-то отдаленно похожее на человека. Послышался резкий, пронзительный гул. Тьма приняла более плотную форму, плотный шар вытянулся в ворох шерсти, а нити, удерживающие человека, стали похожи на руки. Существо поспешно развело их в стороны. Девушка с звонким вскриком свалилась в кусты, послышались ругательства, но Киаран не отводил взгляда от зависшего в воздухе арратс. Он показательно оглянулся назад, откуда сюда пришел эльф, и только потом растворился в трещинах собственного портала.

Сейчас Томкаш…

Киаран рефлекторно сорвался с места, но почти сразу остановился, вспомнив, что все вокруг — лишь затянувшаяся иллюзия. Его друг погиб в тот вечер, и нет никакого смысла искать его.

— Он мертв, — повторил вслух эльф.

— Кто?

Киаран поднял глаза, ощущая, как его накрывает тошнотворное чувство предвестия. Чуть покачнувшись, он заметил, как четко и ярко видит фигуру полукровки. На фоне размывающегося, иллюзорного пейзажа она казалась настоящей. Только тогда на ней был не белый плащ, а мантия…

Поток несвязанных образов острой болью врезался в затылок, сбив Киарана с ног. Девушка мигом подскочила, ловя его за плечи и аккуратно укладывая на землю. Его руки судорожно хватались за неё, с силой впиваясь в кожу. Киарана начало сильно трясти, и только тогда Иоля решилась использовать магию. Высвободив из хватки левую руку, она растерла между указательным и большим пальцем сгусток эфира, быстро приложила к вискам эльфа, внимательно наблюдая за реакцией. Нервная дрожь немного утихла, но он продолжал крепко сжимать её руки. Полукровка повторила это заклинание еще несколько раз, но лучше не становилось.

— В прошлый раз ведь было совсем не так…

Не зная, что еще сделать, девушка склонилась и, ухватив друга под голову, крепче прижала к себе. Когда-то она мечтала, чтобы так её обнимала мать, словно маленькую принцессу из сказки. Маленькой Иоле казалось, что в мире не может быть ничего уютнее таких объятий и сейчас ей хотелось, чтобы детские мечтания хотя бы один раз в жизни оказались правдой.