Duty at last (джен)

— Обнимешь меня? — певуче попросил Грелль. На его лице сияла широкая улыбка, когда он сел рядом с Уильямом.

Когда-то блестящие черные волосы Уилла покрыл серый пепел, и отросшие пряди падали на лоб, пока он стирал угольную крошку с лица и перемазанных щек. Рубашка, бывшая идеально белой, промокла от пота, износившиеся брюки были сплошь заплатаны, а протёртые перчатки теперь едва защищали его пальцы. Если бы он и вовсе перестал поправлять очки приевшимся движением, никто бы не смог признать в этом человеке, отказавшемся от жизни много лет назад, Уильяма Т. Спирса.

Он недовольно взглянул на Грелля и нахмурил брови: он не мог чётко видеть правым глазом — правая линза разбилась.

— Нет, — ответил он холодно, игнорируя внимательный взгляд Грелля.

Фыркнув, Грелль подтянул колени к груди и пнул носком ботинка несколько маленьких камней, наблюдая, как вдали медное солнце исчезает за горизонтом. Крайне завораживающий пейзаж, думал он. Если бы только у них было время, чтобы любоваться такой красотой!

В этом году прогремел самый чудовищный "взрыв" — и последний. Брошенные земли сгорели, а океаны высохли. Теперь потерянные души бесцельно бродят по планете, надеясь найти место, где можно продолжить жить.

Но этого места больше нет. Нигде нет.

Несколько жнецов всё ещё следуют своему посмертному долгу, разбросанные по миру. У них — так же, как и тысячи лет назад — нет ничего, кроме слабости и неверных воспоминаний о прошлой жизни.

— Разве стоило тебе убивать его? — горько произнес Уильям, облизывая свои покусанные и кровоточащие губы в ожидании ответа.

Грелль недовольно застонал — неужели Уильям не может позволить ему просто наслаждаться видом!

— Ты знаешь, что он бы всё равно умер. Я прервал его страдания.

— Мы могли бы помочь ему по-другому.

Грелль устало посмотрел на него и понял, что такой слабый голос Уильяма, прежде неизменно бывший стальным, раздражает. Он мог бы поклясться, что слышал в нём печаль вместо злости.

— Чтобы он выживал в муках ещё один день? Неделю? Месяц? Это было бы жестоко, Уильям.

Воспалённым взглядом Уильям окинул пылающий город, в развалинах которого завывал ветер. Он не мог заставить себя войти в здание и окончить опостылевший разговор с Греллем.

Тело юного жнеца, ставшего для них обоих как младший брат, ещё лежало на сделанной наскоро кровати, укрытое подраным красным плащом Грелля. Скоро трупный запах заполнит всю комнату, и придётся искать новое место, чтобы коротать беспощадно холодные ночи.

Рональд метался в лихорадке на грани жизни и смерти из-за недосыпа, недоедания и инфицированной раны от косы перепуганного студента, которого он пытался спасти от атаки демона.

Он умолял наставника пощадить его. Поняв, что слова не остановят уже замахнувшегося косой Грелля, Нокс судорожно искал взглядом Уильяма. Но начальник обернулся только на его захлёбывающийся предсмертный крик.

Уильям сумел поднять взгляд лишь тогда, когда всё закончилось и хрип умирающего стажёра оборвался. Навсегда.

Единственный раз, когда верная выдержка его предала, — смерть Рональда Нокса.

— Обнимешь меня?

Голос Грелля стал ниже от подступившего к горлу комка. Он всё ещё смотрел в даль, не отводя взгляда.

Уильям знал, что Грелль взял убийство на себя лишь для того, чтобы обезопасить его самого, которого любил безоговорочно и бескорыстно. Поэтому придвинулся ближе. Помедлив лишь секунду, Грелль кинулся в его объятия, прижимаясь щекой к груди. Его же грудь вздымалась от судорожного плача — всхлипы разрезали воздух, болью отдаваясь в ушах и сердце Уилла.

И внезапное, мгновенное осознание пронзило и сломало то немногое, что Уильяму удалось сохранить от самого себя.

Ради Грелля он совершил бы то же самое.