О некоторых традициях... (гет)

Люциус Малфой считал, что и без легиллименции может читать мысли и чувства любой женщины как открытую книгу. Ещё в Хогвартсе у него получалось манипулировать чувствами подружек, без труда и видимого принуждения заставляя их делать всё, что ему хотелось.

Природа наделила его изворотливым цепким умом и шикарной внешностью, и к двадцати годам армия его поклонниц включала две трети женского населения Магической Британии и даже некоторых маггловских красоток.

Но в последнее время родители всё настойчивее напоминали о необходимости женитьбы на подходящей чистокровной волшебнице и продолжения рода Малфой.

А Люциус совершенно не желал впрягаться в кабалу и опутывать себя узами брака! Тут он очень завидовал лучшему другу Северусу Снейпу. Да, полукровка, и родители почти нищие, зато полная свобода! Никаких обязательств перед прославленным родом и предками. И характер Снейпа очень импонировал молодому Малфою: немногословный и мрачный, Северус никогда не лез в душу с расспросами, а если и говорил, то всегда чётко и по делу, находя выход из любой ситуации.

Вот с кем бы Люциус мог жить в одном доме постоянно! Но существовать рядом с одной из породистых и жеманных девиц, терпеть капризы и болтовню, довольствоваться только ОДНОЙ женщиной до конца жизни! Ужас! От подобной перспективы бросало в дрожь, вызывая волну негодования на родительский произвол.

Но как бы он ни артачился и ни упирался, а долг перед родом выполнять следовало. И в ближайшее время — с Абрахасом Малфоем шутки плохи: может и финансирования лишить. Не приведи Мерлин, придётся искать работу и отказываться от милых, но слегка дорогостоящих привычек: свежий круассан из лучшей парижской булочной на завтрак, чашечка чая «Да Хун Пао» на ланч, икра морского ежа под рюмочку эльфийского вина на ужин… Да и для мытья головы останется пользоваться обычным шампунем из аптеки, а не специальным лавандовым бальзамом, изготовленным по спецзаказу.

И пропасть бы Люциусу в мрачном и беспросветном тумане будущего, но лучший друг не позволил впасть в тоску и уныние. Иронично выгнув бровь, он насмешливо хмыкнул и спросил:

— А в чём, собственно, проблема?

— Как в чём? — трагично заломив руки, воскликнув Малфой. — Меня окольцуют, свяжут клятвами и обетами, заставят сидеть подле какой-нибудь ревнивой дуры! А если она будет похожа на Вальбургу Блэк?!

Он чуть не задохнулся от ужаса при мысли о таком кошмаре.

— Но твой отец не выглядит несчастным.

— О чём ты говоришь?! Отец женат на маме — самой чудесной женщине на свете! Она самая нежная, самая заботливая, самая любящая! Таких больше нет!

— Ты уверен? А если поискать?

— Да где?! Отец хочет женить меня на чистокровной волшебнице из хорошей семьи, а тут выбор невелик, — опустил голову Люциус. — Алекто Керроу, например, предложил! Бр-р-р!

Снейпа перекосило и передёрнуло, точно он только что учуял запах навозной бомбы.

— Так, дружище, — он решительно призвал пергамент и перо, — будем тебя спасать!

— Ага, — чуть улыбнувшись, ожил Малфой. Ему стало немного лучше. Раз Северус берётся за дело, то обязательно доведёт его до конца! В способностях друга находить нетривиальные решения проблемы он не сомневался. Одна только месть Сириусу Блэку и Джеймсу Поттеру чего стоила! Даже после женитьбы последнего половина волшебного сообщества продолжала считать его и Блэка любовниками.

— Итак, тебе нужно найти скромную и послушную девушку из приличной семьи, — подытожил Северус, макая перо в чернильницу: список подходящих кандидатур был почти готов.

— И чтобы она не напоминала задницу тролля! — добавил Люциус.

— А не многого ли ты хочешь? — язвительно хмыкнул Северус. — В чистокровных семьях слишком часто практиковали кровосмешение, результат налицо. А невесту из заграницы твой отец не рассматривает?

— Нет, — угрюмо ответил Малфой. — Ему нужны союзники дома.

— Ясно. — Снейп задумался. — Сам-то ты кого-нибудь можешь предложить?

— Не знаю! Я ещё в Хогвартсе перебрал почти всех девиц подходящего возраста! И никто из них не подходит под нужные параметры! А некоторые меня ненавидят, — вздохнул Люциус.

— Засада… А что ты скажешь о Блэках? Три дочери на выданье.

— Что?! Ты спятил, да?! Нанюхался испарений от своих котлов?! Или книжная пыль запудрила тебе мозги?! — взвыл Люциус, а потом наклонился и задушенно прошептал:

— Там же Вальбурга! Я её боюсь! Она меня с детства ненавидит. Называет мечтой извращенца и хочет побрить налысо!

— Кстати, почему она так тебя невзлюбила?

— Это началось с одного из дней рождения Регулуса. Мне тогда было девять лет, и я нечаянно разбил в гостиной любимую вазу Вальбурги. А там хранился прах какого-то предка Блэков. В общем, я испугался, но сработала стихийная магия — всё восстановилось. Правда, по отдельности: ваза сама по себе, пепел тоже.

Я аккуратно собрал прах, но тут в комнату вошёл кто-то из взрослых. В панике я перепутал сосуды и вместо китайской вазы высыпал его в чашу с пуншем. Никто ничего не заметил, и всё было бы отлично, если бы меня не сдал Сириус!

— О, это в его духе! — ехидно заметил Снейп.

— Он предоставил взрослым воспоминания. Моя маман была в ужасе, а всех, кто пил тот пунш, тут же стошнило на ковёр. Хозяйка дома с самым серьёзным видом посоветовала моему отцу увести меня домой, иначе она может не сдержаться, разрежет меня на кусочки и замаринует в каком-нибудь горшке. Последние слова она буквально проорала, багровея на глазах и брызгая слюной. С тех пор я боюсь леди Блэк и ненавижу её старшего сына. А что потом со мной сделал отец, и вспоминать страшно.

— Выпорол?

— Хуже! Выкинул все мои наборы расчёсок, пилок для ногтей и гель для волос с сывороткой из молока единорогов!

— Душещипательная история, — еле сдерживая смех, заметил Снейп.

— Теперь ты понимаешь, почему Блэки для меня хуже, чем однотонная мантия для директора Хогвартса? — уныло спросил Люциус.

— Других кандидаток я тебе предложить не могу. Их нет, — развёл руками Северус. — И жениться предстоит не на дочери Вальбурги, а на одной из племянниц.

— Неужели ты мне Беллочку сватаешь?! Эту адреналиновую наркоманку?! Да ещё фанатствующую по Тому Риддлу! — возмутился Люциус. — Она же в первую брачную ночь совершит то, что так хотела и не сумела сделать со мной её тётушка! Я не хочу закончить свою жизнь в горшке!

— У неё ещё и сёстры имеются, — широко ухмыльнулся Снейп.

— Андромеда сбежала из блэковского гнезда, а Нарцисса больше похожа на восковую фигуру, чем на человека! — продолжал возмущаться Люциус. — У неё на лице точно все мышцы атрофировались, никаких эмоций! И делает всё, что маменька велит. Скажет сидеть — она сидит, скажет стоять — она стоит! Овца овцой, да еще и белобрысая! И слова нормального из неё не выдавишь. Молчит, как диверсант на допросе, а если и откроет рот, то такие перлы выдаёт! «Вы столь близки, это так опасно!» — писклявым голосом передразнил Малфой. А я всего лишь предложил ей налить вина, оказавшись рядом за столом!

— И?! — выразительно протянул Северус.

— А что, ещё что-то надо?!

— Мозгами шевелить надо, Люци! Развивать их, а не только нижнюю чакру! — всплеснул руками Снейп. — Ты же ищешь девушку, которая должна быть кроткой, послушной и молчаливой!

— Нарцисса?.. Вообще она симпатичная… — застыл Люциус, задумавшись. — И белобры… белокурая. Но она же не сможет стать любящей и заботливой. Статуи не могут ни о ком позаботиться.

— Но она же послушная? Чтит традиции предков, — возразил Снейп. — А значит, ты можешь воспитать в ней те качества, которые тебе нравятся. Обтесать эту статую под нужный размер, так сказать.

— Ты думаешь, получится? — с сомнением спросил Люциус.

— Или Нарцисса, или Алекто Керроу, а может, и Оливия Гойл. Как тебе? Говорят, она любит есть мясо сырым и мечтает разводить мантикор, — хохотнул Снейп.

— Я согласен на Нарциссу! — выпалил Малфой. — Потому что…

— Потому что это единственный вариант для тебя, — перебил его Снейп и добавил. — Разработай систему поощрений и наказаний, подойди к этой проблеме с научной точки зрения.

— Да! Пусть Нарцисса понимает меня с полуслова! Мне нужно, чтобы жена была идеальной хозяйкой, заботливой матерью, не надоедала и не задавала лишних вопросов, — воспрял духом Люциус. — Это возможно?

— Для науки нет ничего невозможного, — поучительно пояснил Снейп, открывая книгу под названием «Дрессировка диких фантастических тварей».

* * *

Спустя 6 месяцев.

Люциус был вполне доволен жизнью в день своей свадьбы с Нарциссой Блэк. Эта милая и кроткая красавица будто знала всего два выражения: «Да, сэр» и «Нет, сэр». Она никогда не перечила, не смотрела в глаза и, казалось, еле дышала в его присутствии. «Всё-таки Северус — гений!» — в который раз подумал Малфой во время брачной церемонии. От полноты чувств он даже умудрился незаметно для других показать Снейпу большой палец, поднятый вверх. Северус лишь понимающе улыбнулся, стоя в толпе гостей.

Во время торжественного приёма в честь молодожёнов, уединившись в библиотеке, они ещё раз обсудили детали плана по воспитанию идеальной леди Малфой.

— Ты должен правильно поставить себя в первую же ночь! — наставлял друга Снейп, потрясая знакомой книгой. — Пусть Нарцисса сразу привыкает к тому, кто в этом доме хозяин!

— Угу! — твёрдо и решительно кивнул Малфой. — И надо запретить ей общаться с этой самкой мантикоры, своей старшей сестрицей, — добавил он.

— Это всенепременно, — поддержал Северус, — Беллатриса олицетворяет всё, чего тебе надо избегать.

Они вернулись к гостям, вполне довольные собой и жизнью.

— Жив ещё, власотряска? — проскрежетал за спиной Люциуса чей-то неприятный женский голос.

— Представьте себе, леди Блэк! — как можно увереннее ответил Малфой, непроизвольно отодвигаясь от Вальбурги.

— Недолго тебе хвост задирать, павлин неуклюжий. За всё ответишь, пародия на мужчину, — злорадно хихикнула та и скрылась в толпе гостей.

— О чём это она? — тревожно прошептал Люциус, теряя ту немногую отвагу, что сумел найти.

— Да пошли её к дракклам! У неё, может, просто удовлетворения давно не было, — отмахнулся Снейп.

— Чего не было? — растерянно брякнул Малфой.

— Так, давай вали в спальню с молодой женой! Она тебе покажет! — толкнул его друг. — И не забудь всё, о чём мы говорили.

Люциус обернулся: Нарцисса скромно стояла у подножия лестницы, ведущей наверх, и ожидала его.

— Ладно, я пошёл! — беспечно произнёс он.

В том, что должно было сейчас произойти, Малфой считался признанным мастером. Проверено путём многочисленных экспериментов, как сказал бы Снейп.

* * *

В спальне, предназначенной молодым супругам, царил уютный полумрак. Огромная кровать, занимающая половину комнаты, уже манила Люциуса, которому не терпелось скрепить брак как положено.

Юная леди Малфой одним движением волшебной палочки избавилась от свадебного наряда, оставшись в кружевной прозрачной сорочке, не скрывающей соблазнительного тела. Люциус, затаив дыхание, любовался супругой, а опомнившись, изящным движением стянул парадную мантию.

— Дорогая, я должен кое-что сказать с самого начала нашей совместной жизни! — справившись с раздирающим его желанием, прохрипел он, вспомнив напутствие друга. — Мы должны расставить все точки над «i». В нашем супружестве будут существовать правила, которых необходимо неукоснительно придерживаться, чтобы жить долго и счастливо.

Нарцисса продолжала молчаливо смотреть на него с нечитаемым выражением лица. Люциус немного приободрился и продолжил свою речь:

— Как и заведено в чистокровных семействах, я буду главным во всём. Тебе нужно привыкать к этому и учиться распознавать оттенки моего настроения, чтобы в нужный момент помочь и угодить без лишних расспросов, ведь они так утомляют и раздражают! И я постараюсь облегчить эти обязанности…

Произнося последние слова, Люциус невольно почувствовал нарастающее беспокойство: на лице Нарциссы не дрогнул ни одни мускул, взгляд оставался непроницаемым и бесстрастным. Но решив идти до конца несмотря ни на что, он откашлялся и продолжил:

— Чтобы ты могла легче понять состояние своего супруга и господина, условимся так: если мои волосы забраны в хвост и подвязаны чёрной ленточкой, значит, я зол и крайне раздражён, и лучше ко мне не подходить. Тебе лучше стать незаметной подобно домовому эльфу. Если на моей голове коса, значит, я расстроен и нуждаюсь в утешении. Тогда следует быть ласковой и внимательной, окружить меня заботой и комфортом. Если же мои волосы распущены, значит, я в хорошем настроении и желаю плотских утех именно с тобой. Тебе всё понятно?

— Предельно, — произнесла молодая леди Малфой.

Люциус вздрогнул. Это был первый раз, когда Нарцисса заговорила после того, как прозвучали брачные обеты. Посчитав это хорошим знаком, он потянулся к волшебной палочке, что была спрятана в элегантной трости, но внезапно оказался лежащим на полу, скорчившись от острой боли в паху. Он попытался встать, но смог только беспомощно захрипеть, когда в шею упёрлась его же трость, а острый каблучок безжалостно вонзился в самое дорогое.

— Теперь я тоже выскажу свои пожелания, дорогой супруг, — безмятежно и безапелляционно заявила Нарцисса. — Чтобы ты смог правильно оценить ситуацию и остаться целым. Если на мне тёмное платье, перчатки и фамильные драгоценности, значит, пытайся слиться с местностью в меру способностей, потому что если замечу хоть волос, то сорву злость именно на тебе. И я не уверена, что зелья гениального дружка смогут исправить положение.

— Но традиции… — простонал Люциус, пытаясь отползти подальше от неумолимых прелестей брака.

— У нас в семье тоже есть традиции! — с улыбкой заявила Нарцисса. Малфой похолодел. Не при таких обстоятельствах он хотел бы увидеть первую улыбку своей жены. — Женщины рода Блэк всегда находятся рядом со своими супругами. Они внимательно наблюдают, следя за каждым шагом или жестом мужа, чтобы понять, как лучше отреагировать. Если вдруг, не дай Мерлин или Моргана, я заподозрю, что ты решил сбегать на сторону или нерационально используешь деньги семьи, то мне всё равно, в какой узел завязаны твои белёсые патлы! Я просто оторву их и засуну глубоко внутрь твоего организма. Так и быть, сам решишь, какое именно отверстие при этом использовать.

И это ещё не всё. Если непослушание повторится, мне придётся использовать одно милое фамильное проклятие. Контрзаклятия не существует, учти. Ещё никому не удавалось снять «Вывернус простатус наизнанкус» без помощи наложившей его ведьмы. И даже она не всегда может это сделать. Поэтому будь осторожен, милый, береги свои честь и достоинство.

Люциус заскулил от ужаса и отчаяния. Глаза Нарциссы горели холодным огнём, так напоминающим безумный блеск глаз её сестры Беллатрисы.

— Продолжаем разговор, — ещё ласковее улыбнулась юная леди Малфой. — Про тёмное платье я сказала. Если на мне мантия и накидка, то я в печали. На секс можешь не рассчитывать, готовься утешать меня, расчёсывать мои волосы, массажировать ступни и слушать увлекательные истории о моих недомоганиях, женских днях и всех тех неприятностях, которые ты — мой теперь пожизненный приговор — успел доставить.

— А если я ничего плохого не сделал? — захныкал Люциус, когда Нарцисса усилила нажим туфельки.

— К тому времени обязательно что-нибудь найдётся, не переживай, — заверила она. — А если я в светлом одеянии, тогда дерзай, дорогой. Можешь попытаться соблазнить меня, но ничего не обещаю. Всё понял?

Люциус торопливо закивал. Сейчас он был готов пообещать всё что угодно и сознавал только одно: с Северусом он советоваться больше не будет!

Малфой был полон решимости дать жене достойный отпор, как только доберётся до волшебной палочки, но потом засомневался. На прекрасном лице Нарциссы было написано такое искреннее незамутнённое удовольствие, когда она проговаривала свои условия, что пыл яростного негодования улетучился в неизвестном направлении.

— Почему ты раньше так тихо вела себя? Просто образец скромности и чистоты… — выдавил из себя он, мысленно молясь о том, чтобы Нарцисса не потеряла равновесия и не раздавила напрочь его самую нежную плоть.

— Чтобы поскорее выйти замуж и зажить своей жизнью вдали от опеки родителей, балбес. Мы с Беллой похожи, только она считает, что не надо прятать свою внутреннюю богиню… — начала объяснять Нарцисса.

— Кого прятать? — робко спросил Малфой и ойкнул от боли в паху.

— Характер и привычки, недоумок, — рассмеялась леди Малфой. И этот смех заставил новоиспечённого семьянина покрыться мурашками ужаса. — А я считаю, что нельзя открывать все карты сразу. В каждой волшебнице должен быть сюрприз, загадка. А Белла всё вываливает без утайки, глупая… Эх, если бы мне так нравился Том Риддл, уж он бы у меня поплясал!

— Так вы третируете тех, кто вам нравится?! — удивился Люциус, чувствуя, что сходит с ума.

— Ну конечно! Это традиция! — заверила его Нарцисса. — Без должного воспитания муж станет жертвой своих животных инстинктов.

— Пока я чувствую себя только твоей жертвой! Дорогая, если ты не прекратишь, у нас не будет наследника!

— Не переживай, я знаю массу способов, как забеременеть без непосредственного твоего участия, но именно твоим наследником, — заверила Нарцисса. — Сириус появился на свет именно так. Поэтому, когда Белла называет кузена «пальцем деланный», то это недалеко от истины.

Люциус был на грани обморока, догадавшись, почему Орион Блэк всегда такой печальный и молчаливый.

— Чего ты хочешь?! — взмолился он.

— Давно бы так, — почти ласково улыбнулась Нарцисса. — Ты сейчас дашь обет, что никогда не посмеешь сам или чужими руками причинить мне вред. А об остальном я сама позабочусь.

Люциус уже не возражал даже мысленно. Произнеся слова клятвы, он почувствовал, что пытка закончилась, и готов был расплакаться от облегчения, что и сделал, размазывая слёзы по лицу. Кое-как поднявшись, Малфой, сжимая пострадавшее место, поплёлся к выходу из комнаты, чтобы найти заживляющий бальзам и обезболивающее зелье. Отбирать у Нарциссы свою трость со спрятанной в ней волшебной палочкой, он не решился.

— Стой! — скомандовала супруга, схватив Люциуса за длинные волосы и намотав их на руку. — Мы так и не скрепили наш союз!

— Ты сама лишила себя самой волшебной ночи в своей жизни! — взвыл Малфой. — У меня там всё распухло и болит.

— Ничего, милый. Это тоже традиция женщин нашей семьи, — с нежностью заявила Нарцисса, таща мужа к кровати и устраиваясь на муже верхом…

— Теперь я понимаю, почему от вас сбежали Сириус и Андромеда! — чуть дыша, простонал Малфой, удивляясь, как такая хрупкая фигурка может быть столь тяжёлой?!

— Сириус умом не блещет, да ещё умудрился в секту попасть, а Меде повезло найти мужа, которому нравятся наши семейные традиции и заморочки. Пусть он магглорождённый, зато в семье покой, — ответила Нарцисса, вновь подбираясь к многострадальному малфоевскому достоинству.

— Как такое может нравиться?! — взвизгнул Люциус, когда жена щёлкнула пальцами, и пропавшее желание вновь вернулось, причиняя сильную боль.

— Теду нравится. Подожди, может и тебе тоже по душе придётся! — хихикнула Нарцисса, избавляя их обоих от белья.

— И запомни, дорогой Люци! — она наклонилась к его лицу, щекоча волосами. — Я всегда буду рядом! Всегда. И всё узнаю, как бы ты ни пытался скрыть плохие поступки. Мы избавим тебя от власти животных инстинктов. Старайся не совершать проступков, женщины рода Блэк их не прощают. Ошибки надо будет смывать! Слезами и кровью! Помни, я с тобой и в горе, и в радости!

* * *

Нарцисса сдержала свои обещания и всегда была рядом с супругом, как его безмолвная на людях, но неумолимая и всезнающая тень.

Когда Волдеморт возродился после позорного падения, старшая сестра упросила её не отказывать Пожирателям смерти в убежище.

Но вкусив любви и заботы женщины рода Блэк в лице Беллатрисы, которая решилась-таки открыться, Тёмный Лорд вскоре готов был бежать куда угодно. И понёсся осаждать Хогвартс, лишь только выдался подходящий случай. И плевать он хотел на то, что армия сторонников к этому не готова — лишь бы избавиться от опеки любящей Беллы и суровых правил, которые были заведены в доме Малфоев его хозяйкой. Впрочем, верные Пожиратели были всецело солидарны с Повелителем.

Насмотревшись на счастливую семейную жизнь друга, Северус Снейп поклялся остаться холостяком на всю жизнь. А через несколько лет после Второй Магической безнадёжно вляпался в Гермиону Грейнджер, но это уже совсем другая история…