Просто держи меня за руку (гет)

Misgiving and dismay, nightmares of wasted days

Can't live your life this way, something needs to change

Dream Theater

 

Chaos and fear have left you hanging by a thread

As you argue with that voice inside your head

Dream Theater**

 

Наследнику древнего колдовского рода, входящего в почетный список Священных Двадцати Восьми, едва ли не с рождения полагалось придерживаться массы разнообразных правил. Почитать предков и беспрекословно повиноваться родителям, пока сам не создал семью. Быть учтивым и любезным с другими чистокровными волшебниками. Не вступать в порочащие честь семьи отношения. Никогда не появляться на людях в неподобающем виде. Разбираться в генеалогии чистокровных колдовских семей и уметь просчитывать вероятности и совместимость, дабы обеспечить себе хорошую партию при вступлении в брак. Заводить полезные связи везде, где только можно, и не пренебрегать покровительством сильнейших. Прилежно учиться и всячески развивать интеллект и навыки общения. Уметь сорить деньгами, но знать им цену. Все эти правила Драко Малфой знал с раннего детства. Быть наследником рода Малфоев считалось даром богов и очень облегчало жизнь во всех ее проявлениях. И правила никогда не казались ему смертоносной удавкой, затянувшейся на его шее.

Ну, то есть, так было до того, как на его руке появился Смертный знак, а Люциус Малфой сломался окончательно.

Падение отца было страшным и стремительным. Особенно страшным потому, что оно было необратимым. Все, кто был близко знаком с семьей Малфоев, понимали, что Люциусу придется вывернуться наизнанку, дабы вновь завоевать доверие Темного Лорда. После таких проколов не поднимался никто. Кроме, пожалуй, Северуса Снейпа, каким-то образом ухитрившегося доказать Вольдеморту свою преданность и убедить всех (ну, или почти всех), что он не предатель. Мать объяснила ему, что в конечном итоге Лорд все же собирался поручить убийство Дамблдора именно Снейпу, а настоящая роль Драко во всей этой истории с директором сводилась только к тому, чтобы протащить Пожирателей Смерти в Хогварц. Драко, целый год умиравший от страха за свою жизнь и жизни родителей, недоумевал: ведь ему, казалось бы, давали шанс выслужиться. Отметили Смертным знаком. Поручили серьезное дело. Он надеялся, что, если ему удастся выполнить задание, Малфои выйдут из опалы. Увы. Когда Вольдеморт отобрал у Люциуса палочку и запер всю семью в Малфой Мэнор без права на отлучку, Драко понял: дело дрянь. А когда его заставили пытать пленников и наказывать провинившихся Пожирателей в присутствии Темного Лорда, до него, наконец, дошла простая истина: никакого величия и прежних полномочий у его семьи при этой новой власти уже не будет. На этой службе можно было лишь умереть. Причем, даже не героически.

Какой же он был идиот, что повелся на это!

День за днем, ночь за ночью в липком болоте ужаса. Тщательный ежесекундный контроль — что сказать, что сделать, как повернуться, как посмотреть. Как сливаться со стенами, только бы не заметили. Вопли тех, на ком Вольдеморт заставлял его отрабатывать навыки палача. Зловоние, кровь и пустые, остекленевшие взгляды.

«Когда я успел стать таким?.. Разве этого я хотел?..»

И вот теперь, вернувшись в Хогварц и исправно посещая все уроки, Драко присматривался к подпольным течениям в школе и отчаянно спорил с внутренним голосом, упорно нашептывавшим ему, что служение Вольдеморту уже бесперспективно.

Началось с того, что сразу после прибытия в Хогварц Снейп вызвал его на разговор в свою закрытую лабораторию в подземельях Слизерина и сообщил, что отныне у Драко есть только один путь — не высовываться. Во всяком случае, пока правила игры не поменяются, и пока он находится в школе.

— Это что, тонкий намек, что остальные Дома будут пытаться меня убить? — мрачно уточнил Драко.

Снейп смерил его тяжелым взглядом:

— Это даже не намек. Это обоснованное утверждение.

— Для чего тогда меня вернули в школу? Какая разница, где меня прикончат? Или вы опять дали моей матери очередную клятву, чтобы защитить меня?

— Я мало чем смогу тебе помочь, если ты не начнешь вести себя осмотрительнее.

— Понятно. И что, мне даже в своей комнате придется ставить защитные чары?

— Зависит от того, что о тебе думают твои одноклассники. У многих члены семьи состоят в рядах Пожирателей Смерти. Ты сейчас единственный из учеников, кто носит Смертный знак. Либо ты воспользуешься этим, чтобы заручиться поддержкой тех, кто может тебе ее предоставить, либо…

— Либо меня пустят на фарш, ясно, — Драко скрестил руки на груди, не сводя глаз с лица директора. — Могу я задать вам… личный вопрос, профессор?

— Задать ты можешь. Но я оставляю за собой право не отвечать.

— Я был уверен, что уж вас-то точно никак и ничем нельзя заставить дать Нерушимую клятву. С чего бы вам так подставляться ради моей семьи?

— То есть, того, что твой отец и я дружили еще со школы, для тебя недостаточно? — нахмурился Снейп. — И что я пообещал твоим родителям присматривать за тобой?

— Ну, возможно, года два назад это еще имело бы какой-то смысл. Когда мой отец все еще был влиятелен. А сейчас? Нас уже все списали со счетов.

— Возможно, когда-нибудь вы повзрослеете и трезво взглянете на жизнь, мистер Малфой, — сухим, официальным тоном ответил директор, расправив плечи. — И до вас дойдет, что не все в этом мире измеряется положением в обществе и деньгами.

Драко долго молчал, обдумывая эти слова.

— Мама сказала, что Темный Лорд велел вам подготовить меня к… испытанию, — наконец, выдавил он. — Вы знаете, что он заставит меня делать?

— Понятия не имею.

— Как вы тогда будете меня готовить?

— Думаю, мы оба понимаем, что я не собираюсь готовить тебя к чему-либо. Моя единственная задача — сделать так, чтоб ты дотянул до конца учебного года. Желательно, со всеми целыми конечностями. Так что я буду тебе признателен, если ты постараешься облегчить мне эту задачу. Бегать за тобой по всей школе, как в прошлом году, я не намерен.

Драко ошарашенно уставился на него:

— А… а что будет в конце года? Если я не буду готов к тому, чего от меня потребует Темный Лорд, что тогда? Одно его задание я уже провалил.

— Да неужели? — прищурился Снейп, словно невзначай проигнорировав первый вопрос. — Разве не ты починил Исчезающий шкаф и не ты привел Пожирателей в Хогварц?

— Почему тогда меня и мою семью продолжают наказывать?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Это все потому, что мой отец превратился в тряпку, да?

— Тебе не стоит так говорить о своем отце, Драко.

— Почему бы и нет? Это правда, — с горечью бросил младший Малфой. — Все эти годы он растил меня для того, чтобы я когда-нибудь стал одним из вас. И чем это кончилось?

— Ничего еще не кончилось.

— Ему уже не подняться. Вы не видели и половины того, что происходит в Малфой Мэнор, профессор. Единственное, что я мог бы сделать, чтобы реабилитировать свою семью — это самолично поймать Поттера. Но это, как я понимаю, не вариант в нынешних обстоятельствах.

— Не вариант, — согласился Снейп. — Ты останешься здесь и будешь ходить на занятия. Будешь учиться, чтобы хорошо сдать экзамены на П.А.У.К. А попутно будешь самостоятельно изучать всю доступную тебе боевую и защитную магию. Будут вопросы — обращайся ко мне. И не забывай, что в школе присутствуют Пожиратели Смерти, которые будут докладывать обо всех твоих действиях Темному Лорду. Если кто-нибудь попытается тебе навредить — разрешаю применять любые разумные меры защиты.

— Даже Аваду? — ухмыльнулся Драко, но вместо наглой улыбки вышел нервный оскал.

— Нам обоим известно, что на Аваду у тебя не хватит духу, — парировал Снейп. — Я сказал — разумные меры. Никаких Непростительных проклятий и увечий. И никакой подрывной деятельности. Тебе ясно?

— Я же не Поттер, — буркнул Драко, покидая лабораторию.

Сказать, что этот разговор насторожил его — не сказать ничего. Почему Снейп запретил ему применять пыточное проклятие? Разве Вольдеморт не будет рад услышать, что младший Малфой без промедления может использовать самые жесткие методы? Ведь в Малфой Мэнор от него требовали именно этого. А его едва ли не выворачивало наизнанку всякий раз, как нужно было применить Crucio.

«Тоже мне, Пожиратель Смерти… Соберись, тряпка!»

При первом появлении в общей гостиной Слизерина к нему отнеслись несколько настороженно, но довольно скоро он оказался в привычном кругу — Крэбб, Гойл, Блейз Забини и Панси Паркинсон. Одногодки смотрели на него со смесью восхищения и жалости: все знали, что Вольдеморт выбрал именно дом Малфоев для своей постоянной базы, но знали и то, что семья Малфоев почти полностью лишилась милости повелителя. Тем не менее, тот факт, что Драко носил Смертный знак в таком юном возрасте, производил на слизеринцев довольно сильное впечатление.

— Как это было? — благоговейным шепотом спросила его Панси. — Ну, когда он поставил тебе метку?

— Больно, — кратко ответил Драко, надеясь, что дальнейших расспросов не последует.

— А… как она работает? Тебя уже вызывали по ней?

— Несколько раз. Но это было еще в прошлом году.

— И ты ничего нам не сказал! — упрекнул его Блейз. — Почему?

— Долго бы я прожил, если бы сказал? Я слышал, даже сейчас в замке не любят тех, кто носит Смертный знак.

— Еще как не любят, — пробурчала Панси. — Отцу Гойла вечно достается от этих гриффиндорских крыс. Но зато тем, кто записался в инспекционную бригаду, можно применять проклятия пожестче. Хочешь с нами?

— И каждую неделю оказываться в больничном крыле с какой-нибудь чесоткой? Нет уж, благодарю покорно. Я так понимаю, мы опять в меньшинстве?

— Отец велел мне всюду ходить с тобой, — заявил Гойл. — И вообще сказал, чтоб ты не выходил из подземелий один.

— Кстати, да, — кивнул Блейз. — Эти полудурки из Армии Дамблдора, или как они там себя величают, стопроцентно захотят с тобой поквитаться. Ты же обвел всех вокруг пальца. И реально чуть не убил Дамблдора. Если бы Снейп не вмешался...

Да уж, подумал Драко. На самом деле весь его пафосный треп на вершине Астрономической башни был всего лишь блефом и попыткой потянуть время. Он не был уверен, что сможет убить. Да, ему удалось разоружить Дамблдора, но было бы глупо считать это своей заслугой — старик был не то ранен, не то отравлен чем-то и едва шевелился. Собственно, он и не пытался сопротивляться. В ту ночь Драко был напуган до полусмерти и почти не соображал, что делает. Он никак не ожидал, что в замок заявятся не только Беллатрикс и Кэрроу, но еще и Фенрир. Фенрира он боялся, ненавидел и презирал всеми фибрами души — оборотень славился своей беспринципностью, ему было все равно, кого кусать, и лунный цикл на его способности никак не влиял. Сразу после принятия Смертного знака Драко с удовольствием пугал одноклассников и Борджина своим знакомством с Фенриром и, наверное, не погнушался бы действительно натравить оборотня на кого-нибудь, чтобы склонить нужного человека на сторону Темного Лорда. Но с тех пор он много чего увидел и услышал на собраниях в Малфой Мэнор, и вопросов становилось все больше.

Поскольку для размышлений и сбора информации требовалось время, Драко принялся исполнять требования Снейпа и покорно ходил на все занятия. Стараясь не привлекать к себе внимания, он пристально наблюдал за всем, что происходило вокруг, и ему постепенно открылась довольно любопытная картина.

Первое: будь ученики и учителя более скоординированы, все Пожиратели, присутствовавшие в школе, уже давно отправились бы к праотцам. С директором во главе. Инспекционная бригада и патрули, невзирая на все старания, не могли вычислить даже десятую долю участников ДА. И тем более не видели в упор, что наравне с мальчишками охране пакостят и девушки. Да и как заподозрить, что та же Лавгуд, с ее вечными задвигами на непонятные темы и мечтательно-рассеянным выражением лица, способна выпустить в коридоре целое ведро плотоядных слизняков, да еще и увеличить их количество в двадцать раз, чтобы они расползлись по всему этажу, а какая-то мелочь вроде Денниса Криви превращает класс в болото через щель под дверью. Оказавшись едва ли не в самом эпицентре нескольких инцидентов, Драко начал подозревать, что кто-то из партизан еще и варит Оборотное зелье — не может же Финниган оказаться одновременно в трех местах. Ну прямо чудеса.

Второе: Слизерин хоть и зарабатывал кучу очков в течение дня, но на практике это ровным счетом ничего не означало. Если в школе начнется открытое противостояние, три объединившихся Дома запросто сотрут слизеринцев с лица земли.

Третье: в школе работала подпольная сеть оповещений, в которую были втянуты и портреты, и домовые эльфы, и призраки. И сеть эта действовала практически безотказно, когда ученики портили кровь Пожирателям и безнаказанно исчезали с места преступления. Драко, в свое время внимательно изучивший «Историю Хогварца», знал, что это возможно только в одном случае: прямой приказ директора. В том, что замок подчинялся Снейпу целиком и полностью, не было никаких сомнений. Драко уже успел увидеть, как лестницы послушно переносили его в нужном направлении, не заставляя ждать ни секунды, а стены расступались по одному касанию ладони, открывая тайные проходы. Пивз и тот не осмеливался дразнить Снейпа.

И четвертое: когда директор присутствовал при наказаниях, провинившийся ученик чаще всего отделывался, можно сказать, легким испугом. Амикус и Алекто Кэрроу могли полноценно применить пыточное проклятие только тогда, когда Снейпа не было поблизости. Наказания, одобренные директором, были, разумеется, неприятными — попробуй-ка отполируй вручную все кубки в Трофейном зале или рассортируй гору отвратительной дряни, именуемой ингредиентами животного происхождения. Но это в любом случае лучше, чем Crucio. Cамое страшное в нем — вовсе не момент наложения, а последствия, иногда затягивавшиеся на несколько дней.

Гм. С одной стороны, вроде бы ничего странного, Снейп никогда не применял телесные наказания ни к одному из учеников, независимо от Дома. С другой стороны — как-то это не очень вяжется с образом страшного и ужасного Пожирателя. А с третьей… Он ведь и не препятствовал новым «профессорам». Не делал выговоров. Не отстранял от работы. По крайней мере, так казалось. Просто не прибегал к подобным дисциплинарным методам сам.

Рискованная тактика. Драко, хорошо знавший, как Снейп обычно вел себя в школе, счел все это подозрительным. Кому он помогает на самом деле? В школе его ненавидели все, кроме слизеринцев. Учителя вели себя так, словно с большим удовольствием прибили бы директора прямо в Большом Зале во время общей трапезы. И, кажется, небезосновательно.

— Что за ерунда? — возмутился Драко однажды после завтрака, на котором Снейп наложил на всех заклятие немоты, спадавшее только после ухода из зала. Панси пожала плечами:

— Он терпеть не может галдеж, ты же знаешь. Он теперь так делает несколько раз в неделю, потому что в зале слишком шумно.

— Вот и затыкал бы рты львятнику и прочим, мы-то тут при чем?

— Он же уже не Глава нашего Дома, значит, и не должен выделять Слизерин. Хотя, мы надеялись, что он будет относиться к нам как раньше… ну… учитывая все, что происходит за пределами Хогварца.

Раньше Драко непременно пожаловался бы отцу. Но Люциус уже не состоял в попечительском совете, да и вообще мало что решал в данный момент. Так что оставалось только молча проглотить негодование и наблюдать дальше.

А откровения становились все удивительнее, если знать, куда смотреть.

И к концу октября Драко принял окончательное решение, которое еще полгода назад было бы самоубийством чистой воды.

* * *

У Луны Лавгуд была проблема. Когда она вернулась в Хогварц и обнаружила, что Невилл и Джинни продолжают деятельность ДА, то немедленно присоединилась к ним и рьяно принялась вербовать новых участников среди равенкловцев. После нескольких публичных наказаний, проведенных Амикусом и Алекто Кэрроу, ей не приходилось особо стараться — ученики посмелее были в ярости и хотели отомстить ненавистным Пожирателям любым способом. У многих были друзья среди магглорожденных, которым теперь запрещалось учиться в Хогварце, а у некоторых погибли или пострадали члены семьи. Однако к середине семестра у Невилла практически иссякли все идеи, как еще можно напакостить охране и пресловутым «профессорам». Поэтому Луна выписывала очередные лозунги против Пожирателей без особого энтузиазма — она понимала, что этим уже никого не проймешь.

Закончив разрисовывать стену в коридоре на третьем этаже, она отступила на шаг, чтобы оценить свою работу. Как-то маловато. Наверное, надо добавить что-нибудь еще. Но стоило ей снова поднять кисть в воздух, как где-то за спиной послышался шелест мантии. Резко повернувшись, Луна выронила кисть и мгновенно выхватила палочку. В тени возле одной из статуй, нарочито расслабленно прислонившись плечом к стене и скрестив ноги, стоял Драко Малфой.

— Знаешь, если бы я реально хотел их взбесить, то не стал бы писать всю эту пафосную ерунду, — едко ухмыльнувшись, произнес он. — Лучше всего на них подействовало бы старое-доброе «Все Пожиратели — козлы».

Луна отступила, не отводя палочку, но Малфой и не собирался нападать. Оттолкнувшись от стены, он сделал шаг вперед, подобрал с пола кисть, изящным жестом призвал к себе открытую банку с краской и выписал на стене витиеватое, забористое ругательство. Луна прочла написанное и задумчиво посмотрела на Драко:

— Кажется, в твоей голове полно мозгошмыгов.

— Это что еще за дрянь?

— Такие существа, которые влетают в уши и разжижают мозг.

Драко высокомерно вскинул голову:

— То есть, ты считаешь, что у меня мозги потекли, раз я знаю пару-тройку хороших ругательств?

— За порчу школьного имущества наказывают, — самым серьезным тоном сообщила ему Луна. — А за такое тем более накажут.

— Ну, это же ты начала его портить, я просто хотел подсказать, как сделать это эффективнее.

— Понятно. И сейчас ты позовешь сюда своих друзей-инквизиторов, чтобы они меня наказали?

— Не сходи с ума, Лавгуд. Хотя… тебе, кажется, дальше уже некуда. Я пришел поговорить.

— О чем?

— О том, что происходит в школе.

— А что происходит в школе?

— Даже не знаю, — Драко снова прислонился плечом к стене. — Хочешь сказать, тебя все устраивает? И поэтому ты разрисовываешь стены в коридорах этой белибердой?

— А с каких пор слизеринцев интересует, что об этом думают остальные?

— Не все слизеринцы записываются в инспекционную бригаду. И не всем нравится то, что здесь творится.

Луна растерянно вытаращилась на него:

— Ты же носишь Смертный знак. Разве ты не должен радоваться тому, как все обернулось? Вас-то как раз никто и не трогает.

— Лавгуд, ты хоть и сумасшедшая, но не можешь не понимать, что все это не приведет ни к чему хорошему. Я пришел к тебе, потому что Лонгботтом тут же попытался бы меня убить, а Уизли сломала бы мне нос. У меня есть кое-какие мысли, как организовать этот ваш бунт так, чтобы он приносил пользу. Пока что я вижу только детский лепет, — он кивнул в сторону разрисованной стены.

— Почему я должна тебе верить? Ты служишь Сам-Знаешь-Кому. Вся твоя семья ему служит. Он живет в вашем доме. Это все знают.

— Ты не видела, что творится в моем доме, — холодно ответил Драко. — Да, я знаю, у вас нет причин мне верить. Предложи сама какой-то вариант. Хочешь, приму веритасерум? Или дам клятву?

— Нерушимую? — прищурилась Луна. — По-настоящему?

— По-настоящему.

— Гм… А если это у тебя такой план, чтобы узнать, где мы собираемся, и потом выдать нас всех скопом?

Драко сморщил нос:

— А я-то думал, в Равенкло отбирают умных.

— Это не очень вежливо с твоей стороны.

— Я редко бываю вежливым с идиотами. Проснись, Лавгуд. Я знаю, что вы собираетесь в Выручай-комнате. Я знаю, как ее открыть, и знаю формулировку, которой вы пользуетесь, чтобы туда попасть. Я, конечно, не совсем уверен, сколько вас, но человек двадцать знаю. Этого вполне достаточно. Так что если бы я хотел вас сдать, уже бы сдал. Я хочу поговорить с Лонгботтомом.

Пока Луна обдумывала его слова, в обоих концах коридора послышались шаги и голоса. Луна вновь наставила палочку на Драко:

— Это ты вызвал их сюда!

Малфой, поколебавшись всего мгновение, убрал банку с краской Исчезающим заклятием и, схватив Луну за руку, в которой была палочка, бесцеремонно втащил ее в женский туалет. Девушка уже занесла свободную руку для удара, но Драко перехватил ее запястье в воздухе и прижал ее к стене.

— Что ты делаешь? — возмутилась она. Он склонил голову к ее плечу так, чтобы любой, кто зайдет в туалет, мог видеть только его затылок, но не ее лицо.

— Заткнись и подыграй мне, если они зайдут, — прошипел он ей в шею. — И если у тебя руки в краске, лучше спрячь их куда-нибудь. Ко мне под мантию, например.

Луна замерла, слушая его дыхание. Он придерживал ее за плечи обеими руками, но не шевелился. За дверью раздались отчетливые шаги нескольких человек. Обе группы остановились.

— Смотрите, кажется, тут только что кто-то был! Краска еще свежая. Паркинсон, а ну загляни в туалет. Беркс, Нотт, посмотрите за статуями.

Дверь распахнулась, ударившись о стену.

— Эй, вы что это тут делаете? — взвизгнула Панси, зажигая свет на кончике палочки. Драко, оторвавшись от Луны, медленно повернулся к ней и облизал губы:

— Вот только не говори мне, что Кэрроу велели вам обламывать кайф своим же.

— Драко?! — Панси уставилась на него так, словно увидела впервые. — А… это же женский туалет.

— И что с того?

— И ты… с ней? — она перевела взгляд на Луну — растрепанную, с порозовевшими щеками, в расстегнутой смятой мантии. — Я думала, что… С чего это ты вдруг зажимаешься по туалетам с равенкловками? Да еще с такими, как она? Это же Психуна Лавгуд.

— Почему бы и нет? Мне захотелось чего-то… нестандартного. Тем более, она чистокровная.

Паркинсон прищурилась, бегло осматривая его с головы до ног:

— И как давно вы тут уединились?

— А почему, собственно, тебя это интересует? — Драко заносчиво вскинул голову.

— Потому что снаружи на стене кто-то опять понаписал всяких гадостей. Крэбб пошел за профессором Кэрроу.

— Мне было не до того, чтоб разглядывать стены, когда мы сюда пришли.

— Ты что, ничего не слышал? Краска совсем свежая.

— Я был немножко занят, если ты понимаешь, о чем я, — самодовольно усмехнулся он. — А сейчас, если позволишь, мы пойдем продолжим где-нибудь в более укромном месте, раз в туалетах теперь нельзя.

Он сдавил пальцы Луны в своей ладони и потянул ее прочь из туалета.

— Драко? — удивился Забини, поднимая свою палочку повыше, чтобы осветить вышедшего ему навстречу парня. — А ты что тут делаешь?

— Я тут расслабляюсь. А вы мне мешаете.

— Ну извини, — Блейз смерил Луну оценивающим взглядом. — Странные у тебя вкусы, конечно…

— Не более странные, чем твои, — парировал Малфой невозмутимо. — Я же не стал удивляться и комментировать, когда ты уединился в кладовке с…

— Ладно-ладно, я понял, — недовольно пробормотал Блейз. — Иди уже. Нам еще ловить нарушителей. А ты ничего подозрительного не видел?

— Здесь было темно. Не имею привычки рассматривать стены, — он бросил взгляд на испорченную стену и поднял брови. — Ну надо же… Какой богатый лексикон. Никогда бы не подумал, что эти кретины умеют так изящно заворачивать. Удачной охоты, господа.

С этими словами Драко развернулся и решительно устремился прочь по коридору, таща за руку едва поспевавшую за ним Луну.

Когда они добрались до лестницы, Луна попыталась высвободить руку:

— Пусти, мне больно.

Драко разжал пальцы и сунул руки в карманы:

— Ну, так ты устроишь мне встречу с Лонгботтомом? И чтоб меня потом оттуда не вынесли по частям.

— Может быть. Но даже если ты действительно хочешь присоединиться к нам — зачем тебе это? И зачем это нам?

— Я же уже сказал, — раздраженно повторил он. — У меня есть кое-какие идеи, как нам всем дожить до конца года и не стать очередным именем в списке жертв. Вы же слушаете «Поттеровский дозор»?

Луна вытаращила глаза:

— Ты что, тоже слушаешь? Где ты узнал пароли?

— Я сидел в штабе Темного Лорда, Лавгуд. Весь ближний круг его слушает, надеясь, что кто-нибудь случайно проболтается и выдаст место, откуда ведется трансляция. Пока что никому не удалось определить, где стоит передатчик. А пароли — любому нарлу ясно, что пароль будет как-то связан с Орденом. Если вы можете подобрать пароль, то и любой другой, кто знает хотя бы имена членов Ордена, тоже сможет. Обо всем остальном я скажу только на встрече с Лонгботтомом. Не хочу повторять дважды.

— Ладно, я поговорю с Невиллом. Но не факт, что он захочет с тобой встретиться.

— Ну так уговори его. Мне есть что рассказать.

* * *

Площадка на самом верху Астрономической башни залита зеленоватым светом, а на винтовой лестнице свистит ветер.

Невыносимое болезненное напряжение сковывает все тело, не давая двигаться, спазмируя легкие.

Бездонный удушающий страх бурлит в крови, сводит живот, застилает разум.

Сзади в шею дышит тетя Белла, и от ее дыхания по коже бегут ледяные мурашки.

— Давай, Драко. Сделай это.

Сделай это.

Это же так просто, на самом деле. Он знает теорию, знает движение палочки. Тетя учила его. Но при одной только мысли об убийстве сердце сжимает ледяная рука, и он не может, не может заставить себя произнести заклинание. Бахвалиться перед одноклассниками, когда у тебя за спиной стоит богатый и влиятельный отец, куда проще. А когда ты один на один с тем, кого тебе реально приказали убить — все по-другому. Не в горячке боя, не в состоянии аффекта, не в попытке защитить свою жизнь, а вот так — продуманно и хладнокровно.

Не этого он ждал. Совсем не этого.

На лестнице раздаются знакомые уверенные шаги и шелест мантии. Голос Снейпа вызывает у Драко невыразимое облегчение. Раз Снейп здесь, значит, он спасен. Ему уже не придется…

Короткая вспышка заклинания — и тело старика улетает за перила.

Рука Снейпа у него на плече, пальцы больно впиваются в кожу сквозь одежду. Стремительный побег через весь замок, драка с Поттером у хижины Хагрида, хлесткие удары неизвестными заклинаниями, которые зельевар наносит Мальчику-Который-Выжил… А в Малфой Мэнор — дикие радостные вопли, и Темный Лорд доволен, и все празднуют и пьют, и Драко почти верит, что ему удалось избежать гнева Вольдеморта, почти верит, почти…

— Ты не выполнил то, что тебе поручили, щенок. Ты заплатишь. Как и твой жалкий никчемный отец.

Следом приходит боль. Такая боль, от которой впору потерять сознание, вот только Драко не может это сделать. Он корчится и судорожно бьется на холодном каменном полу, срывая голос в крике, но спасительная тьма все не наступает. Каждый нерв в его теле горит огнем, все внутренности закручиваются в тугой клубок, к горлу подкатывает безудержная тошнота.

— Crucio! — шипит Вольдеморт где-то высоко над ним. — Crucio!..

— Эй, Драко, проснись. Проснись!

Кто-то грубо тормошил его за плечи. Драко с трудом выдирался из своего кошмара как из липкой черной паутины. Руки и ноги до сих пор сводило отголосками проклятия. Испытав Crucio на себе, он уже не мог применять его к другим. Такой агонии он не пожелал бы даже врагу. Хотя… некоторым врагам, пожалуй, пожелал бы.

Блейз, увидев, что приятель проснулся, выпустил его плечи и вернулся на соседнюю кровать:

— Если снова собираешься так орать посреди ночи, ставь хотя бы заглушающие чары.

Драко обессиленно опустился обратно на подушку. Эти кошмары являлись ему регулярно, но очень редко доводили до криков. Уже собравшись было задернуть полог кровати, он вдруг заметил на тумбочке сложенный клочок пергамента. Развернув его, Драко подставил записку под слабый свет, сочившийся из окна, и, щурясь, прочел:

После уроков, лестница в северную башню. Если придешь не один — разговора не будет.

Хмыкнув, он уничтожил записку и, улегшись поудобнее, взял с тумбочки книгу. Заснуть снова он все равно уже не сможет.

* * *

На следующий день, едва закончились уроки, Драко под каким-то надуманным предлогом отделался от Гойла, всенепременно желавшего всюду ходить за ним, и улизнул из подземелий через один из тайных проходов. Ему пришлось пройти едва ли не через весь замок, чтобы добраться до назначенного места встречи, но он был даже рад долгому пути — так он получал дополнительное время, чтобы еще раз хорошенько все обдумать. Он прекрасно понимал, что Дамблдорова Армия не поверит ему с первого раза. Как понимал и то, что в случае неудачи его, если повезет, просто убьют как предателя.

«Если повезет? С каких это пор я стал считать смерть лучшим из вариантов?»

Вероятно, с тех пор, как увидел, что еще Вольдеморт может учинить над теми, кто вызвал на себя его гнев. И это действительно было куда хуже смерти. Смерть, по крайней мере, была бы быстрой.

Придя в северную башню, Драко нырнул под лестницу и стал ждать. Не прошло и пяти минут, как площадка вокруг лестницы буквально завибрировала от проверочных заклинаний, а затем откуда-то сверху мастерски опустили купол тишины, и Драко увидел, что лестницу окружили восемь человек. И все восемь палочек были направлены на него.

— Что, боитесь не справиться с одним-единственным Пожирателем? — ухмыльнулся он, поднимая пустые руки и разворачивая их ладонями к пришедшим. Лонгботтом опустил палочку, но прятать ее не стал. Лишь смерил Драко пристальным взглядом, словно решая, где тот может скрывать что-либо опасное.

— О чем ты хотел поговорить, Малфой?

— О перспективах. Я вижу, что я не единственный, кому не нравится происходящее в Хогварце.

— Какое тебе дело до того, что тут делается? — презрительно фыркнула Джинни Уизли. — Ты же так хотел перевестись в Дурмштранг год назад, вот и переводился бы. Или твой дорогой папаша уже не у руля и не может тебе помочь?

— Не трогай моего отца, а не то я найду что сказать и про твоего, — огрызнулся Драко, скрещивая руки на груди и опираясь спиной о стену. — Я заметил, что все ваши попытки навредить охране и обоим Кэрроу не увенчались успехом. Вы только злите их еще больше, а они потом отыгрываются на тех, кто вообще не участвует в ваших партизанских делах.

— Тебе-то что? — удивился Невилл. — Ты разве не вступил в инспекционную бригаду?

— Ты хоть раз меня в ней видел?

— Вообще-то, он меня вчера прикрыл от них, — напомнила Луна, уже спрятавшая свою палочку.

— Это ничего не значит. Он мог это сделать специально, чтобы втереться к тебе в доверие.

— И зачем мне это, по-твоему? — прищурился Драко. — Если бы я хотел на вас настучать, уже бы настучал. Я знаю, где вы обычно прячетесь, так что давно мог зайти туда сам и привести кого-нибудь с собой.

— Так чего ты хочешь, в таком случае?

— Хочу вступить в ваши ряды, — произнес он твердо, не отводя взгляд от лица Лонгботтома. Тот поднял брови, недоверчиво глядя на него:

— Гм... Мы, конечно, люди широких взглядов, но вряд ли Пожирателю Смерти есть место в наших рядах.

— О, безусловно, — Драко театрально закатил глаза. — Вот скажи мне честно, Лонгботтом, чего именно ты и эта твоя банда пытаетесь добиться?

— Убрать Пожирателей из школы и вернуть директорское кресло Макгонагалл, — ответил тот слегка недоуменно. Драко улыбнулся одними уголками губ:

— Допустим, вам это удастся. Дальше-то что?

— Что значит «дальше»?

— Вот именно. У вас нет долгосрочного плана. Что, по-вашему, творится за стенами Хогварца? Вы уберете этих Пожирателей — он пришлет новых. Только уже не десяток, а сотню. Может, и оборотней подключит. Имели когда-нибудь дело с Фенриром Сивым? Не советую. Он и в одиночку может натворить много чего, а если их здесь будет дюжина — к Рождеству половина учеников тоже станет оборотнями. Темному Лорду без разницы, в каком виде в его армию будет поступать пушечное мясо, лишь бы умели вырывать врагам глотки. А если вам даже удастся разделаться со Снейпом — на его место придет моя тетушка Белла, а вовсе не Макгонагалл. Неужели до тебя до сих пор не дошла эта простая истина?

Невилл побледнел:

— Ты что, серьезно?

— Серьезней некуда. Что бы вы ни сделали — останетесь в проигрыше. Пострадают все.

— Но в прошлом году ты…

— В прошлом году я был идиотом, — признал Драко, пожав плечами. — Мной манипулировали. И меня могли защитить родители. А сейчас я, по сути, в том же положении, что и вы. Если не хуже. Меня могут пустить в расход в любой момент.

Джинни скептически прищурилась:

— Он что, уже дошел до того, чтобы убивать своих?

— В конечном итоге, ему все равно, кого убивать. Или ты думаешь, что я пришел бы к вам, будь все по-другому? Еще год назад я был уверен, что новый режим сработает, что мы наконец-то выйдем из тени и будем жить, не таясь, что чистокровные получат еще больше привилегий.

— И что заставило тебя передумать?

— Логика, Лонгботтом. Простая логика. Если чистокровные продолжат спариваться только между собой, как предписывает новый режим, лет через сто-двести мы все выродимся и вымрем. Как это ни прискорбно, но нам нужны грязн… магглорожденные. Чистая генетика.

— Как же это ты, Малфой, снизойдешь до грязнокровок? — скептически уточнил Шеймас Финниган. — Мы все помним, как ты отзывался о Грейнджер.

— Грейнджер меня просто бесила. И я, может, и сноб, но не дурак. Этот режим не удержится. А я хочу быть на стороне победителей.

— Экий же ты мерзкий хорек, — процедила Джинни. — Тебе ведь без разницы, кто победит. Ты переметнешься к кому угодно, только бы за тобой сохранили все привилегии. С чего мы должны тебе верить?

Драко медленно обвел взглядом стоявших вокруг него ребят и девушек. Оттолкнувшись от стены, закатал рукав на левой руке. На белой коже чернела уродливая татуировка, и в тусклом свете из высокого узкого окна башни казалось, будто выползавшая из черепа змея шевелится.

— Я никогда не спрашивал отца, как это работает, — вполголоса произнес он, отмечая, что все смотрят на его руку будто загипнотизированные. — Не принято было спрашивать. Я знал, что Темный Лорд отмечает людей из ближнего круга таким знаком. Далеко не каждый может его получить. Его ставят только тем, кому он доверяет и кто хорошо зарекомендовал себя. Но теперь все изменилось. Мне это поставили… чтобы наказать. Я понял это сравнительно недавно. Когда кого-то из отмеченных вызывают через Смертный знак, это очень больно. Кто-то из вас уже попадал под пыточное проклятие?

Невилл медленно кивнул. Одновременно с ним кивнули Финниган, Бут и Макмиллан.

— Боль почти такая же сильная. И не явиться на зов ты не можешь. Даже опоздать не можешь. Не явился сразу — будешь наказан. Поначалу мне казалось, что носить Смертный знак — это честь и привилегия. Что тебя таким образом выделили среди прочих. Но нет. Это не более чем собачий поводок. А я не очень настроен и дальше подвергаться дрессировке.

Воцарилось молчание. Драко переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, о чем же они думают сейчас. Навыков легилименции, как у его матери и Снейпа, у него не было. Он мог разве что закрываться от прощупываний, да и то недостаточно хорошо.

— И все-таки, почему ты хочешь присоединиться к нам? — наконец, спросила Луна, отводя глаза от его руки, чтобы снова посмотреть ему в лицо. Драко опустил рукав:

— Разве неясно? Если я не перейду к вам — мне рано или поздно настанет конец.

— Почему ты так решил?

— Потому что меня больше никто не защитит. Некому защищать. Если бы не Снейп, я бы даже не смог вернуться сюда.

— Снейп? — удивилась Джинни. — А он тут при чем?

— Он уговорил Темного Лорда отпустить меня в школу. Если бы я остался дома, я, наверное, был бы мертв к Рождеству. И, к слову… Прекратите попытки отравить директора. Даже если бы он был настолько глуп, чтобы есть вместе со всеми в Большом Зале, он же зельевар, забыли? И не просто зельевар, а Мастер зелий. Он все ваши яды чует за километр.

— Если ты пришел сюда, чтобы заступаться за Снейпа, то…

— Да ладно, — фыркнул Драко, не в силах отказать себе в том, чтобы немного порисоваться и в очередной раз показать свое пусть маленькое, но превосходство. — Вы что, еще ничего не поняли?

— А что мы должны были понять?

— Директор на вашей стороне, тупицы.

— Че-го? — хором выдохнули Невилл и Джинни. А Луна вдруг призадумалась и уставилась куда-то в одну точку, постукивая указательным пальцем по губам.

— Только слепой бы не заметил, — продолжал Драко, надменно надув губы. — Вспомните, сколько раз вы уже попадались на нарушении правил. Вас хоть раз серьезно наказывали, когда Снейп оказывался рядом?

— Ну, вообще-то, меня наказали, — возразил Невилл. — Он разрешил Кэрроу применить ко мне пыточное, когда я… О... Ты думаешь, он это специально сделал?

— Пораскинь мозгами, Лонгботтом. Ты нарывался и продолжаешь нарываться. Тебя не удивляет, что он не запрещает Кэрроу тебя отделывать каждый раз, но при этом не трогает остальных, кто помалкивает на уроках и не попадается? И что было бы, если бы он запретил наказывать за подобные выступления?

Растерянное лицо «вождя революции» было прямо бальзамом на душу. Драко криво ухмыльнулся. Одно слово — Гриффиндор. Удивительно, как среди всего этого сброда оказалась неплохо соображающая Грейнджер.

— Мы взломали его кабинет, — проговорила Джинни несколько заторможенно. — А нас отправили к Хагриду. Хотя за такое он нас вообще мог убить на месте.

— Еще заставляли мыть полы вместе с Филчем, — напомнил Макмиллан.

— И переписывать старые картотеки, — добавил Финниган. — Ха… А ведь правда. Нас наказывали по-серьезному только тогда, когда его не было.

— А эта история с Эйвери, помните? — подала голос Парвати Патил. — Когда он напился и приставал к какой-то шестикурснице из Хаффлпаффа.

— Мелинда Бейли, — кивнул Макмиллан. — Она тогда натерпелась… Мы не успели добежать. Пока до нас дошло сообщение через портреты… Снейп лично привел ее обратно в гостиную и велел больше не выходить до следующего утра. Уж не знаю, что он сделал с Эйвери, но больше тот к девчонкам не подходит. А до этого цеплялся.

— То есть, само наличие этой вашей сети оповещений через портреты… и призраков… и еще и эльфов… вас не удивило? — усмехнулся Драко. — Или вы не читали «Историю Хогварца»?

— Вот только не надо тут изображать Грейнджер, — отмахнулся Шеймас. — Мы заметили, что замок слушается Снейпа. Но ведь он же директор, так и должно быть.

— Амбридж замок даже не пустил в кабинет, — возразила Парвати. — Значит, дело тут не в назначении, Снейпа ведь тоже назначили от министерства. Так что там в «Истории Хогварца»?

— Чтобы замок принял назначенного директора, директор должен принести некую клятву, что он не будет вредить ученикам, — пояснил Драко. — И что будет их защищать и всегда действовать в их интересах.

— Думаешь, Снейп принес такую клятву? — недоверчиво протянул Невилл.

— У меня нет других версий. Поэтому он спасает вас от наказаний. Или заменяет их на более мягкие, если не может отменить их совсем. Поэтому вам помогают все обитатели замка. И поэтому, если вы действительно хотите насолить Пожирателям, вам надо прекратить ставить Снейпу палки в колеса, у него и так хватает забот. А еще начать самим тренировать младших и учить их хотя бы самым простым защитным заклинаниям. И продумать планы эвакуации на случай боя.

— Что?! — изумилась Джинни. — Какого еще боя?

— Рано или поздно Поттер вернется сюда. Так я слышал. Не знаю, как и для чего. Если он сюда вернется — здесь стопроцентно поднимется восстание. А если поднимется восстание — Темный Лорд пришлет сюда все резервы. И в попытке добраться до Поттера будет убивать все, что движется. Учителя не смогут защитить всех. Значит, позаботиться о младших должны мы сами. Каждый, кто сейчас учится в Хогварце, является носителем более-менее чистой крови. Если их всех перебьют, мы начнем вымирать раньше.

— А почему ты уверен, что Снейп будет на нашей стороне, если начнется бой?

— Уизли, что тебе рассказал Поттер о той ночи, когда убили Дамблдора?

— Немного, — мрачно ответила Джинни. — В основном он говорил о тебе и о Снейпе. Что убить Дамблдора должен был ты, но Снейп вмешался и убил его сам. Гарри подозревал тебя с самого начала учебного года. А мы все над ним смеялись и говорили, что у него просто пунктик. Но он оказался прав.

— О, да, — Драко цокнул языком. — Вынужден признать, у шрамоголового мозги иногда работают как положено. И это еще одна причина, почему я не хочу оказаться по другую сторону, когда начнется полномасштабная война. Вот только, учитывая все происходящее, я уже не очень-то верю, что Снейп действовал в интересах Темного Лорда, когда убил Дамблдора.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Невилл.

— Но это же очевидно, — вдруг вмешалась Луна, вернувшись, наконец, из своего транса. — Если бы в ту ночь Дамблдора не убили на месте, его бы, вероятно, доставили к Сами-Знаете-Кому. Мой папа всегда говорил, что разум Альбуса Дамблдора содержит все ключи к колдовскому миру, и поэтому Сами-Знаете-Кто так боялся его и так хотел его смерти. Но не раньше, чем извлек бы из его головы все что нужно. Убив его на месте, Снейп сохранил все его секреты, чтобы они не достались Сами-Знаете-Кому, и тот не смог ими воспользоваться.

— Лавгуд, ты определенно чокнутая, но твоя идея мне нравится, — кивнул Драко. — С такой стороны я это не рассматривал. Правда, не сказать чтоб это сильно помогло — Лорд все равно захватил власть в Британии. Но вот вам еще один факт для размышлений: Снейп много лет пытался получить место преподавателя защиты от темных сил. Вся школа знает, что эта должность проклята. Все, кто ее занимал, могли продержаться только год. А кое-кто на ней вообще умер. Следовательно, раз Дамблдор наконец-то назначил Снейпа на эту должность, значит, он знал, что к концу года в школе должно что-то произойти. Что-то такое, из-за чего Снейп должен исчезнуть. Для этого исчезновения были созданы все условия.

— Ну, и куда он исчез? — скривилась Джинни. — Не только не исчез, но и стал директором.

— Это к делу уже не относится. Я вам уже сказал, что если бы не Снейп, директором бы назначили мою тетку. И уж она наверняка не стала бы приносить клятву не вредить ученикам. Я не знаю точно, что произошло, но вы же в курсе, что Снейп работал на два фронта до убийства Дамблдора?

— Чего?! — выдохнули равенкловцы и часть гриффиндорцев. Джинни лишь сжала губы, и Драко понял, что она, похоже, единственная из этой компании, кто знал о двойной агентуре Снейпа. Наверное, неудивительно — вся ее семья состояла в Ордене, она стопроцентно что-то слышала. Драко наградил ее многозначительным взглядом. Она мотнула головой, разбрасывая свою огненную гриву по плечам:

— Это правда. Снейп состоял в Ордене Феникса.

— И ты все это время молчала? — взвился Терри Бут. — Это же важная информация!

— Мы все решили, что он нас предал, — огрызнулась Джинни. — Он же убил Дамблдора и сбежал. Что еще мы могли подумать?

— Все это как-то слишком туманно, — заявил Макмиллан. — Действительно ли Снейп не предатель или же он просто не заинтересован в том, чтобы нас калечить — мы пока выяснить не можем. Вполне вероятно, что он действительно принес какую-то клятву школе и не считает нужным заниматься кровопусканием — в конце концов, в Хогварце остались только чистокровные и полукровки, а для Сами-Знаете-Кого это потенциальные рабочие кадры, кем он будет править, если и нас изведут? Это вовсе не означает, что Снейп продолжает работать на Орден Феникса. Меня встревожило другое. Если ты считаешь, что где-то в обозримом будущем школе может грозить серьезная опасность, нам надо подготовиться. Только почему ты не пойдешь со своими идеями к учителям? Ведь это их первая обязанность — защищать школу и нас.

— Сильно они могут вас защитить, с толпой Пожирателей, разгуливающих по коридорам? — возразил Драко. — Пока что они здесь остаются только потому, что они хорошие специалисты, а чистокровным волшебникам нужно хорошее начальное образование. Думаю, Темный Лорд прекрасно понимает, что никакие Кэрроу не в состоянии дать нужный уровень знаний. Их сюда прислали только для поддержания дисциплины. Полностью заменить весь преподавательский состав пока невозможно, но со временем «реформы» докатятся и сюда. И всех, кто не продемонстрирует лояльность, попросту ликвидируют. Нам надо уметь защищаться самим. Вы так увлеклись этой вашей борьбой с режимом, что напрочь забросили учебу. А, между тем, на тех же уроках трансфигурации сейчас дается масса полезной информации, которая пригодится любому из нас.

— Ты терпеть не можешь эту школу, Малфой, — снова встряла Джинни. — Ты тыщу раз говорил об этом всем, кто соглашался тебя слушать. Хочешь сказать, что за лето ты кардинально переменил мнение?

— Все оказалось совсем не так, как я думал. Не могу сказать, что жажду служить тому, кто может убить за малейшую ошибку. Я на это не подписывался. Меня принудили, и отказаться я не мог, потому что на тот момент еще был несовершеннолетним. А сейчас у меня и вовсе нет выбора. Еще один прокол с моей стороны или со стороны моих родителей — и всю мою семью убьют, а я хотел бы еще пожить. И я могу оказаться полезным. Я много знаю о Пожирателях, которые сейчас находятся в школе. Я много знаю о том, что говорилось на общих собраниях. Ну, и я неплохо владею боевой магией. Отец меня натаскивал.

— Без обид, Малфой, но твоего отца мы сделали в Отделе Тайн, — бросил Невилл.

— Вы никогда не видели моего отца сражающимся в полную силу, — отрезал Драко. — У него не было приказа убивать детей в Отделе Тайн.

— Но он хотел нас убить, — не сдавалась Джинни. — Я прекрасно помню, как он кричал — «убейте остальных, если нужно, Поттера не трогать!»

Драко пожал плечами:

— Ключевые слова — «если нужно», Уизли. У него не было прямого приказа свыше. Он действовал по ситуации. Ему нужно было лишь забрать пророчество. Вы там оказались совершенно случайно, и так же случайно выбрались живыми. Если бы вам на помощь не пришли взрослые члены этого вашего Ордена — вы бы все остались там навсегда. Не стоит недооценивать тех, кто входит в ближний круг. Они очень сильные и опытные боевые маги, грубой силой их не возьмешь. Да и ваших уловок явно мало, чтобы вывести их из строя. Что там у вас в арсенале, Чесоточное проклятие? Максимум день-два в лазарете. Надо мыслить шире, Лонгботтом. Избавиться от них не получится, значит, надо сделать так, чтобы они не мешали учебе и никого не трогали, но и не доложили Лорду, что в школе их никто не слушает.

— Ну, он вроде дело говорит, Невилл, — сказал Финниган, склоняясь к однокурснику. — Но я все равно ему не доверяю. Где гарантии, что он не вотрется к нам в доверие и потом не сдаст нас всех сразу?

— Гарантий никаких, — подтвердил Драко. — Но я могу дать Нерушимую клятву, что не стану вредить вам, если только вы не нападете на меня первыми.

— Ого, — Парвати округлила глаза. — Это серьезно.

Невилл переглянулся с Джинни. Затем шагнул вперед и, сунув руку в карман, извлек оттуда флакончик с прозрачным зельем:

— В клятве пока нет нужды, может быть, чуть позже. У нас есть веритасерум. Если сейчас ответишь на вопросы под зельем — мы тебя примем.

— Я согласен, — ответил Драко и решительно протянул руку за флакончиком.

«Прости, отец… Ты сломал все мои надежды на будущее. Мне придется выбираться самому. И уж я постараюсь не повторять твоих ошибок».

 

---

Примечание к части

** Дурные предчувствия и тревоги, ночные кошмары о растраченных днях.

Нельзя так жить, что-то должно измениться.

Dream Theater

 

Хаос и страх оставили тебя висеть на волоске,

Пока ты споришь с голосом, звучащим в твоей голове.

Dream Theater