Pussy (джен)

Я ехала в маршрутке и разглядывала проплывающие мимо здания и деревья, покрытые снегом. Редкие снежинки хаотично падали, создавая атмосферу чего-то волшебного. Это такая январская погода в нашей глуши.

Доехав до своего института, я вышла из маршрутки и, сдав пуховик в гардероб, направилась в деканат экономического факультета, в котором учусь. Мне нужно было написать заявление на продление сессии, ибо я вовремя не сдала зачёт по информатике. Я сдала первый экзамен, и теперь остались только два.

Зачёт по информатике не могу сдать не потому, что я лентяйка или пары прогуливаю. Просто преподаватель урод. Что внешне, что морально. Выглядит неопрятным и неухоженным. Не подстрижётся, не побреется. Ничего не объясняет, никому не помогает. Если студент что-то у него спросит, то грубит ему. А когда он проверяет работы, начинается геноцид — ставит оценки по принципу «понравился человек — зачту его работу, а не понравился — не приму и ещё поиздеваюсь над ним». Издевается он так: просто мучает несчастного студента своими придирками, мол, то неправильно оформлено, там отступ не того размера. И плюс ко всему он может обвинить в плагиате без доказательств самого факта кражи. Многие студенты с моей группы и двух соседних кое-как сдали зачёт по этому предмету.

Видно, я ему сильно не понравилась со своей чуть полноватой фигурой, длинными иссиня-чёрными волосами, синими, как у Элизабет Тейлор, глазами, двумя пирсингами в левой брови и маленькими серьгами-кольцами в ушах. Ну и что, что я не соответствую его красоте! Это не повод лишать меня прав на образование!

Такое ощущение, что он любит красивых людей. Одна полненькая девочка с параллельной группы что-то у него спросила, а он проигнорировал её. Когда подошли две блондинки с другой группы, он стал такой милый и поинтересовался:

— Ой, девочки, чем вам помочь?

Но остальные зачёты у меня получены автоматом. Кроме финансов, ибо преподавательница принципиально не признаёт такую систему выставления отметок. Я теорию учила целый месяц. Не только сидела в контакте, лопала салатики и закусочки, пила мартини и пела разные песенки под действием алкоголя в крови.

Поднявшись на второй этаж, я открыла дверь деканата и тихонько зашла, а то вдруг у Евгении Викторовны, отвратительной девицы с крашеными светлыми патлами, плохое настроение. Я встала перед ней, и она спокойно, как ни странно, спросила:

— Что вы хотите?

— Мне нужно продлить сессию.

— Что не сдано — экзамен или зачёт?

— Зачёт.

— Какой?

— Профессиональные компьютерные программы.

— Нужно написать заявление. Образец на стенде. А потом отнести к заместителю декана Осиной.

Я взяла у неё листок формата А4 и вышла из кабинета. Подойдя к стенду, я прислонила бумагу к стене и, разглядывая сквозь слабое освещение образец, записала:

«Декану экономического факультета Ивлеву Анатолию Георгиевичу.

Я, Гордиенко Арина Васильевна, прошу Вас продлить мне сроки сдачи зачёта по предмету «Профессиональные компьютерные программы» в связи с неявкой на зачёт».

Поставила дату и подпись. Конечно, я солгала о неявке на зачёт, ибо надо было что-то написать для галочки. И снова зашла в кабинет.

— А куда надо отдавать заявление? — спросила я.

— Я занята! — отрезала Евгения Викторовна.

— Ещё раз спрашиваю — куда отдавать заявление?

— Я занята!

Меня это начало злить. Я уже более грубым тоном заявила:

— Что? Нельзя нормально на простой вопрос ответить?

Секретутка, как я её называю, посмотрела на меня так, и мне показалось, что она готова меня на куски разорвать. Я выскочила из деканата и зашла в тот кабинет, где сам декан.

Он в это время был на совещании. Я ждала заместительницу декана. Эта хамка Женька вломилась в кабинет, выхватила у меня лист с заявлением, зашла на кафедру и через пять минут снова появилась.

— Уже всё? Можно идти? — задала я вопрос.

Она, сделав вид, что не слышит меня, ушла. Я вышла в коридор и, прокручивая в голове все маты, которые знаю, желая точно охарактеризовать секретутку, представляла себе такую картину.

Я врываюсь в деканат, хватаю Женьку за грудки и ору:

— Ах ты тварь! Ты мне грубишь ещё! Ничего, я сейчас тебе такое устрою!

Включив на телефоне песню группы Rammstein «Sonne», я повалила секретутку на стол спиной вверх и, сняв ремень с джинсов, заголила ей задницу и отшлёпала её, представляя себя Белоснежкой из клипа на эту песню.

Вот же мразь! Испортила мне настроение! А ничего, что у меня сегодня день рождения? И не просто день рождения, а юбилей — мне исполнилось двадцать лет!

Идя по коридору, я встретила девочку-прогульщицу из соседней группы, Катю Касумову, метиску, дочь русской и азербайджанца, чуть полноватую девочку с густыми чёрными вьющимися волосами и тёмно-карими глазами. Она кому-то несла кипу рефератов в мультифорах.

— Привет, Арин!

— Привет!

— А что ты тут делаешь?

— Заявление уже написала.

— Зачем?

— Я один зачёт сдать не могу.

— Шмаровозу?

— Да! Вообще дебил! Задрал уже со своими придирками!

— Не надо было писать заявление. Я с двумя зачётами сдала теорию вероятности.

— Какие у тебя зачёты стоят?

— Информатика и психология.

К слову, у этой группы информатику ведёт другая преподавательница, поэтому у них не было сложностей с получением зачёта. Вот повезло же им, в отличие от нас!

Мы спустились на первый этаж и, взяв куртки, устроились возле окна.

— Эта дура мне настроение испортила! — заявила я.

— Сама хочу ей так врезать!

— Дать бы ей чем-нибудь тяжёлым по голове, чтобы спеси поубавилось! Кстати, как ты сдавала теорию вероятности?

— Он дал мне задачу про то, с какой вероятностью стрелок попадёт в мишень. Я говорю: «Если он лошара, то он не попадёт! А если профессионал, то попадёт». Потом он мне билет дал. Я всё списала с телефона, учебника и шпор. Я всё ответила, и он мне ещё пару вопросов задал. И я на четвёрку сдала.

— Молодец, — посмеялась я над её ответом о стрелке. — А что это за рефераты?

— Это я Ковальчуку несу защищать. Он меня в кабинет не впускал, когда я опаздывала.

— Нехорошо опаздывать!

— Я в пробках застревала! Захожу в аудиторию, а он: «Пошла вон!». И ещё отрабатывать заставил — сделать по пропущенным темам рефераты.

— Закон подлости — как экономика предприятия, так обязательно пробки. Я тут вспомнила Цезаря, как он заставлял отрабатывать пропущенные пары.

— Цезарь добрый, а этот злой!

— Теперь ты идёшь защищать рефераты? — спросила я.

— Да. Только на кафедре ещё обед.

У Кати зазвонил телефон. Подняв трубку, она начала гневную тираду:

— Привет! Как дела? Я тут экзамен по экономике предприятия сдаю. Шесть рефератов защищать надо! Я их всю ночь печатала и материла Ковальчука! У меня уже брат спрашивает: «Что, Катя, учиться начала?».

Я стояла и слушала, а Катя, войдя в раж, продолжала:

— Короче, я знаю, что делать! Перекрашусь в блондинку, накрашусь во все цвета радуги, сделаю себе маникюр! Надену сексуальное красное платье! Только пойду к нему на кафедру в шубе, чтобы пацаны ко мне не приставали! А там я её сниму! И потом он посмотрит на меня, и я ему покажу любовь. Блин, меня же посадят за совращение пожилых людей!

Я не стала больше слушать эту пошлятину и ушла восвояси. Мне же ещё поздравления в контакте читать. Когда шла домой, прокручивала в голове этот разговор и вспомнила, как в девятом классе пацаны звали меня в баню и показывали жестами, что они будут со мной там делать. Я отказывалась, а они мне: «Да кто тебя спрашивать будет?!». Один раз я типа согласилась пойти в баню, и они мне сказали прийти в сексуальном красном платье. Конечно, я не пошла и ещё сказала, что вообще не в ту баньку поехала.

Прошли две недели. Я сдала остальные два экзамена, и осталась только эта грёбаная информатика.

Сижу на лекции и слушаю, что говорит молодой преподаватель. Когда посмотрела на Катю, вспомнила этот разговор про то, как она будет клеить старенького профессора.

«Надо ей ещё для полной картины закинуть на телефон песню Rammstein „Pussy”, — пронеслось у меня в голове, — и там же включить».

И представляла, что она там будет делать под эту песню.

Прошло ещё два месяца. Информатику сдала с горем пополам. Просто у Шмаровоза настроение было, поэтому он и поставил мне этот зачёт.

Большая перемена. Мы сидим в аудитории. Все парни ушли в столовую. Марина, девочка-отличница, носящая очки, рассказывала, как она ходила к секретутке в деканате:

— Капец! Эта Евгения Викторовна вечно грубит! Захожу у неё спросить, когда мне стипендию начислят. Игнорирует!

— Я у неё попросила бегунок, чтобы пересдать микроэкономику. Она мне говорит, что не будет это делать. Капец! — возмущалась Ира Демиденко, лучшая подруга Марины, крашеная худощавая брюнетка.

— Может, она голодная, и поэтому злая, — предположила Карина Волина, крашеная блондинка с голубыми глазами, жертва моды.

— Недотрах у неё! — заявила Кира Сабанаева, шорка.

— У неё нет парня, и она вечно на диете сидит! Поэтому и злая! — оживилась я.

Вообще в институте в основном общаюсь с девочкой с соседней группы Татевик Саакян. Так-то мне не особо интересно обсуждать с ними сплетни о том, кто с кем и как, а тут решила выступить и рассказала эту историю:

— Я пошла в деканат, чтобы написать заявление, ибо не могла сдать зачёт по информатике. Пошла к этой дуре и написала заявление. Спрашиваю: «Куда идти?», а она мне говорит, что занята. Я разозлилась и сказала: «Что? Нельзя нормально на простой вопрос ответить?». Она так на меня посмотрела... Я думала, что она меня убьёт!

— Да это я её убью! — заявила Ира.

— Потом она взяла у меня этот листок и отнесла его декану. Хотите, прикол расскажу?

Все так обрадовались, что сейчас будет что-то весёлое. Я продолжила:

— Встретила я Катю Касумову из соседней группы. Вы знаете её. Короче, она несла сдавать рефераты Ковальчуку.

— Он принципиально опоздавших не впускает в аудиторию, — вставила Карина.

— Катя пожаловалась мне на него и говорила, что материла его, когда эти рефераты печатала, и потом кому-то по телефону расписывала, как она будет клеить этого профессора.

— Там клеить нечего! — сказала Кира.

— Она наденет сексапильное красное платье, — продолжала я, не слушая Сабанаеву, — накрасится, перекрасится в блондинку. И пойдёт на кафедру. Только наденет шубу, чтобы пацаны к ней не приставали. Пойдёт к нему, и там снимет шубу.

— Я уже оторвалась от записывания лекции! — воскликнула Алёна Карабанова, худенькая девушка с простым славянским лицом и хвостом до пояса.

Я окинула взглядом своих одногруппниц — все сидят и смеются. Ещё две девочки из соседних групп, Мадина Холикова и Наргиза Маградзе, стояли возле открытой двери, слушали эту историю и смеялись.

— И это ещё не всё! — улыбнулась я. — Спустя две недели сижу на лекции и думаю, что Кате для полной картины надо скачать в телефон песню Rammstein «Pussy» и на кафедре включить. Не, ну я представляю себе это в размытом виде, и под это играет песня Rammstein «Pussy»!

Девчонки продолжали смеяться. Алёна мне кричала:

— Арина, у меня аж слёзы на глазах появились! Больше нас так не смеши!

Тогда я чувствовала себя королевой от того, что так развеселила всю группу. Аж до истерики довела! Жалко только, что парней там не было, а то им бы понравился прикол.