Cмерть тоже может любить (гет)

В палате номер три был лишь один пациент. В тусклом свете ночника можно было разглядеть черты лица семилетнего мальчика, обещавшего вырасти настоящем красавцем. Но все портили явные признаки болезни: бледная кожа, густые шоколадные пряди, мокрые от пота, темные круги под глазами. Он беспокойно ворочался сквозь сон, пытаясь унять боль.

Врачи проходили мимо, лишь изредка останавливаясь, качая головой и грустно вздыхая.

Шансов не было.

Его мать, молодая женщина лет тридцати, сидела в храме и молилась, надеясь на чудо.

Многие, видя ее в стенах церкви, хотели помочь, даже деньгами или игрушками, священник узнавал ее лицо из всей толпы верующих. Казалось надежды нет…

В ту ночь все было как всегда, разве что медсестра, совершавшая обход пациентов, до палаты номер три не дошла. Впрочем винить ее не стоит, там находились могущественные существа.

Мужчина, самый обычный на вид, смотря в глаза девушки, настойчиво повторял:

— Посмотри на него, Смерть. Посмотри. Отпусти мальчика, ему рано уходить.

Черноволосая красавица тряхнула своей гривой и твердо ответила:

— Нет. Даже не проси. И не тебе решать когда рано, а когда нет.

Мужчина положил ее руку на плечо.

— Пожалуйста, он должен жить, сестра. Его ждет великая, пусть и малоизвестная судьба!

Она окинула его взглядом, нисколько не удивляясь тем, что он назвал ее так. Именно от него взяли священники привычку называть всех подряд «брат» и «сестра». От него, от Бога.

— Хорошо, но тогда его жизнь будет в моих руках. И закончится она, когда я захочу.

Собеседник был недоволен, но понимал, что больше не добьется, поэтому просто кивнул.

Утром следующего дня мать, пришедшую как можно раньше, ждали радостные новости -произошло чудо, мальчик не только буквально ожил, еще и встал с постели.

Женщина, увидев это, перекрестилась и прошептала: «Мои молитвы услышаны, спасибо!»

Мальчик рос на глазах, с удивительным стремление познавать окружающий мир. В отличии от других детей он всегда находил время для всего: и для спорта с музыкой, для одноклассников и учебы, даже рисованию. Так же он читал множество книг, но чем больше узнавал, тем меньше понимал, что он выберет. Чем будет заниматься в жизни? С каждым уроком, где учителя неустанно твердили о выборе профессии, он становился все более нервным.

Решающим стал натиск матери, подорвавший то хрупкое терпение, бережно хранимое им. И парень бросился во все тяжкие. За одну четверть девятого класса он умудрился перессориться со всеми учителями и друзьями, скатиться с пятерок на тройки.

* * *

Джон Фолл сидел на груде кирпичей в так называемой "заброшенке" и нервно зажигал свернутую трубочку. Рядом находились его новые друзья, из крутой компании, держащей весь город в ежовых рукавицах, и с интересом посматривали на него. Сегодня было своеобразное посвящение в их клан.

Ближе всех стояла блондинка по имени Эмили — единственная девушка из их круга. Как только Фолл вдохнул первый раз, она обняла его, целуя, тем самым поощряя его.

Его легкие наполнились отравой, заставляя кашлять.

— Ещё давай! — весело крикнула девушка уже во всю смеясь. — Это весело!

Он вдохнул ещё и понял, что и вправду так и есть. Вся компания подхватила заразительный смех Эмили, отчего девушка чувствовала себя гораздо увереннее. Они пили, кололись, глотали всю ночь, крича какие-то шутки, от которых сваливались в астматических приступах, совершенно не понимая ни слова из сказанного.

Они даже не заметили, как девушку подкосило, и, задыхаясь, она упала на пол в страшной, не естественное позе; парни оставили без внимания, как трое из них присоединилось к ней. Смех звучал всё тиши и тише, пока не остался один Джон. Вдруг веселье перешло в истерику. Краем сознания Фолл понимал, что это было неправильно, но яд сделал своё дело, нож потянулся к руке. И вдруг его отбросило к стене, перед ним стояла прекрасная черноволосая девушка, впившаяся ему в губы поцелуем.

Сознание Джона стало очищаться; холодный туман отступил, давая почувствовать необычный сладковатый вкус, манящий и дразнящий. Он был настолько легким, что появлялся на секунду и тут же исчезал, заменяясь обжигающим холодом и наоборот.

Внезапно всё прекратилось. Его трясли за плечи, а яростный голос на ухо шептал:

— Глупый смертный! Только попробуй ещё раз так сделать! Я тебя воскрешу, а потом лично медленно убью!

Фолл увидел перед собой черную копну волос и крепко обнял их обладательницу. Та постояла с полминуты, проговаривая проклятия в его адрес и вдруг резко отшатнулась.

Никогда ещё юноша не видел такой утонченной, холодной и убийственно-прекрасной красоты.

Девушка молча смотрела черными глазами на него и вдруг начала таять.

— Нет! Постой! — крикнул он в пустоту, но было уже поздно.

Опомнившись, он убежал оттуда, а на допросе сказал, что ушел, когда все ещё были живи. Его друзья умерли от передозировки, и это навсегда оставило след в его душе, хотя их знал совсем немного, но перекошенные лица, похлеще, чем в ужастике, запомнились на всю жизнь.

А судьба Джона сложилась хорошо. Он не женился, не завел детей, но спас многие жизни, став первоклассным хирургом. Фолл лечил всех, кто обращался к нему, и прожил до глубокой старости.

К восьмидесяти годам его тело иссохло, стало дряблым, он почти потерял зрение и слух, но ему это было и не нужно.

И вот, в тот же день, когда он чуть не умер, но много лет спустя, пришла Она. Он терпеливо ждал её все эти годы.

Джон узнал Смерть как только сладковатый запах коснулся его носа, как только в теплую комнату с горящим камином проник холодный воздух, от которого по спине прошлись мурашки.

Его засохших губ коснулись другие мягкие, такие как в ту ночь. Поцелуй был легким и длился какое-то мгновение, но имел видимый результат.

На руках пропали вспухшие вены и пятна. Исчезла седина, тело налилось силой и Фолл понял главное, что он это видит! Его глаза казалось стали ещё зорче, а слух уловил ее дыхание.

— Спасибо, — прошептал он.

— Это продлится до твоей смерти, которая… очень близко.

— Я заметил, — подмигнув, заметил парень.

На ее лице появилось страдальческое выражение.

— Джон, я всемогущая и бессмертная, но есть одна вещь, неподвластная мне — я не могу не забрать душу дорого человек, отправив её Туда, и остаться не имею права.

— Это уже две вещи, милая, — улыбаясь, произнес Фолл.

Она вспыхнула и быстро проговорила:

— Ты всё тот же.

Они замолчали на пару минут, после чего человек спросил:

— А что Там?

— Ничего. Одна пустота. Нет ни Рая, ни Ада, лишь забытье.

Он понимающе кивнул. Это их последняя встреча и другой уже не будет.

— У тебя есть желание, кажется, люди называют это «последней волей».

Джон думал не долго, он уже знал, что попросит, то о чем мечтал всю жизнь.

— Поцелуй меня так, как тогда в заброшенном доме.

Она таинственно улыбнулась, приближаясь к его лицу.