Солнца защита (гет)

Растворялась я в нежности,

Я варю в котелке.

— Сольгерд!

Я даже не обернулась. Уна, моя сестра, бежала за мной следом. Этот разговор продолжался не один день. Я старше ее на три года, а эта семнадцатилетняя девка ничего не знает в колдовстве и лезет советовать! Я лишь небрежно тряхнула плечом, сбрасывая руку догнавшей меня девушки.

— Сольгерд, не надо, — умоляюще продолжает она, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Он не стоит этого!

— Позволь мне самой решать, кто чего стоит, Уна, — жестко бросила я, продолжая идти вперед, углубляясь в лес.

Наш князь Эйлейв был завидным мужчиной, который помимо красивой внешности имел еще и недюжинный ум. Только проблема была в другом — он даже не засматривался на молоденьких девушек, стайками увивавшихся вокруг него. Такое ощущение, что ему было все равно.

Не могу сказать точно, когда именно князь стал мне нравиться. Я была дочерью его близкого друга, ярла Харальда, и мы с Эйлейвом часто пересекались. Слово за слово, взгляды, улыбки. А потом в один миг накрыло. Влюбилась. Вот только мне не везло. Очень вежливо мужчина отклонял все ухаживания, даже самые ненавязчивые.

Я никак не могла понять, почему он не может взять в жены одну из нас. Да хотя бы меня! Поверьте, здесь есть на что посмотреть. Снежно-белая кожа, яркие синие глаза и густые золотые волосы, правильные черты лица. Я могла окрутить любого из парней, но мне нужен был Эйлейв.

Со временем он стал избегать меня. Если я приходила в общинный дом к отцу, то князь тут же выходил наружу или уезжал по делам. Меня это приводило в бешенство. Сольгерд — «Солнца защита». Только вот солнце меня почему-то не хранило. От переживаний так это точно.

Дней пять назад мы гуляли по лугу, собирая цветы. Разговор, как, впрочем, и всегда, зашел о князе. И одна из девушек проворчала в шутку:

— Приворожить его что ли? Он так неженатым и помрет в своих походах!

Я застыла. Точно! В моем роду по женской линии передавалось умение колдовать. Почему бы не попробовать?

Идея была прекрасна. Мешала только Уна, преследующая меня по пятам. Мол, это опасно, если батюшка узнает, беды не оберемся. Мне было все равно. Я нашла способ выйти замуж за князя, а дальше все пойдет само.

И вот настал пятый день, когда все ингредиенты были собраны и заложены в котел. Осталось только проверить зелье и дождаться, пока оно приготовиться.

Погоди, Эйлейв. Если не хочешь любить меня сам — я заставлю тебя сделать это.

И упала я в ноги

Вдохновенье даров.

Сестра, пристававшая ко мне при каждом удобном случае, выводила меня из себя. Хотелось накричать на нее и запереть в доме.

— Вдруг кто узнает, Сольгерд? Тебя казнят, как колдунью!

Я пожимала плечами, помешивая отвар. Одни травы, травы, травы. Хорошо, что Уна не знала, что для этого зелья мне пришлось договариваться с Локки. Моя душа после смерти не попадет к Одину, зато я буду любима князем при жизни. Вот такой вот натуральный обмен: жизнь взамен на душу.

Мне нужно было собрать васильки на том же самом лугу, где пять дней назад. Я прикрикнула на сестру, попросив присмотреть за котлом, пока я отлучусь. Ей-то ничего не грозило. Если что, казнь ждет меня, а не ее.

Выйдя из небольшой пещерки, я с наслаждением вдохнула свежий воздух. Пар и цветочные запахи заставляли меня чихать и кашлять, и было приятно просто дышать после работы там. Ноги сами понесли меня дальше по тропинке, выводя на луг.

К сожалению, он не был пуст.

Я увидела девушку, младше меня года на два. Ах, это же Сванвейг! Губы растянулись в усмешке. Ее нельзя было назвать красавицей, да и симпатичной тоже. Невзрачная и серая, как мышь. Единственное — это волосы. Но у меня все равно красивее.

— Ах, лебедушка! — издевательски начала я. — Чем же занимаемся на лугу? Князя приворожить пытаемся?

Сванвейг испуганно подняла голову. И почему ее назвали этим именем. «Лебединая дорога», так северные народы называют море. В ней нет ничего! Ни бесстрашия или храбрости, как во мне, ни желания взойти на корабль и оказаться в гуще битвы, как у моей матери. Кстати, матушка до сих пор сражается вместе с отцом.

Девушке, носящей благословенное имя моря, пристало быть сильной и смелой. А не раздавленной и кроткой. Море — это не лужа у порога. Море — это бушующая и непокорная стихия.

— Сольгерд! — она склонилась. Ну еще бы. Ее отец, кажется, кузнец при князе. Невысоко забрался, да там и сесть негде: орлы пируют на вершине. — Мать поручила мне собрать цветов для княжеского пира.

В глазах почему-то потемнело. И эта дурнушка посмеет находиться рядом с Эйлейвом? Кстати, я уже несколько раз видела его заинтересованные взгляды, направленные на нее. Но не к лицу мне откусывать ей голову только потому, что она будет украшать стол для пира.

— Что же. Удачи.

Я нарвала васильков и вернулась в пещеру. Настроение почему-то резко испортилось.

Колдовских прорицаний

Даже этой ценой.

Еще полных три дня я провела у котла, помешивая и наговаривая. Мне приходилось отлучаться, и я оставляла вместо себя недовольную Уну. Словно назло я встречала Сванвейг постоянно: на лугу, в общинном доме, пару раз даже подле отца. Меня дико это злило, и я отсчитывала дни, когда зелье будет готово.

Хватало забот и от парней. Не понимая причин моего отказа — почему-то тот факт, что я говорила, что люблю другого никто не воспринимал всерьез — они ходили вокруг да около и предлагали прогуляться. Один из них подкараулил меня в лесу, когда я шла в пещеру. Намерения у него были весьма прозрачны. Слава богам, незадачливый дурак не увидел сзади Уну с мешалкой.

Спустя три дня зелье вскипело радужными переливами и стало бесцветным. Не имеет ни запаха, ни вкуса, как вода. Только выпивший его навеки оказывался привязан к тому, кто готовил отвар.

Я знала, что сегодня Эйлейв проедет один мимо пещерки. Котел и все остальное я предусмотрительно спрятала, а приворотное зелье налила в небольшую флягу. Да поможет мне Локки!

Князь появился как раз там, где я и ожидала. Он возвращался с прогулки и путь его лежал по тропке через лес.

— Сольгерд?

— Не хотите ли пить, князь? У меня есть отличная родниковая вода, — я смущенно опустила глаза и поклонилась князю, подавая ему напиток. Он спешился и привязал коня к ветке.

Одним глотком Эйлейв опустошил флягу. Я, не отрываясь, смотрела на него. В глазах его зажегся какой-то непонятный огонек. Он стремительно подошел ко мне и поцеловал.

Я плавилась в его руках, чувствуя, как в нем рождается желание, навеянное зельем. Локки предупреждал, что побочные эффекты, хм… могут быть весьма необычны. Но чтобы настолько и сразу?

Князь подхватил меня на руки и занес в пещеру, не переставая целовать. Да, ради этого стоило продать душу. На мне было легкое длинное белое платье и черные башмачки. Все это Эйлейв мгновенно снял и отбросил в сторону, вновь приникая к губам. Он был в такой степени настойчив, что я и сама потянулась к его рубахе.

Обнаженные, мы лежали на ворохе наших одежд, освещаемые светом предусмотрительно зажженного мною костра. Он поцеловал меня в шею, и его руки заскользили по моему телу. Да, он был весьма искусен в этом деле. А ведь на девушек-то и не засматривался!

Когда я ощутила его пальцы, мне хватило сил прошептать:

— Я девственна…

Остатков разума, не замутненных желанием, у князя достало на то, чтобы двигаться осторожно. Я закусила губы. А что ты хотела? Первый раз — это всегда больно.

Но потом боль ушла, а мужчина все продолжал двигаться во мне, и я ощутила все приближающуюся волну удовольствия. Тело пронзила вспышка эйфории, и я задрожала. Эйлейв застонал и, дернувшись, упал на меня сверху. Я тяжело дышала, не в силах прийти в себя после пережитого.

Потом он, поцеловав меня, заснул.

А я лежала рядом с ним, смотрела в огонь и думала, что счастлива.

Заклинанья бессильны,

Выливаю к чертям…

Утром я проснулась первой. С улыбкой я смотрела на своего единственного мужчину и думала, что он скажет, когда проснется. Солнце уже взошло, и было где-то около полудня.

Эйлейв зашевелился. Потягиваясь, он чуть улыбнулся. А потом открыл глаза.

Выражение умиротворенности тут же сменилось недоумением. Пара секунд — и на смену ему пришла ярость.

— Что ты здесь делаешь, Сольгерд?!

— Эйлейв, я люблю тебя, — мягко произнесла я, надеясь его успокоить.

Но не тут-то было.

— Ты посмела приворожить меня? Колдунья! Да я бы с тобой под одной крышей хлеба не разломил, если бы знал раньше!

Вот теперь я испугалась не на шутку. Что-то в действии зелья было не так. Видимо, заметив мое недоумение, мужчина прошипел:

— Приворотное зелье заканчивает свое действие через двенадцать часов, если человек, находящийся под его воздействием, уже влюблен.

Уже влюблен? Нет!

По щекам полились предательские слезы. Не говоря больше ни слова, Эйлейв встал и быстро оделся. Почти выйдя из пещерки, он вдруг повернулся ко мне:

— Из уважения к твоему отцу я сделаю вид, что ничего не было. Ты и сама себя наказала, не правда ли, Сольгерд?

С этими словами мужчина исчез снаружи.

Тело словно онемело. Он не любит меня, не любит… Как так? Но ведь Локки обещал!

Я торопливо оделась и бросилась вслед за князем, надеясь его еще в чем-то убедить. Он шел вверх по течению ручья, не оборачиваясь и словно двигаясь к какой-то цели. И я скоро увидела, куда именно. У ручья стояли двое.

Я медленно повернулась и побрела вверх, к склонам. Постепенно я бежала все быстрее и быстрее, слыша сзади торопливые шаги князя. Он, похоже, понял, что я собираюсь сделать.

— Сольгерд!

Я не оборачивалась. Кошкой перепрыгивала с камня на камень, поднимаясь все выше и выше, пока не достигла обрыва. Высота была такой, что при прыжке отсюда шансов выжить не было абсолютно.

— Сольгерд. Я люблю тебя.

Резко повернувшись, я улыбнулась какой-то совершенно безумной улыбкой.

— Не смей лгать мне, Эйлейв. Только что ты пожелал взять в жены Сванвейг.

— Не надо этого делать, Сольгерд, — голос мужчины был тих, и в нем была... безнадежность?

Он знал, что не переубедит меня.

— Прощай, Эйлейв. И будь счастлив, — сказала я.

И прыгнула вниз.