Танец на краю дождя (гет)

Прощайте, мой сеньор, к моим смешным несчастьям

Канцлер Ги, \"Романс о тоске\"

Шаг. Еле слышный вздох, поворот. Замок прекрасно охраняется. Шаг, еще один. Неслышно ступают по камню ноги, обутые в мягкие сапоги. Затаив дыхание, как перед прыжком в ледяную воду — и еще шаг.

Шаг, шаг. Как в танце. Только танец этот холодит спину опасностью. Если ее застанут здесь, беды не миновать. Елаи легко скользит к замку. Тень скроет Охотника, так ведь говорят каджиты? Да, сегодня госпожа Ноктюрнал не подведет ее, не выдаст внезапно расступившейся перед факелами тьмой.

Елаи знает в Лейавине каждый уголок. Ей ведомо, где можно проскользнуть неслышной мышкой, а где придется быстро бежать, сливаясь с темными оттенками ночи. Она знает все дороги в город и из него.

Она знает, как попасть в замок графа.

Его Величество граф Мариус Каро не спит, хотя давным-давно отослал прислугу прочь. Он сидит за столом и сосредоточенно водит пером по бумаге — очередное письмо.

— Привет, — Елаи улыбается ему, сидя в проеме раскрытого окна.

Он вздрагивает.

Ему не привыкнуть, что она всегда появляется незаметно, будто соткавшись из переплетения лунных лучей.

— Что ты делаешь здесь так поздно?

Несмотря на доброжелательный тон, он вовсе не выглядит довольным. У графа Мариуса Каро усталые серые глаза.

Она замечает это, и улыбка гаснет, будто потухший светлячок.

— Мне уйти?

Он качает головой, и Елаи легко спрыгивает с подоконника. Подходит к нему со спины, кладет голову на плечо, заглядывая в бумаги.

— Все работаешь? — он кивает вместо ответа. Против воли закрывает глаза, когда она легонько водит ладонями по спине.

У Елаи Ниртаны такие ласковые руки.

— Шел бы ты спать, граф, — нотка недовольства в негромком хриплом голосе.

— Должен же я поговорить с подругой? — отзывается, не открывая глаз.

У графа Мариуса Каро совсем не было друзей. Однажды на прогулке у озера он встретил маленькую рыжеволосую девочку.

Знал ли он, что спустя восемнадцать лет она единственная сможет пройти в его комнаты, обойдя всю охрану? Нет. Знал ли он, что подружился тогда с той, которой суждено было снискать себе славы в теневом мире? Нет, не знал.

Он откидывает голову назад, и Елаи невесомо гладит пряди его волос. Временами она ощущала себя кошкой, заботящейся о маленьком котенке. Граф совсем расслабляется, и кажется, будто сейчас замурчит.

Она опускает руки, неслышно поворачивается к окну.

— Не уходи, Кот.

Никаких «киска» или «котенок». Не «кошка». Кот — короткое, резкое, хлесткое. Это шутливое прозвище, данное графом в детстве, подходило ей как нельзя лучше. Он всегда звал ее только по имени — Елаи — или же Кот.

Ее второе имя он не называл никогда.

Елаи чуть оборачивает голову, усмехается.

— Ты же не хочешь, чтобы с утра опять охрана переполошилась, потому что кто-то бегал по крышам рядом с замком?

И шагает прямо в раскрытое окно.

Она лжет ему. Вот уже восемнадцать лет как на вопрос: «Чем ты занимаешься?» звучит ответ: «Чем придется». Граф покладисто кивает головой, может, подозревает. Елаи не уверена в этом, но это вполне возможно.

За окраиной города, скрытая тенями городских стен, она поджидает клиента. Фамильное кольцо какого-то каджита с непроизносимым именем оттягивает маленький внутренний кармашек. Тяжелое. Наверное, золотое.

Клиентом оказывается эльф, закутанный платком по самый нос. Видно лишь кончики ушей, угольно-черные волосы да настороженно поблескивающие глаза.

— Принесла?

— Четыреста септимов, как и уговаривались.

Кольцо, видимо, действительно дорогое.

— А теперь расходимся, от восточной стены шла стража.

Елаи коротко кивает, убирая мешочек с деньгами. Накинутый капюшон скрывает огонь ее волос.

Агира — нищенка со стажем. За десять лет она научена вести себя со всеми слоями общества. Она знает, как выклянчить монетку у купца или как разжалобить богатенькую дурочку.

Стражник Лейавина брезгливо оглядывает Агиру. В руках у него запечатанный конверт.

— Эй, старушка! Мне нужно найти того, кого зовут Кот. Для него есть послание.

Нищенка, валяющаяся на своей лежанке, лениво приоткрывает один глаз.

— Кота нельзя найти просто так. Он сам находит тех, кто ему нужен. Однако при определенных условиях… Скажем, за десять монет я скажу тебе, где ты оставишь письмо, чтобы Кот нашел его.

Стражник медлит. Ему приказано доставить послание в руки. Но в этом районе Лейавина грязно и воняет помоями, а дома стражника ждет жена с двумя детишками…

— Держи, — он швыряет деньги Агире. — Куда мне класть письмо?

Она скользит по крышам, не боясь упасть. Ей нужно туда, где призывно горит пламя свечей. Будто сигнал — сюда, сюда, здесь ты желанна…

Она не боится упасть.

Она не знает, что падать можно не только с крыш.

Граф встречает ее у окна, в его руках распечатанное письмо.

— Ты пришла, — он улыбается.

Елаи отмечает незнакомую шкатулку на столе, сделанную из малахита.

— Что случилось?

— Арриана Валга дала согласие.

В ее глазах мотыльками бьется пламя свечей. Она не понимает.

Граф Мариус Каро улыбается. Так может улыбаться только человек, который счастлив.

— Алессия теперь моя невеста.

Наверное, пол внезапно покосился. Но на самом деле это всего лишь покачнулась она сама.

— Елаи, что с тобой? Тебе нехорошо?

Граф Мариус Каро протягивает к ней руки. Отзвук улыбки затаился в уголках его губ — и от этого еще больнее.

Что может быть смешнее и жальче? Девчонка, которая восемнадцать лет провела рядом с блистательным графом Лейавина. Возомнившая, что он будет рядом всю жизнь.

— Отойди.

Голос хрипит, не подчиняясь. Звуки бьются, приближаясь к истерике.

— Елаи?

— Не трогай.

Странно, но она не кричит. Говорит, но будто не она, словно кто-то другой выдавливает эти звуки.

Медленно поворачивается, отходит к окну. Граф Мариус Каро растерянно смотрит ей в спину. Он не может никак понять, почему подруга внезапно так помрачнела.

Как же слеп он, могущественный молодой граф, который вот-вот женится на дочери графа соседнего города.

— Елаи, подожди!

Она шагает вниз, как делала сотни раз до этого.

Но почему сегодня этот шаг тянет ее к земле?..

Ноги скользят по крыше. Шаг, поворот. Легкий вздох перед прыжком. Шаг, еще один. Нет летящей легкости движений, каждое налито свинцовой тяжестью. Но она все равно летит.

Над самой землей. Зная, что проще всего сейчас сломать себе крылья и упасть вниз. Она танцует, упрямо повторяя выверенные до каждого шага движения.

Шаг, шаг, поворот. Ноги слушаются с трудом.

Шаг.

Скользнувшая по камню подошва завершает этот отчаянный танец, чем-то похожий на безмолвный крик.

Выступ в стене до крови раздирает Елаи скулу. На этом месте останется неглубокий шрам, похожий на запятую.

Лейавин ликует. Еще бы — граф надумал-таки жениться. Наконец-то решил образумиться.

Горожане наряжаются к предстоящему празднику.

Граф Мариус Каро вечерами долго смотрит в окно. Оно призывно распахнуто, и свет виден далеко отсюда. Он отчетливо понимает — она не придет.

Но продолжает ждать.

А малахитовая шкатулка стоит раскрытой — из нее исчезло фамильное кольцо Каро.

Кольцо, которое должна была надеть невеста.

Рыжий всполох волос почти не заметен в ночной мгле. Сапоги скрадывают движения. Кот снова танцует на крышах.

Хватило пары фраз, чтобы навсегда отнять у нее изящество и грацию, присущие с детства. Нет больше упоения в ночных вылазках, кражах, взломах.

Но без них нет жизни.

У графа Мариуса Каро усталые серые глаза. Он почти не спит, до рассвета глядя в окно. Пару раз ему кажется, будто он видит тень, мелькнувшие в свете факела огненные волосы. Но это лишь игра воображения.

В день свадьбы город гудит, как переполненный пчелиный улей. Граф, наряженный и счастливый, почти забыл о той, что провела с ним восемнадцать лет. Алессия сияет улыбкой, платье — тяжелое, дорогое — волочится за ней по земле.

Сегодня ее день. Сегодня ее триумф.

Пропавшее кольцо Каро заменили на другое — не менее богатое. Но без фамильного перстня вся церемония кажется графу фарсом.

Священник как раз подходит к завершению речи, графу подают малахитовую шкатулку. Он откидывает крышку.

На своем месте лежит фамильный перстень. Алессия изумленно вздыхает — ей много рассказывали об этом кольце.

Опытному глазу понятно, что это всего лишь искусно выполненная подделка. Но всем остальным достаточно и этого. Граф Мариус Каро видит в дальнем ряду всполох огня. Всего лишь пламя волос.

Этого оказывается достаточно, чтобы встряхнуть что-то у него в душе.

Когда вечером церемония подходит к концу, он подзывает стражника и отдает приказ.

Она сидит в тюремной клетке — вроде бы жалкая, со спутанными рыжими волосами. Плащ разодран, короткая рубашка не скрывает синяков на теле. И взгляд ее — равнодушный, бессмысленный.

Раздавленный. Сломанный.

Граф Мариус Каро спускается по лестнице. Стражник идет впереди с факелом.

— Осторожно, граф. При задержании она насмерть резанула кого-то кинжалом.

Граф нетерпеливо дергает головой, и страж исчезает, оставив факел на стене.

Она даже не шевелится, глядя в стену перед собой. Несмотря на заточение, все такая же красивая. Ей всего двадцать три.

— Зачем ты это сделала? Зачем украла кольцо? Я же верил тебе, а ты лгала…

Если прислушаться, можно уловить в его голосе горечь. Только она не хочет слушать.

— Скажи мне, Елаи, зачем?

Елаи медленно поднимает голову. В тусклых зеленых глазах еле теплится мятежный огонь.

— Меня зовут Ниртана, граф. Человек, которого вы называли Елаи, угас как свечка от побоев дознавателей. Вот только они так и не узнали, куда Кот спрятала кольцо. Тень скрыла Охотника.

Голос — хриплый, с трудом произносящий звуки. Ржавый.

Граф Мариус Каро смотрит на нее и видит ту девочку, что восемнадцать лет назад подошла к нему у озера. Сейчас от нее остались только зеленые глаза и рыжие волосы. Душа перегорела уже давным-давно. Она тлела, медленно тлела все это время, а он и не замечал…

Или не хотел замечать.

— Ты же знаешь, что кольцо, принадлежавшее Алектусу Каро, положившему начало роду, продлевает жизнь своего владельца? Дознаватели не нашли кольца. Куда ты его дела, Кот? Просто отдай мне кольцо, и я отпущу тебя.

Елаи медленно улыбается. Губы непослушно растягиваются в оскал, далекий от приветственного.

— Кольца больше нет, граф. Можете оставить меня гнить в этой тюрьме.

У графа Мариуса Каро печальные серые глаза. Там, наверху, где в окна льется солнечный свет, его ждет молодая жена. Здесь, где тени скрадывают очертания фигур, сидит на полу та, которая долгое время была для него единственным светом.

— Почему, Кот?

Голос его обрывается.

Она криво усмехается.

— Девочки, что любила тебя почти двенадцать лет, больше нет. Здесь, видишь ли, эту любовь выдрали с корнем.

Она повернулась спиной и задрала рубашку, показывая лиловые синяки вдоль позвоночника и на боках.

— Равно как нет и той, что даст тебе ответ на этот вопрос.

Он поворачивается и уходит. Ему нечего больше сказать.

Солнце проникает сюда сквозь узенькую щелочку в углу потолка. Невесомый луч целует Кота в шею.

Через несколько минут солнце скроется, и свет погаснет.

Во мгле еле заметен светлячок на пальце заключенной. Тени привычно нежно обнимают Кота за плечи. Кольцо Мариуса Каро тускло мерцает на ее ладони.

У Елаи Ниртаны такие ласковые руки.

Ночью не слышно ни шороха, ни звука шагов. Граф Мариус Каро смотрит в окно. Его действия были продиктованы необходимостью получить кольцо. Но кольца нет, как нет и прежней Елаи Ниртаны.

Надо было отпустить ее сразу. Но шли дни, летели недели, месяца, холодом и жарой исчезали минуты. И граф Мариус Каро забыл, что где-то внизу там осталась рыжая девочка, которую звали Кот.

Пройдет время, и она поклянется себе не произносить своего первого имени. Оскверненного предательством. Пролетят долгие года одиночества, и однажды она все-таки увидит солнечный свет.

В день своей казни.

В ночной мгле Елаи Ниртана целует холодное кольцо графа Мариуса Каро.

Она не перестанет любить его, но научится ненавидеть. И в день, когда двери решетки распахнутся, она навсегда покинет Тамриэль.

Где-то в своем плане Обливиона холодно и горько усмехается богиня Ноктюрнал.

Коту не доведется умереть. Тень скроет Охотника.