Ариман выбрал сразиться с отцом, не принимать спокойно кару от него, тоже виновного в постигших Тысячу Сынов несчастьях. Он знал, что Магнус одолеет его и убьет за Рубрику, лишившую живой жизни большую часть легиона. Но вот что Магнусу понадобится не больше десятка секунд, чтобы смять его защиту и схватить за горло, он не ожидал.
Если бы Ариман не был поглощен горем, он счел бы это унизительным.
Магнус поднял его над землей, медленно сжимая руку.
Но тут ни на секунду не оставлявший их до и во время схватки грохот стал ближе. К ним один за другим поднимались десантники-големы Рубрики. В руках каждый из них держал болтер, и каждый из них направлял оружие на Магнуса. Ариман ощутил, что хватка примарха прекратила сжиматься, и, трепыхаясь в воздухе, попытался освободиться и вдохнуть. С таким же успехом он мог попытаться сдвинуть гору.
Големы окружили их, не опуская болтеров и не меняя цели. Магнус удивленно смотрел на них, не удостаивая вниманием попытки Аримана освободиться.
Магнус выбрал ближайшего десантника Рубрики и, неверяще вглядываясь в пустые линзы шлема, спросил:
- Почему вы его защищаете?
Голем обдумал вопрос.
- Первый закон, - наконец загрохотал доспех. - Десантник Рубрики не может причинить вред человеку или допустить, чтобы человеку был причинен вред.
Рука Магнуса разжалась, и Ариман упал на землю, согнувшись пополам. Ему следовало бы перевести дух, но он не мог: теперь его душил истерический смех.
- Второй закон, - продолжал доспех, его шлем не отрывал пустого взгляда от Магнуса, а Магнус в свою очередь, точно окаменев, тоже не отрывал взгляда от бывшего сына. - Десантник Рубрики должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда приказы противоречат Первому Закону.
Ариман ощутил мокрое на своем лице и понял, что он рыдает и от смеха, и от горя.
- Третий закон: Десантник Рубрики должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
Когда он закончил, воцарилась тишина. Големы без малейшего движения стояли вокруг них, подняв болтеры. Наконец Магнус - Азек не мог понять, есть ли слезы в единственному глазу отца или ему так кажется, потому что он сам плачет - снова посмотрел на Аримана, скрючившегося на полу.
- Уйди, - устало сказал примарх. - Видеть тебя не хочу.
Ариман поднялся. Опустившие оружие големы, вновь молчаливые последствия проваленного заклинания, расступались перед ним. Он пока не мог представить, что принесет им будущее, но он чуял, что к нему никто не будет готов.