Решила сохранить эту бородатую пасту о том, как православный понял ГП, а то вдруг потом не найду)

***
Роулинг (автор!)(мать!) в самом начале повествования отделяет маленького сына от родителей.?… А что бывает, когда детей отделяют от родителей не в книгах, а наяву? Развод? Аборт?
Итак, «пациент» на операционном столе. Кто он? Жертва развода? Или абортированный младенец?
Интересно, много ли неожиданностей приносит новый разрез хирургам?

Молния на лбу – это след умерщвления медицинским ножом в утробе матери. ДеМорт – это физическая смерть ребёнка и духовная смерть, потребившая родителей за грех аборта. Трёхгловая собака из греческого мифологического мира мёртвых - этап на пути мертвеца ГП. Свечи в актовом зале? Заупокойные. Помните, где сидит ГП в момент возвращения де Морта? В объятиях смерти. Абортный нож? Не догадались? Волшебная палочка. Наверно единственное, что успевает полюбить недоношенный во утробе младенец… Магия книги «ГП» - образ смерти. Волшебными палочками убивают, но даже и шалости – типа хвоста младшего Дурслей, и то – вред, и то насилие, хоть всем при этом и смешно… (может быть всё-таки не всем…) Помните? Герминона всё время тычет своей волшебной палочкой в лицо Поттера. Чуть ли не бьёт его. А сколько волшебные палочки используются в качестве пистолета? Америкацы в фильмах привыкли тыкать друг другу в лицо пистолеты, так что какая им разница? Ну, пистолет. Ну волшебная палочка…
Почему нет? Нам было обещано умопомрачительное путешествие, вот оно!
Если кто-то засомневается, что ГП – абортированный младенец, потому что в начале романа (судя из описания самого автора)– он годовалый младенец, то спешу вас избавить от сомнений. Роман начинается сразу с того момента, когда младенец в руках магов, то есть – в руках, где не преимуществуют физические законы и почти безполезно тело, но всё делает мысль. (я же говорил о великом путешествии – в мир заклинаний и самомоющейся посуды) ГП с самого начала – в руках физической смерти в полном смысле этого слова! В данном случае сами обстоятельства романа говорят яснее, чем слова автора. Нигде в романе детально не описывается этот младенческий год, как он был проведён, но сразу автор нас знакомит с теми, кто заполучил ребёнка…поэтому с долей условности в качестве «медицинской» правды под тяжестью остальных показаний нужно согласиться, что мы, читая «ГП» становимся свидетелями похождения абортированного ребёнка, как если бы он был жив…
Вообще очень странно начинать описывать следствия события, не описав самого события. Что там была за встреча с деМортом у родителей? А потом заставлять героя всё время сталкиваться с отголосками события, которое не описано в романе…приписывая ребёнку страшную тоску по отделённым родителям! Ох как несправедливо к читателям! И как непонятно. А вы не верьте Роулинг, она сказочница, поэтому любит приукрасить или недоговорить. Пусть наше восприятие не будет перевернутым, как того хочет Роулинг, пусть для нас будет мир призраков романа с родителями ГП – реален, а мир самого ГП – мир загробный, и пока не открылся. Призраки описываются своенравными, экспрессивными, напыльщенно экстравагантными и печальными – совсем как враждующий на Церковь мир. Там где нам приходится жить, но безумным идеям которого нам нужно и противостоять. Там-то и совершён грех аборта – он здесь «естественен», не вызывает нареканий от ближних и дальних. Но посмотрите зато, что делается с выдуманными посмертными приключениями абортированного младенца. Какие скорби… Да, уж если не тревожится общность, то мать не тревожится не может, хотя бы приписывая свою тревогу выдуманному герою…
В результате – перед нами искусно построенная картина двух миров. Пара миров. Хотя всё, что мы читаем или смотрим – плоское, хоть листы книги, хоть экран телевизора, но человек (читатель) – существо удивительное и при условии умелой конструкции можно ему «впечатлить» картины через все эти средства, которые казались бы реальными. Пар миров в «ГП» много на самом разном уровне – «взрослые – дети», «маглы – волшебники», «отвага – магия»… Но прорезью, основой, прорисовкой, флажком для всех них является, конечно, мир «люди – призраки». На этот контур навешиваются все остальные. Оказываясь в условиях той или иной пары миров автору интересны два вопроса: в каком мире нахожусь я и как из него оказать в другом. (Иначе зачем такие прозрачные намёки о дверях и ключах к ним в первой серии?) А чтобы у читателя возникало чувство реальности нужно поместить между этими мирами что-то очень страшное, которое известно всем. Это и есть аборт. Вы не верите, что это два разных мира? А вы знаете, что такое аборт? Это когда один от другого о-о-очень далеко: в разных мирах. Один жив, другой мёртв. Раз вы знаете, что такое аборт, значит, вы знаете, что есть два мира.
Можно прекрасно освоить значение слова трансцендентность…
Однако о том, что действие романа перевёрнуто: мир, в котором развивается основное действие – мир мёртвых. А мир живых как мы с вами людей – призрачен.


СЦЕНА 2
ГАРРИ ПОТЕР И БЕЗСМЕРТИЕ.
Думаю, что идея аборта действует в романе исходя из некоторых определённых моментов. Например, я никак не могу объяснить шрам и многочисленные упоминания о смерти, как о путешествии, как-то по-другому. Когда путешественники по странному миру за трёхголовой собакой вдруг приходят на шахматное поле, то кто-то из них говорит: «это кладбище?». Я же их за язык не тянул. Идея посмертного путешествия витает в воздухе…
Но есть некоторые моменты, которые идеей аборта – разъединением целого мира на мир духовной смерти и телесной – не объясняются. Самый вопиющий момент – это конечно то, что де Морт не хватает ГП и не уволакивает его, прекращая все дела ГП. Всё это, конечно, объясняется волей автора. Собаки, например не могут играть в покер по причине (кроме всего прочего) отсутствия большого пальца. Но художник может нарисовать картину, с играющими в покер собаками, только если этого захочет. Так и здесь, мертвый ребёнок не умирает, а путешествует.
Но это не единственное объяснение. Ведь любой автор желает облечь свою выдумку в типичность обстоятельств, чтобы читателям всё это было знакомо.
При том, что деМорт не может покуситься и уничтожить без следа ГП, он не может и прекратить своё преследование, он ещё: как преследователь он неубиваем. Жуть.
Конечно, словом «аборт» объясняется не всё, что написано в «ГП». Это было лишь начало. Круто начать – это разве не здорово? Р-р-раз и главный герой в начале первой книги мёртв. Читателям неожиданное начало очень нравится, они может не всё понимают, не всему дают определения, но – «здесь что-то есть…»,- говорят они. А если писатель усложняет себе работу, то от этого у читателей возникает ажиотаж. Никто не может представить себе жизнь мертвеца, так, чтобы это вроде и улавливалось уголком читательского сознания, но одновременно сильно бы об этом никто не догадывался. А вот Роулинг внушила всем, что она с такой задачей справиться может. Итак, от идеи одного лишь аборта остаются внешние атрибуты. Шрам-молния. Я думаю, речь во всех томах «ГП» идёт уже о видоизменении первоначальной темы (но не об отмене): теперь деМорт из физической смерти превращается в помысел Потера. Неотступный. Выходит, ГП – алкоголик. Одно но: ГП – непьющий алкоголик. Скажем так, он – привял греховный помысел, но до греховного дела не дошло. Но и помысел не убежал. Проклятие в действии, но не вызывает смертельных последствий. Почему?
Проклятие ещё не вступило в силу. Корень молодого деревца сильно подточен болезнью, но само оно пока имеет силы тянуться вверх. Ведь дети – всем радость. И грешным и праведным. Младенцы незлобивые, безкорыстные, рассудительные, мудрые. Не зависимо от того, совершён мамой грех или нет. Естественно подаваемой от Бога благодатью. Только потом, с возрастом и самостоятельностью детям придётся оценить своё воспитание. Как оно совершалось мамой и папой – в раскаянии за совершённый грех или нет.
Пока же ребёнок неразумен, он поддерживается естественной благодатью. За него отвечают папа с мамой. А зачатки будущего греха у него как бы спят, выглядят невинно – подобно Коросте живут у героя безсловесно, не атакующе – в виде домашнего зверька.
Педигри тут переходит от поколения к поколению, от родителей ГП к самому ГП. И не всегда он проявляется предателем, но по большей части принимает на себя невинный вид. Родители ГП подружились с этим малоприятным типом, не увидели в нём опастности. В результате – смерть. Что будет с ГП, от которого Короста держится неподалёку?.. Время, которое описывает роман ещё не то, когда промах, болезнь родителей переходит на детей, всё это у ГП ещё впереди. И то, что уже появляются влюбленные взгляды – уже обещание того, что Потеру тоже предстоит выбирать друзей. И строить жизнь, выбирая основание. Если основание будет несерьёзным, то алкоголизм приживётся. Слишком мало Роулинг пишет о том, что же всё-таки там, непосредственно перед романом, произошло. Экономит.
Грех спит в Коросте, убегает при обнаружении, совершает предательство. Но всё это только начало. Затем он должен проявляться уже напрямую… Предательством самого героя.
Не думаю, что Роулинг дойдёт до прямой демонстрации греха в лице ГП. Он должен быть знаменем. Но он – герой, часть выдумки. У нас есть более реальные люди, которые смотрят на все эти перепетии с открытым ртом. Что они получают?
Пример алкоголической жажды, наркоманской ломки, пример неотступности, неубиваемости греха, самоубийственного сознания?
В «ГП» - наиболее чётко такое сознание проявляется в доме Дурслеев и на балу в 4 части. «Она его любит, но он не пригласил её во время…». Помните, как Герминона там сидит на лесенках: «Ты всё испортил!..» Да вот, ещё –здорово сделано и выглядит как потеха: приставание к ГП в ванной девочки-призрака. Но только что здесь смешного? Как интересны несерьёзные связи мальчика и девочки?..
Да, это лишь намёки будущей смертоносной бури. Почему я уверен, что она обязательно будет ужасающей, безпощадной, хотя никаких прямых указаний на это в романе нету?
По одной причине – сначала Роулинг разъединила родителей и ребёнка, а в последующих частях и не подумала их соединить. Аборт уничтожил жизнь, а мертвецу понравилось быть мёртвым. С точки зрения автора гениально идею аборта перевести в плоскость действующего персонажа, который бы не хотел жить САМ.
Такой абортное сознание, наверно не удивительно для нашего мира. Это любые идеи любовных треугольников, четырёхугольников.., алчности, всезнайства, нечистоты, тайных любовников, убийств ради денег, дебошироства, всеобщей попойки, хороших бабников, добрых воров и несчастных геев… Не мало всего этого на нас обрушивается из всех СМИ?..
В четвёртой части романа перечисляются неизгладимые проклятья. Но почему-то проклятия «абортного сознания» ну или самостоятельно желаемого небытия там нет. Тем не менее, это настоящее проклятье…
Если бы Роулинг вдруг написала бы книгу, где главное действие происходило бы в мире призраков, мать ГП рассказала бы, почему на них напал де Морт (почему у них был этот дружок-крыс) – новый честный поворот, который бы вернул читателя к мысли об аборте…
Но, вместо этого Роулинг идёт дальше… как немецкий танк «Тигр»…
Если приглядеться, то ГП всюду лишь волочится вслед событий. Он как бы как какой-то отшельник отстранён от реальности и умом витает где-то в небесах…
Все аттракционы подстраиваются под него, дабы он… а что?.. был бы монахом…
На его пути после трёхголовой собаки очень интересные препятствия – корни «дьявольского» дерева, где нужно расслабиться. Интересное аскетическо-тренинговое предложение! А дальше? Дверь. Ключи, Вход. Познание духовного мира.
Так какой он, духовный мир?
Внутри – философский камень, а рядом неприятный тип по имени де Морт. Он очень хотел бы камень взять себе. Но не получается.
ГП получает камень, де Морт убегает. Занавес, чтобы не увидели, как «философский камень» уносят завхозу…
Понятно, что центр, собственно духовный мир нашего «монаха», – это философский камень. То есть свобода, не только духовная, но вслед за духовной ещё и всемогущество. Когда можно сказать – мне всё возможно и навсегда. Мне никаких скорбей от этого никогда не будет. И НИКАКОЙ СМЕРТИ.
Почему-то в присутствии всех этих возможностей внимание читателя на них не акцентируется. Но происходит всего достаточно, чтобы понять: в руках ГП по праву безсмертие. Почему по праву? Потому что он был вначале мёртв от аборта и не умер, продолжает быть мёртвым и не умирает. Это право мог дать ему только один человек – никто из героев, только автор. Автор вынес ГП-у философский камень, вложил в карман и помахал рукой из зеркала желаний…
Роулинг может творить в своей книжке что угодно, скрываясь за типичность персонажей и действий. Кроме этого момента. Здесь она проявляет себя, облекая сделанное с персонажем по-сути в форму. Формой является вручение ф.камня. Сама преодолела аборт абортированного ребёнка, а потом его ещё за это и наградила.
Но а чего ж удивляться? На жизнь это похоже… Почти как жизнь...

ГП не существует. Только в воображении читателей. Кем тогда является ГП? Герминона, Рон, Домблдор?
Обратите внимание, что всегда первыми вызывают на уроках либо Рона, либо Невила, либо Герминону – ближайших друзей ГП, остальных как бы нету. Малфой с ещё двумя товарищами выступает как противовес, остальные ученики в классе – статисты.
Обратите ещё внимание на то, что Герминона и Рон были Потеру прямо-таки необходимы, чтобы дойти до фил.камня. Но до самого камня он дошёл лишь один.
Перед нами удивительная неразлучность. Как будто они – составные части одного. Когда один из них «отработан», он «устраняется», чтобы не мешать. Не думаю, что реально не существующие персонажи могли бы кого-то изображать в романе кроме… самого автора, её начитанности, находчивости и отваги… - Герминоны, Рона, ГП… Ну или скажем, они могут изображать отвлечённый персонаж Х. Потому что все писатели, в том числе и Роулинг – собиратели. Тут мои привычки, тут чужие. Поэтому уместнее говорить о Герминоне, Роне, ГП как свойствах, силах некоего обобщающего персонажа Х.
Короста жила с Роном – вместе с персонажем Х. Некоторое время сам Рон как находчивость не осознавался этим персонажем Х– по молодости. Но прошло время и Х понял, что у него есть находчивость. А вместе с нею – Короста. То есть предательство. (Через находчивость, переросшую в извращённую форму).
Теперь о смерти Домблдора и крёстного ГП. Им ничего не сделалось. Они просто принесены в жертву поттеромании. Ведь в шахматном сражении, насколько я понял не было никакого снисхождения. Фигуры там рубились не понарошку. Тогда Рон должен был быть убит. ГП когда приходит в себя после сражения, то спрашивает – жив ли Рон? Дак а чему ему сделается? Он же находчивость.
Так же и Дамблдор с крёстным – это лишь магические пассы г-жи Роулинг. На самом деле их мудрость достанется – будет перераспределена – между другими персонажами…
Как видите, ничего из дальнейшего повествования – ни из 5 части, ни из 6 – й, ни из остальных, которыми Роулинг ещё только готова разродиться не может скрыть ГПотерова безсмертия и прямого авторского участия в романе, то есть хитрой конструкции романа. Всё вокруг двигается и изменяется, да вот только ничего не изменяется в отношении секрета безсмертия через аборт. Это требует разрешения, а его нет.

Для Творца вселенной вручение безсмертия и вечного блаженства не зависит ни от кого более, как от Самого Бога и получателя этих даров. Но не так у автора по отношению к герою. Героя ведь нет. А есть только читатели. Их нужно обработать. Внушить им условия при которых камень можно взять, а потом объявить их нравственными. И в словах Домблдора, направленным к читателям мы видим очередной авторский трюк: камень мог получить только тот, кто не хотел им воспользоваться, говорит уважаемый дедушка. Потрясающе. Шли, шли к духовному миру, а теперь он в виде камня уничтожен. И это объявлено доблестью…
Ну что ж, Роулинг, подобно персонажу своей второй книги, применяет заклинание забвения.
Тем не менее, идея философского камня совсем ею не забыта. В третьей серии философским камнем является время. Помните, как Домблдор сказал палачу: «ваши услуги нам больше не нужны»? Гипогриф и ещё несколько существ остаются живыми… Вот оно торжество победы над смертью.
Плащ-невидимка, феникс, волшебная палочка, жабросли… и ещё много чего, что вы сами можете найти в романе – это преддары, грани философского камня, отблески будущей славы. В каждой серии хоть чуть-чуть мы прикоснулись к мысли о камне (веры), как и подобает всему мирскому (то что относится к основному богословию) без называния имён. А потом – откат. Камень уничтожен, «не в камне дело…». Это как угодно называйте – и недалёкий ум, невоцерковлённость…
Я вот хочу философский камень и не стыжусь. Для меня это камень, Его же небрегли строители. Очевидно, что лучшее понимание в нерелигиозном мире слов «философский камень» касается основного богословия…
А все эти «нравственные» «добрые» «правильные» желания не иметь философский камень – это прелесть мира воюющего против Церкви. Просто автор не умеет написать (не знает? правил поведения в духовном мире, но войти-то туда хочет!..), не решается написать что-то выше традиционно принятого убого канона кривых душ. Конечно, ведь при этом нужно писать о Церкви, о Боге… конечно, ведь для этого нужно признаваться в хитрой конструкции романа, раскрыть абортное содержание... а у них это как-то не принято. У них не принято каяться…
Кстати кто думает при всей плотности отношений ГП и де Морта, что де Морт камня не получил?
Ха-ха.

Очень-очень свежо. Но и в обсуждениях мужичок тоже крут:

"Очень здорово будет сказать ребёнку о том, что не хорошо, когда дети отделены от родителей и о том, что в последней серии окажется, что ГП - и есть деМорт"
Оборотень – это донор абортного сознания. Он в гораздо большей степени «магичен» (как и Короста), чем другие персонажи. Значит, он сын мысленного мира. Помысел. Через определённый цикл времени он превращается в зверя, может убить друзей, отвечает на зов себе подобных. Блудник тоже со временем чувствует нетерпение, возбуждается и не может остановится, даже родных и друзей забывает. Как видите, потеря себя и следование безумному влечению – напоминают идею самонесуществования… Несчастные, мы несчастные…
Место учителя по защите от чёрной магии каждую серию занимает новый колдун. И как-то им вообще не везёт: один враль, другой блудник(Люпин), третий предатель (имевший вид Хмури). Такой ответственный пост и такая брешь! Они сменяют друг друга как помыслы, но ни один из них не проходит проверки… Если представить, что всё население это один организм Х, одно существо, то самое ответственное место у этого существа – защита – хромает…
"...Удаляю я комментарии по принципу - не понятно мне(автору) - удалил. Не согласны?"
"Может ли нормальный человек выдумать пожирающее птиц дерево? Вопящие корни? Блевание слизняками? В приципе, конечно, может.Но у нас конкретный случай. Вопящие корни - это цветочки, растущие из аборта.Патопсихологией наполнена вся эпопея. Флаг её - неправильное отношение к безсмертию. "
"Роулинг пишет "высокотехнологичными" образами. Растение растёт затем, чтобы дать плод. Женщина ходит беременной, чтобы разродится плодом. Видите сходство? И теперь что делает Роулинг? Придумывает бешенно-пронзительно орущие плоды растения? На что намёк? С чем перекличка? На то , что рождающийся младенец противно вопит. Что порождает такой образ? психопатию в отношении беременности. И конечно, аборт.Да, показано, что сок от мандрагоры выводит из оцепенения.
Блевание слизняками. На что похоже? Не на сквернословие ли? По моему это целиком характеризует Поттеровскую магию. Их магия в романе - целиком сквернословие, ненависть, злоба, желание убить. И тут дерево убивающее птичек...Да, показано, что магия бывает "полезной", выглядит как грань камня-веры...Но Если Гп и есть деМорт, то ради чего Роулинг вообще затеяла весь этот цирк?? Если ГП и есть деМорт ведь уже не важно, выводит ли сок мандрагоры из оцепенения или нет... Не важно есть ли "полезная" магия.Роман начался абортом, продолжается самоубийством и подтверждается многократно такими вот образами типа мандрагоры. Зачем? Если кратко выразить "Гп", то получится, что читателю советуют на примере аборта убивать самое ценное, самое сокровенное, что есть у него - душу. Вот тебе и учительница Роулинг...По-моему это замаскированный сатанизм. И реклама у него соответсвующая."