– Ага! Таня, а ты знаешь, кстати, где наш Дай?
– Так гуляет по парку с кем-нибудь. Тут же сейчас совершенно безопасно, ты же знаешь!
– Так вот, я только что видел его на соседней дорожке – в обнимку с девчонкой. И не с кем-нибудь, а…
– С высокой блондинкой, с которой я встречала его зимой? – напряженно улыбаясь, перебивает мужа Таня.
– Не угадала! Нет, с черноволосой сидой – с той самой, которая встретила нас на поляне.
– Ой! – Этайн резко останавливается, хватается за Бертову руку.
– Тебе она не понравилась, Таня? Я, честно говоря, тоже почему-то насторожился…
– Отчего же, Берти? Наоборот! Не суди об Арвен человеческими мерками: мы все-таки другие. То, что она повела с нами, видевшими ее в первый раз, как со старыми друзьями, – это совершенно естественно и нормально для сиды в ее возрасте. В общем, обычная славная девочка из холмовых… Берти, меня больше всего тревожит совсем другое! Ты ведь знаешь, что такое клан Плант-Телери?
– Ну, в общих чертах…
– Значит, ты понимаешь, что Аруин запросто может оказаться Даю, например, племянницей или даже двоюродной сестрой? А если они решат пожениться? Честно говоря, меня только это и волнует.
И тут же Этайн ощущает, как в ней просыпается давно дремавший «внутренний цензор» – сковывает руки и ноги, заставляет склонить голову, пробуждает чувство мрачного отчаяния. Этого еще не хватало! Но интересно все-таки, какую же такую неправду она сейчас сказала?
Заметив, что Этайн оступилась, а потом беспомощно повисла на руках у мужа, к ней устремляются Таред и Элейн.
– Танечка! Мэтресса О'Десси! Танни! Что с тобой? Как помочь? У меня аптечка есть… – перебивая друг друга, предлагают все трое помощь сиде.
– Друзья, да перестаньте же! Всё со мной в порядке. Просто мне следовало быть честнее – даже перед собой! А я, кажется, повела себя как последняя эгоистка, – и Этайн огорченно вздыхает.
– Да что такое ты на себя наговариваешь? – недоумевает муж.
– Даже объяснять совестно! В общем, врать я чуть не начала – в кои-то веки! Вот и получила по заслугам! Берти, только не спрашивай меня, за что именно: это меня так не украсило… Постарайся забыть мою очередную глупость, ладно?
Таня чувствует, как «цензор» потихоньку отпускает ее – но до чего же неохотно и медленно он это делает! А и поделом! В кого же ты превратилась-то за эти века, голубушка ушастая? Ты ж никаких не генетических проблем испугалась, ты боишься совсем другого! Боишься, что в твою жизнь без спросу ворвется чужая, незнакомая особа – со своими привычками, со своими вкусами, со своими представлениями о правильном и неправильном – и останется рядом с тобой навеки, даже после того, как Дай состарится и уйдет навсегда! Что же получается: ты не только смирилась, но и привыкла к потерям близких? А может быть, ты уже иногда и ждешь их с нетерпением – когда обиды, когда ссоры? Может быть, ты заводишь мужей и детей, как люди заводят собак: заранее зная и чуть ли не планируя, что когда-нибудь их потеряют, а сами продолжат жить дальше?
– Нет же! Нет! Я не такая, правда же… – едва слышно шепчет сида сквозь всхлипы.