Цветок в её волосах (джен)

Подвластно всё старенью,

Цветы, что ныне всех милей,

Назавтра станут тенью.

Роберт Геррик*

Луна Лавгуд сидела на холодном, сыром каменном полу, словно на тёплом и толстом ковре в гостиной Рэйвенкло, и играла с цепями: вертела и крутила их, слушая приятное позвякивание. Когда Волдеморт и его слуга вошли в комнату, она даже не глянула в их сторону, продолжая что-то напевать себе под нос под звон цепей.

— Ты заговоришь, — заявил её похититель, и Луна быстро подняла голову, удивившись присутствию посторонних.

Худая, бледная, закованная в цепи, она была одета в мантию, которую обычно носила во время экспедиций с отцом — удобную, практичную и довольно поношенную. Её светлые пряди выглядели грязней обычного, на щеке красовался синяк. Однако её глаза, как всегда, сияли, а в волосы была воткнута ромашка.

— Привет, — выдохнула она и, несмотря на цепи, помахала рукой.

— Неужели тебе не страшно, малышка? — удивился Волдеморт. — Ты не боишься самого ужасного волшебника всех времен?

— Немного, — призналась Луна и, глянув на цепи, спросила с надеждой: — Вы не могли бы освободить меня? Мои друзья наверняка начали волноваться, а я не хотела бы их тревожить.

— Не думаю, что пора тебя отпустить, — безобразное лицо Волдеморта скривилось от озадаченной ухмылки, — твоим друзьям придётся немного поволноваться, ничего не поделаешь.

— Жаль, — Луна помрачнела, — а я надеялась, что вы не причините мне зла…

— Интересно, с чего ты это взяла? — спросил Хвост скрипучим голосом.

Луна пожала плечами, и её цепи зазвенели.

— Даже не знаю. Честно говоря, люди часто считают мои идеи довольно странными.

— И не зря, — проворчал Хвост.

— Где Поттер? — прошипел Волдеморт. — Где он прячется? Что он задумал?

— Не хочу вам говорить, — Луна покачала головой и плотно сжала губы.

Хвост еле слышно хихикнул и сказал:

— А придётся.

Глянув в нервное лицо этого невысокого человека, Луна на мгновенье замешкалась, хотя ей это было несвойственно, а затем опустила взгляд.

— Что ж… В таком случае… На самом деле я не знаю, где он. Он сам мне не рассказал, а спрашивать было немного невежливо — вам так не кажется?

— Она лжёт, — с угодливым видом заявил Хвост.

Волдеморт с любопытством посмотрел на Луну.

— Нет, не лжёт.

Хвост быстро закрыл рот и умолк.

Луна уверенно кивнула.

— Обманывать нехорошо.

— В этом мы с тобой согласимся, — прошептал Волдеморт, делая шаг вперёд и нависая суровой тенью. Длинные тонкие пальцы коснулись подбородка и щеки Луны, подняли вверх лицо. Луна подчинилась и широко открыла глаза. Её большие, серебристые глаза встретились с багровыми прорезями на лице Волдеморта.

Хвост стоял неподвижно, стараясь дышать как можно тише, чтобы не мешать Лорду.

Наконец тот с задумчивым видом отстранился от Луны. Она ободрительно улыбнулась.

— Ты странная птица, — он снова коснулся её лица. — Я вижу, что у тебя есть мозги, но они работают как-то криво и причудливо. Ты настоящая дочь своей полукровки-матери. Но ты и дочь своего отца — жалкого, бредового магглорожденного. Мечты, сказки, воздушные замки — вот твоё наследие. И какая тебе от этого всего сейчас польза?

— В воздушном замке всё прекрасно, повсюду весело и ясно, — пропела Луна.

Он фыркнул.

— Твои так называемые друзья постоянно насмехаются над тобой, а ты всё равно готова умереть, лишь бы их защитить. Так скажи, что сулят тебе их идеи, кроме боли, страха и ранней смерти?

— Они мои друзья. Они добры ко мне, — серьезно заявила Луна, а затем с любопытством глянула на Волдеморта. — А у вас есть друзья?

Он усмехнулся.

— Хвост хочет стать моим другом — правда, Хвост?

— Д…да, мой Лорд, — быстро ответил коротышка.

— Всем нужны друзья, — с довольным видом заключила Луна.

Когда после короткой паузы Волдеморт заговорил снова, в его голосе прозвучало замешательство и недоумение — Хвост боялся этого несвойственного Лорду тона гораздо больше, чем его раздражения или ярости.

— Ты и правда совсем не испугана. Как любопытно. Я очень редко встречаю таких, как ты.

— А я иногда встречаю таких, как вы, — весело ответила Луна. — Папа говорит, я должна быть терпеливой, чтобы дать вам время одуматься. В конце концов, мир был бы странным, если бы мы все были одинаковыми.

— Да, если бы все были такими, как ты.

— Если бы все походили на вас, это было бы невесело, — грустно добавила она. Впервые с начала разговора её слова прозвучали дерзко.

Лорд снова ухмыльнулся.

— Так ответь мне, странная птичка-Луна, почему ты не трусишь перед лицом смерти — это отвага, глупость или бравада?

— Учителя говорят, у меня проблемы с концентрацией, — охотно отозвалась Луна. — Может, в этом причина?

— Значит, нужно привести пример для наглядности, — угрожающе прошипел Волдеморт.

Хвост отпрянул и вжался спиной во влажную стену камеры.

Луна смотрела с любопытством.

— Говорят, каждый раз, когда вянет цветок, умирает одна фея, — Лорд вынул ромашку из волос Луны. — Её милые крылышки ломаются, счастливая песня стихает, и конец танцам…

— Как грустно, — согласилась Луна, глядя на ромашку немигающим взглядом.

— С такой же легкостью я могу убить и тебя, — заявил Волдеморт, сминая ладонью лепестки.

Луна печально кивнула.

— Пожалуй.

— И теперь, когда твой цветок исчез… — начал он, но Луна его уверенно перебила.

— Это не совсем так. Я всё ещё помню его запах, помню, каким красивым он был. Нет, он никуда не исчез.

— Воспоминания! — усмехнулся Волдеморт. — Их так легко изменить, разрушить или подделать. Если я захочу, то могу заставить тебя думать, что цветок был голубым или уродливым, или ты вовсе его забудешь, — он поднял палочку, чтобы перейти от слов к делу.

Луна ахнула.

— Но вы же этого не сделаете? Не с таким чудесным цветком?

— Видишь, — он опустил палочку, — цветка нет, а твои воспоминания — всего лишь игра воображения. Откуда ты знаешь, что он вообще существовал? Может, я уже изменил твою память?

Она подняла голову, радостно и искренне улыбаясь.

— Если это так, то вы придумали действительно прекрасный цветок. А я уверена, что тот, кто умеет создавать воспоминания о таких цветах, не может быть до конца злым. Так что спасибо вам большое!

— Я хотел привести пример, а не выслушать глупые слова благодарности, — Волдеморт презрительно скривился, слегка сбитый с толку признанием девчонки.

Тихо хмыкнув, она принялась искать в своих волосах новые воображаемые цветы.

— Я могу заставить цветок исчезнуть, и ты о нем и не вспомнишь, я могу сделать то же самое с тобой и с любым, кто встанет у меня на пути. А теперь скажи, за что тебе сражаться?

— А как же семена? — спросила Луна, указывая на раздавленный цветок. — Или корни? Наверняка у этого растения будет много других цветов, хоть этот и пострадал.

— Метафора зашла слишком далеко, — он дёрнул плечами. — У людей нет ни корней, ни семян — по крайней мере, таких, которые представляют для меня опасность.

— Позвольте не согласиться, — ответила она с довольным видом. — Опасность для вас есть.

— Интересно, какая? — спросил он, теряя терпение.

— Гарри. Гарри — это цветок, выросший из семян, посеянных вами, когда вы мучили разных людей. Рано или поздно должен был появиться урожай, с которым вам не под силу справиться.

— Я убью вашего героя, когда наступит нужный момент, — прошипел Волдеморт.

Луна покачала головой.

— Позвольте не согласиться. Он уже губил вас… четыре или пять раз, а вы не смогли погубить его ни разу.

— Но я это сделаю. Только окончательная смерть имеет значение, — раздраженно сказал Волдеморт.

— Нет, они все имеют значение, — с серьезным видом ответила Луна. — Каждая маленькая смерть так же важна, как каждая маленькая жизнь. И это прекрасно.

— И тем не менее, твой цветок мертв, — напомнил он.

— Позвольте не согласиться, — с вызовом повторила она, поднимая подбородок.

Он молча изучал девчонку. Она была в синяках, замерзшая и голодная, но не боялась. Её сознание было похоже на калейдоскоп цветов, звуков и образов — один фантастичней другого. Он видел редкую дерзость, веру и силу. И всё же девчонка была в его власти.

— Я однажды встречался с твоей матерью, — тихо сказал Волдеморт. — Она была дурой, совсем как ты. И умерла дурой.

— Моя мама была чудесной, и однажды я увижу ее снова.

Волдеморт прищурился.

— Что ты имеешь в виду, крошка?

Луна наклонила голову и посмотрела на него, широко открыв глаза.

— Вы же тоже их слышите, — прошептала она, — там, за Аркой?

— Фантазии, — проворчал он, но Луна уверенно покачала головой.

Её голос прозвучал так зловеще, что Хвост вздрогнул:

— Нет. И вы это знаете лучше других. Они все там — все, кого мы знали в жизни. Они наблюдают за нами, ждут нас… Иногда перегородка истончается, и кажется, что они могут дотянуться и прикоснуться к нам…

— Замолчи! — воскликнул Волдеморт, заставляя Хвоста сжаться.

Луна, казалось, даже не заметила этой вспышки ярости.

— Я вас прекрасно слышу, — спокойно сказала она.

Волдеморт схватил её за цепи и притянул к себе, как тряпичную куклу.

— Смерть — это пустота. Мрак, ничто. Никто за нами не наблюдает, никто нас не ждёт. Смерть — это последнее спасение для слабых и главный враг для сильных. — Болтающаяся на цепях Луна ничего не ответила. Она слушала, молча наклонив голову. — Ты глупая маленькая девчонка, — продолжил Лорд, возвращая себе самообладание. — Ты веришь в сказки про надежду, со счастливым концом и любовью, — он выплюнул последнее слово, будто оно было мерзким на вкус. — Ты бормочешь жалкую чушь про мёртвую мать, потому что у тебя нет другого выбора. Но ты поймешь, прежде чем я убью тебя, что это всего лишь фантазия. Нет никакого счастливого конца, маленькая ты дурочка. Нет жизни после смерти. Есть только власть — и те, кто слишком слабы, чтобы добиться её, — он отпустил Луну, и она осела на пол, тихо пискнув.

— Так может сказать только недалёкий человек, — Луна потёрла места на запястьях, где цепи особенно врезались в кожу.

Глаза Волдеморта сузились до крошечных пурпурных прорезей.

— Неужели? — прошипел он. — А разве умно в твоём положении оскорблять меня?

Луна моргнула.

— Простите. Я не хотела вас оскорбить.

Волдеморт фыркнул и сделал шаг назад.

— Хвост, присмотри за ней. Когда явится Поттер, я хочу, чтобы он хорошенько задумался о жизни этого странного цветка.

Лорд быстро вышел из комнаты.

Луна и Хвост остались одни.

Какое-то время она наблюдала за Хвостом, а тот за ней. Он первый отвел взгляд и спросил:

— Эм-м-м… Ты правда считаешь, что мертвые ждут нас?

— О, да! — воскликнула Луна, но, увидев выражение его лица, обеспокоенно потянулась, насколько позволяли цепи, и накрыла его ладонь своей. — Может быть, вы сможете сказать им, что очень, очень сожалеете?

____________________________________________________________

*Роберт Геррик — английский поэт 17 века; отрывок из стихотворения «Девственницам: спешите наверстать упущенное» («To the Virgins, to Make Much of Time»).